Роза
Специально для @church_charity сестра милосердия Ирина Худякова @irayaka в нашей рубрике #ЛюдиПомогают
Ох и жуткая стояла жара в этот день! Открытые окна совершенно не давали притока воздуха. А я, как Золушка перед балом, мыла окна у подопечной. Дети, как птицы, щебетали во дворе, и меня накрыло воспоминаниями израненного Мариуполя июня 2022 года. Дома без стекол, воды, и… дети на велосипедах среди разрушенного бетонного ада. Память схватила меня цепкой рукой, и я замерла, глядя в окно, уронив тряпку для мытья стекол на подоконник.
– О чем задумалась, дивчина? - вдруг спросила меня неслышно подъехавшая на инвалидной коляске женщина и, не дожидаясь ответа, продолжила, – я часто «зависаю» тут, смотрю вниз, примеряюсь…
– К чему? – изумилась я.
– К высоте. Знаете ли, не очень хочется выпасть из окна и… не завершить начатое, так сказать. Внизу газон, не асфальт.
– О чем Вы??
– Бросьте, Вы же все понимаете – я давно стала обузой для семьи, сына, внучек. И да, я это отлично понимаю. Но не хватает решимости всё это прекратить.
В глубочайшем ужасе я слушала свою подопечную. Никогда раньше она не рассказывала мне о подобных мыслях. Жара, должно быть, повлияла на нас, обнажила глубоко скрытое. Я искала, что сказать, но все слова казались пустыми, ничего не значащими. Оставалось только молиться.
– А где та прекрасная цветущая роза в горшочке, которую Вам подарила средняя внучка? – спросила я.
– Да вот же, в спальне, – радостно ответила женщина, большая любительница цветов, и мы с ней проследовали туда, забыв про недомытое стекло.
Роза была пышная, яркого алого цвета. На ней гнездилось много бутонов, обещающих долгое цветение. Я, не понимая вполне, что делаю, взяла канцелярские ножницы, поднесла к растению и оглянулась:
– А можно тару для воды? Хочу срезать красавицу, поставим в вазу! Здорово будет!
– Вы что?? – испугалась подопечная, – зачем срезать? Она же завянет! Чем Вам корни помешали??
– Думаете, не стоит отрезать ее от корней?
– Да как Вам такое в голову пришло? Ира! Я не ожидала от вас! – ошарашенно проговорила подопечная, отнимая ножницы.
– У людей так же... Вы корни. Сын – стебель. Внучки – цветочки. Не лишайте их корней. Как знать, может, благодаря Вашей молитве цветет розовое дерево семьи.
Подопечная посмотрела на меня и заплакала. Но в этих слезах не было тяготы и муки. Было светлое и пронзительное чувство начала чего-то важного.
Через месяц роза стала похожа на неопалимую купину – бутоны распустились и полыхали на окне так, что было видно с улицы.
– Может, теперь мальчик? – с надеждой спросил сын, сообщив маме о скором прибавлении в семье.
– Пусть будет, как Бог даст, – мудро произнесла подопечная и взяла молитвослов. С недавних пор он стал её настольной книгой.
А родилась, представьте, девочка. Счастливый отец назвал ее Ольгой, что означает «светлая».
Средняя внучка мне объяснила:
– Это в честь бабушки, которая за всех нас молится.
Специально для @church_charity сестра милосердия Ирина Худякова @irayaka в нашей рубрике #ЛюдиПомогают
Ох и жуткая стояла жара в этот день! Открытые окна совершенно не давали притока воздуха. А я, как Золушка перед балом, мыла окна у подопечной. Дети, как птицы, щебетали во дворе, и меня накрыло воспоминаниями израненного Мариуполя июня 2022 года. Дома без стекол, воды, и… дети на велосипедах среди разрушенного бетонного ада. Память схватила меня цепкой рукой, и я замерла, глядя в окно, уронив тряпку для мытья стекол на подоконник.
– О чем задумалась, дивчина? - вдруг спросила меня неслышно подъехавшая на инвалидной коляске женщина и, не дожидаясь ответа, продолжила, – я часто «зависаю» тут, смотрю вниз, примеряюсь…
– К чему? – изумилась я.
– К высоте. Знаете ли, не очень хочется выпасть из окна и… не завершить начатое, так сказать. Внизу газон, не асфальт.
– О чем Вы??
– Бросьте, Вы же все понимаете – я давно стала обузой для семьи, сына, внучек. И да, я это отлично понимаю. Но не хватает решимости всё это прекратить.
В глубочайшем ужасе я слушала свою подопечную. Никогда раньше она не рассказывала мне о подобных мыслях. Жара, должно быть, повлияла на нас, обнажила глубоко скрытое. Я искала, что сказать, но все слова казались пустыми, ничего не значащими. Оставалось только молиться.
– А где та прекрасная цветущая роза в горшочке, которую Вам подарила средняя внучка? – спросила я.
– Да вот же, в спальне, – радостно ответила женщина, большая любительница цветов, и мы с ней проследовали туда, забыв про недомытое стекло.
Роза была пышная, яркого алого цвета. На ней гнездилось много бутонов, обещающих долгое цветение. Я, не понимая вполне, что делаю, взяла канцелярские ножницы, поднесла к растению и оглянулась:
– А можно тару для воды? Хочу срезать красавицу, поставим в вазу! Здорово будет!
– Вы что?? – испугалась подопечная, – зачем срезать? Она же завянет! Чем Вам корни помешали??
– Думаете, не стоит отрезать ее от корней?
– Да как Вам такое в голову пришло? Ира! Я не ожидала от вас! – ошарашенно проговорила подопечная, отнимая ножницы.
– У людей так же... Вы корни. Сын – стебель. Внучки – цветочки. Не лишайте их корней. Как знать, может, благодаря Вашей молитве цветет розовое дерево семьи.
Подопечная посмотрела на меня и заплакала. Но в этих слезах не было тяготы и муки. Было светлое и пронзительное чувство начала чего-то важного.
Через месяц роза стала похожа на неопалимую купину – бутоны распустились и полыхали на окне так, что было видно с улицы.
– Может, теперь мальчик? – с надеждой спросил сын, сообщив маме о скором прибавлении в семье.
– Пусть будет, как Бог даст, – мудро произнесла подопечная и взяла молитвослов. С недавних пор он стал её настольной книгой.
А родилась, представьте, девочка. Счастливый отец назвал ее Ольгой, что означает «светлая».
Средняя внучка мне объяснила:
– Это в честь бабушки, которая за всех нас молится.
Трапеза
Наталья Кульева, координатор социальной помощи в зоне конфликта, которая сейчас находится в Северодонецке, для рубрики #ЛюдиПомогают
Декабрь. Кафедральный собор Северодонецка.
Отопления в городе нет нигде. В соборе тоже. Только что закончилась праздничная служба, людей немного. Улыбаются после Причастия.
Разглядываю вздыбленные от влаги и холода необычные золотые фрески на стене. Чувствую, что стынут руки.
Неспеша отправляюсь в узкую тесную галерею собора. Мы с коллегой решили перед долгим рабочим днём остаться пообедать тут, и устраиваемся за длинным общим столом. В соборе сейчас кормят горячей едой всех желающих. Наливаю в тарелки густой фасолевый суп. Сажусь.
Высокие оконные арки без откосов – значит, недавно меняли выбитые взрывной волной стеклопакеты. Вдоль стен стоят пожертвования – консервы и крупы. В простой посуде на столе картошка, квашенная капуста... Мерно стучат ложки, разговоров почти не слышно.
Мои соседи – худой интеллигентный дедушка в пиджаке поверх шерстяного поношенного свитера, мальчишки-алтарники лет по десять, женщина в теплом белом платке – работница храма с мелодичным украинским выговором, закутанная в шаль пожилая женщина с тонкими плечами, ещё одна похожая на нее бабушка, и ещё, ещё... Нарастает гул голосов. Голод утолён, люди переговариваются.
Застываю над своей тарелкой. Многие из тех, с кем мы сейчас делим эту трапезу, в следующий раз поедят горячую еду только на следующей службе. Кто-то вернётся из храма в зябкую комнату общежития, где живут люди, чье жилье разрушено. Кто-то долго будет ковылять в одинокую квартиру в другом конце города, вспоминая детей и внуков, выехавших на запад или на восток... А главное, я понимаю, что рядом со мной те самые люди, на чью долю выпало пережить время пожарищ и смертей.
– Шо ж вы не едите-то совсем?? – участливо смотрит на меня женщина в теплом белом платке и притягивает картошку.
Улыбаюсь в ответ, сквозь слезы, принимаю угощение. Благодарю ее. И Бога. Такая трапеза – честь.
***
Поддержите сбор средств на обогреватели для жителей Северодонецка
Наталья Кульева, координатор социальной помощи в зоне конфликта, которая сейчас находится в Северодонецке, для рубрики #ЛюдиПомогают
Декабрь. Кафедральный собор Северодонецка.
Отопления в городе нет нигде. В соборе тоже. Только что закончилась праздничная служба, людей немного. Улыбаются после Причастия.
Разглядываю вздыбленные от влаги и холода необычные золотые фрески на стене. Чувствую, что стынут руки.
Неспеша отправляюсь в узкую тесную галерею собора. Мы с коллегой решили перед долгим рабочим днём остаться пообедать тут, и устраиваемся за длинным общим столом. В соборе сейчас кормят горячей едой всех желающих. Наливаю в тарелки густой фасолевый суп. Сажусь.
