Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
[ даби
+ * . ⊹ * ✧. comfort
«все будет хорошо, малышка.»
вернувшись с работы раздражённой, ты срываешься по мелочам и ходишь без настроения, поэтому даби успокаивает тебя, расцеловывая лицо.
< tw: признание в любви, забота, моральная поддержка. >
голос: yagami yato
источник: https://t.me/asmr_nsfw18/726
перевод выполнен не для коммерческих целей, публикация разрешена только в виде ссылки. ]
+ * . ⊹ * ✧. comfort
«все будет хорошо, малышка.»
вернувшись с работы раздражённой, ты срываешься по мелочам и ходишь без настроения, поэтому даби успокаивает тебя, расцеловывая лицо.
< tw: признание в любви, забота, моральная поддержка. >
голос: yagami yato
источник: https://t.me/asmr_nsfw18/726
перевод выполнен не для коммерческих целей, публикация разрешена только в виде ссылки. ]
перед тем, как лечь. . .
даже не думай забывать о том, что ты самая лучшая на этом свете. будь добра, заруби себе это на носу.
даже не думай забывать о том, что ты самая лучшая на этом свете. будь добра, заруби себе это на носу.
АХААХАХА, я запомню всё, что ты рассказываешь мне сейчас, и буду пересказывать тебе это завтра с утра. :)
чуть не забыл. т/и, помнишь почему в библиотеках не выдают книги про суицид? или что общего между инвалидом и пчелой?
•• <<────≪•◦🌌◦•≫────>> ••
< tw: асфиксия. >
· · • • • 18+ • • • · ·
порой, типичный день, ничем не примечательный на первый взгляд, может смениться до жути фееричным. в отражении зеркала, которое висело над белой раковиной в ванной, ты наблюдаешь мужчину, что вальяжно подходит к тебе со спины.
— посмотри на себя, — растрёпанный после сна, даби прижимается своим телом и окольцовывает руками твою талию, настолько тесно, что дышать становится довольно затруднительно, — самая ахуенная среди всех в этом мире.
шаловливо ухмыльнувшись через зеркало, мужчина только сильнее жмётся к твоим ягодицам утренней эрекцией, и расслабив левую руку, он ведёт ей выше — сначала ощутимые прикосновения проезжаются по животу, после чего с нажимом проводят по грудине, и не останавливаясь на том, проглаживают впадинку, образованную выпирающими ключицами. горячие, едва шершавые из–за отсутствия ухода, подушечки пальцев оглаживают женскую шею, вытягивающуюся по мере их приближения.
накатывающее возбуждение от дразнящих касаний разливается волной по низу живота, но стоит брюнету ощутимо толкнуться своими бёдрами на пробу, даже сквозь одежду, как твой тихий, еле слышный всхлип отражается от кафеля на стенах. даби резко приспускает твои трусики, и вынуждает наклониться над раковиной — лицом к лицу со своим отражением. полупустой стакан, в котором лежали две зубные щётки, мыльница — все опадает со скользкой керамики на пол.
ноги трясутся от сладостного предвкушения — как только мужчина касается невероятно чувствительного клитора, и проводит вдоль влажных складочек, глаза сами собой закатываются от нарастающего удовольствия. глухие постанывания и вздохи доводят черноволосого до точки невозврата, поэтому он сдёргивает и свои штаны тоже, обхватывая налитый кровью, напрягшийся член. краснеющая головка нагло дразнит сжимающийся вход, и лишь немного раскрывает упругие мышцы, упорно не давая желаемое. даби, усмехаясь, наблюдает за тем, как ты настырно пытаешься податься бёдрами в сторону твёрдого члена, чтобы получить желанную заполненность.
— если ты продолжишь так играться, — начинаешь ты, отводя взгляд от своего раскрасневшегося и развратного выражения лица, и смотря негодующе на черноволосого, — то я за себя не руча. . . а-х. . .
возмущённая тирада так и остаётся незавершенной — член твёрдо толкается, не оставляя ни единого шанса к отступлению. даби помогает тебе прогнуться в пояснице для лучшего проникновения, и ускоряет стимуляцию, когда замечает, как елозит твоя грудь из–за непрекращающихся движений, и насколько сильно покраснели щеки в отражении.
