Уважаемый
Акакий Спиридоныч господин Гусев!

Прежде всего имею честь поздравить Вас и всё Ваше семейство с праздниками и с Новым годом и желаю дождаться многих предбудущих в недоумении и в благомыслии. Семейство наше тоже весьма и во всех смыслах, чего и Вам желаю.

Когда на 3-й день праздника откроется оконце Полины Яковлевны, надень штаны и сбегай получить мой гонорар, который 33 моментально вышли мне через г. Волкова. В праздники контора запирается в 2 часа.

Поздравлял ли ты с праздником Вукова?

У нас гостит Саша Селиванова. Бедовая, шумная и гремучая девка. Неумолкаемо поёт и играет.

Денег у меня нет. Ропщу.

К Плещееву сходи. Это хороший старец. Славное прошлое, вдовье настоящее и неопределённое будущее.

Был у меня зять Суворина Мамышев и очень хвалил твоё «На маяке». Пиши и не давай себе пощады.

Получил от Суворина письмо.

Усердно буду читать всё тобою написанное и временами буду присылать тебе своё резюме: хочешь — читай, не хочешь — горшки накрывай.

Смех Щеглова напоминает пение какой-то дикой птицы, а какой — не помню.

Будь здоров.

На Владимирской есть «Варшавская кондитерская» (если идти с Невского, то на левой стороне). Забеги, купи на мои пнензы печений и поднеси Анне Ивановне. Уважь. Самые вкусные печения к чаю имеют форму полумесяца. Буде осколочные feminae* не отослали ещё Плещееву (Спасская, 1) моих «Пёстрых рассказов», то можешь воспользоваться сею верной оказией, чтобы побывать у Плещеева. Повторяю: хороший старик. Адрес Баранцевича: Пески, 3 улица, 4. Побывай и у него. Всё это славные парни. Предполагая, что ты будешь жить в Питере и литературничать до старости, я советовал бы тебе стать известным пишущей братии и по возможности поближе-покороче сойтись с двумя-тремя. Не надо и вредно быть одиноким. Прощай, будь здоров и присылай денег. Я работаю усердно.

Твой А. Чехов.
___________
* женщины (лат.)

📩 Ал. П. Чехову
🗓 25 декабря 1887 г.
📍 Москва
____
🪙 Поддержите канал любой суммой!

Милая актрисуля, это письмо дойдёт к тебе в Новый год; значит с новым годом, с новым счастьем! Целую тебя, если хочешь, тысячу раз и желаю, чтобы исполнилось всё, что ты хочешь. И чтобы ты осталась такою же добренькой и славной, какой была до сих пор.

Но, однако, как твоё здоровье? Последних два письма, писанных карандашом, меня испугали, и я хоть не стукал твоей селезёнки, но побаиваюсь, что у тебя лёгонький брюшной тиф, а это значило бы, что в театр тебя не пустят по крайней мере с месяц, пьесы мои не будут идти и я вынужден буду играть в рулетку. Но ты здорова? Да? Ну и прекрасно, дуся моя удивительная. Я на тебя надеюсь.

От Маши ни слуху ни духу. Буду писать Средину, пусть напишет хоть два слова, что с матерью.

Здесь, вообрази, вдруг стало холодно, как никогда. Настоящий мороз. В Марселе снегу навалило целые горы, а здесь цветы поблекли в одну ночь, и я хожу в осеннем пальто! В газетах жалобы на необычайный холод. Это отвратительно, боюсь, что впаду в мерлехлюндию. Вчера я был в Ментоне у сестры Немировича; она больна чахоткой, скоро умрёт. Ждут Владимира Ивановича и — увы! — Екатерину Ник. Недаром небо такое тусклое, скучное! Придётся ещё послушать этот смех... Актрисочка милая, я тебя обнимаю и целую; но если и ты отвыкнешь от меня и перестанешь писать, тогда уеду в Австралию или куда-нибудь далеко. Мне никто не пишет, кроме тебя одной! Я забыт. Кланяйся дяде Саше и Ник Ник. Целую тебя нежно.

Твой Antoine

📩 О. Л. Книппер-Чеховой
🗓 26 декабря 1900 г.
📍 Ницца

🪙🪙🪙
Поддержите канал любой суммой!

Ну, здравствуй, Сашичка. Не отвечал я так долго на твоё письмо по след. причине: до меня дошли неприятные слухи, что ты якобы собираешься приехать к нам на первый день праздника, я ждал тебя и потому не писал. А так как ты (слава аллаху!) не приехал, то я и пишу тебе теперь.