Высокие оконные арки без откосов – значит, недавно меняли выбитые взрывной волной стеклопакеты. Вдоль стен стоят пожертвования – консервы и крупы. В простой посуде на столе картошка, квашенная капуста... Мерно стучат ложки, разговоров почти не слышно.
Мои соседи – худой интеллигентный дедушка в пиджаке поверх шерстяного поношенного свитера, мальчишки-алтарники лет по десять, женщина в теплом белом платке – работница храма с мелодичным украинским выговором, закутанная в шаль пожилая женщина с тонкими плечами, ещё одна похожая на нее бабушка, и ещё, ещё... Нарастает гул голосов. Голод утолён, люди переговариваются.
Застываю над своей тарелкой. Многие из тех, с кем мы сейчас делим эту трапезу, в следующий раз поедят горячую еду только на следующей службе. Кто-то вернётся из храма в зябкую комнату общежития, где живут люди, чье жилье разрушено. Кто-то долго будет ковылять в одинокую квартиру в другом конце города, вспоминая детей и внуков, выехавших на запад или на восток... А главное, я понимаю, что рядом со мной те самые люди, на чью долю выпало пережить время пожарищ и смертей.
– Шо ж вы не едите-то совсем?? – участливо смотрит на меня женщина в теплом белом платке и притягивает картошку.
Улыбаюсь в ответ, сквозь слезы, принимаю угощение. Благодарю ее. И Бога. Такая трапеза – честь.
***
Поддержите сбор средств на обогреватели для жителей Северодонецка
Глоток надежды
Специально для @church_charity сестра милосердия, доброволец по уходу Ирина Худякова @irayaka в нашей рубрике #ЛюдиПомогают
Разносить по палатам воду? А как же сидеть у постели пациента, слушать истории, держать за руку? Или сопровождать батюшку, с трепетом видеть, как преображается лицо больного от принятия Святых Христовых Тайн? Скучное, монотонное занятие – разливать воду, совсем не похожее на подвиги. Очень, очень жаль, что оно досталось мне...
Стояла страшная жара. В больнице третьи сутки не было воды. Ни в кранах, ни в туалетах. Пациенты, занимающие и палаты, и коридоры, изнывали от жажды и зноя. Удушающий тошнотворный запах, казалось, пропитал наши хирургички и платы. В Мариуполе вода была практически раскуплена, дежурная бочка во дворе больницы быстро пустела, потому питьевые пятилитровки наши ребята привозили из соседнего Новоазовска.
Задача была простая и незамысловатая: ходить по палатам семи этажей и наливать желающим. Мучила жажда, но как-то совестно было налить себе воды раньше больных. Решила – как всем раздам, так и попью, что останется. Когда все желающие были напоены (ушло несколько больших бутылей), у меня оставалось воды как раз на маленькую бутылочку. Я на секунду подошла к окну на лестничной площадке и, зажмурив глаз, посмотрела в дырку от пули в оконном стекле. Своими расходящимися разломами она напоминала мне калейдоскоп из детства.
– Извините, Вы не могли бы налить мне воды? Или это для кого-то? – передо мной стояла худенькая, очень молоденькая медсестричка с пустой бутылкой.
– Конечно, это как раз осталось для Вас, – сориентировалась я.
– Серьезно? Вот спасибо!
Девушка жадно выпила и посмотрела на меня не то, чтобы с благодарностью, а так, как будто впервые увидела. Я запомнила, что глазки у нее были темно-карие (самый красивый цвет), и такая же густая челка.
В феврале, в очередной отпуск, спустя семь месяцев, я снова приехала в Мариуполь. Город встретил меня холодом, в квартире топили плохо, да еще на куртке была сломана молния – так и ходила, нараспашку, но я даже не заболела. Уже в конце смены сдала донорскую кровь на станции переливания, вышла, а там – снегопад. Счастливая, ловила снежинки, которые долго не таяли на ладони. В больнице ждал батюшка – причащать и соборовать больных.
– Вы вернулись? Я знала, что обязательно вернетесь!
Я обернулась и увидела ту самую темноглазую медсестричку. Узнала её сразу. Чем-то она походила на немецкую куклу из магазина «Лейпциг», которая была у меня в детстве.
– Вы меня узнали? – удивилась я.
– Можно Вас обнять? Помните, тогда, в июле? Мы встретились тут, на лестнице. Жара, воды нет. Отчаяние, безысходность. Вы думаете, что дали мне попить? Нет...
– А что же? – спросила я.
– Я ведь даже имени Вашего не знаю, только глаза запомнила... Но тогда Вы протянули мне не глоток воды, а глоток надежды. Я сразу как-то поняла, что всё наладится. Воспряла. И всё ждала, когда Вы вернетесь. Уверена была, что приедете.
Мы стояли, обнявшись. И я думала почему-то, что моя кровь теперь течёт и в Мариуполе, ведь её перельют кому-то из жителей. И он будет ходить на работу, и в магазин за хлебом вечером. А это значит, что хотя я завтра уеду в Москву, но немножко и останусь в городе, который изменил мою жизнь. Маленькой частью себя, глотком воды, но останусь...
***
Поддержать жителей зоны конфликта: помочьвбеде.рф
Специально для @church_charity сестра милосердия, доброволец по уходу Ирина Худякова @irayaka в нашей рубрике #ЛюдиПомогают
Разносить по палатам воду? А как же сидеть у постели пациента, слушать истории, держать за руку? Или сопровождать батюшку, с трепетом видеть, как преображается лицо больного от принятия Святых Христовых Тайн? Скучное, монотонное занятие – разливать воду, совсем не похожее на подвиги. Очень, очень жаль, что оно досталось мне...
Стояла страшная жара. В больнице третьи сутки не было воды. Ни в кранах, ни в туалетах. Пациенты, занимающие и палаты, и коридоры, изнывали от жажды и зноя. Удушающий тошнотворный запах, казалось, пропитал наши хирургички и платы. В Мариуполе вода была практически раскуплена, дежурная бочка во дворе больницы быстро пустела, потому питьевые пятилитровки наши ребята привозили из соседнего Новоазовска.
Задача была простая и незамысловатая: ходить по палатам семи этажей и наливать желающим. Мучила жажда, но как-то совестно было налить себе воды раньше больных. Решила – как всем раздам, так и попью, что останется. Когда все желающие были напоены (ушло несколько больших бутылей), у меня оставалось воды как раз на маленькую бутылочку. Я на секунду подошла к окну на лестничной площадке и, зажмурив глаз, посмотрела в дырку от пули в оконном стекле. Своими расходящимися разломами она напоминала мне калейдоскоп из детства.
– Извините, Вы не могли бы налить мне воды? Или это для кого-то? – передо мной стояла худенькая, очень молоденькая медсестричка с пустой бутылкой.
– Конечно, это как раз осталось для Вас, – сориентировалась я.
– Серьезно? Вот спасибо!
Девушка жадно выпила и посмотрела на меня не то, чтобы с благодарностью, а так, как будто впервые увидела. Я запомнила, что глазки у нее были темно-карие (самый красивый цвет), и такая же густая челка.
В феврале, в очередной отпуск, спустя семь месяцев, я снова приехала в Мариуполь. Город встретил меня холодом, в квартире топили плохо, да еще на куртке была сломана молния – так и ходила, нараспашку, но я даже не заболела. Уже в конце смены сдала донорскую кровь на станции переливания, вышла, а там – снегопад. Счастливая, ловила снежинки, которые долго не таяли на ладони. В больнице ждал батюшка – причащать и соборовать больных.
– Вы вернулись? Я знала, что обязательно вернетесь!
Я обернулась и увидела ту самую темноглазую медсестричку. Узнала её сразу. Чем-то она походила на немецкую куклу из магазина «Лейпциг», которая была у меня в детстве.
– Вы меня узнали? – удивилась я.
– Можно Вас обнять? Помните, тогда, в июле? Мы встретились тут, на лестнице. Жара, воды нет. Отчаяние, безысходность. Вы думаете, что дали мне попить? Нет...
– А что же? – спросила я.
– Я ведь даже имени Вашего не знаю, только глаза запомнила... Но тогда Вы протянули мне не глоток воды, а глоток надежды. Я сразу как-то поняла, что всё наладится. Воспряла. И всё ждала, когда Вы вернетесь. Уверена была, что приедете.
Мы стояли, обнявшись. И я думала почему-то, что моя кровь теперь течёт и в Мариуполе, ведь её перельют кому-то из жителей. И он будет ходить на работу, и в магазин за хлебом вечером. А это значит, что хотя я завтра уеду в Москву, но немножко и останусь в городе, который изменил мою жизнь. Маленькой частью себя, глотком воды, но останусь...
***
Поддержать жителей зоны конфликта: помочьвбеде.рф
Код донора
Специально для @church_charity сестра милосердия, доброволец по уходу Ирина Худякова @irayaka в нашей рубрике #ЛюдиПомогают
Смена в ковидном госпитале выдалась на редкость напряженной – сильно вспотела маска и хирургичка под скафандром, волосы – как после душа.
Пациентов много, отовсюду слышалось:
— Поменяйте подгузник, пожалуйста!
— Налейте чаю!
— Покормите меня!
— Когда будет укол?
Пришлось крутиться как мама-обезьянка из детского мультфильма, кидаясь то к одному, то к другому, жонглируя чайными пакетиками, ложками, подгузниками и пенками для мытья.
