В столице Тайланда, Бангкоке, в 1954 году был построен католический храм Христа-Искупителя, выполненный в стиле традиционной тайской архитектуры (остальные католические храмы города имеют вполне европейский вид). Любопытный пример локализации церковного зодчества - принципа, совершенно чуждого Московской патриархии. Считается, что русские храмы, строящиеся за рубежом, должны иметь подчеркнуто «русский» вид (под которым обычно понимаются луковичные купола, покрытые золотом). Участь сия не миновала даже пока что самый смелый патриархийный проект - собор на набережной Бранли в Париже.
В принципе, это объяснимо, так как основная целевая аудитория зарубежных приходов - выходцы из России, любящие родину издалека. Миссионерская работа на местах ведется отдельными энтузиастами, но не является задачей для Управления по зарубежным учреждениям МП. Показатель этого - практически полное отсутствие в храмах РПЦ за границей богослужений на иностранных языках (речь идет о полном богослужении, а не отдельных его частях). РПЦ сегодня это, по преимуществу, национальная церковь, ориентированная на Россию, русскую культуру и российские политические реалии.

Митрополит Саратовский Лонгин не признаёт Новый Завет богословски значимой литературой?

Писательница Олеся Николаева приводит на своей странице в фб слова митр. Лонгина о недопустимости перевода богослужения на русский язык. Помимо дежурных аргументов про «всем всё понятно», откровенно неграмотного заявления, что церковнославянский будто бы выполняет роль высокого стиля в современном русском, и метания грязи в свящ. Георгия Кочеткова, митрополит высказал и нечто заслуживающее внимания, а именно, что «некоторые богословские понятия трудно будет перевести, да и сами переводы будут дико громоздкими, непоэтическими. Нельзя забывать, что церковнославянский язык является калькой с древнегреческого языка».
К сожалению, сам владыка забыл (да и знал ли вообще?), что главный священный текст христианства (про православие промолчим) тоже написан на древнегреческом языке, вероломно переведён на литературный русский и даже (о, ужас!) продаётся во всех церковных лавках его епархии! Видимо, по мнению митрополита, Новый Завет не содержит богословских понятий (привет ап. Павлу), иначе непонятно, как объяснить тот факт, что в Саратовской епархии до сих пор не запрещено распространение его на русском языке. Что ж, раз точнейший церковнославянский перевод евангелий (оцените хотя бы «краниево место» из Мф 27:33 или «есмирнисмено вино» из Мк 15:23 - вот уж где калька с греческого, и главное, как понятно всё!) нами утерян, надо спасать хотя бы службу!

Кроме того, владыка делится опытом запихивания молодёжи на клирос: «Весь мой опыт общения с молодыми людьми свидетельствует об этом. Бывает, что приходит человек и говорит: „А почему в Церкви до сих пор используется старинный язык? Я его не понимаю, и вообще никто не понимает“. Но если этого человека направить к изучению богослужения, поставить его на клирос читать, петь, то через какое-то время его за уши не оттянешь от службы с церковнославянским языком». Хорошо бы на сайте Саратовской епархии отыскать информацию о множестве молодёжных (не детских!) хоров хотя бы в Саратове, где его Высокопреосвященство общается с молодыми уже больше 15 лет. Наверно, всё-таки удаётся «оттянуть за уши».

https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=2075002882805109&id=100008862524070