Да, я возвратился. Да, Сашичка. Объездил я весь свет, и если хочешь знать, что я видел, то прочти басню Крылова «Любопытный». Какие бабочки, букашки, мушки, таракашки! Возьми в рот штаны и подавись ими от зависти.

Проехал я через всю Сибирь, 12 дней плыл по Амуру, 3 месяца и 3 дня прожил на Сахалине, был во Владивостоке, в Гонг-Конге, в Сингапуре, ездил по железной дороге на Цейлоне, переплыл океан, видел Синай, обедал с Дарданеллами, любовался Константинополем и привёз с собою миллион сто тысяч воспоминаний и трёх замечательных зверей, именуемых мангусами. Оные мангусы бьют посуду, прыгают на столы и уж причинили нам убытку на сто тысяч, но тем не менее всё-таки пользуются общею любовью.

Когда я плыл Архипелагом и глядел на сантуринские острова, которых здесь чертова пропасть, то вспоминал тебя и твоё: «патер Архимандритис, ти ине авто Синопсис?»*.

Теперь я живу дома с родителями, которых почитаю. Скоро приеду в Петербург и ошпарю твоих незаконных детей кипятком.

Очень хочется повидаться с тобой; хотя ты и необразованный человек и притом пьяница, но всё-таки я иногда вспоминаю о тебе.

Кланяйся Наталии Александровне и незаконным детям. Бедные дети! (вздох).

У нас Миша и Иван. Мать благодарит тебя за поздравительное письмо и желает, чтобы ты написал ей такое же и к Новому году.

Если Гершка ещё не сдох, то поклон ему и пожелание всяких собачьих благ.

Не будь Фаистом, пиши.

Если в самом деле думаешь приехать к нам, то это идея восхитительная. Только теперь не приезжай, ибо я сам еду в Питер. Если хочешь, вернёмся вместе в Москву, родню и зверей посмотришь.

В Индии водки нет. Пьют виски.

Твой снисходительный Брат
А. Чеховской.
_________________
* «отец Архимандрит, что такое Синопсис?» (греч.).

📩 Ал. П. Чехову
🗓 27 декабря 1890 г.
📍 Москва

🪙🪙🪙
Поддержите канал любой суммой!

Ну, добрейший и гостеприимнейший Николай Александрович, наконец-таки я сел за стол и пишу Вам. Поездка в Питер и праздничная галиматья совсем сбили меня с толку. Дела по горло, но сядешь писать — не пишется: то и дело начало зачёркиваешь; к больному надо ехать — проспишь или за писанье сядешь... Чтобы не сбиться с панталыку, буду писать по пунктам:

1) Все поручения исполнены с подобающими точностью, скоростью и педантизмом:

a) Ступину переданы книги по дороге с вокзала. Квитанция послана Вам 26 дек.

b) Левитану передан заказ купно с наставлением. Внушено ему, что он не знает военных фельдшеров, и рекомендовано впредь за решением вопросов жанро-бытового свойства являться ко мне, на что он дал полное своё согласие. Был он у меня два раза. Между прочим, просил меня убедительно, чтобы я написал Вам, что ему дозареза нужны 40 руб. Сам он написать Вам стесняется страха ради иудейского. Если можно выслать, то вышлите. Авансы противная материя, но сорок рублей не великие деньги...

c) Амфитеатрова видел и от Вашего имени предложил ему не посылать в «Осколки» того, что похерено «Будильником». Сказал: «хорошо».

d) У Печковской уже есть вывеска на раме. Баба удивилась, когда ей была предложена вывеска, и сказала, что Вы уже дали ей одну вывеску. Насчт того, что она возбудила в Вас греховные вожделения, я ей ничего не говорил: неловко было при народе...

e) Гиляровского ещё не видел. Когда увижу, то передам ему Ваше поручение относительно книгопродавца, взявшего с уступкой 50%.

f) Касательно драматического гонорара и векселя Гудвиловича жду дальнейших распоряжений.

2) Сегодня послан Вам не совсем удавшийся новогодний рассказ. Хотел написать покороче и испортил.

3) Ваши наблюдения по части московской журналистики проверяю.