— Девушка, можно вас на минутку? Когда освободитесь? – послышался тихий голос. Я обернулась: молодая женщина, большие серые глаза, короткая стрижка, потертый молитвослов на подушке. Не бабушка. Даже странно.
— Я услышала, что сюда, в ковидный госпиталь приходит священник. Очень хочу исповедоваться и причаститься. Я воцерковлена. У меня рак. Давно.
— Конечно же передам Вашу просьбу, батюшка как раз завтра придет. Я ведь, когда лежала здесь, три раза причащалась. Это такая радость!
— Слава Богу! А я живу от переливания крови до переливания. Знаете, лежу в больнице после очередной химиотерапии, с нулевыми показателями, приносят пакеты с донорскими тромбоцитами и эритроцитами, вливают мне, и я оживаю!
— Знаю, видела их не раз, – улыбнулась я.
— Это самые счастливые моменты. Но на мешочке написан только код донора и всё. Ни имени, ни фамилии. Я всегда плачу, ведь люди приходят и дарят кровь. А для нас это целая жизнь. Лежу под капельницей и думаю: хоть бы имя писали, за кого молиться...
— Вы никогда не видели тех, кто сдаёт для вас компоненты крови?
— Нет, откуда? Там только код. Кстати, у вас глаза очень красивые!
— Посмотрите на меня внимательно, – торжественно провозгласила я, – перед вами один из многих доноров тромбоцитов, которые вам переливают. У меня их в избытке, на всех хватает! Летом сдавала каждые две недели. И они только росли!
— Не может быть! Это не шутка??
— Ну вообще люблю шутить, потому пришла в скафандре и маске! Но глаза-то видно!
— Господь послал утешение – я несколько лет мечтаю увидеть хоть одного донора, а вы пришли ко мне сюда! Можно я вас подержу за руку?
Она осторожно и бережно ощупала мои пальцы и крепко сжала кисть. Взявшись за руки, мы, должно быть, являли собой странное зрелище.
— А через рукопожатие тромбоциты не передаются? – улыбнулась девушка.
— Еще как! Даже усваиваются качественней! На мне волшебные перчатки!
— Волонтер Ира, – раздался старческий командный голос, – вы так и будете стоять, как жена Лота, или все-таки выльете мой горшок?
— Ну вот теперь мне и вправду полегчало! – мы, не сговариваясь, расхохотались.
Я пошла помогать бабуле в неотложных делах. Как говорил авва Дорофей: «Не требуй любви от ближнего, ибо требующий ее смущается, если ее не встретит. Но лучше сам покажи любовь к ближнему и успокоишься, и таким образом приведешь и ближнего к любви».
В этом один из смыслов добровольчества – быть именно там, где нужна твоя помощь, и не искать ничего особенного.
Специально для @church_charity сестра милосердия, доброволец по уходу Ирина Худякова @irayaka в нашей рубрике #ЛюдиПомогают
Смена в ковидном госпитале выдалась на редкость напряженной – сильно вспотела маска и хирургичка под скафандром, волосы – как после душа.
Пациентов много, отовсюду слышалось:
— Поменяйте подгузник, пожалуйста!
— Налейте чаю!
— Покормите меня!
— Когда будет укол?
Пришлось крутиться как мама-обезьянка из детского мультфильма, кидаясь то к одному, то к другому, жонглируя чайными пакетиками, ложками, подгузниками и пенками для мытья.
— Девушка, можно вас на минутку? Когда освободитесь? – послышался тихий голос. Я обернулась: молодая женщина, большие серые глаза, короткая стрижка, потертый молитвослов на подушке. Не бабушка. Даже странно.
— Я услышала, что сюда, в ковидный госпиталь приходит священник. Очень хочу исповедоваться и причаститься. Я воцерковлена. У меня рак. Давно.
— Конечно же передам Вашу просьбу, батюшка как раз завтра придет. Я ведь, когда лежала здесь, три раза причащалась. Это такая радость!
— Слава Богу! А я живу от переливания крови до переливания. Знаете, лежу в больнице после очередной химиотерапии, с нулевыми показателями, приносят пакеты с донорскими тромбоцитами и эритроцитами, вливают мне, и я оживаю!
— Знаю, видела их не раз, – улыбнулась я.
— Это самые счастливые моменты. Но на мешочке написан только код донора и всё. Ни имени, ни фамилии. Я всегда плачу, ведь люди приходят и дарят кровь. А для нас это целая жизнь. Лежу под капельницей и думаю: хоть бы имя писали, за кого молиться...
— Вы никогда не видели тех, кто сдаёт для вас компоненты крови?
— Нет, откуда? Там только код. Кстати, у вас глаза очень красивые!
— Посмотрите на меня внимательно, – торжественно провозгласила я, – перед вами один из многих доноров тромбоцитов, которые вам переливают. У меня их в избытке, на всех хватает! Летом сдавала каждые две недели. И они только росли!
— Не может быть! Это не шутка??
— Ну вообще люблю шутить, потому пришла в скафандре и маске! Но глаза-то видно!
— Господь послал утешение – я несколько лет мечтаю увидеть хоть одного донора, а вы пришли ко мне сюда! Можно я вас подержу за руку?
Она осторожно и бережно ощупала мои пальцы и крепко сжала кисть. Взявшись за руки, мы, должно быть, являли собой странное зрелище.
— А через рукопожатие тромбоциты не передаются? – улыбнулась девушка.
— Еще как! Даже усваиваются качественней! На мне волшебные перчатки!
— Волонтер Ира, – раздался старческий командный голос, – вы так и будете стоять, как жена Лота, или все-таки выльете мой горшок?
— Ну вот теперь мне и вправду полегчало! – мы, не сговариваясь, расхохотались.
Я пошла помогать бабуле в неотложных делах. Как говорил авва Дорофей: «Не требуй любви от ближнего, ибо требующий ее смущается, если ее не встретит. Но лучше сам покажи любовь к ближнему и успокоишься, и таким образом приведешь и ближнего к любви».
В этом один из смыслов добровольчества – быть именно там, где нужна твоя помощь, и не искать ничего особенного.
Надежда
Наталья Кульева, координатор социальной помощи в зоне конфликта, для рубрики #ЛюдиПомогают
Лисичанск растянут на высоком берегу реки. Напротив в низине – Северодонецк. Оба города сильно пострадали и разрушены, оба города – на линии огня...
В тот день в один из храмов Лисичанска мы привезли гуманитарную помощь. Когда совсем рядом раздались два плотных гулких выстрела, мы с московской коллегой уже стояли на улице и даже присели от неожиданности... А наши местные собеседники, кажется, совсем не отреагировали на звуки.
Настоятель храма видел здесь многое – во время военных действий вывез жену и детей, но сам остался с прихожанами и продолжал служить.
Рассказывает, что порой одолевали сомнения и страх. Особенно, когда от прямого попадания сгорел родной храм... Временную церковь тогда организовали в подвале. После каждой Литургии прощались навсегда. Никто не знал, получится ли снова свидеться в воскресенье.
А за рекой было хорошо видно Северодонецк... Там в огне, среди непрекращающихся взрывов, в подвале кафедрального собора остался с паствой и нуждающимися горожанами сам митрополит – и это укрепляло священника.
***
Больше громких звуков мы тогда не слышали. Только мерно звенела на холодном декабрьском ветру золотая черепица разбитого ракетой купола. Покареженный каркас сейчас сиротливо устроен во дворе храма – в ожидании ремонта. И вот золотой крест, уцелевший на «маковке», укреплял уже меня. И на противоположный берег реки хотелось смотреть с надеждой.
____
Синодальный отдел по благотворительности регулярно доставляет гуманитарную помощь в зону конфликта. В Северодонецке людям помогают православные волонтеры, недавно в город приехали добровольцы по уходу, которые посещали лежачих больных на дому.
Вы также можете стать социальным волонтёром на Донбассе. Ваша помощь очень нужна
Дела Церкви в Телеграм – @church_charity
Наталья Кульева, координатор социальной помощи в зоне конфликта, для рубрики #ЛюдиПомогают
Лисичанск растянут на высоком берегу реки. Напротив в низине – Северодонецк. Оба города сильно пострадали и разрушены, оба города – на линии огня...
В тот день в один из храмов Лисичанска мы привезли гуманитарную помощь. Когда совсем рядом раздались два плотных гулких выстрела, мы с московской коллегой уже стояли на улице и даже присели от неожиданности... А наши местные собеседники, кажется, совсем не отреагировали на звуки.
Настоятель храма видел здесь многое – во время военных действий вывез жену и детей, но сам остался с прихожанами и продолжал служить.
Рассказывает, что порой одолевали сомнения и страх. Особенно, когда от прямого попадания сгорел родной храм... Временную церковь тогда организовали в подвале. После каждой Литургии прощались навсегда. Никто не знал, получится ли снова свидеться в воскресенье.
А за рекой было хорошо видно Северодонецк... Там в огне, среди непрекращающихся взрывов, в подвале кафедрального собора остался с паствой и нуждающимися горожанами сам митрополит – и это укрепляло священника.
***
Больше громких звуков мы тогда не слышали. Только мерно звенела на холодном декабрьском ветру золотая черепица разбитого ракетой купола. Покареженный каркас сейчас сиротливо устроен во дворе храма – в ожидании ремонта. И вот золотой крест, уцелевший на «маковке», укреплял уже меня. И на противоположный берег реки хотелось смотреть с надеждой.