Как известно, советское лагерное начальство делило заключённых на социально-близких (уголовников) и контрреволюционеров (политических), позволяя первым значительные послабления режима и закрывая глаза на их бесчинства. Нынешнее руководство РПЦ придерживается той же политики. Лучше закрыть глаза или, если не получается, пожурить для виду провинившегося, но системно мыслящего не либерального попа, чем терпеть рядом вольнодумца. Вспомним хотя бы отца Виктора Пасечнюка, лишённого сана за вымышленные преступления (оскорбление епископа, закрытие церковной лавки и якобы раскол на приходе) и «отца» Дениса Васецкого, брата магнитогорского епископа, ударившего пожилую женщину, за что последняя была уволена из епархии (епископ потом что-то промямлил про то, что все виноваты, но сана братца не лишил). Батюшка Лютер вспоминает это потому, что на днях появился ещё один вопиющий случай: гатчинский игумен Фотий (Нечепоренко) травмировал годовалого малыша, жестко пытаясь запихнуть его в крещальную купель. Епархия отреагировала оперативно и игумена запретили.
Жестокость в РПЦ - главная скрепа внутрикорпоративных отношений. Когда нижегородский митрополит Георгий устраивает настоящий террор в своей епархии, распоряжается священниками, как крепостными - его ценят как эффективного менеджера и «известного храмостроителя». Когда Ткачёв чуть ли не материт в прямом эфире телезрительницу, Чаплин защищает государственное насилие, а Владимиров разговаривает с мертвецами и скучает по крепостному праву, у среднестатистического попа срывает крышу. Ему кажется, что всё можно, лишь бы только не замазаться с либералами: «церковное начальство прикроет, ведь я же свой». Это так и есть. Ну отправили этого Нечепоренко за штат, осудили и … забыли. А ничего, что он, по собственному признанию, уже 26 лет так делает? Всё это время его начальству не было до него дела, потому что он исправно платил налоги в епархию и не высовывался.
В лице этого Фотия мы видим требоисполнителя, который озабочен верным соблюдением предписаний - трижды окунуть ребенка в купель с головой. Плевать, что купель маленькая и ребенок туда уже не помещается, плевать, что мама пытается вырвать малыша из его лап (она ж, дура, просто невоцерковленная) ведь злому Богу, в которого Нечепоренко верит, важнее правильное выполнение магического обряда, а не живые люди с их чувствами.
Такое отношение вырастает на почве как существующей в православии богатой традиции унижения и обесценивания под личиной послушания и смирения, так и травмирующего опыта учёбы в семинариях. И если бы епархия взялась Фотия покрывать, то со стороны церковных спикеров мы слышали бы сейчас не праведные обличения, а молчание. Потому что для чиновника от РПЦ главная добродетель - держать нос по ветру: молчать с молчащими, хвалить с хвалящими, осуждать с осуждающими. Хорошо, что сейчас все постепенно приучаются к гласности, ведь ничто не должно ускользать от внимания общественности. Пора дать системную оценку поповской жестокости, не ограничиваясь только подобными проявлениями, когда все в один голос, ничего не боясь, бросаются пинать проштрафившегося попа.
Батюшка Лютер уверен, что все читатели не меньше него возмущены этой историей, и предлагает присмотреться внимательнее к своему приходскому священнику. Не срывается ли он на крик и оскорбления во время проповеди, не изливает ли свой праведный гнев на исповеди, не орёт ли на подчинённых? Если что-то из перечисленного есть, обличите его наедине, далее, по Евангелию, при свидетелях, а потом, если ничего не работает, присылайте видео батюшке Лютеру. Жестокость нужно изживать из Церкви и многих батюшек еще можно спасти, перестав им во всём поддакивать и потакать.

