Алексей Федорович Лосев (23.09.1893 - 24.05.1988)

Сегодня исполнилось 130 лет со дня рождения Алексея Федоровича Лосева (1893-1988). В столь круглую дату требуется сказать нечто основательное, подробно изложить, своего рода, авторскую энциклопедическую справку и обстоятельно объяснить свое отношение к виновнику торжества, что я обычно до сих пор и делал. Но ловлю себя на очень странных наблюдениях.

Во-первых, Алексей Федорович относится к немногим личным “кумирам” всей моей жизни, о которых я думаю постоянно, буквально каждый день, то внутренне споря с ними, сопротивляясь их непреодолимому интеллектуальному обаянию, то вновь восхищаясь самым неожиданным фрагментам их наследия, но в любом случае вседневно вспоминая их слова, их тексты, их замечания, поступки, достижения, да практически все, что с ними связано. И поэтому мне даже как-то странно, что есть какие-то редкие отдельные дни, раз в году или раз в десять лет, когда их должно вспоминать особо, чуть более внимательно, чем во все остальные дни. Ведь А.Ф.Лосев – это не просто целая полка толстых фундаментальных книг в два тесных ряда, на которую ты смотришь всю жизнь и каждый день – это настоящая гора посреди мира русской интеллектуальной культуры, которую ты просто не можешь не видеть и не иметь в виду, ты либо постоянно приближаешься к ней, либо пытаешься обойти, либо взобраться наверх, либо найти потайные туннели сквозь нее. И как бы далеко ты не удалялся от этой горы, она всегда останется горой, могучей и заметной, неизменно напоминающей о себе, возвышаясь над любым горизонтом.

Во-вторых, изложить сколь угодно обширную и подробную справку о Лосеве совсем не проблема, достаточно просто собственные тексты из прошлых памятных дат об А.Ф. копипастить и все формальности соблюдены. Но у меня вопрос – неужели мы еще живем в том Русском мире, где кто-нибудь еще не знает, кто такой Алексей Федорович Лосев? Неужели кто-либо из читающих этот блог впервые слышит это имя и оно не вызывает у него волну волнительных ассоциаций и воспоминаний? Неужели есть смысл отдельно прописывать: “русский религиозный философ, филолог, переводчик, специалист по истории античной и христианской философии, монах в миру (инок Андроник)”? На самом деле нужно: это страшно звучит, но новые поколения гуманитариев, те, кто вырос при ЕГЭ и круглосуточном доступе к любой информации в два клика, могут вообще не знать, кто такой Лосев. “Это мы не проходили, это нам не задавали, тарам-пам-пам”. Когда я каждый раз открываю новым слушателям Лосева, то на секунду замираю: как в трех-четырех фразах рекомендовать то, что на самом деле требует романа, причем философского романа? Это человек-энциклопедия, человек-эпоха, человек-вселенная. Изучая только его жизнь и только его наследие, можно практически все понять, что происходило с интеллектуальной культурой в России ХХ века, от и до, и по гамбургскому счету.

Лично для меня Алексей Федорович остается, прежде всего, показательным человеческим примером того, каким должен быть христианский интеллектуал в постхристианском, нехристианском и особенно антихристианском мире. В этом отношении он был для меня ориентиром всегда, когда еще подростком я узнал о его невыносимо трагической биографии и фантастической духовной выносливости и выживаемости. Это уникальный пример следования универсальному императиву: “Делай, что должно и будь, что будет”. Когда у тебя совсем всё плохо, когда ты пережил концлагерь, потерял зрение, у тебя сгорела библиотека и нет никаких перспектив не то что для публикаций, а даже для простой поденщины, но ты не “уходишь в лес”, не сходишь с ума, а идешь вперед – потому что впереди еще пол века и восемь томов «Истории античной эстетики». И ведь это пример на все времена: что бы ни случилось в жизни, какая бы ни была власть, какие бы ни были катастрофы, какие бы признаки всеобщего и очень скорого конца не напоминали о себе, все вместе и по отдельности, ты все равно должен создавать свой opus magnum - ежедневно, планомерно, плодотворно. И уж точно не для каких-то случайных “оппонентов”, или каких-то преходящих “поклонников”, не для каких-то абстрактных “современников” или даже воображаемых “потомков”. А для вечности. “Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему…” (Пс 113:9).

