В России должны с большим вниманием изучить факт включения в новую директиву о национальной обороне Испании пункта о фейковых новостях как об одном из главных вызовов безопасности страны.

Аргументация социалистического правительства демократической Испании тождественна аргументации власти недемократичной России перед принятием в прошлом году пакета законов о недостоверных новостях (то есть о распространении фейков у нас).

1) "Вызовы безопасности происходят как от государственных, так и негосударственных (терроризм и организованная преступность) действующих лиц с большим взаимопроникновением между ними, особенно очевидным в расрпостранении дезинформации и агрессивных действиях в киберпространстве".

2) «Ряд игроков проводят психологические кампании, направленных на дискредитацию институтов";

3) «Необходимо обеспечить безопасный доступ к соцсетям" (а именно, очистить соцсети от новостей, угрожающих национальной и общественной безопасности).

На самом деле, конечно, вопрос времени, когда собственные законы против фейков будут приняты во всех странах мира - и во всех странах же будут доведены до ума механизмы по выявлению и пресечению таких фейков.

И в этом не будет никакой трагедии. Как раз нормальное состояние любого государства и общества - это когда его властная элита владеет если не монополией, то контрольным пакетом новостного потока и интерпретации реальности. До изобретения интернета такой контроль осуществлялся через механизмы, регулирующие печатные и электронные СМИ, принципиально ничего не изменилось.

Государства во всём мире обнаружили, что они не могут быть по-настоящему суверенны без суверенитета над своим информационным пространством - и сейчас кто как решают этот вопрос. И Россия в этом плане является далеко не самой жёсткой страной ни мира, ни Европы.

Среди возможных дат телевизионного выступления президента с разъяснением сути конституционных поправок называются две - 29 и 30 июня. То есть практически накануне даты голосования.

Решение сместить момент путинских разъяснений на столь поздний срок представляется абсолютно беспроигрышным с политической точки зрения.

По факту Путин дал возможность высказаться с максимальной внятностью всем противникам поправок - от Геннадия Зюганова до чуть ли не Виктории Бони - которые предложили свои трактовки поправок. Глава государства по факту не участвовал в имитации дискуссии - поскольку реальная дискуссия и не стояла на повестке оппозиции. Речь в данном случае шла о мобилизации всеми противниками поправок собственных целевых аудиторий.

В итоге перед самым волеизъявлением граждан президент предложит - на куда более широкую аудиторию - собственную трактовку предложенных поправок. И в силу самого статуса президента и его личного авторитета она и будет доминирующей в день голосования.

Вряд ли стоит ожидать, что Путин в своем выступлении “примет подачи” от оппонентов, в частности в отношении обнуления сроков, и начнёт “оправдывать” этот пункт поправок. Просто потому, что власти не имеет никакого смысла “оправдывать” решение, которое только предстоит сделать самим гражданам.

Одна из главных новостей обращения Путина — решение повысить с 1 января будущего года НДФЛ для граждан с доходами более 5 млн в год с 13 до 15%.

Данная новость рискует затеряться среди других сообщений, которые говорят не о какой-то отдалённой и косвенной перспективе “заставить богатых делиться”, а о выплатах прямо сейчас (о дополнительных 10 тысячах рублей в июле), но стратегически это говорит о многом — о реализации, пусть и частичной, идее “налога на богатство” и вообще шаге к прогрессивной шкале, которую ранее президент рассматривал более скептически.

Уже прозвучало, что из повышенных налогов для богатых средства будут расходоваться на сверхблагородные цели — такие как медицинская помощь детям с тяжёлыми заболеваниями.

Едва ли стоит опасаться какой-то дополнительной “волны вывода капиталов”: система достаточно устойчива и имеет достаточно мало дыр, чтобы каждый экономический актор просто смог для себя выбрать, что ему стоит делать: зарабатывать немного меньше, но при этом отдавать немного больше на благие дела.

Надо сказать, что накануне голосования по поправкам в Конституцию — это сильный удар по тем, кто пытается постоянно спекулировать на тезисах о недостаточно социальном характере российского государства.

