Сегодня, 78 лет назад - Ленинградский Парад Победы.
Международный проспект, Ленинград, 8 июля 1945 года/Московский проспект, Санкт-Петербург. Июль 2023 года
Командующий 30 гвардейским стрелковым корпусом генерал-майор Афанасий Щеглов во главе колонны 63-й гвардейской дивизии.
В этот день по главным магистралям города прошли колонны 30-го гвардейского стрелкового корпуса в составе трёх гвардейских дивизий, получивших это почётное звание за бои на Ленинградском фронте. Женщины города подготовили тысячи букетов и засыпали ими проходивших по улицам солдат. В отличие от обычных парадов, где солдат и зрителей разделяет ограждение, жители города и колонны войск практически смешались в едином народном гулянии. По воспоминаниям очевидцев, стоявшие по обочинам женщины то и дело срывались с места и набрасывались на гвардейцев, узнавая в них своих отцов, братьев, мужей.
Полковник ехал на гнедом коне...
Полковник ехал на гнедом коне,
на тонконогом, взмыленном, атласном.
Вся грудь бойца горела, как в огне,—
была в нашивках, золотых и красных.
На тёмной меди строгого лица
белел рубец, как след жестокой боли,
а впереди, держась за грудь отца,
сидела дочка — лет пяти, не боле.
Пестрей, чем вешний полевой светок,
с огромным бантом цвета голубого,
нарядная, как легкий мотылёк,
и на отца похожа до смешного.
Мы слишком долго видели детей
седых, блуждающих среди углей,
не детски мудрых и не детски гневных.
А эта — и румяна и бела,
полна ребячьей прелести была,
как русских сказок милая царевна.
Мы так рукоплескали!
Мы цветы
бросали перед всадником отважным.
И девочка народу с высоты
кивала гордо, ласково и важно.
Ну да, конечно, думала она,
что ей — цветы, и музыка, и клики,
ей — не тому, кто, в шрамах, в орденах,
везет её,
свершив поход великий.
И вот, глазами синими блестя,
одарено какой-то светлой властью,-
за всех гвардейцев приняло дитя
восторг людской, и слёзы их, и счастье.
И я слыхала — мудрые слова
сказала женщина одна соседу:
— Народная наследница права,—
всё — для неё. Её зовут Победа.
Ольга Берггольц, 08.07.1945
Международный проспект, Ленинград, 8 июля 1945 года/Московский проспект, Санкт-Петербург. Июль 2023 года
Командующий 30 гвардейским стрелковым корпусом генерал-майор Афанасий Щеглов во главе колонны 63-й гвардейской дивизии.
В этот день по главным магистралям города прошли колонны 30-го гвардейского стрелкового корпуса в составе трёх гвардейских дивизий, получивших это почётное звание за бои на Ленинградском фронте. Женщины города подготовили тысячи букетов и засыпали ими проходивших по улицам солдат. В отличие от обычных парадов, где солдат и зрителей разделяет ограждение, жители города и колонны войск практически смешались в едином народном гулянии. По воспоминаниям очевидцев, стоявшие по обочинам женщины то и дело срывались с места и набрасывались на гвардейцев, узнавая в них своих отцов, братьев, мужей.
Полковник ехал на гнедом коне...
Полковник ехал на гнедом коне,
на тонконогом, взмыленном, атласном.
Вся грудь бойца горела, как в огне,—
была в нашивках, золотых и красных.
На тёмной меди строгого лица
белел рубец, как след жестокой боли,
а впереди, держась за грудь отца,
сидела дочка — лет пяти, не боле.
Пестрей, чем вешний полевой светок,
с огромным бантом цвета голубого,
нарядная, как легкий мотылёк,
и на отца похожа до смешного.
Мы слишком долго видели детей
седых, блуждающих среди углей,
не детски мудрых и не детски гневных.
А эта — и румяна и бела,
полна ребячьей прелести была,
как русских сказок милая царевна.
Мы так рукоплескали!
Мы цветы
бросали перед всадником отважным.
И девочка народу с высоты
кивала гордо, ласково и важно.
Ну да, конечно, думала она,
что ей — цветы, и музыка, и клики,
ей — не тому, кто, в шрамах, в орденах,
везет её,
свершив поход великий.
