Готовясь к занятию, перечитывала один из своих любимых рассказов - "Апрель в Париже" Урсулы ле Гуин, - и заметила один момент, на который раньше не обращала внимания: этот текст обычно всегда печатается с предисловием. В этом смысле оно становится частью рассказа, но я раньше не задумывалась о том, что оно привносит в его понимание. В предисловии автор упоминает, что это первый ее рассказ, за который ей заплатили, и второй, который был опубликован.

Она рассказывает, что это текст, с которого начался ее путь как профессионального писателя, подаривший ей возможность "высказать что-то и быть услышанной", выйти за пределы одиночества.

И это текст, главная тема которого - "единственная магия, которая работает", заклинание, которое соединяет одиноких людей, в каком бы времени и пространстве они не находились.

То есть можно прочесть "Апрель в Париже" как текст о той магии, том единстве, том спасении от одиночества, которое нам дает слово - текст, творчество, литература.

Единственная магия, которая работает.

Дмитрий Чернышев "Вертикальный прогресс: Как сделать так, чтобы дети полюбили школу"
#нонфикшн #преподавание

Лично для меня эта книга о том, какой должна быть школа, оказалась ценна, в первую очередь, как собрание полезных ссылок и указаний на то, что стоит почитать дальше. Не скажу, что я узнала что-то принципиально новое - многое уже было знакомо по блогу автора, что-то - по другим книгам о преподавании. Эта книга - не столько про отдельные приемы, сколько про базовые принципы.

По сути, она больше всего похожа на "Как роман" Даниэля Пеннака (о детском чтении) - не столько практическое руководство, сколько манифест, максимально простые, четкие и убедительные формулировки тех принципов, которые должны лежать в основе образования. К сожалению, состояние нашей системы образования сейчас я определяю обычно цитатой из любимого анекдота - "остаётся надеяться, что прилетят инопланетяне и всё доделают". То есть - система настолько устаревшая и настолько сложная, что любые попытки реформ погрязают в каком-то болоте и даже непонятно, с какого конца за них браться.

Возможно, дело в том, что перемены начинаются не с реформ. Реформы - следствие.

И в этом смысле "Вертикальный прогресс" может оказаться книгой довольно важной. Именно потому, что он написан простым, убедительным и эмоциональным языком. И доносит мысль, с которой не поспоришь. Чтобы учить детей, совершенно необязательно их контролировать. Совершенно необязательно пытаться сделать всех одинаковыми. Можно - иначе. Можно - по-разному. И здесь есть момент, который мне понравился - и который я сама считаю важным - автор не противопоставляет взрослых и детей. Он показывает, что та школьная система, которая существует сейчас, травматична и для тех, и для других. Ее нужно менять, потому что ни ученикам, ни учителям она не приносит хорошего.

"Вертикальный прогресс" прекрасно объясняет это доступным языком и на конкретных примерах. И чем больше читателей этой книги - родителей, учителей, вчерашних школьников - проникнутся этой идеей, тем больше вероятность, что однажды критическая масса тех, кто знает, что можно учить иначе, всё же накопится. Количество перейдет в качество, и старая система рухнет, потому что она станет никому не нужна.

Жаль только, жить в эту пору прекрасную...

Базовая идея, лежащая в основе дилогии "Asches and Souls" by Ava Reed настолько занятна, что я жалею, что не я ее придумала (точнее, придумать-то придумала, но мне понадобилось прочесть чужой текст, чтобы сформулировать ее в явной форме).

У меня есть теория, что в основе любой YA-книжки лежит какая-то базовая психологическая идея (и сюжет строится по ней, а не по логике или там правдоподобию).

Так вот, в основе "Ashes and Souls" - ощущение того, что в мире не может случиться ничего непоправимого.

