Как фермерше, фон Эльменау полагаются дотации на сельское хозяйство. В дополнение к ним, она получила субсидии за «поддержание замка в хорошем состоянии». Правительство Баварии имеет специальный компенсационный фонд, который готов помочь отважным крестьянкам, купившим шато в предгорьях. Еще Элизабет договорилась с администрацией Фюссена, разрешив в определенные дни в году проводить в ее замке церемонии бракосочетания.

(это стандартная практика для большинства немецких дворцов и замков, даже закрытых для публики. Стоит подобная церемония недешево, и владельцы исторической недвижимости с удовольствием зарабатывают на романтизме молодоженов)

Видите, как все просто? Главное, любить животных – тогда ваш замок сразу начнет приносить деньги.

Дополнительным источником дохода для гуманистки и защитницы прав животных является сдача нескольких апартаментов у подножья замка туристам – Ferienwohnungen. То, что не осилили Турн-и-Таксисы и «Порше», частично получилось у фон Эльменау. Хотя и тут в глаза бросается любопытная деталь: везде прописано, что в апартаментах нет интернета. Очевидно, устав ордена иллюминатов запрещает Wi-Fi чтобы не гневить дух Людвига в горах.

В планах было продолжение фюссенской темы, но тут внезапно нашли виновника австралийских пожаров. Им оказался «Сименс».

Да-да, не удивляйтесь. За мученическую смерть вомбатов и коал должен ответить немецкий концерн.

Так в чем же дело? В Австралии уже лет десять строят Самую Большую Угольную Шахту На Континенте – «Кармайкл», на северо-востоке страны. Думаю, не нужно объяснять, какие эмоции она вызывает у эко-активистов.

(размах сего надругательства над матерью-природой описывается в прессе широкими мазками. Площадь шахты больше, чем Франкфурт! Потребляет воды, как крупный немецкий город! Шестьдесят миллионов тонн угля в год! 4,7 миллиарда тонн выбросов СО2! Ведро гретиных слез!)

Шахту, кстати, строит индийский миллиардер Гаутам Адани. Издевательство над его проектом уже который год является национальным английским австралийским спортом: в 2015 году разрешение на строительство «Кармайкла» временно отозвали, так как в зоне строительства нашли редкую ящерку. Потом австралийские власти внезапно обнаружили, что шахта угрожает Большому Барьерному Рифу.

(к вопросу о том, зачем нужна Грета, эко-активизм и Парижское соглашение: в том числе, чтобы доить набобов из стран третьего мира)

Теперь Адани шлют новое письмо счастья. «Тут Австралия сгорела. Австралии горят из-за Потепления. Потепление вызывается углем. Где деньги, Лебовски?».

- Хорошо, но причем же тут «Сименс»? – спросит меня дочитавший до этого места читатель.

А при том, что немецкий концерн имел неосторожность подписать с Адани контракт о поставке сигнального оборудования для железнодорожной сети, которая свяжет шахту с портом. Сумма сделки – смехотворная, 18 миллионов евро (одна шахта стоит более четырех миллиардов). И ведь «Сименс» еще с лета предупреждали. «Есть мнение, что делать этого не надо».

Теперь, когда среди австралийских пепелищ плачут вомбатики с опаленной шерсткой, по концерну ударили немецкие «Зеленые». Ведь в пожарах виноват «Сименс»! Если бы не он, глядишь, и шахту не стали бы достраивать. Святая Грета самолично предложила концерну покаяться и оставить жизнь во грехе, но его глава Джо (хорошо замаскировавшийся Йозеф) Кэзер упорно не желает идти на Свет Божий.

Интересно, конечно, у кого «Сименс» подрезал контракт на эту несчастную сигнальную систему? Или немецкой промышленности так на пальцах объясняют новую, постбрекзитную реальность?

Прежде чем вернуться в Фюссен, давайте бросим еще один взгляд на Нойшванштайн.

На Людвига II после его смерти (убийства во время дворцового переворота, если называть вещи своими именами) вылили невероятное количество грязи. Потом ее утоптали туристы, и эта масса оформилась в некий цельный образ. Но весьма далекий от реальности.

