Радость утра выходного дня. Ирина Шаповалова
После ночи бурного отмечания чьего-то дня рождения Коля возвращался куда-то домой как-то утром. Шел он уже довольно долго и особо не расстраивался по поводу того, что возвращение куда-то домой как-то затягивается. Он дышал утренним воздухом, радовался малому количеству людей, косо смотревших на его помятую одежду и лицо, передвигал ногами, как мог, и иногда даже улыбался. Похмелье оказалось на редкость удачным.
Во время очередного проблеска мысли, настигнувшего его на мосту, вроде бы через Мойку, он увидел девушку, которая стояла на этом мосту и смотрела вроде бы на Мойку. Блеснувшая мысль потухла — Коля снова безмятежно улыбался, смотря на девушку. И радовался, что есть люди, которые тоже могут радоваться утру редкого выходного дня, безмятежно стоять и смотреть на воду. Когда Коля поравнялся с ней, у него в голове опять что-то заблестело. Заблестело оно от того, что в его мозгу образ любующегося пейзажем человека не совпадал с образом человека, стоявшего по ту сторону перил и смотрящего вниз. Во голове поблестело еще немного, и Коля остановился в оторопи от собственной догадки. «Это ж она… туда… Это… того… и все!» — так думал Коля, и догадка его была верна. Девушка, по всей вероятности, уже решила расстаться с утром редкого выходного дня, Мойкой, мостом и даже Колей.
Коле стало обидно. Что нет уже на мосту такого человека, который радуется всему тому, чему радуется он. И мало того, что эта девушка не радуется, — ее, видимо, уже давно ничего не радует, а может и не радовало никогда. Приподнявшись на цыпочки Коля стал подкрадываться к девушке, размахивая при этом руками для сохранения баланса между землей и небом. Приблизившись на расстояние одного метра, он замер в позе пойманного хорька и понял, что надо бы еще подумать. Он ведь не знал, что теперь делать. «А что я тут, собственно!? — размышлял Коля. — Она ж сама решила, я-то че… Может, это у меня хорошее настроение, мне и пожить можно, а она пусть… раз ей так хочется». Стоя на одной руке и балансируя руками, чтобы не упасть, Коля пытался думать еще при помощи своей тяжелой головы: «Но ведь это… как его… это не гуманно! Дать другому умереть — это ж нельзя, я где-то слышал! Что же делать… Надо тихонько, не спугнуть, подойти…» Посовещавшись с собой еще некоторое время, которое удалось продержаться на одной ноге, Коля решился на героический поступок. Спасти девушку. Только аккуратно, не спугнуть. Он начал приближаться на носочках, пытаясь не шуметь и не сопеть от напряжения. В его планы входило подойти и… дальше туда ничего не входило, Коля решил додумать по дороге. Во время додумывания он как раз перелезал через перила, пытаясь оставаться незамеченным. Судя по всему, это ему удалось — девушка неподвижно стояла и смотрела вниз. Перелезая через перила, Коля, конечно, порвал штаны, но это его не огорчило, ведь впереди маячила спасательная миссия, ради этого можно и одни штаны порвать. Оказавшись по эту сторону моста, Коля вздохнул и начал тихонько продвигаться к девушке. «Она уже не с нами, — думал Коля, глядя на нее неподвижную фигуру, не реагирующую на сигналы с той стороны жизни. — Как же все-таки плохо, когда только тебе одному радостно… Ничего, я сейчас помогу, ведь это хорошо, и ей тоже будет хорошо…» Так думал Коля, а ноги то и дело приближали его к объекту спасения. От напряжения Коля высунул язык и старался не смотреть вниз в страхе упасть раньше девушки. Он уже был совсем близко, когда сомнение последний раз посетило его… и быстро оставило. Коля стоял рядом с девушкой, одной рукой прикрывая дырку на штанах, а другой решив коснуться ее плеча. Он хотел сказать что-то ободряюще-примирительно-успокаивающее, как в этот момент девушка резко вскинула голову и рявкнула: «Бу!» Не в силах справиться с потрясением, нервная система сказала колиной координации: «Прости», — Коля зашатался, схватился второй рукой за дырку на штанах и … полетел вниз.
Сопровождаемый звонким девичьим смехом, падал он, конечно, в полном недоумении, из глаза в глаз сквозило удивление, но на губах играла улыбка:
После ночи бурного отмечания чьего-то дня рождения Коля возвращался куда-то домой как-то утром. Шел он уже довольно долго и особо не расстраивался по поводу того, что возвращение куда-то домой как-то затягивается. Он дышал утренним воздухом, радовался малому количеству людей, косо смотревших на его помятую одежду и лицо, передвигал ногами, как мог, и иногда даже улыбался. Похмелье оказалось на редкость удачным.
Во время очередного проблеска мысли, настигнувшего его на мосту, вроде бы через Мойку, он увидел девушку, которая стояла на этом мосту и смотрела вроде бы на Мойку. Блеснувшая мысль потухла — Коля снова безмятежно улыбался, смотря на девушку. И радовался, что есть люди, которые тоже могут радоваться утру редкого выходного дня, безмятежно стоять и смотреть на воду. Когда Коля поравнялся с ней, у него в голове опять что-то заблестело. Заблестело оно от того, что в его мозгу образ любующегося пейзажем человека не совпадал с образом человека, стоявшего по ту сторону перил и смотрящего вниз. Во голове поблестело еще немного, и Коля остановился в оторопи от собственной догадки. «Это ж она… туда… Это… того… и все!» — так думал Коля, и догадка его была верна. Девушка, по всей вероятности, уже решила расстаться с утром редкого выходного дня, Мойкой, мостом и даже Колей.
Коле стало обидно. Что нет уже на мосту такого человека, который радуется всему тому, чему радуется он. И мало того, что эта девушка не радуется, — ее, видимо, уже давно ничего не радует, а может и не радовало никогда. Приподнявшись на цыпочки Коля стал подкрадываться к девушке, размахивая при этом руками для сохранения баланса между землей и небом. Приблизившись на расстояние одного метра, он замер в позе пойманного хорька и понял, что надо бы еще подумать. Он ведь не знал, что теперь делать. «А что я тут, собственно!? — размышлял Коля. — Она ж сама решила, я-то че… Может, это у меня хорошее настроение, мне и пожить можно, а она пусть… раз ей так хочется». Стоя на одной руке и балансируя руками, чтобы не упасть, Коля пытался думать еще при помощи своей тяжелой головы: «Но ведь это… как его… это не гуманно! Дать другому умереть — это ж нельзя, я где-то слышал! Что же делать… Надо тихонько, не спугнуть, подойти…» Посовещавшись с собой еще некоторое время, которое удалось продержаться на одной ноге, Коля решился на героический поступок. Спасти девушку. Только аккуратно, не спугнуть. Он начал приближаться на носочках, пытаясь не шуметь и не сопеть от напряжения. В его планы входило подойти и… дальше туда ничего не входило, Коля решил додумать по дороге. Во время додумывания он как раз перелезал через перила, пытаясь оставаться незамеченным. Судя по всему, это ему удалось — девушка неподвижно стояла и смотрела вниз. Перелезая через перила, Коля, конечно, порвал штаны, но это его не огорчило, ведь впереди маячила спасательная миссия, ради этого можно и одни штаны порвать. Оказавшись по эту сторону моста, Коля вздохнул и начал тихонько продвигаться к девушке. «Она уже не с нами, — думал Коля, глядя на нее неподвижную фигуру, не реагирующую на сигналы с той стороны жизни. — Как же все-таки плохо, когда только тебе одному радостно… Ничего, я сейчас помогу, ведь это хорошо, и ей тоже будет хорошо…» Так думал Коля, а ноги то и дело приближали его к объекту спасения. От напряжения Коля высунул язык и старался не смотреть вниз в страхе упасть раньше девушки. Он уже был совсем близко, когда сомнение последний раз посетило его… и быстро оставило. Коля стоял рядом с девушкой, одной рукой прикрывая дырку на штанах, а другой решив коснуться ее плеча. Он хотел сказать что-то ободряюще-примирительно-успокаивающее, как в этот момент девушка резко вскинула голову и рявкнула: «Бу!» Не в силах справиться с потрясением, нервная система сказала колиной координации: «Прости», — Коля зашатался, схватился второй рукой за дырку на штанах и … полетел вниз.