И вот, глазами синими блестя,
одарено какой-то светлой властью,-
за всех гвардейцев приняло дитя
восторг людской, и слёзы их, и счастье.
И я слыхала — мудрые слова
сказала женщина одна соседу:
— Народная наследница права,—
всё — для неё. Её зовут Победа.
Ольга Берггольц, 08.07.1945
Только что получил новые фотографии из архива (не прошло и 2 месяцев!), и теперь наконец могу приступить к разработке нового тура по блокадному Ленинграду. Причём возможности открываются самые разные: от нового пешеходного маршрута от Витебского вокзала до Звенигородской, заканчивающегося там, где начинается мой нынешний маршрут, до пешеходно-автомобильного тура по искусству блокадного Ленинграда - гигантским плакатам и скульптурным панно. На одном только Витебском вокзале можно провести чуть ли не час, рассказывая об отправлявшихся с него дивизиях народного ополчения и бронепоездах, о подвиге милиционера Винокурцева, о курсантах располагавшейся в соседнем здании танковой школы и многом другом.
Сегодня, 82 года назад.
Совершив за полтора дня стремительный марш в 150 км через леса и болота, в 12.00 14 июля 1941 года авангард 6-й танковой дивизии Вермахта подошёл к мосту через реку Лугу. Впереди колонны ехало подразделение полка специального назначения "Бранденбург-800" с одетыми в советскую форму и отлично говорящими по-русски солдатами. Захватив мост и деревню Поречье, диверсанты открыли танковой дивизии дорогу на Ленинград, до которого оставалось 80 км по прямой.
В этом глухом тыловом районе никто не ожидал появления противника. Единственной воинской частью в радиусе нескольких десятков километров, был первый полк 2-й дивизии народного ополчения Ленинграда, которую направили в считавшийся спокойным район для продолжения обучения. Последовали шесть дней жестоких боёв, в ходе которых дивизия потеряла более тысячи человек убитыми и пропавшими без вести. Выбить немцев за Лугу не получилось, но ополченцы буквально своими телами закрыли дорогу на Ленинград. О своей экскурсии по этим местам я рассказывал ранее здесь и здесь.
Из воспоминаний старшего лейтенанта Николая Богданова, начальника участка оборонительного строительства в селе Ивановском:
"Около одиннадцати часов над селом появился наш самолёт и сбросил вымпел. В записке сообщалось, что в направлении на Ивановское со стороны Гдова движется мотомехколонна противника...
Часа в три или четыре дня на мосту раздались выстрелы [по факту - в 12.00 - А.Ш.]. Я — к телефону (недалеко от моста находилась почта), спрашиваю дежурную телефонистку:
— Что за стрельба у вас?
Она отвечает перепуганным голосом:
— Немцы на мотоцик... — И связь оборвалась.
Я выскочил на улицу. Навстречу мне бежал боец-пограничник. Срывающимся от волнения голосом он рассказал о происшедшем. Их взвод нёс охрану моста через Лугу. Они видели, как к часовому подъехала наша грузовая машина ЗИС. Остановилась. Часовой что-то спрашивал. Из кузова выскочило несколько солдат в красноармейской форме. Кто-то выстрелом убил часового. Своротив шлагбаум, машина двинулась вперёд..."
Совершив за полтора дня стремительный марш в 150 км через леса и болота, в 12.00 14 июля 1941 года авангард 6-й танковой дивизии Вермахта подошёл к мосту через реку Лугу. Впереди колонны ехало подразделение полка специального назначения "Бранденбург-800" с одетыми в советскую форму и отлично говорящими по-русски солдатами. Захватив мост и деревню Поречье, диверсанты открыли танковой дивизии дорогу на Ленинград, до которого оставалось 80 км по прямой.
В этом глухом тыловом районе никто не ожидал появления противника. Единственной воинской частью в радиусе нескольких десятков километров, был первый полк 2-й дивизии народного ополчения Ленинграда, которую направили в считавшийся спокойным район для продолжения обучения. Последовали шесть дней жестоких боёв, в ходе которых дивизия потеряла более тысячи человек убитыми и пропавшими без вести. Выбить немцев за Лугу не получилось, но ополченцы буквально своими телами закрыли дорогу на Ленинград. О своей экскурсии по этим местам я рассказывал ранее здесь и здесь.