Что такое Нойшванштайн? Представьте себе человека, который увлекается, скажем, вселенной Стартрека. Он обклеит комнату постерами с Кирком и Споком, повсюду расставит модельки «Энтерпрайзов» и набьет тату с фразой на клингонском. А если он еще и не стеснен в средствах? Тогда он построит полномасштабную модель «Энтерпрайза» и время от времени будет играть в капитана Пикара, которого преследует флот боргов. Ну, или просто пересматривать любимые серии в аутентичной обстановке.

А Людвиг любил музыку Вагнера и дунайские легенды о Нибелунгах. И построил Диснейленд на одну персону.

Мне кажется, что большая часть посетителей выходит из замка разочарованной. Ну, фрески. Ну, тронный зал в византийском стиле. Ну, спальня с «потайным» проходом. Что тут такого-то?

(Византия, тут, конечно, не просто так. О греческой тоске Виттельсбахов я уже писал)

Людвиг возводил Нойшванштайн лично для себя – как поклонник «Стартрека» ставит на полочку модель USS Enterprise NCC-1701-D, чтобы смотреть и радоваться. Для него это не игрушка, а Тот-Самый-Корабль-Которым-Командовал-Пикар.

Удивительно, что сейчас, в эпоху массовой культуры, мотивы Людвига продолжают объяснять «помешательством». «Король сбрендил, считал себя Лоэнгрином! Он, дурачок, не понимал, что это не взаправду!». Эти же люди потом идут на комик-коны и пищат от восторга, если Дарт Вейдер дает им подержаться за световой меч.

Нойшванштайн – это лишь декорация к операм Вагнера. Как любая декорация, он фальшив внутри. Скажем, люстры в тронном зале не золотые, а лишь из позолоченной латуни. И переливаются в них отнюдь не рубины и изумруды, а цветное богемское стекло. Реквизит не должен быть дорогим.

Фальшь удваивается, если взглянуть под ноги. Пол в тронном зале выложен мозаикой – но это только копия, которая защищает оригинал от ног десятков тысяч посетителей. Кроме того, сейчас замок на реставрации, повсюду стоят леса. И, наконец, он ведь не был достроен – большая часть его помещений стоят пустые и без отделки. Такой вот театр.

(помните Туве Янссон?

«Все вокруг было ненастоящее, обманное. Привлеченный яркими красками, он протягивал лапку, но ощущал лишь бумагу, дерево или гипс.

Золотые короны были просто невесомыми, цветы – бумажными, у скрипок не было струн, у ящиков – дна, а книги нельзя было даже раскрыть»)

Культурная мощь Баварии оказалась так велика, что хобби не самого выдающегося баварского короля стало символом немецкого идеализма. Вагнер гремел над Германией еще почти шесть десятилетий, нацисты пытались «как взрослые» играть в дунайских Нибелунгов, а Нойшванштайн теперь – самый известный немецкий замок.

(шутки ради представьте себе, что Людвиг оказался бы поклонником не Нибелунгов и Вагнера, а, скажем, Пушкина и Глинки с Римским-Корсаковым.

Я вижу это так: посреди озера Кимзе на острове Bujan возвышается замок Lebedstein, украшенный луковками и резными наличниками. Мимо проплывает ладья с Людвигом в боярском кафтане, поющем о Schwanenprinzessin. А спустя шестьдесят лет у подножья Альп американцам сдается 38-я гренадерская дивизия СС Tschernomor…)

Кстати, о Корпусе стражей Красных штанов. Гейне совершенно справедливо заметил, что восстание в Тироле началось отнюдь не из-за избытка свежего воздуха. Как и любое антиправительственное выступление такого масштаба, оно было тщательно подготовлено.

Повстанцами руководил некий Андреас Хофер, которого уместнее всего было бы сравнить с Чапаевым. Как и красный комдив, он стал героем анекдотов получил широкую известность уже после смерти, кроме того, мертвый Хофер оказался удобным инструментом пропаганды для всех сил в регионе.

(австрийцы, смахивая скупую слезу, вспоминали героя, который сражался за любимого императора и умер с его именем на устах. Тирольцы рассказывали о том самом Хофере, который был в Вене и трогал Императора за пуговицу сгинул за вiльну Тирольщину. А баварцы напоминали, что Хофера сдали французам сами же австрийцы и так, безусловно, будет с каждым)

Но Хофер – это лишь командир. Подлинным организатором восстания был брат австрийского императора Иоганн. Как только стало понятно, что Австрия может потерять Тироль, туда срочно командировали высокородного профессионала. Ну и началось: «Да здравствует Император, умрем за красные штаны!». Восстание, как вы помните, не пригодилось, потому что Бавария отдала Тироль сама. Но остался ценный опыт.

