Вы конечно замечали, как в минуты волнений что-то теребишь: стучишь по столу, качаешь ногой или кусаешь губы в стремлении самоуспокоения. И эти способы действительно помогают собрать чувства и мысли воедино.
Но однажды мне случилось работать с девушкой, которая скорее разговаривала телом, нежели словами: очень громко, гипертрофированно подвижной мимикой и жестами, находясь в хроническом возбуждении. Ну, почти как младенец.
Интуитивно я начала вторить ей, включая в разговор жесты и мимику чуть более, чем обычно (к тому же у меня меньше кружилась голова от ее экспрессии). И со временем, моя визави начала успокаиваться и использовала преимущественно вербальный канал общения. Через годы нашлись теоретические обоснования, что именно телесная коммуникация стала необходимой сенсорной базой, с помощью которой перерабатывались бессознательные аспекты психики и усваивался новый терапевтический опыт. Вербального канала для этой цели недостаточно.
Обратная сторона того же - когда передо мной сидел человек словно аршин проглотивший, вцепился в меня глазами, контролируя даже мое дыхание. С ним я скорее испытывала ужас и беспомощность ,ощущение которого он транслировал телесным языком.
Но оба способа телесного выражения указывали на способ выжить в тотальном недоверии к себе и миру.
В индивидуальной терапии мои визави и сами чувствуют, что работать им нужно только в очном формате.
И по этой же причине группа по осознанному питанию также проходит очно.
Мадина Каирова
kamadina.com
Но однажды мне случилось работать с девушкой, которая скорее разговаривала телом, нежели словами: очень громко, гипертрофированно подвижной мимикой и жестами, находясь в хроническом возбуждении. Ну, почти как младенец.
Интуитивно я начала вторить ей, включая в разговор жесты и мимику чуть более, чем обычно (к тому же у меня меньше кружилась голова от ее экспрессии). И со временем, моя визави начала успокаиваться и использовала преимущественно вербальный канал общения. Через годы нашлись теоретические обоснования, что именно телесная коммуникация стала необходимой сенсорной базой, с помощью которой перерабатывались бессознательные аспекты психики и усваивался новый терапевтический опыт. Вербального канала для этой цели недостаточно.
Обратная сторона того же - когда передо мной сидел человек словно аршин проглотивший, вцепился в меня глазами, контролируя даже мое дыхание. С ним я скорее испытывала ужас и беспомощность ,ощущение которого он транслировал телесным языком.
Но оба способа телесного выражения указывали на способ выжить в тотальном недоверии к себе и миру.
В индивидуальной терапии мои визави и сами чувствуют, что работать им нужно только в очном формате.
И по этой же причине группа по осознанному питанию также проходит очно.
Мадина Каирова
kamadina.com
Семейная система может вовлекать, чтобы изобразить бурную деятельность, но не допустить изменений. Обычно уже на стадии записи.
- запишите мою дочь (мужа, сестру, брата, свата - взрослых совершеннолетних людей) на консультацию.
- будет лучше, чтобы ваша дочь сама связалась со мной, если заинтересована.
- да, но прежде мне бы хотелось обсудить с вами некоторые детали.
- возможно вам бы хотелось, но будет лучше, если она сама свяжется со мной, если ей это нужно.
На этом диалог, как правило, завершается.👇
- запишите мою дочь (мужа, сестру, брата, свата - взрослых совершеннолетних людей) на консультацию.
- будет лучше, чтобы ваша дочь сама связалась со мной, если заинтересована.
- да, но прежде мне бы хотелось обсудить с вами некоторые детали.
- возможно вам бы хотелось, но будет лучше, если она сама свяжется со мной, если ей это нужно.
На этом диалог, как правило, завершается.👇
У.Бион образно описал диссоциацию - разделение, при котором тело хранит опыт и эмоции, отделенные от сознания. Именно благодаря ей человек может сдерживать в себе ядерные реакции неистовых чувств и быть адаптированным в социальной жизни. Но плата - накатывающая хадра и ощущение бессмысленности жизни, страхи, расстройства пищевого поведения, психосоматические заболевания, переходящие в итоге в реальные диагнозы.
Брак с самим собою не похож на торжество, это довольно кропотливая болезненная работа. Но награда - наравне с душевной болью чувствуешь радость, благодарность и наполненность смыслом жизни.
"Он все время думает, думает. Где? В голове? Или в желудке? ... Можно
сказать, что у кого-то "живот - его бог". Точно так же мы можем сказать, что люди считают своим богом интеллектуальную жизнь. ... Бывает и такое, когда слишком много мозговой деятельности, полушария головного мозга используются в ущерб симпатической или вегетативной системе. Поэтому брак между этим пациентом и им самим так и не был заключен".
