Кровать всё та же, простыни не новы,
доход растёт, как рос и все здоровы,
но только «мы» уже не понарошку.
Мы воспитали пса и даже кошку,
объединились, начертили вектор:
пополниться любимым человеком,
обзавестись квартирой, домом, дачей
и двигаться по жизни вместе дальше.
Но... то ли навигатор наш сломался,
то ли картограф выпимши попался,
то ль вообще не шли мы, а катились,
и снова вот в кровати очутились:
нас разделяет сантиметров двадцать.
Я не хочу в подробности вдаваться,
но если раньше разделяла робость,
то нынче — пропасть...
доход растёт, как рос и все здоровы,
но только «мы» уже не понарошку.
Мы воспитали пса и даже кошку,
объединились, начертили вектор:
пополниться любимым человеком,
обзавестись квартирой, домом, дачей
и двигаться по жизни вместе дальше.
Но... то ли навигатор наш сломался,
то ли картограф выпимши попался,
то ль вообще не шли мы, а катились,
и снова вот в кровати очутились:
нас разделяет сантиметров двадцать.
Я не хочу в подробности вдаваться,
но если раньше разделяла робость,
то нынче — пропасть...
А теперь представьте, что я в день получаю по 10-20 подобных сообщений 🤯🤯🤯
Привет-привет, моя небесноокая,
пишу тебе из очень дальних мест.
Зима здесь поразительно жестокая:
она не убаюкивает - ест.
И света здесь дневного не допросишься.
Свеча и лампа - компаньоны мы.
Меня ты провожала с редкой проседью -
вернусь, как настоящий сын зимы.
Недавно предпоследние отчалили.
Я тоже ожидаю свой черед.
В минуты невозможного отчаянья
тоска в свои объятия берет,
сжимается на шее душной теменью
и давит, что ни зги не увидать.
Без света, как обычное растение,
я тоже начинаю увядать…
Тогда в карман нагрудный лезу сразу я,
а там - твой зацелованный портрет.
Смотрю в твои глаза, голубоглазая,
и - свет.
пишу тебе из очень дальних мест.
Зима здесь поразительно жестокая:
она не убаюкивает - ест.
И света здесь дневного не допросишься.
Свеча и лампа - компаньоны мы.
Меня ты провожала с редкой проседью -
вернусь, как настоящий сын зимы.
Недавно предпоследние отчалили.
Я тоже ожидаю свой черед.
В минуты невозможного отчаянья
тоска в свои объятия берет,
сжимается на шее душной теменью
и давит, что ни зги не увидать.
Без света, как обычное растение,
я тоже начинаю увядать…
Тогда в карман нагрудный лезу сразу я,
а там - твой зацелованный портрет.
Смотрю в твои глаза, голубоглазая,
и - свет.
Быть официальным писателем в СССР было материально выгодно и социально престижно.
Льготы, дома творчества, награды, гонорары…
Но высокое звание «советский писатель» в многочисленных анкетах было записывать длинно, поэтому сокращали.
И что получалось?
Правильно - «сопис»
Родственники тоже пользовались всеми благами, поэтому жены писателей держались за этот статус, несмотря ни на что!
В анкетах сокращенно писалось: «ж. пис.»
Звучало «жопис».
Так жен писателей и называли - «жопис»
Сокращениями определяли не только жен.
Свое название было у каждого члена семьи сописа.
Попробуйте сократить самостоятельно.
А потом проверьте, правильно ли получилось.
Поехали!
Сын писателя -«сыпис»
Жена сына писателя -«жосыпис»
Дочь писателя -«допис»
Муж дочери писателя -«мудопис»
Льготы, дома творчества, награды, гонорары…
Но высокое звание «советский писатель» в многочисленных анкетах было записывать длинно, поэтому сокращали.
И что получалось?
Правильно - «сопис»
Родственники тоже пользовались всеми благами, поэтому жены писателей держались за этот статус, несмотря ни на что!
В анкетах сокращенно писалось: «ж. пис.»