Главные герои - высшие существа, Вечные (нечто вроде ангелов и демонов), обладающие почти неограниченными с человеческой точки зрения возможностями, включая способности к исцелению и умение творить вещи из ничего. На практике это означает, что они могут в ярости крушить мебель (и тут же воссоздавать родной интерьер, чтобы снести его снова, если одного раза не хватило), швыряться друг другом в стены, пить алкоголь чисто ради вкуса в любых количествах (способность к исцелению подразумевает, что опьянение у них проходит практически мгновенно) и так далее, и тому подобное. Они не бессмертны, они могут убить друг друга в магическом единоборстве, но любые человеческие забавы для них доступны и безвредны.

Это всё стало ясно еще в первом томе, а сейчас, читая второй, я поняла, в чем для меня ключевой вопрос при чтении этой книги: как автор поступит с этой идеей? Оставит мир полным этой прекрасной безнаказанности (заметим в скобках, что она открывает простор не только для выражения эмоций, но и для пыток) - или, наоборот, сломает эту систему, показав, что кое-что непоправимое всё-таки может случаться? (Да, один из персонажей погибает еще в первом томе, но при таком подходе поверить в окончательную необратимость этого события пока что сложно).

Я пока даже не знаю, какой вариант меня устроил бы больше, хотя вижу в развитии сюжета отдельные намеки на второй, на то, что автор таки понемногу копает подкоп под эту уютную конструкцию.

(делать добро из зла, потому что его не из чего больше делать. извлекать внезапные идеи из young-adult книжек, потому что какая разница, откуда их извлекать)

#читаюсейчас
Дальше будут посты про "Катастеризм" Альфины и (возможно) про "Июнь" Быкова (чем сложнее книга, тем сложнее про нее писать), прочитанные в августе.

Сейчас читаю: "Ombria in Shadow" by Patricia Maccillip, "2001: A Space Odyssey" by Arthur C. Clarke

На случай, если кого-то волновал ответ на вопрос из этого поста: я добралась до финала дилогии, и оказалось, что автор так и строит его на идее уютной безнаказанности.
На том, что любые решения обратимы, даже те, которые принимаются с помощью магического меча, способного убивать бессмертных.
Не давая читателю даже усомниться в том, что именно так всё и работает.

Пожалуй, я все-таки ждала от развязки истории большего. Мне больше нравится, если автор рассказывает историю, которую я слышала уже тысячу раз, а потом придает ей неожиданный поворот, который меняет точку зрения и заставляет меня увидеть всё по-новому. И тогда я впечатляюсь и благодарно восхищаюсь.

Но с Ashes and souls вышло иначе. Этот текст для меня - зеркало, как оно есть. Забавное ощущение - прочитать книгу, в которой есть ровно всё то, что я и так могла придумать (это какой-то специальный сорт дежавю - натыкаться в тексте на тени своих ненаписанных историй, на невыносимо узнаваемый образный код), и ничего сверх того.
И хэппи-энд в эпилоге.

(я не забросила канал, просто в ближайшую неделю заканчиваю перевод книги, а в такие моменты я плохо воспринимаю любую художку, кроме той, что нужно читать по работе, и перехожу на нонфикшн. Прослушала "Практическую политологию" Екатерины Шульман и "Опасные советские вещи" Александры Архиповой и Анны Кирзюк. И то и другое классное, подробные впечатления позже :)

Про "Опасные советские вещи"
Самое впечатляющее для меня в чтении книг о современной культуре (да и в вообще по социальным наукам) - то, как окно плавно и незаметно превращается в зеркало. Еще в прошлой главе ты читал про странные обычаи людей из прошлого, а в этой уже видишь буквально то, что тебе рассказывали родители, и местами начинаешь узнавать и себя.

Еще одно важное ощущение, касающееся эмоционального восприятия этой книги: ничего слишком уж нового не происходит. Когда концентрируешься на повседневных событиях и текущих новостях, часто начинает казаться, что кругом творится какая-то невиданная ранее дичь. Эта книга заставляет посмотреть на всё то же самое в другом масштабе. Увидеть параллели, увидеть сходства и различия, задуматься о том, что меняется в людях, а что нет (в общем, мое любимое "люди в общем-то всё те же, только квартирный вопрос их испортил). Для меня это идея скорее успокаивающая, чем пугающая.