У.Бион
Брак с самим собою не похож на торжество, это довольно кропотливая болезненная работа. Но награда - наравне с душевной болью чувствуешь радость, благодарность и наполненность смыслом жизни.
"Он все время думает, думает. Где? В голове? Или в желудке? ... Можно
сказать, что у кого-то "живот - его бог". Точно так же мы можем сказать, что люди считают своим богом интеллектуальную жизнь. ... Бывает и такое, когда слишком много мозговой деятельности, полушария головного мозга используются в ущерб симпатической или вегетативной системе. Поэтому брак между этим пациентом и им самим так и не был заключен".
У.Бион
Интимность - важное слово заучало на динамической группе. Хотя казалось бы, как может сочетаться групповая работа и такая степень открытости? А вот может. Когда люди смотрят друг в друга и имеют смелость не искажать свои зеркала. Контейнер этой группы уже настолько крепок, что можно видеть свои темные стороны с свете понимания и любви. И так они могут наконец интегрироваться, возвращая психике когда-то отколотую силу.
Я больше провожу индивидуальную терапию, но знаете, никак не могу привыкнуть к таким квантовым скачкам развития в групповой динамике. Для меня это до сих пор чудо.
Мадина Каирова
Я больше провожу индивидуальную терапию, но знаете, никак не могу привыкнуть к таким квантовым скачкам развития в групповой динамике. Для меня это до сих пор чудо.
Мадина Каирова
Психика причиняет добро
Когда маленький ребенок получает опыт эмоциональной покинутости, он не может похвастаться надежной привязанностью, его мир наполнен тревогой и опасностями. И психика интроецирует (принимает) опыт этого негатива как защитный. В нашей культуре даже есть специальные поговорки на этот случай: "не смейся, чтобы потом плакать не пришлось", "не жили богато, нечего и начинать".
Подобный способ бессознательной защиты препятствует развитию психики согласно обычной модели, которая руководствуется принципом удовольствия и стремится к успешными моделями поведения.
Когда же психика теряет свою способность к успешной адаптации, она использует реакции с негативными защитными искривлениями - мазохистическое проявление (позиция жертвы) или соматизация.
Работа негатива проходит бессознательно, но в кабинете можно заметить ее регулярные проявления. А именно в амбивалентности любви и ненависти, в стремлении обрушить хороший опыт, который предоставляет терапевт. Ведь хорошее принимать нельзя, оно грозит привязанностью. А это заставляет чувствовать неопределенность и уязвимость перед отношениями. Что и указывает на раннюю психическую катастрофу.
Мадина Каирова
kamadina.com
Когда маленький ребенок получает опыт эмоциональной покинутости, он не может похвастаться надежной привязанностью, его мир наполнен тревогой и опасностями. И психика интроецирует (принимает) опыт этого негатива как защитный. В нашей культуре даже есть специальные поговорки на этот случай: "не смейся, чтобы потом плакать не пришлось", "не жили богато, нечего и начинать".
Подобный способ бессознательной защиты препятствует развитию психики согласно обычной модели, которая руководствуется принципом удовольствия и стремится к успешными моделями поведения.
Когда же психика теряет свою способность к успешной адаптации, она использует реакции с негативными защитными искривлениями - мазохистическое проявление (позиция жертвы) или соматизация.
Работа негатива проходит бессознательно, но в кабинете можно заметить ее регулярные проявления. А именно в амбивалентности любви и ненависти, в стремлении обрушить хороший опыт, который предоставляет терапевт. Ведь хорошее принимать нельзя, оно грозит привязанностью. А это заставляет чувствовать неопределенность и уязвимость перед отношениями. Что и указывает на раннюю психическую катастрофу.
Мадина Каирова
kamadina.com
Динамика на группе по осознанному питанию - от рассказов, отражающих изгнание тревожных, агрессивных, болезненных чувств в угоду весёлости и позитива до интеграции всех переживаний. И маниакальный оптимизм уступил место грусти, переходящей в пламенные языки гнева и обратно. Очень и очень тяжело оглянуться и снова видеть свои ранние потери и необходимость теперь жить с душевными сложностями, расставаясь с надеждой, что кто-то сможет их стереть, вернуть изначальную беззаботность, будто ничего не было.
Этой фазы принятия реальности участники настолько боялись, что прошли все ступени сопротивления - от попытки отыгрывания и расшатывания внешних границ группы до избегания во время непосредственной работы во время сессии.
Но пройдя сопротивление , все же развернулись к своим реальным ограничениям и оплакивали недополученные возможности.
Оплакивали, но не заедали.
Мадина Каирова
Этой фазы принятия реальности участники настолько боялись, что прошли все ступени сопротивления - от попытки отыгрывания и расшатывания внешних границ группы до избегания во время непосредственной работы во время сессии.