____
Синодальный отдел по благотворительности регулярно доставляет гуманитарную помощь в зону конфликта. В Северодонецке людям помогают православные волонтеры, недавно в город приехали добровольцы по уходу, которые посещали лежачих больных на дому.
Вы также можете стать социальным волонтёром на Донбассе. Ваша помощь очень нужна
Дела Церкви в Телеграм – @church_charity
Специально для @church_charity Сабина Данилова, социальный доброволец в Донецке, для рубрики #ЛюдиПомогают
Когда отправляла заявку на волонтерство в Донецк, написала: не госпиталь. Умейте правильно формулировать мысли, дорогие мои! Добралась до места, заселилась в общежитие и получила свое задание. Работа предстояла не в госпитале, а… в больнице имени Калинина.
В больнице значит в больнице. Считаю, что наши смены – это как послушание в монастыре, не обсуждается. Поставили туда, где ты нужнее.
Для меня это был новый опыт служения – отделение нейрохирургии. Самый простой, нулевой уровень – мыть палаты, лестницы, коридоры, менять пациентам постель.
Следущий уровень сложности, назовем его первым – поручения «бегунок». Принести-унести. Узнала много новых сложных терминов. Например: «Отнеси биксы» или «Возьми в манипульке контейнер, сходи за плазмой»… Какие биксы? Манипульки? Что это? Этот уровень можно освоить за сутки. А еще хорошо, что быстро изучила план больницы – с её 14-ю корпусами.
Новый, второй уровень сложности – общение с пациентами. Отвезти больного на перевязку, рентген, в травматологическое отделение. Этому уже учишься в течение всей своей смены. Ни в коем случае нельзя опаздывать на эвакуацию – вертолет ждать не будет.
И последний уровень: работа в реанимации, уход за пациентами. Этому нужно дополнительно и серьезно учиться, да и к тому же нужно было возвращаться домой, на работу. Есть ещё куда стремиться.
Сотрудники в больнице сердечные и душевные, но при этом решительные. В промежутке между делами мы поговорили о жизни и настроениях. Очень сочувствуешь, когда слушаешь, что переживают медики и обычные люди в Донецке...
Прошла всего неделя, а уезжала из отделения домой со слезами на глазах. Хочется снова вернуться, побыть с этими людьми рядом, помочь в их нелегком и зачастую рутинном труде.
Наши добровольцы были из самых разных уголков России – Сибирь, Урал, Москва, Петербург… Мы все очень разные, но объединены идеей любви, добра и желанием помочь другим. Большое всем спасибо за эту смену! Каждый остался в моем сердце.
____
Чтобы стать социальным волонтером в зоне конфликта, заполните анкету
Когда отправляла заявку на волонтерство в Донецк, написала: не госпиталь. Умейте правильно формулировать мысли, дорогие мои! Добралась до места, заселилась в общежитие и получила свое задание. Работа предстояла не в госпитале, а… в больнице имени Калинина.
В больнице значит в больнице. Считаю, что наши смены – это как послушание в монастыре, не обсуждается. Поставили туда, где ты нужнее.
Для меня это был новый опыт служения – отделение нейрохирургии. Самый простой, нулевой уровень – мыть палаты, лестницы, коридоры, менять пациентам постель.
Следущий уровень сложности, назовем его первым – поручения «бегунок». Принести-унести. Узнала много новых сложных терминов. Например: «Отнеси биксы» или «Возьми в манипульке контейнер, сходи за плазмой»… Какие биксы? Манипульки? Что это? Этот уровень можно освоить за сутки. А еще хорошо, что быстро изучила план больницы – с её 14-ю корпусами.
Новый, второй уровень сложности – общение с пациентами. Отвезти больного на перевязку, рентген, в травматологическое отделение. Этому уже учишься в течение всей своей смены. Ни в коем случае нельзя опаздывать на эвакуацию – вертолет ждать не будет.
И последний уровень: работа в реанимации, уход за пациентами. Этому нужно дополнительно и серьезно учиться, да и к тому же нужно было возвращаться домой, на работу. Есть ещё куда стремиться.
Сотрудники в больнице сердечные и душевные, но при этом решительные. В промежутке между делами мы поговорили о жизни и настроениях. Очень сочувствуешь, когда слушаешь, что переживают медики и обычные люди в Донецке...
Прошла всего неделя, а уезжала из отделения домой со слезами на глазах. Хочется снова вернуться, побыть с этими людьми рядом, помочь в их нелегком и зачастую рутинном труде.
Наши добровольцы были из самых разных уголков России – Сибирь, Урал, Москва, Петербург… Мы все очень разные, но объединены идеей любви, добра и желанием помочь другим. Большое всем спасибо за эту смену! Каждый остался в моем сердце.
____
Чтобы стать социальным волонтером в зоне конфликта, заполните анкету
О дончанах
Специально для @church_charity Сабина Данилова, социальный волонтёр в Донецке, для рубрики #ЛюдиПомогают
Моя волонтёрская неделя в Донецке пролетела мгновенно. Приехала, только разобралась, что к чему, и вот уже надо уезжать. Но достаточно было одной недели, чтобы любовь к городу и его жителям поселилась в моём сердце. Эта любовь безгранична.
Утренние пробежки – время побыть с собой наедине, возможность помолиться и познакомиться с городом, в котором нахожусь. Набережная сделана с любовью. Дончане рассказывают, что её сразу, без задержек восстанавливают после повреждений – «прилётов»...
Пробегая каждый день мимо мемориала, посвященному погибшим детям, молилась, чтобы закончился этот кошмар ХХI века. Рядом всегда детские игрушки и неувядающие свежие цветы.
Город живёт, в 7 утра люди бегут на работу, детей ведут в школы и сады, кто-то рядом бежит свои утренние километры, в парке подкармливают уток.
В больнице, где мы помогали, очень открытые люди. Полюбила их всей душой. Все такие разные, но очень гостеприимные и приветливые. Их глаза, наполненные одновременно болью и любовью, помогали мне всю неделю моего волонтёрского госпитального пути. Спасибо, что были рядом и приняли мою маленькую помощь.
Восхищена молодежью и студентами, которые выросли в постоянном свисте и опасности и решили посвятить себя медицине и помощи людям. Им удается совмещать учебу, суточные дежурства и обычную жизнь. Для меня это образец силы и умения жить несмотря ни на что.
Ещё запомнился православный храм Агапита Печерского на территории Больницы Калинина. Несмотря на постоянную опасность, храм полон людьми. Здесь тихо и очень молитвенно. Никто не торопится, все медленно и степенно. В общей соборной молитве мы становимся ближе – возможно, так Господь скорее услышит наши молитвы.
С благословления ездили в травматологическое отделение, где проводили концерт. Было очень трогательно и душевно видеть отклик приобщившихся пациентов.
Донецк, очень надеюсь, что вернусь! Помогать этим стойким, мужественным и светлым людям.
Поддержать жителей зоны конфликта: помочьвбеде.рф
Специально для @church_charity Сабина Данилова, социальный волонтёр в Донецке, для рубрики #ЛюдиПомогают
Моя волонтёрская неделя в Донецке пролетела мгновенно. Приехала, только разобралась, что к чему, и вот уже надо уезжать. Но достаточно было одной недели, чтобы любовь к городу и его жителям поселилась в моём сердце. Эта любовь безгранична.
Утренние пробежки – время побыть с собой наедине, возможность помолиться и познакомиться с городом, в котором нахожусь. Набережная сделана с любовью. Дончане рассказывают, что её сразу, без задержек восстанавливают после повреждений – «прилётов»...
Пробегая каждый день мимо мемориала, посвященному погибшим детям, молилась, чтобы закончился этот кошмар ХХI века. Рядом всегда детские игрушки и неувядающие свежие цветы.
Город живёт, в 7 утра люди бегут на работу, детей ведут в школы и сады, кто-то рядом бежит свои утренние километры, в парке подкармливают уток.
В больнице, где мы помогали, очень открытые люди. Полюбила их всей душой. Все такие разные, но очень гостеприимные и приветливые. Их глаза, наполненные одновременно болью и любовью, помогали мне всю неделю моего волонтёрского госпитального пути. Спасибо, что были рядом и приняли мою маленькую помощь.
Восхищена молодежью и студентами, которые выросли в постоянном свисте и опасности и решили посвятить себя медицине и помощи людям. Им удается совмещать учебу, суточные дежурства и обычную жизнь. Для меня это образец силы и умения жить несмотря ни на что.
Ещё запомнился православный храм Агапита Печерского на территории Больницы Калинина. Несмотря на постоянную опасность, храм полон людьми. Здесь тихо и очень молитвенно. Никто не торопится, все медленно и степенно. В общей соборной молитве мы становимся ближе – возможно, так Господь скорее услышит наши молитвы.
С благословления ездили в травматологическое отделение, где проводили концерт. Было очень трогательно и душевно видеть отклик приобщившихся пациентов.
Донецк, очень надеюсь, что вернусь! Помогать этим стойким, мужественным и светлым людям.
Поддержать жителей зоны конфликта: помочьвбеде.рф
Добрую душу хоть к ране прикладывай
Специально для @church_charity сестра милосердия, доброволец по уходу Ирина Худякова @irayaka в нашей рубрике #ЛюдиПомогают
– Как в кино! – удивленно воскликнула проснувшаяся бабуля. Она открыла глаза и увидела над собой сестру милосердия. Меня. Рядом безмятежно спал дедушка в вязанной шапке.
