Нефть по СМП: есть ли смысл?


Коллега на днях поднял интересную тему: насколько обоснована идея по развороту нефтяного трафика на Восток через СМП, недавно озвученная тов. Лихачевым на совещании с президентом. Напомним, глава Росатома сказал: «Сейчас мы совместно с российскими компаниями прорабатываем вопрос перенаправления российской нефти из портов Балтики на СМП как на самый безопасный привлекательный маршрут.»

Если коротко (и тут с уважаемым коллегой сложно не согласиться), то у СМП как альтернативного маршрута для нефти есть ряд ограничений, которые ставят под вопрос экономическую целесообразность такого разворота. Условно говоря, приемлемая экономика для нефти на маршруте «вытанцовывется» в течение пары месяцев, в августе- сентябре (а в приближенных к реалиям условиях – только в сентябре), а вот дальше начинаются вопросы.

Но тут хотелось бы обратить внимание на следующий момент.

Для нас Арктика – история не только и не столько экономическая, сколько (гео)политическая. С одной стороны, риски работы на западном направлении растут – кто знает, что еще придумают наши дорогие партнеры, чтобы испортить нам жизнь? Можно и подумать о перестраховке на будущее.

А с другой стороны – и это, пожалуй, ключевой момент – у нас есть, назовем это так, «Проблема-2024», которая заключается в достижении известных показателей по грузоперевозкам на СМП. И чтобы как-то ее смягчить, можно и нефть запустить на восток. Хотя бы ограниченными партиями и с привязкой к сезонности.

#СМП

Секрет Росатома


Ознакомились с наблюдением тов. Пряникова по поводу Росатома. Что тут можно было бы сказать.

Вообще, кейс Росатома во многом является в России единичным. Мало где еще (если вообще) мы можем похвастаться наличием более-менее нормально выстроенной крупной и сложной системой производства в несырьевом секторе – при этом со своей инновационной компонентой и каким-то перспективным мышлением.

А дело в том, что Росатом ухитрился сохранить на переломе эпох, в конце 1980х-начале 90-х годов, свою унаследованную от советского Минсредмаша систему практически целиком – с активами, производствами, профильными НИИ и т.д., не развалившись на части. И в целом ему везло с менеджментом – тот же Кириенко, руководивший отраслью более десятилетия, оказался неплохим выбором.

И это показывает, как могла (и должна была) бы выглядеть экономика России хотя бы при относительно нормальном, а не гайдаровско-чубайсовом транзите к рынку. Крупные корпорации с собственными оборотными инвестиционными средствами, со своей базой, со своим рынком, со своими «мозгами», со своим стратегическим видением. Относительно похожее получилось у газовиков, хуже – у нефтяников, но так же – ни у кого.

P.S. Почему практически все сложные секторы экономики не пощадили, а атомщиков – пощадили, разговор отдельный (и, добавим, знатное поле для конспирологии). В отрасли мнения на этот счет ходят разные – и-де из-за того, что тогдашнее руководство решило сохранить в целости «ядерку» как гарантию своего физического выживания, или будто бы уже тогда «наверху» задумывались о важной роли Арктики и стремились сберечь минсредмашевское хозяйство как инструмент ее нового освоения, в силу-де принципиальности руководства атомщиков, либо же просто из-за того, что хищники, накинувшиеся на страну и «сожравшие» другие отрасли, банально не понимали из-за своей примитивности, как подступиться к «мирному атому» и с какой стороны его «надкусить».

#Росатом

Крайне интересный материал. С чем-то не согласен, но, на мой взгляд, главное ухвачено: дефицит инвестиционно-управленческих платформ для взаимодействия государства и частного бизнеса в решении векторных задач развития. А не только сбора и перераспределения "ренты природных ресурсов".

Конечно, автор прав, что лучшее время для реализации такого подхода, для создания гибридных инвестплатформ, было в конце 1990 и оно было упущено. Но, с другой стороны, а были ли готовы к этому и частный капитал, и бизнес? Едва ли.

Потому и Росатом появился только в середине 2000х. Потому, что начали дозревать.

Но, думаю, есть и сейчас интересные сферы, где опыт платформенного управления Росатома мог бы быть применён. Тем более, что мы сейчас, - на этапе ре-индустриализации страны, потребность в которой, кажется, наконец окончательно осознана.

https://t.me/caparctic/1882

Партнеры машут «тузом»


Наши заклятые «друзья и партнеры» вновь нагнетают обстановку у наших арктических границ. Вчера в Скандинавии стартовали очередные, шестые по счету учения Arctic Challenge Exercise (ACE).

В ходе ACE 2023 четырнадцать стран-участниц отрабатывают приемы воздушной войны в высоких широтах. Всего на базы Рованиеми, Пирккале (Финляндия), Лулео (Швеция) и Эрланд (Норвегия) прибыли около 3-х тыс. военнослужащих и 150 летательных аппаратов разных типов.

Условный, он же и безусловный противник известен, и это, конечно, Россия. Арктика все чаще рассматривается и на Западе, и у нас как один из возможных ТВД, поэтому внимание «партнеров» к этому направлению растет.