Сопровождаемый звонким девичьим смехом, падал он, конечно, в полном недоумении, из глаза в глаз сквозило удивление, но на губах играла улыбка:
... теперь Коля был уверен, что на мосту все-таки есть человек, который радуется утру редкого выходного дня вместе с ним.
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
Вождь краснокожих. О. Генри
Читать 15 минут
Планы могут обернуться неожиданным образом, и что часто в жизни случаются иронические повороты судьбы. Это подчеркивает, что даже самые хорошо продуманные планы могут привести к неожиданным и, иногда, нежелательным результатам. Также это может быть напоминанием о том, что люди не всегда контролируют обстоятельства и что удача и случай играют большую роль в жизни человека.
О. Генри известен своими неожиданными развязками и ироническими концовками, которые заставляют читателя пересмотреть события рассказа и их значение.
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
Читать 15 минут
Планы могут обернуться неожиданным образом, и что часто в жизни случаются иронические повороты судьбы. Это подчеркивает, что даже самые хорошо продуманные планы могут привести к неожиданным и, иногда, нежелательным результатам. Также это может быть напоминанием о том, что люди не всегда контролируют обстоятельства и что удача и случай играют большую роль в жизни человека.
О. Генри известен своими неожиданными развязками и ироническими концовками, которые заставляют читателя пересмотреть события рассказа и их значение.
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
Telegraph
Вождь краснокожих. О. Генри
Дельце как будто подвёртывалось выгодное. Но погодите, дайте я вам сначала расскажу. Мы были тогда с Биллом Дрисколлом на Юге, в штате Алабама. Там нас и осенила блестящая идея насчёт похищения. Должно быть, как говаривал потом Билл, «нашло временное помрачение…
Буква «ты». Алексей Пантелеев
Учил я когда-то одну маленькую девочку читать и писать. Девочку звали Иринушка, было ей четыре года пять месяцев, и была она большая умница. За каких-нибудь десять дней мы одолели с ней всю русскую азбуку, могли уже свободно читать и «папа», и «мама», и «Саша», и «Маша», и оставалась у нас невыученной одна только, самая последняя буква — «я».
И тут вот, на этой последней буковке, мы вдруг с Иринушкой и споткнулись.
Я, как всегда, показал ей букву, дал ей как следует ее рассмотреть и сказал:
— А это вот, Иринушка, буква «я».
Иринушка с удивлением на меня посмотрела и говорит:
— Ты?
— Почему «ты»? Что за «ты»? Я же сказал тебе: это буква «я»!
— Буква ты?
— Да не «ты», а «я»!
Она еще больше удивилась и говорит:
— Я и говорю: ты.
— Да не я, а буква «я»!
— Не ты, а буква ты?
— Ох, Иринушка, Иринушка! Наверное, мы, голубушка, с тобой немного переучились. Неужели ты в самом деле не понимаешь, что это не я, а что это буква так называется: «я»?
— Нет, — говорит, — почему не понимаю? Я понимаю.
— Что ты понимаешь?
— Это не ты, а это буква так называется: «ты».
Фу! Ну в самом деле, ну что ты с ней поделаешь? Как же, скажите на милость, ей объяснить, что я — это не я, ты — не ты, она — не она и что вообще «я» — это только буква.
— Ну, вот что, — сказал я наконец, — ну, давай, скажи как будто про себя: я! Понимаешь? Про себя. Как ты про себя говоришь.
Она поняла как будто. Кивнула. Потом спрашивает:
— Говорить?
— Ну, ну… Конечно.
Вижу — молчит. Опустила голову. Губами шевелит.
Я говорю:
— Ну, что же ты?
— Я сказала.
— А я не слышал, что ты сказала.
— Ты же мне велел про себя говорить. Вот я потихоньку и говорю.
— Что же ты говоришь?
Она оглянулась и шепотом — на ухо мне:
— Ты!..
Я не выдержал, вскочил, схватился за голову и забегал по комнате.
Внутри у меня уже все кипело, как вода в чайнике. А бедная Иринушка сидела, склонившись над букварем, искоса посматривала на меня и жалобно сопела. Ей, наверно, было стыдно, что она такая бестолковая. Но и мне тоже было стыдно, что я — большой человек — не могу научить маленького человека правильно читать такую простую букву, как буква «я».
Наконец я придумал все-таки. Я быстро подошел к девочке, ткнул ее пальцем в нос и спрашиваю:
— Это кто?
Она говорит:
— Это я.
— Ну вот… Понимаешь? А это буква «я»!
Она говорит:
— Понимаю…
А у самой уж, вижу, и губы дрожат и носик сморщился — вот-вот заплачет.
— Что же ты, — я спрашиваю, — понимаешь?
— Понимаю, — говорит, — что это я.
— Правильно! Молодец! А это вот буква «я». Ясно?
— Ясно, — говорит. — Это буква ты.
— Да не ты, а я!
— Не я, а ты.
— Не я, а буква «я»!
— Не ты, а буква «ты».
— Не буква «ты», господи боже мой, а буква «я»!
— Не буква «я», господи боже мой, а буква «ты»!
Я опять вскочил и опять забегал по комнате.
— Нет такой буквы! — закричал я. — Пойми ты, бестолковая девчонка! Нет и не может быть такой буквы! Есть буква «я». Понимаешь? Я! Буква «я»! Изволь повторять за мной: я! я! я!..
— Ты, ты, ты, — пролепетала она, едва разжимая губы. Потом уронила голову на стол и заплакала. Да так громко и так жалобно, что весь мой гнев сразу остыл. Мне стало жалко ее.
— Хорошо, — сказал я. — Как видно, мы с тобой и в самом деле немного заработались. Возьми свои книги и тетрадки и можешь идти гулять. На сегодня — хватит.
Она кое-как запихала в сумочку свое барахлишко и, ни слова мне не сказав, спотыкаясь и всхлипывая вышла из комнаты.
А я, оставшись один, задумался: что же делать? Как же мы в конце концов перешагнем через эту проклятую букву «я»?
«Ладно, — решил я. — Забудем о ней. Ну ее. Начнем следующий урок прямо с чтения. Может быть, так лучше будет».
И на другой день, когда Иринушка, веселая и раскрасневшаяся после игры, пришла на урок, я не стал ей напоминать о вчерашнем, а просто посадил ее за букварь, открыл первую попавшуюся страницу и сказал:
— А ну, сударыня, давайте-ка, почитайте мне что-нибудь.
Продолжение 👇
Учил я когда-то одну маленькую девочку читать и писать. Девочку звали Иринушка, было ей четыре года пять месяцев, и была она большая умница. За каких-нибудь десять дней мы одолели с ней всю русскую азбуку, могли уже свободно читать и «папа», и «мама», и «Саша», и «Маша», и оставалась у нас невыученной одна только, самая последняя буква — «я».
И тут вот, на этой последней буковке, мы вдруг с Иринушкой и споткнулись.
Я, как всегда, показал ей букву, дал ей как следует ее рассмотреть и сказал:
— А это вот, Иринушка, буква «я».
