Я дитя этого мира.
Как уже сказано, мир схлопнулся, пути развеялись. Бесконечность сдула порядки людей.
Дружба и любовь утратили былую привязку к этапам развития личных отношений. Дружба, например, во «ВКонтакте» с самого начала склеилась со связью вообще. Благодаря разработчикам это новое значение закрепилось у миллионов пользователей. Сложилось даже противопоставление «всего лишь дружбы» и «любовных отношений» (феномен так называемой френдзоны). Что до любви, то она параллельно сближалась с сексуальной доступностью. Доступ к телу девушки — это уже святая святых, знак исключительного доверия. Я в интернете (например, в анкетах самих девушек в «Леонардо Дайвинчике») ещё заметил смысловой оттенок девушки как телесного вознаграждения за победу в социальном конкурсе.
Таковы, по-моему, господствующие значения.
Их я принять не могу. И не смог. Оспорив эти значения в своём Бессознательном десять лет назад, я нащупал свою концепцию сердечной дружбы.
Есть парни и девушки. И когда говоришь, например, «моя девушка», то активными становятся смысловые поля собственности — собственности на носителя половых признаков (как объекта). С переживаниями, которые за этим следуют.
Вот объектность. (Ненавистная мне по советскому прошлому.)
Я эти поля сменил другими. У меня — «сердечная подруга». Это уже социальная роль, которую девушка принимает на себя в отношении меня (как субъект). И акцент стоит не на сексуальной потребности, а на сексуальной энергии — и сплетении энергий. На искусстве сердца, по сути, на работе с внутренним миром.
И если быть последовательным, то моя концепция сердечной дружбы андрогинна. Она безразлична к полу. Главное — сердечное сплетение, творение сексуальности. А тело — полотно, сотканное природой. Меня в этом смысле привлекают художницы волго-уральского происхождения. Но общение с людьми других ориентаций я поддерживаю, и здесь ценю уважение к личному пространству.
Это дружба сердечная. Ну а в целом, дружба — совместное чувствование. Без эмпатии дружба не живёт.
Надеюсь, мои взгляды на личные отношения отражают то, что зреет в моём поколении. И возрастные люди, если только они способны к самокритике, могут найти истоки этих взглядов в собственной практике.
#демография
@centennial_reflection
Как уже сказано, мир схлопнулся, пути развеялись. Бесконечность сдула порядки людей.
Дружба и любовь утратили былую привязку к этапам развития личных отношений. Дружба, например, во «ВКонтакте» с самого начала склеилась со связью вообще. Благодаря разработчикам это новое значение закрепилось у миллионов пользователей. Сложилось даже противопоставление «всего лишь дружбы» и «любовных отношений» (феномен так называемой френдзоны). Что до любви, то она параллельно сближалась с сексуальной доступностью. Доступ к телу девушки — это уже святая святых, знак исключительного доверия. Я в интернете (например, в анкетах самих девушек в «Леонардо Дайвинчике») ещё заметил смысловой оттенок девушки как телесного вознаграждения за победу в социальном конкурсе.
Таковы, по-моему, господствующие значения.
Их я принять не могу. И не смог. Оспорив эти значения в своём Бессознательном десять лет назад, я нащупал свою концепцию сердечной дружбы.
Есть парни и девушки. И когда говоришь, например, «моя девушка», то активными становятся смысловые поля собственности — собственности на носителя половых признаков (как объекта). С переживаниями, которые за этим следуют.
Вот объектность. (Ненавистная мне по советскому прошлому.)
Я эти поля сменил другими. У меня — «сердечная подруга». Это уже социальная роль, которую девушка принимает на себя в отношении меня (как субъект). И акцент стоит не на сексуальной потребности, а на сексуальной энергии — и сплетении энергий. На искусстве сердца, по сути, на работе с внутренним миром.
И если быть последовательным, то моя концепция сердечной дружбы андрогинна. Она безразлична к полу. Главное — сердечное сплетение, творение сексуальности. А тело — полотно, сотканное природой. Меня в этом смысле привлекают художницы волго-уральского происхождения. Но общение с людьми других ориентаций я поддерживаю, и здесь ценю уважение к личному пространству.
Это дружба сердечная. Ну а в целом, дружба — совместное чувствование. Без эмпатии дружба не живёт.
Надеюсь, мои взгляды на личные отношения отражают то, что зреет в моём поколении. И возрастные люди, если только они способны к самокритике, могут найти истоки этих взглядов в собственной практике.
#демография
@centennial_reflection
🕊2❤1
О творческих планах
Зимой я писал о том, что надо бы сделать в 2025 году. Это мой «малый план» действий. Теперь хочу свести интересы и описать своё творчество глобально. Подсказать вам, в чём мы с вами могли бы пересечься.
Уровней четыре — от Земли до личности.
Уровень первый. Планета Земля. Мне интересна ментальность. Интересно, как психика человека обуславливает его действия и структуры общества. После чтения «Эпоса Нинурты» я вдруг подумал, что мы, люди Нового времени, заточены в клетку слов и понятий, а у шумера внутренний диалог был совсем другим. Если он, конечно, был. Ещё мне на глаза попадалась теория о разделённых полушариях мозга у первобытного человека. Ну и я мистик. Живу на перекрестии миров. С детства имею дело с потусторонним и «Балахонами». Поэтому не стоит удивляться моей склонности к ментальному и когнитивным исследованиям.
Моя цель сейчас — обобщить историю и литературу III–II тыс. до н.э. в первой книге моей эпопеи. Описать, как видели мир и самих себя люди той эпохи. Насколько это давно? Чтобы вы понимали, Ветхий завет и Гомер относятся ко второй книге, а Новый завет и античная классика — к третьей.
Вся эпопея требует тридцать лет. Это ещё оптимистично. Но книгу первую я бы хотел издать в 2029 году.
Уровень второй. Европейская Россия. В 2050-е гг. мне служить, наверное, министром. Поэтому конспектирую #горизонт2040, разрабатываю философию Проявителей сфер, делаю сейчас трактат о демографии... в целом, всё вертится вокруг образования и исследований в России. Магистерскую диссертацию хочу посвятить работе с цифровой молодёжью (и молодёжной политике). Кандидатскую же — педагогическим идеям и перестройке системы на моих (и моего поколения) принципах.
Как прочту «Историю России» в 20 тт. (30 книгах), я смогу наконец выплеснуть всё, что мучает меня со школы. Развернуть жизнь общества с 1960-х по 2020-е гг. (Сокурсникам говорил как раз об этом «дебюте».)
Уровень третий. СПбГУ и мегаполисы. Здесь два направления. (Но они сплетены.) Во-первых, мне нужно закончить статистическое исследование vk-сообществ СПбГУ и создать основательную статью для «Вестника СНО СПбГУ». Дай-то Бог мне с этим справиться к 2026 году. Собранный и осмысленный материал станет основой для исследования вузовско-молодёжной медиасреды в Петербурге. Во-вторых, до конца довести нужно тот проект, что я неосознанно начал на следующий день после зачисления. Это собрание материалов по студенческой жизни истфака и СПбГУ за первую четверть XXI века. С детальной хроникой событий — моей гордостью и жемчужиной. Частью проекта и являются четыре книги «Истфак Times».
В 2034 году истфаку исполнится 100 лет. Пусть к этому моменту мои долгострои и завершатся... От ситуации в СПбГУ и зашедшего в тупик руководства веет на меня такой тоской!
Уровень четвёртый. Личность. Всё строить с нуля. Всё и везде. Медкарты и анализы объединять в историю здоровья, а потом и в цифровую модель организма. Финансовые и имущественные дела сводить воедино, делать из них таблицы. Все дневники и документы превращать в автобиографию и проводить наконец Исповедь, в ходе которой я освобожу свою голову. Сейчас в моей голове много мёртвых данных, неактуальных связей и изолированных переживаний.
Когда это сделаю, я смогу вновь, как и в детстве, погрузиться в мир сновидений. Возобновить ученичество и встречи с потусторонним. И заняться Таро со своей академической основы. Но до этого ещё далеко...
Давайте дружить? Все прекрасные отношения начинаются в прошлом — с мимолётных встреч и страха перед знакомством.