“Раша-талибан-гейт”, запущенный на выходных через The New York Times, явно был запланирован как мощный элемент антитрамповской кампании этого лета. Очевидно, предполагалось, что хайп будет идти по нарастающей, поэтому сегодня в довесок вышла статья в Washington Post с якобы подробностями https://wapo.st/2Bn9kuq о том, что “в результате сговора России с Талибан погибли несколько американских военнослужащих”.

Есть основания полагать, что целевая аудитория этих “российских вбросов” - высшая политическая элита США, по многим параметрам самая архаичная часть американского общества.

В ней огромную роль играют “реликты” прежних эпох, в первую очередь члены Конгресса, сидящие в своих креслах по полвека и более. Это сегодня - люди, которые по-прежнему живут отчасти с 1980-х и читают под кофе утренние бумажные газеты (такие как NYT и WP). Они в принципе всегда обеспечивали своеобразную преемственность в американской политике - то есть при Клинтоне в Сенате и палате представителей сидело довольно много людей, в свое время голосовавших ещё против отмены расовой сегрегации.

Сейчас же более половины действующих сенаторов США старше 65 лет, полтораста членов палаты представителей также в возрасте под 70 и выше, а средний возраст конгрессмена приближается к 62 годам несмотря на массовое омоложение за счёт молодых леволибералов. Сегодня в Конгрессе сидят сотни людей из Холодной войны, с детства воспитанные на русской угрозе - а это значит, что на любой призыв противодействовать Москве (покрываемой Трампом) они реагируют рефлекторно.

Предложение Путина расширить горизонт планирования общенациональных задач и реализации нацпроектов до 2030 (то есть на 10 лет вперёд) — логично ввиду прошедшего голосования по изменениям в Конституции. Принятие изменений дало власти уверенность в предстоящем политическом десятилетии, а это можно считать по нынешним временам роскошью для любого правительства.

В ситуации, когда форс-мажоры в мире (подобные Covid-19 в нынешнем году) следуют один за другим, может быть два подхода. Либо заниматься перепрогнозированием и перезапуском заново тех же нацпроектов, но это бесконечное хождение по кругу в попытке совпасть с меняющимися обстоятельствами. Либо надо продолжать заниматься стратегическим планированием и реализацией "по-новому" существующих планов, что позволяет не только “приспосабливаться к возможным переменам”, сколько самим их создавать.

В свете этого заявление Путина является хорошим знаком — оно говорит о том, что наша страна, обновив конституционную систему управления, может себе позволить формировать будущее по собственным эскизам.

На пути у кажущейся обеспеченной победы на осенних выборах в США Джо Байдена может встать одна серьёзная проблема - не гипотетическое противодействие Трампа, а сама фигура Джо Байдена.

Несмотря на то, что согласно некоторым опросам Трамп отстаёт от Байдена на 5-8%, а оценка работы Трампа гражданами находится на низком уровне (что неудивительно в обстановке коронавирусной пандемии рецессии и массовых протестов, перерастающих вот уже почти два месяца тут и там в беспорядки в крупных городах) - списывать Трампа со счетов рано.

Мнения относительно Байдена, остаются несформированными. Избиратели мало, что знают о нем: до конца июня он в течение трех месяцев не проводил пресс-брифингов, редко покидает дом и практически никогда не пишет посты в соцсети. Сравним с интенсивностью Трампа, постящего в среднем по 14 записей в день в Фейсбук (где у него почти 30-миллионная аудитория) и в Твиттер (более 84 миллионов читателей).

Такая сравнительная “невидимость” Байдена открывает окно возможностей для Трампа. Кроме этого, у бывшего вице-президента впереди имеется один крайне рискованный момент. Это выбор им кандидата в собственные вице-президенты. Рассуждения на этот счет идут полным ходом( https://t.me/DDrobnitski/1179).

Если Трамп, взяв в качестве напарника гонки Пенса, “послал сигнал консерваторам”, то Байден, сам будучи “консервативным балансиром” при Обаме, по логике мог бы взять вице-президента с достаточно левыми взглядами.

Однако левизна сегодня в США - это усиление поляризации, и кандидат(ка) в вице-президенты, резко критикующая капиталистов и белых, сможет как отпугнуть более умеренных белых демократов. Если же Байден ограничится выбором умеренного кандидата, то он потеряет голоса левых активистов, выдвинувшихся в ходе последних протестов на авансцену американской политической жизни.