Но пройдя сопротивление , все же развернулись к своим реальным ограничениям и оплакивали недополученные возможности.
Оплакивали, но не заедали.
Мадина Каирова
Когда врачи гадают на кофейной гуще (зачеркнуто) исследуют болезнь, но не находят
Последнее время я много времени уделяю вопросам психосоматики. Написала небольшую работу о связи меланхолии (депрессии) и соматизации. Решила поделиться прежде всего с коллегами. Возможно, она будет полезной.
Работать над ней было интересно, так как в попытке отобразить труды Парижской Школы Психосоматики и в частности статью К.Смаджа "Горе, меланхолия и соматизация", где основной упор делается на труды З.Фрейда и А.Грина, мне представились и параллели с теорией объектных отношений Д. Винникотта, и процессов трансформаций У. Биона.
Наверняка кто-то другой найдет свои параллели в попытке описать самому себе механизмы сбоев психической работы.
Статью размещаю постом ниже. 👇
Статья К.Смаджа "Горе, меланхолия и соматизация https://psychic.ru/mobil/artic/somatizat…
Мадина Каирова
Последнее время я много времени уделяю вопросам психосоматики. Написала небольшую работу о связи меланхолии (депрессии) и соматизации. Решила поделиться прежде всего с коллегами. Возможно, она будет полезной.
Работать над ней было интересно, так как в попытке отобразить труды Парижской Школы Психосоматики и в частности статью К.Смаджа "Горе, меланхолия и соматизация", где основной упор делается на труды З.Фрейда и А.Грина, мне представились и параллели с теорией объектных отношений Д. Винникотта, и процессов трансформаций У. Биона.
Наверняка кто-то другой найдет свои параллели в попытке описать самому себе механизмы сбоев психической работы.
Статью размещаю постом ниже. 👇
Статья К.Смаджа "Горе, меланхолия и соматизация https://psychic.ru/mobil/artic/somatizat…
Мадина Каирова
ВКонтакте
Психолог СПб| Расстройства пищевого поведения
Здравствуйте! Ко мне обращаются, когда диеты перестают работать. Когда знания о правильном питании или осознанном подходе не работают. Когда отношения не складываются или рушатся, и кажется, что все это из-за внешнего вида. Я - Мадина Каирова, психотерапевт…
Горе, меланхолия и соматизация
Клод Смаджа в своей статье «Горе, меланхолия и соматизация» рассматривает не только идеи, выдвигаемые З.Фрейдом, но и показывает соматизацию как решение патологического в ответ на потерю объекта и сравнительное исследование горя, меланхолии и соматизации. Меланхолия представляет собой патологическое решение в психическом плане, а соматизация – в соматическом плане.
Соматизация (от др.-греч. σῶμα — «тело») — примитивный механизм психологической защиты человека, выражающийся в процессе подавления психоэмоционального возбуждения путём превращения последнего в мышечное напряжение. Частые выражения, характеризующие этот механизм - «сброс на орган» или «уход в болезнь» [1].
Автор приводит данные исследований, проводимых совместно с институтом психосоматики Парижа и онкологическим отделением больницы Поля Брусе согласно которым, неврозы характера с нечеткой или плохой ментализацией сопряжены с доминирующим Я-идеалом, потерей объекта и в связи с этим риском соматизации, в частности с риском рака груди. Исследование подтверждает корреляцию между тяжелой соматизацией и недостаточной работой горя [2].
Клод Смаджа обращает наше внимание на такие процессуальные фрагменты, предваряющие соматизацию, как дезорганизующее, превышающее возможности адаптации, травматическое событие, за которым следует латентное время для психики и симптоматики, за которым разворачивается клиническая картина болезни.
Автор приводит труд Пьера Марти, который уточняет роль травматизма в психосоматическом поле. Характер и степень травматизма определяют дезорганизация ментального и соматического аппаратов. И если не наступает сдерживания психического возбуждения первое, что поражается – мыслительный аппарат. Если не удается сдержать возбуждение на психическом уровне, травма поражает соматический уровень.
В основе психоаналитической психосоматики лежат две фундаментальные идеи, выдвинутые З.Фрейдом:
1) непрерывность сомато-психических и психосоматических влечений;
2) энергетическая непрерывность между психическим и соматическим миром.
Исследования, проведенные Пьером Марти, подтверждают идею З.Фрейда о роли бессознательного, обеспечивающего психосоматическую непрерывность, переход от психического к соматическому в процессах горя и меланхолии, а позже – соматизации. Влечения, направленные в обратную развитию сторону влекут ментальные, а затем и соматические нарушения и представляют собой неудачу влечений к жизни. Таким образом, сила влечений инверсируется и становится движением смерти или влечением к смерти.
