Сколько людей жило в древнейшие эпохи

Помните мой график с данными о росте населения Земли со времён поздней Римской империи до конца нашего века? В IV веке жило 264 млн человек, к середине XVIII века их стало 791 млн. Население росло постепенно и медленно.

К 1950-м гг. землян оказалось 2,5 млрд. Рост ускорился, но всё же оставался постепенным.

К 2000 году численность землян резко подскочила до 6,1 млрд. При нынешней тенденции роста на планете в 2050-е гг. могут жить почти 10 млрд человек.

А как было до нашей эры? Эти данные представлены в книге Юваля Ноя Харари «Sapiens. Краткая история человечества».

Мезолит (12–14 тысяч лет назад): на Земле обитали 5–8 млн человек, они делились на тысячи племён с разными языками и культурами, жили малыми группами на стоянках, собирали дары природы и могли уже пойти на охоту в одиночку, потому что имели лук и стрелы.

Для сравнения, в Петербурге сейчас 5,6 млн человек.

О людях в начале и в конце аграрной революции:

Примерно за 13 тысяч лет до н. э., когда люди питались дикими растениями и охотились на диких животных, в Иерихонском оазисе Палестины могла прокормиться кочующая группа из примерно ста особей — здоровых и, по-видимому, довольных. Около 8,5 тысячи лет до н. э., когда на смену диким растениям пришли пшеничные поля, тот же оазис поддерживал жизнь тысячи человек — правда, уже стеснённую, полуголодную и нездоровую.

#демография

Неолит (до того, как появились государства):
● Иерихон тогда был в числе крупнейших поселений, и в нём жило несколько сотен человек.
● За семь тысяч лет до нашей эры поселение Чатал-Хююк в южной Анатолии (ныне Турция) было пристанищем для 5–10 тысяч человек.
● Постепенно по всему Плодородному полумесяцу складываются поселения с десятками тысяч жителей.

Эпоха первых государств и империй:
● За три тысячи лет до нашей эры образовалось первое Египетское царство. Фараоны правили сотнями тысяч подданных.
● За две с лишним тысячи лет до нашей эры Саргон Великий основал первую империю — Аккадскую. В Месопотамии (ныне Ирак). Здесь жило более миллиона человек, а власть опиралась на пять тысяч солдат.
● Империи в XI–VI вв. до н.э. объединяли миллионы людей, их властителям служили десятки тысяч солдат.

Эпоха классических империй (рубеж эр):
В III–II вв. до н.э. династия Цинь объединила Китай, полководцы Римской республики покорили Средиземноморье.
● Налоги в Китае платили 40 млн людей. Чиновничий корпус состоял из более чем 100 тысяч человек, а армейский — из нескольких сотен тысяч.
● Римская империя существовала за счёт 100 млн подданных. Армия насчитывала 250–500 тысяч военнослужащих.

Для сравнения, в России сейчас 146 млн человек.

И здесь мы плавно переходим к мировому графику.

#демография

@centennial_reflection

Год подходит к концу — значит, самое время сказать о планах на 2025. Делюсь с вами замыслом тех публикаций, что служат стержнем этого блога.

Первое. 12 января блогу ровно год. Вышло 67 публикаций в 97 записях. Пора делать содержание. Группировать ссылки на материалы и прикладывать к ним аннотации (или, моими словами, «квинтэссенции сказанного»). Одна из причин такой во мне склонности — захламленность, сиюминутность обычных источников информации.

Второе. Зимой я собираюсь отрецензировать блог «КотЪ всея Руси» и канал издательства «Наука». Эти два ресурса — моё основное чтение здесь. Именно рецензирование и изучение позволяют мне включать какие-либо источники информации в личное пространство. (Для сравнения, мой друг надобавлял себе тысячи каналов и раскидал их по десяткам папок. Как он их читает, мне неясно. Тем более мне не понять, что это за личное пространство, когда ты ни в кого толком не вкладываешься, а так, по жизни проходишь вскользь.) В планах разобраться и в блоге «Ариша и Моника». Его ведёт моя знакомая с истфака, почти ровесница, которая этим летом окончила аспирантуру и развивается на публичной научной стезе, пока я, бакалавр, погружён в непубличное самопознание и изучение книг и каналов и прорабатываю свою философию.