@centennial_reflection
Зимой я писал о том, что надо бы сделать в 2025 году. Это мой «малый план» действий. Теперь хочу свести интересы и описать своё творчество глобально. Подсказать вам, в чём мы с вами могли бы пересечься.
Уровней четыре — от Земли до личности.
Уровень первый. Планета Земля. Мне интересна ментальность. Интересно, как психика человека обуславливает его действия и структуры общества. После чтения «Эпоса Нинурты» я вдруг подумал, что мы, люди Нового времени, заточены в клетку слов и понятий, а у шумера внутренний диалог был совсем другим. Если он, конечно, был. Ещё мне на глаза попадалась теория о разделённых полушариях мозга у первобытного человека. Ну и я мистик. Живу на перекрестии миров. С детства имею дело с потусторонним и «Балахонами». Поэтому не стоит удивляться моей склонности к ментальному и когнитивным исследованиям.
Моя цель сейчас — обобщить историю и литературу III–II тыс. до н.э. в первой книге моей эпопеи. Описать, как видели мир и самих себя люди той эпохи. Насколько это давно? Чтобы вы понимали, Ветхий завет и Гомер относятся ко второй книге, а Новый завет и античная классика — к третьей.
Вся эпопея требует тридцать лет. Это ещё оптимистично. Но книгу первую я бы хотел издать в 2029 году.
Уровень второй. Европейская Россия. В 2050-е гг. мне служить, наверное, министром. Поэтому конспектирую #горизонт2040, разрабатываю философию Проявителей сфер, делаю сейчас трактат о демографии... в целом, всё вертится вокруг образования и исследований в России. Магистерскую диссертацию хочу посвятить работе с цифровой молодёжью (и молодёжной политике). Кандидатскую же — педагогическим идеям и перестройке системы на моих (и моего поколения) принципах.
Как прочту «Историю России» в 20 тт. (30 книгах), я смогу наконец выплеснуть всё, что мучает меня со школы. Развернуть жизнь общества с 1960-х по 2020-е гг. (Сокурсникам говорил как раз об этом «дебюте».)
Уровень третий. СПбГУ и мегаполисы. Здесь два направления. (Но они сплетены.) Во-первых, мне нужно закончить статистическое исследование vk-сообществ СПбГУ и создать основательную статью для «Вестника СНО СПбГУ». Дай-то Бог мне с этим справиться к 2026 году. Собранный и осмысленный материал станет основой для исследования вузовско-молодёжной медиасреды в Петербурге. Во-вторых, до конца довести нужно тот проект, что я неосознанно начал на следующий день после зачисления. Это собрание материалов по студенческой жизни истфака и СПбГУ за первую четверть XXI века. С детальной хроникой событий — моей гордостью и жемчужиной. Частью проекта и являются четыре книги «Истфак Times».
В 2034 году истфаку исполнится 100 лет. Пусть к этому моменту мои долгострои и завершатся... От ситуации в СПбГУ и зашедшего в тупик руководства веет на меня такой тоской!
Уровень четвёртый. Личность. Всё строить с нуля. Всё и везде. Медкарты и анализы объединять в историю здоровья, а потом и в цифровую модель организма. Финансовые и имущественные дела сводить воедино, делать из них таблицы. Все дневники и документы превращать в автобиографию и проводить наконец Исповедь, в ходе которой я освобожу свою голову. Сейчас в моей голове много мёртвых данных, неактуальных связей и изолированных переживаний.
Когда это сделаю, я смогу вновь, как и в детстве, погрузиться в мир сновидений. Возобновить ученичество и встречи с потусторонним. И заняться Таро со своей академической основы. Но до этого ещё далеко...
Давайте дружить? Все прекрасные отношения начинаются в прошлом — с мимолётных встреч и страха перед знакомством.
@centennial_reflection
🕊4
Сегодня закончился дистанционный этап конкурса социальных архитекторов. Этот конкурс — один из линейки конкурсов «Лидеры России». Как раз на него и посоветовал мне податься друг. (Сам он в 2021 году стал одним из «Лидеров России» по треку «Студенты».)
Я всё написал. В кабинет загрузил. В конце апреля – начале мая станет ясно, прохожу ли на очный этап (финал). Финалисты будут бороться за путёвки от РАНХиГС в мастерскую управления «Сенеж» (на пути из Твери в Москву). Но борьба сама по себе навевает на меня тоску и скуку. Нетворкинг и человечность — вот что главное. Надеюсь, к чему-то моё участие и приведёт.
Хотя в последнее время я вижу странные сны. Как будто на моём выступлении перед публикой организаторы какого-то конкурса постарались меня очернить (даже печально известный немец где-то фоном промелькнул), а судья в ответ на мой иск об установлении родства выслал не самое приятное решение в отношении меня самого. Оставлю это здесь. Потом узнаем (может, и спустя десятки лет), предвещают ли эти сны чего-нибудь в моей судьбе.
Ну а пока поделюсь с вами пятью текстами, написанными мною для конкурса:
1. Коротко обо мне и моём проекте (кейсе).
2. Мой самый успешный кейс в социальном проектировании.
3. Главное моё профессиональное достижение.
4. Почему я участвую в конкурсе социальных архитекторов.
5. Какие три проблемы я могу выделить.
Поставлю их в отложенные. Пусть выходят на этой неделе.
@centennial_reflection
Я всё написал. В кабинет загрузил. В конце апреля – начале мая станет ясно, прохожу ли на очный этап (финал). Финалисты будут бороться за путёвки от РАНХиГС в мастерскую управления «Сенеж» (на пути из Твери в Москву). Но борьба сама по себе навевает на меня тоску и скуку. Нетворкинг и человечность — вот что главное. Надеюсь, к чему-то моё участие и приведёт.
Социальные архитекторы — это профессионалы, которые занимаются проектированием и реализацией социальных практик и инициатив, направленных на решение актуальных общественных задач. В контексте понятия социальной архитектуры они выступают как посредники и организаторы, способствующие созданию эффективных коммуникаций между различными социальными группами, институтами и государственными структурами.
Хотя в последнее время я вижу странные сны. Как будто на моём выступлении перед публикой организаторы какого-то конкурса постарались меня очернить (даже печально известный немец где-то фоном промелькнул), а судья в ответ на мой иск об установлении родства выслал не самое приятное решение в отношении меня самого. Оставлю это здесь. Потом узнаем (может, и спустя десятки лет), предвещают ли эти сны чего-нибудь в моей судьбе.
Ну а пока поделюсь с вами пятью текстами, написанными мною для конкурса:
1. Коротко обо мне и моём проекте (кейсе).
2. Мой самый успешный кейс в социальном проектировании.
3. Главное моё профессиональное достижение.
4. Почему я участвую в конкурсе социальных архитекторов.
5. Какие три проблемы я могу выделить.
Поставлю их в отложенные. Пусть выходят на этой неделе.
@centennial_reflection
👍1🕊1
Из «Лидеров России». Коротко обо мне и моём проекте (кейсе)
Я центениал. Превыше всего ценю связи. Связи как личные, так и нейронные. Но в нашем мире как раз связей и нет. Поколение родителей всю жизнь провело на работе. Оно свои силы меняло на деньги, которые тотчас же съедал быт. А внутренний мир, связи, экология — всё это либо значения не имело, либо само собой как-то должно было сложиться. И само собой сложилось нагромождение. Интернет этому лишь способствовал.
Но интернет — это инструмент. Он усиливает то, что привносит в него сам человек. И когда меня только зачислили в университет, я стал собирать студенческие газеты, отыскивать давно забытые сайты. Тем самым я хотел осознать всю первую четверть нашего века, всё то время, в котором наши родители прожили в угаре работы, а наше поколение только-только сформировалось. Такова суть моего проекта.
Основное в проекте — собрание материалов студенческой жизни СПбГУ. В нём 13 томов. Том первый уже издан. Над томом вторым я сейчас работаю. Последние тома выйдут в начале 30-х. Особенно я горжусь в этом собрании хроникой событий. Она отразила не только студенческую жизнь, но и реформы университета и системы образования в целом.
Новизна проекта — в самой смене подхода к управлению. Поколение родителей было воспитано в парадигме обеспечения. Ничего лишнего, как говорится, никакой «отсебятины». В отличие от них, я вырос в парадигме культуры и коммуникаций. Самое главное — что ты сам извлекаешь из себя и даришь миру и другим людям.
