Вчера разговаривала с другом, мы пили вино напротив Боде музея, и он говорит: “вот бы в Берлине всегда было бы такое лето”.
“Да оно всегда вроде такое,” говорю я.
“Нет, чтобы круглый год таким было”.

Но лето надо ждать, летом надо попадать под ливень, прятать телефон на дно рюкзака, рвать лямки на босоножках, прыгать в озеро, раскачиваться на лодке посередине озера, прятаться от жары в альтбау и в овощных отделах супермаркета, снимать картинки, чтобы потом их себе, как диафильмы показывать. Летом, как на вечеринке, может быть и весело, и грустно, и так с тактом в десять минут.

В Берлине постоянно хочется слушать русскую музыку. Речи хватает - на улицах, на кухнях, в гостях. Хочется, чтобы кто-то не проговаривал, а пропевал эти смыслы - это не рок-н-ролл, это Зоопарк. Что тебе снится, блуждающий биоробот?

Недавно разогнала свой тяжеленный велосипед до двадцати километров в час на промзоне в Руммельсбурге, и подумала, что вроде бы все слушали Муджуса в Москве лет десять назад, а нет, до этого шептания оказывается нужно было дорасти.

Его юность - мое детство.
Моя юность - его молодость.
Моя молодость - его купленная квартира, такое фиговое лето, большая любовь, кризис среднего возраста, молнии из глаз не помогут нам.

Это лето не вспомнит нас, лето это прохожий, это толпа на вокзале, пассажир в вагоне метро. Лето в Берлине абсолютно пропорционально по своей красоте мерзотности местных зим. Иначе никак не получится. Не вынесут берлинцы столько красоты - либо сопьются, либо сойдут с ума от перепроизводства смыслов на кухнях и вечеринках. Дайте уже кто-нибудь индульгенцию ничего не делать и ни с кем не видеться, а, нет сейчас же лето - нужно делать все, сразу и сейчас.

В Берлине что-то цветет, пахнет елочками на зеркале заднего вида. Теперь это приторный конфетный запах, порозовевший закат, небо - сахарная вата, палочка - углеродный след от самолета.

Вьются сверкая злятся тоскуют скорость цветы электричество юность.

Юность. Навсегда юность.

Для берлинцев, которые догуливают август в городе, пока ещё легально — давайте встречаться. Десятое августа, 19:30, Бар Barkett.

У меня есть несколько рассказов, которые я не публиковала, пару текстов из канала и Патреона я тоже прочитаю.

Приходите с тестами или привитыми. Тут отличное вино и оливки, и мост, кстати тоже супер.

Из-за ограничений по ковиду, нужна регистрация (имя и емейл): https://bit.ly/375pKE2

UPD. Неожиданно, но из-за ограничений, вечеров будет два. Всем напишу письмо. 🖤

Хотела написать про семь лет в Берлине и десять вне России, но вместо этого пишу техническую документацию так, как будто я в ней что-то понимаю, и емейлы в бесконечных сослагательных наклонениях. Первые год вообще не очень понятно зачем нужны все эти танцы с would you, should you, would you mind и так далее, через три года я перечитала свои емейлы и ужаснулась — сейчас они кажутся мне ужасно грубыми. 

Потом на работе, сначала я работала с немцами, потом в основном с англичанами. У немцев все немного прямее — "берешь и делаешь".

У моего бывшего начальника-немца просто огромными буквами было написано на доске в кабинете "get shit done", поэтому в целом указания, смягченные словом "bitte", были мне очень понятны. Потом я начала встречаться с немцами, а немцы в любви и в работе, это две разные вещи. В немецком любовь имеет сослагательное наклонение, потому что в отношениях немцы много рефлексируют, а в работе нет, у них подход — "хули думать, надо делать". 

Потом я начала работать с англичанами, и в начале я просила присылать мне все задания текстом, потому что не понимала ни североирландский, ни ливерпульский акцент своих коллег. Потом я узнала, что слово interesting это не то, что кажется. Потом научила свою подружку британку русской прямоте, попросив ее, "can you please stop being so british and just go straight to the point". Больше у нас нет проблем о том, чтобы договориться о времени и места встречи. В отношениях британцы, как оказалось, не очень рефлексируют. Впервые в жизни мне прямо о своей симпатии сказал парень из Лондона, прямым текстом "ты мне нравишься, поехали куда-нибудь вместе". Это было удивительно, потому что такой прямоты я не видела ни у русских, ни у немцев.

