[ #хазгром ]
Петя был злой как черт. Он триста раз успел проклясть то, что отец заставил его пойти в ментовку, что сам Петя решил поворотить нос и свалить из-под батиного крыла в Питер и неожиданно понравился местному начальству. Федор Иванович, мировой мужик, и хвалил его, и в пример ставил, и глаза прикрывал, что Петя постоянно в местную больницу за кровью наведывается.
Донорская кровь хуйня редкостная, но кусать людей налево и направо в незнакомом городе — слишком рискованно. Нет-нет да и позволял иногда, но аккуратно, понимал же, что отец больше не прикроет.
И тут дело, над которым сидели второй месяц, тянуть уже некуда, еще и Хазин накосячил так, что надо на оперативной квартире припрятать его, а "квартиры, сам понимаешь, Петь, у нас не водятся", сказал Федор Иваныч и послал к Грому. Перспектива жить в одной квартире с оборотнем Пете вот совсем не улыбалась, но получить в какой-то подворотне рябиновым колом в самое сердце тоже не найс. Игорь на это нахмурился сильнее, чем обычно, прожег взглядом дыру в голове Прокопенко, но показательно отдал Хазину ключи.
Раздолбанный старый фонд с ванной на кухне и без двери в туалет по началу поверг Хазина в шок. Он вроде и бесился со стереотипа, что вампиры спят в лакированных обитых бархатом гробах, но это было выше его сил. Игорь почти не говорил с ним, недовольно зарычал, когда Хазин посреди ночи залез к нему в постель, потому что "Гром, блять, твое пиздатое окно так сифонит, что меня в сторону Москвы сдует". "Хорошо бы" — подумал Игорь, но кинул в него вторую подушку. Его внутренний волк рычал, когда в квартире воняло Петиными сигаретами, передергивало от пакетов крови в мусорке и как Хазин греет ледяные ноги об него и вообще использует как ходячий обогреватель.
Во всем был виноват Гречкин. Единственный мало-мальски приличный вампир, с которым Петя познакомился в этой провинции. Кирилл был классным — говорил все в лицо и ни капли не ссал, что по своему же и отхватит. А стоило вдвоем хорошенько напиться, Петя и выложил, что начальник буквально наказал его необходимостью жить с оборотнем и терпеть эту псину не только на работе, но и остальные часы в сутки. Кир забавно ржал и улюлюкал с совсем уже пьяными глазами.
— А ты с ним не трахался? — без какого-либо стеснения вкинул он так, что Петя подавился своим коктейлем.
— Кир, я видеть его не могу.
— Ой, не пизди. Хотел бы — давно съехал. И вообще, много теряешь. Видел я твоего Грома пару раз. Даже я бы на такого прыгнул.
У Пети глаза стали по пять копеек. Он вроде был прогрессивных взглядов, но как-то исторически сложилось, что на такие пары все смотрели как на сумасшедших. Ну какой нормальный вампир ляжет под животное без тормозов? Петя понимал, что у них не средние века и все давно знают, что оборотни тоже бывают вполне приличными и умными, но все же...
— Прыгай. Кто тебе не дает?
— И че, вот совсем ни разу не горело попробовать? Ты вообще в курсе, сколько оргазмов вампир может получить за одну ночь с оборотнем?
— Это все байки для подростков.
Гречкин подмигнул девушке, которая принесла им еще по коктейлю. В квартиру Игоря Петя ввалился в состоянии желе. Почему каждая его попойка с Кириллом заканчивается именно этим? Вышедший в коридор голый Игорь (который игнорировал одежду ночью полностью, а днем частично) оглядел его недовольно, рыкнул себе под нос, но попытался дотащить до дивана.
— Слыш, дядь. Ты куда меня пол...повер...повел? Я в кровать пашел! — буянил Петя, не контролируя рук.
— Я твой перегар до утра терпеть не буду.
Хазину было абсолютно похуй. Он пихнул Игоря в грудь (откуда только силы нашел) и гордой почти ровной походкой пошел в спальню. Гром рычал уже в полный голос.
Человек привыкает ко всему. В этом плане оборотень тоже своего рода человек. Игорь постепенно притерпелся к жизни с Хазиным - приучил его курить в окно, складывать пустые донорские пачки в непрозрачные пакеты и не хлопать дверью так, что штукатурка сыпется.