На этот ACE «партнерами» заявлены машины пятого поколения. Да, их тоже готовят к использованию в ходе потенциального противостояния в Заполярье. Все это – тревожные звонки, ставящие на повестку дня вопрос о парировании новых угроз для нашей АЗРФ.

Такие учения проводятся раз в два года, притом не в натовском формате, а в гибридном – под знаменем Северного оборонного сотрудничества (NORDEFCO). Впервые они состоялись в 2013 году. Заметьте, кстати, что тогда украинской темы (якобы из-за которой нейтралы побежали в НАТО) в международной повестке не было – в Киеве спокойно президентствовал Янукович, Крым был в украинской юрисдикции, а до начала СВО оставалось еще более восьми лет. Никаких вам «агрессий» со стороны России. Казалось бы, с чего западным странам, в том числе нейтральным (таким как Финляндия и Швеция) мобилизоваться в Арктике, зачем? А вот поди ж ты. Это, между прочим, прекрасно иллюстрирует тот тезис, что антироссийская консолидация западных стран, в том числе в Арктике, была только вопросом времени.

#арктикабезопасность #НАТО #Швеция #Финляндия #Норвегия

Аварийная ситуация


Глава Миндаля тов. Чекунков тут паче чаяния косвенно оказался в «светской хронике».

Историю пересказывать не будем, но, если кратко, дочь означенного товарища Алина попала с группой друзей (золотой молодежи уровня «замов»/олигархов второй руки) в ДТП. По-человечески тут можно только посочувствовать, но «есть один нюанс». А точнее, даже два.

Во-первых, в стране по факту война (пусть она даже так и не называется), люди гибнут на фронте и в тылу, и любой эпизод, так или иначе подсвечивающий темы «красивой жизни» и «мажоров», это жирный минус в карму. В том числе – карму административную.

Во-вторых, Миндаль после ухода и заключения в ИВС тов. Крутикова (он, кстати, с марта на свободе, если кто не в курсе) заметно просел в своих активностях.

На ключевом – для страны, но не для нынешнего руководства Миндаля – арктическом направлении сидит тов. Гусейнов, который тему нормально оседлать (пока?) не может, а сам «неарктический министр» продолжает оставаться неарктическим. Да и в целом в Миндале воцарился дух инерционности – министерство замкнулось в обслуживании ограниченного количества тем (ТОРы, инфраструктура и социалка), в большинстве из которых оно объективно не имеет решающего голоса.

А это, в свою очередь, плохо уже с точки зрения более высокого этажа системы. Тов. Трутнев недавно не просто так разносил Миндаль – «полудержавный властелин» заинтересован в том, чтобы министерство активничало, показывало себя, а не просто плыло по течению.

Все это в целом формирует для тов. Чекункова неприятное комбо. Пока ничего фатального (тем более, что явных «косяков» по профильной деятельности за ним нет, да и лошадей у нас менять на переправе не любят), но звоночек, так сказать, прозвенел.

#Миндаль

ОПЕК+ поставит Восток Ойл на паузу?


Появились итоги встречи ОПЕК+. Если коротко, участники блока решили дополнительно сократить добычу, чтобы поддержать цены.

С одной стороны, интересно, как это повлияет на общемировой расклад по ценам – особенно в свете известных нам «потолков» и их дальнейших, ожидаемо еще более низких, вариантов.

С другой стороны, любопытно воздействие этого решения на наши арктические дела.

Процитируем один из пунктов договоренностей: «Россия, Ангола и Нигерия значительно сократят добычу нефти в 2024 году.» Что это значит для нефтяных проектов в АЗРФ?

А вот, например, следующее. Нам обещали, что Восток Ойл даст в следующем году ни много ни мало 30 миллионов тонн нефти. А тут на высоком уровне руководство договорилось «значительно сократить добычу». Иными словами, в экспортном балансе места для нефти с Восток Ойла просто не предусмотрено.

P.S. «Виновата» ли в этом ОПЕК+? Конечно, нет. Восток Ойл ушел вправо по совсем другим причинам. Тут и определенный волюнтаризм авторов проекта, и пресловутые санкции. А договоренности ОПЕК+ просто фиксируют складывающееся положение дел.

#нефть

Тема получила интересное обсуждение, выйдя за первоначальные рамки. И это неслучайно: пример Росатома – он прежде всего про то, как у нас могло бы быть везде (ну или хотя бы где-то еще). То есть это не гипотетический, а реальный кейс из нашей с вами жизни.

Хотелось бы отметить вполне трезвый взгляд коллег на то, что более гармоничное, более «распределенное» развитие страны позволило бы снять остроту проблемы моногородов – и, добавим, прежде всего моногородов Севера, Дальнего Востока и Арктической зоны. И сейчас нам не надо было ломать голову над тем, как «заякориться» на Северах, откуда взять население для дальнейшего освоения, как его прокормить и чем занять.