Главная тема книги - страхи и верования людей, живших в СССР, и то, как они менялись со временем. Легенды о домах, которые немецкие инженеры тайком проектировали так, чтобы те приобрели форму свастики, контрреволюционные символы, скрытые вредителями в портретах писателей на тетрадках; маньяки, которые могут уколоть человека зараженной иглой и черная машина с надписью "смерть советским детям"; отравленные подарки от иностранцев и истории о "врачах-убийцах". Всё это описывается, систематизируется, объясняется.

Важная мысль: люди верят во всякое не потому, что они глупые-необразованные-иррациональные. Подобные верования - способ решать какие-то внутренние проблемы, особенно в ситуации, когда у человека мало способов контролировать происходящее. И именно с этой точки зрения, изучая подобные представления, можно многое понять о людях и об эпохе.

Особенно любопытными мне показались главы про "городскую ипохондрию", то есть про страхи, связанные с заразными болезнями, - возможно, потому, что тут особенно много знакомого и узнаваемого. Для меня было неожиданностью. узнать, что многие гигиенические привычки сейчас являются не столько практически необходимыми, сколько обусловленными традицией с времен, когда они действительно были нужны (когда санитарные условия в городах были намного хуже). Страх перед врачами (и перед прививками) - тоже, оказывается, явление очень не новое.

И в этом смысле главы о городских легендах, связанных с болезнями и медициной, заставляет задуматься еще и о том, какой след останется нашим детям от нынешних событий, и какой городской легендой будут обосновывать необходимость носить маску :)

- Вот если попытаться сформулировать, что современный читатель может вынести из чтения «Евгения Онегина», то что он, прежде всего, может для себя понять?
- Дорога ложка к обеду?

***
Одна из самых больших ошибок школьной программы по литературе – то, что она приучает видеть в книжных персонажах реальных людей. Тексты обсуждаются, в первую очередь, на уровне содержания. Почему Хлестаков ведет себя так, а не иначе? Как должен был поступить Онегин? Кто прав – Базаров или Аркадий?

Это всё, конечно, замечательно, но это только один из способов восприятия литературы. Причем (для меня) не главный. На преобладание такого подхода в школе накладывается еще и склонность людей очеловечивать всё, что плохо лежит (особенно если оно шевелится) и видеть историю сюжетом и персонажами даже в абстрактном мультике про квадратик и треугольничек.
А потом эти люди вырастают и начинают строить отношения по образцам художественной литературы.
(собственно, я начала писать этот пост, столкнувшись в комментариях к одному обсуждению с недоумением на тему «а разве русская классика не учит нас тому, какими должны быть отношения между мужчиной и женщиной»?)

Так вот, напоминание номер один.
Нет никаких островов. Всё, что мы читаем в литературном произведении – конструкции из слов, созданные автором для какой-то цели. Люди, пейзажи, всё многообразие художественно-выразительных средств от аллитераций до структур повествования – всё это используется автором для того, чтобы заставить читателя что-то подумать и что-то почувствовать. Образы людей, которые есть в тексте – всего лишь один из инструментов для этого.
Сводить литературу к каким-то выводом об отношениях (особенно романтических) – это существенно обеднять ее восприятие. Извлекать из литературы практические уроки (особенно в двадцать первом веке, когда у нас есть психология, социология и много прочих вполне научных -логий) – вообще гиблое дело, эти слои информации устаревают быстрее других, потому что общество меняется.
Попробуйте для разнообразия вынести тему «про людей» за скобки и посмотреть, что еще есть в произведении. (Возможно, именно такой подход позволяет мне извлекать интересное из литературы, которую многие неодобрительно называют массовой).
Когда-то я тоже читала «Онегина» как школьница из цитаты выше. А когда перечитывала недавно, обнаружила, что теперь это для меня история про то, что жизнь никогда не вмещается в литературу. И сейчас этот смысл для меня важнее.