https://m.fontanka.ru/2019/08/11/027/?sfns=mo

Межсоборное отсутствие

«Все с нетерпением ждали начала работы комиссий Межсоборного присутствия. Ведь именно этим новообразованным рабочим группам предстоит рассмотреть и проанализировать едва ли не весь спектр сложных актуальных тем, которые давно требуют решения. Отмечу, что каждая из этих тем представляет собой настоящий сплав вопросов богословского, канонического, церковно-практического, а нередко и философского характера» (прот. Павел Великанов, http://www.patriarchia.ru/db/text/1101797.html, 26.02.2010).
В таком настроении - ожидания доброго, благожелательного общения, вдумчивого обсуждения проблем, легальной церковной дискуссии, в конце концов, настоящей соборности - пребывали многие думающие христиане РПЦ в связи с появлением Межсоборного присутствия в середине 2009 года, почти сразу после восшествия на престол патриарха Кирилла. Межсоборное присутствие виделось всем площадкой для реального диалога и взаимодействия всех слоев церковного сообщества: от патриарха до рядового образованного мирянина. До начала 2010 года велась организационная деятельность: утверждается «Положение о Межсоборном присутствии», состав комиссий, структура и регламент работы. И вот на первом заседании президиума заявляется первый список тем для обсуждения - аж 109 штук! Среди них много действительно актуальных: богословское осмысление творения мира и человека; процедура и критерии избрания кандидатов во епископы; границы приходов и членство в приходе; социальная поддержка духовенства и причта; вопросы материального обеспечения клира; кодификация источников церковного права; дисциплина поста; упорядочение практики совершения уставного богослужения; литургические тексты и чинопоследования; урегулирование практики совершения Таинств и обрядов; вопросы катехизации для взрослых, приступающих к Таинству Крещения, а также для родителей и восприемников крещаемых детей.
Что тут началось! Работа комиссий, о которой регулярно рапортует сайт патриархии, обсуждение в сети (прежде всего на портале Богослов.ру), живая дискуссия и жаркие споры. И, наконец, первые плоды всецерковной работы - на ближайшем Архиерейском соборе 2011 года принимаются первые 7 документов (из заявленных восьми), подготовленных в комиссиях Межсобора. Вот они - «Общественная деятельность православных христиан», «Практика заявлений и действий иерархов, духовенства, монашествующих и мирян во время предвыборных кампаний. Проблема выдвижения духовенством своих кандидатур на выборах», «Отношение Русской Православной Церкви к намеренному публичному богохульству и клевете в адрес Церкви», «О принципах организации социальной работы в Русской Православной Церкви», «О мерах по сохранению памяти новомучеников, исповедников и всех невинно от богоборцев в годы гонений пострадавших», «Временное положение о социальной и материальной поддержке священнослужителей, причта, сотрудников церковных учреждений и их семей», «О хиротонии безбрачных лиц, не состоящих в монашестве».
«Хм.., - подумали тогда многие думающие христиане РПЦ о плодах своей работы. - Неужели это то самое - “сложные, актуальные темы, которые давно требуют решения”?».
Дальше больше: оказывается, в механизме работы Межсоборного присутствия заложены возможности для сведения на нет всей дискуссии и принятия актуального и важного решения. Например, все документы проходят через редакционную комиссию и президиум, который может в любой момент передать документ на рассмотрение в Синод, где по нему будет принято нужное решение. Вообще, Синод наравне с соборами тоже активно клепает (зачеркнуто) утверждает документы (что вносит неразбериху в понимание сущности Межсобора - чье это присутствие? Всей полноты церкви или всей полноты синода?), разработанные в комиссиях Присутствия. Это такие «важные» тексты как «Концепция Русской Православной Церкви по утверждению трезвости и профилактике алкоголизма», «Чин венчания супругов, в летех мнозех сущих», «Пассия как элемент богослужения Русской Православной Церкви».

Но по актуальности документам, утвержденным синодом, далеко до собора 2013 года, который принимает всего три, но воистину «эпохальных» документа: «Позиция Русской Православной Церкви по реформе семейного права и проблемам ювенальной юстиции»; «Позиция Церкви в связи с развитием технологий учета и обработки персональных данных»; «Позиция Русской Православной Церкви по актуальным проблемам экологии». Вот уж действительно, плоды соборности дают о себе знать. Мог ли в 2010 прот. Павел Великанов предполагать, как далеко зайдут в деле обновления церкви русские архиереи? Ведь как же важны все эти три позиции - они всё яснее дают понять думающим христианам РПЦ, что мы находимся в одной, но понятной для всех «позиции».
Но было, было-таки одно светлое пятно во всей деятельности Межсоборного присутствия - это документ, принятый на соборе 2016 года - «Об участии верных в Евхаристии». Многим он облегчил жизнь, а дискуссия, развернутая вокруг этого текста в интернете, позволила проговорить некоторые важные вещи и, возможно, избавиться от суеверий и неправильного понимания главного Таинства Церкви.
Архиерейский собор 2017 года порадовал своими уже не «позициями», а положениями - приняты документы: «Положение о монастырях и монашествующих Русской Православной Церкви», «О канонических аспектах церковного брака», «Положение о наградах Русской Православной Церкви». Особенно последнее - как мы без него жили-то?! И теперь у нас есть много "положений" и "позиций", которые делают жизнь церкви гораздо лучше. Просто йога какая-то, честное слово.