@centennial_reflection
Я центениал. Превыше всего ценю связи. Связи как личные, так и нейронные. Но в нашем мире как раз связей и нет. Поколение родителей всю жизнь провело на работе. Оно свои силы меняло на деньги, которые тотчас же съедал быт. А внутренний мир, связи, экология — всё это либо значения не имело, либо само собой как-то должно было сложиться. И само собой сложилось нагромождение. Интернет этому лишь способствовал.
Но интернет — это инструмент. Он усиливает то, что привносит в него сам человек. И когда меня только зачислили в университет, я стал собирать студенческие газеты, отыскивать давно забытые сайты. Тем самым я хотел осознать всю первую четверть нашего века, всё то время, в котором наши родители прожили в угаре работы, а наше поколение только-только сформировалось. Такова суть моего проекта.
Основное в проекте — собрание материалов студенческой жизни СПбГУ. В нём 13 томов. Том первый уже издан. Над томом вторым я сейчас работаю. Последние тома выйдут в начале 30-х. Особенно я горжусь в этом собрании хроникой событий. Она отразила не только студенческую жизнь, но и реформы университета и системы образования в целом.
Новизна проекта — в самой смене подхода к управлению. Поколение родителей было воспитано в парадигме обеспечения. Ничего лишнего, как говорится, никакой «отсебятины». В отличие от них, я вырос в парадигме культуры и коммуникаций. Самое главное — что ты сам извлекаешь из себя и даришь миру и другим людям.
@centennial_reflection
❤2🕊1
Из «Лидеров России». Мой самый успешный кейс в социальном проектировании
★ Автору без пары месяцев 26 лет. Проект длится с 19–20 лет.
Название проекта: «Осмысление молодёжной политики в первой четверти XXI в. на материале СПбГУ».
Краткое содержание: создание источниковедческой основы для упорядоченного исследования и осмысления студенческой жизни и молодёжной политики с 1996 по 2024 гг.
Цели проекта:
1. Собрать все номера и цифровые материалы студенческой прессы и блогов исторического факультета (института истории) СПбГУ, издать их в 13 тт. вместе с подробной хроникой событий и таблицами должностных лиц.
2. Вести медиапроект в формате long-history и создать в медиасреде университета опорные статьи по идеологии и истории мероприятий, статистике сообществ, ландшафту досуга.
Заказчик: отсутствует.
Сроки и территория проведения: с февраля 2020 года, СПбГУ, Санкт-Петербург.
Достигнутый результат проекта:
Основная моя роль в проекте: социальный аналитик.
Вышестоящий руководитель: отсутствует.
Основные задачи и зона ответственности:
Весь проект вёлся и ведётся мною. Других людей привлекал и привлекаю в качестве экспертов, дизайнеров и верстальщиков, а также меценатов.
Мои задачи можно сгруппировать так:
1) источниковедческие;
2) осмыслительские;
3) публицистические.
Описание решения этих задач:
Что нового, интересного, необычного в моём решении:
Какие были барьеры (сложности) и как я их преодолел:
@centennial_reflection
★ Автору без пары месяцев 26 лет. Проект длится с 19–20 лет.
Название проекта: «Осмысление молодёжной политики в первой четверти XXI в. на материале СПбГУ».
Краткое содержание: создание источниковедческой основы для упорядоченного исследования и осмысления студенческой жизни и молодёжной политики с 1996 по 2024 гг.
Цели проекта:
1. Собрать все номера и цифровые материалы студенческой прессы и блогов исторического факультета (института истории) СПбГУ, издать их в 13 тт. вместе с подробной хроникой событий и таблицами должностных лиц.
2. Вести медиапроект в формате long-history и создать в медиасреде университета опорные статьи по идеологии и истории мероприятий, статистике сообществ, ландшафту досуга.
Заказчик: отсутствует.
Сроки и территория проведения: с февраля 2020 года, СПбГУ, Санкт-Петербург.
Достигнутый результат проекта:
В long-history медиапроекте iUni вышли путеводитель по студенческой жизни СПбГУ (2020), «пул знаний» для первокурсников (2021), «четыре столпа» студенческой журналистики с рассказом о прессе с начала нулевых и повороте к «новым медиа» в конце десятых (2022), очерки по истории культмасса, а также повествование о прошлом и будущем СПбГУ (2024). Заложены основы для статистического анализа сообществ во «ВКонтакте».
Проект продолжается в статистическом исследовании сообществ и издании 13-томного собрания материалов. Планируются статьи в научном вестнике.
Основная моя роль в проекте: социальный аналитик.
Вышестоящий руководитель: отсутствует.
Основные задачи и зона ответственности:
Весь проект вёлся и ведётся мною. Других людей привлекал и привлекаю в качестве экспертов, дизайнеров и верстальщиков, а также меценатов.
Мои задачи можно сгруппировать так:
1) источниковедческие;
2) осмыслительские;
3) публицистические.
Описание решения этих задач:
Источниковедческие задачи, по факту, начались в следующий же день после моего зачисления в СПбГУ — в августе 2018 года. Я чувствовал, что социальные связи разорваны, преемственности нет, качество работы как студенческих активистов, так и должностных лиц довольно низкое. Ни у кого нет веры в значимость своей деятельности. И я начал собирать материалы студенческой жизни, доступные с 2002–2004 гг. (начиная с первых стенгазет и мемуаров «Профсоюзных войн»).
Осмыслительские и публицистические задачи установились в 2019–2020 гг. Собранный мною материал и наработанные компетенции позволили мне издавать сводные номера энциклопедического характера и создавать цифровые публикации. Постепенно я стал способным готовить книжные собрания и статистические таблицы.
И всё это происходило на фоне усугубления равнодушия и усталости всех остальных людей, угасания студенческой активности и паралича управления.
Что нового, интересного, необычного в моём решении:
Новым и необычным я считаю смену подхода к управлению. Предыдущее поколение было воспитано в парадигме реагирования и обеспечения. Меня же формирует парадигма культуры и сотворения. Предшественники мыслили в понятиях списков и блага, категорий и поддержки. В отличие от них, я мыслю пространствами и сплетениями, коммуникациями и культурными общностями.
И всем своим проектом я пытался и пытаюсь создать общность. Создать социальные связи, обесцененные и утраченные прошлым поколением.
Какие были барьеры (сложности) и как я их преодолел:
Главный барьер — моральный и психологический.
Когда вокруг равнодушие. Безразличие. Усталость. Тоска возрастных людей, всё чаще думающих о бессмысленности своей жизни — и кто спивается, а кто сильнее погружается в День сурка. И вынужденное невнимание ровесников, которым главное сейчас — найти наконец опору, работу, средства к жизни.
Я занимаюсь проектом и воплощаю своё видение в одиночестве. И знаю, что эти условия неизбежны в нашем обществе в наше время. Но верю, что своим терпением создаю непоколебимые платформы нового мира.
@centennial_reflection
🕊3
Из «Лидеров России». Главное моё профессиональное достижение
Юность моя выпала на тот период, когда один мир, застыв в беспомощности, умирает, а другой рождается в отравленной атмосфере и растёт на омертвелой почве. И в себе я храню тепло рабочей семьи и мечты властей 2000-х гг., но сформировался при этом как дитя цифрового мира. В 2010-х гг. пережил Великий информационный взрыв и усугубление Турбулентности, доконавшей старый мир с его былыми границами и «невыносимой узостью восприятия» и оставившей живых мертвецов в окружении, и в школе, и даже в ректорате вуза. И вот моё достижение: я обрёл себя, изменил психику под новые вызовы и узрел мир 2050-х гг.
@centennial_reflection
Юность моя выпала на тот период, когда один мир, застыв в беспомощности, умирает, а другой рождается в отравленной атмосфере и растёт на омертвелой почве. И в себе я храню тепло рабочей семьи и мечты властей 2000-х гг., но сформировался при этом как дитя цифрового мира. В 2010-х гг. пережил Великий информационный взрыв и усугубление Турбулентности, доконавшей старый мир с его былыми границами и «невыносимой узостью восприятия» и оставившей живых мертвецов в окружении, и в школе, и даже в ректорате вуза. И вот моё достижение: я обрёл себя, изменил психику под новые вызовы и узрел мир 2050-х гг.