Третье. У меня, кажется, созрело одно произведение. Я историк, вы знаете, но у моей истории серьёзный уклон в когнитивное. (См. постскриптум к тексту Кента Флэннери.) Сейчас уже замечаю, что я на пути самопознания и раскрытия духовных склонностей подошёл к ментальной магии. Как-то начал улавливать ментальные системы и программы. И вот, мне хочется проследить, что я делал со своей психикой в 2015–2024 гг., и поделиться своими знаниями с вами. Вдруг и вы сможете что-то в себе раскрыть и развить.

Четвёртое. Заканчиваю рассказ о времени учёбы, медиаслужения и созерцания в пространстве СПбГУ. Мне осталось упорядочить события и выложить работы за 2023 год, особенно же мой бакалаврский диплом. Далее обобщу творчество за уходящий год: «Об истории СПбГУ» и «Об управлении в 2030-е» (объединю в «Записки об университете», чтобы связать с «Записками министра»).

Пятое. Через весь блог в 2025 году пройдут карточки по «Горизонту 2040» (см. #горизонт2040) и основам российского законодательства, а также рецензии на книги и каналы «Мои источники информации». Иногда со списком литературы, обязательной мне к прочтению.

В целом, во мне сплетаются историческое образование, психоинженерное и юридическое самообразование, медийная и литературная практика. С явным присутствием мистицизма и с устремлённостью в будущее.

С наступающим! Пошлите мне, пожалуйста, голубя в знак того, что ваши просмотры живые 🕊

@centennial_reflection

А это стержень моей деятельности в новом году в окружающем мире.

Ключевое: трудоустройство и переезд. Нужно наконец понять, как уже наработанный внутренний капитал конвертировать во внешний (прежде всего, денежный), когда нам от советского общества досталась такая странная, порой неестественная экономика. В ней одно из удивительных для меня свойств — редукция, усечение. Объяснить это легко, но понять, что с этим делать, очень трудно.

К переезду подготовился. Главное было изучить и описать имущество, перебрать воспоминания, закрыть гештальты, вынести хлам (в той мере, в которой я мог на это повлиять; как же дико, когда влиятельны люди немощные, инертные, вопящие о том, что «вещи все нужные» и «без меня не делай ничего», но не понимающие, насколько извращённо звучат такие слова в общем контексте ситуации, их неосознаваемого поведения и вещного окружения). Перевезти свою земную тушку с одного места на другое ещё не значит переехать.

Личное: здоровье и финансы. Все медкарты предстоит переработать в генеральную историю моего здоровья, в неё включить данные из актовых записей о смерти и из анализа ДНК. (Наконец я смогу перейти на новый уровень — добавить в свою жизнь спорт и переосмыслить питание. Как же мне этого не хватает!) Данные по финансам собраны за семь лет — с момента совершеннолетия.

На возможные встречи зарезервировал часть энергии. Как обычно. Хотя влияния на сами эти события никакого не имею.

Медийное: мой блог (см. прошлый пост) и проект по статистике vk-сообществ. Блог — единственный мой портал во внешний мир, только через него появятся у меня и деловые, творческие предложения, и приглашения на должность, и визитки для человеческих взаимоотношений. Старые структуры уже мертвы. Новые пока не развились и не усилились. Но так как явление это глобальное, то и изменения очень длительны.

Статистический проект я делаю шестой год. Сейчас подошёл к тому, чтобы излить все мысли и наблюдения в статью для «Вестника СНО СПбГУ» и найти двух соавторов для хорошего математического анализа, во-первых, и описания глобальной медиасреды, во-вторых. (Сам я накопил много данных на уровне вуза.) И это будет первая моя научная статья. Для меня e-library — колье, на которое я нанизываю жемчужины. (Обычно статьи пишут десятками, всякие там индексы нарабатывают, мне такое не нравится, но всё-таки понимаю: если для меня порталом в мир служит блог, то для кого другого ту же роль играют агрегаторы и индексы в научной среде. Проблема здесь в другом — «принуждение», маргинализация тебя самого потому, что ты «даже этого не можешь сделать, какой с тебя спрос».)