В последнее время о работе Межсобора не было слышно, до тех пор, пока тишину не нарушил вл. Савва (Тутунов), который рассказал о нескольких новых проектах документов. Однако за прошедшее время думающие христиане Русской церкви давно все поняли - «благими намерениями выложена дорога в царство русской соборности». Но не реальными действиями.
К сожалению, Межсоборное присутствие, задумывавшееся как площадка для обсуждения вопросов и проблем всей полнотой церковной и, что важнее, решения этих проблем, в итоге сводится к работе комиссий, заседанию президиумов, обсуждению на конференциях, принятию второстепенных по важности документов, которые ни на что не влияют. И даже действительно актуальная внутрикорпоративная тема социальной и материальной поддержки священнослужителей, причта, сотрудников церковных учреждений и их семей была заболтана и, видимо, останется в памяти потомков чернилами на бумаге в качестве очередного «положения», принятого РПЦ.
Почему так происходит? Почему что-то живое и реально необходимое превращается в мертвые документы или ограничивается болтологией с уходом в определенную «асану» - вопрос риторический. Если начать разбираться, ответ не будет простым - здесь и нездоровый консерватизм, и чиновничья логика, недалекость иерархов, странные кадровые решения, да и в целом отсутствие культуры общения, дружелюбия и церковной общины.

В общем - видите Межсоборное присутствие?
А оно есть.

Хорошим тоном среди православных считается поплевать в протестантов. Основной лейтмотив этой неконструктивной критики - они там, мол, настолько «олиберастились», что Бога забыли. Эта критика очень хорошо услаждает ЧСВ и в целом дает ощущение собственной правильности - мол, у нас в РПЦ хоть и есть проблемы, но до такого мы еще не докатились.
Очередным поводом покритиковать протестантов (на этот раз, англикан) стала новость о том, что в древнем Троицком соборе Нориджа решено было установить ярмарочную горку (helter skelter). Духовенство собора обвинили в создании детской площадки на месте храма и чрезмерной креативности в миссионерских проектах. Видимо, в представлении критиков, в Англии с христианством все настолько плохо, что отчаявшееся духовенство готово превратить церковь в балаган, лишь бы завлечь хоть кого-то. Удивительно, что критики игнорируют объяснения, данные на сайте самого собора. Вернее, совсем не удивительно, ведь когда хочешь успешно заняться шельмованием, главное - не давать слова тем, кого ты критикуешь.
Однако, заметка каноника по миссионерской работе и душепопечению Энди Брайанта позволяет более вдумчиво отнестись к упомянутой инициативе. Горка является частью более масштабного проекта под названием «Иной взгляд» (или «Взглянуть иначе» - Seeing it differently). Другие инициативы в рамках того же проекта - Bible box (закрытое помещение с цитатами из Писания на стенках - в прямом смысле, погружение в Библию), молитвенный лабиринт (очень крутая древняя молитвенная практика, во время которой человек идет по нарисованному на полу лабиринту, кстати, один такой лабиринт о. Зинон изобразил в нижнем храме Феодоровского собора), blind trust trail (что примерно можно перевести как «слепой маршрут на доверие»), а также экскурсии с рассказом об истории спасения (на основе фресок собора) и стенд с личными историями о том, как Христос помог посмотреть на жизнь под другим углом. Как мы видим, это вовсе не инициатива в духе «детская площадка внутри храма», а продуманный миссионерский проект (он будет длиться до 18 августа) с конкретной целью, выполненный в стилистике современного искусства. Но некоторым православным, конечно, удобнее увидеть в этом только балаган.
Кстати, провокативность установки горки осознают и сами клирики, но очевидно, что они сознательно пошли на эту инсталляцию, у которой есть и свое богословское измерение.
«При всем ярмарочном веселье, связанным с образом хелтер-скелтер в нефе кафедрального собора, проект “Иной взгляд” по своей природе рефлективен. Образ этой традиционной ярмарочной горки в необычном пространстве сам по себе приглашает посетителя посмотреть на вещи иначе и, раз уж мы начали это делать, задуматься, куда мы придем? Увидеть новую перспективу - это, по сути, значит решить свои сложности, распознать свой путь вперед. Это - начало мудрости. Веселое приходит в виде горки. Серьезное - в том, чтобы создать возможность для рефлексирующего, богообразного общения. ... Собор продолжает делать то, что всегда делал - вдохновлять на разговор о Боге», - пишет о. Брайант. В конечном счете, инициатива Троицкого собора отчетливо вписывается в богословскую дискуссию об «открытой (инклюзивной) Церкви» и границах этой открытости миру.
Тут еще нельзя не отметить, что, при всей смелости задумки, не все либералы были в восторге. В «Гардиан», например, вышла заметка, в которой автор пишет, что лучше бы Церковь Англии начала официально венчать однополые пары, толку было бы больше. И тут у некоторых православных начинает кипеть мозг. Ведь англикане же либеральные христиане, но, оказывается, европейским либералам они не по душе. А еще выясняется, что и среди англикан инициатива не везде вызвала одобрение. В фейсбуке был оставилен такой комментарий: «Варварство. Безвкусица. Пошлость. Духовное банкротство.