@centennial_reflection
❤1🕊1
Из «Лидеров России». Почему я участвую в конкурсе социальных архитекторов
Этот конкурс — один из немногих способов выбраться из долины смерти, из мира обломков и духовной пустоты и обрести вдохновляющее общество! Найти тех, кто уже выбрался из-под обломков. Тех, кто увидит меня как личность и как духовное существо со своей миссией и видением мира 2050-х гг. (Мне ведь министром образования и исследований служить, поддержать трансформацию общества в эпоху Пришествия Бесконечности.) Сейчас во мне видят только объект — обеспечения, обслуживания и проч., источник проблем и обязанностей. И мысленно я спрашиваю у правителей прошлого, как можно было так изуродовать людей...
@centennial_reflection
Этот конкурс — один из немногих способов выбраться из долины смерти, из мира обломков и духовной пустоты и обрести вдохновляющее общество! Найти тех, кто уже выбрался из-под обломков. Тех, кто увидит меня как личность и как духовное существо со своей миссией и видением мира 2050-х гг. (Мне ведь министром образования и исследований служить, поддержать трансформацию общества в эпоху Пришествия Бесконечности.) Сейчас во мне видят только объект — обеспечения, обслуживания и проч., источник проблем и обязанностей. И мысленно я спрашиваю у правителей прошлого, как можно было так изуродовать людей...
@centennial_reflection
🕊2
Из «Лидеров России». Какие три проблемы я могу выделить
В стране не создан ментальный континуум. (Культура — его частный случай.) Вот я вхожу в социум — и чувствую, что меня с людьми ничего не объединяет. Общих ценностей, общих смыслов нет. Только набор происшествий без времени и смысла, набор триггеров и реакций на них. Любой, совершенно любой проект воспринимается личным делом, а привлечь к нему людей можно, только если ты уже наделён остатком былой социальной значимости, обрывком институционального авторитета. Или включён в общество сововлечённых. Проект Академии наук «История России» — одна из попыток решить эту проблему, выстроить континуум на основе евразийской истории. И я своими текстами, своей жизнью и министерским служением надеюсь объединить людей в пространство совместного жизнетворения (а не как прежде было, во «всесоюзном Дне сурка»).
Проиллюстрируем на уровне СПбГУ. (И обозначим следующую проблему.) Когда становишься студенческим активистом, ты не чувствуешь ни своей значимости, ни включённости в сообщество. Сборники научных статей, номера газет, достижения сборных, вечера коллективов — всё разрозненно, не направлено на вовлечение людей. Как исправить? Ректорату — быть носителями культуры созидания, хранителями памяти, светочем для пока неопытных и администраторами цифровой среды (с ярмарками проектов, библиотеками знаний). Я же собираю и издаю книги по студенческим СМИ, делаю Хронику за 25 лет и составляю обозрение vk-сообществ как среды (а не нагромождения).
Есть и такая проблема, что твой отклик исчезает бесследно. (Это в поиске работы очень заметно.) Ты пишешь о себе, подаёшь на конкурсы — и всё ради мимолётного взгляда на другой стороне. Твоими резюме не обмениваются, личностей в сеть не соединяют, молодых не продвигают. Всякий раз всё с начала, всё с нуля. И на работу (наконец) выходишь уже истощённым.
@centennial_reflection
В стране не создан ментальный континуум. (Культура — его частный случай.) Вот я вхожу в социум — и чувствую, что меня с людьми ничего не объединяет. Общих ценностей, общих смыслов нет. Только набор происшествий без времени и смысла, набор триггеров и реакций на них. Любой, совершенно любой проект воспринимается личным делом, а привлечь к нему людей можно, только если ты уже наделён остатком былой социальной значимости, обрывком институционального авторитета. Или включён в общество сововлечённых. Проект Академии наук «История России» — одна из попыток решить эту проблему, выстроить континуум на основе евразийской истории. И я своими текстами, своей жизнью и министерским служением надеюсь объединить людей в пространство совместного жизнетворения (а не как прежде было, во «всесоюзном Дне сурка»).
Проиллюстрируем на уровне СПбГУ. (И обозначим следующую проблему.) Когда становишься студенческим активистом, ты не чувствуешь ни своей значимости, ни включённости в сообщество. Сборники научных статей, номера газет, достижения сборных, вечера коллективов — всё разрозненно, не направлено на вовлечение людей. Как исправить? Ректорату — быть носителями культуры созидания, хранителями памяти, светочем для пока неопытных и администраторами цифровой среды (с ярмарками проектов, библиотеками знаний). Я же собираю и издаю книги по студенческим СМИ, делаю Хронику за 25 лет и составляю обозрение vk-сообществ как среды (а не нагромождения).
Есть и такая проблема, что твой отклик исчезает бесследно. (Это в поиске работы очень заметно.) Ты пишешь о себе, подаёшь на конкурсы — и всё ради мимолётного взгляда на другой стороне. Твоими резюме не обмениваются, личностей в сеть не соединяют, молодых не продвигают. Всякий раз всё с начала, всё с нуля. И на работу (наконец) выходишь уже истощённым.
@centennial_reflection
😢1🕊1
Делаю рецензию на трилогию Юваля Ноя Харари. В четверг вечером выйдет первая её часть: про самого историка и про книгу «Sapiens. Краткая история человечества». У меня получились семь записей. Ещё я включил карикатуру из зарубежного журнала (и назвал её так: «Апостол техносферы, или Гуру антропологии и всяческих наук»).
Почитайте в выходные. Мне много хочется сказать. Но по выходе больших материалов я стараюсь на время умолкать.
О трилогии коротко:
Сложность чтения — ★☆☆☆☆
Один рецензент сравнил книгу «Sapiens» с безумной поездкой по полям истории, усеянным сенсациями и обрывающимся на предсказаниях о человеческой судьбе.
Действительно, книгу — да и всю трилогию — так и хочется сравнить со стремительным сафари, когда джип на скорости то и дело взлетает в воздух.
Это классный тур для новичков в мир истории и футурологии, или вообще в мир социальных наук. Книги что губка: они впитали всё модное, что проникло сюда за полвека.
#библио_медиатека
@centennial_reflection
Фото сделаны в издательстве «Синдбад».
Почитайте в выходные. Мне много хочется сказать. Но по выходе больших материалов я стараюсь на время умолкать.
О трилогии коротко:
Сложность чтения — ★☆☆☆☆
Один рецензент сравнил книгу «Sapiens» с безумной поездкой по полям истории, усеянным сенсациями и обрывающимся на предсказаниях о человеческой судьбе.
Действительно, книгу — да и всю трилогию — так и хочется сравнить со стремительным сафари, когда джип на скорости то и дело взлетает в воздух.
Это классный тур для новичков в мир истории и футурологии, или вообще в мир социальных наук. Книги что губка: они впитали всё модное, что проникло сюда за полвека.
#библио_медиатека
@centennial_reflection
Фото сделаны в издательстве «Синдбад».
🕊3
«Из сапиенсов в боги — или в рабы ИИ». Часть первая. Юваль Ной Харари и книга «Sapiens»
В мирах ментального историк самый подвижный. Другие какие знания скрепляют человека с «вечным» местом, но история уже не место, история — это дороги и странствия.
В России, однако, сложилось и особенное понимание истории. Дело в том, что Советский Союз всё превращал в механизмы. Всё, что в жизни только можно найти. Гуманитарные науки тоже стали механизмом — для сборки правительственной идеологии и вписывания целых масс в пространства восприятия властей. (Загнали всех в темницу разума отдельных лиц.)
Россиянин в истории неосознанно видит путепровод, по которому в его голову поступают цели и смыслы. Без такого поступления жизнь пуста, а наполнить её, походу, некому. И критика исторических сочинений постоянно строится на том, что сочинение «недостаточно проработано» для перезаписи аж всех голов. Ждут как будто одних лишь карлов-марксов со всеобъемлющим ответом, «как людям жить».
Критики напоминают мне стражей завета. Их задача — уничтожить ересь, пока та не захватила невинные умы. Я же воспринимаю критику как путеводные нити, гайды для путешественников.
На этом фоне бестселлеры Юваля Ноя Харари для меня свежи. Во-первых, они написаны в стиле путешествия — по потоку сознания автора, и по судьбам человечества, и по культуре, по ментальности современного мне общества. Во-вторых, эти книги предполагают диалог, предлагают соучастие в создании совершенно иного мира.
