Уважаемые подписчики, этот канал будет посвящен уголовному делу, в рамках которого к уголовной ответственности за выполнение своей работы привлечены заместитель генерального директора ПАО «Аэрофлот» Владимир Александров, начальник юридического департамента авиакомпании Татьяна Давыдова, адвокаты Дина Кибец и Александр Сливко.

Юристам вменяется в вину хищение путем обмана и злоупотребления доверием денежных средств ПАО «Аэрофлот» в сумме более 250 миллионов рублей при исполнении договоров об оказании юридической помощи с адвокатами. В качестве ущерба инкриминируется вся сумма, поступившая по договорам в пользу адвокатов с момента заключения первого договора по 31 января 2018 года.

Последующий период исполнения этих же договоров преступным не признан, хотя условия договоров не пересматривались, работа продолжала выполняться адвокатами до момента их задержания. Способом хищения в обвинении именуются: завышение стоимости по договорам, завышение объемов. Также указывается, что оказанные услуги не несли практической значимости для авиакомпании и выполнялись силами работников юридического департамента.

Все обвиняемые вот уже полтора года содержатся под стражей, вину по предъявленному обвинению не признают. ПАО «Аэрофлот» заявляет об отсутствии данных о причинении ущерба со стороны обвиняемых, указывает на практическую необходимость поручения работы адвокатам, невозможность выполнения данной работы силами внутренних юристов, отсутствии данных о завышении объемов и стоимости.

Дело рассматривается Гагаринским районным судом г. Москвы под председательством судьи Арбузовой О.В.

Разберем обвинение. Начнем с утверждения о завышении объемов. Так и написано: завышали объемы работы. По каким конкретно работам? На какие суммы? Что конкретно не выполнено? Ответов на эти вопросы в обвинении нет. Напомним, что для того, чтобы от обвинения защищаться, оно должно быть конкретно. Сложно защищаться от обвинения, в котором написано, что Вася убил Петю, но не указано, как он это сделал.

Почему об этом не говорится в обвинении? Да потому что по делу это не установлено, и говорить об этом обвинению не выгодно. Есть множество материалов дел, в которых принимали участие адвокаты. Открываешь протокол судебного заседания и видишь работу. Есть много документов, которые готовились адвокатами. Все они изъяты, но следователи даже их толком не осматривали. Защитники адвоката Дины Кибец представили огромный массив материалов арбитражных дел, из которых следует, сколько времени было затрачено юристами на выполнение работы, но эти документы им были попросту возвращены. Невыгодно все это обвинению. Проще ведь голословно сказать, что ничего не выполнялось.

Изначально был у следствия так называемый козырь. Показания нескольких сотрудников правоохранительных органов, которые утверждали, опуская глаза в пол, что при получении объяснений и допросов сотрудников ПАО «Аэрофлота» (это менее 1% всей проделанной работы), адвокаты якобы не присутствовали. Только вот сотрудники Аэрофлота при допросах настаивают, что адвокаты были. А еще объяснения, которые брали сотрудники правоохранительных органов, написаны рукой адвоката Сливко. И в компьютере у адвоката обнаружены проекты объяснений и показаний, которые готовились в рамках подготовительной работы.

Странное завышение объемов, правда? Но другого завышения объемов у нас для вас нет, и вменим мы вам всю сумму, которую вы получили, как гонорар за проделанную работу. Нам же нужно рапортовать о масштабном хищении на сотни миллионов.

Продолжаем про обвинение. В нем говорится о завышении стоимости. В обвинении сказано, что стоимость по договорам завышена, однако не говорится, на какую сумму и по каким договорам она завышена. Размер завышения не определен, то есть обвинение не конкретно и содержит бытовое предположение «дорого». Основано ли утверждение о завышении стоимости на доказательствах в деле? Нет, не основано.

Только по одному из договоров (а договоров с разными юридическими поручениями на разных условиях было заключено с адвокатами много) проводилась экспертиза по так называемой оценке рыночной стоимости. Как вы думаете, какую цену работы в московском регионе по сложному арбитражному делу о банкротстве авиакомпании определил «эксперт»? 3 600 рублей в час! Готов кто-то в Москве из юристов с необходимыми квалификацией, стажем, репутацией, компетенциями работать по таким ставкам? Ответ очевиден. В деле есть ответы ведущих экспертных учреждений страны - РФЦСЭ при МЮ РФ по г. Москве, ЭКЦ МВД России о том, что подобные экспертизы проводить в принципе нельзя: вопрос носит правовой характер, отсутствуют методики проведения. На экспертизу специалистами подготовлено множество рецензий, выявивших явные логические, математические, сущностные ошибки в расчетах. Другая экспертиза (она названа экономической, но проводили ее почему-то люди без экономического образования) просто безо всяких расчетов высказалась обо всех договорах: дорого. В чем эта дороговизна, каков объем якобы завышения, экспертиза не раскрывает.

Более никаких доказательств «завышения стоимости» в деле нет в принципе. Ни свидетелей, ни записей разговоров, ни переписки, из которых можно было бы сделать вывод, что обвиняемые знали, что работа стоит дешевле, договаривались об этом, намеренно заключали договор по такой стоимости.