1 октября, в Воскресенье, 14.00 состоится ДЕНЬ ОТРЫТЫХ ДВЕРЕЙ Школы Православного Миссионера при Синодальном миссионерском отделе Русской Православной Церкви. ВХОД СВОБОДНЫЙ! Адрес: Москва, улица Долгоруковская, дом 25. Тел.: 7 (936) 2420-09-36 http://katehon.ru/novosti/1-oktyabrya-voskresene-14-00/

Совершенно независимо от содержания статьи известного политтехнолога и его оценки, напомню только, что идея России как великой цивилизации Севера – это просто неизменная константа русских идеологических проектов и историсофских рефлексий до недавнего времени. Если вообще была хоть какая-то идея, объединявшая самых разных, взаимоисключающих идеологов русского патриотизма, от самых бескомпромиссных имперцев до самых радикальных националистов, то это идея Севера, которая совершенно “магически” воздействовала на очень многие умы, включая автора этих строк. Так что, употребляя этот “сакральный пароль”, известный политтехнолог просто повторил то, о чем писали десятки авторов еще в 90-е годы. И ничего сущностно удивительного здесь нет: в масштабах всей планеты Россия – это действительно, прежде всего, северная держава, чья экспансия всегда обращена на Юг, Запад и Восток, но никогда – на Север, потому что Север уже наш, потому что Север всегда с нами, потому что мы и есть – Север. Для всего мира русские – это, прежде всего, северяне, большой северный народ, привыкший к затяжной зиме и бескрайним белоснежным пейзажам, и то ли благодаря этим условиям, то ли вопреки им, создавшие великую северную империю. При этом, конечно, речь идет не о ледяных пустынях и тундрах, а обо всем многообразном пространстве к северу от причерноморской горной гряды, которое для античного восприятия уже было Севером – той самой Гипербореей, где то ли слишком страшно, то ли слишком прекрасно. И поэтому, когда мы бесконечно выясняем, что есть Россия – Восток или Запад, то как будто бы забываем, что сторон света не две и даже не три, а четыре, и у России своя сторона света точно есть – это Север.

Но если такие понятия, как “Восток”, “Запад” или “Север” означают все-таки нечто большее, чем направления компаса, то тогда невозможно довольствоваться одной лишь констатацией факта: “Россия – это Север”, необходимо само это понятие наполнить внятным смыслом, отличающим его от остальных трех географических понятий и при этом не выходящим за пределы элементарной адекватности, когда “северная идентичность” России превращается в некую самоцель и самоценность. Ведь красивый образ Севера может вдохновить на какие угодно поэтические и герменевтические фантазии, вплоть до откровенно языческих и антиисторических мифов, коих уже и так очень много со времен той самой античности. Если же посмотреть на значение России именно с точки зрения христианской культурологии, то уже при первом приближении можно констатировать, что после Крещения Руси прежде “средиземноморское” православное христианство радикально распространилось на Север и обрело специфическое “северное” оформление, наглядным выражением которого стало такое уникальное явление мировой культуры, как русская иконопись. В этом отношении лично мне очень нравится метафорическое определение России, данное Д.С.Лихачевым в полемике с Л.Н.Гумилевым – Россия это не “Евразия”, а “Скандо-Византия”. Византия, ушедшая на Север. Когда же Константинополь пал, Россия стала Северной Византией уже не только по культурной идентичности, но и по историческому призванию. Если Первый Рим – западный, Второй Рим – восточный, то Третий Рим – в любом случае северный. Достаточно вспомнить титул московских первосвятителей: “Патриарх Всея Руси… и всех северных стран”.