Два месяца назад я вышла на новую работу, тут очень разный национальный состав. Если в жизни я произвожу впечатление слегка отмороженной и суровой русской женщины, то на работе я автоматически начинаю улыбаться на встречах, когда отжимаю мьют. Вообще я люблю больше писать чем говорить, но сейчас выбора особо нет. 

На первой неделе я включала камеру, улыбалась и думала, главное не спалиться, что я их всех очень боюсь. Ненавязчивый вопрос 'alles gut?' от коллег вызывал у меня ужас, потому что я думала что моя суровая и невротичная русская женщина вышла наружу.

Потом я поняла, что ее дебют это просто вопрос времени, и начала все переводить в шутку. На недавней встрече фоном орал кот, коллеги аккуратно спросили: "это кот?", я ответила, "no, it's me screaming inside", и сразу как-то стало позвонче. На прошлой недеде я написала два экрана в Фигме, но поскольку я в ней не очень разбираюсь, я приписала дизайнеру заметку ‘I feel like a blind kitten here lol’ и это вылезло на презентации этих экранов.

На четвертой неделе я подгрузила в себя набор максимально вежливых сослагательных наклонений во время обсуждения правок, но стала увереннее им пользоваться. Grammarly, через которую я прогоняю свои тексты, прислал мне отчет за месяц и написал: new tone detected - nervous. Да, Грэммэрли, а кому сейчас легко? 

Сложнее всего потом выходить с работы перестраиваться с вежливого европейского обратно на четкий русский. Потому то, что для европейцев звучит как нормальное общение, для русских звучит как жалобная просьба - "не затруднит ли вас...", “а не могли бы вы…”. Не могли бы, давайте конкретнее, кто виноват и что делать, с остальным позже разберемся.

Clubcomission объявил Байонтехно-пати, то есть 09.08, 11.08 и 13.08 можно бесплатно вмазаться прививкой под диджейский сет, даже если у вас нет документов. Лучший повод для похмелья, который вы можете себе позволить на следующее утро. Надевайте все самое красивое 🖤
Я пойду в пятницу.

(Мутабору на заметку)
https://www.instagram.com/p/CSKBgVqsM7P/?utm_medium=copy_link

Думаю о том, куда бы поехать в отпуск на несколько дней, нужно выбрать - небо, море, пляж, airbnb c прохладным полом, ковидные тесты, карантин или не карантин, может успеть выбраться пока есть возможность. Подумала о том, чтобы съездить в Москву - выбрала билеты, договорилась на работе, стала их покупать и поняла, что не хочу никуда ехать. 

В 2013 году я посмотрела фильм Frances Ha, с Гретой Гервиг, которая играет 27-летнюю танцовщицу без выдающихся способностей к танцам, которая все не знает чем бы ей таким дельным заняться. Она прилетает из Нью-Йорка в Париж на пару дней, из-за джетлага просыпает весь день в гостинице, и возвращается обратно следующим вечером. Двенадцать часов в самолёте, двенадцать часов в гостинице, час посмотреть на город и двенадцать часов в самолёте.

Необязательно куда-то лететь, чтобы несколько дней проваляться в гостинице, но можно вырваться из золотого треугольника стол-кровать-лидл. Снять в Берлине номер на ночь, и из платьев с каблуками, в которых я ходила выбрасывать мусор весь локдаун, мигрировать в горячую ванную, смотреть на лучший город на земле и представлять себе, что я не в другой стране, а на другой планете. 

Вчера вышла из Barkett после чтений и пошла домой полтора часа пешком - где-то потеряла маску, поэтому не зайти в метро, и на таком количестве эмоций уснуть невозможно.

Второй раз в жизни говорила в микрофон, но не басню о вороне и лисице на конкурсе красоты для восьмилеток, а свои тексты — которые я отболела, написала и прочитала вслух.