Иринушка с удивлением на меня посмотрела и говорит:
— Ты?
— Почему «ты»? Что за «ты»? Я же сказал тебе: это буква «я»!
— Буква ты?
— Да не «ты», а «я»!
Она еще больше удивилась и говорит:
— Я и говорю: ты.
— Да не я, а буква «я»!
— Не ты, а буква ты?
— Ох, Иринушка, Иринушка! Наверное, мы, голубушка, с тобой немного переучились. Неужели ты в самом деле не понимаешь, что это не я, а что это буква так называется: «я»?
— Нет, — говорит, — почему не понимаю? Я понимаю.
— Что ты понимаешь?
— Это не ты, а это буква так называется: «ты».
Фу! Ну в самом деле, ну что ты с ней поделаешь? Как же, скажите на милость, ей объяснить, что я — это не я, ты — не ты, она — не она и что вообще «я» — это только буква.
— Ну, вот что, — сказал я наконец, — ну, давай, скажи как будто про себя: я! Понимаешь? Про себя. Как ты про себя говоришь.
Она поняла как будто. Кивнула. Потом спрашивает:
— Говорить?
— Ну, ну… Конечно.
Вижу — молчит. Опустила голову. Губами шевелит.
Я говорю:
— Ну, что же ты?
— Я сказала.
— А я не слышал, что ты сказала.
— Ты же мне велел про себя говорить. Вот я потихоньку и говорю.
— Что же ты говоришь?
Она оглянулась и шепотом — на ухо мне:
— Ты!..
Я не выдержал, вскочил, схватился за голову и забегал по комнате.
Внутри у меня уже все кипело, как вода в чайнике. А бедная Иринушка сидела, склонившись над букварем, искоса посматривала на меня и жалобно сопела. Ей, наверно, было стыдно, что она такая бестолковая. Но и мне тоже было стыдно, что я — большой человек — не могу научить маленького человека правильно читать такую простую букву, как буква «я».
Наконец я придумал все-таки. Я быстро подошел к девочке, ткнул ее пальцем в нос и спрашиваю:
— Это кто?
Она говорит:
— Это я.
— Ну вот… Понимаешь? А это буква «я»!
Она говорит:
— Понимаю…
А у самой уж, вижу, и губы дрожат и носик сморщился — вот-вот заплачет.
— Что же ты, — я спрашиваю, — понимаешь?
— Понимаю, — говорит, — что это я.
— Правильно! Молодец! А это вот буква «я». Ясно?
— Ясно, — говорит. — Это буква ты.
— Да не ты, а я!
— Не я, а ты.
— Не я, а буква «я»!
— Не ты, а буква «ты».
— Не буква «ты», господи боже мой, а буква «я»!
— Не буква «я», господи боже мой, а буква «ты»!
Я опять вскочил и опять забегал по комнате.
— Нет такой буквы! — закричал я. — Пойми ты, бестолковая девчонка! Нет и не может быть такой буквы! Есть буква «я». Понимаешь? Я! Буква «я»! Изволь повторять за мной: я! я! я!..
— Ты, ты, ты, — пролепетала она, едва разжимая губы. Потом уронила голову на стол и заплакала. Да так громко и так жалобно, что весь мой гнев сразу остыл. Мне стало жалко ее.
— Хорошо, — сказал я. — Как видно, мы с тобой и в самом деле немного заработались. Возьми свои книги и тетрадки и можешь идти гулять. На сегодня — хватит.
Она кое-как запихала в сумочку свое барахлишко и, ни слова мне не сказав, спотыкаясь и всхлипывая вышла из комнаты.
А я, оставшись один, задумался: что же делать? Как же мы в конце концов перешагнем через эту проклятую букву «я»?
«Ладно, — решил я. — Забудем о ней. Ну ее. Начнем следующий урок прямо с чтения. Может быть, так лучше будет».
И на другой день, когда Иринушка, веселая и раскрасневшаяся после игры, пришла на урок, я не стал ей напоминать о вчерашнем, а просто посадил ее за букварь, открыл первую попавшуюся страницу и сказал:
— А ну, сударыня, давайте-ка, почитайте мне что-нибудь.
Продолжение 👇
Она, как всегда перед чтением, поерзала на стуле, вздохнула, уткнулась и пальцем и носиком в страницу и, пошевелив губами, бегло и не переводя дыхания, прочла:
— Тыкову дали тыблоко.
От удивления я даже на стуле подскочил:
— Что такое? Какому Тыкову? Какое тыблоко? Что еще за тыблоко?
Посмотрел в букварь, а там черным по белому написано:
«Якову дали яблоко».
Вам смешно? Я тоже, конечно, посмеялся. А потом говорю:
— Яблоко, Иринушка! Яблоко, а не тыблоко!
Она удивилась и говорит:
— Яблоко? Так значит, это буква «я»?
Я уже хотел сказать: «Ну конечно, «я»! А потом спохватился и думаю: «Нет, голубушка! Знаем мы вас. Если я скажу „я“ — значит — опять пошло-поехало? Нет, уж сейчас мы на эту удочку не попадемся».
И я сказал:
— Да, правильно. Это буква «ты».
Конечно, не очень-то хорошо говорить неправду. Даже очень нехорошо говорить неправду. Но что же поделаешь! Если бы я сказал «я», а не «ты», кто знает, чем бы все это кончилось. И, может быть, бедная Иринушка так всю жизнь и говорила бы — вместо «яблоко» — тыблоко, вместо «ярмарка» — тырмарка, вместо «якорь» — тыкорь и вместо «язык» — тызык. А Иринушка, слава богу, выросла уже большая, выговаривает все буквы правильно, как полагается, и пишет мне письма без одной ошибки.
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
— Тыкову дали тыблоко.
От удивления я даже на стуле подскочил:
— Что такое? Какому Тыкову? Какое тыблоко? Что еще за тыблоко?
Посмотрел в букварь, а там черным по белому написано:
«Якову дали яблоко».
Вам смешно? Я тоже, конечно, посмеялся. А потом говорю:
— Яблоко, Иринушка! Яблоко, а не тыблоко!
Она удивилась и говорит:
— Яблоко? Так значит, это буква «я»?
Я уже хотел сказать: «Ну конечно, «я»! А потом спохватился и думаю: «Нет, голубушка! Знаем мы вас. Если я скажу „я“ — значит — опять пошло-поехало? Нет, уж сейчас мы на эту удочку не попадемся».
И я сказал:
— Да, правильно. Это буква «ты».
Конечно, не очень-то хорошо говорить неправду. Даже очень нехорошо говорить неправду. Но что же поделаешь! Если бы я сказал «я», а не «ты», кто знает, чем бы все это кончилось. И, может быть, бедная Иринушка так всю жизнь и говорила бы — вместо «яблоко» — тыблоко, вместо «ярмарка» — тырмарка, вместо «якорь» — тыкорь и вместо «язык» — тызык. А Иринушка, слава богу, выросла уже большая, выговаривает все буквы правильно, как полагается, и пишет мне письма без одной ошибки.
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
Telegram
Культура
Сергей Телеграменко invites you to add the folder “Культура”, which includes 11 chats.
Дырка в стене. Этгар Керет
На бульваре Бернадот, прямо рядом с автовокзалом, есть дырка в стене. Когда-то там был банкомат, но он, кажется, поломался или им просто не пользовались; туда приехал пикап с людьми из банка, они забрали банкомат и так и не вернули.
Однажды кто-то сказал Уди, что если в эту дырку прокричать желание, то оно исполнится, но Уди не очень-то поверил. Если честно, то однажды, возвращаясь вечером из кино, он крикнул в дырку, что хочет, чтобы Дафна Римельт в него влюбилась, — но ничего не произошло. А в другой раз, чувствуя себя очень одиноким, он заорал в дырку, что хочет себе ангела в друзья, и ангел действительно появился, но другом он для Уди не стал и всегда исчезал, когда в нем действительно возникала нужда.