Научное: вот эта статья и вторая книга материалов «Истфак Times». (Первую можно полистать по ссылке.) Ох, когда эти проекты завершу, я смогу перейти к реализации моей идеи научного журнала, регистрации АНО и развёртыванию одной бизнес-идеи, в которой история сплетена с аналитикой и Big Data.

Но невероятно высокие издержки у юноши во всём, что только можно придумать, это верный симптом тяжёлой социальной болезни, нередко думаешь, как можно было российское общество и его ментальность довести до такого состояния. Как министра 2050-х гг., меня это сильно гнетёт в 2020-е гг.

Архивное: документы по материнскому роду. Семейно-родовые архивы погибли (по всем, чтобы вы понимали, восьми фамилиям). В ведомственных архивах к концу подходит срок хранения личных дел, их скоро уничтожат. При этом актовые записи органов ЗАГС мне предстоит оформлять через суд.

Когда-нибудь я обобщу все свои отроческие, юношеские и зрелые переживания и наблюдения в проект закона о сохранности исторических данных и об уточнении пределов действия исключительных прав и конфиденциальности в эпоху цифры. Но до этой ступени ещё много, очень много ступеней. Сейчас я могу лишь хранить в себе иронично-мрачный взгляд на позднесоветское поколение людей влиятельных.

@centennial_reflection

О моей профессии и бизнес-идее

Выше я сказал о своих интересах. О том, что история сплетается с медиалогией, аналитикой, правом и так далее. Ещё ранее упоминал ковчеги знаний. И вот, в какой профессии и какой бизнес-идее всё это может выразиться?

Недавно я придумал термин — digitarius (по аналогии с antiquarius).

И в этом термине сосредоточил пятилетние свои мысли и ощущения. Когда вёл студенческие медиапроекты, я называл себя антикварием, то есть любителем древностей и познания, в отличие от страстных активистов, что громоздили публикации по поводу и без. Мой журнал обобщал исторический материал по студенческой жизни истфака 2000-х и 2010-х гг. (И для моего мировоззрения характерно такое понимание диалога, как обмен наработанными смыслами, а не взаимное хлестание словесными цепями.)

Дигитарий — хранитель наследия цифрового мира, ориентир в контенте, живой преобразователь данных, идеолог, что плетёт паутину смыслов, и так далее.

В английском antiquarius стал antiquarian. Если образовать digitarian, то получается любопытное: дигитарианец — наследник погибшей технологической цивилизации, он откапывает древние технологии, старается их восстановить и сделать частью своей жизни. (Как мистик, я также не смог пройти мимо неожиданной ассоциации с Сириусом.)

Бизнес-идею впервые выразил в сентябре 2021 года:

Некое экспертное агентство. Назовём его антикварным, хотя и сомневаюсь, что будет так, не антиквариатом же торгует. Основная услуга агентства — расчистить историю института от всяких нахламлений, упорядочить информацию, переосмыслить проблемы, идеи и выдать проект изменения института под нынешние условия. Я вот умножаю эту идею на десять лет и вижу, что, вроде бы, актуально и притом оригинально: спасает важное от повального обесценивания и обессмысливания, синтезирует идеи, креативит, пишет нужные истории, создаёт идеологемы, даже выстраивает идеологии (без них никуда ни на предприятии, ни в государстве).

Теперь появился и термин. Дигитарное агентство. Вроде бы.

#дигитарии

Его деятельность (и мои научные интересы) поясню так. Когда у меня излился бакалаврский диплом (а было это весной 2023 года), я постарался отделить «короткую» историю от «длинной». Если для «длинной» истории характерно неспешное существование в ограниченных мирах с вечными данными, то «короткая» — это история в шрёдингеровском мире, в котором и объекты, и исследователь то ли существуют, то ли не существуют.

Архив с документами ЦК КПСС материален и общедоступен. И если случится пожар, то процесс горения очень долгий. Другое дело — интернет. Достаточно одного администратора с не самым сильным умом, чтобы его клик вызвал мгновенный процесс очистки серверов. Ещё в цифровой среде сам порядок, как свойство среды материальной, не существует. Нет ни хаоса, ни порядка. Есть безграничное скопление параллельных реальностей (мультивёрс). «Длинная» история упорядочена, «короткая» же мультивёрсна.