Из воспоминаний старшего лейтенанта Николая Богданова, начальника участка оборонительного строительства в селе Ивановском:
"Около одиннадцати часов над селом появился наш самолёт и сбросил вымпел. В записке сообщалось, что в направлении на Ивановское со стороны Гдова движется мотомехколонна противника...
Часа в три или четыре дня на мосту раздались выстрелы [по факту - в 12.00 - А.Ш.]. Я — к телефону (недалеко от моста находилась почта), спрашиваю дежурную телефонистку:
— Что за стрельба у вас?
Она отвечает перепуганным голосом:
— Немцы на мотоцик... — И связь оборвалась.
Я выскочил на улицу. Навстречу мне бежал боец-пограничник. Срывающимся от волнения голосом он рассказал о происшедшем. Их взвод нёс охрану моста через Лугу. Они видели, как к часовому подъехала наша грузовая машина ЗИС. Остановилась. Часовой что-то спрашивал. Из кузова выскочило несколько солдат в красноармейской форме. Кто-то выстрелом убил часового. Своротив шлагбаум, машина двинулась вперёд..."
Сегодня, 82 года назад - освобождены Сольцы
Сольцы, Советский проспект. 1941/ 2023
Красноармейцы проходят мимо брошенного мотоцикла Zundapp KS750.
В те же дни, когда ленинградские ополченцы штурмовали немецкий плацдарм в Ивановском, на южном участке Лужского рубежа, у города Сольцы, 8-й танковой дивизии Вермахта был учинён унизительный по меркам лета 1941 года разгром.
Из воспоминаний бойца истребительного батальона Павлова Михаила Андреевича:
"Есть такой город Сольцы в тридцати километрах севернее города Дно. Там наш, кажется, одиннадцатый стрелковый корпус организовал контрудар. Они взяли немецкий мехкорпус в полукольцо и вот немцы, по видимому, пытались вырваться из этого кольца и, переправившись через Шелонь, их разведка добралась до г.Дно. Нас подняли по тревоге и на трёх автомобилях "ГАЗ АА", доставили туда.
Задача наша была обойти занятую немцами деревню Соснимицы, чтобы отрезать немцам дорогу на запад. С фронта на деревню наступала группа красноармейцев и броневик, который произвёл несколько выстрелов. Наш обход проходил по заболоченной пойме речушки, и это нас задержало. Полностью перекрыть дорогу нам не удалось. После двух-трех артиллерийских выстрелов из броневика, от которых загорелись два дома, немцы отступили. Мы постреляли им в след, но результатов не было. Когда мы вошли в деревню, то обнаружили там подбитых пять мотоциклов. И, кажется, семерых немцев, двое из которых были тяжело ранены. Одного, раненого в грудь и предплечье, добил кто-то из взрослых мужиков, сказав: "Всё равно он не жилец, а мы не врачи". Судьба второго раненого мне не известна. Местные жители взяли и бросили трупы немцев в горящие дома, за что были наказаны немцами после оккупации деревни.
Все мотоциклы были подбиты, в основном пробиты баки. Может быть, они и сами их прострелили, чтобы не доставались врагу... У одного из мотоциклов была открыта фара и я, как любитель электротехники, вывернул из неё лампочку. У нас все лампочки были с винтовым цоколем, а у этой был "штыковой", и мне, мальчишке, было очень интересно."
Сольцы, Советский проспект. 1941/ 2023
Красноармейцы проходят мимо брошенного мотоцикла Zundapp KS750.
В те же дни, когда ленинградские ополченцы штурмовали немецкий плацдарм в Ивановском, на южном участке Лужского рубежа, у города Сольцы, 8-й танковой дивизии Вермахта был учинён унизительный по меркам лета 1941 года разгром.
Из воспоминаний бойца истребительного батальона Павлова Михаила Андреевича:
"Есть такой город Сольцы в тридцати километрах севернее города Дно. Там наш, кажется, одиннадцатый стрелковый корпус организовал контрудар. Они взяли немецкий мехкорпус в полукольцо и вот немцы, по видимому, пытались вырваться из этого кольца и, переправившись через Шелонь, их разведка добралась до г.Дно. Нас подняли по тревоге и на трёх автомобилях "ГАЗ АА", доставили туда.