Позор», а священник Гавин Ашенден со страниц своего блогa заявил, что «вместо того, чтобы собор становился мостом между людьми и Божьим присутствием, он размывает это присутствие, предлагая развлечения и сбивая народ с пути». То есть, ситуация оказалась совсем запутанной и вообще не такой однозначной (православный мозг взорвался). «Так у самих англикан разве нет единообразия относительно актуальных вопросов церковной жизни?», - спросит недоумевающий читатель. Ответ заключается в том, что Церковь Англии признает большое многообразие разных ответов на эти вопросы, не утверждая какую-то «единую линию партии» и не карая вольнодумцев.
***
Будут ли в Прекрасной Православной Церкви Будущего ставить горки в храмах? Едва ли, так как русские люди по природе более консервативны в отношении храмового пространства. Но помещения при храмах точно станут местом встречи христианства и современного искусства, а также будут открыты для инклюзивных миссионерские проектов.

К Преображению

Преображение - не изменение природы Христа, а открытие ученикам её подлинной божественной славы и красоты. Батюшка Лютер поздравляет своих любимых читателей с этим праздником! Нас всех объединяет разной силы надежда на хоть какие-то преобразования и изменения церкви к лучшему, поэтому именно такие мысли приходят в голову на Преображение. Подлинная прекрасная природа Церкви, конечно, продолжает существовать и под лохмотьями одряхлевших институций (честно говоря, батюшка Лютер далёк от убеждения, что она когда-либо сможет их сбросить). Преображение и сейчас - удел немногих, кому посчастливится испытать личный опыт приобщения к Церкви как к семье. Этот опыт очень сложно распространить вокруг себя, ведь не все были свидетелями Преображения, которое видел ты, не все готовы верить тебе на слово - для этого нужно быть близкими друг другу. Поэтому повторим уже неоднократно звучавший здесь призыв: давайте создавать неформальные объединения, дружить и общаться!