Я бы ещё добавил, что сочинения Харари значимы в контексте Второй когнитивной революции.
В узком смысле под ней понимают поворот от механизации и бихевиоризма к внутреннему миру человека, его психике. За поворотом расцвели нейронауки. Одновременно распространялись компьютеры. Теория информации захватила умы людей и дала им новый порядок. В глазах людей сам мир стал массивом данных и сетью коммуникаций. Данные невероятно разрослись, коммуникации — усложнились.
Впервые со времён кроманьонцев начал меняться сам человеческий мозг. Это и есть революция в широком смысле. Сейчас она кажется гипотезой. Но я думаю, что для существ XXV века наше время образует разрыв эр, а книги Харари обретают особый статус.
#библио_медиатека
В мирах ментального историк самый подвижный. Другие какие знания скрепляют человека с «вечным» местом, но история уже не место, история — это дороги и странствия.
В России, однако, сложилось и особенное понимание истории. Дело в том, что Советский Союз всё превращал в механизмы. Всё, что в жизни только можно найти. Гуманитарные науки тоже стали механизмом — для сборки правительственной идеологии и вписывания целых масс в пространства восприятия властей. (Загнали всех в темницу разума отдельных лиц.)
Россиянин в истории неосознанно видит путепровод, по которому в его голову поступают цели и смыслы. Без такого поступления жизнь пуста, а наполнить её, походу, некому. И критика исторических сочинений постоянно строится на том, что сочинение «недостаточно проработано» для перезаписи аж всех голов. Ждут как будто одних лишь карлов-марксов со всеобъемлющим ответом, «как людям жить».
Критики напоминают мне стражей завета. Их задача — уничтожить ересь, пока та не захватила невинные умы. Я же воспринимаю критику как путеводные нити, гайды для путешественников.
На этом фоне бестселлеры Юваля Ноя Харари для меня свежи. Во-первых, они написаны в стиле путешествия — по потоку сознания автора, и по судьбам человечества, и по культуре, по ментальности современного мне общества. Во-вторых, эти книги предполагают диалог, предлагают соучастие в создании совершенно иного мира.
Я бы ещё добавил, что сочинения Харари значимы в контексте Второй когнитивной революции.
В узком смысле под ней понимают поворот от механизации и бихевиоризма к внутреннему миру человека, его психике. За поворотом расцвели нейронауки. Одновременно распространялись компьютеры. Теория информации захватила умы людей и дала им новый порядок. В глазах людей сам мир стал массивом данных и сетью коммуникаций. Данные невероятно разрослись, коммуникации — усложнились.
Впервые со времён кроманьонцев начал меняться сам человеческий мозг. Это и есть революция в широком смысле. Сейчас она кажется гипотезой. Но я думаю, что для существ XXV века наше время образует разрыв эр, а книги Харари обретают особый статус.
#библио_медиатека
🕊2
Родился Юваль Ной Харари в Израиле, учился в 1993–1998 гг. в Еврейском университете. Здесь ныне и преподаёт.
Как историк, он начинал со средневековых войн. Но уже в оксфордской диссертации на степень PhD в 2002 году был заметен интерес учёного к отражению внешних событий в самом человеке. Диссертация называлась: «История и Я. Война и соотношение исторического и личного в военных мемуарах эпохи Ренессанса, 1450–1600 гг.». Диссертация вышла отдельной книгой. Судя по заголовкам книг и статей, изданных далее, Харари расширил внимание на период с XII по XX вв. (от развитого Средневековья к концу Нового времени).
Исследовал он по-прежнему войны. Но в 2008 году у него вышла книга с характерным названием: «Непревзойдённый опыт, боевые откровения и создание военной культуры Нового времени, 1450–2000 гг.». То есть, войны интересовали Харари не как события и цепь персонажей, а как культурный феномен.
Своеобразный итог развитию Юваля Ноя Харари как учёного подводит статья 2010 года — «Кресла, кофе и власть. Очевидцы и участники рассказывают о войне, 1100–2000 гг.».
Самого Харари в своё время вдохновил Джаред Даймонд. Американец стал бакалавром гуманитарных наук за сорок лет до израильского историка, но степень PhD уже получал в науках естественных и работал в физиологии и биофизике. Постепенно интерес Даймонда расширился на экологию, географию, эволюционную биологию, тем более что опорой ему служил исторический кругозор. Пересечение всех этих интересов вдохновило книгу «Ружья, микробы и сталь». Она вышла в 1997 году и сразу же принесла автору Пулитцеровскую премию. Книга, если коротко, рассказывает о покорении планеты выходцами из Евразии и Северной Африки после неолитической революции.
В названии статьи 2010 года как будто содержится аллюзия на книгу Даймонда.
Вскоре Юваль Ной Харари и сам создал мировой бестселлер.
#библио_медиатека
Как историк, он начинал со средневековых войн. Но уже в оксфордской диссертации на степень PhD в 2002 году был заметен интерес учёного к отражению внешних событий в самом человеке. Диссертация называлась: «История и Я. Война и соотношение исторического и личного в военных мемуарах эпохи Ренессанса, 1450–1600 гг.». Диссертация вышла отдельной книгой. Судя по заголовкам книг и статей, изданных далее, Харари расширил внимание на период с XII по XX вв. (от развитого Средневековья к концу Нового времени).
Исследовал он по-прежнему войны. Но в 2008 году у него вышла книга с характерным названием: «Непревзойдённый опыт, боевые откровения и создание военной культуры Нового времени, 1450–2000 гг.». То есть, войны интересовали Харари не как события и цепь персонажей, а как культурный феномен.
Своеобразный итог развитию Юваля Ноя Харари как учёного подводит статья 2010 года — «Кресла, кофе и власть. Очевидцы и участники рассказывают о войне, 1100–2000 гг.».
Самого Харари в своё время вдохновил Джаред Даймонд. Американец стал бакалавром гуманитарных наук за сорок лет до израильского историка, но степень PhD уже получал в науках естественных и работал в физиологии и биофизике. Постепенно интерес Даймонда расширился на экологию, географию, эволюционную биологию, тем более что опорой ему служил исторический кругозор. Пересечение всех этих интересов вдохновило книгу «Ружья, микробы и сталь». Она вышла в 1997 году и сразу же принесла автору Пулитцеровскую премию. Книга, если коротко, рассказывает о покорении планеты выходцами из Евразии и Северной Африки после неолитической революции.
В названии статьи 2010 года как будто содержится аллюзия на книгу Даймонда.
Вскоре Юваль Ной Харари и сам создал мировой бестселлер.
#библио_медиатека
🕊2
«Апостол техносферы, или Гуру антропологии и всяческих наук» (название моё)
Карикатура Джона Биггса на Юваля Ноя Харари. Опубликована в Current Affairs, 2022. Приложена в качестве иллюстрации к рецензии Даршаны Нараянан «Опасная популистская наука...».
#библио_медиатека
Карикатура Джона Биггса на Юваля Ноя Харари. Опубликована в Current Affairs, 2022. Приложена в качестве иллюстрации к рецензии Даршаны Нараянан «Опасная популистская наука...».
#библио_медиатека
🕊2
Бестселлером стала книга «Sapiens. Краткая история человечества». Она была написана на основе курса лекций, который Харари читал в бакалавриате по мировой истории. Собирать свои лекции в книгу — распространённая привычка профессоров, и Харари здесь не исключение. Его книга вышла в 2011 году на иврите. Англоязычный мир её увидел в 2014 году — и с тех пор книгу перевели на десятки языков. Билл Гейтс уже в мае 2016 года написал в The New York Times, что книга Харари входит в десяток любимых его произведений.
Русскоязычное издание «Sapiens» было подготовлено в издательстве «Синдбад». И когда «самый богатый человек планеты» где-то за океанами рассказывал о своих книжных предпочтениях, в России книгу запускали в печать.
На моём экземпляре книги ценник датирован сентябрём. Той осенью я учился в 11 классе, и случайно увиденное мною в книжном слово «Sapiens» как будто обещало мне помочь с антропогенезом. Это было соблазнительно: прочесть пусть и краткую, но всё же историю всех-всех людей — и закрыть не особо интересную для меня в школе биологию.