И вот здесь вопрос о смысле “Севера” фактически оказывается тождественным вопросу о смысле самой России: если Россия это просто другая, новая, “северная Византия”, другой, новый, “северный Рим”, то в чем именно заключается эта “северная” инаковость России? Не в геокультурном или геополитическом отношении (которые и так очевидны), а именно в мировоззренческом, философском, идеологическом? Иными словами, что именно дает Россия как Север (или Север как Россия) уже существующей миссии Катехона? Это просто Византия, спроецированная в масштабы Северной Евразии (что уже слишком много и вполне достаточно с православной точки зрения), или нечто большее? Таким образом, это тема той самой Русской Идеи, которая никак не может быть сведена лишь к идее выживания одного из многих народов или идеи благоустроения одной из многих стран.

http://katehon.ru/oktyabr-93-preodolenie-dvusmyslennostej/ К 30-летию политического кризиса сентября-октября 1993 года републикую свою основную статью по этой противоречивой теме, написанную еще к 20-летию то ли подавленного, то ли победившего "октябрьского путча".

Сегодня исполнилось 160 лет со дня рождения христианского философа Евгения Николаевича ТРУБЕЦКОГО (1863-1920), активного деятеля русской интеллектуальной культуры начала ХХ века, автора основополагающих работ по философии иконы: «Умозрение в красках» (1915), «Два мира в древнерусской иконописи» (1916), «Россия в ее иконе» (1917). Десять лет назад в "Журнале Московской Патриархии" и "Церковном вестнике" была опубликована моя статья к 150-летнему юбилею Евгения Николаевича, которую и сегодня можно найти на обоих сайтах: http://e-vestnik.ru/culture/150_let_evgeniyu_trubezkomu_7452/?ysclid=lnd71ah0y8694553470

"даром, что без креста..."

После феерического казуса с новым логотипом Великого Новгорода, где с силуэта памятника "Тысячелетие России" буквально срезали Крест, со всех краев нашей огромной страны начали поступать неприятные сообщения о том, что то здесь, то там обнаруживаются какие-то плакатные, рекламные, муральные, стилизованные и т.п. изображения русских православных храмов БЕЗ КРЕСТОВ. Причем зачастую эти изображения присутствуют в самом что ни на есть государственническом и патриотическом контексте, без тени постмодернистской иронии. И все это срезание, сбивание, стирание и ретуширование главного христианского символа происходит в ситуации, когда в качестве одной из существенных претензий Западу наше государство справедливо выдвигает упрек в забвении общего христианского наследия, в отказе от самого Креста Христова ради навязчивой "политкорректности" и "мультикультурности". Возможно ли какое-то объяснение столь явному "крестоповалу"? Возможно ли допустить, что когда с тиражируемого изображения христианского храма кто-то стирает Крест, то это происходит совсем не специально, а лишь случайно, по недосмотру, по недоразумению, по каким-то чисто "техническим" или "косметическим" причинам? Нет, конечно. Когда взрослый вменяемый человек изображает христианский храм или памятник, на котором закономерно водружен Крест Христов, и лишает его этого Креста, то он это делает совершенно сознательно, специально, преднамеренно. Никакими случайностями и недосказанностями такое решение объяснить нельзя. И это первое, что нужно иметь в виду. Второе, что нужно иметь в виду - это почему именно какой-то чиновник на месте согласился утвердить изображение христианского храма без Креста? Но тут вариантов ответа немного, совсем немного.

8 октября, Воскресенье, 11.30 в Лектории храма Живоначальной Троицы на Воробьевых горах состоятся новые лекции Аркадия Малера по истории Священного Писания и истории христианской философии:

11.30 «ПРАВЛЕНИЕ ЦАРЯ ДАВИДА»

12.30 «ФИЛОСОФИЯ АВРЕЛИЯ АВГУСТИНА»

Вход свободный.

Адрес: улица Косыгина, дом 30. Храм Живоначальной Троицы находится слева от Смотровой площадки МГУ. Ближайшие станции метро – «Воробьевы горы» и «Ломоносовский проспект». Также до храма можно доехать на авт.№297 от станций метро «Октябрьская», «Ленинский проспект», «Киевская», «Кутузовская» и «Парк Победы».

