Рынок, молочный прилавок. Откуда, спрашиваю, творог.
«Из Рязани возим, отвечает бойкая тетушка, я – Рязанская мадонна».
И выговор у нее такой прикольный, есенинский.
Завесила. «Сто двадцать восемь рублей с вас».
Даю 130, говорю, что сдачи не надо.
Она кладет два рубля: «Чегой-то не надо? Берите! Мне вашего тоже не надо».
Реально мадонна.

История просто анекдотическая. Хотя ничего особо смешного.
Костаки, известный уже коллекционер, обратился к брату Любови Поповой, не осталось ли чего из ее работ. То было глухое советское время, никто Попову толком не помнил и «амазонкой авангарда» не величал.
Выяснилось: картины валяются на даче, мало того – ими закрывают разбитые окна. Костаки договорился: он привозит фанеру, а ему отдают картины. Отличный чейндж.
Так Георгий Костаки фактически спас забытую художницу, она вообще стала его любимицей, он называл ее Любочкой. Ну а сколько нынче стоят эти «заплатки на окна» – страшно подумать.
Попова была из очень богатой купеческой семьи. Благодаря чему и смогла учиться, частным образом, женщин не брали в художественные заведения. Почти все наши «амазонки» были из состоятельных фамилий – Розанова, Экстер, Гончарова.
Попова была соратницей Малевича и Татлина, дико много работала, рисовала эскизы тканей, преподавала во Вхутемасе, оформляла спектакли – тут эскиз костюма к «Сказке о попе», удивительная смесь кубизма с ля-рюс.
Умерла совсем молодой от скарлатины. Сегодня ей 135 лет, а в конце мая будет 100 лет, как Поповой не стало.

«По вечерам над ресторанами…»
В этот день было написано одно из самых знаменитых стихотворений нашей литературы.
С Блоком в этом смысле легко – он почти всегда датировал стихи.
Дата «Незакомки» – 24 апреля 1906 года. Сделаем поправку на старый/новый стиль. Получаем нынешнее 7 мая.
И если разматывать дальше, можно вообще понять, с чего поэт такое насочинял. В рукописи даже указано место написания – Озерки. То есть близ тогдашнего Петербурга.
В Питере уже велись наблюдения за погодой, все данные хранятся. Та весна была очень теплой, даже не по-питерски жаркой. Но именно 24 апреля шел дождь. Теперь ясно, откуда взялся в первом четверостишии «весенний и тлетворный дух».
Но в именно в тот момент происходило и очень важное политическое событие – выборы в Первую Государственную Думу. То есть вся страна жила этим, а наш кудрявый выдумывал себе какой-то «девичий стан, шелками схваченный…»
А может он имел в виду наступающую Русскую Демократию, заранее обреченную? Отсюда и «шляпа с траурными перьями»?
Интересная версия.
Дальше разматываем.
Ровно в те же дни, в тех же Озерках случилось ужасное. На одной из дач повесили Георгия Аполлоновича Гапона. Этот тот самый поп Гапон, который 9 января 1905 года повел народ к Зимнему дворцу, в результате – Кровавое воскресенье. Некие мстители заманили его.
То есть возможно Блок сидел в буфете на станции Озерки – а он там любил махнуть стакан-другой – и мимо шли убийцы. Либо еще хуже: они ликвидировали Гапона и зашли в буфет отметить это дело. Блок глянул на них, подумал, что у этих пьяниц глаза кроликов. Набросал слова тут же на салфетке, чтоб не забыть.
Короче, в такой вот приятной обстановке Александр Александрович написал самое романтическое стихотворение.

Камер станет гораздо больше. Количество заказов на системы видеонаблюдения увеличилось в 2,5 раза. И все это госструктуры.
Вот я подсчитал. Когда просто выгуливаю собачку у дома – попадаю на двенадцать камер. Чувствую себя мегазвездой

Вчера был Met Gala – ежегодная модная туса в НЙ, куда наряжаются так, чтобы еще целый год помнили. Лучшие дизайнеры пашут на это.
В этот раз темой нарядов был «Сад времени».
Явились Дженифер Лопес, Эд Ширан, Зендея, Крис Хемсворт, Джиджи Хадид, Эдриан Броуди, Ким – ясное дело – Кардашьян, еще куча народа в цветочек.
А это наша Маша Шарапова. Платье сделал Прабал Гурунг, один из топовых нынче дизайнеров.
Нет, Ксении Собчак там не было.