Ангел этот был худым, сутулым и всегда ходил в дождевике, чтобы никто не видел крыльев. Прохожие были уверены, что он горбун. Изредка, когда они с Уди оставались одни, ангел снимал плащ и однажды даже позволил Уди потрогать перья на крыльях, но, если в комнате оказывался кто-нибудь еще, он всегда оставался в плаще. Дети Кляйнов как-то раз спросили ангела, что у него под плащом, а он ответил, что там рюкзак с чужими книгами и он боится, что они промокнут. Он вообще все время врал. Он такое Уди рассказывал — сдохнуть можно: о жизни на небе, и как люди оставляют ключи в замке зажигания, когда идут домой спать, и как кошки ничего не боятся и даже не знают слова «брысь».
Невесть что придумывал, а потом еще клялся Господом Богом.
Уди ужасно его любил и всегда старался ему верить, даже несколько раз одалживал ему денег, когда было нужно. Ангел же совсем Уди не помогал, только разговаривал, разговаривал, разговаривал, рассказывал свои дурацкие истории. Шесть лет они с Уди были знакомы, и ангел даже стакана для него за это время не вымыл.
Когда Уди проходил курс молодого бойца, ему действительно был нужен кто-нибудь, с кем можно поговорить, но ангел куда-то пропал на два месяца и вернулся с небритой физией, на которой было написано: «Ой, не спрашивай». Ну, Уди и не спрашивал, а в субботу они уселись в одних трусах на крыше и стали грустно греться на солнышке. Уди смотрел на крыши других домов, на спутниковые тарелки, на бойлеры и на небо. Вдруг он понял, что за все эти годы ни единого раза не видел, как ангел летает.
— Может, полетаешь? — сказал Уди. — Глядишь, и настроение улучшится.
— Брось, — сказал ангел, — еще увидят.
— А че? — сказал Уди. — Совсем чуть-чуть, для меня.
Но ангел только издал горлом мерзкий звук и сплюнул на гудрон крыши смесь слюны с белой мокротой.
— Ну и не надо, — поддразнил его Уди. — Ты небось и летать-то не умеешь.
— Конечно, умею, — рассердился ангел. — Я просто не хочу, чтобы меня заметили.
Они увидели, как с противоположной крыши дети бросили вниз пакет с водой.
— Знаешь, — улыбнулся Уди, — когда я еще был маленьким и тебя не знал, я часто залезал сюда и швырял пакеты в прохожих. Я попадал ими точно в щель между двумя козырьками. — Тут Уди перегнулся через бордюр и показал на зазор между козырьками продуктовой лавочки и обувного магазина. — Люди задирали голову, видели козырек и не понимали, откуда что взялось.
Ангел тоже поднялся и стал смотреть на улицу, он даже открыл рот, чтобы что-то сказать. Тут Уди вдруг легонько толкнул его в спину, и ангел потерял равновесие. Это была просто шутка, Уди не желал ангелу зла, он только хотел заставить его немножко полетать ради смеха. Но ангел пролетел пять этажей, как мешок с картошкой.
Застыв от ужаса, Уди смотрел на ангела, лежащего внизу на тротуаре. Тело не двигалось, только крылья слегка трепетали каким-то предсмертным трепетом. И тогда Уди понял, что во всех историях ангела не было ни слова правды и что он вовсе даже не был ангелом, а так, просто врунишкой с крыльями.
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
На бульваре Бернадот, прямо рядом с автовокзалом, есть дырка в стене. Когда-то там был банкомат, но он, кажется, поломался или им просто не пользовались; туда приехал пикап с людьми из банка, они забрали банкомат и так и не вернули.
Однажды кто-то сказал Уди, что если в эту дырку прокричать желание, то оно исполнится, но Уди не очень-то поверил. Если честно, то однажды, возвращаясь вечером из кино, он крикнул в дырку, что хочет, чтобы Дафна Римельт в него влюбилась, — но ничего не произошло. А в другой раз, чувствуя себя очень одиноким, он заорал в дырку, что хочет себе ангела в друзья, и ангел действительно появился, но другом он для Уди не стал и всегда исчезал, когда в нем действительно возникала нужда.
Ангел этот был худым, сутулым и всегда ходил в дождевике, чтобы никто не видел крыльев. Прохожие были уверены, что он горбун. Изредка, когда они с Уди оставались одни, ангел снимал плащ и однажды даже позволил Уди потрогать перья на крыльях, но, если в комнате оказывался кто-нибудь еще, он всегда оставался в плаще. Дети Кляйнов как-то раз спросили ангела, что у него под плащом, а он ответил, что там рюкзак с чужими книгами и он боится, что они промокнут. Он вообще все время врал. Он такое Уди рассказывал — сдохнуть можно: о жизни на небе, и как люди оставляют ключи в замке зажигания, когда идут домой спать, и как кошки ничего не боятся и даже не знают слова «брысь».
Невесть что придумывал, а потом еще клялся Господом Богом.
Уди ужасно его любил и всегда старался ему верить, даже несколько раз одалживал ему денег, когда было нужно. Ангел же совсем Уди не помогал, только разговаривал, разговаривал, разговаривал, рассказывал свои дурацкие истории. Шесть лет они с Уди были знакомы, и ангел даже стакана для него за это время не вымыл.
Когда Уди проходил курс молодого бойца, ему действительно был нужен кто-нибудь, с кем можно поговорить, но ангел куда-то пропал на два месяца и вернулся с небритой физией, на которой было написано: «Ой, не спрашивай». Ну, Уди и не спрашивал, а в субботу они уселись в одних трусах на крыше и стали грустно греться на солнышке. Уди смотрел на крыши других домов, на спутниковые тарелки, на бойлеры и на небо. Вдруг он понял, что за все эти годы ни единого раза не видел, как ангел летает.
— Может, полетаешь? — сказал Уди. — Глядишь, и настроение улучшится.
— Брось, — сказал ангел, — еще увидят.
— А че? — сказал Уди. — Совсем чуть-чуть, для меня.
Но ангел только издал горлом мерзкий звук и сплюнул на гудрон крыши смесь слюны с белой мокротой.
— Ну и не надо, — поддразнил его Уди. — Ты небось и летать-то не умеешь.
— Конечно, умею, — рассердился ангел. — Я просто не хочу, чтобы меня заметили.
Они увидели, как с противоположной крыши дети бросили вниз пакет с водой.
— Знаешь, — улыбнулся Уди, — когда я еще был маленьким и тебя не знал, я часто залезал сюда и швырял пакеты в прохожих. Я попадал ими точно в щель между двумя козырьками. — Тут Уди перегнулся через бордюр и показал на зазор между козырьками продуктовой лавочки и обувного магазина. — Люди задирали голову, видели козырек и не понимали, откуда что взялось.
Ангел тоже поднялся и стал смотреть на улицу, он даже открыл рот, чтобы что-то сказать. Тут Уди вдруг легонько толкнул его в спину, и ангел потерял равновесие. Это была просто шутка, Уди не желал ангелу зла, он только хотел заставить его немножко полетать ради смеха. Но ангел пролетел пять этажей, как мешок с картошкой.
Застыв от ужаса, Уди смотрел на ангела, лежащего внизу на тротуаре. Тело не двигалось, только крылья слегка трепетали каким-то предсмертным трепетом. И тогда Уди понял, что во всех историях ангела не было ни слова правды и что он вовсе даже не был ангелом, а так, просто врунишкой с крыльями.
