Хотя праздник прошёл, хотим напомнить, что за ними, как за каменной стеной, девочки!
В преддверии весны сразу несколько институций объявили опен-коллы для художников, по этому поводу собрали специальный #КультурныйДайджест, география широкая.
Начнём с Сахалина — там первая паблик-арт программа «Взгляды» для художников, архитекторов и стрит-артистов. Проект пройдёт летом в Южно-Сахалинске, по его итогам в городе появится около 30 муралов и объектов искусства. Все расходы на проживание, дорогу и производство покрывает организатор. Подробнее на сайте.
В Петербурге ещё можно успеть на опен-колл ярмарки 1703, событие пройдет с 5 по 9 июня 2024 года в «Манеже», податься можно до 5 марта. Подробности здесь.
Для музыкантов прекрасная программа в ГЭС-2 — лаборатория самоорганизованного объединения «Московский музыкальный синдикат». Оля Котрелева и Федя Фокин создали серию встреч, посвящённых свободной импровизации. Чтобы присоединиться, заполните анкету на странице проекта до 26 февраля.
И завершает подборку опен-колл выставки с романтическим названием «Мерцание» — галерея @artandbrut приглашает художников представить свое видение мерцания с помощью самых различных медиумов и жанров. Приём заявок до 15 марта, форма для заполнения здесь.
Начнём с Сахалина — там первая паблик-арт программа «Взгляды» для художников, архитекторов и стрит-артистов. Проект пройдёт летом в Южно-Сахалинске, по его итогам в городе появится около 30 муралов и объектов искусства. Все расходы на проживание, дорогу и производство покрывает организатор. Подробнее на сайте.
В Петербурге ещё можно успеть на опен-колл ярмарки 1703, событие пройдет с 5 по 9 июня 2024 года в «Манеже», податься можно до 5 марта. Подробности здесь.
Для музыкантов прекрасная программа в ГЭС-2 — лаборатория самоорганизованного объединения «Московский музыкальный синдикат». Оля Котрелева и Федя Фокин создали серию встреч, посвящённых свободной импровизации. Чтобы присоединиться, заполните анкету на странице проекта до 26 февраля.
И завершает подборку опен-колл выставки с романтическим названием «Мерцание» — галерея @artandbrut приглашает художников представить свое видение мерцания с помощью самых различных медиумов и жанров. Приём заявок до 15 марта, форма для заполнения здесь.
Вместо того, чтоб гнить в глуши,
дыры латать, считать гроши,
можно, пожалуй, шутки ради,
что-нибудь сделать от души.
Сев на каком-нибудь плато,
небо измерить от и до -
и заключить, что звездочёты
врали веками чёрт-те что.
Также невредно, ясным днём
междоусобный слыша гром,
в планы враждующих проникнуть
телепатическим путём.
Или уж впрямь, назло властям,
по городам и областям
тронуться маршем, раздавая
каждому по потребностям:
вот тебе, бабка, Юрьев день,
вот тебе, шапка, твой бекрень,
вот тебе, друг степей и джунглей,
твой бюллетень, пельмень, женьшень.
Вот, например, не так давно
шторм небывалый, как в кино,
снёс, понимаешь, Нидерланды,
прямо вот напрочь смыл на дно.
И, натурально, все вокруг
сразу, едва прошёл испуг,
хором сочли каприз Нептуна
делом моих несчастных рук.
Я же про этот шторм и шквал
ведать не ведал, знать не знал.
Я в это время по Фонтанке
в белой рубашечке гулял.
В левой руке моей была
провинциалка из села.
В правой руке моей фиалка
благоухала и цвела.
Михаил Щербаков, «Фонтанка», 1992
дыры латать, считать гроши,
можно, пожалуй, шутки ради,
что-нибудь сделать от души.
Сев на каком-нибудь плато,
небо измерить от и до -
и заключить, что звездочёты
врали веками чёрт-те что.
Также невредно, ясным днём
междоусобный слыша гром,
в планы враждующих проникнуть
телепатическим путём.