Ждать осталось совсем немного. До объявления Байденом имени своего напарника на демократическом конвенте остается два дня - мероприятие состоится 1 августа.

Главной проблемой Демократической партии США всё чаще называется её кандидат в президенты Джо Байден - причём её собственными сторонниками.

Опубликованные недавно опросы показывают, что 59% американцев не думают, что президент Байден досидит в Овальном кабинете до конца своего первого четырёхлетнего срока. Правда, он по-прежнему опережает Трампа в рейтингах - но последний на данный момент известный опрос CNN даёт ему лишь 4% преимущества.

Общее настроение в Демократической партии выражается нецензурной фразой, приписываемой экс-президенту и экс-напарнику Байдена Бараку Обаме: “не надо недооценивать способности Джо всё зафакапить”.

Чем ближе выборы, тем больше уверенность (в Демократической партии) в том, что реальным кандидатом в фактические президенты является экс-генпрокурор Калифорнии Камала Харрис (по любопытному стечению обстоятельств - именно она, ранее участвовавшая в демократической гонке, в ходе ранних дебатов была самым едким критиком Байдена).

При этом ее не любит, естественно, американская библейская глубинка - потому что она дочь приехавших в Америку без признаков белого бэкграунда (папа с Ямайки, мама из Индии, и ходила маленькая Камала в индуистский храм).

Её не любят чернокожие - поскольку Камала, во-первых, сама не потомок рабов и не из гетто, а во-вторых - десятилетиями с энтузиазмом трудилась в прокуратуре, выступая за максимально жестокие наказания и отправив тысячи неблагополучных чёрнокожих в тюрьмы.

Её не любят американские левые и социалисты - потому что она “даже не упомянула в своей первой речи как кандидат в вице-президенты Джорджа Флойда”. Её не любят и крупные американские промышленники - потому что она уже присягнула “зелёной” экономике.

Главное, если не единственное её достоинство (в глазах американского избирателя) - в том, что она не Трамп.

Вопрос в том, окажется ли антипатия к Трампу сильнее, чем антипатия к Харрис.

Берлин (в лице Меркель и Хейко Мааса) с одной стороны и Москва (в лице Д. Пескова) с другой обменялись репликами по теме Навального.

Меркель ввиду ״вероятного отравления״ оппозиционера призвала тщательно расследовать обстоятельства этого пока не констатированного преступления. Песков ответил, что медицинская аналитика российских и германских врачей полностью совпадает, но разнятся выводы - российским врачам никакого отравляющего вещества обнаружить не удалось.

Впрочем, в том, что будут сделаны поспешные заявления “Навального отравили” и выдвинуты требования - никто и не сомневался. Встаёт вопрос - стоило ли в таком случае отдавать оппозиционера на лечение в ФРГ?

По факту это был всё же оптимальный сценарий: Россия, сохранив у себя образцы биоматериалов и таким образом максимально защитив свои позиции от обвинений, проявила добрую волю и показала, что “прятать от мирового сообщества” Навального в её планы не входит. Что же касается обвинений - то они могли быть выдвинуты коллективным Западом и без Навального на руках (более того, с Навальным, находящимся в России, это было бы даже легче).

Поэтому он и был отправлен в Германию - страну, которая, являясь локомотивом Евросоюза и членом НАТО, всё же в наименьшей степени из крупных держав заинтересована в обострении отношений с Россией. Напротив: ввиду роли, которую Россия играет в обеспечении стабильности Белоруссии, а также противостояния между Германией и США, стремящимися остановить реализацию “Северного потока -2”, Берлин сегодня является главным интересантом развития прагматичных и адекватных отношений с Москвой.

Разумеется, политизации и эмоциональных призывов не избежать - но это будет, как можно судить, “необходимый минимум”, призванный демонстрировать сохранение единой западной политики в отношении России (которой, в сущности, уже нет).

Меркель же по факту является и главной заинтересованной стороной в том, чтобы политизация не помешала врачам докопаться до медицинской истины.

Кстати, помимо прочего - и в первую очередь - это нужно для того, чтобы вылечить Навального.