Это то, что я боялась сделать многие годы - рассказать о серьезном, пошутить над собой и над нами всеми, и потерять страницу текста во время выступления (но это была бы не я, если бы не потеряла). Хочется каждый раз брать такую задачку на смелость, метаться перед ней, а потом ничего, нормально — идеально не будет, и не должно быть.

Огромное спасибо всем, кто пришел, и кто помог этому случиться - команда Barkett 🖤

Встретимся с вами в последний день лета, 31.08 и возможно в сентябре. Из-за ковида все может поменяться, поэтому я постараюсь придумать работающую схему для записи. Всем, кто оставлял контакты в Google Forms должен был прийти емейл! Если нет, то напишите @blauww или на berlinbiased@gmail.com

Here I am, ужаленная эндорфинами с ног до головы.
https://instagram.com/p/CSaVE3cCXbb/

В Берлине есть такие места, в которые, как Алиса в Стране Чудес, открываешь дверцу или калитку и прыгаешь в параллельную реальность, в которой не существует ничего, где ты был десять минут назад. Для того, чтобы свернуть в другой мир, необязательно брать электричку до аэропорта или куда-то ехать, иногда хватает пары улиц или нескольких станций метро.

Как сейчас выглядит реальность - Алиса в Стране Невыполненных Задач. Тикеты колосятся, тревога по любому поводу как пластиковые цветы из икеи: издалека выглядит настоящей, вблизи - глупо. Дома лопаются бутоны лилий, хотя выглядят нарисованными.

Шла тут по городу в босоножках на полулегальный рейв и оказалась в парке Rehberge. Вышла на поляну, а она вся усеяна белым клевером и еще какими-то полевыми цветами. Пройти надо всю по тропинке. Я жалею о некоторых выборах в жизни - двенадцать км в тонких босоножках один из них.

Превращаюсь в себя восемнадцатилетней давности и шагаю по поляне от садоводческого товарищества “Дружба” до выездной молочной лавки. Обожравшись бархатной клубники с куста и декоративного физалиса, а бабушка еще не знает, что я оборвала все, что она выращивала пару лет, я иду полтора километра греметь бидоном до Звездного городка.

Дала с собой несколько пятирублевых бумажек и две по десять, велела принести кило творога и литр молока. Держу руку с деньгами в кармане шорт и думаю: “Интересно, пацаны уже построили шалаш или нет? Хватит ли сдачи на мороженое с заправки? Может быть, бабушка забудет про то, что сегодня еще нужно заниматься музыкой, и меня отпустят к пацанам в шалаш? Может, про физалис тоже не вспомнит? А если вспомнит, даст ли посмотреть мультики?”

Восемнадцать лет спустя то же самое. Хорошо бы не потерять деньги в кармане шорт. Будет классно, если найдется мелочь на мороженое, у нас по-прежнему в ходу только монеты. Нужно посмотреть синтезаторы с рук, так хочется поиграть этюды, сто лет не садилась за инструмент. Кот свил себе шалаш из горы вещей, которые я постирала на прошлой неделе - в комнате до сих пор стоит запах альпийской свежести, но для двоих там места, к моей чести, маловато.

Бабушка обнаружила дырявые, пустые фонарики физалиса и ужасно ругалась. Я гремела бидоном и на обратном пути споткнулась на тропинке, молоко превратилось в пыльную лужу. Бабушка открыла крышку и просто махнула рукой - молоко пусть родители покупают. Пошли с пацанами жевать черноплодную рябину с улицы, есть ее невозможно, только плеваться и показывать друг другу синие языки.

“Восемь вечера”, — друг пишет, — “приходи ужинать”.

“Сейчас”, — отвечаю, — “только мультфильмы досмотрю”.

Сходила на пару международных свиданий и на одну вечеринку, и по их мотивам собрала тлен-бинго “все, что можно услышать в ответ, на то, что ты из Москвы”.

Когда не знаешь, что делать, можно представить вместо себя кого-нибудь другого. Обычно я пользовалась Моникой Белуччи, как-то она представлялась мне образцом мудрости и женственности. Моника не дура, не потащит на себе шесть полуторалитровых бутылок минералки, она найдет способ поизящнее. В полночь пьяненькая к любовнику не потащится.