В свою очередь, более глубокая «провинция» (вся эта сеть средних и малых населенных пунктов, собственно и формирующая территориальное присутствие), в том числе северная и дальневосточная, могла бы избежать наиболее агрессивных сценариев схлопывания. А транспортно-логистическая система страны не пережила бы той уродливой деформации, в результате которой добраться из одного северного или дальневосточного региона в другой проще и дешевле через Москву, чем напрямую (если последняя опция вообще присутствует).

Впрочем, кое-что не поздно исправить и сейчас. И никогда не поздно – учиться. В том числе и на собственных ошибках.

#Росатом #стратегия

Готовясь к скачку


Тов. Мишустин провел в Координационном центре правительства стратсессию по развитию СМП.

На мероприятии присутствовало фактически все арктическое начальство (как от государства, так и от мейджоров), включая глав регионов АЗРФ и ДВ, плюс представители смежных структур.

СМП сейчас переживает особый этап.

Если смотреть на дело широко, мы стоим на пороге всесезонности – она нам нужна, это признано уже на всех уровнях, но обеспечить ее пока что нельзя. Однако компоненты для нее готовятся и, несмотря на задержки, рано или поздно появятся в акватории Севморпути. Достроятся ледоколы, потребные для круглогодичной работы, будет доведена до ума навигация и безопасность, доразвернутся спутниковые группировки.

Над всем этим надо работать. Особенность складывающейся ситуации в том, что многое приходится делать как бы авансом, в счет будущих прибылей. Тов. Мишустин любит считать, и по его цифрам выходит, что один вложенный бюджетный рубль даст до тридцати рублей бюджетных же поступлений.

Эти прибыли пока маячат на далеких горизонтах, а инвестиции надо делать здесь и сейчас. И прежде всего государственные – ведь именно бюджетные деньги станут основным «двигателем прогресса», будучи направленными на инфраструктуру СМП. В новой схеме освоения Арктики государство идет впереди, прокладывая дорогу (в буквальном смысле) госкомпаниям и «частникам». Именно поэтому все выглядит так, что мы «бежим впереди паровоза» – транспортные мощности готовятся «про запас», на перспективу, когда раскачается наконец наш корпоративный сектор, пойдут его стройки и наладится логистика.

На этом пути есть проблемы и сложности, и немалые. СМП – это, вообще, система с большим количеством переменных, а их, этих переменных, становится все больше. Но работа идет. И в перспективе СМП станет качественно другим. Вопрос только в том, в какой именно перспективе, и как участники системы смогут воспользоваться этим новым качеством.

#СМП

Мурманская интеграция


Любопытный кейс развивается в Мурманской области. Там тов. Михельсон анонсировал строительство нового СПГ-завода мощностью 20,4 млн тонн в год, нацеленного на экспорт в западном направлении.

Газ при этом будет браться из газпромовской Единой системы газоснабжения, доставляться в Мурманскую область он будет по пока не существующему газопроводу «Волхов-Мурманск», а снабжать завод электричеством будет энергопрофицитная Кольская АЭС Росатома. Не остается в накладе и субъект: с одной стороны, уже упомянутый газопровод наконец-то закроет долгоиграющую тему газоснабжения региона (и связанную с ней проблему отхода от мазута), а с другой, производить конструкции для линий завода будут в области, на бывшей Кольской верфи (ныне ЦСКМС).

Проект выглядит многообещающе, но, как всегда, к нему прилагается ворох «нюансов».

Во-первых, отпускная цена на газ для Новатэка пока не согласована. У Газпрома, конечно, есть сложности со «сбросом» объемов газа, некогда резервировавшихся под Европу, но работать себе в убыток у него желания нет. Во-вторых, обсуждаемый газопровод – штука недешевая (по первым оценкам, от 350 млрд рублей), единолично брать на себя расходы Газпрому не с руки, а значит – похоже, не обойтись без помощи бюджета. В-третьих, запуск проекта будет означать пересмотр условий экспорта СПГ на Европу в пользу Новатэка, что создаст неприятный прецедент, опять же, для Газпрома, продолжив размытие его монополии, и без того подорванной «Ямал СПГ» и «Арктик СПГ-2».

Впрочем, все это преодолимо – особенно в свете того, что Центром поставлена задача работать, наращивая присутствие на мировом СПГ-рынке и борясь за остатки европейской ниши. А это значит, что найдутся и административно-политические решения, чтобы подтолкнуть процесс и снять барьеры, и бюджетные деньги, чтобы его поддержать.

Есть и «в-четвертых». Один из главнейших, но пока открытых, вопросов – кто будет покупать «михельсоновский» СПГ? Европейская экономика страшно не хочет слезать с российского газа, но ее к этому принуждают через политику – давя по линии НАТО, напирая на украинскую тему и экологию. Пока эта проблема откладывается в долгий ящик: первые две линии, даже если все пойдет по плану, заработают не ранее 2027-го, а к тому моменту, как многие у нас по факту рассчитывают, СВО придет к какому-то завершению. Но на самом деле, этот ключевой риск остается.

В любом случае, зеленый свет мурманской теме дан – «будем работать, а там как получится».

