Очень понравилась повесть, выпущенная "Детской литературой" про мальчика, который учится играть на фортепиано – "Грустный гном, веселый гном". Это красиво, образно и очень художественно. Из очевидной пользы – знакомство с музыкальным миром и развитие фантазии. Я попробую предложить лет в пять, если ребенок будет в состоянии слушать достаточно большой объем текста. 

Отдельная любовь – детские стихи. Из постоянно перечитываемых Гайда Лагздынь с ее стихами для совсем крошек,их использую еще и как потешки, очень приятные на слух. Милейшая книжка вышла у Ксении Валахнович, про рождение и первый год жизни малыша – с первого прочтения наизусть запомнила половину, постоянно к ней возвращаюсь. Дочке очень нравятся книжки Марины Бородицкой, Андрея Усачева и Ирины Токмаковой из серии "Читатель родился" книжного дома Анастасии Орловой. При этом сама Орлова совершенно не зашла ни мне, ни ей.

— помню, что ты ещё и НЕ фанат Эрика Карла и читаешь его дочке на иностранных языках только для пользы — дело в иллюстрациях?) и что ещё из нелюбимого?

— Я не могу сказать, что что-то откровенно не люблю. Чаще у меня книги делятся на "понравилось" и "никак". Но очень не люблю халтуру, когда делают на отвяжись. Остальное – дело вкуса, воспитания, культурного бэкграунда.

Например, не понимаю восторженных отзывов на стихи Анастасии Орловой. Очень спорно отношусь к стихам Артура Гиваргизова – влюблена в его "Космонавтов", но больше ничего не понравилось.

Действительно не понимаю бума вокруг книг Эрика Карла, хотя признаю, что они неплохи и полезны. Но такой стиль иллюстраций меня скорее оттолкнет. С другой стороны, оттолкнет и откровенная "попса": есть очень неприятные аляпистые образчики медведей в кокошниках и кукольных принцесс. Но почему-то именно такие медведи, а не рисунки, например, Кочергина и Билибина привлекают подавляющее большинство бабушек.

— сказочная канва, если верить исследователям, зачастую едина для многих сказок — это так? Пропп прав?

— Тут, скорее, не к Проппу надо апеллировать, ведь он написал "Морфологию сказки" около века назад, а докторскую диссертацию (мы ее знаем как "Исторические корни волшебной сказки") – 80 лет назад. С тех пор все науки ушли вперед. И отдавая дань уважения Владимиру Яковлевичу, я бы все-таки сослалась на современного ученого Юрия Евгеньевича Березкина. Он, кстати, родился в тот год, когда Пропп защитил докторскую.

Так вот, Березкин и его команда потратили годы на сбор мифологических мотивов со всего мира и выяснили, что некоторые очень похожие мифы встречаются на всем предполагаемом пути расселения человечества от Африки до Южной Америки. Это мифы, объясняющие, почему люди умирают. Сюжету, по меньшей мере, 50 тысяч лет – он появился еще в то время, когда вся популяция людей жила в одном месте.

Один из самых распространенных мотивов — смена кожи как условие бессмертия. Почти всегда речь идет о том, что люди перерождались, меняя кожу, но утратили способность омолаживаться или упустили возможность ее получить. Первобытные авторы мифа верили в то, что змеи живут вечно именно за счет смены кожи, и проводили аналогию с ними.

Ну, и да, сказки как сказки тоже очень часто повторяются. Например, в Шотландии есть сказка про принца Айена Прямодушного. Ему надо добыть синего сокола, он получает совет, как его украсть, от лиса, но сокол задевает что-то пером – и принц попадается. Потом то же самое с мечом и конем. В итоге ему нужно украсть принцессу, чтобы получить коня, которого обменяют на меч, который обменяют на сокола. Но принц не хочет отдавать принцессу, меч, коня – и лис превращается во всё по очереди. Ничего не напоминает?

— с литературой, как с едой, — то, что я назову пирожками, есть во многих других кулинариях со своими особенностями и под своим названием...

— Сказка про Колобка – мировой хит. В Китае от бедного семейства сбегает рисовое новогоднее печенье, в Норвегии — блин, в Северной Америке — имбирный пряник (в форме человечка), в Мексике — редис.

— есть ли возраст, когда лучше всего начать знакомить со сказками?