Сегодня исполнилось 90 лет со дня рождения Марка Анатольевича Захарова (1933-2019), одного из моих самых любимых кинорежиссеров, ушедшего от нас четыре года назад. Когда мне было 12 лет, за несколько дней до августовского путча, скучая в вестибюле вальяжного санатория эстонского курорта Хаапсалу, я вдруг увидел по постоянно включенному телевизору первые кадры фильма "Тот самый Мюнхгаузен" и уже ни о чем другом не думал, пока не посмотрел все две серии до конца. Вряд ли в природе был возможен человек, на которого эта роскошная трагикомедия произвела бы более ошеломляющее впечатление, чем на меня в то время и в том возрасте. Но если ослепительная вспышка "Того самого Мюнхгаузена" была совершенно иррациональным подростковым потрясением, оказавшим на меня не самое лучшее влияние, то увиденный вскоре задумчиво-меланхолический нуар Марка Захарова "Дом, который построил Свифт" остался со мной навсегда - этот фильм я неоднократно показывал в своем Кинолектории и готов пересматривать с любого места... Когда на Новодевичьем кладбище проходили похороны Марка Анатольевича, я весь день преподавал и никак не мог там быть, что меня, конечно, очень расстроило. И до сих пор я так и не побывал на его могиле, хотя за эти годы в непосредственной близи от нее уже появились могилы двух других моих любимых кинорежиссеров - Георгии Данелии и Глеба Панфилова, не говоря уже о любимой актрисе - Инне Чуриковой... Титаны русской режиссуры ушли один за другим, и мне совсем не кажется, что им наследуют хоть сколько-нибудь сомасштабные фигуры. В 2008 году, когда Марку Анатольевичу исполнилось 75 лет, я написал небольшую статью в честь его дня рождения, которую републикую сегодня, в качестве скромной благодарности потрясающему режиссеру, чьим фильмам я существенно обязан своим эмоциональным становлением. http://katehon.ru/radost-smysla/

Мой текст про неожиданное исчезновение христианских крестов на всевозможных изображениях русских храмов, памятников и гербов вызвал закономерную дискуссию об использования Креста и других христианских образов в массовой продукции, подверженной неизбежной порчи – повседневной одежде, головных уборах, обуви, пакетах, сумках, этикетках, календарях, бутылках, банках, инструментах и т.д. И вот по этому поводу должен заметить, что сам вопрос о таком “прикладном” изображении святых образов – совсем не праздный, но, к очень большому сожалению, каждый раз забалтываемый или просто игнорируемый.

Действительно, если мы исходим из того, что хотя бы Крест Христов и иконописные образы – это нечто большее, чем самые священные культурные символы, то в таком случае любые потенциальные ситуации, когда они могут быть подвергнуты загрязнению и осквернению, должны быть сведены к минимуму. Конечно, не стоит впадать в небогоугодную крайность “ревнительства не по разуму” и запрещать любое изображение Креста или икон за пределами литургического пространства. Во-1х, это просто невозможно, а во-2х, христианство это не язычество и никакие святые образы сами по себе никакой магической силы не имеют. Так же как существует ересь иконоборчества, также существует и ересь иконобожия, когда люди по-язычески подменяют Бога Его изображениями и превращают любые церковные реликвии в тех самых кумиров, о которых говорит Вторая Заповедь. Поскольку криптоязыческая религиозность свойственна очень многим людям, то подмена иконопочитания иконобожием очень часто встречается среди многих христиан, не понимающих разницы между христианством и язычеством. Однако непонимание различия между иконой и идолом совсем не мешает этим же христианам использовать святые символы и образы, как какие-то коммерческие ярлыки и лейблы, которые можно в буквальном и переносном смысле “приклеивать” куда угодно и сколько угодно, по принципу – чем больше и чем ярче, тем лучше.

Представление о том, что чем больше христианских образов нас окружает во внелитургическом пространстве, тем лучше для нашего благополучия и спасения, как правило, напрямую сопряжено с совершенным невниманием к богословской корректности и эстетическому качеству этих образов. Главный принцип здесь все тот же – побольше и поярче, как в магазине дешевой эзотерики с бесчисленными разноцветными амулетами и талисманами на все случаи жизни. Нередко замечал, оказываясь в домах или офисах таких любителей псевдоправославного китча: целый иконостас на каждой стене, иные святые по три-четыре раза встречаются, но зато иконы Самой Пресвятой Троицы или вообще нет, или она где-то затерялась среди других образов, как что-то не самое главное. Ну и, конечно, какая-нибудь самодеятельность присутствует, неизвестно откуда взявшаяся, типа “иконы Ивана Грозного” или “Воскрешающей Руси”. На самом деле такое утилитарно-украшательское отношение к святым образам это: 1) банальный магизм, 2) отсутствие элементарного вкуса, 3) отсутствие подлинного, христианского благоговения, когда иконы воспринимаются либо как “красивые портреты”, либо как оккультные предметы, автоматически “заряжающие” все вокруг себя божественными энергиями, понимаемыми, по всей видимости, как нечто биохимическое.