Германские политики и эксперты сомневаются в возможности действенных санкций против России.

Находящаяся в сегменте традиционно антироссийски настроенных СМИ Deutsche Welle, предоставившая слово ключевым спикерам Бундестага и ряду экспертов, констатирует: все фактические предложения политиков по наказанию России за отравление Навального сводятся к пресечению реализации уже практически достроенного газопровода “Северный поток 2”.

Любопытно, что одним из локомотивов этой меры выступает “дружественная к бизнесу” FDP – партия Свободных демократов, также предлагающая, впрочем, полумеру в виде “не остановки, а приостановки” проекта до того момента, “пока будет решено дело Навального”.

В силу невозможности называть ряд вещей в Германии своими именами Оливер Хермес, руководитель Германского комитета восточноевропейских исследований, считает, что: “Было бы неправильно реагировать на отравление новыми экономическими санкциями, поскольку они могут затронуть компании и людей, никак не связанных с делом”.

Таким образом, все политически осведомленное население ФРГ осознает, что это решение будет, во-первых, нанесением ущерба собственной экономике, а во-вторых — просто выполнением давних требований США, приуроченным к слабо связанному с экономикой предлогу.

Атака на Нью-Йорк 11 сентября 2001 года была воспринята современниками как “удар в сердце мировой метрополии”. Событие 9/11 дало США инструмент под названием “правота жертвы” - моральное право нанести ответный удар. И Америка этим правом воспользовалась безоговорочно и масштабно.

“Идеология мстящих жертв” оказалась так привлекательна для огромной части американского истеблишмента, что по сей день используется как “операционная система” во взаимоотношениях с внешним миром (Китай заразил Америку коронавирусом, Россия взломала американские выборы, Европа объедает Америку в рамках НАТО и пр). Но, что ещё важнее — эта же идеология, этот же модус взаимодействия в последние пару лет начал применяться во внутренней американской политике, разрушительные последствия чего мы наблюдаем сейчас.

В этом смысле представляется неслучайным, что главные “ястребы»” эпохи Буша-мл и Обамы сегодня оказались в команде демократов — боевым авангардом кампании которых являются, напомним, Black Lives Matter и другие ультралевые, разносящие американские города в рамках “ответных ударов”. Мишенью этих ударов является теперь сама Америка.

Лучше всего речь Путина в ООН (виртуальная, как и у его коллег) смотрится на контрасте с речью американского и китайского коллег. С учётом того, что все обращения записывались и были присланы в Нью-Йорк заранее, случайные переклички и заочные дискуссии кажутся особенно значимыми.

Так, для Трампа и Си Цзинпина центральной стала не столько сама тема коронавируса (это было ожидаемо в год пандемии), сколько тема ответственности за настигший мир шок.

Си был по возможности сдержан и находился в несколько оборонительной позиции (Китай принял все необходимые меры для сдерживания эпидемии, Китай не стремится к гегемонии, Китай не намерен вести ни с кем ни холодной, ни горячей войны и вообще готов прямо сейчас выделить 50 миллионов долларов на программу ООН по борьбе с гуманитарными последствиями коронавируса).

Трамп же в своём выступлении - которое, по понятным причинам, является для него ещё одним предвыборным - никакой сдержанности не проявлял. Он упомянул Китай 12 раз, а США всего 10 раз - причём коронавирус он по своей привычке назвал “китайским”, выкатил в адрес Китая все обвинения, звучавшие из Вашингтона в последние месяцы - от заражения мира в результате халатности до загрязнения мира вредными отходами. Преступлениям КНР он противопоставлял не столько даже Америку, сколько собственную администрацию (кратко перечислив заслуги: установление мира между Израилем и ОАЭ, возобновление санкций против Ирана, снижение углеводородного следа, грядущая победа над пандемией, “уже три вакцины” против которой “завершают испытания”).

Путин большую часть своего выступления уделил долгосрочной, а не сиюминутной повестке. В центре его выступлений оказались три темы: во-первых, восстановление и поддержание авторитета ООН - и в первую очередь постоянных членов Совбеза (российский президент предостерёг от попыток отменить право вето, пояснив, что делать это в современном, и без того несколько одичавшем мире значит снимать возможные глобальные конфликты с предохранителя).