Петя вечером развалился на диване напротив телека и бездумно втыкал в нижний угол экрана. На нем всегда была куча одежды, потому что мерзнуть было его базовым состоянием.
Петя был злой как черт. Он триста раз успел проклясть то, что отец заставил его пойти в ментовку, что сам Петя решил поворотить нос и свалить из-под батиного крыла в Питер и неожиданно понравился местному начальству. Федор Иванович, мировой мужик, и хвалил его, и в пример ставил, и глаза прикрывал, что Петя постоянно в местную больницу за кровью наведывается.
Донорская кровь хуйня редкостная, но кусать людей налево и направо в незнакомом городе — слишком рискованно. Нет-нет да и позволял иногда, но аккуратно, понимал же, что отец больше не прикроет.
И тут дело, над которым сидели второй месяц, тянуть уже некуда, еще и Хазин накосячил так, что надо на оперативной квартире припрятать его, а "квартиры, сам понимаешь, Петь, у нас не водятся", сказал Федор Иваныч и послал к Грому. Перспектива жить в одной квартире с оборотнем Пете вот совсем не улыбалась, но получить в какой-то подворотне рябиновым колом в самое сердце тоже не найс. Игорь на это нахмурился сильнее, чем обычно, прожег взглядом дыру в голове Прокопенко, но показательно отдал Хазину ключи.
Раздолбанный старый фонд с ванной на кухне и без двери в туалет по началу поверг Хазина в шок. Он вроде и бесился со стереотипа, что вампиры спят в лакированных обитых бархатом гробах, но это было выше его сил. Игорь почти не говорил с ним, недовольно зарычал, когда Хазин посреди ночи залез к нему в постель, потому что "Гром, блять, твое пиздатое окно так сифонит, что меня в сторону Москвы сдует". "Хорошо бы" — подумал Игорь, но кинул в него вторую подушку. Его внутренний волк рычал, когда в квартире воняло Петиными сигаретами, передергивало от пакетов крови в мусорке и как Хазин греет ледяные ноги об него и вообще использует как ходячий обогреватель.
Во всем был виноват Гречкин. Единственный мало-мальски приличный вампир, с которым Петя познакомился в этой провинции. Кирилл был классным — говорил все в лицо и ни капли не ссал, что по своему же и отхватит. А стоило вдвоем хорошенько напиться, Петя и выложил, что начальник буквально наказал его необходимостью жить с оборотнем и терпеть эту псину не только на работе, но и остальные часы в сутки. Кир забавно ржал и улюлюкал с совсем уже пьяными глазами.
— А ты с ним не трахался? — без какого-либо стеснения вкинул он так, что Петя подавился своим коктейлем.
— Кир, я видеть его не могу.
— Ой, не пизди. Хотел бы — давно съехал. И вообще, много теряешь. Видел я твоего Грома пару раз. Даже я бы на такого прыгнул.
У Пети глаза стали по пять копеек. Он вроде был прогрессивных взглядов, но как-то исторически сложилось, что на такие пары все смотрели как на сумасшедших. Ну какой нормальный вампир ляжет под животное без тормозов? Петя понимал, что у них не средние века и все давно знают, что оборотни тоже бывают вполне приличными и умными, но все же...
— Прыгай. Кто тебе не дает?
— И че, вот совсем ни разу не горело попробовать? Ты вообще в курсе, сколько оргазмов вампир может получить за одну ночь с оборотнем?
— Это все байки для подростков.
Гречкин подмигнул девушке, которая принесла им еще по коктейлю. В квартиру Игоря Петя ввалился в состоянии желе. Почему каждая его попойка с Кириллом заканчивается именно этим? Вышедший в коридор голый Игорь (который игнорировал одежду ночью полностью, а днем частично) оглядел его недовольно, рыкнул себе под нос, но попытался дотащить до дивана.
— Слыш, дядь. Ты куда меня пол...повер...повел? Я в кровать пашел! — буянил Петя, не контролируя рук.
— Я твой перегар до утра терпеть не буду.
Хазину было абсолютно похуй. Он пихнул Игоря в грудь (откуда только силы нашел) и гордой почти ровной походкой пошел в спальню. Гром рычал уже в полный голос.