А еще сегодня День Радио.
Радио – вся моя жизнь. В детстве прятал маленький приемник под теплую подушку, и «Маяк» там всю ночь тихонько звучал, пока не начинал хрипеть: батарейки садились.
У меня всегда радио бубнило, либо играло. Менялись квартиры, уходили жены, а радио себе бубубу, ляляля.
В середине 90х я даже пытался делать журнал про радио, тогда же был самый расцвет у нас, все эти распрекрасные европа плюс, эхо москвы, серебряный дождь, максимум, я и мой пес слушаем м-радио.
Но не получилось, «батарейки» сели.
А два года назад меня вдруг позвал гендиректор одной хорошей радиостанции: а давайте вы будете делать у нас свою программу!
Боже, счастье, мечта.
Придумали веселую концепцию.
Только через несколько дней случилось 24 февраля.
Но каждое утро – первое, что делаю – включаю приемник на кухне. Без радио я не могу. Бубубу, ляляля.

Сорян, еще про Met Gala. Самый большой ажиотаж в соцсетях вызвало платье Кэти Перри, его называли лучшим и распрекраснейшим.
Даже мама Кэти умилилась.
Одна неувязка: Кэти не была на той вечеринке.
Платье создано искусственным интеллектом. Кто-то так пошутил.
Но вообще это супер идея. Любая девчонка создает наряд с помощью нейросетей, вписывает себя в любую тусовку, постит в сетях, и хопа – вот они 15 минут славы. А то и целый час.

Вечером начнется Евровидение. Больше всего мне понравилось, что от Исландии выступит Бьорк.
Но это не та Бьорк, эта другая Бьорк. Полное имя этой Хера Бьорк Тоурхадльсдоуттир

Ей тут восемнадцать, она только что вышла замуж. Вообще их два портрета – Александры и ее мужа Николая Струйского. Но второй мало кого интересует, хотя заказчиком был, конечно, муж. Этот молодой отставной военный будто описан Гоголем под видом Манилова – бонвиван, романтик, болтун, графоман. Но Гоголь еще не родился, на дворе 18й век.
Струйский заказал портреты самому Рокотову, чуть ли не самому модному художнику России.
Но кажется, Шурочке Струйской портрет не глянулся – он висел в дальней комнате в их большом доме.
Ну а что? Ни торжественности, ни красивого фона, платье написано кое-как, украшений не видно. Если бы она еще услышала выражение «сфумато», точно бы портрет в чулан убрала.
А для Рокотова это всего лишь очередной заказ. Нет, он старался, он был дружен со Струйским и жена его была чертовски мила, но если бы он услышал выражение «шедевр» – удивился бы.
Шедевром был его портрет императрицы Екатерины – такой шедевр, что она сама высочайше одобрила, а потом высшие госчиновники себе требовали копии – вешать в кабинетах, доказывая верноподанность.
Федор Рокотов вообще уже работает как портретная фабрика, нет отбоя от заказчиков, он дико успешен, богат, знаменит.
А потом его надолго забудут. Портреты будут по разным усадьбам, порой именно в чуланах. Интерес появится только в начале 20 века, большие музеи начнут собирать забытого Рокотова.
Портрет Струйской окажется в Третьяковке лишь в 1925 году.
Здесь его увидит Николай Заболоцкий, поэт. В живописи он хорошо разбирался, но это даже и не так важно.
Заболоцкий напишет одно из самых известных стихотворений:

Ты помнишь, как из тьмы былого,
Едва закутана в атлас,
С портрета Рокотова снова
Смотрела Струйская на нас?

И всё, люди двинули в Третьяковку – лишь бы увидеть этот портрет.
Художник и поэт, с разницей в полтора столетия, обессмертили женщину, которая жила себе в глуши близ Саранска, управляла большим хозяйством после смерти мужа, ничего романтического в характере не имела совсем.
В одной точке сошлись художник, обласканный императрицей, и поэт, которого арестовали, пытали, сослали в лагеря.
И теперь любой экскурсовод возле этого портрета вдохновенно произносит:

Ее глаза - как два тумана,
Полуулыбка, полуплач,
Ее глаза - как два обмана,
Покрытых мглою неудач…

Сегодня день рождения Заболоцкого. Просто очень его люблю.

В этот день в 1910 году в маленькой деревянной церкви близ Киева обвенчались Николай Гумилев и Анна Горенко.
Анна тогда жила и училась в Киеве, еще не было никакого псевдонима Ахматова. Гумилев радостно примчался туда: он уже несколько раз делал ей предложения, Анна отказывала, поэт даже хотел покончить с собой, но вышло неудачно.
И вдруг, наконец, согласилась, ура.
Родственникам Анны затея не понравилась, на венчание никто не пришел. Анну это обидело, но дальше стало понятно, что «мама всегда права», брак не удался.
Да и как могут ужиться два гения в одной берлоге.

В 16-м округе Парижа решили одну из аллей назвать в честь Навального. Совет округа проголосовал единогласно.
В этом же округе находится посольство РФ.