Во-вторых, призвал сделать практические выводы из пандемии, напомнив, что вообще-то последствия для экономики планеты от коронавируса придётся исправлять долго, очень долго (была упомянута цифра в 400 миллионов рабочих мест - именно такой ущерб занятости был нанесён в мире во втором квартале 2020 года). В связи с чем предложил ввести “зелёные коридоры” для товаров первой необходиости, освобождённые от каких-либо препятствий и санкций. Констатировав, что в международных отношениях не хватает теплоты, Путин тут же проявил теплоту, предложив помочь ООН - но не 50 миллионами долларов, как Си, а бесплатной вакциной Sputnik-V (тем более что из ООН, по его словам, за нею уже обращались).

В-третьих, Путин напомнил, что стабильности в мире не прибавится оттого, что не будет продлён договор об СНВ - и что вообще-то февраль 2021 года уже совсем скоро. В связи с чем призвал США сделать шаг навстречу (это было единственное, кажется, упоминание иностранного государства в его речи).

Стоит напомнить, что неделю назад Pew Research опубликовала данные, согласно которым Путин по уровню доверия в мире опережает как Трампа, так с Си Цзиньпина. Речь в ООН даёт некоторое понимание того, почему так сложилось.

Дистанционное выступление Владимира Путина на Валдайском клубе началось с запозданием - очевидно, вызванным правкой текста вручную (судя по листам речи, президент вписал туда перед эфиром запоминающийся тезис о боязни простудиться на похоронах тех, кто всё ещё ждёт “затухания России” и возражения участникам конференции, полагающим, что роль международных институтов будет уменьшаться, а роль отдельных стран увеличиваться).

Путин, с одной стороны, повторил свои обычные заявления о приверженности международным механизмам - в первую очередь СБ ООН и праву вето его постоянных членов. Однако, с другой - констатировал, что со времён Холодной войны мир изменился, причём неоднократно, а многие элиты этого не заметили.

Так, российский президент не только предсказуемо напомнил о глобальной новой роли Китая и об утрате американского глобального лидерства, но и непривычно жёстко разжаловал из глобальных держав Британию и Францию. А заодно приравнял к КНР Германию - с которой, судя по всему, Путин видит больше перспектив для диалога, чем с Парижем и Лондоном.

А чтобы это перечисление, прозрачно намекающее на действительно интересующих Россию партнёров, не было принято за случайность - президент России добавил: если США не пойдут навстречу России в диалоге, то “найдутся другие”.

Тем более что Россия, уверен Путин, из числа великих держав не выпадет - тут-то и прозвучал тезис про простуду на похоронах.

Главный итог американской ночи выборов известен всем: в тех штатах, где соцопросы и модели обещали не слишком сокрушительную, но уверенную победу Байдену - таковой пока не наблюдается, напротив: подсчёты там фактически приостановлены, и демократы ждут, когда наметившееся в Джорджии, Северной Каролине, Мичигане и Пенсильвании лидерство Трампа будет сведено к нулю "почтовыми" голосами.

Ситуация невротизируется ещё и тем, что сам Трамп уже объявил "большую победу" и пригрозил, что "не даст её отнять": Твиттер моментально среагировал, скрыв соответствующий пост президента под предупреждением о том, что там фейковый контент.

Нервность демократов и их сторонников понятна: все "спорные" штаты эксперты и опросы красили в синий цвет, а они скорее розовые. Штат же Флорида вообще наглядно показал, чего стоит прогнозирование в современных США: Флорида, по опросам дававшая Байдену преимущество в 53-54%, дала 52% в пользу Трампа.

Ситуация, как в классическом случае с “чёрными лебедями”, была труднопрогнозируемой, но легко объяснимой: с Байденом “в обозе” на выборы пошло такое количество откровенных ультралевых, в СМИ так часто мелькали футболки с Че Геварой, что влиятельная и многочисленная кубинская община Флориды (потомки тех, кого коммунисты изгнали с Кубы) показала массовый переход на сторону Трампа.