#спг #газ #Газпром #Новатэк #Мурманск #ЕС

Мурманская интеграция: долгая дорога к «Дальстрою-2.0»


Говоря о «Мурманском СПГ», хотелось бы отметить такой момент.

Как мы неоднократно отмечали, сама логика развития Арктики, работы в ней будет подталкивать ее ключевых стейкхолдеров к картелизации, к синергиям.

Казалось бы, газовики – конкуренты атомщикам (вспомним, например, как они выгрызали друг у друга энергоснабжение Баимки), а Газпром – это антипод Новатэка. Но для того, чтобы поднять интересную тему в относительно короткие сроки, все начинают активно дружить.

А ведь количество таких тем будет только возрастать. Стране нужна арктическая добыча, а для нее чем дальше, тем больше нужна максимальная концентрация ресурсов – финансовых, технологических, транспортно-логистических, инфраструктурных, интеллектуально-квалификационных, кадровых, не в последнюю очередь – административно-политических. Нужен капитал из самых разнообразных компетенций и контактов, которые есть у разных игроков в разных сферах, и которые эти игроки смогут отдать в общий котел. Все это начинает оптимально работать только в связке.

На каждую центростремительную силу найдется центробежная. На раздрай работают конфликтующие узкокорпоративные и ведомственные интересы. Ведь даже если объединяться – то на каких условиях? Кто будет победителем, а кто – проигравшим? Эти вопросы занимают сейчас многих в высоких кабинетах арктических мейджоров. «А нужен ли нам в АЗРФ полукорпоративный монстр, второй Дальстрой?», – думают в свою очередь в Москве. Все это тормозит уже наметившийся процесс, корректирует его траекторию.

Однако общая тенденция просматривается. О формировании реального арктического конгломерата «Росатом-Газпром-Новатэк (и примкнувшие к ним нефтяники)» говорить еще рано, но, как видим, в ряде случаев объективная логика взаимной выгоды именно к этому и ведет.

#Росатом спг #газ #Газпром #Новатэк

Исландцы прощаются с Москвой


Исландский МИД уведомил российских коллег о решении закрыть посольство страны в РФ. С 1 августа его деятельность будет приостановлена – «до лучших времен».

Официально исландцы такой свой шаг поясняют тем, что отношения двух стран находятся в низшей точке за все время с 1944 года, когда островное государство получило независимость. Стало быть, смысла финансировать диппредставительство больше не имеется: нет отношений – нет и посольства (их, кстати, у исландцев всего 18 – экономная маленькая страна).

Решение это во многом вынужденное. Исландия послушно идет в фарватере старших товарищей, насильно растаскивающих Арктику на два лагеря – Россия VS все остальные. А не идти она, в силу неумолимой геополитики, не может.

Но это не простой уход. Параллельно исландцы, как бы извиняясь, просят нас снизить уже наш уровень представительства в Исландии и сократить дипперсонал и его активность. На это они имеют право по ст. 11 Венской конвенции о дипломатических сношениях, на каковую и ссылаются.

Смоленской площади останется выполнить просьбу. Потому что, если не пойти навстречу без скандала, страна пребывания сделает жизнь посольства такой, что все равно придется уважить хозяев, но уже со скандалом. Ну, мы потянем немного время, наверное, но уважим в какой-то форме.

За этой невинной и несколько слезливой просьбой кроется натовская «прокладка».

За нашими посольствами в Скандинавии давно тянется шлейф шпионских скандалов разной степени надуманности. Понятное дело, посольство – это всегда глаза и уши Родины за рубежом. Так вот, в Вашингтоне посчитали, что пора бы нам эти глаза и уши прикрыть. Особенно в такой важной перевалочной точке натовской военной логистики в Арктике.


#арктикабезопасность

Северный транзит


Теперь официально: на Чукотке и в Красноярском крае новая власть.

Два врио губера – тт. Кузнецов и Котюков стали выдвиженцами от правящей партии «Единая Россия». Что на нашем номенклатурно-демократическом языке фактически означает избрание главами регионов.

В отличие от ряда случаев из предыдущей практики, обоих товарищей, во-первых, не вытащили из старой обоймы регион-менеджеров, а во-вторых, не стали мариновать в шаткой позиции врио в течение долгих месяцев, а то и нескольких лет. Время военное, а тов. Кузнецов, прошедший стрессовую проверку донбасской администрацией, вполне устраивает Центр. Котюков, в свою очередь, доказал свою полную лояльность в имиджево непростые для власти времена перетряски Академии наук и изъятия церковных научных ценностей.

В ЧАО закончился длительный период им. тов. Копина. На долю тов. Кузнецова выпадет руководство совсем другим округом: крупные проекты вроде Баимки и размещения росатомовских ПЭБов разительно изменят экономический ландшафт «самого дальнего» из арктических субъектов уже в обозримой перспективе.

А Красноярскому краю предстоит переформулировать свою арктическую политику и определиться со стратегией развития одной из ключевых «дойных коров» (но одновременно и наиболее сложных территорий) региона – Норильска.