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
Telegram
Библиотека. Рассказы. Книги
207 рассказов за 2023 год на вашем канале "Библиотека". Сборники по месяцам:
Январь 19 рассказов
Февраль 23 рассказа
Март 24 рассказа
Апрель 18 рассказов
Май 18 рассказов
Июнь 12 рассказов
Июль 19 рассказов
Август 14 рассказов
Сентябрь 12 рассказов
Октябрь…
Январь 19 рассказов
Февраль 23 рассказа
Март 24 рассказа
Апрель 18 рассказов
Май 18 рассказов
Июнь 12 рассказов
Июль 19 рассказов
Август 14 рассказов
Сентябрь 12 рассказов
Октябрь…
Forwarded from Картины. Живопись. Искусство
Есть такие картины, которые нельзя размещать в публичных каналах.
Ну, вы понимаете, о чём я.
Но есть закрытый канал, где у искусства нет границ.
А кроме этого, там нет рекламы. Ну надоело, правда?
И когда я дал задание редакторам вести ещё один канал, они взбунтовались и заявили, что бесплатно этого делать не будут. Или все уволятся.
Согласен, сказал я, всякая работа должна быть оплачена, тут вы правы. Но сколько по вашему должна стоить подписка на канал?
Кто-то сказал — 300 рублей, другой — 500 и даже прозвучала ТЫЩЯ!
Ну уж нет! — стукнул я кулаком по столу. Искусство должно быть свободным, но и вам, конечно, нужно как-то жить. Давайте так: 90 рублей для первой сотни, а там видно будет. Может и до тысячи поднимется.
И все согласились. Люблю их 💘
Кстати, платежи проходят официально через Telegram — это анонимно и безопасно.
Ну что, Добро Пожаловать в ряды "БОГЕМЫ"!
Вот как стать БОГЕМОЙ:
1. Нажмите на ссылку — https://t.me/tribute/app?startapp=s1pf
2. В диалоге выберите оплату картой или кошельком с криптой и там оплачивайте всего 1 евро в валюте вашей карты или кошелька. И наслаждайтесь.
Не медлите — жмите по ссылке, пока вход открыт: https://t.me/tribute/app?startapp=s1pf
Ну, вы понимаете, о чём я.
Но есть закрытый канал, где у искусства нет границ.
А кроме этого, там нет рекламы. Ну надоело, правда?
И когда я дал задание редакторам вести ещё один канал, они взбунтовались и заявили, что бесплатно этого делать не будут. Или все уволятся.
Согласен, сказал я, всякая работа должна быть оплачена, тут вы правы. Но сколько по вашему должна стоить подписка на канал?
Кто-то сказал — 300 рублей, другой — 500 и даже прозвучала ТЫЩЯ!
Ну уж нет! — стукнул я кулаком по столу. Искусство должно быть свободным, но и вам, конечно, нужно как-то жить. Давайте так: 90 рублей для первой сотни, а там видно будет. Может и до тысячи поднимется.
И все согласились. Люблю их 💘
Кстати, платежи проходят официально через Telegram — это анонимно и безопасно.
Ну что, Добро Пожаловать в ряды "БОГЕМЫ"!
Вот как стать БОГЕМОЙ:
1. Нажмите на ссылку — https://t.me/tribute/app?startapp=s1pf
2. В диалоге выберите оплату картой или кошельком с криптой и там оплачивайте всего 1 евро в валюте вашей карты или кошелька. И наслаждайтесь.
Не медлите — жмите по ссылке, пока вход открыт: https://t.me/tribute/app?startapp=s1pf
Беспалый. Василий Шукшин
Читать 12 минут
Это трагическая история о любви и разочаровании. Очень трогательная и грустная, но в месте с тем сильная и жизненная.
Шукшин показывает, что даже самая сильная любовь может быть разрушена обманом.
Василий Макарович Шукшин - известный русский писатель, сценарист и режиссёр. Он родился в 1929 году в сибирской деревне Сростки. В своих произведениях Шукшин описывал жизнь крестьян, их быт, нравы, характер, а также проблемы, с которыми они сталкиваются.
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
Читать 12 минут
Это трагическая история о любви и разочаровании. Очень трогательная и грустная, но в месте с тем сильная и жизненная.
Шукшин показывает, что даже самая сильная любовь может быть разрушена обманом.
Василий Макарович Шукшин - известный русский писатель, сценарист и режиссёр. Он родился в 1929 году в сибирской деревне Сростки. В своих произведениях Шукшин описывал жизнь крестьян, их быт, нравы, характер, а также проблемы, с которыми они сталкиваются.
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
Telegraph
Беспалый. Василий Шукшин
Все кругом говорили, что у Сереги Безменова злая жена. Злая, капризная и дура. Все это видели и понимали. Не видел и не понимал этого только Серёга. Он злился на всех и втайне удивлялся: как они не видят и не понимают, какая она самостоятельная, начитанная…
Увидеть невидимку. Роберт Сильверберг
Читать 14 минут
"Увидеть невидимку" - один из самых известных рассказов Роберта Сильверберга, в котором автор блестяще использует метафору невидимости, чтобы показать трагические последствия социальной изоляции.
Роберт Сильверберг (род. 1935) - американский писатель-фантаст, один из самых значимых представителей "Новой волны" в научной фантастике.
Его произведения отличают:
— Философская глубина и психологическая проработка персонажей.
— Экспериментальный стиль и неожиданные повороты сюжета.
— Темы одиночества, отчуждения, потери, смысла жизни, искусственного интеллекта.
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
Читать 14 минут
"Увидеть невидимку" - один из самых известных рассказов Роберта Сильверберга, в котором автор блестяще использует метафору невидимости, чтобы показать трагические последствия социальной изоляции.
Роберт Сильверберг (род. 1935) - американский писатель-фантаст, один из самых значимых представителей "Новой волны" в научной фантастике.
Его произведения отличают:
— Философская глубина и психологическая проработка персонажей.
— Экспериментальный стиль и неожиданные повороты сюжета.
— Темы одиночества, отчуждения, потери, смысла жизни, искусственного интеллекта.
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
Telegraph
Увидеть невидимку. Роберт Сильверберг
И меня признали виновным, приговорили к невидимости на двенадцать месяцев, начиная с одиннадцатого мая года Благодарения, и отвели в темную комнату в подвале суда, где мне, перед тем как выпустить, должны были поставить клеймо на лоб. Если любите литературу…
Доброта
Сережа боялся гусей. До жути. В деревне их было много и все, казалось, только и норовили подстеречь его на узкой тропинке.
Гуси кидались в атаку самозабвенно, «свиньёй». Впереди летел гусак-про таких говорят «по нему плачет суп», а за ним флангами выстраивались не менее нажористые воины. Сережа избегал их как мог, иногда даже не выходил из дома, грустно сидя у окошка и наблюдая, как осанисто гуси вышагивают мимо его окон. Думал уже так и проведет всё лето в страхе. Но однажды в деревню приехала Маша. Читать продолжение...
Сережа боялся гусей. До жути. В деревне их было много и все, казалось, только и норовили подстеречь его на узкой тропинке.
Гуси кидались в атаку самозабвенно, «свиньёй». Впереди летел гусак-про таких говорят «по нему плачет суп», а за ним флангами выстраивались не менее нажористые воины. Сережа избегал их как мог, иногда даже не выходил из дома, грустно сидя у окошка и наблюдая, как осанисто гуси вышагивают мимо его окон. Думал уже так и проведет всё лето в страхе. Но однажды в деревню приехала Маша. Читать продолжение...
Telegram
Сказки для мечтателей
Авторская колонка
Отец. Петр Гнедич
Читать 10 минут
"Отец" - это история о противоречивых отношениях между отцом и сыном, разделенных не только расстоянием, но и социальным статусом.