Источник, близкий к Управлению делами МП, сообщает, что хиротония «попа-абьюзера» (этот ярлык, похоже, уже прочно налип на кандидата в епископы) Игнатия Голинченко отложена на неопределённый срок. Батюшка Лютер отмечает это как ещё одно свидетельство окончательного и бесповоротного проигрыша старой доброй советской бюрократии «эпохе новой открытости». Даже если патриархия решит «не прогибаться» и рукоположит-таки Игнатия, его архиерейство уже не будет беззаботным «отпуском длинною в жизнь», о котором он, наверное, мечтал. Итак, в любой непонятной ситуации доставай телефон и начинай снимать!
Впрочем, нельзя упустить из виду одно важное замечание. Батюшка Лютер ратует не за то, чтобы на патриархийных деятелей бесконтрольно лились бы потоки грязи, а за то, чтобы каждый церковный функционер, спикер, горе-духовник, поп-манипулятор нес бы ответственность за свои слова и дела, вне зависимости от своего статуса и авторитета.
Короче говоря, чтобы публичные лица Церкви вели бы себя как публичные лица демократических государств. Тебя в чём-то обвиняют? Терпи, доказывай свою невиновность, давай аргументированные объяснения спрашивающей с тебя церковной общественности или уходи в отставку, но не кричи про «спланированную кампанию» и не источай елейные речи про покорность и смирение.

20 августа, реагируя на публикации в грекоязычном сегменте интернета, ТАСС опубликовал заявление архиепископа Кипрского Хризостома относительно «русской церкви Северного Кипра», членов которой тот назвал «мошенниками». Эта странная публикация вместо того, чтобы расставить точки над i, еще больше запутывает непосвященного читателя. Самое любопытное - у нее нет повода. Никакой отдельной структуры с таким названием не существует, а русскоязычный приход на территории Турецкой Республики Северного Кипра не вчера появился, а действует уже несколько лет, о чем прекрасно знают кипрские иерархи.
Как известно, с 1974 года остров Кипр разделен на две части - на Республику Кипр и непризнанную мировым сообществом (кроме Турции) Турецкую Республику Северного Кипра (ТРСК). В середине 70-х имел место обмен населением - греки-киприоты были выдворены из северных районов в Республику Кипр, а турки-киприоты были переселены на земли, контролируемые ТРСК. Однако жизнь продолжалась и развитие двух частей острова становилось все более неравномерным. В итоге Республика Кипр стала относительно дорогим местом для жизни, а ТРСК, которая имеет тот же средиземноморский климат, солнце и море, стала местом, где можно обосноваться за гораздо меньшие деньги. Это способствовало тому, что на ее территории в определенный момент оказалось довольно много выходцев из бывшего СССР (среди них, конечно, и русские жены турецких мужей, очень важная часть русскоязычной общины). Всего русскоговорящего населения в ТРСК насчитывается порядка 15 тысяч человек, из них около 5 тысяч из России. Само собой, у части этого населения в определенный момент возникло желание иметь свой русскоязычный приход. Тут важно отметить, что регулярно действующих православных храмов на Северном Кипре нет. Греки-киприоты не служат там принципиально (так как это, в их понимании, оккупированная зона, нагло отобранная у их дедов и отцов), а только изредка, в дни каких-нибудь праздников. Из-за этого русским православным людям, живущим в ТРСК, некуда было податься. Среди них, однако, нашелся один активный и очень мотивированный - Алексей Иванов, выпускник высших богословских курсов при МДА. Он поставил своей целью основать на Северном Кипре православный приход. Обращения к КипрПЦ ни к чему не привели, в Московской патриархии ему также отказали (чужая каноническая территория). Поэтому Алексей обратился к довольно одиозному персонажу - митр. Агафангелу Пашковскому, вставшему во главе РПЦЗ-шников, не признавших воссоединения их церкви с Москвой. Агафангел рукоположил Алексея и принял его приход в свою юрисдикцию. Было это в 2014 году. С тех пор о. Алексей, который обосновался в Керинии, развернул на Северном Кипре активную работу, создал юридическое лицо под названием «Православное общество ТРСК», получил свидетельство о регистрации, арендовал храмовое здание для совершения регулярных богослужений, начал вести просветительскую деятельность, и т.д. Короче, делал и продолжает делать все, чтобы быть костью в горле и для греков-киприотов, и для МП. Первые периодически обзывают его «рукой Москвы» и подозревают в секретной работе на патриарха Кирилла (именно об этом идет речь в греческих публикациях, на которые посчитал нужным отреагировать ТАСС), вторые называют раскольником и злятся, что он занял их нишу и ест хлеб УЗУ МП, которое, может, и хотело бы открыть на Северном Кипре приход, но осознает, что он уже не будет столь востребованным, когда есть священник (хоть сто раз «неканоничный»), к которому люди привыкли.
Поражает, насколько близоруко действует Кипрская церковь. Руководствуясь националистическими настроениями, она отказывается признать, что на оккупированных территориях кому-то, кроме изгнанных оттуда греков-киприотов, может понадобиться духовное окормление. За все эти годы КипрПЦ настолько прочно стала ассоциироваться с реваншистскими настроениями, что власти ТРСК небезосновательно относятся к ней с большим подозрением.