Любопытно то, что собственно трамписты на этот фактор указывали открыто и давно - но в силу категорического диктата “демократического” дискурса в СМИ на их аргументы никто не обращал внимания. В итоге сейчас либералы переживают очередное "похмелье", отчасти похожее на шок 2016 года, но пока не теряют надежды.

Ещё по меньшей мере на сутки ситуация останется подвешенной. Но уже понятно, что "почтовые" голоса, если они изменят цвет "ключевых штатов" с красного обратно на синий, станут предметом дополнительных судебных разбирательств. С учётом явного преимущества Трампа в Верховном суде такая перспектива демократам не нравится совершенно.

В целом стоит отметить, что фактически на выборах сражались два основных страха: страх “байденистов” перед коронавирусом и тем, что Трамп так и не сможет улучшить ситуацию, и страх трампистов перед новым масштабным локдауном и потерей работы с последующими уравнительными, “социалистическими” методами исправления ситуации.

Какой из этих страхов в итоге окажется сильней - мы, вероятно, узнаем уже в пятницу, но, согласно обнародованным опросам, экономика занимала американцев в эту кампанию сильнее, чем коронавирус. Вопрос в том, можно ли теперь верить опросам.

Если не внезапный, то по меньшей мере резкий финал карабахской войны зафиксировал модифицированную реальность в регионе.

Главный проигравший - причём не по очкам, как он пытается сообщить соотечественникам в свое оправдание, а нокаутом - премьер Армении Никол Пашинян. Он заявляет, что “Армения оказалась плохо подготовлена к войне”, но в этом случае встаёт вопрос, не стоило ли ему как главе государства последние два с половиной года заниматься этой подготовкой, а не изображать многовекторность на международной арене.

Реванш Азербайджана можно считать состоявшимся - он вернул себе значительные территории на севере и юге, потерянные три десятилетия назад, и пробил своего рода коридор до самого центра удерживаемой армянами территории. С учётом многолетней подготовки и огромных средств, вложенных в реконкисту, результат более чем логичный. Стоит отметить также и умение Алиева вовремя остановиться - в частности, в вопросе конфронтации с Россией.

Что касается самой России - то она выступила как мировая держава: “красные линии” были явно проведены Москвой заранее, и инцидент со сбитым российским вертолётом может быть и не создал, но точно ускорил новую ситуацию. Факт ввода российского контингента в регион, безусловно, снизит (однако, не исключит) “Османскую” активность Турции на Кавказе.

Решение Дональда Трампа разрешить администрации начать процесс передачи власти (вернее, президентских полномочий — вопрос о том, тождественны ли они власти в США, поставлены трамповской каденцией под сомнение) Джо Байдену последовал после недель публичного отрицания и, возможно, закулисного торга.

Разумеется, рассчитывать на то, что Трампу за кулисами были выданы какие-либо гарантии, не стоит, так как речь идет скорее не о договорённостях с Трампом, сколько о договорённостях с Республиканской партией — так до конца, строго говоря, и не принявшей его в качестве своего легитимного лидера.

Стоит отметить, что довольно активно высказывавшиеся прогнозы о том, что американская политическая турбулентность войдёт в штопор прямо сейчас — скорее всего не оправдаются. На уровне элит наблюдается если не консенсус, то по крайней мере почётная капитуляция: республиканцы надеются на продолжение business as usual, сохранение за собой Сената и влияния на политику Байдена.

Ни экономическая, ни социальная ситуация в США не дают оснований думать, что удаление Трампа из офиса излечит хотя бы одну из накопившихся проблем. Напротив — проблемы эти (экономическое расслоение, демографический переход, культурная поляризация) имеют такой масштаб и глубину, что единственный простой способ их “пригасить”- это залить свеженапечатанными деньгами. Что по определению приведёт к усугублению каждой из них, хотя и с некоторой отсрочкой.

Главные риски новой цифровой платформы, призванной заменить привычную ГАС “Выборы»” сводятся к “ритуализации” избирательного процесса, то есть, увеличивая степень удобства выборов как сервиса (цифровые профили участников процесса, электронная регистрация и сбор подписей), - они одновременно, сведут к минимуму возможности для “самосборки” гражданского общества на почве непосредственного взаимодействия.