Человек привыкает ко всему. В этом плане оборотень тоже своего рода человек. Игорь постепенно притерпелся к жизни с Хазиным - приучил его курить в окно, складывать пустые донорские пачки в непрозрачные пакеты и не хлопать дверью так, что штукатурка сыпется.
Петя вечером развалился на диване напротив телека и бездумно втыкал в нижний угол экрана. На нем всегда была куча одежды, потому что мерзнуть было его базовым состоянием.
— Игорь, может потрахаемся?
— А не запачкаетесь, ваше величество?
— Как говорится, один раз — не пидорас. Чисто эксперимент.
Петя понял, что хуевый был эксперимент, только под утро, когда у него не двигалось примерно ничего, голос охрип и волосы на голове были похожи уже даже не на гнездо, а на последствия удара током. Пять гребанных раз. Петя так суммарно за неделю только мог и то при условии, что прям каждый его до оргазма бы довел, а так только в сказках бывает. В сказках и в постели с оборотнем. Ноги сдвинуть бы точно не получилось и колени стерлись так, будто он трое суток ковры драил.
Игорь порыкивал на соседней подушке, закинув лапу ему на бедро, и уже засыпал, пока Хазин думал, что отрежет Игорю член. Просто чтоб не повадно было (ну, и чтоб такой больше не достался никому, Хазин совсем немного был собственником). И себя придушит за любопытство. И Кирилла. Это вообще была его идея. Сил хватило в очередной раз вздохнуть и дотянуться до телефона, чтоб набрать:
"Кир, я тебя убью"
Ответ пришел тут же:
"Когда ходить сможешь😏"
— А не запачкаетесь, ваше величество?
— Как говорится, один раз — не пидорас. Чисто эксперимент.
Петя понял, что хуевый был эксперимент, только под утро, когда у него не двигалось примерно ничего, голос охрип и волосы на голове были похожи уже даже не на гнездо, а на последствия удара током. Пять гребанных раз. Петя так суммарно за неделю только мог и то при условии, что прям каждый его до оргазма бы довел, а так только в сказках бывает. В сказках и в постели с оборотнем. Ноги сдвинуть бы точно не получилось и колени стерлись так, будто он трое суток ковры драил.
Игорь порыкивал на соседней подушке, закинув лапу ему на бедро, и уже засыпал, пока Хазин думал, что отрежет Игорю член. Просто чтоб не повадно было (ну, и чтоб такой больше не достался никому, Хазин совсем немного был собственником). И себя придушит за любопытство. И Кирилла. Это вообще была его идея. Сил хватило в очередной раз вздохнуть и дотянуться до телефона, чтоб набрать:
"Кир, я тебя убью"
Ответ пришел тут же:
"Когда ходить сможешь😏"
У нас сегодня коллаб с прекрасной Саней (ananasbisquit), чья красота вдохновила меня на зарисовку
[ #хазгром ]
С новым телефоном Игорь до сих по не свыкся окончательно. Но вот что он уже успел освоить в совершенстве — это камеру. Да, там были какие-то кадры по работе, парочка красивых закатов («Давай сравним, и не будешь бубнить, что разницы в телефонах нет»), смешные фотки с юбилея Фёдора Ивановича и целая папка Петиных фото. Пети в одеяле с шухером на голове, Пети у плиты, Пети в ванне, Пети на набережных, Пети на крыше, Пети в машине…
— Дядь, ты где такой раритет откопал? — Петя крутил в руках здоровенные очки, которые непонятно как появились в Громовской квартире, и со смехом напялил их на себя, — мне идёт, да?
[ #хазгром ]
С новым телефоном Игорь до сих по не свыкся окончательно. Но вот что он уже успел освоить в совершенстве — это камеру. Да, там были какие-то кадры по работе, парочка красивых закатов («Давай сравним, и не будешь бубнить, что разницы в телефонах нет»), смешные фотки с юбилея Фёдора Ивановича и целая папка Петиных фото. Пети в одеяле с шухером на голове, Пети у плиты, Пети в ванне, Пети на набережных, Пети на крыше, Пети в машине…
— Дядь, ты где такой раритет откопал? — Петя крутил в руках здоровенные очки, которые непонятно как появились в Громовской квартире, и со смехом напялил их на себя, — мне идёт, да?