Задача наша была обойти занятую немцами деревню Соснимицы, чтобы отрезать немцам дорогу на запад. С фронта на деревню наступала группа красноармейцев и броневик, который произвёл несколько выстрелов. Наш обход проходил по заболоченной пойме речушки, и это нас задержало. Полностью перекрыть дорогу нам не удалось. После двух-трех артиллерийских выстрелов из броневика, от которых загорелись два дома, немцы отступили. Мы постреляли им в след, но результатов не было. Когда мы вошли в деревню, то обнаружили там подбитых пять мотоциклов. И, кажется, семерых немцев, двое из которых были тяжело ранены. Одного, раненого в грудь и предплечье, добил кто-то из взрослых мужиков, сказав: "Всё равно он не жилец, а мы не врачи". Судьба второго раненого мне не известна. Местные жители взяли и бросили трупы немцев в горящие дома, за что были наказаны немцами после оккупации деревни.
Все мотоциклы были подбиты, в основном пробиты баки. Может быть, они и сами их прострелили, чтобы не доставались врагу... У одного из мотоциклов была открыта фара и я, как любитель электротехники, вывернул из неё лампочку. У нас все лампочки были с винтовым цоколем, а у этой был "штыковой", и мне, мальчишке, было очень интересно."
Сегодня, 81 год назад - парад пленных в Ленинграде. 25.07.1942-25.07.2023
Начиная с 20 июля 1942 года многие ленинградцы отмечали необычно сильную даже по меркам блокады канонаду. Советские войска перешли в наступление на юго-западной окраине города, за несколько часов заняв село Старо-Паново. После многих месяцев бесплодных попыток хотя бы подвинуть линию фронта ударом изнутри блокадного кольца это был первый тактический успех. Бойцы 85-й стрелковой дивизии, бывшей 2-й дивизии народного ополчения, даже смогли "перевыполнить план" и на плечах отступающего противника ворвались в Урицк, ближайший пригород Ленинграда. К сожалению, закрепиться там не удалось из-за ошибок командования, и в дальнейшем продвижение в Урицке стоило Красной Армии больших пота и крови. Об этом я подробно рассказываю на своей экскурсии по Аллее Славы, которая проходит в районе Урицка.
Острие удара нашей армии пришлось на позиции "боевой группы Еккельна", носившей имя печально известного обергруппенфюрера СС Фридриха Еккельна - одного из самых безжалостных организаторов массовых убийств в Третьем Рейхе. В его именном подразделении, занимавшем позиции на самом юго-западе Ленинграда, воевала сборная солянка из идейных нацистов из оккупированной Европы от голландцев до норвежцев.
Большую же часть "группы Еккельна" в июле 1942 года составляли латышские "охранные батальоны", участвовавшие в массовых казнях евреев в Прибалтике и Ленинградской области. Именно на них пришёлся основной удар 20 июля. Ошеломлённые мощной артподготовкой и внезапным наступлением, многие солдаты 21-го латышского батальона обратились в бегство, а несколько десятков сдались ворвавшейся в их окопы советской пехоте. Для того, чтобы отпраздновать этот долгожданный успех для изголодавшихся по хорошим новостям с фронта ленинградцев, был организован марш пленных по улицам города. По крайней мере двоих солдат в латышской униформе, сразу слева и справа от красноармейца с винтовкой, вы можете видеть на этой фотографии.
P.S. Спасибо Дмитрию Евменову за перевод немецких документов
Начиная с 20 июля 1942 года многие ленинградцы отмечали необычно сильную даже по меркам блокады канонаду. Советские войска перешли в наступление на юго-западной окраине города, за несколько часов заняв село Старо-Паново. После многих месяцев бесплодных попыток хотя бы подвинуть линию фронта ударом изнутри блокадного кольца это был первый тактический успех. Бойцы 85-й стрелковой дивизии, бывшей 2-й дивизии народного ополчения, даже смогли "перевыполнить план" и на плечах отступающего противника ворвались в Урицк, ближайший пригород Ленинграда. К сожалению, закрепиться там не удалось из-за ошибок командования, и в дальнейшем продвижение в Урицке стоило Красной Армии больших пота и крови. Об этом я подробно рассказываю на своей экскурсии по Аллее Славы, которая проходит в районе Урицка.