Петр Гнедич (1874-1951) - русский писатель, известный своими реалистичными рассказами о жизни обычных людей. Он был свидетелем бурных перемен начала 20 века, и его произведения отражают сложности и противоречия того времени. "Отец" - один из его наиболее известных рассказов, который отличается тонкой психологической наблюдательностью и глубоким трагизмом.
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
Читать 10 минут
"Отец" - это история о противоречивых отношениях между отцом и сыном, разделенных не только расстоянием, но и социальным статусом.
Петр Гнедич (1874-1951) - русский писатель, известный своими реалистичными рассказами о жизни обычных людей. Он был свидетелем бурных перемен начала 20 века, и его произведения отражают сложности и противоречия того времени. "Отец" - один из его наиболее известных рассказов, который отличается тонкой психологической наблюдательностью и глубоким трагизмом.
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
Telegraph
Отец. Петр Гнедич
В самый ливень, моя мокрая тройка остановилась перед станцией. Это было белое каменное здание с железной крышей, двумя фонарями на красных деревянных столбах у подъезда, почтовым ящиком, выгоревшим от южного солнца, и каким-то печатным объявлением на двери.…
Актриса. Анатолий Алексин
Читать 6 минут
Анатолий Георгиевич Алексин (настоящая фамилия Гоберман) — русский советский и израильский писатель, сценарист и драматург. Он также является автором книг для детей и юношества. В своих произведениях он умело раскрывает мир детства и юности, а его тонкое знание юной психологии делает его творчество особенно привлекательным.
Анатолий Алексин родился 3 августа 1924 года в Москве. Его отец, Георгий Платонович Гоберман, был педагогом, экономистом и журналистом, а мать, Мария Михайловна Гоберман, — актрисой. В детстве будущего писателя произошли сильные впечатления: арест отца в 1937 году и пережитое им войной время.
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
Читать 6 минут
Анатолий Георгиевич Алексин (настоящая фамилия Гоберман) — русский советский и израильский писатель, сценарист и драматург. Он также является автором книг для детей и юношества. В своих произведениях он умело раскрывает мир детства и юности, а его тонкое знание юной психологии делает его творчество особенно привлекательным.
Анатолий Алексин родился 3 августа 1924 года в Москве. Его отец, Георгий Платонович Гоберман, был педагогом, экономистом и журналистом, а мать, Мария Михайловна Гоберман, — актрисой. В детстве будущего писателя произошли сильные впечатления: арест отца в 1937 году и пережитое им войной время.
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
Telegraph
Актриса. Анатолий Алексин
Я ждал ее у служебного театрального входа. Актёры, не до конца, второпях разгримированные, выбегали на улицу и с поспешностью учеников-выскочек задирали вверх руку, надеясь остановить какую-нибудь машину. А убедившись в бесполезности этих надежд, устремлялись…
Лето семьдесят шестого. Этгар Керет
Летом семьдесят шестого у нас в доме сделали ремонт и достроили еще один туалет. Это был мамин собственный туалет, с зеленым кафелем, белыми занавесками и такой штукой вроде маленькой чертежной доски, которую можно было класть себе на колени, чтобы решать кроссворды. Дверь нового туалета не запиралась, потому что он все равно был только мамин и никому больше не разрешалось туда входить. Мы были очень счастливы тем летом. Моя сестра — лучшая подруга Рины Мор, Мисс Мира, — вышла замуж за симпатичного дантиста, репатрианта из Южной Америки, и перебралась в Раанану. Мой старший брат освободился из армии и получил работу охранника в Эль-Аль¹. Папа заработал море денег на нефтяных акциях и стал совладельцем Луна-парка. А я постоянно заставлял всех вокруг привозить мне подарки.
«Разные люди — разные мечты» — было написано на заграничном каталоге товаров, из которого я выбирал себе подарки. В нем было все — от пистолета, стреляющего картофелинами, до куклы, изображающей Человека-паука в натуральную величину. И каждый раз, когда мой брат летал в Америку, он разрешал мне выбрать из каталога что-нибудь одно. Все окрестные дети уважали меня за эти новые игрушки и во всем меня слушались. В пятницу после обеда мы всем классом шли в парк и играли в бейсбол с битой и перчаткой, которые мне привез брат. А я был главным чемпионом, потому что Джереми, муж моей сестры, научил меня подавать крученые, которые никто не мог отбить.
Вокруг могли происходить ужасные вещи, но меня они совершенно не касались. В Балтийском море три матроса съели своего капитана, маме одного парня из моей школы отрезали сисю, брат Далит погиб во время учебного марш-броска. Эйнат Мозер, самая красивая девочка в классе, согласилась быть моей подружкой, даже не посоветовавшись с девчонками. Брат сказал, что он ждет моего дня рождения, чтобы в качестве подарка свозить меня за границу. Пока что по выходным он возил меня и Эйнат в Луна-парк на своем синем «принце», я говорил операторам аттракционов, что мой папа — Шварц, и они давали нам всюду проходить бесплатно.
По праздникам мы ездили в Зихрон² к дедушке Рувену, и он жал мне руку так сильно, что я начинал плакать, а он кричал, что я неженка и что мне надо научиться жать руку, как положено мужчине. Он всегда говорил маме, что она отвратительно меня воспитала, что она не подготовила меня к жизни как следует. А мама всегда извинялась и говорила, что она как раз подготовила, только жизнь сегодня совсем не такая, как когда-то. Сегодня уже не нужно уметь делать коктейль Молотова из спирта и гвоздей и не нужно уметь убивать друг друга ради куска хлеба — достаточно уметь радоваться жизни. Но дедушка продолжал настаивать. Щипал меня за ухо и шептал, что для умения радоваться жизни надо знать, что такое горе. А иначе эти радости ничего не стоят. И я пытался, но жизнь была так прекрасна летом семьдесят шестого года, и, как я ни старался, мне совершенно не удавалось себя огорчить.
¹ - главная авиакомпания Израиля
² - Зихрон-Яаков
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
Летом семьдесят шестого у нас в доме сделали ремонт и достроили еще один туалет. Это был мамин собственный туалет, с зеленым кафелем, белыми занавесками и такой штукой вроде маленькой чертежной доски, которую можно было класть себе на колени, чтобы решать кроссворды. Дверь нового туалета не запиралась, потому что он все равно был только мамин и никому больше не разрешалось туда входить. Мы были очень счастливы тем летом. Моя сестра — лучшая подруга Рины Мор, Мисс Мира, — вышла замуж за симпатичного дантиста, репатрианта из Южной Америки, и перебралась в Раанану. Мой старший брат освободился из армии и получил работу охранника в Эль-Аль¹. Папа заработал море денег на нефтяных акциях и стал совладельцем Луна-парка. А я постоянно заставлял всех вокруг привозить мне подарки.
«Разные люди — разные мечты» — было написано на заграничном каталоге товаров, из которого я выбирал себе подарки. В нем было все — от пистолета, стреляющего картофелинами, до куклы, изображающей Человека-паука в натуральную величину. И каждый раз, когда мой брат летал в Америку, он разрешал мне выбрать из каталога что-нибудь одно. Все окрестные дети уважали меня за эти новые игрушки и во всем меня слушались. В пятницу после обеда мы всем классом шли в парк и играли в бейсбол с битой и перчаткой, которые мне привез брат. А я был главным чемпионом, потому что Джереми, муж моей сестры, научил меня подавать крученые, которые никто не мог отбить.