Историю между аграрной и информационной революциями (X тыс. до н.э. – II тыс. н.э.) я люблю прослеживать по чужим сочинениям. И сочинения иногда рецензирую. (Чем становлюсь взрослее, тем сильнее я склонен к рецензиям, а не просто чтению.) Но исследую историю я в пределах цифрового мира. Для меня нормально собирать тексты в LiveJournal 2000-х гг. на тему кризиса 1998 года или готовить многотомное издание цифровых студенческих СМИ, и это я воспринимаю именно как историю, не хуже «Истории России» от РАН.

Профессор жив, профессор мёртв — для истории ЦК КПСС разницы нет. Но со смертью цифрового человека гибнет в мультивёрсе целая реальность, живое его переплетение.

И деятельность дигитария, как и дигитарного агентства, состоит в осмыслении и экспертизе мимолётных данных. Подготовить сборник воспоминаний о кризисе 1998 года из блогов? Это к нам. Переработать ментальное нагромождение в идеологию компании? Тоже к нам. Учредить «Архив социальных сетей» для поддержки работы серверов и переоформления исключительных прав? И это тоже.

#дигитарии

@centennial_reflection

О трудоустройстве. Часть первая

Простого жителя одного из крупных городов России трудоустройство может вдохновить. Это путь с препятствиями, гонка, в которой есть и азарт борьбы «за себя», и упадок сил, и возбуждение от достижений. Кажется, словно весь мир сошёлся на трибунах, чтобы увидеть твой успех. Сейчас не прошёл? Пробуй, пытайся! Ты пройдёшь, ты сможешь! И стоит человеку «уважаемому» вдруг сказать о тебе пару добрых слов, как ты разгораешься вновь (и о чудо, обрастаешь новыми связями как-то ненароком).

Это видение поддерживается ментальной системой. Человек не замечает, что он вновь и вновь проживает картины мира другого — советского. Частью жизни в том мире и было соревнование. Неотъемлемой частью. Люди соревновались, всё делали быстрее, во всём стремились быть выше, всё подгоняли под критерии силы. Во всём видели ещё и ещё один повод к борьбе.

С глобальной точки зрения, это единственный инструмент хотя бы временно увлечь целые массы несвязанных людей своей идеей индустриального строительства страны.

Ситуация тогда была сложная. Эволюция уже недоступна. Нет для неё столько бессобытийного времени и обособленного пространства, как было за тысячу лет до. Но нет и кругозора, нет информационных и психических систем для осознанных преобразований. Есть только скопление людей, которые знают обо всём понемногу и которым достались исторически сложившиеся инструменты управления подданными.

Всех подданных нужно было объединить «вновь». Вовлечь их в одно открытое, обязательное для всех пространство. В одну социально-мировоззренческую систему. Чтобы можно было говорить «на одном языке», стремиться к «общим» целям. И чтобы снизить издержки управления: оно тем дешевле, чем проще управляемые категории и отношения. «Будь проще, и люди потянутся» — хорошая ментальная программа, чтобы скрепить такое вот общество.

Часть издержек была связана с ограниченностью кругозора. На уровне простых людей это решалось через ликбезы, открытие «кузниц кадров», перевод систем просвещения и образования на массово-индустриальные принципы.

На уровне же управляющих вырастали отраслевые башни: на вершине был кругозор народного комиссара (министра), а с низов строилась лестница (служебная иерархия). По идее, сам подъём и образовывал в сотруднике хорошего руководителя отрасли.

Между башнями, однако, связи были слабые. Но в 1920-е гг. казалось, что это временно. И что объединения руководителей в партийную сеть коммуникаций вполне достаточно.

@centennial_reflection

«Голос Эллады». Книга Роберта Виппера о Древней Греции

У профессоров в возрасте есть мечта-сожаление — о прекрасной эпохе учёного красноречия. Когда читаешь об университете конца XIX – начала XX вв., ты ощущаешь теплоту слов, замечаешь особое такое уважение к «старой интеллигенции». Антиковед на моём первом курсе старался вести себя так же: подчёркнуто корректно, с уважением к людям и сознанием высокого статуса и высокой же ответственности за студентов и имидж учёного.