неожиданно, широкая ладонь, которая удерживала тебя за рёбра, снова приближается к незащищенной шее и сжимается чуть выше гортани, под самым подбородком, и перекрывает доступ к нужному кислороду.
— т-с-с, малышка, — даби хрипит совсем рядом с ухом, по-прежнему порочно ухмыляясь, — всё нормально.
пять секунд — и вдохнуть полной грудью, наконец, получается. ты ошеломлённо заглядываешь в потемневшие бирюзовые глаза, в которых уже во всю плясали сверкающие искорки — брюнет явно наслаждался всем процессом. пальцы снова с нажимом оборачиваются вокруг горла и стискивают несильно — мужчина старался не задушить тебя, а просто временно перекрыть доступ к такому нужному воздуху.
ты чувствуешь давление на своей шее — в груди уже начинает печь от недостатка кислорода, а все лицо наверняка горит огнём, но от этого возбуждение, так рьяно разливающееся по венам, ощущается донельзя острее и насыщеннее.
даби бдительно следит за твоим состоянием и выражением лица, продолжая вгонять напряженный член как можно глубже, и почувствовав, что ты как никогда близка к разрядке, расслабляет руку, позволяя сделать тебе пару вдохов перед тем, как он снова их заберёт. усиленные ощущения отдаются пульсацией на задворках сознания, которое с каждой секундой по-немногу туманится и плывёт. даби колеблется долю секунды — либо ты кончишь без ладони на шее, но тогда то, что он задумывал не свершится, либо в такой напряжённый момент он всё-таки перекроет воздух снова.
< tw: асфиксия. >
· · • • • 18+ • • • · ·
порой, типичный день, ничем не примечательный на первый взгляд, может смениться до жути фееричным. в отражении зеркала, которое висело над белой раковиной в ванной, ты наблюдаешь мужчину, что вальяжно подходит к тебе со спины.
— посмотри на себя, — растрёпанный после сна, даби прижимается своим телом и окольцовывает руками твою талию, настолько тесно, что дышать становится довольно затруднительно, — самая ахуенная среди всех в этом мире.
шаловливо ухмыльнувшись через зеркало, мужчина только сильнее жмётся к твоим ягодицам утренней эрекцией, и расслабив левую руку, он ведёт ей выше — сначала ощутимые прикосновения проезжаются по животу, после чего с нажимом проводят по грудине, и не останавливаясь на том, проглаживают впадинку, образованную выпирающими ключицами. горячие, едва шершавые из–за отсутствия ухода, подушечки пальцев оглаживают женскую шею, вытягивающуюся по мере их приближения.
накатывающее возбуждение от дразнящих касаний разливается волной по низу живота, но стоит брюнету ощутимо толкнуться своими бёдрами на пробу, даже сквозь одежду, как твой тихий, еле слышный всхлип отражается от кафеля на стенах. даби резко приспускает твои трусики, и вынуждает наклониться над раковиной — лицом к лицу со своим отражением. полупустой стакан, в котором лежали две зубные щётки, мыльница — все опадает со скользкой керамики на пол.
ноги трясутся от сладостного предвкушения — как только мужчина касается невероятно чувствительного клитора, и проводит вдоль влажных складочек, глаза сами собой закатываются от нарастающего удовольствия. глухие постанывания и вздохи доводят черноволосого до точки невозврата, поэтому он сдёргивает и свои штаны тоже, обхватывая налитый кровью, напрягшийся член. краснеющая головка нагло дразнит сжимающийся вход, и лишь немного раскрывает упругие мышцы, упорно не давая желаемое. даби, усмехаясь, наблюдает за тем, как ты настырно пытаешься податься бёдрами в сторону твёрдого члена, чтобы получить желанную заполненность.
— если ты продолжишь так играться, — начинаешь ты, отводя взгляд от своего раскрасневшегося и развратного выражения лица, и смотря негодующе на черноволосого, — то я за себя не руча. . . а-х. . .
возмущённая тирада так и остаётся незавершенной — член твёрдо толкается, не оставляя ни единого шанса к отступлению. даби помогает тебе прогнуться в пояснице для лучшего проникновения, и ускоряет стимуляцию, когда замечает, как елозит твоя грудь из–за непрекращающихся движений, и насколько сильно покраснели щеки в отражении.
