Совфед запрещает Евросоюзу запрещать


Совет федерации ФС РФ грозно шевелит бровями в ответ на европейские притязания. Слово члену совфедовской комиссии по защите госсуверенитета тов. Полетаеву.

Заявленные Евросоюзом планы в Арктике – это неприкрытая попытка вмешательства во внутренние дела представленных в регионе государств, включая Россию. Европейский Союз как политическое объединение не имеет никаких прав диктовать представленным в регионе странам, как им действовать на собственной территории. Существует Арктический совет, где представлено три государства-члена ЕС и чьи интересы учитываются при выработке консенсусных решений.

Попытки ЕС в одностороннем порядке устанавливать какие-либо принципы поведения государств в регионе не будут иметь никаких последствий, утверждает тов. Полетаев.

Это было бы просто чудесно, если бы заявления Евросоюза оказались по итогу ничтожными. Однако, к сожалению, так не получится. «Последствия», которых так не хочет тов. Полетаев, Совфед и мы вместе с ними, не могут не появиться. Хотя бы по одной причине: именно страны ЕС являются основными покупателями наших энергоносителей. Конкретно по газу на западном направлении мы имеем практически монопсонию Евросоюза, и не считаться с мнением клиента №1 у нас никак не получится.

Другое дело, что это – позиция Еврокомиссии, но еще не позиция конкретных стран-покупателей. Интересы евробюрократии и национальные интересы стран-членов нередко расходятся. Несмотря на всю институциональную мощь Брюсселя, страны ЕС могут оппонировать последнему в вопросах, которые представляют для них важность.

Тут же важность вопроса налицо: наличие под рукой гарантированных поставок из России (по факту – из АЗРФ) на долгосроке это, на ближайшую перспективу, серьезный фактор нормальной работы промышленности. А еще это весомый элемент ценообразования промпродукции и, стало быть, ее конкурентоспособности на мировом рынке. Поэтому внутри ЕС у России и арктического нефтегаза объективно есть союзники.

И вот как раз внутренняя оппозиция ряда государств-членов способна как минимум отсрочить тот момент, когда арктическая нефтегазодобыча и покупка углеводородов, извлеченных в Заполярье, станут полным табу в Западной Европе. А не возможные ответные демарши со стороны АС, Канады, Норвегии и России. И уж тем более не совфедовские возмущения.

#арктикабезопасность #ЕС #климат #газ #нефть

Поручения на все деньги


Тов. Путин дал ряд поручений по итогам того, о чем говорилось на ВЭФ. 16 октября документ был выложен на президентском сайте.

В частности, в том, что касается Северов, глава государства поручил:

- подготовить изменения в законодательство по созданию на базе наблюдательной сети Росгидромета государственной системы мониторинга состояния многолетней мерзлоты и выделить на эту систему деньги (до 1 декабря 2021 г.);

- рассмотреть вопрос о создании центров по производству водорода и аммиака с использованием энергии, вырабатываемой приливными электростанциями, в том числе Мезенской (Архангельская область), Пенжинской (Колыма) и Тугурской (Хабаровский край), разработать для них ТЗ, оценить возможности привлечения зарубежных партнеров к их созданию (до 1 марта 2022 г.);

- рассмотреть вопрос об организации начиная с 2022 года регулярных транзитных грузовых, в том числе контейнерных, перевозок по СМП, обратив внимание на развитие портовой инфраструктуры, обеспечение безопасности судоходства и экономической эффективности перевозок, а также на необходимость обеспечения таких перевозок в течение всего года (до 1 декабря 2021 г.).

По первому упомянутому нами пункту вопросов нет – такую систему надо было запускать еще вчера (или не уничтожать позавчера). А вот другие два – очень «интересные».

ПЭС. Проекты приливных станций во властных кулуарах уже какое-то время позиционируются как «джокер», как «дикая карта», которая позволит России все переиграть на мировом энергорынке. Построив сверхмощные ПЭС и привинтив к ним производство «голубых» и «зеленых» топлив, Россия сможет застолбить за собой крупнейшую нишу, став, наконец, реальной «энергетической сверхдержавой», говорят промоутеры этих проектов.

И все бы ничего, но есть пара нюансов – деньги и технологии. Где взять средства на постройку гигантов, когда только один из них оценивается едва ли не в 70-90% годового бюджета страны? С технологиями дело тоже не айс: своих готовых нет (даром что страна построила свою первую ПЭС, Кислогубскую, еще в далеком 1968-м), очевидно, придется закупать. Но готовы ли наши заклятые партнеры делиться с нами техническими решениями?

СМП. Итак, решили экспресс-методом запускать контейнерный транзит. Одно тут радует, со старта не предусмотрено целевых показателей по тоннажу, – хоть на этом наши не сломают себе шею. Где исполнители возьмут грузы для перевозки в восточном направлении – лично нам до сих пор не понятно; впрочем, «не царское это дело» решать такие вопросы, пусть их решают люди из Росатома и правительства. Вот и посмотрим, что они предложат к декабрю.