В переживании горя нет ничего бессознательного. При меланхолии человек может не знать, что именно он потерял. «Он знает, кого он потерял, но не то, что он потерял в нем» [3]. Меланхолик словно не понимает степень привязанности к объекту или же не осознает, что именно он потерял в самом себе в результате потери объекта. Отказ меланхолика от объекта (в отличие от утраты объекта скорбящим) имеет следующее последствие: покинутый объект сохраняется в форме идентификации и тогда потеря объекта трансформируется в потерю Эго. В результате появляется конфликт между Эго и любимым человеком, который ведет к расщеплению между критической частью Эго и частью Эго, измененной идентификацией. В меланхолии Эго изменяется не под воздействием света объекта, а под воздействием его тени, «тень объекта падает на Я» [3]. По итогу мы имеем отрицание отдельности объекта и факт его потери. Внешний объект всемогуще заменяется внутренним путем идентификации с ним.
Клод Смаджа в своей статье «Горе, меланхолия и соматизация» рассматривает не только идеи, выдвигаемые З.Фрейдом, но и показывает соматизацию как решение патологического в ответ на потерю объекта и сравнительное исследование горя, меланхолии и соматизации. Меланхолия представляет собой патологическое решение в психическом плане, а соматизация – в соматическом плане.
Соматизация (от др.-греч. σῶμα — «тело») — примитивный механизм психологической защиты человека, выражающийся в процессе подавления психоэмоционального возбуждения путём превращения последнего в мышечное напряжение. Частые выражения, характеризующие этот механизм - «сброс на орган» или «уход в болезнь» [1].
Автор приводит данные исследований, проводимых совместно с институтом психосоматики Парижа и онкологическим отделением больницы Поля Брусе согласно которым, неврозы характера с нечеткой или плохой ментализацией сопряжены с доминирующим Я-идеалом, потерей объекта и в связи с этим риском соматизации, в частности с риском рака груди. Исследование подтверждает корреляцию между тяжелой соматизацией и недостаточной работой горя [2].
Клод Смаджа обращает наше внимание на такие процессуальные фрагменты, предваряющие соматизацию, как дезорганизующее, превышающее возможности адаптации, травматическое событие, за которым следует латентное время для психики и симптоматики, за которым разворачивается клиническая картина болезни.
Автор приводит труд Пьера Марти, который уточняет роль травматизма в психосоматическом поле. Характер и степень травматизма определяют дезорганизация ментального и соматического аппаратов. И если не наступает сдерживания психического возбуждения первое, что поражается – мыслительный аппарат. Если не удается сдержать возбуждение на психическом уровне, травма поражает соматический уровень.
В основе психоаналитической психосоматики лежат две фундаментальные идеи, выдвинутые З.Фрейдом:
1) непрерывность сомато-психических и психосоматических влечений;
2) энергетическая непрерывность между психическим и соматическим миром.
Исследования, проведенные Пьером Марти, подтверждают идею З.Фрейда о роли бессознательного, обеспечивающего психосоматическую непрерывность, переход от психического к соматическому в процессах горя и меланхолии, а позже – соматизации. Влечения, направленные в обратную развитию сторону влекут ментальные, а затем и соматические нарушения и представляют собой неудачу влечений к жизни. Таким образом, сила влечений инверсируется и становится движением смерти или влечением к смерти.
В переживании горя нет ничего бессознательного. При меланхолии человек может не знать, что именно он потерял. «Он знает, кого он потерял, но не то, что он потерял в нем» [3]. Меланхолик словно не понимает степень привязанности к объекту или же не осознает, что именно он потерял в самом себе в результате потери объекта. Отказ меланхолика от объекта (в отличие от утраты объекта скорбящим) имеет следующее последствие: покинутый объект сохраняется в форме идентификации и тогда потеря объекта трансформируется в потерю Эго. В результате появляется конфликт между Эго и любимым человеком, который ведет к расщеплению между критической частью Эго и частью Эго, измененной идентификацией. В меланхолии Эго изменяется не под воздействием света объекта, а под воздействием его тени, «тень объекта падает на Я» [3]. По итогу мы имеем отрицание отдельности объекта и факт его потери. Внешний объект всемогуще заменяется внутренним путем идентификации с ним.
Но в обмен на избавление от боли вследствие потери объекта, меланхолик испытывает чувство безжизненности и лишается значительной части своей собственной эмоциональной жизни и отношений с внешними объектами. Он словно берет объект в заложники и сам становится заложником своей нарциссической ловушки. Отщепленная часть Эго, которая содержит моралистический критикующий характер, с садистическим удовольствием нападает на инкорпорированный любимый объект, который совершил большую несправедливость и с которым связаны амбивалентные чувства любви и ненависти вследствие разочарования. Для меланхолика характерна осцилляция бунта против несправедливости и подавленного состояния.