Спрашиваю внутреннюю Монику: “скажи, родная, ты бы стала слушать двухчасовую лекцию про угнетение черкесов от дейта, который то и делал, что рассказывал о том, как русские ненавидят его народ?”
“Хорошо все начиналось,” — ответила бы Моника, “но я, конечно, ушла бы раньше — у тебя есть кот, всегда прикрывайся тем, что тебе нужно покормить кота.”

Матерится ли она, когда ударяется мизинцем об угол кровати? Что чувствует, когда рано утром выходит из чужой квартиры и заказывает Убер, думает ли она, как я: "что это было, а главное зачем?". 

У Моники много дел, у меня тоже. У меня к ней много вопросов, у нее, я думаю, ко мне не меньше. Жаль, что ее не затащишь на пять рабочих встреч — она не наденет мой любимый свитер из секонда на три размера больше и не скажет: "ну что, коллеги, работаем, хули тут еще делать."

Музыка без слов вошла в мою жизнь лет в шесть. Набирали в музыкальную школу из детского сада. Еще восемь лет, почти каждый день, в любое время года я садилась за инструмент. суббота, одиннадцать утра было самым ненавистным временем лет до четырнадцати. Бабушка сказала, что больше не будет со мной разговаривать, если я брошу музыкалку - любовь к ней пересилила ненависть к инструменту.

Школа закончилась. Первые два года я клала на него вещи, книги и прятала в нем сигареты. Игра на фортепиано была мне отвратительна, как, например, сырой лук.

Но я влюбилась, а подростковая влюбленность не терпит внутренних протестов, она создает дополнительные. Кого-то же надо любить, куда-то спускать неуемную энергию. Не математику же любить с такой силой, да и даже не литературу. Адресат сам такого не испытывает, к нему это все не отнести.

Поэтому я убрала вещи с пюпитра и снова начала играть. Инструмент оказался отзывчив, а адресат нет. В юности возлюбленные это на груда манекенов - все похожи друг на друга, пластмассовые, полые внутри. Не потому что плохие, а потому что не могут к тебе ничего испытывать — ни они тебя толком не знают, ни ты их.

Бабушка аплодировала мне с кухни. Пальцы не слушались. Бабушка взяла курс на любовь и продолжила мне аплодировать. Воображаемое яблоко, которое учили держать в кисти еще в первом классе постоянно падало на пол и укатывалось в конец комнаты. Инструмент начал отвечать мне взаимностью, но стал расстраиваться и посипывать. Я выучила пару вещей, уехала из Москвы. На пюпитр вещи стала класть моя мама, а позже избавилась от него вовсе.

Моя энергия находила новых адресатов, потом еще одного, и еще — можно попытаться вспомнить их имена, но лица вряд ли получится. Я играла три листа Atlantique Nord по памяти, везде где находила инструмент: в кустах, на рейвах, в студенческих общежитиях, и даже на вокзале в Амстердаме.

В пятницу мы с Полиной отправились на Ванзее вместо Остзее, откорректировав восприятие. Atlantique Nord вынырнул из наушников и отправил нас представлять счастливую старость в прекрасном настоящем.

Классическая музыка открылась для меня заново, как классическая литература. До Малера, как до Обломова, нужно дорасти. Я впервые занялась любовью под оперу — но это не моя заслуга, мне просто не повезло влюбиться в интеллектуала. Все эпизоды берлинской срани преобразились под Гайдна и Чайковского. Когда поехали с В. кататься на лодке в Штраусберг, я поставила “На голубом Дунае”, и он говорит: “сделай потише, это же бранденбуржцы, они может быть классику впервые слышат”.

Вчера в моей жизни снова появился инструмент. Я сидела перед ним, попыталась вспомнить что-то вслепую, и захотелось плакать от счастья. От того, как хорошо было к нему вернуться, и попробовать что-то новое. Бабушка не ошиблась. Выбрала правильный курс на любовь.

Чувствую как неуемная энергия приливает к скулам, и отвечаю ей: “ну ты погоди, это без адресата пока.”

До востребования.

Недавно с коллегами обсуждали, что нужно сделать в первую очередь, и кто-то сказал, что это, вот это и это нужно сделать “now”. Я вспомнила граффити на развалинах Тахелеса ‘how long is now?’, но подумала ее вслух. Задумались. Так ‘now’ растянулось на пару дней.