Вокруг могли происходить ужасные вещи, но меня они совершенно не касались. В Балтийском море три матроса съели своего капитана, маме одного парня из моей школы отрезали сисю, брат Далит погиб во время учебного марш-броска. Эйнат Мозер, самая красивая девочка в классе, согласилась быть моей подружкой, даже не посоветовавшись с девчонками. Брат сказал, что он ждет моего дня рождения, чтобы в качестве подарка свозить меня за границу. Пока что по выходным он возил меня и Эйнат в Луна-парк на своем синем «принце», я говорил операторам аттракционов, что мой папа — Шварц, и они давали нам всюду проходить бесплатно.
По праздникам мы ездили в Зихрон² к дедушке Рувену, и он жал мне руку так сильно, что я начинал плакать, а он кричал, что я неженка и что мне надо научиться жать руку, как положено мужчине. Он всегда говорил маме, что она отвратительно меня воспитала, что она не подготовила меня к жизни как следует. А мама всегда извинялась и говорила, что она как раз подготовила, только жизнь сегодня совсем не такая, как когда-то. Сегодня уже не нужно уметь делать коктейль Молотова из спирта и гвоздей и не нужно уметь убивать друг друга ради куска хлеба — достаточно уметь радоваться жизни. Но дедушка продолжал настаивать. Щипал меня за ухо и шептал, что для умения радоваться жизни надо знать, что такое горе. А иначе эти радости ничего не стоят. И я пытался, но жизнь была так прекрасна летом семьдесят шестого года, и, как я ни старался, мне совершенно не удавалось себя огорчить.
¹ - главная авиакомпания Израиля
² - Зихрон-Яаков
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
А вы уже определили свой возраст в Телеграм?
https://t.me/dogshouse_bot/join?startapp=TNmRF_cPR-OT_vcW4lhaOw
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Собака
сидела на полу и грызла остатки плинтуса. А еще выла. Арина подняла глаза-пес смотрел на нее и сосредоточенно пилил зубами дверь. Его хвост стучал по полу в такт зубовному скрежету. На грозное «фу!» собака пренебрежительно сплюнула щепки и продолжила своё занятие.
Пса взяли на передержку, в пару к уже давно и умеренно живущему спокойной жизнью «боксеру». Планировали отдать, как только закончится ремонт в вольере, а пока он деятельно раскрашивал спокойную жизнь Арины в яркие лохмотья. Каждый раз, приходя с работы, она находила что-то новое: растерзанный матрас, уничтоженный косяк и неизменную «старушечью» улыбку собакена.
Его челюсть была крепка как броненосец Потемкин. Но маскировка обманывала любого, кто видел его в первый раз. Казалось, перед тем как прогрызть портал к соседям, он доставал вставные зубы и точил их напильником.
А как он выл… Читать продолжение...
сидела на полу и грызла остатки плинтуса. А еще выла. Арина подняла глаза-пес смотрел на нее и сосредоточенно пилил зубами дверь. Его хвост стучал по полу в такт зубовному скрежету. На грозное «фу!» собака пренебрежительно сплюнула щепки и продолжила своё занятие.
Пса взяли на передержку, в пару к уже давно и умеренно живущему спокойной жизнью «боксеру». Планировали отдать, как только закончится ремонт в вольере, а пока он деятельно раскрашивал спокойную жизнь Арины в яркие лохмотья. Каждый раз, приходя с работы, она находила что-то новое: растерзанный матрас, уничтоженный косяк и неизменную «старушечью» улыбку собакена.
Его челюсть была крепка как броненосец Потемкин. Но маскировка обманывала любого, кто видел его в первый раз. Казалось, перед тем как прогрызть портал к соседям, он доставал вставные зубы и точил их напильником.
А как он выл… Читать продолжение...
Telegram
Сказки для мечтателей
Авторская колонка
И эти губы, и глаза зеленые. Джером Сэлинджер
Читать 16 минут
Это рассказ, опубликованный в 1951 году. Он был включен в “Антологию знаменитых американских рассказов” и вызвал многочисленные отклики.
Название рассказа, “И эти губы, и глаза зеленые”, является строкой из стихотворения, напоминающего одному из персонажей о женщине. Глаза у этой женщины синие, и это деталь также подчеркивается в тексте.
Джером Дэвид Сэлинджер — американский писатель, классик литературы XX века. Его наиболее известное произведение — роман “Над пропастью во ржи”. Сэлинджер родился 1 января 1919 года в Нью-Йорке и был известен своим затворническим образом жизни, а также тем, что не любил давать интервью.
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
Читать 16 минут
Это рассказ, опубликованный в 1951 году. Он был включен в “Антологию знаменитых американских рассказов” и вызвал многочисленные отклики.
Название рассказа, “И эти губы, и глаза зеленые”, является строкой из стихотворения, напоминающего одному из персонажей о женщине. Глаза у этой женщины синие, и это деталь также подчеркивается в тексте.
Джером Дэвид Сэлинджер — американский писатель, классик литературы XX века. Его наиболее известное произведение — роман “Над пропастью во ржи”. Сэлинджер родился 1 января 1919 года в Нью-Йорке и был известен своим затворническим образом жизни, а также тем, что не любил давать интервью.
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
Telegraph
И эти губы, и глаза зеленые. Джером Сэлинджер
Когда зазвонил телефон, седовласый мужчина не без уважительности спросил молодую женщину, снять ли трубку — может быть, ей это будет неприятно? Она повернулась к нему и слушала словно издалека, крепко зажмурив один глаз от света; другой глаз оставался в тени —…
https://t.me/shkolamishleniA - головоломки с необычными сюжетами, интересные исторические экскурсы, любопытные примеры из повседневной жизни.
#Сборник за июнь 2024
Пастух Гаита. Амброз Бирс
Жизнь и воротник. Надежда Тэффи
Ник и Грэйс. Дмитрий Лист
Песчаная учительница. Андрей Платонов
Копилка. Михаил Старицкий
Блюз. Дмитрий Лист
Три мгновения. Николай Огарев
Чернильная клякса. Николай Гейнце
Дорси, или Превратности судьбы. Маркиз де Сад
Только будь моей. Дмитрий лист
Радость утра выходного дня. Ирина Шаповалова
Вождь краснокожих. О. Генри
Буква «ты». Алексей Пантелеев
Сновидение. Дмитрий Лист
Дырка в стене. Этгар Керет
Беспалый. Василий Шукшин
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
Пастух Гаита. Амброз Бирс
Жизнь и воротник. Надежда Тэффи
Ник и Грэйс. Дмитрий Лист
Песчаная учительница. Андрей Платонов
Копилка. Михаил Старицкий
Блюз. Дмитрий Лист
Три мгновения. Николай Огарев
Чернильная клякса. Николай Гейнце
Дорси, или Превратности судьбы. Маркиз де Сад
Только будь моей. Дмитрий лист
Радость утра выходного дня. Ирина Шаповалова
Вождь краснокожих. О. Генри
Буква «ты». Алексей Пантелеев
Сновидение. Дмитрий Лист
Дырка в стене. Этгар Керет
Беспалый. Василий Шукшин
📚 Сборники ¬
2023 | 2022 | 2021 | 2020 | ФАНТАСТИКА |КУЛЬТУРНЫЕ КАНАЛЫ
Вставьте шплинт А в гнездо Б. Айзек Азимов
Из всех моих рассказов у этого самая необычная история. Причем он самый короткий из когда-либо написанных мною.
Произошло это приблизительно так. 21 августа 1957 года я принимал участие в дискуссии о средствах и формах пропаганды научных знаний, передававшейся по учебной программе Бостонского телевидения. Вместе со мной в передаче участвовали Джон Хэнсен, автор инструкции по использованию машин и механизмов, и писатель-фантаст Дэвид О. Вудбери.