Это почти обязательный фон, силуэт образа. Сердцем же образа, его стержнем и было красноречие. Оно выражение внутренней красоты учёного в мире человеческих отношений. Учёного в ту эпоху превозносили за искусство лекции. Но под лекцией тогда понимали не рассказ об исследованиях, а, в идеале, само исследование, которое вовлекает слушателя в действие и погружает его в авторский мир.

Одним из профессоров той эпохи и был Роберт Виппер.

Для него (и это характерно для эпохи) все времена и истории Европы сплелись в одну вневременную картину европейской цивилизации. Лектор рассказывал и об античном мире, и о Средних веках, и даже о современности. Он сравнивал, прибегал к параллелям, зачастую модернизировал прошлое — приближал это «прошлое» к слушателям.

Такая манера учёного была тесно связана с мировоззрением и, в частности, философией истории. У нас и поныне существует стереотип, что история — это собирание фактов прошлого и попытка их связать в единую картину действия непреложного закона. Советская идеология и породила этот стереотип: она довела до крайности одно из направлений позитивизма, где одни лишь факты, непреложные законы (атомы, структуры) и где ни личности нет, ни воли, ни души.

Роберт Виппер преподавал задолго до того, как советская идеология заполнила собой науки, вытеснила «чуждую» философию и сформировала мировоззрение людей. И манера учёного развивалась в русле другого направления позитивизма — эмпириокритицизма. Здесь важны не факты и законы, а как сам человек влияет на восприятие фактов и понимание законов.

#библио_медиатека

В 1916 году вышла «История Греции». Курс лекций Роберта Виппера о колыбели европейской культуры сложился окончательно. И книге суждено было стать памятником той прекрасной (для наших профессоров) эпохи, когда творила «старая интеллигенция» и её лекции становились событием общественной жизни, объектом искусства устной речи.

На язык автора очень повлияла современность. Во второй половине XIX века складывалось общество и создавался массовый рынок печатных изданий. У людей появился запрос на информацию, усиливалось желание самим что-то делать во имя «улучшения» своей и общественной жизни. Толстые журналы и университеты становились общественными центрами. Власть старалась аккуратно встроить новых действующих лиц в свою структуру. Интеллигенция ей в этом помогала через земское движение, открывала в провинциях школы и больницы, увлекала студентов идеями служения народу. (Социологи сейчас пишут, что интеллигенция и идеи бескорыстного служения — это самобытный феномен русской культуры.)

Устная речь приобрела особое значение. Это была речь полемики и призывов, просвещения и информирования, критики и публицистики.

В университетах ввели тогда плату за лекции. Кто угодно мог прийти послушать лекцию, лишь бы заплатил, и популярные лекторы получили неплохой такой источник дохода наравне с официальным заработком. Коммерциализация шла рука об руку с увлечением наукой и с верой в общественное благо.

И на книге Роберта Виппера всё это отразилось.

Представьте, что учёный отправился в экспедицию. Далёкую, затерянную среди континентов и времён. Учёный, однако, верил, не мог не верить, что в России осталась изголодавшаяся по открытиям публика, для которой любая история, любое новое знание, любая информация — ветер свежести в затхлой темнице. И от учёного приходили в редакцию письма. Газета полнилась его статьями. А когда автор вернулся, то на основе статей и путевого дневника он составил сказание.

Если вы это представили, то, возможно, поняли, каким языком изложена «История Греции».

#библио_медиатека

Эта книга — научно-публицистический роман, созданный в процессе устного осмысления путешественником своих странствий по Древней Греции перед возбуждённой и ненасытной до нового знания аудиторией.

О героическом веке, воспетом в легендах:

Многое в быту и понятиях напоминает раннее европейское средневековье. На первом плане очень подвижные, воинственные группы общества. Ярко сказывается всюду право сильного, кулачное право. Самое обычное явление у Гомера — усобица, наезд, не вызванный, по-видимому, ничем другим, кроме жадности и удальства: какая-нибудь дружина или шайка угоняет у соседнего города или посёлка скот или высаживается внезапно на чужом берегу, похищает людей, чтобы получить за них выкуп или привести домой в качестве рабов. «Всё можно взять грабежом, — говорит Ахилл, — быков, тучных овец, металлические котлы и коней с золотистой гривой».