неожиданно, широкая ладонь, которая удерживала тебя за рёбра, снова приближается к незащищенной шее и сжимается чуть выше гортани, под самым подбородком, и перекрывает доступ к нужному кислороду.
— т-с-с, малышка, — даби хрипит совсем рядом с ухом, по-прежнему порочно ухмыляясь, — всё нормально.
пять секунд — и вдохнуть полной грудью, наконец, получается. ты ошеломлённо заглядываешь в потемневшие бирюзовые глаза, в которых уже во всю плясали сверкающие искорки — брюнет явно наслаждался всем процессом. пальцы снова с нажимом оборачиваются вокруг горла и стискивают несильно — мужчина старался не задушить тебя, а просто временно перекрыть доступ к такому нужному воздуху.
ты чувствуешь давление на своей шее — в груди уже начинает печь от недостатка кислорода, а все лицо наверняка горит огнём, но от этого возбуждение, так рьяно разливающееся по венам, ощущается донельзя острее и насыщеннее.
даби бдительно следит за твоим состоянием и выражением лица, продолжая вгонять напряженный член как можно глубже, и почувствовав, что ты как никогда близка к разрядке, расслабляет руку, позволяя сделать тебе пару вдохов перед тем, как он снова их заберёт. усиленные ощущения отдаются пульсацией на задворках сознания, которое с каждой секундой по-немногу туманится и плывёт. даби колеблется долю секунды — либо ты кончишь без ладони на шее, но тогда то, что он задумывал не свершится, либо в такой напряжённый момент он всё-таки перекроет воздух снова.
он осознаёт: асфиксия — это опасно, а сжимать пальцы на твоём горле сейчас, когда вы оба на пределе, может быть чревато серьёзными последствиями. мужчина совершает ещё несколько глубоких фрикций, с высоким давлением сжимая твою шею и отсчитывая ещё пять секунд, отпускает её — ты жадно втягиваешь воздух, и взрываешься в бурном оргазме, опадая грудной клеткой на холодную керамику.
— всё нормально? — мужчина предусмотрительно спрашивает, внимательно рассматривая твоё отражение, — т/и?
— я в порядке, — ты немного приподнимаешься на локтях, — я бы начала говорить о том, насколько у тебя большие и крепкие ладони, но из-за тебя у меня слишком мало времени.
даби безмолвно утягивает тебя в сторону душа.
•• <<────≪•◦🌌◦•≫────>> ••
— всё нормально? — мужчина предусмотрительно спрашивает, внимательно рассматривая твоё отражение, — т/и?
— я в порядке, — ты немного приподнимаешься на локтях, — я бы начала говорить о том, насколько у тебя большие и крепкие ладони, но из-за тебя у меня слишком мало времени.
даби безмолвно утягивает тебя в сторону душа.
•• <<────≪•◦🌌◦•≫────>> ••
если ты такая упёртая, и не идёшь спать самостоятельно, то, думаю, я знаю, что что может тебе помочь.
•• <<────≪•◦🦇◦•≫────>> ••
глухо постукивая каблуками по сухому асфальту, ты, приветливо осматриваясь вокруг, шла домой в наилучшем расположении духа — из–за нештатных мероприятий на рабочем месте всех сотрудников отпустили намного раньше, чем обычно. в мыслях было устроить даби небольшой сюрприз по этому поводу: не сообщать ничего мужчине, и параллельно с этим зайти в магазин, и купить на вечер, например, чего-то горячительного.
тёплое, почти летнее солнце светит прямо в глаза, ослепляя своим ярким светом, поэтому, не желая встречаться с ним подуставшими глазами, ты предусмотрительно стараешься идти в приглашающей тени. взгляд натыкается на красочную вывеску небольшого магазинчика, но, впрочем, зайти в него сегодня не получится — продуктовый, находящийся ближе к дому, более богат ассортиментом алкоголя; а потому, чтобы максимально скоротать путь до него, ноги сами несут тебя в прогал между жилых домов.
идти в гостеприимной тени изначально кажется прекрасной идеей: нет постоянно мелькающих людей, которые то и дело норовили столкнуться с тобой, да и прохлада, осевшая среди холодных стен обещала спрятать тебя от тепла слепивших лучей.