Так я вспомнила про этот плакатик на витрине американского книжного магазина в Амстердаме. Немцы, как я говорила, любят планировать хорошее заранее, к нему нужно подготовиться.

Вот они предлагают держателям абонемента на общественный транспорт, с 13 по 26 сентября бесплатно пользоваться любым общественным транспортом в Германии (кроме IC и ICE).

Поехать можно куда угодно, но я вот склоняюсь к Rosengarten в Гамбурге, хотя надо уточнить, не отцвело ли все. Да даже если и отцвело, Karofisch, как елочка, и зимой, и летом, всегда супер.

российские эмигранты новой волны: как хочется яндекс лавку химчистку хороший сервис, неужели это так сложно
берлинские левые:

(социал-демократы перед выборами обещают минимальную зп 12 евро в час, что конечно же утопия)

В школу отчим поднимал меня в семь тридцать утра. Так было где-то до класса восьмого. Потом я заявила, что буду ездить в школу сама – так ее легче прогуливать, когда тебя не довозят до двери. Начала вставать в семь утра, чтобы было время собраться. К одиннадцатому классу стала снова просыпаться за полчаса до выхода из дома, когда поняла, что засыпаю у репетитора по английскому прямо во время урока. Я постоянно ела мятные конфетки, чтобы не уснуть на ходу и слушала какую-то идиотскую музыку, чтобы дергать под нее ногой в метро.

В этом сентябре я выхожу из дома без пяти восемь. Для этого надо встать в семь утра или в шесть сорок. Каждый день я выбираю - хочу я почувствовать себя человеком снаружи и накраситься, или изнутри и поспать на двадцать минут подольше. Фитнес браслет расценивает мою утреннюю суету за аэробную тренировку. Кот сидит булкой у двери и с укором наблюдает, как я зашнуровываю кроссовки. Когда я беру ключи, он выдает презрительное “кря”. Каждый день в этом сентябре я говорю “кот, извини”, и обещаю вернуться пораньше.

В метро я слушаю русскую попсу из девяностых – для этого гилти плежер у меня есть Apple Music. Если в субботу вечером послушать пару песен Меладзе, то Спотифай простит, но, кажется iTunes больше никогда не сможет считать меня нормальным человеком. На работе я постоянно ем мятные конфетки, мне тоже там надо разобраться с английской грамматикой.

Хочется сказать, что у меня непростые времена, с другой стороны, они никогда не были простыми. Любое время, которое я помню – странное, непростое и слегка ебнутое. Иногда, я чувствую себя своим котом, и сижу на встречах с искренне тупым выражением лица. Иногда я не понимаю, что я делаю. Еще чаще, я не понимаю, как это работает. Выходя со встреч, я чувствую, как накатывает отчаяние, потому что в том, как что-то работает, надо разобраться. Потом что-то начинает работать, а иногда даже выстреливает, и я танцую в супермаркете под русскую попсу между стеллажами с соком.

Год назад я сказала себе, что я хочу работать с текстом и зарабатывать им деньги. Во вторник я прочитала лонг стори шорт, а за час до начала я сидела с кошачьим выражением лица на встрече. Читать личные тексты вслух и писать тексты про индустрию, в которой я все еще не очень разбираюсь – по уровню сложности примерно одно и тоже. Во вторник я подумала, что да, времена непростые, и нужны силы, на то, чтобы это признать. Еще нужны силы, чтобы прочитав текст, дойти до дома.

Но уже у себя на кухне, поняла, что несмотря на побочные эффекты в виде тупости и бессилия, мне это все ужасно нравится. Ведь я не уточняла, в каком состоянии я буду находиться после исполнения своих желаний. На Линкдине есть два главных настроения – we are thrilled and we are excited. В этом сентябре, we are slightly exhausted, но обычно в этом признаваться не принято. В субботу вечером я глажу кота и постельное белье. Потому что на thrilled и excited нужно набраться сил. На то, чтобы себе в этом признаться, кстати, тоже. Иначе можно на мятных конфетках разориться.