Поэтому вопрос о принципиальном ограничении использования святых христианских изображений в массовой мусорной продукции касается не только предотвращения неизбежных кощунств, но и воспитания элементарного вкуса и благоговения среди самих православных. Конечно, бессмысленно и абсурдно запрещать, например, изображение Пресвятой Троицы на обложках церковных книг или больших постерах, но изображение любого иконописного образа на явно мусорных товарах – выставочных билетиках или карманных календариках, не говоря уже о пакетах и коробках, по-моему, должно быть недопустимо. Естественно, речь должна идти о запрете хотя бы внутрицерковном, а не государственном, но если уже сама Церковь не будет производить, поощрять и использовать такие рискованные товары, то их общий объем кратно сократится.

В вопросе о допустимости бесконтрольного использования христианской символики, в особенности светлых иконописных образов, обращаю особенное внимание на тот прискорбный факт, что многие православные люди в социальных сетях любят на свои юзерпики размещать иконы православных святых, причем, не только своих небесных покровителей, но даже Самого Господа нашего Иисуса Христа или всю Божественную Троицу. Как и во всех прочих случаях, такая грубая эксплуатация христианских икон – это явный признак отсутствия элементарного благоговения и того, что называется духовным тактом.

Каждый человек – это уникальная личность, созданная по образу Божию и призванная восходить в подобии Божием. Внешним признаком личности является имя человека, данное ему при крещении, а также его собственное лицо, отличающее его от всех других людей. Я понимаю, что есть случаи эксклюзивные, когда по мнению какого-то человека его имя и его лицо лучше от всех скрывать, но в абсолютном большинстве случаев такая анонимность говорит не столько о ложной скромности, сколько о банальной трусости и безответственности. Отсюда возникает двусмысленная ситуация, когда в какой-либо публичной сетевой полемике, с одной стороны, участвует конкретный живой человек, не скрывающий ни свое имя и фамилию, ни свое лицо, а с другой стороны, какой-то псевдоним с иконой Иисуса Христа вместо своей фотографии.

Я всегда, по возможности, указываю таким анонимным юзерам на эту проблему, но поскольку она встречается достаточно часто, то каждый раз поднимать эту тему просто невозможно. В конце концов, никто из православных святых (равно как и никто из когда-либо живущих известных людей) не уполномочивал данного юзера выступать от его имени и под его изображением, не делегировал ему свое имя и свое лицо. И ведь, как правило, такие псевдоблагочестивые анонимы в сетевой полемике редко лезут за словом в карман, и если уж решаются сорвать на оппоненте все свои негативные эмоции, то могут и до матерщины дойти. В итоге Вы ведете дискуссию с иконой какого-либо святого, от имени которого вдруг начинает исходить обыкновенное хамство и нелитературный жаргон, что еще более усугубляет эту проблему. Как решить эту проблему – вопрос методологический, но хотя бы в самой Церкви об этой проблеме нужно наконец-то говорить, не ленясь указывать подобным юзерам на неадекватность их сетевой самопрезентации.

22 октября, Воскресенье, 11.30 в Лектории храма Живоначальной Троицы на Воробьевых горах состоятся новые лекции Аркадия Малера по истории Священного Писания и истории христианской философии:

11.30 «ЦАРЬ ДАВИД и ЕГО ДЕТИ»

12.30 «ФИЛОСОФИЯ СЕВЕРИНА БОЭЦИЯ»

Вход свободный.

Адрес: улица Косыгина, дом 30. Храм Живоначальной Троицы находится слева от Смотровой площадки МГУ. Ближайшие станции метро – «Воробьевы горы» и «Ломоносовский проспект». Также до храма можно доехать на авт.№297 от станций метро «Октябрьская», «Ленинский проспект», «Киевская», «Кутузовская» и «Парк Победы».