Из воспоминаний художника Сергея Виноградова:
«Пасха в Москве!…
Суббота — последний день Страстной. Все ожило, последние приготовления, носятся москвички по магазинам, закупают к празднику последние покупки, все громче стали, спешат, суета. Москва живет до закрытия магазинов перед вечером. И когда замрет жизнь, все стихнет, как будто и нет двух миллионов-то людей, часто в эту затихшую темную ночь послышаться какие-то шорохи, потрескивания, отдаленные глухие гулы, точно вздохи — это вскрывается Москва-река! И тогда в этой слитности, одновременности великой радости людской и воскрешающейся природы — такая полнота, такая слава Творцу!…
Часов в 11 ночи отовсюду течет людской поток в Кремль. Наполняется Кремль. Напряженное ожидание. В толпе, в Кремле часто слышна иностранная речь, оказывается, много приезжало иностранцев в Москву на Пасхальную ночь. Мы стоим у парапета перед соборами, ждем, все тихо и темно. Часто все глядят на свои часы…
И, наконец, ровно в двенадцать высоко-высоко взвивается ракета, с треском лопается в выси, рассыпается огненным дождем и тотчас же изумительный, бархатный с Ивана Великого удар его огромного колокола. Только и ждали этого. Нестеров восклицает восторженно: «О, ведь это Бетховен!» Сейчас вся Москва загудела звонами. со всех сорока-сороков. заглась иллюминация в Кремле и всюду стало светлее, и из Успенского собора выходит Крестный ход. Вся толпа со свечами, стало еще светлее. Несется песнь синодального хора: «Христос Воскресе».
Светлая, волнительная радость! Тут начинается христосование, а потом и после заутрени разговляются. Ну, а уж разговенье, каково оно, понятно само собой — ведь московское!
…С утра до вечерен всю Святую неделю звонит Москва златоглавая веселым звоном. А весна-то, весна тоже звенит, ликует, ну, что за пора, что за чудо! Да разве раскажеь! И слов-то нет у меня…И в душе весенние звоны, до сих пор чувствую их я.
Звонят у Николая Мокрого, у Покрова в Голиках, у Троицы на Листах, у Николы на Капельках, у Николы в Толмачах, у Николы на Курьих Ножках, у Николы в Пыжах, у Успения на Могильцах, у Николы на Плотниках, у Николы на Болвановке, у Воскресения в Кадашах, у Николаы на Дербеновке, у Спаса на Бору.
И везде, везде, со всех сорока-сороков веселый звон.
И чудесный художник, милый Апполинарий Васнецов звонит в своем приходе у Харитона-огородника».
«Пасха в Москве!…
Суббота — последний день Страстной. Все ожило, последние приготовления, носятся москвички по магазинам, закупают к празднику последние покупки, все громче стали, спешат, суета. Москва живет до закрытия магазинов перед вечером. И когда замрет жизнь, все стихнет, как будто и нет двух миллионов-то людей, часто в эту затихшую темную ночь послышаться какие-то шорохи, потрескивания, отдаленные глухие гулы, точно вздохи — это вскрывается Москва-река! И тогда в этой слитности, одновременности великой радости людской и воскрешающейся природы — такая полнота, такая слава Творцу!…
Часов в 11 ночи отовсюду течет людской поток в Кремль. Наполняется Кремль. Напряженное ожидание. В толпе, в Кремле часто слышна иностранная речь, оказывается, много приезжало иностранцев в Москву на Пасхальную ночь. Мы стоим у парапета перед соборами, ждем, все тихо и темно. Часто все глядят на свои часы…
И, наконец, ровно в двенадцать высоко-высоко взвивается ракета, с треском лопается в выси, рассыпается огненным дождем и тотчас же изумительный, бархатный с Ивана Великого удар его огромного колокола. Только и ждали этого. Нестеров восклицает восторженно: «О, ведь это Бетховен!» Сейчас вся Москва загудела звонами. со всех сорока-сороков. заглась иллюминация в Кремле и всюду стало светлее, и из Успенского собора выходит Крестный ход. Вся толпа со свечами, стало еще светлее. Несется песнь синодального хора: «Христос Воскресе».
Светлая, волнительная радость! Тут начинается христосование, а потом и после заутрени разговляются. Ну, а уж разговенье, каково оно, понятно само собой — ведь московское!
…С утра до вечерен всю Святую неделю звонит Москва златоглавая веселым звоном. А весна-то, весна тоже звенит, ликует, ну, что за пора, что за чудо! Да разве раскажеь! И слов-то нет у меня…И в душе весенние звоны, до сих пор чувствую их я.