Или уж впрямь, назло властям,
по городам и областям
тронуться маршем, раздавая
каждому по потребностям:
вот тебе, бабка, Юрьев день,
вот тебе, шапка, твой бекрень,
вот тебе, друг степей и джунглей,
твой бюллетень, пельмень, женьшень.
Вот, например, не так давно
шторм небывалый, как в кино,
снёс, понимаешь, Нидерланды,
прямо вот напрочь смыл на дно.
И, натурально, все вокруг
сразу, едва прошёл испуг,
хором сочли каприз Нептуна
делом моих несчастных рук.
Я же про этот шторм и шквал
ведать не ведал, знать не знал.
Я в это время по Фонтанке
в белой рубашечке гулял.
В левой руке моей была
провинциалка из села.
В правой руке моей фиалка
благоухала и цвела.
Михаил Щербаков, «Фонтанка», 1992
Forwarded from Сноб
Олегу Янковскому 80. Сергей Николаевич вспоминает, каким был Янковский, почему его так любили зрители и режиссеры и что для него значила семья
Съемки фильма «Ностальгия» должны были пройти в Италии. Документы в Госкино оформили на удивление быстро. Олег полетел в Рим. Тарковского нет. Какие-то уклончивые разговоры. Когда начнутся репетиции? Непонятно. Он уже обошел все руины, все музеи, осмотрел все достопримечательности, выпил весь кофе на Виа Венето, при этом никаких внятных сигналов ни от режиссера, ни от продюсера. Сиди и жди. Вечная актерская участь.
Случайно повстречался с Аллой Пугачевой, которая приехала в Рим с концертом на празднование коммунистической газеты L'Unita. Первый вопрос: «Черный хлеб есть?» Хлеб у Аллы Борисовны нашелся. И она щедро им поделилась. Но он не смог утолить голод, поселившийся в душе Янковского. Ему было так невыносимо плохо, так хотелось домой, что он уже готов был сдавать свой аэрофлотовский билет, купить новый за свои деньги и лететь в Москву. Буквально в этот самый день раздался звонок от Тарковского. Завтра первый съемочный день. Как? Без репетиций? «А зачем? — с усмешкой в голосе поинтересовался Тарковский. — Я знаю, что ты уже готов».
Сегодня, по прошествии сорока с лишним лет, этот фильм смотришь совсем другими глазами. И этот исхудалый человек с почерневшим лицом, бредущий с зажженной свечой по какой-то неведомой пустоши — это и есть образ вечного русского изгнанника, эмигранта, чью участь уже очень скоро разделит сам Тарковский.
🖤 Читать текст
@snobru
Съемки фильма «Ностальгия» должны были пройти в Италии. Документы в Госкино оформили на удивление быстро. Олег полетел в Рим. Тарковского нет. Какие-то уклончивые разговоры. Когда начнутся репетиции? Непонятно. Он уже обошел все руины, все музеи, осмотрел все достопримечательности, выпил весь кофе на Виа Венето, при этом никаких внятных сигналов ни от режиссера, ни от продюсера. Сиди и жди. Вечная актерская участь.
Случайно повстречался с Аллой Пугачевой, которая приехала в Рим с концертом на празднование коммунистической газеты L'Unita. Первый вопрос: «Черный хлеб есть?» Хлеб у Аллы Борисовны нашелся. И она щедро им поделилась. Но он не смог утолить голод, поселившийся в душе Янковского. Ему было так невыносимо плохо, так хотелось домой, что он уже готов был сдавать свой аэрофлотовский билет, купить новый за свои деньги и лететь в Москву. Буквально в этот самый день раздался звонок от Тарковского. Завтра первый съемочный день. Как? Без репетиций? «А зачем? — с усмешкой в голосе поинтересовался Тарковский. — Я знаю, что ты уже готов».
Сегодня, по прошествии сорока с лишним лет, этот фильм смотришь совсем другими глазами. И этот исхудалый человек с почерневшим лицом, бредущий с зажженной свечой по какой-то неведомой пустоши — это и есть образ вечного русского изгнанника, эмигранта, чью участь уже очень скоро разделит сам Тарковский.