Книга впечатлила меня обзором, размахом повествования. В маленьком мире дворовой школы и семьи рабочих, обычных ровесников и людей не самых выдающихся, в мире, в котором я был взращён и воспитан, но с каждым годом всё сильнее ощущал свою социально-психологическую парализованность (ничего не совершить, не прочувствовать, паутину моральную не распутать, культурных противоречий не разрешить), — вот в таком мире книга «Sapiens» пробила окно, а за ним предо мною пронеслись сотни тысяч лет и миллионы живших, миллионы тех, кто будет жить.
#библио_медиатека
Русскоязычное издание «Sapiens» было подготовлено в издательстве «Синдбад». И когда «самый богатый человек планеты» где-то за океанами рассказывал о своих книжных предпочтениях, в России книгу запускали в печать.
На моём экземпляре книги ценник датирован сентябрём. Той осенью я учился в 11 классе, и случайно увиденное мною в книжном слово «Sapiens» как будто обещало мне помочь с антропогенезом. Это было соблазнительно: прочесть пусть и краткую, но всё же историю всех-всех людей — и закрыть не особо интересную для меня в школе биологию.
Книга впечатлила меня обзором, размахом повествования. В маленьком мире дворовой школы и семьи рабочих, обычных ровесников и людей не самых выдающихся, в мире, в котором я был взращён и воспитан, но с каждым годом всё сильнее ощущал свою социально-психологическую парализованность (ничего не совершить, не прочувствовать, паутину моральную не распутать, культурных противоречий не разрешить), — вот в таком мире книга «Sapiens» пробила окно, а за ним предо мною пронеслись сотни тысяч лет и миллионы живших, миллионы тех, кто будет жить.
#библио_медиатека
❤1🕊1
«Sapiens» состоит из четырёх частей. Всю «краткую историю человечества» Харари проследил по трём «революциям».
«В начале было слово». Случилась Первая когнитивная революция, за 70 тысяч лет до нас самих. Землю тогда населяли несколько компактных видов homo: люди из долины Неандер, из долины Соло, с острова Флорес, из Денисовой пещеры... Но из Восточной Африки пришли новые люди — будущие homo sapiens, — и они заняли все континенты. С исторической точки зрения, другие виды исчезли как-то слишком быстро.
Новые люди уже раз пытались закрепиться на Ближнем Востоке. Но не преуспели: то ли местное население их вытеснило, то ли организм оказался не приспособлен к климату и болезням. Спустя же 30 тысяч лет большие отряды вышли из Африки вновь... и «вскоре вовсе смели неандертальцев и прочих родственников с лица Земли».
Как так вышло? Мы не знаем. Но есть распространённая теория, что «случайные генетические мутации изменили внутреннюю "настройку" человеческого мозга и сапиенсы обрели умение думать и общаться, используя словесный язык». Homo sapiens научились плести ткань образов и понятий, делать копию мира, а затем и творить общую для коллектива мифологию.
Для Юваля Ноя Харари это важно. В центре его внимания находятся как раз «словесность» и смыслообразование (мифология в широком её понимании).
Древние коллективы состояли из нескольких десятков членов. «Даже если какая-нибудь плодородная долина могла прокормить 500 древних сапиенсов, столько чужаков никоим образом не могли ужиться друг с другом, — подчёркивает Харари, — как бы они договорились, кому быть вожаком, кому где охотиться и кому с кем совокупляться?»
Здесь я напомню слова Льва Клейна. Когда Харари ещё не было, а американцы разрабатывали теорию коэволюции, наш соотечественник задумался о том, что человеческая природа не приспособлена к условиям жизни в XX веке. Она сформировалась если не за 100, то за 40 тысяч лет до нас самих. (Во времена когнитивных изменений и безудержной экспансии нового вида людей.) Так что, по Клейну, «территориальность, азарт погони, солидарность только с небольшим коллективом, выделение лидеров и прочее — это наша природа».
Но «небольшие коллективы» сапиенсов всё же были больше и стабильнее неандертальских и других групп. Говоря об этом, Харари даже приводит «магическое число» 150. Ровно столько человек, по его источникам, способен объединить обыденный язык сплетни. 150 человек действуют «на основе близкого знакомства и сплетен». Это сильно превышает по численности древние группы людей, а тем более группы шимпанзе (ближайших родичей). Но превысь порог — «и прежние структуры перестанут работать». Тогда на помощь приходит совсем не обыденный, сложный, глобальный язык вымысла.
#библио_медиатека
«В начале было слово». Случилась Первая когнитивная революция, за 70 тысяч лет до нас самих. Землю тогда населяли несколько компактных видов homo: люди из долины Неандер, из долины Соло, с острова Флорес, из Денисовой пещеры... Но из Восточной Африки пришли новые люди — будущие homo sapiens, — и они заняли все континенты. С исторической точки зрения, другие виды исчезли как-то слишком быстро.
Новые люди уже раз пытались закрепиться на Ближнем Востоке. Но не преуспели: то ли местное население их вытеснило, то ли организм оказался не приспособлен к климату и болезням. Спустя же 30 тысяч лет большие отряды вышли из Африки вновь... и «вскоре вовсе смели неандертальцев и прочих родственников с лица Земли».
Как так вышло? Мы не знаем. Но есть распространённая теория, что «случайные генетические мутации изменили внутреннюю "настройку" человеческого мозга и сапиенсы обрели умение думать и общаться, используя словесный язык». Homo sapiens научились плести ткань образов и понятий, делать копию мира, а затем и творить общую для коллектива мифологию.
Для Юваля Ноя Харари это важно. В центре его внимания находятся как раз «словесность» и смыслообразование (мифология в широком её понимании).
Древние коллективы состояли из нескольких десятков членов. «Даже если какая-нибудь плодородная долина могла прокормить 500 древних сапиенсов, столько чужаков никоим образом не могли ужиться друг с другом, — подчёркивает Харари, — как бы они договорились, кому быть вожаком, кому где охотиться и кому с кем совокупляться?»
Здесь я напомню слова Льва Клейна. Когда Харари ещё не было, а американцы разрабатывали теорию коэволюции, наш соотечественник задумался о том, что человеческая природа не приспособлена к условиям жизни в XX веке. Она сформировалась если не за 100, то за 40 тысяч лет до нас самих. (Во времена когнитивных изменений и безудержной экспансии нового вида людей.) Так что, по Клейну, «территориальность, азарт погони, солидарность только с небольшим коллективом, выделение лидеров и прочее — это наша природа».
Но «небольшие коллективы» сапиенсов всё же были больше и стабильнее неандертальских и других групп. Говоря об этом, Харари даже приводит «магическое число» 150. Ровно столько человек, по его источникам, способен объединить обыденный язык сплетни. 150 человек действуют «на основе близкого знакомства и сплетен». Это сильно превышает по численности древние группы людей, а тем более группы шимпанзе (ближайших родичей). Но превысь порог — «и прежние структуры перестанут работать». Тогда на помощь приходит совсем не обыденный, сложный, глобальный язык вымысла.
#библио_медиатека
🕊2
«Когнитивная революция — тот момент, когда история расходится с биологией. Дальше в рассказе о развитии человечества биологические теории сменяются историческим повествованием», — пишет Харари. Эти его слова напоминают о теории коэволюции. Теория гласит, что у человека двойная наследственность: биологическая (через гены) и культурная (через... мемы). До каких-то пределов культура жизнеспособна, но в стрессе культура исчезает и наружу вырывается «природа кроманьонцев». (Это и поразило Льва Клейна, как антрополога, когда он сидел в лагере.)
Человек в истории Юваля Ноя Харари представлен с неожиданного ракурса. Он, прежде всего, обезьяна, которая волей случая оказалась на вершине пищевой пирамиды. Он «серийный убийца экологических сообществ» и своей родни. Неудержимый потоп. Причина плейстоценового вымирания. Завоеватель, что несёт клетку выжившим родичам (шимпанзе) и кандалы «галерным рабам» на фермах и в доме.
Но завоеватель сам оказался в рабстве. Его приручила пшеница за 10–12 тысяч лет до нас самих — и этот «момент» мы называем Аграрной революцией. «Величайшей в истории аферой», — добавляет Харари. Пшеница посулила богатство и сытую жизнь, но заставила людей служить себе и идее прекрасного будущего.