Братец Иоганн в какой-то момент, видимо, решил рискнуть и повторить восстание на бис – только уже против Австрии.

(хотя не исключено, что это была баварская провокация, организованная через Йозефа фон Хормайера, еще одного венского эмиссара в регионе, который позже «разочаровался» в австрийской политике и уехал делать карьеру в Баварию. Он получил должность в МИД, но так как перебежчиков никто не любит, Хормайера старались держать подальше от столицы – то в Бремене, то в Ганновере)

Обвинения в адрес Иоганна были очень своеобразными: ему инкриминировали создание независимого государства в Тироле – Реции. Со столицей в Августе Винделикорум, не иначе.

(так и вижу, как Иоганн во время ареста кричал: «Руки прочь! Civis Romanus sum!»)

Как бы там ни было, особым указом талантливому эрцгерцогу категорически запрещалось посещать Тироль. Его отменили лишь в 1833 году.

Так как разбрасываться профессионалами непозволительная роскошь, то Иоганна еще раз пустили в ход в 1848 году, во время Мартовской революции. Франкфуртское национальное собрание – «парламент» «единой» Германии – неожиданно избрало имперским викарием Иоганна. То есть главой центральной власти, пусть и квази-государства, стал австрийский эрцгерцог.

(это как если бы Грета Тунберг объявила о создании всемирного парламента – скажем, «Зеленой Ассамблеи». Которая после пары недель напряженной работы заявила бы, что избрать достойного генсека Земли очень сложно, поэтому его и.о. пусть пока побудет принц Гарри)

Принц Гарри – это аналогия первого порядка. В 1829 году Иоганн женился на простолюдинке (дочери почтмейстера), что вызвало большое неудовольствие у Габсбургов, отлучение от двора, ну и далее по тексту.

Поступил вопрос из зала. Это хорошо, интерактив полезен для любого канала.

О степени отлучения Иоганна от двора судить, конено, сложно – в конце концов, что мы даже сейчас знаем об отношениях в британской королевской семье? Однако хорошо видно, что по окончанию Наполеоновских войн Иоганн предпочитал жить в Штирии, появляясь в Вене редко и ненадолго.

(в Штирии эрцгерцог, разумеется, не сидел без дела. Это фирменный подход Габсбургов – отрядить подходящего родственника в какой-нибудь уголок империи, чтобы тот прививал местному населению национальное самосознание и любовь к Его Императорскому Величеству. Хрестоматийный пример – Василь Вышиваный. Славный народ Галичины до сих пор любит своего доброго iмператора)

Также известно, что у Иоганна был серьезный конфликт со своим братом, а также – с Меттернихом. Возможно, что женитьба на очаровательной селянке Анне Плохль тут не при чем. Что ж, тем хуже – значит, слухи о возрождении Римской империи в Тироле могут оказаться совсем не слухами.

(история о том, как эрцгерцог влюбился в дочь почтмейстера тоже прекрасна. Ему был нужен кучер, чтобы доставить его экипаж в Вену. Помочь заплутавшему в Штирии эргерцогу вызвался некий паренек. Дальше, по всей видимости, опущены некие подробности, но Иоганн вдруг понял, что перед ним девушка. Перед тем, как уехать в закат, он пообещал, что обязательно вернется за ней. Рыдания, занавес, конец первого акта…)

Есть еще один забавный завиток. Чтобы хоть как-то подправить неравный брак, Вена сделала Анну баронессой фон Брандхоф. Звучит неплохо, если не знать, что Брандхоф – это образцово-показательная ферма, приобретенная Иоганном в 1818 году. Как видите, стать благородным крестьянином можно как сверху, так и снизу.

Имперским викарием Иоганна, как я писал выше, назначило Франкфуртское национальное собрание – то есть, никто. Никаких полномочий у этих людей не было и никого, кроме себя, они не представляли. Хотя логика просматривается и тут – ведь Немецким союзом руководили австрийские императоры, так почему бы не назначить викарием (регентом) австрийского эрцгерцога?