Таким образом, садизм в меланхолии (возникающий в ответ на потерю или разочарование любимого объекта) порождает мучительную смесь любви и ненависти и неустанное, безумное преследование одного расщепленного аспекта другим, формируя картину садомазохизма. В итоге создается стабильная патологическая структура личности, где «любящая ненависть и ненавистная любовь лучше, чем полное отсутствие объектных отношений» [5]. Что объясняет устойчивость и долговечность патологических внутренних объектных отношений и их упорную резистентность изменениям в психоаналитической работе.
Пациентка с морбидным ожирением после больших усилий смогла снизить вес. В процессе снижения веса, она чувствовала себя более живой и продуктивной, строила планы. Но после некоторого периода времени, особенно в период плато – необходимого времени физиологической адаптации, когда вес стоит на месте и не снижается, она вновь становилась раздражительной и равнодушной к будущему и вновь возвращалась к бинджам. И этот цикл повторялся неоднократно. Как только жизненная сила утверждала себя, вместе с ней приходили болезненные чувства. Их невозможно было вытерпеть, по крайней мере, на начальных стадиях, и деструктивная сторона брала верх, уничтожая достигнутый прогресс. К тому же она получала явное удовольствие, разбивая, как ей казалось, мои надежды на успех. Отличительно, что объектные отношения переноса в таких случаях формируются очень быстро и отличаются хрупкостью, но одновременно цепкостью.
А. Грин разрабатывает концепцию негатива, где психика в стремлении к развитию, вынуждена интериоризировать негатив, препятствуя развитию психики в рамках модели принципа удовольствия. Иначе говоря, психика ускользает от моделей поведения, которые продиктованы положительным опытом. Последствия такого защитного механизма печальны – нарушается способность к адаптации и доминируют реакции с защитными искривлениями вследствие первичной негативной идентификации.
У.Бион подчеркивал в своих поздних работах, что дело не только в том, что поднимаются болезненные депрессивные эмоции, но что, кроме того, существует еще глубочайший страх перед изменением, перед неведомым, перед открытостью новому опыту.
Вторую идею З.Фрейда, положенную в основу психоаналитической психосоматики - синергетическую непрерывность между психическим и соматическим миром разрабатывает Клод Смаджа, который отмечает, что вследствие низкого уровня нарциссического либидо происходит стирание психических явлений, садомазохизм не может проявиться на психическом уровне, переходит за границы организованного сверх-Я, а затем на уровень соматизации. В этом случае мышечное или висцеральное нарушение заменяет отношение со значимым объектом, т.е. объект в данном случае отсутствует.
продолжение 👇
Таким образом, садизм в меланхолии (возникающий в ответ на потерю или разочарование любимого объекта) порождает мучительную смесь любви и ненависти и неустанное, безумное преследование одного расщепленного аспекта другим, формируя картину садомазохизма. В итоге создается стабильная патологическая структура личности, где «любящая ненависть и ненавистная любовь лучше, чем полное отсутствие объектных отношений» [5]. Что объясняет устойчивость и долговечность патологических внутренних объектных отношений и их упорную резистентность изменениям в психоаналитической работе.
Пациентка с морбидным ожирением после больших усилий смогла снизить вес. В процессе снижения веса, она чувствовала себя более живой и продуктивной, строила планы. Но после некоторого периода времени, особенно в период плато – необходимого времени физиологической адаптации, когда вес стоит на месте и не снижается, она вновь становилась раздражительной и равнодушной к будущему и вновь возвращалась к бинджам. И этот цикл повторялся неоднократно. Как только жизненная сила утверждала себя, вместе с ней приходили болезненные чувства. Их невозможно было вытерпеть, по крайней мере, на начальных стадиях, и деструктивная сторона брала верх, уничтожая достигнутый прогресс. К тому же она получала явное удовольствие, разбивая, как ей казалось, мои надежды на успех. Отличительно, что объектные отношения переноса в таких случаях формируются очень быстро и отличаются хрупкостью, но одновременно цепкостью.
А. Грин разрабатывает концепцию негатива, где психика в стремлении к развитию, вынуждена интериоризировать негатив, препятствуя развитию психики в рамках модели принципа удовольствия. Иначе говоря, психика ускользает от моделей поведения, которые продиктованы положительным опытом. Последствия такого защитного механизма печальны – нарушается способность к адаптации и доминируют реакции с защитными искривлениями вследствие первичной негативной идентификации.
У.Бион подчеркивал в своих поздних работах, что дело не только в том, что поднимаются болезненные депрессивные эмоции, но что, кроме того, существует еще глубочайший страх перед изменением, перед неведомым, перед открытостью новому опыту.
