В ожидании бума: каким казалось будущее интернет-шопинга 15 лет назад?

Иногда я нахожу время на то, чтобы полистать старые глянцевые журналы – где можно найти немало информации, как меняется культура потребления. Вот, например, статья из регионального глянца Golden Key (выпускался в Перми) под названием «Интернет-шопинг: в ожидании бума». Давайте посмотрим, что писали на эту тему в 2008 году:

◾ В России дистанционные способы торговли никогда не пользовались серьёзной популярностью. Мы привыкли смотреть продавцу в глаза. Люди боятся регистрироваться на сайте магазина, боятся быть обманутыми, и вообще – просто чего-то неосознанно боятся. Предполагаемую покупку на сайте нельзя повертеть в руках, понюхать, попробовать, словом, в полной мере оценить её потребительские свойства.

◾ Современный российский интернет-магазин – это либо «электронная витрина» какого-нибудь раскрученного бренда с развитой розничной сетью, либо (что встречается реже) изначально «рождённый в сети», как правило, узкоспециализированный магазин, постепенно расширяющий свой ассортимент. В первом случае, как показывает практика, оборот «электронной витрины» редко превышает 1% от оборота всей розничной сети, хотя и этот показатель игроки рынка считают успешным.

◾ Если говорить о тенденциях, то достаточно взглянуть на США, которые опережают нас в этой сфере приблизительно на 5 лет. Там интернет-торговля прочно «вросла» в быт многих молодых американцев, предпочитающих теперь посещать крупные торговые центры для развлечения и, возможно, приятных «спонтанных» покупок, перенеся рутинные будничные закупки во всемирную сеть.

Но наиболее интересным мне показался абзац под названием «Мужской взгляд» (дающий понять, что интернет-магазины в будущем могут стать рациональным и даже приятным способом покупок именно для мужчин).

Сравним, что из этого сбылось?

✔️ Я сам заранее определяю, когда, что и с какой периодичностью мне будут доставлять. Естественно, в любой момент я могу изменить эти условия, если захочу.

✔️ В финансовом отношении такие покупки меня не «напрягают», а, может быть, даже выгоднее традиционных. Я могу выбрать удобный для себя способ оплаты покупки, в том числе, и кредит.

✔️ В целом, «электронный магазин» должен быть более гибким, удобным и приятным для покупателя: ассортимент – шире, процесс покупки – быстрее и удобнее, больше дополнительных услуг («фич»), а сами эти услуги должны быть адресные, т. е. подходящие именно мне.

✔️ «Электронный продавец» обязан «узнавать» меня, выделять из толпы, и, со временем, доверять мне в большей степени, чем может себе позволить обычный торговец.

Пока картинка кажется для нашей провинции утопичной, но что, собственно, мешает ей стать реальностью? – заключает автор из 2008 года.

Если вы пропустили:

До того, как это стало мейнстримом: польский журнал «Твой Стиль», выходивший на русском языке, в 1992 году опубликовал статью о популярности американских магазинов винтажа и секонд-хенда.

Лет пятнадцать назад американка со средним доходом покупала свои наряды в одном из многочисленных магазинов с хорошей репутацией и умеренными ценами. И ей бы в голову не пришло, что через десять лет она будет искать выгодные покупки «по случаю» в магазинах, торгующих уценённой и поношенной одеждой. 

Полностью здесь.

Что общего у Wildberries и «Садовода»? Как минимум, часть ассортимента: Forbes подробно рассказывает, как крупнейшие вещевые рынки России снабжают маркепплейсы товарами народного потребления.

«Чтобы торговать на Ozon, Wildberries, первым делом едете на «Садовод», — примерно с такой фразы начинают свои обучающие курсы инфоцыгане. И в этом они как раз не обманывают: заметная часть продавцов маркетплейсов закупается на «Садоводе», – говорится в статье. При этом даже нет необходимости приезжать за продукцией лично: сервисная компания заберёт товар на рынке, сама упакует и промаркирует его под необходимые требования, а потом доставит на склад Ozon или Wildberries. 

«На маркетплейсе ты обязан поддерживать наличие товара по своему ассортименту. Иначе тебя выкинут. Но если нет возможности закупать большие партии и держать резервы товара на случай перебоя поставок, то удобнее работать не с фабрикой напрямую или её представителем, а именно с «Садоводом», – поясняет продавец одной из онлайн-площадок. – На «Садоводе» ты почти всегда оперативно докупишь условную толстовку с розовым единорогом. Не в этой точке, так в другой. Для меня это как постоянно действующий склад».

Продолжаю беседовать с создателями локальных брендов об их взаимоотношениях с покупателями. Полина Мещерякова, основательница First in Space, рассказала, сложно ли продавать одежду с непростыми принтами. 

Для First in Space принты – часть идентичности. Как рождаются идеи для них?

Да, принты и вышивки составляют основу бренда. Они настолько стали частью нас, что когда мы пытаемся сделать какие-то более лаконичные вещи, то слышим разочарованное: ну не, это не Фёст, не за то мы вас любим. Впрочем, нас это только радует, хотя создать вещь оверпринт в разы сложнее, чем монохромную.

Мы очень внимательные наблюдатели. Идеи берём из жизни, они везде. Вот, например, как родилась коллекция Herbarium с художником Игорем Барановым. Мы увидели в ресторане в Санкт-Петербурге его панно на стене. Узнали, чья это работа, нашли Игоря в соцсетях, списались с ним. Спустя полгода выпустили коллекцию. В нашем багаже много подобных историй.

Принт на одежде – высказывание или декор?

Бывает и так и так. Бывает, что форма возобладает над содержанием, бывает и ровно наоборот.

Как вам удаётся сохранять ценность принта в эпоху бежевых тренчей?

Мы не ставим себе рамок и делаем, как чувствуем. Мы рисуем то, что любим, рассказываем о том, что нас интересует, тревожит. Видимо, это правильный алгоритм, так как вся история First in Space подтверждает, что когда делаешь своё дело честно и от души, это откликается в сердцах людей.

Можно ли сказать, что принт становится инструментом продвижения бренда?

Мы на протяжении многих лет успешно существовали даже без соцсетей. Видимо, мы настолько непохожи на остальных, что это помогает нам запоминаться. Безусловно, принт – источник коммуникации. Мы работаем с культурными кодами, понимаем, что многие вещи считываются только определённой частью аудитории, но те, кто расшифровывает наши послания, остаётся с нами навсегда.