Звонят у Николая Мокрого, у Покрова в Голиках, у Троицы на Листах, у Николы на Капельках, у Николы в Толмачах, у Николы на Курьих Ножках, у Николы в Пыжах, у Успения на Могильцах, у Николы на Плотниках, у Николы на Болвановке, у Воскресения в Кадашах, у Николаы на Дербеновке, у Спаса на Бору.
И везде, везде, со всех сорока-сороков веселый звон.
И чудесный художник, милый Апполинарий Васнецов звонит в своем приходе у Харитона-огородника».
Пушкинская улица (ныне снова Большая Дмитровка) дом № 7. 1988 год. Фотограф: И. Нагайцев
В 1937 году улицу переименовали в связи со 100-летием со дня смерти А. С. Пушкина, притом, что у улицы с поэтом общее только то, что в одном из её домов в 1830 году он проиграл крупную сумму денег карточному шулеру В. С. Огонь-Догановскому. Этот проигрыш Пушкин выплачивал по частям в течение многих лет, и последнюю часть выплатили его наследники уже после гибели поэта на дуэли. В 1993 году улице было возвращено её историческое название.
В 1937 году улицу переименовали в связи со 100-летием со дня смерти А. С. Пушкина, притом, что у улицы с поэтом общее только то, что в одном из её домов в 1830 году он проиграл крупную сумму денег карточному шулеру В. С. Огонь-Догановскому. Этот проигрыш Пушкин выплачивал по частям в течение многих лет, и последнюю часть выплатили его наследники уже после гибели поэта на дуэли. В 1993 году улице было возвращено её историческое название.
Не Москва, но прекрасное.
"Многие петербургские домовладельцы делают в своих контрактах нововведение, а именно, - добавляется еще одни пункт, на основании которого квартиронанимателю воспрещается иметь у себя кроме собак и кошек, также и граммофоны. Нововведение это домовладельцы объясняют тем, что за последнее время очень много стало поступать жалоб квартирантов на нервное расстройство от граммофонов."
«Русское Слово» 22 (09) августа 1901 года
"Многие петербургские домовладельцы делают в своих контрактах нововведение, а именно, - добавляется еще одни пункт, на основании которого квартиронанимателю воспрещается иметь у себя кроме собак и кошек, также и граммофоны. Нововведение это домовладельцы объясняют тем, что за последнее время очень много стало поступать жалоб квартирантов на нервное расстройство от граммофонов."
«Русское Слово» 22 (09) августа 1901 года
1973 год. Реклама экспортной водки «Столичная» для внешнеторгового объединения «Союзплодимпорт».
⠀
Конечно, вы все узнали Юрия Богатырева. Блондинка в центре – 26-летняя манекенщица Всесоюзного дома моделей на Кузнецком мосту Татьяна Шигаева, уже совсем скоро она сменит фамилию на Михалкову. Стоит у дерева актер МХАТа Юрий Меншагин. Брюнетка рядом с Богатыревым - манекенщица из того же дома моделей Наталья Готовцева.
⠀
Фотограф – Валерий Плотников.
Место съемки – Переделкино, дача писателя Льва Кассиля. Писатель умер в 1970г., дача перешла к его дочери Ирине Собиновой-Кассиль. В.Плотников учился с ней во ВГИКе, они поженились. На снимке Ирина – брюнетка сидящая слева.
⠀
Конечно, вы все узнали Юрия Богатырева. Блондинка в центре – 26-летняя манекенщица Всесоюзного дома моделей на Кузнецком мосту Татьяна Шигаева, уже совсем скоро она сменит фамилию на Михалкову. Стоит у дерева актер МХАТа Юрий Меншагин. Брюнетка рядом с Богатыревым - манекенщица из того же дома моделей Наталья Готовцева.
⠀
Фотограф – Валерий Плотников.
Место съемки – Переделкино, дача писателя Льва Кассиля. Писатель умер в 1970г., дача перешла к его дочери Ирине Собиновой-Кассиль. В.Плотников учился с ней во ВГИКе, они поженились. На снимке Ирина – брюнетка сидящая слева.
Нынешняя Пушкинская площадь полтора века назад. Страстной монастырь стоит на своём месте (сейчас там «Россия», сквер и Пушкин стоит), слева от него — «Дом Фамусова». В нём жила кузина А.С. Грибоедова, послужившая прототипом Софьи в «Горе от ума». По Тверской идёт вагон конки.
Акварель Ф. И. Ясновского, 1877 г.
Акварель Ф. И. Ясновского, 1877 г.