Напоминание номер два.
Если вы столкнулись в жизни с чем-то, что «прямо как в книге» (или, наоборот, «в книге прямо как в жизни, не забывайте, что такое «ошибка выжившего». На одно совпадение приходится десять несовпадений, но запоминается, конечно, именно то, что сбылось. Если вам кажется, что вы нашли книгу, прочитав которую, вы наконец-то поняли всё, что нужно было понять, напомните себе, что средний срок годности озарения – пара недель, и даже если больше, оно всё равно не первое и не последнее. (Возможно, обнаружится, что напоминание об этом ничего не меняет – и тогда уж не берегись).
Каждая прочитанная история обогащает ваш опыт, позволяет узнать что-то новое или взглянуть на старое с новой точки зрения, но окончательных истин тут не выдают. Этот пазл можно собрать тысячей возможных способов (и дырки в нём остаются всегда).

Это вовсе не значит, что чтение бесполезно или ничего не привносит в жизнь. Я просто хочу напомнить (и себе в том числе), что тот опыт, который дают книги, намного богаче, шире и разнообразнее, чем истории про отношения и поучительные идеи.
К чему бы там ни приучала школьная программа.

Внезапно осознала, что то, как устроено повествование в Hades (такая игра про древнегреческую мифологию, в которой Загрей, сын Аида, пытается сбежать из подземного царства), это не про миф о Сизифе (хотя из-за контекста эта аналогия напрашивается в первую очередь).

Есть еще одна история, которая куда лучше подходит к этой структуре повествования - построенной на многократном, кажущимся бесконечным, повторении, в каждом из циклов которого можно получить крупицу сюжета - всего лишь крупицу, но всё-тки получить.

Есть на свете гора из чистого алмаза, которую за час можно обойти и за час взобраться на нее. Каждые сто лет сюда прилетает птичка и точит свой клюв об алмазную гору...

Александра "Альфина" Голубева "Катастеризм"

Из тех книжек, которые сложно рекомендовать, потому что отчетливо ощущается - то, что они мне понравились, во многом заслуга попадание в конкретное место и время. Примерно та же история, что и с "Круглосуточным книжным мистера Пенумбры" - если ты находишься примерно в той же жизненной ситуации (возраста, жизненных обстоятельств), как главный герой - тебе более чем понравится, если нет - будет скучно. Пожалуй, сравнение можно даже продолжить - точно так же, как в "Пенумбре" книжный детектив - не главное, здесь научная фантастика тоже не на первом плане.

То есть, я вполне могу понять рецензии, в которых книгу критикуют за поверхностное раскрытие каких-то научных вопросов или за неточности. Но для меня она вообще не про это. "Катастеризм" - история про отношения с родителями, но не про подростковый конфликт и борьбу за самостоятельность (что попадается мне в книгах довольно часто), а про уже другой период жизни. Про человека, который давно уже живет отдельно, но вот приезжает в гости к родителям и обнаруживает, что те, кого он всегда помнил молодыми и радостными, постепенно перестают быть такими. Перестают успевать за новинками, ведутся на рекламу бадов, начинают поддакивать зашедшей в гости соседке, рассуждающей про чипирование. Про то, как тошно от невозможности остановить утекающее, как песок сквозь пальцы, время. Про предчувствие утраты.
В общем, хорошо, что я это слушала осенью, а не зимой, зимой это было бы слишком мрачно для меня.

Занятно, но мне в последнее время довольно сложно воспринимать фантастику про Россию - видимо, будущее ощущается настолько непредсказуемым, что всевозможные варианты начинаются казаться неубедительными. Поэтому прочитать книгу про близкое будущее, в которой в которой разница сегодняшним днем скорее количественная, чем качественная, было как-то даже утешительно. Такси уже беспилотные, но таксисты в них еще сидят - в основном для того, чтобы было на кого свалить ответственность в случае ДТП. Многие профессии уже поддаются под натиском ботов и автоматизированных систем (создают их пока еще люди. но квоты на количество человеческих рабочих мест уже понадобились).

Две основные темы - про возможности достижения бессмертия и про использование человеческого мозга как вычислительной машины для решения тех задач, которые плохо алгоритмизируются, например, распознавания поведения людей. Собственно, один из героев и начинает с того, что продает "вычислительное время" своего мозга одному такому перспективному стартапу.