#СМП #экология #Росатом #ВИЭ

Экстерриториальная Арктика


В недрах Миндаля бродит любопытный документ, который предлагает частично вывести Арктику из общероссийского юридического поля.

При всей кажущейся абсурдности этой идеи, в ней есть очень здравое зерно. Дело в том, что основная масса отечественных нормативных документов разных ведомств пишутся для средней полосы России. Несомненно, все эти законы, распоряжения и акты имеют свою логику. Они направлены на продвижение экономического развития, стимулирование конкуренции и защиту граждан. Только вот в Арктике они не только не работают, но и, наоборот, вредят и развитию экономики, и этим самым гражданам.

Давайте рассмотрим самый простой пример – Закон о закупках (223-ФЗ). В его основе лежит идея конкурентности госзакупок, благодаря чему, по задумке законодателя, обеспечивается как добросовестность поставщиков товаров и услуг, так и приемлемость цен. Допустим, этот механизм выполнит свою функцию в Воронеже и Саратове, но никак не в АЗРФ. Ну какая в большинстве арктических городов и поселков конкуренция? Где многочисленные поставщики, бьющиеся за госзаказ и снижающие цены на услуги, которые запрашивает местная власть? Мы уже не говорим о том, что любая стройка социального объекта в Заполярье, как правило, обходится минимум в 3-4 раза дороже, чем в средней полосе, – чего законодательство не учитывает. Однако закон должен быть исполнен. А надзирающие органы, которые не всегда понимают реалии работы в Арктике, на такие «детали» не обращают внимания.

Если мы хотим, чтобы Арктика активно развивалась не только в топливно-энергетическом секторе (где мейджоры, собственно, уже давно достигли полной экстерриториальности), то имеет смысл говорить о введении специальных норм или правовых исключений для АЗРФ. Иначе мы так и будем упираться в несоответствие законов, написанных для «сферического региона в вакууме», и суровых арктических реалий.

#регионы #законодательство

Газовые цены разгоняют Новатэк


Тов. Михельсон на коне.

Не так давно определился круг инвесторов по проекту Арктик СПГ-2: «[пул] сформирован. Только подписать еще нужно», заявляет официальный владелец Новатэка.

При этом западные игроки еще поборются за долю «арктического пирога». Intesa Sanpaolo на днях заявила, что рассматривает для себя вариант участия в Арктик СПГ-2. А ведь это крупнейшая банковская группа Италии, не последней страны в Европах.

В общем, пока что #Новатэк успешно снимает жирные сливки с газового кризиса и психоза, охватившего платежеспособные экономики.

У «уникального комплекса» со всех сторон все хорошо: и рынок очень благоприятный, и прибыли огромные, и в бюджет – несмотря на маржу – платить почти ничего не надо (ни НДПИ, ни экспортных пошлин). Европейцы дружно ищут возможности войти в проект со сверхльготными, почти неоколониальными, условиями, закрыв глаза на Еврокомиссию с ее «запретом Арктики» и неистовствующих «зеленых».

С Обским тоже определились. Метания закончены в пользу метана и аммиака: будет это все-таки Обский ГХК. Газ газом, но долю на рынке «голубых» топлив занимать как-то надо.

#газ #ЕС

Арктическая демография: не только цифры


Шведская общественность возмущена убийством рэпера Эйнара, предположительно, павшего от руки мигрантов, осевших в этой стране (а двумя годами ранее изнасилованного сомалийскими беженцами). Это актуализирует тему арктической демографии – и этонорелигиозной структуры обществ арктических стран.

Вообще, в той же самой Швеции число мигрантов неуклонно растет. Если в 2014 году, по официальным данным, приезжих только из мусульманских стран было порядка 600 тыс. человек, или 6% населения страны, то в 2017-м – уже 810 тыс., или более 8% населения. Всего же по состоянию на 2020 год примерно четверть наличного населения Швеции была представлена иммигрантами. Коронавирусные кризисы, похоже, не ахти какая помеха этой тенденции: в том же ковидном 2020-м одних беженцев страна приняла более 80 тыс. человек.

Все это заставляет задаваться вопросом: а с какими скандинавскими странами будет граничить наша часть Арктики в ближайшие десятилетия?

Но у нас дела тоже интересные. Руководство амнистирует 300 тыс. мигрантов-нарушителей, запускаются поезда с «трудовыми резервами» из Средней Азии, разрабатываются программы по упрощенному завозу рабочих рук из этого региона. Северные мейджоры типа Новатэка, даром что рассказывают на каждом углу о тысячах создаваемых ими новых рабочих мест, предпочитают отдавать эти рабочие места приезжим.

И это, в свою очередь, заставляет задаваться вопросом: а с какой российской Арктикой будут граничить наши западные соседи?