@snobru
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Жаль даже, что Олдос Хаксли умер в 1963 году. Сейчас оказался бы идеальным министром традиционных ценностей в России, судя по этим строчкам из «Контрапункта»:
«Разврат так скучен, так абсолютно и безнадёжно уныл, что только исключительные люди, наделённые недоразвитым интеллектом и гипертрофированным аппетитом, способны активно наслаждаться им или активно верить в его греховность. В большинстве своём развратники развратничают не потому, что им это доставляет удовольствие, а потому, что им уже трудно без этого обойтись. Привычка превращает наслаждение в скучную повседневную потребность».
«Разврат так скучен, так абсолютно и безнадёжно уныл, что только исключительные люди, наделённые недоразвитым интеллектом и гипертрофированным аппетитом, способны активно наслаждаться им или активно верить в его греховность. В большинстве своём развратники развратничают не потому, что им это доставляет удовольствие, а потому, что им уже трудно без этого обойтись. Привычка превращает наслаждение в скучную повседневную потребность».
Всего лишь 65 лет сегодня могло бы исполниться Алексею Балабанову. Лишний раз расплываться в восхищениях и подчеркивать важность его искусства «Гвоздики» не станут, зато по случаю посоветуют любимые фильмы редакции в рамках рубрики #Киновыходногодня. Без банальностей. А предыдущую подборку о том, что смотреть в кино сегодня читайте здесь!
Про уродов и людей, 1998 — Эстетская стилизация под немое кино о феномене изображения. Гениальный актерский дуэт Сухорукова и Маковецкого. Сам Балабанов, говоря об идее создания, вспоминал: «Времени у меня было полно, я гулял по городу и придумывал новый фильм. В эротических музеях рассматривал фотографии начала века. И мне понравилась идея: сделать кино о такой любви».
Счастливые дни, 1991 — Дебютная постановка Алексея Балабанова по мотивам работ Сэмюэла Бэккета. Два главных героя — «Он» в исполнении Виктора Сухорукова и безлюдный сомнамбулический Петербург. Человек без имени, бредущий из ниоткуда в никуда — как метафора всего будущего творчества режиссера.
Морфий, 2008 — Драма по сценарию Сергея Бодрова-младшего, вдохновленному творчеством Михаила Булгакова. Молодой доктор получает назначение в сельскую больницу и становится жертвой зависимости. Главный герой медленно сгорает сообразно со страной в преддверии Революции.
Кочегар, 2010 — Драма о возмездии «маленького человека». Майор в отставке трудится кочегаром в котельной, использующейся также в качестве крематория. Находясь среди корыстных и злых людей, Кочегар и сам встаёт на греховный путь.
Про уродов и людей, 1998 — Эстетская стилизация под немое кино о феномене изображения. Гениальный актерский дуэт Сухорукова и Маковецкого. Сам Балабанов, говоря об идее создания, вспоминал: «Времени у меня было полно, я гулял по городу и придумывал новый фильм. В эротических музеях рассматривал фотографии начала века. И мне понравилась идея: сделать кино о такой любви».
Счастливые дни, 1991 — Дебютная постановка Алексея Балабанова по мотивам работ Сэмюэла Бэккета. Два главных героя — «Он» в исполнении Виктора Сухорукова и безлюдный сомнамбулический Петербург. Человек без имени, бредущий из ниоткуда в никуда — как метафора всего будущего творчества режиссера.
Морфий, 2008 — Драма по сценарию Сергея Бодрова-младшего, вдохновленному творчеством Михаила Булгакова. Молодой доктор получает назначение в сельскую больницу и становится жертвой зависимости. Главный герой медленно сгорает сообразно со страной в преддверии Революции.
Кочегар, 2010 — Драма о возмездии «маленького человека». Майор в отставке трудится кочегаром в котельной, использующейся также в качестве крематория. Находясь среди корыстных и злых людей, Кочегар и сам встаёт на греховный путь.