#ЧАО #Красноярск

ПМЭФ – территория диалога


В Питере стартовал ПМЭФ. У Арктики там тоже есть свой «участок».

Как мы помним, форум «Арктика – территория диалога» стал на паузу (в этой связи вспоминается, что нет ничего более постоянного, чем временное). Вместо него уже второй раз на ПМЭФе работает одноименный стенд.

В программе – сборная солянка из инвестиций, СМП, природоохраны и «мягкого сектора» в лице комфорта городов, северных мастер-планов и всего такого. Ничего отторгающего в самой идее нет, но в текущих экономических реалиях осязаемая практическая отдача от такой самопрезентации сомнительна. Аудитория для наших перформансов по сути небольшая – это мы сами и полтора партнера по освоению, т.е. добыче и вывозу северных наших богатств. Иными словами, это Китай и остальные.

На роль «остальных» нам бы очень хотелось вписать Индию, но пока дело идет со скрипом. С одной стороны, Индия не доверяет Китаю, и хотя бы в силу этого ей имело бы смысл уравновесить малоприятного соседа в АЗРФ. С другой стороны, лезть в партнерство с РФ ей сейчас не очень с руки – давит и сам Запад снаружи, и отчасти западнический бэкграунд элит изнутри. С третьей стороны, Москва предлагает хорошие условия, а ведь речь идет об углеводородах – ключевом активе кризисного мира. Поможет ли ПМЭФ и арктический стенд двинуть дело вперед – вопрос открытый.

Прочие партнеры по БРИКС, с которыми мы теперь носимся как с глобальной альтернативой западноцентрическому мироустройству, нам в теории тоже интересны, но арктический масштаб они пока не потянут по объективным причинам. Что не отменяет дежурных камланий на тему «перспектив взаимовыгодного партнерства» и многозначительных разговоров без практических последствий.

P.S. Конечно, главная неформальная фишка этого ПМЭФа – экспортницы. Ну, то есть «музы российского экспорта», олицетворяющие ключевые экспортные отрасли – нефтегаз, «медичку», машиностроение, агропром и айти. Тут одно радует – никому не пришло в голову сделать такую же, эм, экспортноориентированную «музу-Арктику». Надеемся, и не придет.

#Питер

Чибис оперся на опорность


Несмотря на свою, во многом, декоративность, ПМЭФ интересен тем, что является своего рода «высокой трибуной», с которой можно вбросить некие идеи, подсветить новые реалии.

Так, тов. Чибис приехал в Питер с концепцией «опорных городов», которую он предварительно согласовал через механизм возглавляемой им рабгруппы Госсовета по АЗРФ. Кстати, авторство концепции ему приписывают ошибочно – в экспертной среде с ней носятся достаточно давно, только до поры хода ей не было.

Идея «опорности» в общем фиксирует тот тренд, о котором мы уже говорили – в давнем арктическом споре на тему «вахта или присутствие на земле?» постепенно верх берет не бухгалтерская, а государственническая позиция, предполагающая системное «оседлое» развитие.

Соответственно, в новой парадигме ключевые города становятся инфраструктурными центрами – хабами трудовых ресурсов и компетенций, потенциал которых может задействоваться для решения все более сложных задач освоения Северов во все большем географическом масштабе. В этом и будет заключаться их опорная роль.

Еще один аспект этого «нового курса» для Арктики – укрепление ЗАТО как «мини-опорников». Дело не только в их роли как «военных поселений», которая объективно растет в свете объективной же необходимости укрепления заполярного фланга обороны страны. Фактически, они будут уменьшенным вариантом «опорных городов» с поправкой на двойное назначение.

Опорный статус будет означать определенные преимущества. Это и особые налоговые режимы, и дополнительные льготы, и новые потоки бюджетных вливаний, вписанные в программы развития (которые только предстоит написать). Это логично – иначе в наших условиях дела не сделать.

Идея очень нравится нашим лордам Севера: превращение подведомственных городов в официальные форпосты нашего присутствия в Арктике будет неминуемо сопровождаться ростом аппаратного веса соответствующей городской и региональной номенклатуры. Нечастый случай совпадения интересов территорий, их населения и их руководства.

Как и в каждом благом деле, есть в теме опорности свои риски и угрозы. И главная угроза – в том, что «опорники», призванные бороться с гиперцентрализацией, сами станут локальными центрами, поджимающими периферию.

Впрочем, поводов для оптимизма все равно больше. Главное, что опорность может стать первым шагом на пути к решению важных (в том числе демографических) проблем Северов.

#Питер #деньги #форум #регионы

Санкции: тормозят, но развивают


Миндаль по случаю ПМЭФа демонстрирует оптимизм.

Санкции не смогли затормозить развитие российской Арктики. По данным Минвостокразвития России, каждый пятый инициированный инвестиционный проект в Арктике вышел в операционную стадию, более 50% проектируются или уже строятся. Темпы ввода предприятий растут. В 2022 году запущено в эксплуатацию 56 проектов, а за первые 5 месяцев текущего года - уже 46. Создается 38,5 тысяч новых рабочих мест. Всего за последние три года успешно завершены 153 проекта, реализованных в Арктике с использованием механизмов господдержки. Уже создано более 13 тысяч новых рабочих мест.