Вырос объём еды, доступной на одном и том же месте, но вслед за этим увеличилось население, появились стены, города и правители, снизился иммунитет населения и распространились болезни. Люди трудились всё больше и больше. И что было роскошью, то становилось необходимостью и порождало новые обязанности (таков, по замечанию Харари, «один из немногих "железных законов" истории»).
После аграрной революции люди стали думать о будущем, объединяться в коллективы на тысячи и десятки, сотни тысяч членов. Их мифология качественно изменилась. Начал складываться воображаемый порядок, всеохватный и безусловный.
В этой части книги Юваль Ной Харари излагает не столько историю Древнего мира, сколько небольшие истории и свои мысли по проблемам: о религии, строительстве и богатстве, невыносимой доле животных, несправедливости, законах и порядке, иерархии и даже гендерном неравенстве. «Как же вышло, — спрашивает автор, — что вид, чьё выживание в первую очередь зависит от сотрудничества, допустил к власти наименее способных к сотрудничеству особей (мужчин), а умеющих кооперироваться женщин поставил в подчинённое положение?»
#библио_медиатека
Человек в истории Юваля Ноя Харари представлен с неожиданного ракурса. Он, прежде всего, обезьяна, которая волей случая оказалась на вершине пищевой пирамиды. Он «серийный убийца экологических сообществ» и своей родни. Неудержимый потоп. Причина плейстоценового вымирания. Завоеватель, что несёт клетку выжившим родичам (шимпанзе) и кандалы «галерным рабам» на фермах и в доме.
Но завоеватель сам оказался в рабстве. Его приручила пшеница за 10–12 тысяч лет до нас самих — и этот «момент» мы называем Аграрной революцией. «Величайшей в истории аферой», — добавляет Харари. Пшеница посулила богатство и сытую жизнь, но заставила людей служить себе и идее прекрасного будущего.
Вырос объём еды, доступной на одном и том же месте, но вслед за этим увеличилось население, появились стены, города и правители, снизился иммунитет населения и распространились болезни. Люди трудились всё больше и больше. И что было роскошью, то становилось необходимостью и порождало новые обязанности (таков, по замечанию Харари, «один из немногих "железных законов" истории»).
История о ловушке роскоши содержит важный урок. В поисках лёгкой жизни человечество высвободило мощные преобразующие силы, которые стали менять мир в непредвиденном и даже нежеланном для человека направлении. Никто не планировал аграрную революцию и не добивался умышленно зависимости человека от зерновых. Был принят ряд несложных решений с простой ближайшей целью — наполнить желудки, обеспечить какую-никакую безопасность, — но в совокупности эти решения вынудили древних охотников-собирателей таскать под палящим солнцем бесчисленные сосуды с водой и поливать эту клятую пшеницу.
После аграрной революции люди стали думать о будущем, объединяться в коллективы на тысячи и десятки, сотни тысяч членов. Их мифология качественно изменилась. Начал складываться воображаемый порядок, всеохватный и безусловный.
В этой части книги Юваль Ной Харари излагает не столько историю Древнего мира, сколько небольшие истории и свои мысли по проблемам: о религии, строительстве и богатстве, невыносимой доле животных, несправедливости, законах и порядке, иерархии и даже гендерном неравенстве. «Как же вышло, — спрашивает автор, — что вид, чьё выживание в первую очередь зависит от сотрудничества, допустил к власти наименее способных к сотрудничеству особей (мужчин), а умеющих кооперироваться женщин поставил в подчинённое положение?»
#библио_медиатека
🕊2
Мы рассмотрели две части «Sapiens». Они, по сути, были введением в большой рассказ Харари о том, каков наш современный мир — мир глобальный, капиталистический, правовой, научный и информационный.
Третья часть повествует о превращении планеты в дом для homo sapiens. Деньги, империи и мировые религии создали единообразный мир, включили всех людей в глобальный воображаемый порядок.
Деньги, на взгляд профессора из Иерусалима, это «всеобщая и самая совершенная система взаимного доверия». Однако, по его же замечанию, доверие вкладывается в сами деньги. «Когда всё конвертируется во всё, а доверие строится на анонимных монетах или ракушках, — заявляет Харари, — это разъедает местные традиции, близкие связи и человеческие ценности, а на их место приходит беспощадный закон спроса и предложения». Есть вещи, которые «просто нельзя делать ни за какую цену».
К империям автор более благосклонен. Империи не только «основная форма политической организации» на протяжении двух с половиной тысячелетий (до короткого XX века с его идеалом национального государства), но и удивительный феномен, смягчивший природную ксенофобию сапиенсов. «Даже если и подчёркивалось расовое или культурное превосходство правящей нации, всё же признавалось общее единство человечества, существование фундаментальных правил, действующих везде и всегда, выстраивались взаимные связи и ответственность всех перед всеми», — развивает свою мысль Харари. В глобальном XXI веке имперская форма вновь актуальна и даже, по утверждению автора, неизбежна. (Но под конец части автор подчеркнул, что история не предсказывает, она раскрывает перед нами горизонт возможностей.)
Любой порядок происходит из воображения людей. И как раз то, что объявляет порядок сверхчеловеческим, называется в книге религией. Порядок, скажем, у христиан «ниспослан свыше», а у марксистов «объективно существует».
К религиям у Юваля Ноя Харари относится и гуманизм. Он даже делится на три секты: либерализм, социализм, эволюционизм. Либералы верят, что каждый человек наделён уникальной сущностью и именно она «придаёт смысл вселенной и служит первоисточником всякого морального и политического авторитета». У социалистов неделимая человеческая природа существует в коллективе. Неравенство потому и грех, что оно делает слишком значимым второстепенные человеческие свойства (например, умение копить). Эволюционисты, в свою очередь, говорят об изменчивости природы и стремятся к развитию в сверхлюдей.
Ещё есть интеллектуальный гуманизм. Харари о нём не пишет. Да и я не у авторов вычитал. Просто однажды понял, что моя философия созревает в лоне интеллектуализма. Для либералов человек ценен сам по себе. Его мнение важно даже тогда, когда оно случайно, в него не заложено ни смысла, ни чувства. Я же верю в ценность человека как проявления созидающей души. Верю в мнение как вместилище осмысленного и прочувствованного. Если я не хранил образ человека в своём сердце, то не приобрёл и права входить в его жизнь. (Однако с этой верой я в нынешнем обществе чувствую себя тупо.)
#библио_медиатека
Третья часть повествует о превращении планеты в дом для homo sapiens. Деньги, империи и мировые религии создали единообразный мир, включили всех людей в глобальный воображаемый порядок.
Деньги, на взгляд профессора из Иерусалима, это «всеобщая и самая совершенная система взаимного доверия». Однако, по его же замечанию, доверие вкладывается в сами деньги. «Когда всё конвертируется во всё, а доверие строится на анонимных монетах или ракушках, — заявляет Харари, — это разъедает местные традиции, близкие связи и человеческие ценности, а на их место приходит беспощадный закон спроса и предложения». Есть вещи, которые «просто нельзя делать ни за какую цену».
К империям автор более благосклонен. Империи не только «основная форма политической организации» на протяжении двух с половиной тысячелетий (до короткого XX века с его идеалом национального государства), но и удивительный феномен, смягчивший природную ксенофобию сапиенсов. «Даже если и подчёркивалось расовое или культурное превосходство правящей нации, всё же признавалось общее единство человечества, существование фундаментальных правил, действующих везде и всегда, выстраивались взаимные связи и ответственность всех перед всеми», — развивает свою мысль Харари. В глобальном XXI веке имперская форма вновь актуальна и даже, по утверждению автора, неизбежна. (Но под конец части автор подчеркнул, что история не предсказывает, она раскрывает перед нами горизонт возможностей.)
Всемирная империя создаётся у нас на глазах, и править ею будет не отдельное государство или этническая группа — скорее, подобно Римской империи на последней стадии, этот новый мир окажется подвластен многонациональной элите, и склеивать его воедино будут общая культура и общие интересы. Эта империя призывает всё больше предпринимателей, инженеров, специалистов, учёных, юристов и менеджеров. Каждый решает для себя вопрос: откликнуться на призыв или замкнуться в лояльности своему народу и государству, — и всё чаще выбирает империю.