Игорю всё еще было непривычно видеть Петю в такой одежде: в свободной рубашке, синих джинсах с подворотами, открывающими изящные лодыжки, и белых кедах. Когда они только познакомились и даже когда уже сошлись, Игорь с усмешкой звал его гардероб «пятьдесят оттенков чёрного», остальные цвета Хазин словно не уважал, даже трусов другого цвета не было. А сейчас ходил весь такой расслабленный, улыбающийся, будто скинул со всей чёрной броней десяток лет и стал подростком. Крал поцелуи Игоря в каждой подворотне, громко подпевал уличным музыкантам на Дворцовой и сам делал тысячи смазанных селфи.
— Фоткай меня, давай, — Петя плюхнулся прямо на асфальт, как и все туристы, и, напялив те очки, задумчиво посмотрел вдаль. Игорь снова залюбовался и далеко не сразу стал фотографировать. А потом рука случайно соскользнула, и он включил видео. И тогда понял, что фотографировать он будет куда меньше, будет записывать на видео Петин смех, его бубнеж «ну че ты делаешь», их объятия и поцелуи на фронталку. Их маленькие моменты счастья, как вот сейчас, когда Петя смотрит в сторону Зимнего дворца, говорит о том, что давно уже надо погулять по всему Эрмитажу, и солнечно улыбается, отбирая телефон и снимая уже смутившегося Игоря.
— Фоткай меня, давай, — Петя плюхнулся прямо на асфальт, как и все туристы, и, напялив те очки, задумчиво посмотрел вдаль. Игорь снова залюбовался и далеко не сразу стал фотографировать. А потом рука случайно соскользнула, и он включил видео. И тогда понял, что фотографировать он будет куда меньше, будет записывать на видео Петин смех, его бубнеж «ну че ты делаешь», их объятия и поцелуи на фронталку. Их маленькие моменты счастья, как вот сейчас, когда Петя смотрит в сторону Зимнего дворца, говорит о том, что давно уже надо погулять по всему Эрмитажу, и солнечно улыбается, отбирая телефон и снимая уже смутившегося Игоря.
[#хазгром]
Петя в криминалистике не шарил абсолютно нихуя. Так бы сказал сам Петя. Петины "доберманы" сказали бы, что их начальник отлично знает химию, особенно ту, которую они килограммами вывозят с рейдов. А один досужий криминалист под два метра ростом сказал бы, что с криминалистикой Петя знаком достаточно близко.
В тот день Хазин присутствовал на месте преступления за компанию с Костей. И пока Цветков мучал участкового, Петя, грациозно переступая все помеченные улики, направился к фигуре в белом халате, невозмутимо копошащейся в трупе.
— Че интересного? — Хазин заглянул ему через плечо и увидел лежащего мужчину с явно лишней дырой в теле.
— Целое ничего. Даже умер скучно — подстрелили. А Вы тут какими судьбами? — значит, выкаем теперь. Интересно.
— Да так, скучно мне, — протянул Петя, пытаясь разглядеть спрятанное за медицинским щитком лицо собеседника.
— А, тогда пакетики в правом кармане списываю на другой отдел? — равнодушно проговорил эксперт. Он продолжил ковырять аккуратную рану от пули в еще не пахнущем трупе барыги, совершенно игнорируя Петю.
— Че по настроению? — не вытерпел Хазин затянувшегося молчания.
— Жрать хочу.
Петя на такое заявление недоверчиво поднял бровь.
— Дядь, ты в трупе копаешься, тебе норм?
Мужчина развернулся к нему лицом, на котором было ясно написано, что ему кристаллически насрать. Тем более после стольких лет работы. И особенно, когда он голоден как собака.
— Мне бы не перебил аппетит даже недельный утопленник.
Петя в ответ промычал что-то неопределенное и, потоптавшись еще минуту, тихо смылся. Криминалист проводил его недоуменным взглядом.
Еще через минут двадцать, когда освободившаяся часть криминалистической группы курила в сторонке, к ним подошел Петр Юрьевич с пакетом из забегаловки. Кто был постарше — завистливо присвистнули, кто моложе — скривились от вида еды.
— И кому это тут персональная доставка? — язвительно поинтересовались девчонки-техники.