Острие удара нашей армии пришлось на позиции "боевой группы Еккельна", носившей имя печально известного обергруппенфюрера СС Фридриха Еккельна - одного из самых безжалостных организаторов массовых убийств в Третьем Рейхе. В его именном подразделении, занимавшем позиции на самом юго-западе Ленинграда, воевала сборная солянка из идейных нацистов из оккупированной Европы от голландцев до норвежцев.
Большую же часть "группы Еккельна" в июле 1942 года составляли латышские "охранные батальоны", участвовавшие в массовых казнях евреев в Прибалтике и Ленинградской области. Именно на них пришёлся основной удар 20 июля. Ошеломлённые мощной артподготовкой и внезапным наступлением, многие солдаты 21-го латышского батальона обратились в бегство, а несколько десятков сдались ворвавшейся в их окопы советской пехоте. Для того, чтобы отпраздновать этот долгожданный успех для изголодавшихся по хорошим новостям с фронта ленинградцев, был организован марш пленных по улицам города. По крайней мере двоих солдат в латышской униформе, сразу слева и справа от красноармейца с винтовкой, вы можете видеть на этой фотографии.
P.S. Спасибо Дмитрию Евменову за перевод немецких документов
Продолжение серии статей
Старая Русса, Соборная площадь, 1941/2023
Из воспоминаний Алексея Дмитриевича Семёнова, почётного жителя Старорусского края, свидетеля оккупации деревни Анишино - 8км от Старой Руссы:
"В начале декабря 1941 года мы с отцом поехали в город на лошади, на санях. Подъехав к солонику, увидели немецкого часового в ботинках, поверх которых были надеты соломенные сапоги, с ремешками по кругу. Часовой тычет автоматом в грудь отцу и кричит: «Партизанен!». Отец полез в карман, достал церковные корочки для поминания. Немец посмотрел на «документ» и отпустил нас. Напоследок он сорвал с головы отца буденовку со звездой, ведь надо было чем-то согреться: морозы были сильные. По ночам приходили наши бойцы, отец сообщал необходимые сведения... Немцы запугивали [жителей деревни], говорили, что если наши войска придут, то всех перестреляют. Некоторые верили.
7 января староста объявил о собрании для всех жителей. Утром все подходили к месту встречи и слышали, как из Подборовья раздаются автоматные очереди... Бой усиливался, но как он шёл, мы не знали. Позже нам рассказали о нем жители Подборовья, что действовал против фашистов батальон под командованием капитана Величко. Этот батальон потом неожиданно для врага ворвался в Старую Руссу, вел бой в центре города, но был окружен, и в живых осталось только несколько бойцов. Комбат Величко погиб в этом бою. На следующий день наш односельчанин Максим Иванович Иванов обнаружил у кузни в Медникове наших убитых бойцов. Они были с лыжами, сложены в два ряда, полушубки, валенки и шапки с них были сняты. Немецкие солдаты не брезговали обкрадывать даже мёртвых!
Когда в нашу деревню пришли красноармейцы, то до ста человек (вместе с нами) ютились в утепленном овощехранилище... Морозы стояли до 40 градусов! Как только наши пришли, многие боялись расстрела. Тетя Катя Оськина, увидев двух бойцов в полушубках и белых валенках, упала к ним в ноги и плачет: "Ребятки, не стреляйте в нас! Мы ни в чем не виноваты!". А они в ответ смеются: "Мать, здорово вас немцы напугали!".
Старая Русса, Соборная площадь, 1941/2023
Из воспоминаний Алексея Дмитриевича Семёнова, почётного жителя Старорусского края, свидетеля оккупации деревни Анишино - 8км от Старой Руссы:
"В начале декабря 1941 года мы с отцом поехали в город на лошади, на санях. Подъехав к солонику, увидели немецкого часового в ботинках, поверх которых были надеты соломенные сапоги, с ремешками по кругу. Часовой тычет автоматом в грудь отцу и кричит: «Партизанен!». Отец полез в карман, достал церковные корочки для поминания. Немец посмотрел на «документ» и отпустил нас. Напоследок он сорвал с головы отца буденовку со звездой, ведь надо было чем-то согреться: морозы были сильные. По ночам приходили наши бойцы, отец сообщал необходимые сведения... Немцы запугивали [жителей деревни], говорили, что если наши войска придут, то всех перестреляют. Некоторые верили.