Вторую идею З.Фрейда, положенную в основу психоаналитической психосоматики - синергетическую непрерывность между психическим и соматическим миром разрабатывает Клод Смаджа, который отмечает, что вследствие низкого уровня нарциссического либидо происходит стирание психических явлений, садомазохизм не может проявиться на психическом уровне, переходит за границы организованного сверх-Я, а затем на уровень соматизации. В этом случае мышечное или висцеральное нарушение заменяет отношение со значимым объектом, т.е. объект в данном случае отсутствует.
продолжение 👇
Клод Смаджа ссылается на работу Пьера Марти по описанию эссенциальной депрессии, которая отличается отсутствием объекта и характеризуется объектной и нарциссической либидинальной дезинвестицией. Она относится одновременно к внешним объектам, к внутренним объектам или к Я. Что ведет к фрагментации и дезорганизации психических и соматических функций: «очень выражен важный элемент, а именно стирание основных функций во всей иерархии ментальной динамики. Я хочу перечислить те функции, которые стираются: идентификацию, интроекцию, проекцию, смещение, сгущение, ассоциацию мыслей и далее происходит пробное стирание онирической и фантазматической жизни» [2]. Тело принимает на себя дезорганизованные и фрагментированные психические процессы и предлагает себя, как еще одну возможность реобъектализации уже на соматическом поле. Это объясняет отсутствие психической боли при соматизации при сохранении у больного интереса к миру. Эти два клинических элемента различают состояние соматизации от состояния горя и меланхолии.
Клод Смажда отмечает, что Парижская Школа Психосоматики основывается на нехватке в функционировании бессознательного. Но концепция нехватки, которая находилась в начале всех теоретических взглядов в психосоматике, должна, по его мнению, сегодня пониматься в свете другой важной психоаналитической концепции – концепции негатива. У.Бион обозначает этот процесс как трансформацию в (минус) -К, который описывает «как место, где раньше обычно находилось пространство. Оно наполнено не-объектами, которые неистово и завистливо жаждут подряд всякое качество, вещь или объект, чтобы «овладеть» (если можно так выразиться) их существованием» [5]. Развитие становится невозможным, оно отрицается, так как внутреннее переживание времени сводится к одному лишь «сейчас», при этом переживание опыта прошлого и будущего никак не связаны и представлены осколками психики, которая подвергается расщепляющими атаками на настоящее. При таком с одной стороны точном и одновременно драматическом понимании внутренних психических процессов, единственное, на что можно опираться в работе с психосоматическими пациентами - ощущение жизни и смерти в теле и работе ревери самого аналитика. Как еще почувствовать человека, заключенного в «(минус) -жизнь»?
Основные источники
Немов Р.С. Психологический словарь. Изд-во Владос, 2007г
Смаджа К. Горе, меланхолия и соматизация https://psychic.ru/articles/somatic/modern03.htm
З. Фрейд Горе и Меланхолия. Психология эмоций. Тексты /Под ред. В.К.Вилюнаса, Ю.Б.Гиппенрейтер. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984.
Д.Винникотт Игра в реальность. Изд- ОИО, 2008
5. Bion W.R. Transformations. Change from learning to growth. William Heinemann Medical Books Limited London, 1965
Мадина Каирова
Клод Смажда отмечает, что Парижская Школа Психосоматики основывается на нехватке в функционировании бессознательного. Но концепция нехватки, которая находилась в начале всех теоретических взглядов в психосоматике, должна, по его мнению, сегодня пониматься в свете другой важной психоаналитической концепции – концепции негатива. У.Бион обозначает этот процесс как трансформацию в (минус) -К, который описывает «как место, где раньше обычно находилось пространство. Оно наполнено не-объектами, которые неистово и завистливо жаждут подряд всякое качество, вещь или объект, чтобы «овладеть» (если можно так выразиться) их существованием» [5]. Развитие становится невозможным, оно отрицается, так как внутреннее переживание времени сводится к одному лишь «сейчас», при этом переживание опыта прошлого и будущего никак не связаны и представлены осколками психики, которая подвергается расщепляющими атаками на настоящее. При таком с одной стороны точном и одновременно драматическом понимании внутренних психических процессов, единственное, на что можно опираться в работе с психосоматическими пациентами - ощущение жизни и смерти в теле и работе ревери самого аналитика. Как еще почувствовать человека, заключенного в «(минус) -жизнь»?
Основные источники
Немов Р.С. Психологический словарь. Изд-во Владос, 2007г
Смаджа К. Горе, меланхолия и соматизация https://psychic.ru/articles/somatic/modern03.htm
З. Фрейд Горе и Меланхолия. Психология эмоций. Тексты /Под ред. В.К.Вилюнаса, Ю.Б.Гиппенрейтер. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984.