А еще этой истории отлично идет быть аудиокнигой. Дело в том, что мне нравится прогуливаться, беседуя с кем-то на ходу. Эта книга в значительной степени состоит из диалогов, внутренних монологов, размышлений вслух и тому подобного. Поэтому слушать ее на прогулках было как раз - будто побеседовал с умным человеком о перспективах борьбы со старением, природе человеческой личности и о том, какое отношение к этому имеет, собственно, катастеризм - древнегреческое представление о превращении существа в созвездие.

А вот, кстати, моя любимая цитата из "Круглосуточного книжного мистера Пенумбры":

"Но я не оставлял попыток найти работу. Запросы мои таяли на глазах. Сначала я был уверен, что буду работать только в компании, миссию которой разделяю. Потом подумал, что неплохо, если я смогу хотя бы учиться чему-то новому. Затем я решил, что главное, чтобы компания не делала никому зла. А теперь я старательно уточнял свое определение зла".

В какой стадии этого процесса вы находитесь? ;)

С "Космической одиссей 2001 года" Артура Кларка получилось сложно. Вероятно, я испытала то переживание чтения, которое многие испытывают от классической литературы: вроде бы известная книга, важная для развития жанра, многое в ней появилось впервые, многое предсказанное сбылось... но при этом почему-то столь же сложно, сколь и красиво.

Пожалуй, слово "Одиссея" отлично описывает не только сюжет о космическом путешествии, но и саму манеру повествования: равномерно-медленную, неспешную, подробную.
Обычно, когда я читаю произведение, даже если оно трудное для меня или относится к малознакомому мне жанру или культуре, я нахожу за что зацепиться, чтобы сюжет стал интересным лично для меня. Это может быть образ персонажа, какая-то идея, сюжетный ход... С "Космической одиссеей" почему-то не сложилось, ее я могу только уважать издали. Больше всего зацепили главы о противостоянии астронавта с искусственным интеллектом HAL.

Характерная особенность книги - большое количество научных подробностей, весьма правдоподобных (в одной из чужих рецензий мне попалась формулировка "в какой-то момент перестаешь понимать, что слушаешь - научно-фантастический роман или научный подкаст"), и само по себе это опять же вызывает уважение, люблю подкасты :) Но есть проблема: последние главы книги, в которых герой непосредственно сталкивается с творениями другой цивилизации, выглядят уже скорее сюрреалистично, чем научно-фантастически. Да, можно рассмотреть это как намеренный контраст - подробнейшее описание творений человека и сюрреалистичный мир создателей "монолита". Но даже при таком подходе многие описания казались слишком утомительными - подробности ради подробностей.

В общем, пока что любимыми книгами Кларка для меня остаются "Лунная пыль" и "Фонтаны рая" - более человечные. Тем не менее, дочитать следующие два романа я всё же попробую. В конце концов, было бы несправедливо "Свидание с Рамой" осилить, а "Космическую одиссею" нет.

Читаю дальше: Patricia McKilip "Ombria in a Shadow", Александр Куприн "Юнкера"

Собственно, почему "Юнкера"? Потому что для книжной игры мне нужна была книжка с названием на первую букву моего ника, а это "Ю", и из всего, что на букву "Ю" нашлось, это приглянулось мне больше всего.

Пользуясь случаем, расскажу, как это работает:
У меня есть периодически обновляемый список из ста с чем-то книг, которые я в принципе была бы не прочь прочитать. Это продолжения уже начатых серий, что-то, что привлекло внимание в рекомендациях, в чужих обзорах, авторы, с творчеством которых я хочу познакомиться, и т.д.
В каком порядке я буду это читать - в целом, не принципиально, и практика показывает, что доверяться случайности в этом вопросе - вполне себе вариант.

Поэтому есть книжные игры, которые помогают мне перестать чувствовать себя буридановым ослом и выдергивать из этого списка то, что приглянулось в данный момент. Это может быть чистый рандом (например, в игре KillWish просто вытаскиваются случайные книги из списка желаемого). это может быть подбор книг на выданную тему, это может быть путешествие с ловлей покемонов в конце концов.