7 января староста объявил о собрании для всех жителей. Утром все подходили к месту встречи и слышали, как из Подборовья раздаются автоматные очереди... Бой усиливался, но как он шёл, мы не знали. Позже нам рассказали о нем жители Подборовья, что действовал против фашистов батальон под командованием капитана Величко. Этот батальон потом неожиданно для врага ворвался в Старую Руссу, вел бой в центре города, но был окружен, и в живых осталось только несколько бойцов. Комбат Величко погиб в этом бою. На следующий день наш односельчанин Максим Иванович Иванов обнаружил у кузни в Медникове наших убитых бойцов. Они были с лыжами, сложены в два ряда, полушубки, валенки и шапки с них были сняты. Немецкие солдаты не брезговали обкрадывать даже мёртвых!
Когда в нашу деревню пришли красноармейцы, то до ста человек (вместе с нами) ютились в утепленном овощехранилище... Морозы стояли до 40 градусов! Как только наши пришли, многие боялись расстрела. Тетя Катя Оськина, увидев двух бойцов в полушубках и белых валенках, упала к ним в ноги и плачет: "Ребятки, не стреляйте в нас! Мы ни в чем не виноваты!". А они в ответ смеются: "Мать, здорово вас немцы напугали!".
В эти дни, 82 назад открылась выставка трофеев на Кировской площади. Ранее я уже писал о выставленном там танке Pz35(t), который был захвачен в боях под Ивановским плацдармом, а сейчас пришла пора рассказать о самолёте Ju-88, вызвавшем особый интерес публики.
Подбитых "юнкерсов", включая тех, которые совершили вынужденную посадку под Ленинградом, к тому времени уже насчитывалось несколько штук, и определить, какой именно из них привезли на выставку, было непросто. В военных книгах и документах почти никогда не говорится о судьбе подбитых немецких машин, и мне пришлось посмотреть номера "Ленинградской правды" за август 1941 года. И вот - удача! В номере за 7 августа была опубликована короткая заметка о выставке. Хотя неизвестный журналист напутал в ней и дату, и способ тарана, там содержалось главное: этот самолёт был сбит лейтенантом Михаилом Григорьевичем Антоновым.
Вот как описывается его подвиг в книге "Тараны в северном небе":
После нескольких атак моторы вражеского самолета задымили. Гитлеровец перевел машину в пикирование, чтобы в облаках скрыться от преследования. Михаил Антонов не отставал и продолжал бить по нему из всех пулеметов. Но «юнкерс» уже приближался к кромке облаков. Еще несколько секунд, и он скроется.
"И тут я решил таранить, — рассказывал после Михаил Григорьевич, — расстегнул привязные ремни, направил свою "щучку" на киль немца. А удар при таране был крепенький. Моего "ястребка" подбросило вверх, потом я стал сыпаться на хвост. Очнулся, заработал рулями. Машина слушается замечательно".
Чтобы не дать врагу уйти, молодой коммунист Михаил Антонов плоскостью своего самолета ударил по хвостовому оперению "юнкерса".
"Юнкерс" упал восточнее озера Лубенское. Два немецких летчика, выбросившиеся на парашютах, были взяты в плен. Советский истребитель благополучно произвел посадку на своем аэродроме, имея лишь вмятину на крыле. Через два часа Антонов снова вылетел на патрулирование в свою зону — в четвертый раз за сутки. 21 сентября 1941 г. он с боевого задания не вернулся."
Подбитых "юнкерсов", включая тех, которые совершили вынужденную посадку под Ленинградом, к тому времени уже насчитывалось несколько штук, и определить, какой именно из них привезли на выставку, было непросто. В военных книгах и документах почти никогда не говорится о судьбе подбитых немецких машин, и мне пришлось посмотреть номера "Ленинградской правды" за август 1941 года. И вот - удача! В номере за 7 августа была опубликована короткая заметка о выставке. Хотя неизвестный журналист напутал в ней и дату, и способ тарана, там содержалось главное: этот самолёт был сбит лейтенантом Михаилом Григорьевичем Антоновым.
Вот как описывается его подвиг в книге "Тараны в северном небе":
После нескольких атак моторы вражеского самолета задымили. Гитлеровец перевел машину в пикирование, чтобы в облаках скрыться от преследования. Михаил Антонов не отставал и продолжал бить по нему из всех пулеметов. Но «юнкерс» уже приближался к кромке облаков. Еще несколько секунд, и он скроется.