Все это чудесно, но говорить, что санкции ничего не смогли затормозить, как минимум странно.

Сроки по Восток Ойлу Роснефти поехали вправо, не в последнюю очередь – именно из-за пресловутых санкций. А ведь под проект было зарезервировано 30 млн тонн грузопотока по СМП к 2024 году.

Продвижение проектов по сжижению природного газа в Заполярье тоже замедлилось. Сложности возникли с доступом к принципиально важным технологиям и ключевому оборудованию.

Например, одной из важнейших проблем стали газовые турбины, которые Новатэку пришлось искать по всему миру. Для Арктик СПГ-2 они в итоге нашлись в Китае, а на перспективном мурманском проекте от турбин пришлось изначально отказываться в пользу электричества. Тот же Арктик СПГ-2 был вынужден менять схему финансирования, из контрактов по предприятию вышли инжиниринговые компании Technip Energies и Saipem, что имело свои последствия в том числе и в смысле сроков реализации, и т.д. и т.п.

Но! При всем том санкции не сделали главного: они не остановили магистрального процесса освоения Арктики. И даже более того, они наконец-то вынудили государство несколько подкорректировать ту глубоко порочную модель, которая существовала у нас годами, и которая ориентировалась на вывоз за рубеж и ресурсов, и прибылей.

Хотя бы частичная и ограниченная репатриация экспортных поступлений – при ограничении возможности потратить их за рубежом – позволила стране «задышать». С мертвой точки сдвинулись собственные производственные проекты, о необходимости развития которых говорилось годами. Импортозамещение – и главное, импортозамещение в высокотехнологичных отраслях – наконец-то перестало быть пустым звуком.

Позитивный вклад санкций в развитие Арктики – он в том, что теперь это развитие строится в большей степени с опорой на собственные производительные силы. В том, что арктические ресурсы хотя бы частично реинвестируются в развитие всей страны в целом. В этом смысле, неминуемая задержка по проектам – это невысокая цена.

#Миндаль #газ #нефть

На кого опереться?


В связи с дискуссией об опорности возник интересный вопрос – а какие именно города получат статус опорных?

Прежде всего такое замечание. Тут дело зависит от того, какое из пониманий опорности восторжествует. Если опорность будет закреплена как эксклюзивный статус «арктического форпоста» страны, это одно. Если региональные лобби начнут размывать его в поисках льгот – другое.

Нам интересен именно первый вариант, передающий смысл идеи настоящим образом. Тогда расклад видится таким.

Кандидат номер один – Мурманск. И по объективным причинам (их масса), и по субъективным – тов. Чибис не зря ходит с этой идеей.

Однозначный кандидат номер два – Норильск. «Наше все» в Восточной Арктике, крупный промышленный центр с большим населением.

Дальше сложнее.

Возможный кандидат номер три – Архангельск. Причины также на поверхности – судостроение и судоремонт, транспортная инфраструктура, большое население, история (это тоже может иметь значение) и некоторые перспективы усилить свою «арктическую роль» в будущем.

Четвертый номер – Анадырь. Главная логика в его случае – стратегическая. Рядом США и Берингов пролив, которым завершается СМП. Ну и центр самого логистически сложного региона АЗРФ просто не может остаться без внимания.

Понятное дело, на звание опорных городов будут претендовать все крупные (по арктическим меркам) города соответствующих субъектов. Поэтому дальше на очереди Салехард и Нарьян-Мар. Но их победа в состязании за статус будет означать и частичную девальвацию понятия. Да, это административные центры нефтегазовых регионов. Но в чем их форпостная роль?

Еще запутаннее ситуация с Воркутой. Коми вообще нуждается в особом внимании – с регионом по-прежнему толком не знают, что делать, как вписать его хоть в какую-то парадигму, а нынешнее руководство не адекватно не то что «стратегическим», но даже поточным задачам. Поэтому может возникнуть соблазн дать статус опорника Воркуте. То есть поставить «костыль» в виде бюджетных дотаций. Но без программы развития, предполагающей ввод в оборот новых точек роста, это малоосмысленно.

В Якутии подумывают лоббировать упомянутый статус для Тикси. Для республики это может быть в том числе и вопросом престижа. Ну и плюс Тикси – все-таки если и не крупный якорный порт, то хотя бы заготовка под таковой. Но, думается, масштаб (пока) не тот.

А вот с «малоарктической» Карелией и так все понятно. За годы пребывания в АЗРФ северные районы республики так и не нашли себя в арктической повестке. Поэтому об опорности там говорить рано.

#регионы

СШХ: кома продолжается


В ЯНАО погоды стоят предсказанные – вопрос строительства Северного широтного хода передан в ведение «Министерства сдвига вправо».

Палки в колеса проекту ставят одновременно правительство и Минтранс.