— Могло бы и вам перепасть, дамы, но сегодня за мой счет гуляет только Игорь Константинович, — Петя нарочито вежливо отдал поклон с сигаретой в одной руке и пакетом в другой, а потом вручил хавчик удивленному Грому.
— Это че?
— Это чизбургеры и какой-то салатик.
Игорь опасливо заглянул в пакет, но не обнаружив ничего, кроме свертков еды, скептично посмотрел на Хазина, пьющего свой кофе, и наконец достал подношение.
— Игорь Константинович, сдайте на экспертизу, мало ли, — встряла одна из девочек.
— Танечка, лучшей экспертизы, чем желудок Грома, ты уже не найдешь, — подхватили шутку остальные работники.
— Вам делать нехуй? Ноги в руки и отчетность заполнять, — угрожающе промямлил Гром с куском бургера во рту, довольно жмурясь от первой в пять утра еды.
Криминалисты тухло разбрелись собирать вещи, оставив Игоря наедине с Петей.
— Спасибо.
— Да забей.
— У тебя какие планы? — дожевав последний кусок, Гром облизнулся.
— У меня так-то сегодня выходной, — ни на что не намекая, оповестил Хазин.
— Погнали ко мне? — намекая абсолютно на все, предложил Игорь.
— Чтобы я опять вляпался жопой в реактивы? Увольте, Игорь Константинович. Снимай свой скафандр и дуй к тачке за углом.
— Любой каприз за ваши биоматериалы, — тот широко улыбнулся и последовал указаниям.
— Фу, Гром.
— А вчера тебе было в кайф, когда я слизы…
Петя зашипел.
— Заткнись.
Уже в машине, стоило только захлопнуться передним дверям, Петю привлекли широкой рукой ближе и впились жадным поцелуем.
В каком-то смысле Игорь был прав, и с криминалистикой Петя очень даже близок.
Петя в криминалистике не шарил абсолютно нихуя. Так бы сказал сам Петя. Петины "доберманы" сказали бы, что их начальник отлично знает химию, особенно ту, которую они килограммами вывозят с рейдов. А один досужий криминалист под два метра ростом сказал бы, что с криминалистикой Петя знаком достаточно близко.
В тот день Хазин присутствовал на месте преступления за компанию с Костей. И пока Цветков мучал участкового, Петя, грациозно переступая все помеченные улики, направился к фигуре в белом халате, невозмутимо копошащейся в трупе.
— Че интересного? — Хазин заглянул ему через плечо и увидел лежащего мужчину с явно лишней дырой в теле.
— Целое ничего. Даже умер скучно — подстрелили. А Вы тут какими судьбами? — значит, выкаем теперь. Интересно.
— Да так, скучно мне, — протянул Петя, пытаясь разглядеть спрятанное за медицинским щитком лицо собеседника.
— А, тогда пакетики в правом кармане списываю на другой отдел? — равнодушно проговорил эксперт. Он продолжил ковырять аккуратную рану от пули в еще не пахнущем трупе барыги, совершенно игнорируя Петю.
— Че по настроению? — не вытерпел Хазин затянувшегося молчания.
— Жрать хочу.
Петя на такое заявление недоверчиво поднял бровь.
— Дядь, ты в трупе копаешься, тебе норм?
Мужчина развернулся к нему лицом, на котором было ясно написано, что ему кристаллически насрать. Тем более после стольких лет работы. И особенно, когда он голоден как собака.
— Мне бы не перебил аппетит даже недельный утопленник.
Петя в ответ промычал что-то неопределенное и, потоптавшись еще минуту, тихо смылся. Криминалист проводил его недоуменным взглядом.
Еще через минут двадцать, когда освободившаяся часть криминалистической группы курила в сторонке, к ним подошел Петр Юрьевич с пакетом из забегаловки. Кто был постарше — завистливо присвистнули, кто моложе — скривились от вида еды.
— И кому это тут персональная доставка? — язвительно поинтересовались девчонки-техники.
— Могло бы и вам перепасть, дамы, но сегодня за мой счет гуляет только Игорь Константинович, — Петя нарочито вежливо отдал поклон с сигаретой в одной руке и пакетом в другой, а потом вручил хавчик удивленному Грому.
— Это че?