– Мы на танцах познакомились, я сама его пригласила, он, мол, да я танцевать не умею. А все же пошёл. Вот уже шестьдесят два года танцуем. Да-да. Правда, я только в кровати, а дед мой покамест ходит, скрипит помаленьку. А вы откуда к нам пожаловали? Из самой Москвы?
......
В каждой квартире нас ждали. На восьмом этаже без лифта, куда мы поднялись запыхавшись, лежала Людмила Васильевна без ноги. Во время боевых действий ее давняя подруга, сама с инвалидностью, готовила на костре нехитрую еду, и рискуя жизнью, носила каждый день через весь город – стараясь закутать, чтобы не остыло. Меняла, мыла, кормила. Под обстрелами возвращалась к себе. Пенсию нужно переоформить, вызвать врача, купить лекарства. Наша помощь нужна.
А здесь Серёжа. Дверь не запирается, он ведь не может встать и открыть. После травмы в юности и долгой комы стал лежачим инвалидом, требующим ухода. Смерть мамы, единственного родственника, поставила под угрозу само его существование. Выбитые стекла затянуты пленкой, газ включен как обогрев. Бывшая соседка Маргарита не бросила, навещает, готовит, что может – на тумбочке одна сковородка на два дня. Помыли в постели, подстригли, переодели, заварили горячего чая, покормили. Наша помощь нужна.
А Николай Федорович даже и не понял, что мы пришли – абсолютно глухой, в теплом тулупе, под одеялами, лежал и читал книгу в сырой и холодной квартире. В холодильнике – кефир и батон. И ничего больше. А у нас дома суп. Как раз сварили утром целую кастрюлю. Рыбного, из консервов. Я люблю такой, мой суп детства, из девяностых. Отнесли, накормили. Сколько он не ел горячего? Наша помощь нужна.
......
– Как радостно, что вы к нам наведались, правда, дедуль? – просияла бабушка, – благословлю вас иконой Богородицы. Виноградная называется. По наследству мне досталась. Подайте-ка, вот она, рядом с лампой.
Подумалось, что если бабуле и дедушке восемьдесят, иконе, должно быть, лет сто тридцать. Я поцеловала, перекрестившись, ножку Богомладенца.
Мы смотрели друг на друга, стараясь замедлить эту минуту. И вдруг дедуля, приподнявшись и протянув ко мне руку, сказал слова, которые я никогда раньше не слышала:
– Добрую душу хоть к ране прикладывай, детонька. Еще свидимся, Бог даст.
Мы уезжали, приложив свои души к раненому Северодонецку и страдальцам, которым смогли хоть немного помочь. Сколько еще предстоит сделать!
Обратный путь был солнечный, быстрый, и удивительно спокойный. Только в Москве стало понятно, что тормоза машины оказались в абсолютно нерабочем состоянии, и она сразу попала в ремонт. Но Господь нас хранил в дороге, быть может, молитвами старичков, лежащих под Виноградной иконой Божией Матери.
Пожертвовать средства на помощь жителям зоны конфликта: помочьвбеде.рф
Специально для @church_charity сестра милосердия, доброволец по уходу Ирина Худякова @irayaka в нашей рубрике #ЛюдиПомогают
– Как в кино! – удивленно воскликнула проснувшаяся бабуля. Она открыла глаза и увидела над собой сестру милосердия. Меня. Рядом безмятежно спал дедушка в вязанной шапке.
– Мы на танцах познакомились, я сама его пригласила, он, мол, да я танцевать не умею. А все же пошёл. Вот уже шестьдесят два года танцуем. Да-да. Правда, я только в кровати, а дед мой покамест ходит, скрипит помаленьку. А вы откуда к нам пожаловали? Из самой Москвы?
......
В каждой квартире нас ждали. На восьмом этаже без лифта, куда мы поднялись запыхавшись, лежала Людмила Васильевна без ноги. Во время боевых действий ее давняя подруга, сама с инвалидностью, готовила на костре нехитрую еду, и рискуя жизнью, носила каждый день через весь город – стараясь закутать, чтобы не остыло. Меняла, мыла, кормила. Под обстрелами возвращалась к себе. Пенсию нужно переоформить, вызвать врача, купить лекарства. Наша помощь нужна.
А здесь Серёжа. Дверь не запирается, он ведь не может встать и открыть. После травмы в юности и долгой комы стал лежачим инвалидом, требующим ухода. Смерть мамы, единственного родственника, поставила под угрозу само его существование. Выбитые стекла затянуты пленкой, газ включен как обогрев. Бывшая соседка Маргарита не бросила, навещает, готовит, что может – на тумбочке одна сковородка на два дня. Помыли в постели, подстригли, переодели, заварили горячего чая, покормили. Наша помощь нужна.
А Николай Федорович даже и не понял, что мы пришли – абсолютно глухой, в теплом тулупе, под одеялами, лежал и читал книгу в сырой и холодной квартире. В холодильнике – кефир и батон. И ничего больше. А у нас дома суп. Как раз сварили утром целую кастрюлю. Рыбного, из консервов. Я люблю такой, мой суп детства, из девяностых. Отнесли, накормили. Сколько он не ел горячего? Наша помощь нужна.
......
– Как радостно, что вы к нам наведались, правда, дедуль? – просияла бабушка, – благословлю вас иконой Богородицы. Виноградная называется. По наследству мне досталась. Подайте-ка, вот она, рядом с лампой.
Подумалось, что если бабуле и дедушке восемьдесят, иконе, должно быть, лет сто тридцать. Я поцеловала, перекрестившись, ножку Богомладенца.
Мы смотрели друг на друга, стараясь замедлить эту минуту. И вдруг дедуля, приподнявшись и протянув ко мне руку, сказал слова, которые я никогда раньше не слышала:
– Добрую душу хоть к ране прикладывай, детонька. Еще свидимся, Бог даст.
Мы уезжали, приложив свои души к раненому Северодонецку и страдальцам, которым смогли хоть немного помочь. Сколько еще предстоит сделать!
Обратный путь был солнечный, быстрый, и удивительно спокойный. Только в Москве стало понятно, что тормоза машины оказались в абсолютно нерабочем состоянии, и она сразу попала в ремонт. Но Господь нас хранил в дороге, быть может, молитвами старичков, лежащих под Виноградной иконой Божией Матери.
Пожертвовать средства на помощь жителям зоны конфликта: помочьвбеде.рф
Спасенная жизнь
Специально для @church_charity сестра милосердия, доброволец по уходу в зоне конфликта Ирина Худякова @irayaka в нашей рубрике #ЛюдиПомогают
– Мы назвали сыновей Александр, Виктор и Алексей. Александр – защитник людей, Алексей – защитник, Виктор – победитель. Старшие погибли, остался только Виктор. Не знаю, как пережили, и вот новая беда.
Мария Михайловна снова заплакала. Я поставила бидон с теплой водой на тумбочку и погладила её по голове. Волосы напоминали гнездо.
– Все сыпалось и сыпалось на голову, а потом, когда пожар тушили, в волосы еще и пена попала. Неужто отмоем?
Дом обрушился под утро, когда жители спали. Прилетела ракета… Людей вытаскивали из-под обломков. Мария Михайловна не знала, кто выжил, а кто погиб.
Положив голову в специальный тазик, я осторожно стала поливать ее теплой водой. Цемент, штукатурка, пыль стекали в тонких струйках влаги. Намыливать пришлось два раза. Однако к концу процедур волосы приобрели благородный медный оттенок.
На следующий день Мария Михайловна снова плакала. Узнала, что погибла соседка, с которой они бок о бок прожили не один десяток лет. Муж выжил, но лежал на другом этаже. Не найдя ничего лучше, я, обтерев ее и причесав, просто садилась рядом, держала за руку и молилась, чтобы Господь как-то её утешил. Не в человеческих силах было придумать нужные слова. Соседки тоже сочувственно молчали.
Так прошло три дня. Я несла по коридору бидон с теплой водой для мытья очередного пациента, как вдруг услышала из открытой двери их палаты громкое:
– Ира, Ирочка! Скорей сюда!
На кровати сидел муж Марии Михайловны – забинтованный, но самостоятельно ходячий и вполне бодрый. Мария Михайловна сияла. И не только супруг был тому причиной.
– Сын с невесткой ходили эти дни на развалины, искали... Лежал раненый под плитами, уже даже голос не подавал.
– Кто?
– Котенок! Наш котенок, они его нашли и вытащили! Ирочка, представляешь?? Он дома уже, сын позвонил, дал ему трубку, я стала ему говорить, он услышал мой голос и замурчал. Спасли котенка!
В палате все улыбались, и хоть телефон Марии Михайловны был кнопочный, и фото спасенного котейки мы увидеть не могли, но мне представлялся он рыжим, тёплым, как солнышко. И как медные волосы хозяйки, которая впервые за последние дни счастливо улыбалась. Любая спасенная, даже кошачья жизнь – это всегда чудо Господне.
__________
Пожертвовать средства на помощь жителям зоны конфликта: помочьвбеде.рф
Специально для @church_charity сестра милосердия, доброволец по уходу в зоне конфликта Ирина Худякова @irayaka в нашей рубрике #ЛюдиПомогают
– Мы назвали сыновей Александр, Виктор и Алексей. Александр – защитник людей, Алексей – защитник, Виктор – победитель. Старшие погибли, остался только Виктор. Не знаю, как пережили, и вот новая беда.