Первое фактически отказалось от идеи выделения денег на СШХ – есть более насущные нужды. Второй же, оформляя это решение, рекомендует перенести строительство СШХ на 2027-2031 годы.

Как мы и говорили, для сегодняшних наших реалий в Арктике и не только этот проект явно избыточен.

Да, его реализация может улучшить логистику региона, усилить его транспортную связанность. Но расходы предполагаются большие – 650 млрд рублей «в базе», а финансовый эффект от появления СШХ не так очевиден.

В правительстве видят так, что плюсы от СШХ будут носить более социальный, чем экономический характер. Социалка сейчас вторична, а валютный нефтегаз из ЯНАО в «открытый мир» можно вывезти и без СШХ.

Большим минусом этой ситуации является то, что восточное плечо СШХ на Дудинку, которое имеет значительные перспективы с точки зрения подключения таймырских месторождений и Норильского промрайона к большой логистике «по земле», тоже откладывается на долгие годы.

#СШХ #ЯНАО

«Генеральная уборка» «Чистой Арктики»


На арктической экологической поляне намечается толчея. РГО запускает свой экопроект в Заполярье.

Называется он «Арктика. Генеральная уборка!» и направлен он будет, сообразно названию, на ликвидацию объектов НВОС по всей территории макрорегиона.

Среди заявленных задач – создание массового молодежного движения «Доброволец Арктики», очистка заполярных территорий от объектов накопленного экологического вреда и, что представляет особый интерес, повышение эффективности деятельности по очистке Арктики за счет консолидации усилий всех государственных, коммерческих и некоммерческих органов и организаций, ведущих экологические проекты в АЗРФ.

Ну, казалось бы, создают проект с движением и создают – мало ли экологических проблем на Северах, хватит на всех, «пусть цветет тысяча цветов» и вот это вот все. Но не все так просто.

Как мы помним, в АЗРФ с 2021 года уже действует «Чистая Арктика» – достаточно массовое движение, как раз-таки направленное на проведение арктических уборок силами добровольцев. Инициатором его стал Росатом, поддержку дали промышленники и общественники (в том числе – небезызвестная «ПОРА»). Проект существует третий год, вроде как получил «одобрямс» на высоком уровне, его отметил президент и т.д.

А тут, стало быть, в чат врывается новый игрок практически с теми же целями и задачами. И – с заявкой на главенство в экологической теме (см. как раз тот самый пункт о «консолидации усилий» под своей крышей). При этом делая вид, что до него в этой сфере ничего заметного не существовало.

Дело тут, как это у нас нередко бывает, в ресурсах – финансовых, политико-административных и имиджевых. Консолидированный бюджет проекта составляет несколько более 25 млрд рублей, из которых почти десять «Арктика. Генеральная уборка!» планирует взять из Фонда президентских грантов. Деньги немалые, т.е. игра вполне стоит свеч.

В свою очередь, «генеральная уборка в Арктике» – это сейчас практически непотопляемая тема. Она на карандаше у АП и у самого, участникам процесса гарантировано внимание публики и корпоративных спонсоров.

Но самое интересное не здесь. Ситуация расцвечивается дополнительными красками, если вспомнить, кто у нас курирует РГО. После недавних тягостных разборок с одним известным «силовым бизнесменом» и Минобороны, и тов. Шойгу лично (кстати, он и является президентом РГО) остро нуждаются в медийном позитиве. Уборка Заполярья как нельзя лучше подходит для того, чтобы добавить оптимизма в повестку.

Захотят ли в Росатоме признавать лидерство со стороны РГО и его минобороновской «крыши» – вопрос открытый. Для атомщиков это не столько коммерческий, сколько PR-проект, направленный на компенсацию исторически сложившегося имиджа главного загрязнителя Северов. Да и сама тема экологии важна для Росатома как претендента на кураторство СМП и АЗРФ. Поэтому ожидается «борьба бульдогов под ковром».

#экология

Технологический реимпорт


Вообще, любое «освоение целины» и в особенности – освоение целины заполярной – это всегда про технологии и промышленную базу, промышленную базу и технологии.

Не так давно общественность озадачилась вопросом: а почему, собственно, на Арктик СПГ-2 им. тов. Михельсона будут устанавливаться зарубежные турбины вместо давно чаемых российских?

Тов. Михельсон ответил на это в том духе, что отечественная промышленность просто неспособна наладить выпуск отечественных же изделий в нужном количестве и в потребном временнОм горизонте. Пермь не справляется с объемами заказов, поэтому – Харбин.

Это правда, но это только часть правды.

Основной «юмор» в том, что газотурбинные агрегаты, законтрактованные в КНР для Арктик СПГ-2, являются перелицовкой отечественной же разработки позднесоветского периода, вышедшей из недр Союзного проектного бюро «Машпроект».

То есть пока в стране были технологии, специалисты и оборудование – мы по дешевке торговали и тем и другим и третьим. Потом под ритуальные заклинания о необходимости импортозамещения скупали «передовые решения» на благословенном Западе, поддерживая остатки своих прежних интеллектуальных и производственных мощностей в полукоматозном состоянии. А потом, когда дорогие друзья и партнеры дали нам от ворот поворот, бросились закупать советские разработки, локализованные китайцами.