Звучало «жопис».
Так жен писателей и называли - «жопис»
Сокращениями определяли не только жен.
Свое название было у каждого члена семьи сописа.
Попробуйте сократить самостоятельно.
А потом проверьте, правильно ли получилось.
Поехали!
Сын писателя -
Жена сына писателя -
Дочь писателя -
Муж дочери писателя -
Дмитрий Кравченко | Писатель
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
А всем тем, кто не выиграл - видео, чтобы вы улыбнулись.
Читаю текст песни MACAN
Читаю текст песни MACAN
Когда ты пошлёшь мне,
Боже,
следующую,
то можешь,
пожалуйста, предупредить?
Мне новизна претит.
Я по душе консерватор.
Господи, стой!
Куда ты?
Думаешь, я шутник?
Хочешь, я взвешу дни
долгих своих депрессий
(каждый по тонне весит!)
и,
разделив на сто,
брошу тебе на стол
в качестве доказательств?
Высший ты мой истязатель...
Думаешь, мне полезно?
Думаешь, я железный?
Лестно...
Знаешь,
вот, если честно...
Хоть в меня камнем брось,
хоть меня розгой выпори,
но лишь одну из просьб
ты мою,
Боже,
выполни.
Когда ты -
могучий -
сведуще
мне предоставишь следующую,
вспомни мои все бредни -
сделай ее последней.
Боже,
следующую,
то можешь,
пожалуйста, предупредить?
Мне новизна претит.
Я по душе консерватор.
Господи, стой!
Куда ты?
Думаешь, я шутник?
Хочешь, я взвешу дни
долгих своих депрессий
(каждый по тонне весит!)
и,
разделив на сто,
брошу тебе на стол
в качестве доказательств?
Высший ты мой истязатель...
Думаешь, мне полезно?
Думаешь, я железный?
Лестно...
Знаешь,
вот, если честно...
Хоть в меня камнем брось,
хоть меня розгой выпори,
но лишь одну из просьб
ты мою,
Боже,
выполни.
Когда ты -
могучий -
сведуще
мне предоставишь следующую,
вспомни мои все бредни -
сделай ее последней.
Расскажу историю, которую очень люблю за ее невероятную мотивацию.
Эта история наверняка известна многим из вас, но она так прекрасна, что еще раз напомнить лишним не будет.
А кто-то, возможно, прочтет впервые.
Итак…
«Дахусим»
1972 год.
Саппоро.
Олимпийские Игры.
Мужская гонка на 30 км.
Советский лыжник
Вячеслав Веденин готовится выйти на трассу.
Перед стартом он обрабатывал лыжи мазью из-за начавшегося сильного снегопада.
Тогда спортивные журналисты могли подходить к лыжникам перед стартом и общаться
К Веденину, натирающему лыжи, подошел японский репортер, который немного владел русским языком, и спросил:
«Неужели вы думаете, что это поможет?
Такой снег валит».
На что Веденин, сосредоточенный на подготовке лыж, бросил:
«Да ### с ним»
Японский журналист знал язык не настолько, чтобы понять смысл сказанного, но фразу запомнил.
На следующий день известная японская газета вышла с заголовком: «Советский лыжник сказал волшебное слово «ДАХУСИМ» и выиграл Олимпиаду».
Так что, если у вас опускаются руки и ситуация кажется безнадежной, попробуйте сказать волшебное слово, и начинайте действовать!
Эта история наверняка известна многим из вас, но она так прекрасна, что еще раз напомнить лишним не будет.
А кто-то, возможно, прочтет впервые.
Итак…
«Дахусим»
1972 год.
Саппоро.
Олимпийские Игры.
Мужская гонка на 30 км.
Советский лыжник
Вячеслав Веденин готовится выйти на трассу.
Перед стартом он обрабатывал лыжи мазью из-за начавшегося сильного снегопада.