Мария Михайловна снова заплакала. Я поставила бидон с теплой водой на тумбочку и погладила её по голове. Волосы напоминали гнездо.
– Все сыпалось и сыпалось на голову, а потом, когда пожар тушили, в волосы еще и пена попала. Неужто отмоем?
Дом обрушился под утро, когда жители спали. Прилетела ракета… Людей вытаскивали из-под обломков. Мария Михайловна не знала, кто выжил, а кто погиб.
Положив голову в специальный тазик, я осторожно стала поливать ее теплой водой. Цемент, штукатурка, пыль стекали в тонких струйках влаги. Намыливать пришлось два раза. Однако к концу процедур волосы приобрели благородный медный оттенок.
На следующий день Мария Михайловна снова плакала. Узнала, что погибла соседка, с которой они бок о бок прожили не один десяток лет. Муж выжил, но лежал на другом этаже. Не найдя ничего лучше, я, обтерев ее и причесав, просто садилась рядом, держала за руку и молилась, чтобы Господь как-то её утешил. Не в человеческих силах было придумать нужные слова. Соседки тоже сочувственно молчали.
Так прошло три дня. Я несла по коридору бидон с теплой водой для мытья очередного пациента, как вдруг услышала из открытой двери их палаты громкое:
– Ира, Ирочка! Скорей сюда!
На кровати сидел муж Марии Михайловны – забинтованный, но самостоятельно ходячий и вполне бодрый. Мария Михайловна сияла. И не только супруг был тому причиной.
– Сын с невесткой ходили эти дни на развалины, искали... Лежал раненый под плитами, уже даже голос не подавал.
– Кто?
– Котенок! Наш котенок, они его нашли и вытащили! Ирочка, представляешь?? Он дома уже, сын позвонил, дал ему трубку, я стала ему говорить, он услышал мой голос и замурчал. Спасли котенка!
В палате все улыбались, и хоть телефон Марии Михайловны был кнопочный, и фото спасенного котейки мы увидеть не могли, но мне представлялся он рыжим, тёплым, как солнышко. И как медные волосы хозяйки, которая впервые за последние дни счастливо улыбалась. Любая спасенная, даже кошачья жизнь – это всегда чудо Господне.
__________
Пожертвовать средства на помощь жителям зоны конфликта: помочьвбеде.рф
Дом, где знают по имени
Специально для @church_charity Сабина Данилова, социальный волонтёр в Донецке, для рубрики #ЛюдиПомогают
С волонтером Катей у нас в Донецке была задача: доставить помощь семье – маме Юле и двум сестричкам Кристине и Веронике. Кристине 16 лет, она в инвалидной коляске, ДЦП. Это был мой первый опыт помощи семьям, где есть люди с инвалидностью. Мама Юля улыбчивая и открытая, с чувством юмора, искренне рада нашей скромной помощи.
Отдали помощь, проходим через двор к машине. Бабуля просит нас помочь довести ее до лавочки.
Разговорились. Галина Никифоровна, 1937 года рождения, живёт в соседнем подъезде. Вышла погулять, сделала два круга по двору и устали ноги.
Люди здесь знают друг друга: «К Юле приходили?». Мне кажется, что мы уже от этого отвыкли, и здорово, что это встречается здесь, в Донецке. Как раньше.
Решили спросить бабушку:
– Может и вам что-то нужно? Например палка-трость? Продукты?
– Да выдавали там, в N-ском районе, но туда идти надо, не добегу. Да и сын Сережа приходит, помогает мне. Но не откажусь, конечно.
На складе продукты уже закончились, да и я уезжаю скоро домой, пора закрывать смену. Но очень хочется вернуться к Галине Никифоровне и помочь.
С волонтером Катей мы бежим в магазин, покупаем продукты, берем трость (они как раз есть на складе!) и возвращаемся в дом, где люди знают друг друга по имени.
Заранее звоню:
– Галина Никифоровна! Привезём Вам гуманирную помощь скоро! Ждите!
– Через две недели ждать? Или через три? – спрашивает наша бабулечка. И смешно, и грустно.
Радостно кричим в трубку: «Через 10 минут!!»
Трогательно, нежно прощаемся. Обнимает, плачет и троекратно расцеловывает меня. Прозвучит странно, но спасибо этому жестокому миру, что в моей жизни появилось все эти люди. И волонтёр Катя, и семья Юли, и уже родная Галина Никифоровна.
Пожертвуйте на помощь жителям зоны конфликта: помочьвбеде.рф
Специально для @church_charity Сабина Данилова, социальный волонтёр в Донецке, для рубрики #ЛюдиПомогают
С волонтером Катей у нас в Донецке была задача: доставить помощь семье – маме Юле и двум сестричкам Кристине и Веронике. Кристине 16 лет, она в инвалидной коляске, ДЦП. Это был мой первый опыт помощи семьям, где есть люди с инвалидностью. Мама Юля улыбчивая и открытая, с чувством юмора, искренне рада нашей скромной помощи.
Отдали помощь, проходим через двор к машине. Бабуля просит нас помочь довести ее до лавочки.
Разговорились. Галина Никифоровна, 1937 года рождения, живёт в соседнем подъезде. Вышла погулять, сделала два круга по двору и устали ноги.
Люди здесь знают друг друга: «К Юле приходили?». Мне кажется, что мы уже от этого отвыкли, и здорово, что это встречается здесь, в Донецке. Как раньше.
Решили спросить бабушку:
– Может и вам что-то нужно? Например палка-трость? Продукты?
– Да выдавали там, в N-ском районе, но туда идти надо, не добегу. Да и сын Сережа приходит, помогает мне. Но не откажусь, конечно.
На складе продукты уже закончились, да и я уезжаю скоро домой, пора закрывать смену. Но очень хочется вернуться к Галине Никифоровне и помочь.
С волонтером Катей мы бежим в магазин, покупаем продукты, берем трость (они как раз есть на складе!) и возвращаемся в дом, где люди знают друг друга по имени.
Заранее звоню:
– Галина Никифоровна! Привезём Вам гуманирную помощь скоро! Ждите!
– Через две недели ждать? Или через три? – спрашивает наша бабулечка. И смешно, и грустно.
Радостно кричим в трубку: «Через 10 минут!!»
Трогательно, нежно прощаемся. Обнимает, плачет и троекратно расцеловывает меня. Прозвучит странно, но спасибо этому жестокому миру, что в моей жизни появилось все эти люди. И волонтёр Катя, и семья Юли, и уже родная Галина Никифоровна.
Пожертвуйте на помощь жителям зоны конфликта: помочьвбеде.рф
Полноценная жизнь
Социальный волонтёр в Мариуполе Максим Очкасов – для рубрики #ЛюдиПомогают
В Мариуполе я проработал больше 10 месяцев и только в январе вернулся в Москву. Всё было не так, как ожидалось. Дня 3 меня не отпускал запах гари. Город был пустой, машин нет. В районе пара магазинов и оплата только наличными.
Люди приезжают, чтобы проявить сострадание, показать пострадавшим, что они не одни. Среди волонтеров были и топ-менеджеры, и предприниматели, и айтишники.
Однажды утром мы забрали лежачую женщину из богадельни, чтобы сделать ей обследование перед отправкой в Москву. Ирина попросила кофе 3-в-1. После дел мы остановились у кофейни и купили капучино, напоили Ирину.
Ирина постоянно лежала в четырех стенах, непонятно, что впереди. И кофе был для нее радостью.
Думаю, я полностью изменился после этой поездки. Раньше я заботился только о себе. А теперь знаю, что жизнь – это нечто большее. Когда ты помогаешь другим, то полноценно живешь.
Пожертвуйте на помощь жителям зоны конфликта: помочьвбеде.рф
Социальный волонтёр в Мариуполе Максим Очкасов – для рубрики #ЛюдиПомогают
В Мариуполе я проработал больше 10 месяцев и только в январе вернулся в Москву. Всё было не так, как ожидалось. Дня 3 меня не отпускал запах гари. Город был пустой, машин нет. В районе пара магазинов и оплата только наличными.
Люди приезжают, чтобы проявить сострадание, показать пострадавшим, что они не одни. Среди волонтеров были и топ-менеджеры, и предприниматели, и айтишники.
Однажды утром мы забрали лежачую женщину из богадельни, чтобы сделать ей обследование перед отправкой в Москву. Ирина попросила кофе 3-в-1. После дел мы остановились у кофейни и купили капучино, напоили Ирину.
Ирина постоянно лежала в четырех стенах, непонятно, что впереди. И кофе был для нее радостью.
Думаю, я полностью изменился после этой поездки. Раньше я заботился только о себе. А теперь знаю, что жизнь – это нечто большее. Когда ты помогаешь другим, то полноценно живешь.
Пожертвуйте на помощь жителям зоны конфликта: помочьвбеде.рф
«Волонтеры – близкие по духу люди»
Специально для @church_charity Ольга Росс, православный автоволонтёр в зоне конфликта для рубрики #ЛюдиПомогают
Мы ползли 30 км/час в плотном тумане без навигации и связи по дороге, состоящей из огромных ям... На ощупь. Дело в том, что в зоне конфликта нет мобильного интернета и есть места, на которых нет GPS. Господь милостив – выехали без потерь. После этого я поняла, что не стоит съезжать с основных трасс и верить навигатору, если он показывает более короткий путь.