Впервые за долгое время выехала куда-то за пределы Берлина - рейв в кустах у аэропорта Берлин Бранденбург не считается. Последние две недели я путешествовала на расстоянии трех станций метро, а тут и заправки, автобан, проселочные дороги – все по настоящему. Померанский берег Балтики удивляет своей природной красотой и туристической безвкусицей. Хочется посмотреть, как здесь живут местные, но кажется они здесь не живут, а как будто бы немного притворяются.

Через неделю я проснусь в своей московской квартире, через две с другой стороны Балтийского моря. Поездка в Москву, которая раньше была чем-то обыкновенным кажется мне путешествием на Марс. В прошлый раз пять недель в России казались мне маленькой жизнью, пришитой заплаткой на большую. Через полгода интересно посмотреть, как оно там на Марсе, и как там с жизнью вообще.

Москвичи, лонг стори шорт в клуб клубе 11/10 не состоится по независящим от меня причинам. Если что-то придумаю за два дня, обязательно напишу.

В Питере все в силе.

Если что, то я дублирую апдейты в инстаграме: https://www.instagram.com/dashasuomi/

Апдейт: Лонг стори шорт в Москве будет!
11/10 20:00 Бар Ровесник
Малый Гнездниковский, д.9 стр. 2

Огромное спасибо всем, кто предлагал варианты и помощь.
Мне очень с вами повезло.

До завтра!

Один мой товарищ очень любил ходить со мной в кино, особенно на всякие боевики. Стоит Камамбэтч перед двумя дверьми, и подходит к той, где его ждёт злодей. Мне это знание невыносимо, я так тихонько охаю и прошу его, ну что ты, Бенедикт, не ходи туда.

Камамбэтч, конечно, меня не слушал. Дернул эту ручку со злодеем за дверью, и огреб по полной программе, но спустя несколько битв выкарабкался. Потому что так нет сюжета. Неинтересно так. Таких ситуаций и дверных ручек набралось с десяток на два часа просмотра. Потом товарищ сказал, что еще раз позовет в кино, сказал, что боевики любит и за тем, как я переживаю забавно наблюдать.

Часто мой внутренний голос просыпается, когда хочу куда-то пойти или что-то сделать. Думаю, что это часть, номинально отвечающая за здравый смысл. Двери, за которыми прячутся идиотские ситуации — часто прозрачные или матовые. Например, хочу поехать в Петербург в новых, неразношенных ботинках. “Не делай этого,” шепчет девочка с третьего ряда. Отправиться на свидание в другой город, заранее подозревая, что это закончится провалом. Уезжать за пять минут до развода мостов. Брать фриланс при завале на работе. Зрительный зал вжимался в спинку кресла. “Идиотка, что же ты делаешь,” вздыхают где-то вдалеке. «Залейте эту дверь пеноблоком в следующий раз,» говорит здравый смысл с последнего ряда. «Мне тут больше делать нечего».

Зрительный зал в лице меня и меня переживает и улюлюкает, но безропотно наблюдает, как я надеваю новые ботинки и еду в них в аэропорт или соглашаюсь на очередную бесмыссленную романтическую авантюру. Нет сюжета – нет зрительного зала. Сценарист смотрит там из монтажной и думает, нет, ну ничего так кино, получается.

Вернулась обратно в Нойкельн и не без приключений. Отличная погода, плейлист новый, я, как всегда зверски опаздываю. Прибегаю на Карл-Маркс-Штрассе, поворачиваю голову и смотрю, как мой левый Airpod приземляется на рельсы. “Бляяяя,” думаю я вслух. За мной охнула немецкая бабушка, рядом вращается бездомный житель Нойкельна, и еще какие-то элементы под веществами. Поезд приезжает через одну минуту. В голове включается касса: “это сколько мне будет стоить другой наушник?” Поезд проезжает, наушник все еще на месте. Я думаю, может быть самой спрыгнуть и забрать, я, правда в мини-юбке, но кого этим в Нойкельне удивить. Чувак присматривается, спрыгивает на рельсы, и одним прыжком возвращается на платформу. Не все герои носят плащи, но некоторые из них живут в Нойкельне.

Один из неформатных для канала текстов, который я читала на лонг стори шорт. Я постепенно выкладываю какие-то штуки на Патреоне, там меня можно поддержать если вам нравится то, что я делаю.