О невероятном расцвете Афин после победы над персами:

Никогда, ни раньше ни после, афинская политика не отличалась такой широтой размаха, как в десятилетие, следующее за торжеством демократии, то есть в 50-х годах V века. Воинственность радикальной демократии объясняется её происхождением и её составом. Партия, достигшая торжества в 462 году, соединила элементы паралии, которые в своё время пытались организовать Писистрат и Фемистокл. С образованием Афинской державы количество людей, живших интересами моря, крайне возросло, составило точно целый город, вновь созданный войной. В его среде нетрудно различить два слоя: высший, как бы штаб армии, заключавший в себе торговых предпринимателей, судовладельцев, кораблестроителей, и низший, собственно массу рядовых моряков, заполнявших Пирей, гребцов и лоцманов, рабочих на верфях, носильщиков на доках и так далее, по афинской терминологии — фетов.

О судебном процессе над стратегами-победителями:

В первой экклесии по этому делу стратегам, обвинённым в измене гражданскому долгу, предоставили слово защиты, но не дали срока приготовиться. Они ссылались на непогоду, помешавшую подобрать убитых и подать помощь утопающим. Из среды собрания многие предлагали внести за них залог и освободить от ареста. Наступил вечер, и стало так темно, что нельзя было сосчитать число рук, поднятых в пользу обвиняемых. <...> В[о второй] экклесии несколько лиц, между ними Евриптолем, родственник обвиняемого Перикла [младшего], заявили протест ввиду противозаконности проекта. Но в народе закричали, что преступно мешать демосу делать то, что он хочет. Поднялся никому неведомый Ликиск и потребовал, чтоб и самих протестующих судили вместе со стратегами. Тогда несколько пританов решились повторить протест; масса народа шумно потребовала отдачи их под суд; пританы подчинились, за выключением Сократа, заявившего, что он не сойдёт с почвы закона. <...> ...вся история аргинусского процесса сознавалась в афинском обществе как момент острого и тяжёлого кризиса. Народ ожесточается против своих спасителей, совершивших почти невероятный подвиг, убивает свою последнюю надежду, но кипит он потому, что и сам истекает кровью.

#библио_медиатека

Спустя семь лет после осуждения стратегов к суду притянули и Сократа. В связи с этим Роберт Виппер замечает, что рубеж V–IV вв. до н.э. неясен и скуден на источники информации. Поэтому образ Сократа туманен. Вроде и был такой человек, была такая яркая личность, с именем которой связывают аж переворот в философии, но данных о ней нет.

Тем интереснее сравнить мои представления о Сократе в разные годы. Книгу я прочёл в третий раз. До этого читал на первом курсе (2018) и в отпуске (2022). И на семинаре доклад делал по Сократу.

В самом начале был такой стереотип. Толстенький человек, неряшливый и забавный, любил ходить по Древним Афинам и разговаривать с прохожими по поводу и без. И это его хобби в дальнейшем получило название майевтики (взращивания истины в душе человека, разум которого затуманен суетой). Оказался философ, однако, не таким уж неряшливым и совсем не забавным. Он исследовал природу и человека, иронизировал и над мифами, и над народным правлением («Кого ты боишься? Неужели этих шерстобитов, портных, столяров, слесарей, крестьян, лавочников, торгашей, которые норовят купить дешевле, продать дороже? Ведь из этого сброда и состоит наша экклесия»).

И вот новый образ. Мне вдруг показалось, что Сократ в изложении Роберта Виппера похож на брандмейстера Битти из романа Брэдбери. Человек хранил в себе мечту о демократии времён Фемистокла и Перикла (старшего). Вдохновлялся Афинами поры своей юности. Ценил знания и воспитание. Но город угасал, народное правление извратилось до того, что демос готов был забыть о законах. Всюду звучали одни лишь мнения, выскакивали безвестные, случайные ораторы. И для Сократа смертный приговор стал избавлением. На процессе судьи поначалу колебались, голоса разделились поровну. И тут бы философу расположить судей к себе. Так нет же. Он сказал, что приговорить его стоит то ли к торжественному обеду, то ли к пенсии, а в уплату штрафа предложил смехотворную сумму.