На самом деле, сумма так называемого ущерба образовалась из совокупности всех гонораров за работу нескольких адвокатов и привлеченных ими юристов в течение нескольких лет. Был проделан колоссальный объем работы по многочисленным сложным арбитражным, гражданским и уголовным делам. Все поручения доверителя были адвокатами исполнены, дела выиграны, экономический эффект от работы исчисляется десятками миллиардов рублей. Претензий от доверителя к адвокатам нет. Потерпевший заявляет об отсутствии у него данных об ущербе. Проверка стоимости договоров носила коллегиальный характер, они проходили многоступенчатую процедуру согласований. Можно ли в такой ситуации при отсутствии доказательств говорить о завышении стоимости? Как мы видим, обвинение себе подобные утверждения позволяет.

О тезисе в обвинении об отсутствии практической необходимости заключения договоров с адвокатами. Так и сказано: не было практической необходимости. Ненужные, несложные, неважные дела якобы поручались адвокатам, и вообще можно было их и так выиграть. То есть вся эта работа – не работа, а видимость для хищения денег потерпевшего.

Только вот кто это говорит? Может быть сам потерпевший или его сотрудники, которые работают в юридическом департаменте и вроде как, по логике обвинения, могли бы сами эту работу выполнять? Нет. Они все в показаниях настаивают и на практической необходимости, и на том, что своими силами не могли справиться с такими делами, и что дела были сложные, и что работа адвокатов принесла серьезный экономический эффект. А еще привлечение к работе внешних юристов прямо предусмотрено внутренними документами предприятия, практиковалось и продолжает практиковаться в этой компании и других многочисленных компаниях с государственным участием на протяжении многих лет. Такие не подтвержденные никакими доказательствами выводы делают работники следственных органов, которые не понимают, что такое экономическая эффективность, никогда не имели отношения к управлению бизнес-процессами, да и о сложных материях арбитражных разбирательств по большим банкротным делам вряд ли могут говорить компетентно. К сожалению, все эти рассуждения силовиков о том, как бизнесу наладить рабочие процессы, становятся обыденностью. Сколько успешных компаний было развалено после того, как они перешли под управление людям из силовых структур, некомпетентным, не понимающим, что такое бизнес и как им управлять? Но ладно бы просто рассуждениями ограничивалось, но здесь на основе таких некомпетентных предположений четыре талантливых, ни в чем не повинных юриста содержатся под стражей вот уже полтора года.

Ок, предположим, работники авиакомпании из какой-то заинтересованности (разберем чуть позже, была ли она) навязали предприятию работу адвокатов (хотя и не навязывали, и она была нужна). Но адвокаты-то тут при чем? Откуда им известно, когда к ним обращается за помощью доверитель, что эта помощь якобы не нужна? Им даются поручения, пишутся запросы, их просят участвовать в судах, на всех совещаниях и в переписке подчеркивают значимость работы. А теперь кто-то со стороны приходит и говорит за доверителя: не нужна была работа, пустое все, что вы делали часами, сутками, месяцами и годами, не разгибаясь. Но вы хотя бы доказательства тогда предъявите. Переписку, записи, документы, что адвокаты знали, что работа не нужна. А если в деле все говорит об обратном, то как же так можно? Может быть, суд разберется.

Напомним, разбирается с этим Гагаринский районный суд г. Москвы под председательством судьи Арбузовой О.В. Очень красивая женщина, кстати.

В одной из прошлых публикаций мы обещали поговорить о корысти. Преступление, которое инкриминируется в вину обвиняемым, является корыстным. То есть все они должны были желать обогатиться лично либо хотя бы обогатить своих близких или родственников. На практике это означает, что в деле должны быть доказательства, что похищенные денежные средства распределялись между всеми обвиняемыми. Традиционный вопрос: как вы думаете, есть в деле такие доказательства? И традиционный ответ: нет, ни единого.

Да, адвокаты распределяли между собой полученные от ПАО «Аэрофлот» гонорары, несли расходы на содержание офиса, зарплату сотрудникам, оплату привлеченным к работе помощникам, личные расходы, которые были достаточно высоки. Но это не преступная корысть и не расходование доходов от преступления, поскольку адвокаты получали деньги ЗА выполненную ими РАБОТУ, претензий к которой не было и нет у их доверителя.

Работники авиакомпании Александров и Давыдова от гонораров адвокатов и вообще от их привлечения к работе никакой материальной выгоды не получили. В деле нет данных ни об откатах, ни о переписке или записях разговоров по этому поводу, ни о завышенных расходах обвиняемых, которые бы не соответствовали их официальным доходам.

А для предприятия выгода была, да. Все процессы, к которым привлекались адвокаты, были выиграны. Суммы выигрышей исчисляются миллиардами, но это все не учитывается. Корыстное ведь было «преступление». Так в обвинении написано. Ну а то, что вы с ним не согласны и все время о каких-то доказательствах говорите, это ваши проблемы и ваше неверное понимание того, каким должно быть нормальное уголовное дело.