наверное, единственное, что могло испортить твой настрой — натирающие босоножки.
короткая мелодия, отдавшаяся небольшим эхом от полых стен, внезапно оповещает тебя об уведомлении. ты, продолжая свой путь в том же темпе, уже было тянешься к сумочке за мобильником, чтобы посмотреть его содержание, но…
сильный удар по голове заставляет картинку перед глазами резко исчезнуть.
ничего не слышно.
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
глухо постукивая каблуками по сухому асфальту, ты, приветливо осматриваясь вокруг, шла домой в наилучшем расположении духа — из–за нештатных мероприятий на рабочем месте всех сотрудников отпустили намного раньше, чем обычно. в мыслях было устроить даби небольшой сюрприз по этому поводу: не сообщать ничего мужчине, и параллельно с этим зайти в магазин, и купить на вечер, например, чего-то горячительного.
тёплое, почти летнее солнце светит прямо в глаза, ослепляя своим ярким светом, поэтому, не желая встречаться с ним подуставшими глазами, ты предусмотрительно стараешься идти в приглашающей тени. взгляд натыкается на красочную вывеску небольшого магазинчика, но, впрочем, зайти в него сегодня не получится — продуктовый, находящийся ближе к дому, более богат ассортиментом алкоголя; а потому, чтобы максимально скоротать путь до него, ноги сами несут тебя в прогал между жилых домов.
идти в гостеприимной тени изначально кажется прекрасной идеей: нет постоянно мелькающих людей, которые то и дело норовили столкнуться с тобой, да и прохлада, осевшая среди холодных стен обещала спрятать тебя от тепла слепивших лучей.
наверное, единственное, что могло испортить твой настрой — натирающие босоножки.
короткая мелодия, отдавшаяся небольшим эхом от полых стен, внезапно оповещает тебя об уведомлении. ты, продолжая свой путь в том же темпе, уже было тянешься к сумочке за мобильником, чтобы посмотреть его содержание, но…
сильный удар по голове заставляет картинку перед глазами резко исчезнуть.
ничего не слышно.
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
смутное предчувствие, пробирающее до мурашек по спине — словно огромный птицеед, медленно крадущийся своими тонкими лапками по обожженной коже — откровенно говоря, пугало. даби и без того бесцельно шатался по комнатам вашей квартиры, а то, что ты так и не ответила на последние сообщения, только усугубило все его самые худшие наступающие предположения.
гулкий стук в груди вынуждает задышать чаще, а мерзкие судороги в глотке сводят с ума. мужчина искренне надеялся, что ты просто отошла от телефона или потеряла его где-нибудь — этот липкий страх вечен, и он всегда тихо поджидает, точно дикий зверь, — но стука в дверь, настолько желанного сейчас, так и не слышно — сейчас просто жизненно необходимо шёлковое успокоение твоей руки и голоса, ради которых он готов проглотить каленое железо своей тревожности.
от безысходности, что сжирает безжалостно и разъедает где-то глубоко внутри хочется истошно, громко и надрывно закричать, но из невесомо задушенного горла доносится только хрип — сдавленный, настырно не дающий прорезаться пропадающему голосу. даби даже близко не представляет, что он может сделать в подобной ситуации — он не знает, куда податься, чтобы всё остановить; он не знает, как теперь за короткий срок заново научиться мыслить максимально трезво; он не знает, сколько у него есть, или осталось времени; он не знает, где искать то сокровище, которое у него нагло собираются выкрасть. он абсолютно не знает, что делать.
однако...
даби всё-таки подбирает с пола небольшой прихожей темно-синий плащ, и почти сбивая дверь, стремительно покидает многоквартирныйдом здание.
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
смутное предчувствие, пробирающее до мурашек по спине — словно огромный птицеед, медленно крадущийся своими тонкими лапками по обожженной коже — откровенно говоря, пугало. даби и без того бесцельно шатался по комнатам вашей квартиры, а то, что ты так и не ответила на последние сообщения, только усугубило все его самые худшие наступающие предположения.