#газ #спг #Новатэк

Ненастоящий сварщик


Тов. Безруков (не актер, а преподаватель МГИМО и полковник СВР) на днях зарядил бодрую речевку о наших блистательных перспективах.

Все комментировать не будем – не наш профиль, но какие-то вещи надо бы отметить.

Во-первых, каким уж мы там стали «экспортером безопасности» – это очень и очень большой вопрос. Осмелимся спросить, а где результаты этого экспорта? Или тов. профессор про экспорт безопасности со стороны НАТО в две в прошлом нейтральные скандинавские страны, которые сначала ползли в альянс, а потом, после старта и, главное, затягивания СВО, в него побежали?

Во-вторых, опять наблюдаем спекуляции на тему транзитного будущего Севморпути. Да, СМП – это наша крупная транспортная артерия, национальный приоритет во всех смыслах. Но транзит – штука проблемная. Грубо говоря, для транзита нужны двое – тот, кто отправляет грузы, и тот, кто их получает, притом с обоих концов маршрута.

Но что делать, если ЕС будет последовательно отказываться от получения/отправки грузов по СМП? А он будет, даже наплевав на свои, казалось бы, кровные интересы, т.к. США это намерены прямо запрещать, действуя и самостоятельно, и через атлантистскую агентуру во власти стран-членов ЕС и недрах евробюрократии. Между кем и кем будет работать наш «ледяной Суэц»?

То есть даже если на юге где-то что-то там «загорится», то, думается, архитекторами этого «возгорания» все будет сделано так, чтобы нарушение китайско-европейской логистики помогло США, доломав евроэкономику, спровоцировав бегство капиталов и производств в «Новый свет», а не России – развив СМП.

#арктикабезопасность #СМП #транзит

ПМЭФ: слон в комнате


С ПМЭФом наша околоарктическая общественность традиционно смотрит не туда.

Много писалось о соглашениях, заключенных на полях мероприятия. Хотя ПМЭФ – это просто пафосная площадка для их подписания, повод пропиарить договоренности, реальные детали которых прорабатывались в тиши кабинетов. Во время форума и после него прошел вал публикаций с «цифрами и фактами» о том, что там у нас в Арктике делается/будет делаться. Но и тут новостей мало – все эти цифры и факты и без того известны, ибо включены в соответствующие программы и планы, а форум просто дает возможность их в очередной раз подсветить.

Но вот чем ПМЭФ и подобные им мероприятия интересны по-настоящему, так это пробными шарами на разные темы, закидываемыми на высоком уровне. И один из таких пробных шаров касался новой волны приватизации.

Как это работает?

На публику выходит не кто-нибудь, а тов. Наибуллина и заявляет: Я считаю, что, конечно, нужно приватизировать, и у нас есть что приватизировать без ущерба стратегическим интересам. У нас есть возможность это сделать, и здесь не только вопрос доходов в бюджет, а вопрос развития частной инициативы.

Затем включается тов. Песков: В экономическом блоке правительства многие поддерживают идею приватизации… И приватизация всегда является конечным результатом, может быть, за исключением ряда отраслей, где частный сектор просто не может физически обеспечивать консолидированное развитие отрасли… Главное – это не разбазаривать государственное добро за бесценок. Но то, что оно должно в итоге попасть в частные руки и стать более прибыльным, более эффективным, создавать новые рабочие места – это однозначно.

А следом за ними на арену выходит гр-н Дерипаска и просто и без затей говорит: Приватизация всего и сейчас – главный лозунг наших дней!

Так вот, один из основных реальных посылов ПМЭФа-23 – в том, что в высших эшелонах власти есть запрос на новый тур приватизации, притом приватизации очень агрессивной и масштабной. Под соусом набившей оскомину «эффективности» нас пытаются в очередной раз «прогреть» на повторение 90-х.

Причины тому есть. С одной стороны, к среднему возрасту подходит новое поколение детей нашей элиты, так называемое «поколение принцев», и им необходима «самореализация» в виде командных постов в админсистеме и экономике. Но их родители не умеют в создание новых ниш, они умеют в их перераспределение. А кого еще перераспределять, как не госуху, под благословение ее же топ-менеджмента?

С другой стороны, в стране формируется несколько новых вкусных ниш. Одна из них – Арктика. К ней и к арктическим госактивам надо ожидать особого внимания со стороны желающих повторить 90-е.

Излишне говорить, что в текущий момент это крайне опасный тренд. Страна находится в начальной фазе горячей войны с Западом. Вмешательство в работу ее критических активов со стороны граждан вроде Дерипаски может оказаться фатальным.

Ну и да, не надо подменять курс на развитие частной инициативы пробросами о приватизации. Частный бизнес должен развиваться максимально свободно, без риска «отжима» активов, без террора со стороны государства. И прежде всего – в Арктике. Но пусть он сам создает новую добавленную стоимость, а не перехватывает государственную.