"И тут я решил таранить, — рассказывал после Михаил Григорьевич, — расстегнул привязные ремни, направил свою "щучку" на киль немца. А удар при таране был крепенький. Моего "ястребка" подбросило вверх, потом я стал сыпаться на хвост. Очнулся, заработал рулями. Машина слушается замечательно".
Чтобы не дать врагу уйти, молодой коммунист Михаил Антонов плоскостью своего самолета ударил по хвостовому оперению "юнкерса".
"Юнкерс" упал восточнее озера Лубенское. Два немецких летчика, выбросившиеся на парашютах, были взяты в плен. Советский истребитель благополучно произвел посадку на своем аэродроме, имея лишь вмятину на крыле. Через два часа Антонов снова вылетел на патрулирование в свою зону — в четвертый раз за сутки. 21 сентября 1941 г. он с боевого задания не вернулся."
Вдогонку к предыдущему посту публикую коллаж из Москвы с выставкой военных трофеев на площади Свердлова (Театральной) в августе 1941 года.
В руках у стоящего в центре фотографии капитана ВВС 50-килограммовая фугасная бомба SC/SD-50, а у майора - стандартная килограммовая "зажигалка" B1E. На переднем плане видны две 250-килограммовых бомбы SC/SD-250. О лежащем на заднем плане "юнкерсе" вы можете прочитать в моём прошлогоднем посте.
Из дневника школьницы Лоры Беленкиной (1923 - 1999). Запись от 6 августа 1941 года:
"Видели, где ночью упала фугаска на ул. Дзержинского. Все окна, в том числе и в рыбном магазине, вылетели вместе с рамами. Народ стоит и смотрит, хотя любоваться нечем. Все вокруг оцепили. В институте ожидала радость, на дверях объявление: «Приемных экзаменов не будет. Прием по конкурсным аттестатам». По-моему, у них и конкурса-то нет. Мы, конечно, обрадовались. Пошли сразу домой. На площади Свердлова мы вышли и часа два простояли, дожидаясь очереди посмотреть на «Юнкерс-88» и «Хейнкель-211» (или 111?). Мне очень понравился вид Большого театра: его замечательно замаскировали, и не только его, но и дома вокруг него. А самолеты те были сбиты около Истры! <…> Сейчас идем к тов. Г. — сказать и ей. Были у нее. Она плачет, т. к. получила от мужа письмо, что они уходят на фронт… Завтра едем с мамой в Химки. Мы ужасно волнуемся: застанем ли его еще там? Будем ли мы сами еще живы?"
Первый налёт на Москву произошёл в ночь на 22 июля и совпал с учениями ПВО. Немецкие бомбардировщики были встречены городом во всеоружии, потому эффект от бомбардировки был куда меньше ожидаемого. Тем не менее, в последующие дни налёты повторились, вызвав немало жертв и разрушений: только с 22 июля по 22 августа в городе погибло и было ранено более 4000 человек. Совершив ещё несколько налётов и не достигнув ощутимых результатов, Люфтваффе переключилось на выполнение фронтовых задач. Налёты на Москву продолжились осенью, но декабрьское контрнаступление резко сократило их число, а с весны 1942 года они практически прекратились.
В руках у стоящего в центре фотографии капитана ВВС 50-килограммовая фугасная бомба SC/SD-50, а у майора - стандартная килограммовая "зажигалка" B1E. На переднем плане видны две 250-килограммовых бомбы SC/SD-250. О лежащем на заднем плане "юнкерсе" вы можете прочитать в моём прошлогоднем посте.
Из дневника школьницы Лоры Беленкиной (1923 - 1999). Запись от 6 августа 1941 года:
"Видели, где ночью упала фугаска на ул. Дзержинского. Все окна, в том числе и в рыбном магазине, вылетели вместе с рамами. Народ стоит и смотрит, хотя любоваться нечем. Все вокруг оцепили. В институте ожидала радость, на дверях объявление: «Приемных экзаменов не будет. Прием по конкурсным аттестатам». По-моему, у них и конкурса-то нет. Мы, конечно, обрадовались. Пошли сразу домой. На площади Свердлова мы вышли и часа два простояли, дожидаясь очереди посмотреть на «Юнкерс-88» и «Хейнкель-211» (или 111?). Мне очень понравился вид Большого театра: его замечательно замаскировали, и не только его, но и дома вокруг него. А самолеты те были сбиты около Истры! <…> Сейчас идем к тов. Г. — сказать и ей. Были у нее. Она плачет, т. к. получила от мужа письмо, что они уходят на фронт… Завтра едем с мамой в Химки. Мы ужасно волнуемся: застанем ли его еще там? Будем ли мы сами еще живы?"