#демография

ЕС, ответ Путина и большие арктические переговоры


На недавнем заседании Валдайского клуба тов. Путин сделал ряд «арктических» ремарок. И касались они известных претензий ЕС в отношении замораживания добычи полезных ископаемых в Арктике. Тов. Путин ответил на европейские притязания жестко.

По поводу Арктической стратегии Евросоюза, что я могу сказать? У России есть своя стратегия нашего присутствия в Арктике – первое. Второе: мы достаточно продуктивно всегда работали и работаем, и председатели сейчас в Арктическом совете, где представлены тоже страны Евросоюза. Третье: ...мы дальше готовы к продолжению нашего сотрудничества в широком смысле со всеми заинтересованными странами в Арктике на основе норм международного права. <...>

Мы действуем на основе... международно признанных документов, к которым мы присоединились, и мы готовы на базе этих документов выстраивать отношения со всеми государствами мира, в том числе и с Евросоюзом.

Но если кто-то со стороны пытается в обход этих международно признанных документов ограничить наше суверенное право распоряжаться своей собственной территорией, а территориальное море по международному праву – это часть территории прибрежного государства, то это покушение с негодными средствами. То же самое касается и четырёхсотмильной зоны, которая называется зоной преимущественного экономического освоения. Здесь есть правила, определённые международным правом, и мы полностью придерживаемся этих требований.

Это – позиция полного непризнания ключевой идеи европейский стратегии по Арктике. При этом в обоснование такой позиции мы официально отсылаем ситуацию к международному праву, обуславливающему наш суверенитет над арктическими недрами. Ничего об односторонних запретах на добычу со стороны третьих лиц в международном праве также не сказано.

Это хорошая базовая позиция для последующих взаимодействий с ЕС по данному вопросу. Хорошая – но, увы, не окончательная. Поскольку на тему арктических недр между РФ и ЕС неминуемо состоится некий торг с не определенным пока результатом.

Сама европейская заявка на роль арбитра того, кто, что, где и как будет (или не будет) добывать в Арктике – это вещь не правовая и даже внеправовая по определению. ЕС способен выбить из колеи любую добычную и/или производственную деятельность в Арктике хотя бы в силу своего положения глобального покупателя основной арктической продукции – энергетического и прочего сырья, и никакое международное право ему тут не помеха. Просто потому, что оно никак не определяет его обязанности что-либо у кого-либо покупать. ЕС может это сделать и открыто говорит об этом.

Но вот насколько серьезно ЕС намерен реально это сделать – вопрос открытый. В то, что ЕС готов принести в жертву собственных потребителей энергоимпорта, а с ними – крупный сегмент своей экономики, а также благополучие граждан в масштабах всего объединения, и все это ради спасения белых мишек, верится слабо. Скорее всего, перед нами попытка типичной торговли страхом и выдавливания уступок. Евросоюз сделал свою заявку не для того, чтобы ее реализовать на практике, а для того, чтобы «окэшить» ее через «коммерческие» переговоры.

Поэтому разговор между ЕС и Россией как основной стороной, против которой обращается будущий запрет, неизбежен. И закончится он – как и афера с CBAM – каким-то компромиссом.

#стратегия #климат #ЕС

Норвегия VS Еврокомиссия


Вслед за тов. Путиным на европейскую инициативу отреагировали и в Норвегии.

Г-н Йонас Гар Стере, новый премьер страны, подверг критике предложение Еврокомиссии запретить нефтегазовую деятельность в Арктике. Что характерно, для того, чтобы донести позицию страны, г-н Стере воспользовался трибуной СМИ, дав интервью Financial Times. То есть, как и Россия, Норвегия идет против этого решения с поднятым забралом. И тоже, как и наши, ссылается на суверенитет и право: по словам Стере, у страны есть «права и обязанности заботиться о своей экономической зоне и деятельности в этом регионе».

Однако это не значит, что Еврокомиссия возьмет и просто выкинет свое решение в корзину. Жернова евробюрократии мелют медленно, но верно. Предстоят – где долгие, где не особо долгие – переговоры между Брюсселем и европейскими столицами по этому поводу. Многие из последних – прежде всего младоевропейцы, но, однозначно, и кое-кто из «старичков» вполне прогнозируемо присоединятся к этой рекомендации в той или иной форме. И всем этим Еврокомиссия будет давить поставщиков.

Кейс Норвегии очень интересен: наряду с РФ, эта страна играет центральную роль в деле снабжения ЕС углеводородными энергоносителями. В Осло тоже обеспокоены заявлениями Еврокомиссии и тоже готовятся к переговорам, заявляя изначально высокие ставки.

Однако не следует рассчитывать на то, что Норвегия-де сделает за нас всю работу по нейтрализации европейских призывов к мораторию. Ибо, в отличие от нас, эта страна глубоко интегрирована в европейские дела и политику (даром что она не член ЕС), а многолетнее участие в энергоснабжении ЕС на правах особого партнера делает ее инсайдером, для которого всегда можно сделать поблажку. Поэтому, конечно, общаться с норвежцами по данной теме необходимо, но надо помнить, что прочного альянса «до победного конца» с ними не получится.