— Это чизбургеры и какой-то салатик.
Игорь опасливо заглянул в пакет, но не обнаружив ничего, кроме свертков еды, скептично посмотрел на Хазина, пьющего свой кофе, и наконец достал подношение.
— Игорь Константинович, сдайте на экспертизу, мало ли, — встряла одна из девочек.
— Танечка, лучшей экспертизы, чем желудок Грома, ты уже не найдешь, — подхватили шутку остальные работники.
— Вам делать нехуй? Ноги в руки и отчетность заполнять, — угрожающе промямлил Гром с куском бургера во рту, довольно жмурясь от первой в пять утра еды.
Криминалисты тухло разбрелись собирать вещи, оставив Игоря наедине с Петей.
— Спасибо.
— Да забей.
— У тебя какие планы? — дожевав последний кусок, Гром облизнулся.
— У меня так-то сегодня выходной, — ни на что не намекая, оповестил Хазин.
— Погнали ко мне? — намекая абсолютно на все, предложил Игорь.
— Чтобы я опять вляпался жопой в реактивы? Увольте, Игорь Константинович. Снимай свой скафандр и дуй к тачке за углом.
— Любой каприз за ваши биоматериалы, — тот широко улыбнулся и последовал указаниям.
— Фу, Гром.
— А вчера тебе было в кайф, когда я слизы…
Петя зашипел.
— Заткнись.
Уже в машине, стоило только захлопнуться передним дверям, Петю привлекли широкой рукой ближе и впились жадным поцелуем.
В каком-то смысле Игорь был прав, и с криминалистикой Петя очень даже близок.
[ #макнисы ]
Максу всё хочется разузнать, где Денис был, почему так внезапно свалил и внезапно вернулся. А еще хочется притянуть к себе, закинуть ноги на свои колени и просто курить, поглаживая их без намека на продолжение. Приплыл, приехал, потонул в этом идиоте.
https://ficbook.net/readfic/11804571/31105729
Максу всё хочется разузнать, где Денис был, почему так внезапно свалил и внезапно вернулся. А еще хочется притянуть к себе, закинуть ноги на свои колени и просто курить, поглаживая их без намека на продолжение. Приплыл, приехал, потонул в этом идиоте.
https://ficbook.net/readfic/11804571/31105729
[ #карпский ]
когда я стану тебе чужим, и до оскомины на зубах,
сожги меня, как сжигали Рим, и над колодцем развей мой прах.
а сердце ты закопай в лесу, где над могилой сова кричит.
и я уйду, навсегда уйду.
так не ищи меня, не ищи.
но в кабаке, допивая джин, в объятьях девушки в юбке-клёш,
глотая джаз и табачный дым,
я буду верить,
что ты
найдешь.
когда я стану тебе чужим, и до оскомины на зубах,
сожги меня, как сжигали Рим, и над колодцем развей мой прах.
а сердце ты закопай в лесу, где над могилой сова кричит.
и я уйду, навсегда уйду.
так не ищи меня, не ищи.
но в кабаке, допивая джин, в объятьях девушки в юбке-клёш,
глотая джаз и табачный дым,
я буду верить,
что ты
найдешь.
Всем доброго утра!
Мы с Лилей @L_LILIA_LUK_H сделали ещё один квиз. Будем рады, если вы пройдёте и покидаете результаты в комменты💖
https://uquiz.com/daB9y9
Мы с Лилей @L_LILIA_LUK_H сделали ещё один квиз. Будем рады, если вы пройдёте и покидаете результаты в комменты💖
https://uquiz.com/daB9y9
Uquiz
Какая ты шмотка тихонь?
uQuiz.com is a free online quiz making tool. Make quizzes, send them viral. Generate leads, increase sales and drive traffic to your blog or website.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
[ #карпский ]
Толя получил короткую телеграмму-похоронку, мол, такой-то такой погиб в бою, проявив геройство и мужество, Родина будет помнить и гордиться.
Родина не будет, помнить и оплакивать теперь только Толе.
Может быть, от дней этих,
жутких, как штыков острия,
когда столетия выбелят бороду, останемся только
ты
и я
Толя получил короткую телеграмму-похоронку, мол, такой-то такой погиб в бою, проявив геройство и мужество, Родина будет помнить и гордиться.