4) Виденные мною порядки петербургских редакций воспеваю, где только возможно. Вообще воспеваю весь Петербург. Милый город, хоть и бранят его в Москве. Оставил он во мне массу самых милых впечатлений. Очень возможно, что в данном случае, в суждении своём о Питере, мои мозги подкуплены. Ведь жил я у Вас, как у Христа за пазухой. Всё моё питерское житьё состояло из сплошных приятностей, и не мудрено, что я видел всё в розовом цвете... Даже Петропавловка мне нравилась. Путаница в голове несосветимая: Невский, старообрядческая церковь, диван, где я спал, Ваш стол, Билибин, Федя, толстый метранпаж, полотенца на стенах, борода Тимофея, Борель, Палкин, земляные груши, сиг, перинка для Рогульки и Апеля, Сенной рынок, Лейферт... Ясно очерченной картины нет, а всё какие-то отрывки. Что ясно помню, так это рыло Апеля Апелича и целодневное молчаливо-созерцательное хождение Феди по комнатам, остальное же в тумане, точно сон... Этим туманом я обязан Вам, ибо в какие-нибудь три дня Вы навалили на мои нервы столько впечатлений, что голове в пору разорваться. А ел-то и пил я у Вас! Точно я не в Питере был, а в старосветской усадьбе... Кстати: свежих сигов в Москве нет.

Конечно, Вы и без меня знаете, как я благодарен Вам за Ваше гостеприимство и возню с моей тяжеловесной особой, но всё-таки считаю нужным констатировать ещё раз эту благодарность. 10 000 раз спасибо.

В заключение поздравляю Вас и всех Ваших с Новым годом, с новым счастьем. Прасковье Никифоровне и Феде нижайший поклон и поздравление.

Билибину кланяйтесь и скажите, что я собираюсь написать ему.

П. И. Кичеев стрелялся, но... неудачно. Пальмина ещё не видел.

За сим будьте здоровы. Ещё раз спасибо в квадрате.

Ваш А. Чехов.

Про Святейший синод и Сенат отец спрашивал. Сердится, что я внутри не был.

P. S. Буду писать ещё. Хочется о Питере поговорить.

📩 Н. А. Лейкину
🗓 28 декабря 1885 г.
📍 Москва

🪙🪙🪙
Поддержите канал любой суммой!

Велемудрый секретарь!

Поздравляю твою лучезарную особу и чад твоих с Новым годом, с новым счастьем. Желаю тебе выиграть 200 тысяч и стать действ. статским советником, а наипаче всего здравствовать и иметь хлеб наш насущный в достаточном для такого обжоры, как ты, количестве.

В последний мой приезд мы виделись и расстались так, как будто между нами произошло недоразумение. Скоро я опять приеду; чтобы прервать это недоразумение, считаю нужным искренно и по совести заявить тебе таковое. Я на тебя не шутя сердился и уехал сердитым, в чем и каюсь теперь перед тобой. В первое же моё посещение меня оторвало от тебя твоё ужасное, ни с чем не сообразное обращение с Натальей Александровной и кухаркой. Прости меня великодушно, но так обращаться с женщинами, каковы бы они ни были, недостойно порядочного и любящего человека. Какая небесная или земная власть дала тебе право делать из них своих рабынь? Постоянные ругательства самого низменного сорта, возвышение голоса, попреки, капризы за завтраком и обедом, вечные жалобы на жизнь каторжную и труд анафемский — разве всё это не есть выражение грубого деспотизма? Как бы ничтожна и виновата ни была женщина, как бы близко она ни стояла к тебе, ты не имеешь права сидеть в её присутствии без штанов, быть в её присутствии пьяным, говорить словеса, которых не говорят даже фабричные, когда видят около себя женщин. Приличие и воспитанность ты почитаешь предрассудками, но надо ведь щадить хоть что-нибудь, хоть женскую слабость и детей — щадить хоть поэзию жизни, если с прозой уже покончено. Ни один порядочный муж или любовник не позволит себе говорить с женщиной о сцанье, о бумажке, грубо, анекдота ради иронизировать постельные отношения, ковырять словесно в её половых органах... Это развращает женщину и отдаляет её от бога, в которого она верит. Человек, уважающий женщину, воспитанный и любящий, не позволит себе показаться горничной без штанов, кричать во все горло: «Катька, подай урыльник!»... Ночью мужья спят с женами, соблюдая всякое приличие в тоне и в манере, а утром они спешат надеть галстух, чтобы не оскорбить женщину своим неприличным видом, сиречь небрежностью костюма. Это педантично, но имеет в основе нечто такое, что ты поймёшь, буде вспомнишь о том, какую страшную воспитательную роль играют в жизни человека обстановка и мелочи. Между женщиной, которая спит на чистой простыне, и тою, к—рая дрыхнет на грязной и весело хохочет, когда её любовник пердит, такая же разница, как между гостиной и кабаком.