#ЕС #Норвегия #энергетика #климат #нефть #газ

Мурманский филиал ИГИЛ


Возвращаясь к теме миграции и изменения привычного облика Северов.

Жители страны в массе своей считают, что террор и этническая преступность в Арктике – это все-таки не у нас, это в Скандинавии, например. А у нас такого нет и не предвидится. Однако это видение грешит излишним благодушием.

Вот свежие новости из Мурманской области. ФСБ сообщает об уничтожении в Мурманской области сторонника запрещенной в РФ террористической организации ИГИЛ, планировавшего теракты на военных объектах региона. Преступника попытались задержать в момент извлечения им самодельного взрывного устройства из заранее оборудованного на окраине города Кандалакши тайника. Он оказал вооруженное сопротивление сотрудникам ФСБ России и ответными действиями был уничтожен, добавили в ФСБ.

Еще раз. Да, ИГИЛ. Да, планирует теракты, устанавливает организационную сеть и оборудует схроны. Да, в Кандалакше.

Пора понять: проблема миграции = проблема безопасности. И одним из мощных драйверов миграции на Северах являются мейджоры, предпочитающие нанимать не местных (и не россиян вообще), а вахтовиков из «теплых» постсоветских стран. Они и дешевле, и соцпакет им не нужен, и, случись что, права качать они не будут. Так-то оно так, но, как видим, с мигрантами в Арктику идет и ИГИЛ.

#миграция #Арктикабезопасность #Мурманск

Норвегия как связной


Не так давно Россия прекратила официальные сношения с НАТО, закрыв своё представительство при штаб-квартире альянса. Но при этом наши позаботились о том, чтобы оставить запасной канал связи.

На роль «связного» между Москвой и Брюсселем была «назначена» Норвегия. Спустя всего лишь неделю после приостановки работы представительства при НАТО тов. Лавров посетил Норвегию, где провел ряд встреч и переговоров. Одной из их тем как раз и стало обсуждение возможности запуска альтернативного канала для диалога по вопросам безопасности – через нашего арктического соседа.

На публику эта тема была вынесена во время пресс-конференции тов. Лаврова и его коллеги г-жи Хюитфельд. Ритуально поругав НАТО за попытки нести «ответственность за безопасность по всему миру», тов. Лавров заявил: «У нас нет никаких отношений с НАТО, но у нас есть отношения с Норвегией, в том числе в области безопасности, и мы хотим поднять их на высокий уровень министерств обороны». Согласно российскому предложению, эти консультации станут дополнением к регулярным консультациям по вопросам безопасности между властями обеих стран.

Выбор Норвегии в качестве посредника/собеседника не случаен. Страна входит в НАТО, однако, хотя бы в силу своего географического положения, она вынуждена так или иначе поддерживать сносные отношения с Россией. Несмотря на углубление интеграции с западными партнерами по блоку, и прежде всего – США, Норвегия по-прежнему сохраняет ряд ограничений на участие в натовской военной активности. Страны постоянно соприкасаются по баренцевой и арктической проблематике, недавно ЕС добавил тем для предметного разговора. То есть это действительно неплохой кандидат на роль связного между РФ и НАТО.

Таким образом, если норвежцы примут предложение (а пока все к тому и идет), то Осло станет для нашей «военной дипломатии» на натовском направлении тем, чем до этого являлся Брюссель.


#Норвегия #Арктикабезопасность

Ударит ли запрет ЕС по России?


Подводим итоги голосования на тему возможных последствий для России от внедрения евросоюзовского запрета на добычу углеводородов в Арктике.

Немалое количество наших читателей – 40%, и это максимальный результат в нашем опросе, – полагает, что никаких последствий не будет: у ЕС не получится продавить центры принятия решений стран-членов и партнеров на то, чтобы они реализовали положение о запрете добычи на практике.

Однако большинство все же считает, что последствия будут так или иначе отрицательными. 23% голосовавших поддерживают ту точку зрения, что они будут «резко негативными», 18% – что они будут «умеренно негативными», и еще 5% уверены, что первоначальный позитив в дальнейшем сменится негативом. В сумме это составляет 46%. От себя добавим, что в пессимистичной оценке имеется солидное рациональное зерно: ЕС делал заявление о запрете добычи явно не «просто так», а чтобы добиться неких практических последствий. В то же время, евробюрократия знаменита своей способностью методично и упорно пробивать свою повестку невзирая на оппозицию отдельных стран-членов, поэтому можно с уверенностью сказать, что какой-то реальный выхлоп у этой инициативы, пусть и не сразу, но будет.

Оптимисты же остались в меньшинстве. Вариант «Позитивными. Только выиграем из-за паники и повышения цен на энергоносители» выбрали 9% голосовавших. А в то, что мы наконец-то – пусть и не по своей воле – уйдем от «сырьевого проклятия» в инновации и промышленность, верят всего лишь 5% участников голосования. И это, на самом деле, один из по-настоящему печальных результатов опроса: люди уверены, что и руководство страны, и капитаны экономики не мыслят вне экспортно-сырьевой парадигмы.