В свою очередь, опасения по поводу уязвимости новой ГАС - высказываются скорее по инерции, поскольку даже предыдущая версия справлялась с нагрузкой, несмотря на массовые и хорошо мотивированные атаки с соседних территорий. Система, напомним слова Памфиловой, будет независима от зарубежных вендоров полностью. В 2020-х вопрос цифрового суверенитета уже просто невозможно проигнорировать.

Интересно, что сегодня Россия находится на передовой дискуссии о том, как перевести базирующиеся на откровенно допотопных технических платформах выборы на общемировой уровень - не говоря уже о передовом.

При этом в США, на фоне только что отгремевших президентских выборов - с голосованием по почте, резкими скачками голосов за Байдена и мешками бюллетеней, следующими из ниоткуда в никуда - “прозрачная цифровая демократия”, кажется, не является целью государственной элиты страны, именующейся главной мировой демократией.

Ключевым моментом в пресс-конференции Путина, в общем лишённой сенсаций, оказалась не внешняя политика и даже не экономические трудности в связи с пандемией, а ответ президента на вопрос, готов ли он остаться президентом и после 2024-го (понятно, что “пойти на выборы” для Путина значит победить на них, и дело не в каком-либо авторитаризме, а в реальном рейтинге альтернативных даже не политиков, а векторов развития).

Есть универсальное правило, пояснил Путин - “если что-то пойдет на благо государства, то это того стоило. Если нет, то нет. Что касается стабильного развития страны, это много стоит. Формально это разрешение есть от народа. Делать или не делать — посмотрю”.

По сути президент дал сигнал, что любая стабильность в нынешнее время - во благо. А это, в свою очередь, напрямую повлияет на решение 2024 года.

2020 год оказался щедр и каждой группе по интересам выдал по своему знаковому событию.

Одно событие безоговорочно уравнивает всех и это, разумеется, пандемия. Поскольку она опережает по своей значимости все другие события многократно, то было бы справедливо расценить её не столько как событие года, сколько как фон, определивший контектст вообще.

Лидеры “событий для России” (по объёму медийного освещения) выглядят следующим образом: Поправки в Конституцию, протесты в Белоруссии, инцидент с Навальным, карабахская война, выборы в США.

В оценке значимости событий мы склонны полагаться на масштаб последствий в последующие годы всего того, что произошло в 2020-м. В этом плане важнейшими событиями представляются принятые Поправки к Конституции, Карабах и американские выборы - каждое из этих событий по-своему открыло новую страницу в истории стран и регионов. В случае России речь идёт о запрограммированной (впервые за многие десятилетия) надолго вперёд “политического курса”. В случае Карабаха - о фактическом завершении эпохи “имитационной многовекторности” в истории Армении, чья безопасность и, возможно, самое существование в обозримом будущем полностью и без фантомов зависит от основного союзника. В случае США мы можем говорить о наступлении эры своеобразной идеократии, когда победа над внутренними политическими противниками обеспечивается в равной степени применяемым без стеснения админресурсом и откровенной идеологической цензурой.

Стоит отметить, что почти все эти события в значительной степени определят ход 2021 выборного года в России, так как все они имели не сравнимый по серьёзности уровень протестного контекста и масштаб последствий.

Эксперты бросили свой взор на новую обстановку, сделанную в Овальном кабинете президентом Байденом после переезда.

Первым нововведением стало (что несколько комично) исчезновение “красной кнопки”, нажатием которой Трамп заказывал себе стакан диетической колы.

Вслед за красной кнопкой, однако, исчез Уинстон Черчилль, чей бюст имелся в кабинете при Буше, исчез при Обаме, вновь появился при Трампе и вот снова отправился в запасники. Из этого можно сделать вывод, что Байден не желает дразнить бывшие британские колонии образом архаичного империалиста с откровенно расистскими взглядами.

Вместе с Черчиллем исчез Эндрю Джексон — очевидно, Байден, при котором первая женщина-индианка становится секретарём внутренних дел, не желает дразнить также коренных американцев, которых сгонял с родных земель Джексон.