Первый налёт на Москву произошёл в ночь на 22 июля и совпал с учениями ПВО. Немецкие бомбардировщики были встречены городом во всеоружии, потому эффект от бомбардировки был куда меньше ожидаемого. Тем не менее, в последующие дни налёты повторились, вызвав немало жертв и разрушений: только с 22 июля по 22 августа в городе погибло и было ранено более 4000 человек. Совершив ещё несколько налётов и не достигнув ощутимых результатов, Люфтваффе переключилось на выполнение фронтовых задач. Налёты на Москву продолжились осенью, но декабрьское контрнаступление резко сократило их число, а с весны 1942 года они практически прекратились.
Сегодня Всемирный день кошек, и в этом посте я использую запрещённый в иные дни для серьёзных блогов приём - фотографии кошек. Благо что и совсем недавно мне довелось разговориться с Виктором Степановичем Березняцким, директором музея Дороги Жизни в Осиновце, который поведал мне о проблемах котоводства в музейных условиях.
Ещё несколько лет назад популяция обитающих в музее кошек начала угрожающе увеличиваться, в результате чего водить по нему школьников стало занятием крайне трудным, если не совсем бессмысленным. Выглядят они как на подбор: разноцветные и пушистые, с явной примесью сибирской породы. Стайки котов, от фотографирования которых даже я не мог удержаться время от времени, облюбовали себе различные уголки музейной территории под открытым небом. В результате, как сказал Виктор Степанович, у них появились "коты-артиллеристы", прячущиеся под 130-мм пушками, "коты-матросы", живущие под буксиром "Кареджи", и даже "коты-лётчики", предпочитающие лежать под самолётом Ли-2.
Я предложил ему сделать из котов бренд музея, как это сделал Эрмитаж, тем более что маркетинговых возможностей здесь открывается великое множество: от маскотов на магнитах и сумках до детских книжек о подвигах ладожских котов. И если на Валааме вывели породу "валаамская смиренная", то почему бы не быть "ладожской военно-исторической"? Однако пока что, по его словам, для него главная задача - куда-нибудь сплавить эту кошачью ораву. Так что если в следующую вашу поездку в Питер вы захотите поехать по Дороге Жизни, а ваши спутники будут настаивать на посещении трёхсот первого дворца с золотыми завитушками, попробуйте в споре о выборе маршрута использовать могущественный аргумент в виде "усыновления" уникального ладожского котика.
Ещё несколько лет назад популяция обитающих в музее кошек начала угрожающе увеличиваться, в результате чего водить по нему школьников стало занятием крайне трудным, если не совсем бессмысленным. Выглядят они как на подбор: разноцветные и пушистые, с явной примесью сибирской породы. Стайки котов, от фотографирования которых даже я не мог удержаться время от времени, облюбовали себе различные уголки музейной территории под открытым небом. В результате, как сказал Виктор Степанович, у них появились "коты-артиллеристы", прячущиеся под 130-мм пушками, "коты-матросы", живущие под буксиром "Кареджи", и даже "коты-лётчики", предпочитающие лежать под самолётом Ли-2.
Я предложил ему сделать из котов бренд музея, как это сделал Эрмитаж, тем более что маркетинговых возможностей здесь открывается великое множество: от маскотов на магнитах и сумках до детских книжек о подвигах ладожских котов. И если на Валааме вывели породу "валаамская смиренная", то почему бы не быть "ладожской военно-исторической"? Однако пока что, по его словам, для него главная задача - куда-нибудь сплавить эту кошачью ораву. Так что если в следующую вашу поездку в Питер вы захотите поехать по Дороге Жизни, а ваши спутники будут настаивать на посещении трёхсот первого дворца с золотыми завитушками, попробуйте в споре о выборе маршрута использовать могущественный аргумент в виде "усыновления" уникального ладожского котика.