#ЕС #энергетика #климат #спг #нефть

G20: меньше угля, больше леса


На выходных в Риме прошел саммит Группы двадцати по климатической повестке. Тема эта актуальна в том числе и в свете наших арктических дел.

Западная пресса и экологи вовсю возмущаются «никакими», по их мнению, итогами мероприятия. Мол, цели установили абстрактные, обязательств взяли на себя мало. «Бла-бла-бла», короче.

Однако тут дело такое. Климат климатом (тем более что, повторимся, общепризнанной и всеобъемлющей модели климатических изменений и роли человека в этом процессе просто нет в принципе), но текущий энергетический кризис для западных правительств на данный момент важнее. Потому как потеплеет (если потеплеет) через годы, а вот возмущение граждан платежками и тотальным подорожанием, вызванным дороговизной энергоносителей, – оно может возникнуть буквально здесь и сейчас. А вот этого всем хотелось бы избежать.

Наши уехали со встречи скорее удовлетворенными. По словам тов. Лаврова, «главный вывод, который можно сделать из этого саммита,.. – в том, что попытки продвигать односторонние подходы оказались невостребованными». Это как раз к стенаниям тех, кто рассчитывал на очередные радикальные самоограничения невзирая на социальные и экономические последствия оных. И правда, пока нашим нефтяникам, газовикам и даже угольщикам можно «выдохнуть» – никаких неожиданных и резких запретов в обозримой перспективе не будет.

Еще из позитива – саммит легитимизировал практику высадки деревьев как средство поглощения CO2 и, вообще, дополнительно укрепил приемлемость самой идеи о том, что можно бороться с изменениями климата не только ограничительными мерами (по сокращению выбросов, производства, потребления и т.д.), но и компенсационными. Это нам на руку, так как востребует наши важные козыри – наличие огромных по площади лесов и выработанных нефтяных скважин, которые можно использовать для захоронения CO2. Будет чем заняться нашим Северам.

Из минусов – «мирный атом» по-прежнему не котируется в качестве «чистого топлива». А ведь признание атомной энергии экологичной не только решило бы уйму проблем с определением «чистоты» нашей продукции (что особенно важно в терминах CBAM), но и сняло бы ряд потенциальных претензий в части навигации по СМП в разрезе пресловутого «следа» от транспорта. Впрочем, впереди еще Глазго.

#экология #климат

Мутные схемы и арест академика


В Арктике разворачивается международный мини-скандал. В гостеприимной Дании задержано научное судно «Академик Иоффе».

Все это дело произошло как раз в нерабочие дни – 1 ноября. Именно тогда в порту Скагена, куда «Иоффе» зашел для дозаправки, возвращаясь из экспедиции, поднявшиеся на борт датские правоохранители объявили об аресте судна и изъяли судовую документацию. На судне заблокированы 61 человек – члены экипажа и ученые Института океанологии им. Ширшова, которому и принадлежит пароход. Ставится вопрос об их отправке на Родину.

По официальному заявлению нашего МИД, арест судна осуществлен в качестве обеспечительной меры по иску третьей стороны, связанному с предыдущей деятельностью НИС «Академик Иоффе».

Эта самая третья сторона – канадская One Ocean Expeditions. Ширшовцы сотрудничали с этой конторой в деле организации туристических круизов (на той же ниве трудился и еще один пароход – «Академик Сергей Вавилов»). В ходе одного из них «Иоффе» сел на мель с туристами на борту, их оттуда пришлось снимать, все понесли убытки, и академиков у туроператора изъяли. Ну а теперь западные друзья и партнеры влупили иск на 40 млн датских крон (или 6,22 млн североамериканских долларов), в обеспечение которого судно и взяли под стражу.

В целом, история позорная. Судно с официальным статусом уникальной научной установки (УНУ), применяющееся для экспериментов по дальнему распространению звука в океане, работает на частном извозе. Притом работает «в серую», через посредника. Даже оставляя за скобками главный в этой ситуации вопрос (на каком таком основании это вообще возможно?!), хочется спросить: а по-нормальному нельзя было сделать? Ну, если уж решили подзаработать «на бедность»? Организовать все напрямую, без мутных прокладок, со страховками. Чтобы не пришлось потом краснеть как в 90-е, когда атомные подлодки возили коммерческие грузы, а российскую собственность (включая парусник «Седов») спокойно арестовывали за границей по искам какой-нибудь «Ноги».

Впрочем, это не столько к ширшовцам вопрос, сколько к системе в целом.

Росатом освоится на Баимке


#Росатом анонсировал постройку четырех энергоблоков для Баимского ГОК. Стоимость контракта составит чуть более 190 млрд рублей.