(Франкфуртское национальное собрание честно пыталось запереть Пруссию на севере, впихнув в нее мелкие княжества и де-факто запретив прусскому королю расширяться дальше. Если бы, конечно, Фридрих Вильгельм поддался на искушение и принял «корону из сточной канавы»)

А наместником Вены Иоганн действительно стал, но когда? Все в том же 1848 году. Его брат уже тринадцать лет, как умер, племянник оставил престол, а Меттерних только что подал в отставку. Что ж, почему бы и не вернуться в Вену?

(как только все утряслось, Иоганн тут же исчез из Вены и снова возник в Штирии. Там он стал бургомистром крохотного городка Штайнц. В моду вошли республиканские традиции и Габсбурги решили не отставать. От образцового крестьянского двора - к образцовой городской демократии!)

А что это за Реция, воссоздание которой (возможно) инкриминировали Иоганну?

(я все пытаюсь вывернуть на Фюссен, но штурвал канала туг и непослушен. Смиритесь)

Реция – это северная провинция Рима, простирающаяся от Альп до Дуная.

(я отдаю себе отчет в том, что начав рассказ о Реции, я вступаю на опасную тропу – мои знания о Римской Империи все же весьма поверхностны. Поэтому я хотел бы напомнить всем читателям, что есть замечательный @Life_on_Pluto, который однажды доберется и до альпийских предгорий. Сейчас он в Испании:-)

Я как-то упоминал, что популярное сейчас деление Германии на «Западную» и «Восточную» – лишь курьезный пережиток Холодной войны. Для понимания ее внутреннего устройства куда полезнее различать культурный католический юг и варварский протестантский север.

А ведь еще можно делить Германию по бассейнам рек. Грубый набросок будет выглядеть так: Рейнская Германия, Дунайская, Эльбская и Одерская.

(на самом деле, еще есть бассейн Везера, но мы его пока опустим)

Кто же из приведенных регионов самый старый? Конечно, рейнский. Он же самый культурный. Почти все крупные города там основаны римлянами. Городское планирование, типовая архитектура, водопровод, театры – даже на фронтире римляне жили как в Риме. В IV веке Трир был самым крупным городом к северу от Альп. А для водоснабжения Кёльна построили подземный Айфельский акведук – недостижимый эталон инженерного искусства для европейцев вплоть до XIX столетия.

Дунайский регион входил в состав Империи, но колонизирован лишь формально. Насколько можно судить, присутствие Рима там было в основном военным. На холмиках разбиты каструмы, под холмиками – мелкие и редкие поселения колонистов. Несравнимо с уровнем рейнского бассейна, но все же – это часть Рима.

А Эльба и Одер – это цивилизационная пустошь. Африка.

Спустя полторы тысячи лет разрыв между «Германиями» сократился, но никуда не исчез. Культурное превосходство Рейна и Дуная перестало бросаться в глаза лишь к XX веку, благодаря росту темпов евроинтеграции. Да и то, «культурной столицей» Берлин стал лишь после Первой мировой. И, в общем-то, ненадолго.

(кстати, в послевоенном разделении Германии есть некая злая ирония. Строить социализм отрядили именно невезучих жителей Эльбы-Одера. И железный занавес в каком-то смысле вторит контурам римских лимесов).

Впрочем, я опять увлекся. Давайте вернемся к Реции.

Римское присутствие в Баварии почти незаметно. В отличие от рейнских земель, где следы римлян видны невооруженным глазом (в Кёльне ими буквально тычут в лицо, стоит сойти с поезда), между Альпами и Дунаем их надо искать специально.

Например, в Фюссене.

Уже упомянутый мной замок на холме, под которым и стоит город, был построен на руинах лагеря легионеров. Римская военная база появилась здесь относительно поздно; очевидно, ее задачей была охрана Via Claudia Augusta – римского автобана, соединяющего северную Италию с Августой Винделикорум, столицей Реции. Это, как вы уже догадались, Аугсбург.

Фюссен почти всю свою обозримую историю находился под контролем Аугсбурга, начиная, естественно, с римских времен, когда он был лишь тыловым лагерем Третьего Италийского легиона. Сам легион располагался на берегу Дуная в Кастра Регине – будущем Регенсбурге.

(кажется, это не вполне характерно для административного устройства Древнего Рима. Обычно местом дислокации легиона была столица провинции. Но у фронтира свои правила. Аугсбург слишком далеко от границы, а Регенсбург – мал и недостаточно развит, чтобы быть столицей)