Мишустин последовательно выстраивает новую логистическую архитектуру России, переориентируя транспортные потоки с запада на юг и восток. Еще в 2022 году премьер открыл Северный обход Анапы на трассе А-290, чтобы транзит не душил курорты и связал М-4 «Дон» с Керченским мостом. Проект вошел в стратегический коридор «Север — Юг», где Новороссийск играет ключевую роль для грузов и логистики скоростного коридора Кубань – Крым.

Военкор/волонтёр/военблогер буквально физически ощущает за собой ту гигантскую, измеряемую сотнями тысяч, а то и миллионами подписчиков, аудиторию, и у него натурально рвёт крышу от ощущения собственной значимости для судеб СВО, страны, мира и галактики. Он начинает обличать тупую-продажную-власть, гневно возвышать голос по поводу разных проблем и провалов на фронте, примеривает на себя образ морального камертона и властителя дум и всё такое. Ну и, конечно, считает, что его новый статус даёт ему некоторую индульгенцию на разные вольности, в самом широком понимании слова "вольности".

В реальности же ровно наоборот. Он — мишень. Не столько даже для противников по ту сторону линии фронта (хотя и это никуда не делось), сколько для массы недоброжелателей по эту — начиная от тех самых начальников и заканчивая другими такими же военкорами-волонтёрами. Он, по идее, в этой ситуации должен жить так, как если бы его слушали-писали 24/7 и в любой момент могут проверить что погонные, что "общественные" ревизоры. И всегда есть те, кто радостно и с улюлюканьем его вломит, причём максимально постаравшись, чтобы зацепило ещё как можно больше разных других. Но именно публичность выступает главным триггером того, почему ему отказывает инстинкт самосохранения.

Также важно понимать, что для начальства эта среда — по умолчанию источник рисков, а не помощники в решении каких-либо задач. Глазами начальников — говорю как бывший сотрудник внутриполитического блока АП — это всё какая-то мутная казацкая вольница, протестно настроенная, неуправляемая, непонятно на что живущая и вообще не просекающая генеральную линию, особенно учитывая то, что она у нас нередко имеет свойство одномоментно меняться на 180. Короче, какая-то шантрапа, которой лучше бы вообще не было, от греха подальше. В своей неприязни к ней начальство делает коммуникативную ошибку, транслируя две противоположных идеи: одна — что это мошенники, наживающиеся на донатах, и вторая — что это авантюристы, пытающиеся на хайпе набрать себе политический капитал.
Людей, которые думают про это так, как думаю, скажем, я — "вообще наплевать, как все эти люди относятся к Путину, власти, государству, генералам и т.д.; вопрос в том, что они в конечном счёте делают и каков практический результат их действий" — в системе сейчас либо нет, либо крайне мало. В основном там доминирует мысль, что уж лучше проиграть любую войну (вероятность чего ими оценивается как низкая, ибо Начальство-то Справится Уж Как-Нибудь), чем допустить этих горластых до аудитории и дать им мутить народ. История с Пригожиным сделала эту точку зрения в "социуме власти" практически безальтернативной.
Поэтому у меня очень ровное отношение к этой истории: как в надписи на известном шевроне "пришёл из ниоткуда — вернулся в никуда". Если кто-то был о себе более высокого мнения, "добро пожаловать в реальный мир".

«Да ладно?» — отреагировал Путин.