https://ria.ru/20190820/1557658235.html

Портал Romfea сообщает, что в Афинах сегодня началось заседание Священного Синода, на котором, среди прочего, будет принято решение по «украинскому вопросу». В ходе работы Синода будет заслушано мнение экспертов, ранее назначенных для анализа темы возможного признания ПЦУ со стороны ЭПЦ.
«С особым интересом ожидается реакция остальных православных церквей, а также то, последуют ли они примеру Элладской церкви в том случае, если она, о чем известно по слухам, признает автокефальную украинскую церковь» - пишет главный редактор издания Эмилиос Полигенис.
Работа Синода продлится до 28 августа.

Формали(н)зм

Батюшка Лютер часто обращает внимание читателей своего канала на негативные стороны церковной действительности, в то же время предлагая пути решения той или иной проблемы. Тут важны именно обе эти части - критика и предложения по исправлению ситуации. Критика без конструктива вгоняет в уныние, а благие инициативы без понимания причин того, в чем состоит неправильность традиции/практики/поступка, бьют мимо цели.
Но есть в нашей церковной жизни одна проблема, опасность которой мы все порой недооцениваем. Называется она - формализм. Да, мы все понимаем, что формально «вычитывать» молитвы, формально стоять на службе или принимать участие в деятельности общины - плохо. Плохо формально совершать литургию или исповедовать(ся). Это все и так ясно.
Но, к сожалению, формализм - грех не только отдельных священнослужителей или мирян, он стал частью нашей церковности. Всё очень плохо - мы стали церковью формы, в которую, как в формалин, погружено церковное тело. Все что жило, менялось, играло разными красками, стало одной сплошной декорацией, изображением, а не реальностью.
Ярче всего это проявляется в богослужении: утреня вечером, непонятный, но сакральный язык, архиерейская служба как вершина формализма - это самые простые примеры. Отношения духовенства друг ко другу и к мирянам - это сплошные ролевые игры в отцов-братьев, батюшек и чад, епископов-владык и попов-холопов. И попробуй выйти за пределы этой игры - ты сразу становишься «странным», «либералом» с точки зрения собратьев и многих мирян (т.е. они понимают, что можно жить как-то по-другому, но «не положено») и «дерзким» на взгляд архиерея. Формализм, иногда граничащий с глупостью, пропитал важные кадровые решения: по виду перед тобой епископ как епископ (наличествует и хиротония в ХХС, и заготовленная речь, и панагия с посохом, и председательство на совещаниях по какой-нибудь стройке), но то, как он проповедует и общается с прихожанами (в парадигме «я, великий начальник, снисхожу до милостивого благословения этих.. как их… в свитерках такие, в майках еще.., а, людей!»), какое имеет образование, пастырский опыт, как лебезит перед чиновниками и богачами, выдает сегодняшний печальный стандарт. Примеры можно множить, но смысл остается тот же - мы забыли про суть традиций, обрядов, таинств, самой Благой Вести, заигравшись в форму. И глубокий, неформальный подход во всём сейчас жизненно необходим. Причем этот самый неформальный подход решает множество проблем безо всяких синодов, соборов и присутствий, просто по факту своего применения. Стоит нам задуматься, что же важнее, содержание текста или сам текст - и мы решаем проблему языка. Вчитавшись в молитвы утрени, нас должно выворачивать от чтения их вечером. Христианин, не знающий Писания, не живущий по заповедям Христа и не участвующий в жизни церкви не может быть крестным или крестить своих детей - вот и катехизация «подъехала». Епископ или священник без опыта пастырства и КАЧЕСТВЕННОГО образования, не имеющий доброго свидетельства от церкви, не может занимать какие-либо должности, и т.д.
Конечно, батюшка Лютер понимает, что это всё - «мечты, мечты», но каждый на своем месте может дать бой формализму как в своей духовной жизни, так и в жизни церковной. Для этого нужно честно признаться, что именно в своей христианской жизни я совершаю формально, что приносит мне дешевый внутренний комфорт и самоуспокоение. Это может быть множество привычных вещей - пост, молитва, участие в Таинствах, посещение утрени вечером, даже запивка после Причастия просто ради привычки (вариантов множество). Осознав их, нужно от них отказаться. Так будет честнее. А затем задуматься, точно ли мне нужно то, чего я себя добровольно лишил. И если да, то начать делать это не ради галочки, а с сознательной мотивацией.