Энергоблоки – а это будут МПЭБы, модернизированные плавучие энергоблоки, – сделает Атомэнергомаш. Их оператором в дальнейшем выступит Атомфлот, который и заключил в сентябре сделку на энергоснабжение Баимки с казахской KAZ Minerals.

МПЭБы будут представлять собой усовершенствованную версию блоков, установленных на ПАТЭС «Академик Ломоносов». Мощность каждого такого блока составит минимум 106 МВт (но по факту будут традиционно делать с запасом), для чего он будет оснащен двумя ядерными реакторными установками РИТМ-200С.

Таким образом, Росатом пожинает плоды выигрыша в схватке за энергоснабжение проекта KAZ Minerals в Баимской рудной зоне. Напомним, с альтернативной концепцией – организовать поставки электричества с СПГ-станций – долгое время ходил тов. Михельсон, имевший определенные виды на Баимку как клиента для своего Новатэка. Даже пытался разыгрывать карту коренных и всеми «любимой» западной повесточки «плавучих Чернобылей». Однако аппаратное кун-фу у Росатома – в данном конкретном случае – вышло сильнее. Этому не в последнюю очередь поспособствовала уже другая западная повестка – климатический хайп и связанная с ним стигматизация углеводородов. Пока у СПГ нет общепризнанного статуса хотя бы переходного вида топлива, такие истории имеют шанс повторяться.

#Новатэк

«Севморпуть» идет на восток


Немалое рациональное зерно в написанном коллегами есть, но нужно кое-что уточнить.

Во-первых, в сам Руппур «Севморпуть» не пойдет. Это судно с атомной энергоустановкой на борту, заход такого в порты иностранных государств – та еще головная боль (на практике в большинстве случаев это вообще невозможно). Напомним, в ходе своих «ангольских приключений» с потерей лопастей винта лихтеровоз не смог зайти ни в Кейптаун, ни в Дакар. Поэтому он дойдет только до Владивостока, где груз будет перегружен на другое судно.

Во-вторых, как говорится, не стоит выдавать нужду за добродетель. Слов нет, «Севморпуть» пароход хороший, уникальный и т.д., но рыночной ниши для него найти никак не получается. На данный момент у нас нет ни объема грузов, ни маршрута, достойного этого судна. Поэтому, чтобы хоть как-то окупить вложения и, главное, не растерять и продолжать нарабатывать компетенции и опыт, связанные с эксплуатацией судов подобного класса (а в Росатоме по-прежнему верят, что за ними будущее), его продолжают гонять с большим недогрузом, фактически – чтобы просто гонять. В силу данного обстоятельства он, будучи способным тащить больше 8 тыс. тонн контейнеров, везет на восток всего 1,4 тыс. тонн. Но это и правда лучше, чем идти туда под балластом. Ранее был план обратно отвезти в Питер дальневосточную рыбу в рамках уже известного рыбного проекта, но, пока ремонты, пока суд да дело, путина прошла, и сейчас коммерческая партия не набирается. Поэтому в Росатоме будут думать – везти лихтеровозом минимальный груз рыбы себе в убыток или еще чего-то подождать.

В-третьих, да, коль скоро к #СМП решили привинчивать #транзит и каботаж, #Росатом будет всеми силами заводить всех, кто мало-мальски способен это делать, на СМП. Задача – сделать так, чтобы там волей-неволей пошло движение за пределами нефтегазового трафика, чтобы к маршруту привыкли не только добычные компании и их транспортники. А там подтянется государство с его поддержкой, инфраструктура и закрутится какой-никакой рынок, считают в Росатоме.

Почему СМП не Суэц?


В восточном секторе #СМП сейчас складывается непростая ситуация.

Первая ее составляющая – «Певекская проблема». Выглядит она так: по разным причинам (тов. Копин называет в качестве основной «глобальный логистический кризис», но это лукавство) в течение сезона были провалены операции по северному завозу в #ЧАО. Отправка грузов затянулась, и ее календарь «наполз» на период ухудшения навигационных условий.

Вторая составляющая – это раннее похолодание. Несмотря на то, что, как нам рассказывают наши «зеленые друзья», Арктика давно растаяла, и там происходит аномальное потепление, в конце октября акваторию СМП почему-то начало резко затягивать вполне осязаемым льдом. В результате суда, пошедшие на Чукотку (в Певек) в силу пункта первого, зависли меж двух огней.

Третий момент заключается в том, что в секторе оказалось недостаточное количество ледоколов, чтобы обеспечить проводку всех нуждающихся. На все про все – один «Вайгач», остальные недоступны – или заняты в другом месте, как «Таймыр», или на ремонте. Например, «Арктика» ожидает в Питере ходовые, которые будут еще только через неделю.

Все это вместе вылилось в изрядное «веселье» в Восточно-Сибирском и Чукотском морях. Как конкретно там развиваются события, отслеживает коллега.