Я много езжу. Всегда с радостью подсаживаю пассажиров. Так один из попутчиков, мой знакомый, рассказал в дороге, что ездил в Мариуполь добровольцем-строителем восстанавливать разрушенные крыши частного сектора. И что им очень нужны автоволонтеры, которые перевозят строителей между Москвой и Мариуполем. Я сразу поняла, что это дело по мне.
Написала координатору, в июле поехала в Мариуполь с грузовым прицепом на хвосте. И продолжаю ездить. Посетила Мариуполь, Донецк, Макеевку, Северодонецк, Амвросиевку.
В Мариуполе развозила бригады строителей по объектам, гуманитарные наборы и социальных волонтеров по адресам, ездила на закупки необходимого для строителей, доставляла в другие города грузы с гуманитарной помощью.
В первый раз ехать было волнительно. Неизвестность всегда тревожит. Дорога между Москвой и Мариуполем может занимать от 13 до 20 часов. Что увидишь, чего ждать, как всё сложится?
На месте все оказалось нестрашно. Страх вообще – плохой советчик, но бояться не стоит, нужно просто всегда быть собранным и внимательным – как и везде.
Когда познакомилась с волонтерами в Мариуполе, четко и ясно поняла – это родные, близкие по духу люди. Точно знаю – они не бросят, всегда найдут способ помочь. Приросла к ним всей душой.
Стать социальным волонтером в зоне конфликта
Стать волонтёром-строителем
Пожертвовать на помощь мирным жителям: помочьвбеде.рф
Специально для @church_charity Ольга Росс, православный автоволонтёр в зоне конфликта для рубрики #ЛюдиПомогают
Мы ползли 30 км/час в плотном тумане без навигации и связи по дороге, состоящей из огромных ям... На ощупь. Дело в том, что в зоне конфликта нет мобильного интернета и есть места, на которых нет GPS. Господь милостив – выехали без потерь. После этого я поняла, что не стоит съезжать с основных трасс и верить навигатору, если он показывает более короткий путь.
Я много езжу. Всегда с радостью подсаживаю пассажиров. Так один из попутчиков, мой знакомый, рассказал в дороге, что ездил в Мариуполь добровольцем-строителем восстанавливать разрушенные крыши частного сектора. И что им очень нужны автоволонтеры, которые перевозят строителей между Москвой и Мариуполем. Я сразу поняла, что это дело по мне.
Написала координатору, в июле поехала в Мариуполь с грузовым прицепом на хвосте. И продолжаю ездить. Посетила Мариуполь, Донецк, Макеевку, Северодонецк, Амвросиевку.
В Мариуполе развозила бригады строителей по объектам, гуманитарные наборы и социальных волонтеров по адресам, ездила на закупки необходимого для строителей, доставляла в другие города грузы с гуманитарной помощью.
В первый раз ехать было волнительно. Неизвестность всегда тревожит. Дорога между Москвой и Мариуполем может занимать от 13 до 20 часов. Что увидишь, чего ждать, как всё сложится?
На месте все оказалось нестрашно. Страх вообще – плохой советчик, но бояться не стоит, нужно просто всегда быть собранным и внимательным – как и везде.
Когда познакомилась с волонтерами в Мариуполе, четко и ясно поняла – это родные, близкие по духу люди. Точно знаю – они не бросят, всегда найдут способ помочь. Приросла к ним всей душой.
Стать социальным волонтером в зоне конфликта
Стать волонтёром-строителем
Пожертвовать на помощь мирным жителям: помочьвбеде.рф
Чудо Господне
Специально для @church_charity сестра милосердия и больничный доброволец по уходу Ирина Худякова @irayaka в рубрике #ЛюдиПомогают
Ранним майским утром, около шести, я старательно водила тряпкой по длинному коридору госпиталя. Жара ещё не вступила в свои права, было прохладно и мысли текли неспешно... За это и люблю мытьё полов – ничто не мешает молиться, и сразу виден результат работы: было грязно, стало чисто. Пусть даже ненадолго.
Около рентгеновского кабинета сидел раненый – весь перемотанный и чумазый, и морщился от боли.
- Чем вам помочь? – остановилась я.
- Если можно, воды. Жду врача.
Я принесла бутылку воды, и напоила его. Обе руки были травмированы – гипс и перевязанные пальцы, сам стакан держать не мог. Вытерла рот. На вид он был старше меня. Прямой взгляд, какой бывает, когда человеческий характер словно выковывается из одной детали – простой и лаконичный.
- Спасибо! Меня Константин зовут, – сказал раненый, и помолчав, добавил, – только я не крещёный.
- Мы молимся обо всех, Константин.
- Знаю, потому и сказал свое имя. Я слышал о сёстрах милосердия.
Тут его вызвали в кабинет, а я, взяв швабру, принялась дальше наводить чистоту, раздумывая, не лучше ли было бы использовать швабру полегче. Деревянная шла по гранитному полу тяжело и торжествено, как ладья. Начиналось поступление новых раненых, следовало поторопиться.
- Ирина, а хотите некрещеный покажет вам чудо? – раздался голос позади.
Константин вышел из рентгеновского кабинета и аккуратно стоял с краю, стараясь не наступать на влажный пол. Я кивнула.
- Брат, помоги мне достать телефон из этого кармана. Аккуратнее, прошу, – обратился он к рядом стоящему.
Тот, покопавшись, вытащил обугленный кусок чего-то чёрного, оплавленного и бесформенного. Не верилось, что раньше это был телефон.
- Он не работает, – с сожалением сказал второй раненый, – он сгорел.
- Переверни. Там мамин подарок.
На обратной стороне была приклеена маленькая бумажная иконка – Спаситель, Богородица и Николай Чудотворец, похожая на те, что водители размещают в машинах.
Я взяла в руки кусок обуглившегося пластика, и только тогда поняла, что икона цела и невредима. С моей ладони строго и любяще глядели святые образа, непонятно как уцелевшие на пылающем мобильнике.
- А мама – Валентина Алексеевна. Крещеная. Благословила меня, и вот я живой, перед вами. Чудо?
- Чудо, – хором ответили мы.
- Материнская молитва со дна моря поднимет, – сказал тот, что доставал телефон.
- Чудо Господне, – уточнил спешащий по своим врачебным делам врач. Все замолчали. А где-то далеко, должно быть, встала на молитву мама Константина.
Поддержать больничное служение в зоне конфликта: помочьвбеде.рф
Дела Церкви в Телеграм – @church_charity
Специально для @church_charity сестра милосердия и больничный доброволец по уходу Ирина Худякова @irayaka в рубрике #ЛюдиПомогают
Ранним майским утром, около шести, я старательно водила тряпкой по длинному коридору госпиталя. Жара ещё не вступила в свои права, было прохладно и мысли текли неспешно... За это и люблю мытьё полов – ничто не мешает молиться, и сразу виден результат работы: было грязно, стало чисто. Пусть даже ненадолго.
Около рентгеновского кабинета сидел раненый – весь перемотанный и чумазый, и морщился от боли.
- Чем вам помочь? – остановилась я.
- Если можно, воды. Жду врача.
Я принесла бутылку воды, и напоила его. Обе руки были травмированы – гипс и перевязанные пальцы, сам стакан держать не мог. Вытерла рот. На вид он был старше меня. Прямой взгляд, какой бывает, когда человеческий характер словно выковывается из одной детали – простой и лаконичный.
- Спасибо! Меня Константин зовут, – сказал раненый, и помолчав, добавил, – только я не крещёный.
- Мы молимся обо всех, Константин.
- Знаю, потому и сказал свое имя. Я слышал о сёстрах милосердия.
Тут его вызвали в кабинет, а я, взяв швабру, принялась дальше наводить чистоту, раздумывая, не лучше ли было бы использовать швабру полегче. Деревянная шла по гранитному полу тяжело и торжествено, как ладья. Начиналось поступление новых раненых, следовало поторопиться.
- Ирина, а хотите некрещеный покажет вам чудо? – раздался голос позади.
Константин вышел из рентгеновского кабинета и аккуратно стоял с краю, стараясь не наступать на влажный пол. Я кивнула.
- Брат, помоги мне достать телефон из этого кармана. Аккуратнее, прошу, – обратился он к рядом стоящему.
Тот, покопавшись, вытащил обугленный кусок чего-то чёрного, оплавленного и бесформенного. Не верилось, что раньше это был телефон.
- Он не работает, – с сожалением сказал второй раненый, – он сгорел.
- Переверни. Там мамин подарок.
На обратной стороне была приклеена маленькая бумажная иконка – Спаситель, Богородица и Николай Чудотворец, похожая на те, что водители размещают в машинах.
Я взяла в руки кусок обуглившегося пластика, и только тогда поняла, что икона цела и невредима. С моей ладони строго и любяще глядели святые образа, непонятно как уцелевшие на пылающем мобильнике.
- А мама – Валентина Алексеевна. Крещеная. Благословила меня, и вот я живой, перед вами. Чудо?
- Чудо, – хором ответили мы.
- Материнская молитва со дна моря поднимет, – сказал тот, что доставал телефон.
- Чудо Господне, – уточнил спешащий по своим врачебным делам врач. Все замолчали. А где-то далеко, должно быть, встала на молитву мама Константина.