Тогда спортивные журналисты могли подходить к лыжникам перед стартом и общаться
К Веденину, натирающему лыжи, подошел японский репортер, который немного владел русским языком, и спросил:
«Неужели вы думаете, что это поможет?
Такой снег валит».
На что Веденин, сосредоточенный на подготовке лыж, бросил:
«Да ### с ним»
Японский журналист знал язык не настолько, чтобы понять смысл сказанного, но фразу запомнил.
На следующий день известная японская газета вышла с заголовком: «Советский лыжник сказал волшебное слово «ДАХУСИМ» и выиграл Олимпиаду».
Так что, если у вас опускаются руки и ситуация кажется безнадежной, попробуйте сказать волшебное слово, и начинайте действовать!
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Интересный факт о зале повышенной комфортности в Иркутске: там все за деньги 😂😂
Вот почти всю страну облетел, даже в аэропортах, где бизнес-зал - это маленькая комната, все бесплатно, а тут…😂
Может, в каком-то еще городе такое есть, а я не в курсе?!
Вот почти всю страну облетел, даже в аэропортах, где бизнес-зал - это маленькая комната, все бесплатно, а тут…😂
Может, в каком-то еще городе такое есть, а я не в курсе?!
Сердец разбитых две дороги
сплелись в единое шоссе.
Понять любовь дано немногим,
хотя влюбиться могут все.
Мосты, как чувства, рухнув разом,
проезды к счастью пресекли,
и с наших уст сорвались фразы,
что на страданья обрекли,
но, уповая на надежду,
мы ищем новый путь вперёд.
Все повторяется, как прежде:
Огонь и пламень, боль и лёд.
И пусть терниста та дорога,
и разбивает раны в кровь,
и скрыта под покровом смога,
конечный пункт её - любовь.
сплелись в единое шоссе.
Понять любовь дано немногим,
хотя влюбиться могут все.
Мосты, как чувства, рухнув разом,
проезды к счастью пресекли,
и с наших уст сорвались фразы,
что на страданья обрекли,
но, уповая на надежду,
мы ищем новый путь вперёд.
Все повторяется, как прежде:
Огонь и пламень, боль и лёд.
И пусть терниста та дорога,
и разбивает раны в кровь,
и скрыта под покровом смога,
конечный пункт её - любовь.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Григорий Твалтвадзе - голос российского спорта! Смотрите на VK видео 23 октября.
Vk.com/dominic__krow
Vk.com/dominic__krow
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Маяковский у психиатра
Легендарная миниатюра 😂
Кто помнит?
Легендарная миниатюра 😂
Кто помнит?
Григорий Твалтвадзе — о будущем российского спорта, работе над голосом и курьезных случаях на работе
https://vk.com/wall-95097458_19723
https://vk.com/wall-95097458_19723
Я в осознании того,
Что жизни срок весьма короткий,
Живу уже который год
В бетонной маленькой коробке.
И день за днём, и день за днём
Я все бесцельней время трачу,
И вместо ужинов с родней,
С утра до вечера батрачу.
Обозреваю склоны гор,
Заняв лыжню сезонной пробки.
Через неё, который год,
И в и из своей коробки.
А жизнь бежит, она река,
(Лежать на солнышке бы греясь)
Но я, забыв про берега,
Плыву, судак, по ней на нерест.
И так, дойдя до мелких вод,
Уже по вытоптанной тропке,
Я буду жить за годом год
В бетонной маленькой коробке.
Что жизни срок весьма короткий,
Живу уже который год
В бетонной маленькой коробке.
И день за днём, и день за днём
Я все бесцельней время трачу,
И вместо ужинов с родней,
С утра до вечера батрачу.
Обозреваю склоны гор,
Заняв лыжню сезонной пробки.
Через неё, который год,
И в и из своей коробки.
А жизнь бежит, она река,
(Лежать на солнышке бы греясь)
Но я, забыв про берега,
Плыву, судак, по ней на нерест.
И так, дойдя до мелких вод,
Уже по вытоптанной тропке,
Я буду жить за годом год
В бетонной маленькой коробке.