Д.Винникотт Игра в реальность. Изд- ОИО, 2008
5. Bion W.R. Transformations. Change from learning to growth. William Heinemann Medical Books Limited London, 1965
Мадина Каирова
psychic.ru
Клод Смаджа "Горе, меланхолия и соматизация".
Таким образом, горе или меланхолия появляются как два ответа – один нормальный, а другой патологический - на общую ситуацию – на ситуацию потери объекта. Как психоаналитический, так и психосоматический опыт обнаруживают в лечении соматических пациентов третье…
Настроение реализует тело, окружение, действия, и это принято называть судьбой
Отдельный период работы как в индивидуальной, так и групповой терапии - кризис смены правил по организации своей жизни. Он характеризуется чувством растерянности и замешательства.
Невротики, привыкшие к внутреннему давлению суперэго, на появление нового опыта реагируют сепарационной тревогой и воспринимают его как немедленное требование измениться. Поэтому случается откат на прежние позиции с проявлениями отчаяния, чувством отвержения, зависти и агрессии.
На группе силы сопротивления распределяются между участниками, облегчая психику каждого и свободу проявления всех чувств. Что позволяет производить необходимые трансформации САМИМИ участниками. Вот это последнее самое ценное - чувствовать себя не только участником, но и автором жизни группы. Параллельно и в жизни их позиция жертвы меняется на проактивную, авторскую.
Здесь, кстати, ответ на вопрос кандидатов на участие в группе, как именно "осознаётся питание" и разрешается проблема расстройства пищевого поведения.
Отсутствие ощущения авторства и главное - бессознательное нежелание самому влиять на свою жизнь ищет цель снаружи, оставляя себе пассивную роль. Такие участники не задерживаются в психотерапии и на группе, в частности. Но им прекрасно отвечает медицинская модель - поведенческие программы снижения веса, диеты и фармакология. Им же доносится успокоительная мысль, что ожирение - хроническое рецидивирующее заболевание. На что Огден, один из великих умов современного психоанализа отвечает: "любой симптом- не приснившийся кошмар", - имея ввиду неспособность психики перерабатывать и переживать эмоциональный материал, поэтому он сбрасывается на тело и реализуется в виде симптома. В случае компульсивного и приступообразного переедания эмоции заедаются.
Так что выбор поиска помощи зависит от внутреннего настроя.
Мадина Каирова
Отдельный период работы как в индивидуальной, так и групповой терапии - кризис смены правил по организации своей жизни. Он характеризуется чувством растерянности и замешательства.
Невротики, привыкшие к внутреннему давлению суперэго, на появление нового опыта реагируют сепарационной тревогой и воспринимают его как немедленное требование измениться. Поэтому случается откат на прежние позиции с проявлениями отчаяния, чувством отвержения, зависти и агрессии.
На группе силы сопротивления распределяются между участниками, облегчая психику каждого и свободу проявления всех чувств. Что позволяет производить необходимые трансформации САМИМИ участниками. Вот это последнее самое ценное - чувствовать себя не только участником, но и автором жизни группы. Параллельно и в жизни их позиция жертвы меняется на проактивную, авторскую.
Здесь, кстати, ответ на вопрос кандидатов на участие в группе, как именно "осознаётся питание" и разрешается проблема расстройства пищевого поведения.
Отсутствие ощущения авторства и главное - бессознательное нежелание самому влиять на свою жизнь ищет цель снаружи, оставляя себе пассивную роль. Такие участники не задерживаются в психотерапии и на группе, в частности. Но им прекрасно отвечает медицинская модель - поведенческие программы снижения веса, диеты и фармакология. Им же доносится успокоительная мысль, что ожирение - хроническое рецидивирующее заболевание. На что Огден, один из великих умов современного психоанализа отвечает: "любой симптом- не приснившийся кошмар", - имея ввиду неспособность психики перерабатывать и переживать эмоциональный материал, поэтому он сбрасывается на тело и реализуется в виде симптома. В случае компульсивного и приступообразного переедания эмоции заедаются.
Так что выбор поиска помощи зависит от внутреннего настроя.
Мадина Каирова
душа задыхается через 2 минуты
Недавно на одном из семинаров психотерапевт Р.Руссион поделился случаем со своим пациентом, который за годы лечения прошел всех светочей в Париже, но так и не смог избавиться от невроза до конца. Он уже сам настолько хорошо знал терапевтические теории и техники, что, рассказывая сон на очередном сеансе, тут же его комментировал Руссиону: "мой первый психотерапевт сказал бы это, а вот другой интерпретировал бы так, третий бы высказал иное предположение, а что скажете вы?"
Но Р.Руссион, будучи живым, юморным и наблюдательным заметил, как активно жестикулирует его визави, пока говорит и как замирает, когда слушает. И стал также же активно включать телесный язык в разговор. И попал с точку, терапия стала действительно исцеляющей. Тот самый случай, где слова служат фоном для телесной коммуникации, а не наоборот.