Любой порядок происходит из воображения людей. И как раз то, что объявляет порядок сверхчеловеческим, называется в книге религией. Порядок, скажем, у христиан «ниспослан свыше», а у марксистов «объективно существует».
К религиям у Юваля Ноя Харари относится и гуманизм. Он даже делится на три секты: либерализм, социализм, эволюционизм. Либералы верят, что каждый человек наделён уникальной сущностью и именно она «придаёт смысл вселенной и служит первоисточником всякого морального и политического авторитета». У социалистов неделимая человеческая природа существует в коллективе. Неравенство потому и грех, что оно делает слишком значимым второстепенные человеческие свойства (например, умение копить). Эволюционисты, в свою очередь, говорят об изменчивости природы и стремятся к развитию в сверхлюдей.
Ещё есть интеллектуальный гуманизм. Харари о нём не пишет. Да и я не у авторов вычитал. Просто однажды понял, что моя философия созревает в лоне интеллектуализма. Для либералов человек ценен сам по себе. Его мнение важно даже тогда, когда оно случайно, в него не заложено ни смысла, ни чувства. Я же верю в ценность человека как проявления созидающей души. Верю в мнение как вместилище осмысленного и прочувствованного. Если я не хранил образ человека в своём сердце, то не приобрёл и права входить в его жизнь. (Однако с этой верой я в нынешнем обществе чувствую себя тупо.)
#библио_медиатека
❤1🕊1
В XVI–XVII вв. человек открыл своё невежество. Так произошла Научная революция.
Обычный человек уверен, что всем необходимым он уже наделён. Стремиться ему некуда, и для него главное — причаститься данных извне таинств. Ещё недавно таким был весь мир. Так думало всё человечество. И мировые религии исходили из того, что всё важное уже дано в священных книгах. А кто установил это важное? Тот, в ком нельзя усомниться. Сам человек ничего не устанавливает, ни в чём не сомневается. Он и себя-то не видит. Субъективные переживания проникают в литературу лишь в позднее Новое время (к рубежу XVIII–XIX вв. сформировался романтизм, а ещё век спустя развились психологические науки).
«Научная революция не была революцией знания, — заявляет склонный к парадоксам Харари, — она была в первую очередь революцией невежества». Современная наука «признаёт коллективное невежество в самых важных вопросах», и в этом её уникальность и сила. Но, доведённая до крайности, она может разрушить общие мифы, разорвать связи между незнакомцами и сузить весь мир до механизмов и набора случайностей.
Об этом конфликте, а также о развитии научной мысли и зависимости науки от власти и денег и идёт речь в последней части книги «Sapiens». Харари рассказывает о развитии власти и экономики; о промышленной революции, гибели традиционного мира и наступлении мира индустриального; о смерти семьи и общины и переходе человека к воображаемым сообществам.
Книгу завершают размышления о счастье. Если самое главное — сделать людей счастливыми, то что же такое счастье? Экономическое благополучие? Но при короткой памяти людей оно ведёт к росту ожиданий и неудовлетворённости. Внутреннее состояние? Но почему тогда мир Олдоса Хаксли так пугает, ведь это рукотворный рай. Может, счастье в слиянии с чем-то внешним? Или, наоборот, свобода и от внешнего, и от внутреннего, как в буддизме?
Мы поймём, как сделать людей счастливыми, когда история раскроет перед нами горизонты счастья. Но сейчас «наука о счастье» только формируется, а исторические книги мало говорят о счастье и страдании людей. Этот «величайший пробел» Харари и призывает заполнить.
Но когда мы это поймём, самих людей может уже не быть. Homo sapiens перестанет существовать.
Я задумался. И для себя решил, что самое главное — творение историй и сплетение наших судеб.
#библио_медиатека
@centennial_reflection
Обычный человек уверен, что всем необходимым он уже наделён. Стремиться ему некуда, и для него главное — причаститься данных извне таинств. Ещё недавно таким был весь мир. Так думало всё человечество. И мировые религии исходили из того, что всё важное уже дано в священных книгах. А кто установил это важное? Тот, в ком нельзя усомниться. Сам человек ничего не устанавливает, ни в чём не сомневается. Он и себя-то не видит. Субъективные переживания проникают в литературу лишь в позднее Новое время (к рубежу XVIII–XIX вв. сформировался романтизм, а ещё век спустя развились психологические науки).
«Научная революция не была революцией знания, — заявляет склонный к парадоксам Харари, — она была в первую очередь революцией невежества». Современная наука «признаёт коллективное невежество в самых важных вопросах», и в этом её уникальность и сила. Но, доведённая до крайности, она может разрушить общие мифы, разорвать связи между незнакомцами и сузить весь мир до механизмов и набора случайностей.
Об этом конфликте, а также о развитии научной мысли и зависимости науки от власти и денег и идёт речь в последней части книги «Sapiens». Харари рассказывает о развитии власти и экономики; о промышленной революции, гибели традиционного мира и наступлении мира индустриального; о смерти семьи и общины и переходе человека к воображаемым сообществам.
Книгу завершают размышления о счастье. Если самое главное — сделать людей счастливыми, то что же такое счастье? Экономическое благополучие? Но при короткой памяти людей оно ведёт к росту ожиданий и неудовлетворённости. Внутреннее состояние? Но почему тогда мир Олдоса Хаксли так пугает, ведь это рукотворный рай. Может, счастье в слиянии с чем-то внешним? Или, наоборот, свобода и от внешнего, и от внутреннего, как в буддизме?
Мы поймём, как сделать людей счастливыми, когда история раскроет перед нами горизонты счастья. Но сейчас «наука о счастье» только формируется, а исторические книги мало говорят о счастье и страдании людей. Этот «величайший пробел» Харари и призывает заполнить.
Но когда мы это поймём, самих людей может уже не быть. Homo sapiens перестанет существовать.
Самым главным вопросом для человечества является не «Что запретить?», а «Кем (или чем) мы хотим стать?». А поскольку вскоре мы сможем перестраивать также и свои желания, правильнее будет сформулировать: «Чего мы хотим хотеть?» Если этот вопрос вас не пугает — значит, вы просто ещё не задумывались над ним всерьёз.
Я задумался. И для себя решил, что самое главное — творение историй и сплетение наших судеб.
#библио_медиатека
@centennial_reflection
🕊2
Студентом я занимался медиа. Посвящал им в разы больше времени, чем классической истории.
В 2018 году два не знакомых друг с другом редактора выписали числа подписчиков у 17–18 сообществ. Долго ещё подписчики оставались единственным показателем развития медиа.
Постепенно я стал считать посты («объём исторического источника»), просмотры, реакции. Придумал, как определять даты создания пабликов, ещё прежде появления дат в описании сообществ. Сидел поначалу с тремя калькуляторами, листом бумаги и стеной на экране. Вскоре дорос до скриптов Баркова. В 2022 году освоил таблицы. По СПбГУ у меня сейчас сложные таблицы с 200 сообществами (и высокой пока долей ручного труда).
Медиа научили меня создавать карточки. И два этих навыка я объединил в услугу — «Первичный анализ сообщества».
Надеюсь, это занятие станет источником дохода. И развиваться в нём есть куда (вплоть до дигитарного агентства). Традиционное трудоустройство вызывает во мне отторжение из-за его фальши и омертвелости.
@centennial_reflection
В 2018 году два не знакомых друг с другом редактора выписали числа подписчиков у 17–18 сообществ. Долго ещё подписчики оставались единственным показателем развития медиа.
Постепенно я стал считать посты («объём исторического источника»), просмотры, реакции. Придумал, как определять даты создания пабликов, ещё прежде появления дат в описании сообществ. Сидел поначалу с тремя калькуляторами, листом бумаги и стеной на экране. Вскоре дорос до скриптов Баркова. В 2022 году освоил таблицы. По СПбГУ у меня сейчас сложные таблицы с 200 сообществами (и высокой пока долей ручного труда).
Медиа научили меня создавать карточки. И два этих навыка я объединил в услугу — «Первичный анализ сообщества».
Надеюсь, это занятие станет источником дохода. И развиваться в нём есть куда (вплоть до дигитарного агентства). Традиционное трудоустройство вызывает во мне отторжение из-за его фальши и омертвелости.
@centennial_reflection
🕊3