В основании этого списка из ста с чем-то книг - ворох заметок о том, что я хотела бы прочитать "может быть когда-нибудь". Временами я его пересматриваю, и какие-то книги из него переезжают в список ближайших планов.
Поверх него - то, что я читаю по работе, и несколько тем и авторов, за которыми я наблюдаю более пристально, т.е. скорее всего ломанусь читать сразу или почти сразу, как выйдет, безотносительно книжных игр и прочих планов :) Но это список недлинный.

"Июнь" Дмитрия Быкова еще раз отчетливо показал мне, что чем сложнее книга, тем меньше смысла смотреть на оценку на Livelib.

Потому что да, обычно, когда я выбираю, что почитать, особенно если речь про незнакомого автора или тему, я читаю чужие отзывы на Livelib и Goodreads (на Audible/Amazon, кажется, бесполезно, там на любую книгу найдется восторженный комментарий). И при прочих равных условиях выберу книгу с оценкой больше четырех из пяти :) Так вот, "Июнь" убедительно показывает: иногда оценка "три с чем-то" это не из-за того, что с книгой что-то не то, это из-за того, что читателю сложно.

Когда в книге много отсылок и рассуждений о литературе, автор может найти двумя путями. Более легкий (для читателя) - как в какой-нибудь "The Eyre Affair" Джаспера Ффорде. Да, сюжет в ней строится вокруг отсылок к "Джен Эйр", но досконально (или хоть как-нибудь) знать текст, чтобы получить удовольствие от чтения, не обязательно (проверено на собственном опыте).

Второй вариант - как в "Июне". В процессе чтения у меня не раз возникало ощущение, что книга заставила меня перетряхнуть в памяти университетский курс истории русской литературы. Причем не столько за счет каких-то прямых отсылок, сколько из-за общего впечатления, ощущения от стиля. Как будто автор обращается то к одному стилистическому полю, то к другому, и если читатель эти темы не распознает, впечатление от книги у него останется довольно блеклое. Кажется, что у этого романа действительно есть некий порог входа - и если читатель его не проходит, то он идет и ставит тройку на Лайвлибе.

Действие романа происходит накануне Великой отечественной войны. Может показаться, что его части, каждая из которых - отдельная история, не связаны друг с другом, но это не так. Во-первых, это о том, как в этот переломный, напряженный момент времени чувствуют себя люди разных поколений - вот молодой студент, который всё видит через призму своих страстей, порывов и эмоций, вот более зрелый человек - журналист, вынужденный сотрудничать с органами, вот писатель, который считает, что может своими текстами воздействовать на людей и на мир.
Во-вторых, объяснение к композиции романа в некотором роде есть внутри, в одной из глав - но подробнее рассказывать не хочется, чтобы не портить другим радость осознания. Скажу лишь, что особенно ценю тексты, которые устроены подобным образом.

Слушала книгу в авторском прочтении (есть на Литресе), и это, вероятно, усилило впечатление - поначалу несколько странно слушать художественный текст голосом, который больше ассоциируются с лекциями и публицистикой, но привыкнуть к этому легко, и эта ассоциация придает повествованию дополнительная достоверность. Первая часть, о студенте-филологе, зацепила меня особенно сильно - многое узнаваемо, даже чересчур, многое не изменилось за полвека с лишним. Ох, эти студенческие разговоры и великие открытия за чашкой чая...

Чем дальше, тем больше автор заставляет читателя погрузиться в атмосферу предвоенных лет. Вечные страхи, ожидание расплаты, ощущение надвигающейся грозы, надежды на то, что после нее воздух станет свежее и чище - и предчувствие, что этого не произойдет. Готовность пойти на что угодно, "лишь бы не было войны", оборачивающаяся еще большей катастрофой.

Роман впечатляющий, психологически точный, то, что в моем мысленном каталоге попадает на полку "современная классика".
Но к его чтению нужно быть готовым.