Наши психика и сома находятся в постоянном обмене. Если этот процесс не налажен, возникает психосоматическая перегрузка, где тело берет на себя функцию буфера для невыносимого аффективного заряда, который не может завершить свою психическую интеграцию и стать возможным для проявления и коммуникации. Достигается этот обмен на раннем этапе развития и только в общении с Другим (матерью или ухаживающим лицом). Если контакта было мало или он был недостаточно эмоционален, человек будет страдать низкой витальностью. Если вы видели, проводили эксперименты с малышами, где их матерей просили какое-то время держать ничего не выражающее и не реагирующее лицо-маску. Дети уже через 2 минуты выдавали реакцию тревоги, а затем - подавленности и беспомощности.
И когда такой человек оказывается в кабинете, между телом пациента и телом аналитика может возникнуть невербальная коммуникация, становясь самым важным компонентом аналитического поля. Если терапевт осознает и проводит внутреннюю обработку своей собственной телесной реакции на сообщения своего визави, тем самым он способствует трансформации тех частей аффекта, которые были "запечатаны" в теле. Он как бы предоставляет свое собственное тело как резонансную камеру для отщепленных частей психики его визави. А потом они могут стать доступными для вербального диалога.
Поэтому теории очень важны, без них невозможна терапия. Но витальность самого терапевта важна не меньше. Именно она отвечает за эмоциональный контакт, соблазняет жить и в итоге исцеляет.
Каирова Мадина
Недавно на одном из семинаров психотерапевт Р.Руссион поделился случаем со своим пациентом, который за годы лечения прошел всех светочей в Париже, но так и не смог избавиться от невроза до конца. Он уже сам настолько хорошо знал терапевтические теории и техники, что, рассказывая сон на очередном сеансе, тут же его комментировал Руссиону: "мой первый психотерапевт сказал бы это, а вот другой интерпретировал бы так, третий бы высказал иное предположение, а что скажете вы?"
Но Р.Руссион, будучи живым, юморным и наблюдательным заметил, как активно жестикулирует его визави, пока говорит и как замирает, когда слушает. И стал также же активно включать телесный язык в разговор. И попал с точку, терапия стала действительно исцеляющей. Тот самый случай, где слова служат фоном для телесной коммуникации, а не наоборот.
Наши психика и сома находятся в постоянном обмене. Если этот процесс не налажен, возникает психосоматическая перегрузка, где тело берет на себя функцию буфера для невыносимого аффективного заряда, который не может завершить свою психическую интеграцию и стать возможным для проявления и коммуникации. Достигается этот обмен на раннем этапе развития и только в общении с Другим (матерью или ухаживающим лицом). Если контакта было мало или он был недостаточно эмоционален, человек будет страдать низкой витальностью. Если вы видели, проводили эксперименты с малышами, где их матерей просили какое-то время держать ничего не выражающее и не реагирующее лицо-маску. Дети уже через 2 минуты выдавали реакцию тревоги, а затем - подавленности и беспомощности.
И когда такой человек оказывается в кабинете, между телом пациента и телом аналитика может возникнуть невербальная коммуникация, становясь самым важным компонентом аналитического поля. Если терапевт осознает и проводит внутреннюю обработку своей собственной телесной реакции на сообщения своего визави, тем самым он способствует трансформации тех частей аффекта, которые были "запечатаны" в теле. Он как бы предоставляет свое собственное тело как резонансную камеру для отщепленных частей психики его визави. А потом они могут стать доступными для вербального диалога.
Поэтому теории очень важны, без них невозможна терапия. Но витальность самого терапевта важна не меньше. Именно она отвечает за эмоциональный контакт, соблазняет жить и в итоге исцеляет.
Каирова Мадина
З.Фрейд давным давно и совершенно точно отметил, что из-за своих проекций люди часто чувствуют, что против них действует демоническая злобная Мойра, когда ранние травматические события потерь и неудач воспроизводятся в течение жизни.
Он говорил о компульсии судьбы и рассматривал фатальное повторение как метроном человеческой жизни, задающий ритмичность отыгрывания внутреннего давления, чтобы повторно столкнуться с ранним пережитым опытом в попытках ретроактивного контроля. Повторения, приписываемые судьбе, могут быть поняты без мистического налета или религиозного благоговения, а вполне рациональных терминах.
Он говорил о компульсии судьбы и рассматривал фатальное повторение как метроном человеческой жизни, задающий ритмичность отыгрывания внутреннего давления, чтобы повторно столкнуться с ранним пережитым опытом в попытках ретроактивного контроля. Повторения, приписываемые судьбе, могут быть поняты без мистического налета или религиозного благоговения, а вполне рациональных терминах.