Дети святы и чисты. Даже у разбойников и крокодилов они состоят в ангельском чине. Сами мы можем лезть в какую угодно яму, но их должны окутывать в атмосферу, приличную их чину. Нельзя безнаказанно похабничать в их присутствии, оскорблять прислугу или говорить со злобой Н. А-не: «Убирайся ты от меня ко всем чертям! Я тебя не держу!» Нельзя делать их игрушкою своего настроения: то нежно лобызать, то бешено топать на них ногами. Лучше не любить, чем любить деспотической любовью. Ненависть гораздо честнее любви Наср-Эддина, который своих горячо любимых персов то производит в сатрапы, то сажает на колы. Нельзя упоминать имена детей всуе, а у тебя манера всякую копейку, какую ты даешь или хочешь дать другому, называть так: «Отнимать у детей». Если кто отнимает, то это значит, что он дал, а говорить о своих благодеяниях и подачках не совсем красиво. Это похоже на попрёки. Большинство живёт для семей, но редко кто осмеливается ставить себе это в заслугу, и едва ли, кроме тебя, встретится другой такой храбрец, который, давая кому-нибудь рубль взаймы, сказал бы: «Это я отнимаю у своих детей». Надо не уважать детей, не уважать их святости, чтобы, будучи сытым, одетым, ежедневно навеселе, в то же время говорить, что весь заработок уходит только на детей! Полно! <…>

Рубрика «Разрешите посоветовать»

Обратите внимание на этот спектакль по Антону Павловичу: комедийные происшествия о браке и страстях человеческих по рассказам А.П. Чехова: «Пропащее дело», «Перед свадьбой», «Длинный язык», «Брак через 10–15 лет», «Мой домострой», «О том, как я в законный брак вступил». В этих ранних рассказах с большой силой проявился юмор, присущий великому писателю. Будет как всегда у Чехова — уморительно смешно, но в конце немножко грустно! Веселые жизненные истории на сцене, исполненные актерами, дадут возможность зрителям перенестись в мир Чеховских рассказов.
Продолжительность спектакля 1ч 10мин, без антракта.

🏛 Дом Гоголя
📍 Никитский бульвар 7А, Москва
🗓 13 января (сб) в 17:00
🎫 по ссылке Купить билет от 500р

Беспутная жена моя, посиди дома хоть одну недельку и ложись спать вовремя! Ложиться каждый день в 3–6 часов утра — ведь этак скоро состаришься, станешь тощей, злой.

Передай Маше-кухарке, что я её поздравляю с предстоящим браком и что скоро в Москву приедет Маша-хозяйка и окажет ей помощь, о которой она просит. О том, что Александр был шпионом у какого-то частного лица, болтали кухарки совершенно зря, и верить этому не годится. А что он вечно торчит в кухне, это нехорошо.

Праздники кончились, я очень рад. Быть может, что-нибудь сработаю. Здоровье моё великолепно, лучше и не надо. Ем за десятерых. Одна беда — жены нет, живу архимандритом. Писем получаю мало, даже д-р Членов (твой приятель) ничего не пишет.

Всё-таки, несмотря на твоё поведение, я люблю тебя, люблю и обнимаю мою дусю, и всегда буду любить, несмотря ни на что.

Можешь себе представить, в Ялте мороз в 5½ градусов; вчера был сильнейший ветер, метель, шум. Маша очевидно разочаровалась и уже не славословит Ялты. В комнатах прохладно, внизу тепло. Я не выхожу из дому.

Как, однако, вы возитесь с «Мещанами»! Надо спешить, а то скоро сезон кончится. Лужский будет играть неважно отца. Это не его роль. А Судьбинин совсем изгадит Нила, роль центральную. Вероятно, мужские роли хлопнутся, пьеса выедет на женских.

Дуся милая, если только в «Дяде Ване» 11 янв будет играть няньку не Самарова, а кто-нибудь другая, то я навеки рассорюсь с театром. Не хватает, чтобы ещё играла Мунт, ужаснейшая актриса.

Скучно без тебя. Но всё же я не тоскую, как ты пишешь, а уповаю. Я весел всё это время, и чем ближе весна, чем длиннее дни, тем я живее.

Жена моя хорошая, будь здорова, весела, не волнуйся, не хандри, береги себя. Христос с тобой! Я глажу тебя по плечу, беру за подбородок, целую в обе щеки. Не забывай меня.

Твой Antoine.

Вишневский прислал письмо, хвалит «В мечтах», хвалит себя в этой пьесе.

📩 О. Л. Книппер-Чеховой
🗓 7 января 1902 г.
📍 Ялта

(Озвучил Евгений Пекач.)