Поддержать больничное служение в зоне конфликта: помочьвбеде.рф
Дела Церкви в Телеграм – @church_charity
«Отремонтировать» душу
Ближе к полуночи начинаем путь в сторону Мариуполя. Открываем окно машины, влажный морской воздух уже окутал салон, и дальше, конечно, едем с опущенными стеклами.
Первое, что отмечаешь – морской воздух. Пьянящий, летний, мирный... Раньше не было.
Рано утром мы у знакомого храма. Сейчас начнется служба. И снова ощущение мира. Раскидистая акация над воротами с пышной тенью, цветник, кусты аккуратно и красиво пострижены, нарядные люди...
Добровольцы жили в этом районе почти два года. Раньше по обе стороны от храма стояли черные многоэтажки с выбитыми плитами. Я все хотела сфотографировать маме красивые купола, но в кадр везде попадали последствия военных действий...
Сейчас светлая новая краска на стенах, цветные балконы, магазин рядом. Не груда покореженного металла, а просто магазин. Разрушенные дома на соседних улицах или снесли полностью, или привели в порядок.
С балкона общежития, где сейчас живут все добровольцы, видно море. Воздух тут уже знойный. Не вижу мест, которые сильно пугали, и вдруг думаю: может быть наша помощь тут уже и не так нужна?
Но вот мы проезжаем Азовсталь, взбираемся на новый мост напротив. Там совсем рядом находится наш церковный гуманитарный центр. Надо только проехать старинную улочку на высоком берегу... Улочку, которая была первой линией боевых действий.
И я понимаю, что люди в новых домах ещё долго будут помнить то, как разрушались старые. Отремонтировать фасад быстрее, чем отремонтировать душу.
Поэтому завтра приедут новые добровольцы. Из Москвы, Сибири, Урала и даже Дальнего Востока – чтобы кормить, одевать, врачевать. Чтобы «ремонтировать» жизни и души других людей.
Наталья Кульева, координатор помощи Синодального отдела по благотворительности в зоне конфликта о последней поездке в Мариуполь – для рубрики #ЛюдиПомогают
Поддержать жителей зоны конфликта и стать волонтером: помочьвбеде.рф
Ближе к полуночи начинаем путь в сторону Мариуполя. Открываем окно машины, влажный морской воздух уже окутал салон, и дальше, конечно, едем с опущенными стеклами.
Первое, что отмечаешь – морской воздух. Пьянящий, летний, мирный... Раньше не было.
Рано утром мы у знакомого храма. Сейчас начнется служба. И снова ощущение мира. Раскидистая акация над воротами с пышной тенью, цветник, кусты аккуратно и красиво пострижены, нарядные люди...
Добровольцы жили в этом районе почти два года. Раньше по обе стороны от храма стояли черные многоэтажки с выбитыми плитами. Я все хотела сфотографировать маме красивые купола, но в кадр везде попадали последствия военных действий...
Сейчас светлая новая краска на стенах, цветные балконы, магазин рядом. Не груда покореженного металла, а просто магазин. Разрушенные дома на соседних улицах или снесли полностью, или привели в порядок.
С балкона общежития, где сейчас живут все добровольцы, видно море. Воздух тут уже знойный. Не вижу мест, которые сильно пугали, и вдруг думаю: может быть наша помощь тут уже и не так нужна?
Но вот мы проезжаем Азовсталь, взбираемся на новый мост напротив. Там совсем рядом находится наш церковный гуманитарный центр. Надо только проехать старинную улочку на высоком берегу... Улочку, которая была первой линией боевых действий.
И я понимаю, что люди в новых домах ещё долго будут помнить то, как разрушались старые. Отремонтировать фасад быстрее, чем отремонтировать душу.
Поэтому завтра приедут новые добровольцы. Из Москвы, Сибири, Урала и даже Дальнего Востока – чтобы кормить, одевать, врачевать. Чтобы «ремонтировать» жизни и души других людей.
Наталья Кульева, координатор помощи Синодального отдела по благотворительности в зоне конфликта о последней поездке в Мариуполь – для рубрики #ЛюдиПомогают
Поддержать жителей зоны конфликта и стать волонтером: помочьвбеде.рф
Быть там, где мы нужны
Собираюсь в поездку в Харьковскую область. Со стороны от знакомых начинаю слышать: зачем тебе это надо, экстрима захотелось?
Не знаю, что на это даже ответить… Люди там живут каждый Божий день в экстремальных условиях, и знаю не понаслышке, что им очень тяжело и очень нужна помощь. А зачем тогда мы нужны и зачем нам дана эта возможность помочь? Но немного начинаю переживать: как всё пройдёт?
Утром перед поездкой читаю очередную главу из Евангелия от Луки, а там сразу слова мне в подкрепление. «Где ваша вера?», «Вера твоя спасла тебя», «Не бойся, только веруй», – говорит Господь. На сердце сразу спокойствие и тишина.
Дорога дальняя. «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», – повторяю я про себя много раз. Отец Александр рассказывает, как себя вести в той или иной ситуации, показывает, где и какие медикаменты у нас есть, и спрашивает:
– Елена Петровна, Вы, если что, сможете оказать первую помощь?
Судорожно вспоминаю, что в октябре 2022 года прошла курсы по тактической медицине, тогда все было понятно и просто. Но больше практики не было.
Подъезжаем. Небо ясное, светит солнце, рядом слышны «раскаты грома войны», а дети бегают, играют и не обращают на это внимания, привыкли.
Въезжаем в первое село, выгружаем адресные сумки с новой одеждой для детей, записываем нужды и едем дальше. Нельзя долго задерживаться на одном месте.
В одном из сел, пока ищем многодетную семью с тремя детьми, вижу на лавочке двух бабушек и подхожу к ним. Вера Григорьевна встала мне навстречу и кричит:
– Как же мы вас ждём всегда! У нас всё хорошо, вот только привезите мне олiю [подсолнечное масло], порошка и таблеток. А хотите, я вам помидорчиков дам? Вкусные!
Обнимаемся, обещаю, что скоро приедем и всё привезём.
Каково мое было удивление: ни в одном из пяти населённых пунктов ни один человек ни на что не пожаловался! А ещё я задавалась вопросом: как жили здесь в мирное время – такие заброшенные, старые домики, дорог нет… бедные люди…
Возвратились мы домой к полуночи, уставшие, но с чувством выполненной миссии. Не могла раньше и представить, что это будут наши будни, но такова реальность.
Вспоминаю слова святого праведного Иоанна Кронштадтского: «Господь каждого из нас ставит на такое место, где мы можем, если захотим, принести Богу плоды добрых дел и спасти себя и других».
Елена Химченко, сестра милосердия и руководитель церковного штаба помощи беженцам в Белгороде, в рубрике #ЛюдиПомогают
Поддержать мирных жителей в зоне конфликта: помочьвбеде.рф
Собираюсь в поездку в Харьковскую область. Со стороны от знакомых начинаю слышать: зачем тебе это надо, экстрима захотелось?
Не знаю, что на это даже ответить… Люди там живут каждый Божий день в экстремальных условиях, и знаю не понаслышке, что им очень тяжело и очень нужна помощь. А зачем тогда мы нужны и зачем нам дана эта возможность помочь? Но немного начинаю переживать: как всё пройдёт?
Утром перед поездкой читаю очередную главу из Евангелия от Луки, а там сразу слова мне в подкрепление. «Где ваша вера?», «Вера твоя спасла тебя», «Не бойся, только веруй», – говорит Господь. На сердце сразу спокойствие и тишина.
Дорога дальняя. «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», – повторяю я про себя много раз. Отец Александр рассказывает, как себя вести в той или иной ситуации, показывает, где и какие медикаменты у нас есть, и спрашивает:
– Елена Петровна, Вы, если что, сможете оказать первую помощь?
Судорожно вспоминаю, что в октябре 2022 года прошла курсы по тактической медицине, тогда все было понятно и просто. Но больше практики не было.
Подъезжаем. Небо ясное, светит солнце, рядом слышны «раскаты грома войны», а дети бегают, играют и не обращают на это внимания, привыкли.
Въезжаем в первое село, выгружаем адресные сумки с новой одеждой для детей, записываем нужды и едем дальше. Нельзя долго задерживаться на одном месте.
В одном из сел, пока ищем многодетную семью с тремя детьми, вижу на лавочке двух бабушек и подхожу к ним. Вера Григорьевна встала мне навстречу и кричит:
– Как же мы вас ждём всегда! У нас всё хорошо, вот только привезите мне олiю [подсолнечное масло], порошка и таблеток. А хотите, я вам помидорчиков дам? Вкусные!
Обнимаемся, обещаю, что скоро приедем и всё привезём.
Каково мое было удивление: ни в одном из пяти населённых пунктов ни один человек ни на что не пожаловался! А ещё я задавалась вопросом: как жили здесь в мирное время – такие заброшенные, старые домики, дорог нет… бедные люди…
Возвратились мы домой к полуночи, уставшие, но с чувством выполненной миссии. Не могла раньше и представить, что это будут наши будни, но такова реальность.
Вспоминаю слова святого праведного Иоанна Кронштадтского: «Господь каждого из нас ставит на такое место, где мы можем, если захотим, принести Богу плоды добрых дел и спасти себя и других».
Елена Химченко, сестра милосердия и руководитель церковного штаба помощи беженцам в Белгороде, в рубрике #ЛюдиПомогают
Поддержать мирных жителей в зоне конфликта: помочьвбеде.рф