Иностранцы уже в открытую называют ситуацию «кризисом» и намекают, что до Суэца нашему СМП еще далеко. Впрочем, так ли они неправы? Получившийся расклад очень хорошо подсветил основные структурные отличия СМП от других магистралей (Северо-Западный проход в расчет не берем, да его и не существует по факту). Это зависимость от капризов не только погоды, но и крайне непростого климата (а ведь многие просто не понимают, о чем речь), это сезонность навигации и, как следствие, потребность в проводке либо в особых судах ледовых классов, это «караванный» характер хождения под проводкой. Это плановые форс-мажоры. Это дополнительные потери времени и денег, наконец.

Да, все эти факторы можно так или иначе устранить или уравновесить. Некоторые из них будут нивелированы вводом новых ледоколов проекта 22220 (и нормализацией работы головного УАЛ «Арктика»). Не до конца понятно, что будет с ледовым покровом в будущем – как знать, может, возникнут и более благоприятные условия для навигации. Но факт остается фактом: СМП – это весьма специфический маршрут. И прежде всего он нужен нам, нашей стране. Из этого приоритета и надо исходить, а не из «транзитных» фантомов.

Кадры решают: всё!


В жизненном цикле каждой организации есть различные этапы. Если грубо и упрощая, ученые выделяют фазы становления, фазу роста, фазу зрелости и фазу упадка. Так вот, похоже, на наших глазах разворачиваются последние стадии жизненного цикла легендарного Арккома – питерского комитета по Арктике.

Миновав фазу роста (который выразился прежде всего в том, что комитет разбух до неприличных размеров, категорически не пропорциональных своим скромным задачам и еще более скромным свершениям) и в темпе проскочив никем не замеченную фазу зрелости, он вступает в период маразма, знаменующего – возможно, не скорый, но верный – конец. Вторым лицом в этой праздной организации стал бывший депутат Законодательного собрания Петербурга тов. Анохин.

Питерцам он памятен рядом, мягко говоря, эксцентричных поступков и, в целом, крайне своеобычной репутацией, сформированной долгим шлейфом тянущихся за ним скандалов и конфликтов. Именно такого человека на руководящих должностях не хватало в Арккоме культурной (и немножечко арктической) столицы.

Впрочем, испортить в Арккоме уже, пожалуй, ничего не возможно.

#аркком

СПГ-отрасль РФ к 2035 году


Посмотрим на результаты недавнего исследования по СПГ-сектору России.

Обращают нас себя внимание несколько моментов.

Первое. Обратите внимание, как много Арктики: Ямал СПГ, Арктик СПГ-1 и 2, Восток Ойл, Кара, Обский (хотя он теперь будет ГХК), Анабарнефтегаз, Штокман. Центр тяжести отечественной газодобывающей индустрии смещается все севернее.

Второе. Несмотря на длительный период преобладания в АЗРФ тов. Михельсона с его «уникальным комплексом», Роснефть собирается сделать резкий старт – посмотрите на Кару и Восток Ойл.

#газ #спг

Кто сломает «арктическую семибоярщину»?


На наш пост коллега дал очень грамотный комментарий, заслуживающий обширной цитаты:

Почему в советской Арктике все работало нормально? Потому, что все ледоколы были сосредоточены в едином органе управления и штаб морских операций привлекал разные ледоколы к разным операциям. Что имеем сегодня ? Есть Атомфлот у которого теперь 5 атомоходов. Есть Росморпорт у которого 30 с лишним дизельных ледоколов. Они живут каждый своей жизнью...

Нужен механизм при котором возможно будет «перебрасывать» ледоколы туда, где они нужны (при возможности), невзирая на судовладельца. Я понимаю, что мы живем в рыночных отношениях. Нужны договоры и все прочее, но ледоколы принадлежат Российской Федерации, а не частным лицам. То есть если атомоходов не хватает или они не успевают, то надо помочь тому же Минтрансу.

Вот пример: ледокол «Виктор Черномырдин». Новый ледокол. 25 МВт мощности. В Питере ещё не началась ледовая навигация. Что он там делает?

Согласимся и добавим: проблема носит гораздо более широкий характер. Несмотря на многолетнюю борьбу за отстройку механизмов управления и пресловутую «вертикаль», понятной и, главное, хорошо работающей системы-то у нас и нет. И так обстоят дела вообще по всей нашей Арктике. Начиная со сложных и во многом пересекающихся структур администрирования территорий (центр – федеральные округа – регионы; «матрешки» типа НАО-АО и Тюменской области; субъекты – АЗРФ как особый по правовому статусу макрорегион) и заканчивая темой управления СМП и ледоколами, где по-прежнему царит хорошо описанная коллегой «семибоярщина». И это еще Росатом сумел вырвать права инфраструктурного оператора СМП (но породил на трассе «троецарствие» в лице Минтранса, его же АСМП и Штаба морских операций Атомфлота).

Как все это «работает», неплохо подсветила та же ситуация с Певеком.

Могли нормально организовать завоз? Могли. Но у региональных управленцев другие приоритеты.