Мы дружно сетовали на то, что большинство произведений научной фантастики, да и техническая литература тоже, явно не дотягивают до нужного уровня. Потом кто-то вскользь заметил насчет моей плодовитости. С присущей мне скромностью я весь свой успех объяснил невероятным обилием идей, исключительным трудолюбием и беглостью письма. При этом весьма опрометчиво заявил, что могу написать рассказ где угодно, когда угодно и в каких угодно — в разумных пределах — условиях. Мне тут же бросили вызов, попросив написать рассказ прямо в студии, перед направленными на меня камерами.
Я снисходительно согласился и приступил к рассказу, взяв в качестве темы предмет нашей дискуссии. Мои же оппоненты даже не помышляли, чтобы как-то облегчить мою задачу. Они то и дело нарочно обращались ко мне, чтобы втянуть в дискуссию и таким образом прервать ход моих мыслей, а я, будучи довольно тщеславным, продолжал писать, пытаясь в то же время разумно отвечать.
Прежде чем получасовая программа подошла к концу, я написал и прочитал рассказ (потому-то он, между прочим, такой короткий), и это был именно тот, который вы видите здесь под заглавием «…Вставьте шплинт, А в гнездо Б…»
Впрочем, я немного смошенничал. (Зачем мне вам лгать?) Мы трое беседовали до начала программы, и я интуитивно почувствовал, что меня могут попросить написать рассказ об этой программе. Поэтому на всякий случай я несколько минут перед ее началом провел в раздумье.
Когда же они меня попросили-таки, рассказ уже более или менее сложился. Мне оставалось только продумать детали, записать и прочитать его. В конце концов в моем распоряжении было всего 20 минут.
***
Дейв Вудбери и Джон Хэнсен, неуклюжие в своих скафандрах, с волнением наблюдали, как огромная клеть медленно отделяется от транспортного корабля и входит в шлюз для перехода в другую атмосферу. Почти год провели они на космической станции А-5, и им, понятное дело, осточертели грохочущие фильтрационные установки, протекающие резервуары с гидропоникой, генераторы воздуха, которые надсадно гудели, а иногда и просто выходили из строя.
— Все разваливается, — скорбно вздыхал Вудбери, — потому что все это мы сами же и собирали.
— Следуя инструкциям, — добавлял Хэнсен, — составленным каким-то идиотом.
Основания для жалоб, несомненно, были. На космическом корабле самое дефицитное — это место, отводимое для груза, потому-то все оборудование, компактно уложенное, приходилось доставлять на станцию в разобранном виде. Все приборы и установки приходилось собирать на самой станции собственными руками, пользуясь явно не теми инструментами и следуя невнятным и пространным инструкциям по сборке.
Вудбери старательно записал все жалобы, Хэнсен снабдил их соответствующими эпитетами, и официальная просьба об оказании в создавшейся ситуации срочной помощи отправилась на Землю.
И Земля ответила. Был сконструирован специальный робот с позитронным мозгом, напичканным знаниями о том, как собрать любой мыслимый механизм.
Этот-то робот и находился сейчас в разгружающейся клети. Вудбери нервно задрожал, когда створки шлюза наконец сомкнулись за ней.
— Первым делом, — громыхнул Вудбери, — пусть он разберет и вновь соберет все приборы на кухне и настроит автомат для поджаривания бифштексов, чтобы они у нас выходили с кровью, а не подгорали.
Они вошли в станцию и принялись осторожно обрабатывать клеть демолекуляризаторами, чтобы удостовериться, что не пропадает ни один атом их выполненного на заказ робота-сборщика.
Клеть раскрылась!
Внутри лежали пятьсот ящиков с отдельными узлами… и пачка машинописных листов со смазанным текстом.
Из всех моих рассказов у этого самая необычная история. Причем он самый короткий из когда-либо написанных мною.
Произошло это приблизительно так. 21 августа 1957 года я принимал участие в дискуссии о средствах и формах пропаганды научных знаний, передававшейся по учебной программе Бостонского телевидения. Вместе со мной в передаче участвовали Джон Хэнсен, автор инструкции по использованию машин и механизмов, и писатель-фантаст Дэвид О. Вудбери.
Мы дружно сетовали на то, что большинство произведений научной фантастики, да и техническая литература тоже, явно не дотягивают до нужного уровня. Потом кто-то вскользь заметил насчет моей плодовитости. С присущей мне скромностью я весь свой успех объяснил невероятным обилием идей, исключительным трудолюбием и беглостью письма. При этом весьма опрометчиво заявил, что могу написать рассказ где угодно, когда угодно и в каких угодно — в разумных пределах — условиях. Мне тут же бросили вызов, попросив написать рассказ прямо в студии, перед направленными на меня камерами.
Я снисходительно согласился и приступил к рассказу, взяв в качестве темы предмет нашей дискуссии. Мои же оппоненты даже не помышляли, чтобы как-то облегчить мою задачу. Они то и дело нарочно обращались ко мне, чтобы втянуть в дискуссию и таким образом прервать ход моих мыслей, а я, будучи довольно тщеславным, продолжал писать, пытаясь в то же время разумно отвечать.
Прежде чем получасовая программа подошла к концу, я написал и прочитал рассказ (потому-то он, между прочим, такой короткий), и это был именно тот, который вы видите здесь под заглавием «…Вставьте шплинт, А в гнездо Б…»
Впрочем, я немного смошенничал. (Зачем мне вам лгать?) Мы трое беседовали до начала программы, и я интуитивно почувствовал, что меня могут попросить написать рассказ об этой программе. Поэтому на всякий случай я несколько минут перед ее началом провел в раздумье.
Когда же они меня попросили-таки, рассказ уже более или менее сложился. Мне оставалось только продумать детали, записать и прочитать его. В конце концов в моем распоряжении было всего 20 минут.
***
Дейв Вудбери и Джон Хэнсен, неуклюжие в своих скафандрах, с волнением наблюдали, как огромная клеть медленно отделяется от транспортного корабля и входит в шлюз для перехода в другую атмосферу. Почти год провели они на космической станции А-5, и им, понятное дело, осточертели грохочущие фильтрационные установки, протекающие резервуары с гидропоникой, генераторы воздуха, которые надсадно гудели, а иногда и просто выходили из строя.
— Все разваливается, — скорбно вздыхал Вудбери, — потому что все это мы сами же и собирали.
— Следуя инструкциям, — добавлял Хэнсен, — составленным каким-то идиотом.
Основания для жалоб, несомненно, были. На космическом корабле самое дефицитное — это место, отводимое для груза, потому-то все оборудование, компактно уложенное, приходилось доставлять на станцию в разобранном виде. Все приборы и установки приходилось собирать на самой станции собственными руками, пользуясь явно не теми инструментами и следуя невнятным и пространным инструкциям по сборке.
Вудбери старательно записал все жалобы, Хэнсен снабдил их соответствующими эпитетами, и официальная просьба об оказании в создавшейся ситуации срочной помощи отправилась на Землю.
И Земля ответила. Был сконструирован специальный робот с позитронным мозгом, напичканным знаниями о том, как собрать любой мыслимый механизм.
Этот-то робот и находился сейчас в разгружающейся клети. Вудбери нервно задрожал, когда створки шлюза наконец сомкнулись за ней.
— Первым делом, — громыхнул Вудбери, — пусть он разберет и вновь соберет все приборы на кухне и настроит автомат для поджаривания бифштексов, чтобы они у нас выходили с кровью, а не подгорали.
Они вошли в станцию и принялись осторожно обрабатывать клеть демолекуляризаторами, чтобы удостовериться, что не пропадает ни один атом их выполненного на заказ робота-сборщика.
Клеть раскрылась!
Внутри лежали пятьсот ящиков с отдельными узлами… и пачка машинописных листов со смазанным текстом.