Зато появились Франклин Делано Рузвельт (в виде портрета) и его преемник Гарри Трумэн (в виде бюста): они, очевидно, должны символизировать труднейший период, в который придётся действовать Байдену (некий аналог Второй Мировой войны и последующее переустройство мира): стоит отметить, что в некоторых публикациях задачи Байдена сравнивают именно с задачами, стоявшими перед Трумэном. Что касается Рузвельта — то, помимо предполагаемого сигнала Европе о возможности восстановления старых добрых союзов.

Наконец, из новых персонажей стоит отметить бюсты Розы Паркс, героини борьбы против расовой сегрегации, и Сезара Чавеса, профсоюзного лидера и сына мексиканского иммигранта. Паркс, вероятно, призвана усилить сигнал, направляемый чернокожему населению (она добавлена к уже стоявшему в кабинете при прежних президентах Мартину Лютеру Кингу). Сезар Чавес же — сигнал латиноамериканским и левым избирателям, также в своём большинстве выбравших в этом году Байдена.

Некоторую иронию содержит в себе тот факт, что покойный Чавес в 1970-х годах резко возражал против нелегальных иммигрантов и даже проводил кампании за их массовые депортации. Но для “иконы левых и испаноязычных в Овальном кабинете” этот образ можно считать, пожалуй, идеальным — Чавес, по крайней мере, самая умеренная из возможных кандидатур.

Таким образом, в целом кабинет Байдена, если он действительно отражает приоритеты его будущего правления, посылает мессидж “никого не злить, всем оказать символическое уважение”: в некотором смысле это отражение кадровой политики, в которой Байден уже отличился не только значительным количеством национальных меньшинств, но также первым министром-геем и первым замминистра-трансгендером.

Ограничится ли дело символами или Америку действительно ожидает “инклюзивное” будущее с попыткой соблюсти интересы всех активных групп — покажет время.

Судя по заголовкам западных СМИ, самым большим для западного истеблишмента сюрпризом стала посадка А. Навального, "несмотря на протесты и западное возмущение".

Те, кто строил многочисленные рассуждения вокруг "Ловушки, в которую Навальный/кураторы Навального загнали Кремль” или “Ведь посадить такого героя невозможно”, сменили свою парадигму рассуждений, столкнувшись с российской реальностью.

Очевидно, ставка делалась именно на то, что в обстановке накрученной международной истерии российское государство смирится с появлением “политика вне общих правил”, которого трогать себе дороже - и, таким образом, создастся прецедент торжества медиакратии над российским суверенитетом на российской же территории.

В действительности российское государство продемонстрировало, что границы его действий определяются точно не имитацией массового протеста и не западными медийно-дипломатическими накатами. И тем самым послало достаточно ясный сигнал в будущее - тем, кто будет предпринимать новые попытки реализации той же концепции, направленной на коррозию суверенитета.

Дискуссия о возвращении памятника Дзержинскому на Лубянскую площадь превратилась в любопытный феномен.

Отличительной чертой “хайпа по-российски” является, с одной стороны, ограниченное число тем, имеющих по-настоящему большую площадь поражения (и в большинстве своём это темы историко-символические), а с другой - отсутствие чётко выраженной двухполярности, наблюдаемой в большинстве западных стран.

Так, если в случае США, Великобритании или даже Бельгии вопрос о любом “противоречивом” монументе имеет чётко выраженные две стороны (консерваторы с одной и адепты “новой этики” с другой).

В случае с Лубянкой общество немедленно и предсказуемо раздробилось на тех, кто горячо поддерживает возвращение Дзержинского; тех, кто призывает поставить памятники жертвам ЧК и революционного террора; тех, кто (как экс-министр культуры Швыдкой) предлагает памятник “объединяющей общество фигуре” Ю. Андропова.

Любопытно, что со стороны собственно государственного мейнстрима - в данном случае в лице зам. гендиректора музеев московского Кремля Баталова - предсказуемо прозвучала в качестве “объединяющей” кандидатура Александра Невского. Это говорит о том, что современный центристский государственный дискурс оперирует тоже не слишком большим набором исторических деятелей, не вызывающих возражений ни у кого - фактически этот список сводится к учёным, мореплавателям и полководцам оборонительных войн.

Несмотря на планируемое широкое голосование по данному вопросу, “победа на выборах”, скорее всего, останется за консерваторами и Александром Невским.