Могли вовремя понять, что будет ранний лед? Могли. А точнее, и поняли – только система выстроена так, что люди, для которых эта информация была важна, ее не получили. Потому что все сами по себе, и между ними банально нет механизмов коммуникации. Даже «по вертикали» информация проходит с перебоями, а по горизонтали – хронически плохо, ведомства не имеют общих приоритетов, закуклены и предпочитают конкуренцию, а не кооперацию.

Могли по уму распорядиться ледоколами (кстати, того же «Черномырдина» изначально строили для СМП), сделав маневр силами и средствами, когда стало понятно, что назревает коллапс? Могли. Но «у нас так не принято», все межведомственное сотрудничество – только по окрику сверху и постфактум, как оно сейчас и получилось (после вмешательства тов. Трутнева).

И тут еще надо понимать: менять что-то никому из тех, кто находится внутри этой, с позволения сказать, «системы», не интересно, т.к. если что-то пойдет не так, из любой ситуации проще выходить, сваливая все на соседей и смежников. Крайних там в итоге почти никогда не найти, и это прекрасно устраивает нашу арктическую бюрократию – и министерско-ведомственную, и (гос)корпоративную, и региональную. Поэтому, если система будет перестраиваться, то только по инициативе самых верхов и при поддержке низов, т.е. тех, кто реально страдает от подобных раскладов.

#стратегия #смп

Госкомиссия и трутневский бенефис


Тов. Трутнев провел заседание президиума Госкомиссии по вопросам развития Арктики. Если коротко – еще одно проходное мероприятие полумертвого (в нынешнем своем виде) органа. Основной темой встречи стал СМП. В целом, разговор получился с оттенком курьезности: певекский затор еще не рассосался, а мы – снова про наполеоновские планы.

В сфере грузоперевозок по СМП цели тов. Трутнев озвучил неизменные: 80 млн тонн в год к 2024 году. Уж как Росатом, Миндаль и Минтранс ни старались сбить планку, «хозяин Арктики» про ревизию показателей не хочет и слышать.

Также тов. Трутнев сделал заявление по поводу того, что-де мировые цены на логистику растут, «поэтому значительная часть грузов пришла в наши акватории. При правильной организации работы это даёт нам большой шанс для развития логистических возможностей и экономики Российской Федерации». Значительная часть каких таких грузов и когда «пришла в наши акватории», тов. Трутнев уточнять не стал. Но зато вновь прозвучала эта навязшая в зубах тема «конкуренции с Суэцем».

И тут нелишне было бы вспомнить о том, как обстоят дела с нашими собственными логистическими возможностями на Севморпути прямо здесь и сейчас (см. «певекский кризис»). Что было бы при подобной постановке дела в условиях наличия какого-никакого транзита – вопрос риторический. Мы получили бы как минимум ворох страховых случаев (и повышение тарифов на страхование в силу роста рисков) и заслуженный ушат помоев в зарубежных СМИ вкупе с репутационными потерями (к сожалению, что такое репутация, руководители в РФ пока понимают слабо – а ведь ключевое понятие в международной коммерции). И надо сказать, хорошо, что наши системные уязвимости показали себя рано и в лайтовом формате. Пока до «Суэца» с его кратно растущей ответственностью далеко, есть время поработать над ошибками.

Далее речь шла в основном о работе спасательных сил и подразделений ГО и ЧС на СМП. Пользуясь хайпом вокруг Певека, Морспасслужба пожаловалась на нехватку судов ледового класса для работы в ДМЗ. Тов. Трутнев поручил Минтрансу и Росатому подумать о постройке нескольких ледоколов МФАСС на 18 МВт для пополнения группировки Морспасслужбы в восточном секторе СМП. МЧСники заявили свой уже известный проект по комплексным аварийно-спасательным центрам в Арктике и объектам в портах Сабетта, Диксон, Тикси и Певек. Тут ничего особо нового не было – эти инициативы МЧС продвигает самостоятельно, какая-то особенная помощь от Госкомиссии им в этом вопросе не нужна.

Зато крохи от большого арктического пирога наконец-то перепали Архангельску – область подключают к финансированию по линии арктического здравоохранения. Тов. Цыбульский показал проект федерального центра арктической медицины, который, по задумке, займется модным нынче развитием компетенций в данной конкретной сфере, объединив на своей платформе Северный государственный медицинский университет и профильные региональные структуры УрО РАН. Госкомиссия проштамповала трутневское «добро» на представление проекта в правительстве. Тема важная, своя «арктическая ниша» региону, оттертому в последние годы от основных потоков, тоже нужна. Тут теперь главное – формируя новые структуры на волне арктического драйва, не задушить ненароком уже существующие.

А в общем – Госкомиссия по-прежнему выглядит как партком на излете советской власти. Реальных решений толком нет, как механизм координации арктических политик – для чего ее и создавали – она практически не используется. Все основные дела делаются помимо нее, и менять эту ситуацию ни у кого нет желания.

#СМП #Росатом #Госкомиссия