В Англии революция. В знаменитый джентльменский клуб Garrik отныне могут вступать и женщины.
Клуб был открыт в Лондоне еще в 1831 году. Вообще изначально он был для людей театра, но дальше сильно расширил членство, руководствуясь, очевидно, формулой известного драматурга – «весь мир театр». Достаточно заметить, что в клубе состоит Карл Третий.
Так вот. Несколько видных клубменов заявили, что выйдут из Гаррика, если туда не будут принимать женщин. В том числе Стинг, Марк Нопфлер, Стивен Фрай.
Клубные юристы пошуршали документами и вдруг обнаружили: а там нет запретов на женщин. То есть ничего менять в уставе не надо.
Короче, теперь начнется веселье. Наливай, Гертруда!

Прошли два человека с лыжами. В Москве опять снег, подумал Штирлиц

Сивцев-Вражек, фудкорт «Гоголь-моголь», первый этаж.
Вообще там я просто от снега укрылся.
Из глубин, от печей, возникает дядька и строго мне так, с грузинским акцентом: «Берите хинкали!»
Да уже поел, говорю.
«Таких как у меня нигде нет! Даже в Грузии».
Ну прям, говорю.
Тут он сердито: «Наберите в яндексе – лучший в мире хинкальщик»
Чувствую себя дураком, но набираю. Вылезает – Нугзар Небиеридзе.
«Фото смотрите! Похож?»
Блин, на фотках точно он.
Сколько же, интересуюсь, вы яндексу заплатили?
«Зачем платить? Обо мне и так пишут. Вашингтон пост, другие газеты. Я в ресторане «Арагви» работал, сейчас из Франции приехал. Хинкали берете?»
Нугзар, говорю, вот жену возьму и придем. Клянусь честью!

Адвокат Тимура Иванова притащил в суд награды замминистра. Разложил все эти коробки с орденами-медалями на столе. Несколько стопок, просто кучи наград. Кажется, больше, чем брюлов у его светской жены.

Как-то в юности у меня там случилось видение. Была ночь, мы с другом оказались в этом дворе, просто слонялись по центру.
И я стал обходить этого Гоголя. Вижу: он поворачивает голову, следит за мной.
Немудрено, таков этот памятник.
Ровно 115 назад он был открыт. Тогда было столетие Гоголя.
Деньги на памятник собирали с миру по нитке, сбор был объявлен еще в 1880 году и только лет через пятнадцать собрали нужную сумму. С муками искали и скульптора, пока не выбрали Николая Андреева. Тот даже ездил специально по гоголевским местам Украины.
И сделал вот этого Гоголя. Почему-то считается, что тут он в момент сожжения второго тома «мертвых душ», но это просто городская легенда. Хотя памятник многим не понравился страшно: у нас юбилей, у нас праздник, а тут что за хмурый тип – да еще не стоит, а сидит, во что-то закутался.
Но памятник гениальный, конечно. Мистический.
Не зря же советская власть его прям невзлюбила, убрала подальше с открытого места. Водрузив туда «нормального Гоголя». А этого даже сослали в Донской монастырь. Но в 1956 году решили поставить во дворик, рядом с домом, где Николай Василич и умер. Если умер, конечно.
Интересна судьба Андреева, тут бы Гоголь точно расхохотался. После революции он стал заниматься вождями, создал кучу Лениных, не только скульптуры. И те изображения стали потом каноническими, всю советскую пору красовались на всех стенах огромной страны, вот как тут, даю ниже. Да, прикиньте, это тот же художник, что создал того Гоголя. Пренеприятное известие.

Было время – он будто стал чем-то вчерашним. Милым, родным – но уже совсем прошлым.
Когда-то, давно, среди звенящих рельс и торжествующих оркестров его голос был нужен, это был голос человека пожившего, мудрого. Да просто тихий человеческий голос. Простые слова, вечные смыслы.
Трибуном он вообще не был, в отличие от младших соратников. Он слишком много испытал к моменту, когда стал известен.
Отец расстрелян, мама в лагерях, сам воевал, был ранен.
Зачем ему горланить, красиво стоять на трибуне. Вот гитара – это можно, но легко, приглушенно.
Простые слова, вечные смыслы.
И его песни вдруг запели другие, не было в стране человека, который не знал бы хотя бы одну. Хотя бы две строки.
А дальше эпоха сменилась, ушел его век. И казалось – он так и останется на старых пластинках наших родителей.
Нет. Никуда он не делся. Он нужен. Он снова нужен. Простые слова, вечные смыслы.
«Пока безумный наш султан сулит дорогу нам к острогу, возьмемся за руки друзья, возьмемся за руки, ей богу».
Окуджаве – 100 лет.