Инвестиционный климат в РПЦ или пост, который доведет настоятелей до слез

Здравый смысл подсказывает, что патриарх, епископы и прочие церковные начальники должны быть заинтересованы в создании благоприятного инвестиционного климата в церкви, особенно потому, что никакая коммерческая деятельность не может покрыть существующие у них аппетиты. Может даже показаться, будто так и есть. Кто не видел многочисленных реверансов священноначальников в сторону спонсоров? Почти после каждой патриаршей службы раздаются медали, во всех епархиях устраиваются закрытые трапезы и приемы для благотворителей. И все же, батюшка Лютер утверждает, что инвестиционный климат в РПЦ крайне неблагоприятный. Есть несколько факторов, его ухудшающих. Во-первых, закрытая и нерегулируемая система принятия решений. В Византии, например, ктиторы давали монастырям собственные типики. У нас, в принципе, тоже на первых порах могут прислушиваться к мнению спонсора (особенно пока не завершено строительство), но потом у благотворителя нет никаких гарантий его дальнейшего участия в судьбе проекта. Конечно, существуют исключения - это спонсоры, обладающие административным ресурсом (а лучше - связями с силовиками) для воздействия на церковников. Во-вторых, отсутствие гарантий стабильности. Кто, кроме патриарха, может с уверенностью сказать, что тот или иной епископ, с которым ты ведешь дела, не поедет завтра к медведЯм? Или кто, кроме епископа, может гарантировать, что настоятель не будет смещен после окончания строительства? В-третьих, вопиющее нецелевое расходование средств. Общим местом приватных бесед настоятелей между собой является то, как развести спонсора на что-то еще, кроме стройки, или, если не получается, как сэкономить и оставить что-то себе. Очень редко попечители оказывают финансовую помощь по официально заключенному договору, наоборот, церковные выгодополучатели всячески стараются установить со спонсорами дружеские, неформальные отношения, в личных беседах любят жаловаться на свое якобы тяжелое материально положение. Это мало кому из бизнесменов нравится, потому что обесценивает всякие отношения с духовенством, создает стойкое чувство, что за каждой исповедью, за каждым праздником маячат только деньги.
Почему высшее священноначалие не хочет это изменить? Во-первых, потому, что нестабильность на местах им на руку - так они имеют больше шансов перевести финансовые потоки на себя, как на единственного гаранта стабильности, и уменьшить риск создания независимых тандемов «приходской священник+спонсор». Во-вторых, потому что у нынешнего поколения церковных управленцев напрочь отсутствует малейшее представление о здоровой и прозрачной экономике. Пожертвование, с их точки зрения, есть само собой разумеющийся акт слепого доверия им, священноначальникам. Дал деньги, получил медаль, свободен. Увидимся на праздничной трапезе.
Батюшка Лютер рекомендует бизнесменам и священникам отказаться от порочной практики смешения личных и рабочих отношений, работать только по договорам о безвозмездной помощи, и, начиная любой проект, стараться делать его «епископоустойчивым».