гулкий стук в груди вынуждает задышать чаще, а мерзкие судороги в глотке сводят с ума. мужчина искренне надеялся, что ты просто отошла от телефона или потеряла его где-нибудь — этот липкий страх вечен, и он всегда тихо поджидает, точно дикий зверь, — но стука в дверь, настолько желанного сейчас, так и не слышно — сейчас просто жизненно необходимо шёлковое успокоение твоей руки и голоса, ради которых он готов проглотить каленое железо своей тревожности.
от безысходности, что сжирает безжалостно и разъедает где-то глубоко внутри хочется истошно, громко и надрывно закричать, но из невесомо задушенного горла доносится только хрип — сдавленный, настырно не дающий прорезаться пропадающему голосу. даби даже близко не представляет, что он может сделать в подобной ситуации — он не знает, куда податься, чтобы всё остановить; он не знает, как теперь за короткий срок заново научиться мыслить максимально трезво; он не знает, сколько у него есть, или осталось времени; он не знает, где искать то сокровище, которое у него нагло собираются выкрасть. он абсолютно не знает, что делать.
однако...
даби всё-таки подбирает с пола небольшой прихожей темно-синий плащ, и почти сбивая дверь, стремительно покидает многоквартирный
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
головная боль, медленно, но верно пробуждающая потухшее сознание, постепенно всё же приводит тебя в чувство — место, в котором ты находилась, очевидно, не излучало ни малейшей каплей радушия: в нос резко ударил сырой, будто заплесневелый и затхлый запах, беспощадно выедающий, словно смертельным газом, легкие изнутри. сквозь постоянно завлекающую полудрёму невероятно сложно адекватно разобрать три будто бы отдаленных голоса, рассеивающих милосердную тьму совсем рядом.
заключенные в какой-то холодный, и одновременно обжигающий металл, саднящие запястья, безвольно опавшие на собственные усталые колени, несколькими моментами ранее не беспокоившие тебя, вдруг вынуждают застыть неподвижно — натирающая боль могла спровоцировать голос (кажется, охрипший и пропавший в конец) снова прорезаться.
неизвестное доселе состояние превращается в настоящую борьбу с накатывающим сном — либо рассудок снова растворится в загадочном небытие, либо глаза всё же смогут хотя бы совсем немного показать, что происходит за пределами дурманящего тумана.
чьи-то тяжелые шаги, раздавшиеся до дрожи близко и явно приближающиеся к тебе, сводят с ума — словно кто-то намеренно подходит издали, насильно навевая склизким, распространяющимся по венам словно наркотик, страхом, и буквально заставляя в очередной раз выбирать — попытаться создать жалкое подобие своего сна, или урвать возможность подглядеть за своим похитителем?
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆
головная боль, медленно, но верно пробуждающая потухшее сознание, постепенно всё же приводит тебя в чувство — место, в котором ты находилась, очевидно, не излучало ни малейшей каплей радушия: в нос резко ударил сырой, будто заплесневелый и затхлый запах, беспощадно выедающий, словно смертельным газом, легкие изнутри. сквозь постоянно завлекающую полудрёму невероятно сложно адекватно разобрать три будто бы отдаленных голоса, рассеивающих милосердную тьму совсем рядом.
заключенные в какой-то холодный, и одновременно обжигающий металл, саднящие запястья, безвольно опавшие на собственные усталые колени, несколькими моментами ранее не беспокоившие тебя, вдруг вынуждают застыть неподвижно — натирающая боль могла спровоцировать голос (кажется, охрипший и пропавший в конец) снова прорезаться.
неизвестное доселе состояние превращается в настоящую борьбу с накатывающим сном — либо рассудок снова растворится в загадочном небытие, либо глаза всё же смогут хотя бы совсем немного показать, что происходит за пределами дурманящего тумана.
чьи-то тяжелые шаги, раздавшиеся до дрожи близко и явно приближающиеся к тебе, сводят с ума — словно кто-то намеренно подходит издали, насильно навевая склизким, распространяющимся по венам словно наркотик, страхом, и буквально заставляя в очередной раз выбирать — попытаться создать жалкое подобие своего сна, или урвать возможность подглядеть за своим похитителем?
⋆⋅⋅⋅⊱∘─── 🦇 ───∘⊰⋅⋅⋅⋆