Невольно воскликнешь почти по Брэдбери: «Сократ хотел умереть». И, наверное, своей жертвой показать людям весь трагический абсурд их мироустройства.

Роберт Виппер бы заметил, что дело не только в истории, но и в нас самих, наших мыслях и чувствах на момент изучения. Такой подход хорошо виден при разборе Виппером «басен» и ограниченности Платона, Ксенофонта, Аристотеля.

#библио_медиатека

Итак, я рассказал и об авторе, и об его «Истории Греции», и о времени создания этого научно-публицистического романа.

Роман был переиздан в ноябре 2018 года. Его выпустило маленькое, но склонное к изяществу издательство «Коло». Сотрудники издательства особенно ценят книжную серию «Александрийская библиотека», и именно в рамках этой серии вышла «История Греции». (Далее увидели свет «Очерки истории Римской империи» того же автора, «История Древнего Востока» Бориса Тураева и «Пособие по истории церкви» Ивана Андреева. Все эти книги я не прочёл ни разу. Надеюсь, пока.)

К переизданию «Историю Греции» подготовил Роман Павловский. Он же написал послесловие.

Когда читаешь текст Павловского, тебя цепляет его слишком сильное противопоставление людей индустриального общества, жизнь которых «проникнута странной немотой», и «величайших» поэтов и писателей, сохранивших в себе самих дух эллинства и в своём творчестве античную чуткость к миру. «Античность, с её философией вечных идей как фундамента бытия, — пишет рецензент о новом мире, — чужда этим началам, конструирующим мир постоянных изменений без цели».

Выпишу фразу Якоба Буркхардта, современника Виппера:

Сегодня обычный «образованный человек» в общем не способен проявить интереса к древнему миру, что говорит о полнейшем эгоизме нынешнего частного человека, который хочет существовать как индивидуум, а от всеобщего требует только максимальной защиты своей персоны и собственности, со вздохом огорчения расплачиваясь за это вносимыми им налогами и охотно приобщаясь ко всеобщему в специфическом качестве «служащего».

Как реакция на индустриализацию психологии, на вписывание человека в одномерное пространство, среди интеллектуалов разошлись идеи «нового Ренессанса». Профессора (и среди них Роберт Виппер) стремились вернуть человеку объёмность восприятия и увлечь его творением своей жизни и мира вокруг.

XX век стал веком создания массового общества. Веком невероятного давления на личность со стороны властных структур. Сама личность стала продуктом, который точно так же, как автомобиль Генри Форда, собирался на конвейере.

От того общества ныне остались обломки. И люди в возрасте как немой упрёк. Мне казалось, что рецензент тоже немолод. Но нет, Роман Павловский окончил истфак СПбГУ в 2009 году (между нами разница в 14 лет). Если я верно определил автора послесловия, то нас с ним объединяет отношение к современному миру как жуткому, невообразимому тупику.

#библио_медиатека

@centennial_reflection

Материалы за 2024 год

Необходимая, на мой взгляд, часть любого блога и любого медиа — содержание. (См., например, «Три идеи и заметка о тренде».) Это помогает новоприбывшему сразу обозреть весь контент. Когда я прихожу на канал, то изучаю его сверху донизу и только после этого могу читать.

Выкладываю путеводитель по моим текстам за первый год.

Частей восемь. В первой сказано о моём взрослении. Во второй и третьей — о мистицизме и самоосознавании. Четвёртая и пятая части объединили мои тексты о науке, профессии, книгах. Моё творчество представлено в шестой и седьмой частях. Обзоры прошлого и будущего я вывел в отдельную часть — восьмую.

Стихотворения и заметки о вузах, обществе, ведении блога пока частей не образуют. Пусть растут.

Приглашайте друзей и знакомых через этот ориентир 👣

#карта_блога

В июле-августе 2023 года я прочёл первый том «Всемирной истории» от ИВИ РАН. Тогда ещё не имел представления обо всей истории Земли и человечества, а глобус изучать я начал спустя полгода (одновременно с Великими географическими открытиями).

Теперь основательно перечитал статьи по Ранней древности: от образования общин земледельцев (неолитической революции) до нашествия «народов моря», «Троянской войны» и крушения целого ряда древних государств (катастрофы Бронзового века).

Буду погружаться в мифологию и литературу той эпохи. Для нас, людей XXI в., всё начинается с шумеро-аккадского эпоса Нинурты. Он был записан около XXII в. до н.э., а введён в русскоязычную среду лишь недавно, в 2023 году. Рубежом (и экзаменом) моего путешествия станет Ветхий Завет, который сложился спустя 1,5 тыс. лет после шумерского эпоса. Кстати, человек о четырёх крылах в библейском мире никого не напоминает?

@centennial_reflection

О трудоустройстве. Часть вторая

В прошлой части я обрисовал фундамент, на котором покоится советская система труда. В следующей опишу свой подход, себя самого, как руководителя компании в другом периоде жизни. А сейчас поделюсь своей нынешней грустью.

Окончил вуз я в 2023 году. Полтора года после бакалавриата дорабатывал основы своих проектов и учений, сводил воедино клочья «современного» образования и старался сделать из кругозора инструмент (а не нагромождение слов и «рецептов успеха», как обычно бывает). Для моей магистратуры пока не готов социально и интеллектуально: гнезда нет, учение недоработано, нужные мне навыки и духовные свойства не раскрыты, не развиты за отсутствием мастерских-ситуаций и тренеров.

На старших курсах «знал», что моё медийное служение людям и саморазвитие продолжатся в СПбГУ. (В третьей части я подробно распишу, какой мировоззренческий комплекс делает это аксиомой и побуждает меня самого быть внимательным к среде и приглашать к себе людей со всех её концов. Тем острее переживаю безучастность, бессловесность, поскольку для меня это невообразимо дурной тон управления.)

В ответ — молчание. Отсутствие живой души. Люди засели в башнях, на «своих местах», и не выходят никуда, не смотрят ни на что, в голове ничего долго не хранят, не перерабатывают, только энергию тела меняют на денежный ресурс, приносят ресурс в «личную» башню («в мой дом, в мою крепость» — в семью) и направляют этот ресурс по давно привычным каналам Блаженства. Мертвящее, многобашенное благополучательство.

Весной 2024 года я в своём странствии дошёл до «Хэдхантера». И здесь во мне созрел мрачно-саркастический образ — сатира на постсоветское общество. Каждый сотрудник кадрового отдела вовлечён в соревнование: накликай как можно больше «отказов» («словеса плести» при этом необязательно, есть же времясберегающий шаблон), некоторым позволь пройти на следующий этап, выстрой такую воронку авантажа, чтобы она приблизилась к нормальной (установленной каким-нибудь Гауссом маркетинга), и сохрани всех, всех сотрудников на их пожизненных местах (такие вот «жизни» кадровика). Лучшему выдают премию «Кадр года»: кадр — от слова «кадрировать». И в нём смысловой оттенок неподвижности.

Пойдём дальше. Вся система образования впихивает в людей понимание Великого Закона Смята-Махова (Смит и Маркс; «сминать и махать», словно знаменем; «Свят, свят, свят!»). С такой силой впихивает, что люди утрачивают способности к познанию. Ещё окружение героя с трудом выучило в школе два понятия — «работа», «деньги». Оно писало двести контрольных и развивало в себе «креативность», то есть умение создавать новые сочетания двух этих понятий и применять их во всё новых и новых сферах жизни.

Хм, да. У меня со школы есть замысел романа. Поначалу он был наполнен грустью и сочувствием к людям и их земному миру. Но постепенно в музыке романа возникают мрачные тона.

Аккаунт на «Хэдхантере» всё сильнее хочется удалить. И есть два варианта дальнейшего пути. Родственник мне предложил службу занятости и кадровое агентство, если я «не в состоянии сам о своём трудоустройстве позаботиться». Другой вариант мне подбросил друг: попробовать себя в системе конкурсов «Лидеры России», авось и найду своего Фридриха Саксонского.

@centennial_reflection