Родина не будет, помнить и оплакивать теперь только Толе.
Может быть, от дней этих,
жутких, как штыков острия,
когда столетия выбелят бороду, останемся только
ты
и я
[ #карпский ]
Слова, из сплетения лживых надежд с примесью горького яда чужих сожалений в изрезанных венах,
теряются в пепле нашей тоски, утончённо и нежно, будто в прощальном вальсе.
Шахматный ход и просчёт — смертельный рубеж последних счастливых мгновений под стройные такты Шопена.
Я рискнул королём. И плёнка засвечена.
Время назад.
Умоляю: останься со мной.
Останься...
<< Глотаем слёзы. Внутри разливается
мёртвое море.
Ах васильки, васильки. Сколько их
выросло в поле. >>
Слова, из сплетения лживых надежд с примесью горького яда чужих сожалений в изрезанных венах,
теряются в пепле нашей тоски, утончённо и нежно, будто в прощальном вальсе.
Шахматный ход и просчёт — смертельный рубеж последних счастливых мгновений под стройные такты Шопена.
Я рискнул королём. И плёнка засвечена.
Время назад.
Умоляю: останься со мной.
Останься...
<< Глотаем слёзы. Внутри разливается
мёртвое море.
Ах васильки, васильки. Сколько их
выросло в поле. >>
Сегодня в студии коллаб с чудесной Кариной (hazinhorny), я не смогла пройти мимо этой красоты
[ #хазгром ]
Петя больше не нервничал, Петя сидел и смотрел в одну точку, не двигаясь. Казалось, забыл, что в комнате существует ещё кто-то. Не осталось никакой ярости, злости. Равнодушие. Только Игорь прекрасно знал, что оно напускное. И на деле его Петя хочет разнести квартиру, оглушить район своим криком и, возможно, даже снова снюхать пару дорожек. За последнее Игорь боялся больше всего.
Они познакомились в самый расцвет хазинского безумия: тот только закончил академию, попал в ФСКН и выёбывался направо и налево. Игорю тогда было двадцать шесть, он был старлеем и ненавидел таких как Петя всей душой. И Москву ненавидел, в которую Прокопенко практически насильно позвал с собой на юбилей старого товарища Юрия Хазина. Целый вечер чувствовал себя не в своей тарелке среди всех этих богатеев. А потом узнал, что у Хазина есть сын-болван, который заразительно смеётся и так виртуозно матерится, что заслушаться можно.
[ #хазгром ]
Петя больше не нервничал, Петя сидел и смотрел в одну точку, не двигаясь. Казалось, забыл, что в комнате существует ещё кто-то. Не осталось никакой ярости, злости. Равнодушие. Только Игорь прекрасно знал, что оно напускное. И на деле его Петя хочет разнести квартиру, оглушить район своим криком и, возможно, даже снова снюхать пару дорожек. За последнее Игорь боялся больше всего.
Они познакомились в самый расцвет хазинского безумия: тот только закончил академию, попал в ФСКН и выёбывался направо и налево. Игорю тогда было двадцать шесть, он был старлеем и ненавидел таких как Петя всей душой. И Москву ненавидел, в которую Прокопенко практически насильно позвал с собой на юбилей старого товарища Юрия Хазина. Целый вечер чувствовал себя не в своей тарелке среди всех этих богатеев. А потом узнал, что у Хазина есть сын-болван, который заразительно смеётся и так виртуозно матерится, что заслушаться можно.
Примерно тогда Игорь и понял, что эта связь надолго, и совсем не важно, в каком качестве: друга или кого-то большего. Казалось, у них нет совершенно ничего общего, только вот то странное спокойствие, которое ощущали оба рядом друг с другом, наводило на размышления.
— Я пиздец, Игорь. Я ёбаный пиздец.
Петя наконец заговорил спустя почти час молчания, у Игоря от души отлегло.
— Ты не пиздец. Ты правильно сделал, — Гром сильнее сжал чужие руки, подходя ближе, чувствуя, что именно сейчас можно. Петя поднял на него усталый взгляд, одинокая слеза вновь скатилась по щеке, — надо было раньше, конечно, все выяснить, но получилось как получилось.
— Мне теперь сладкую жизнь ведь папочка устроит, знаешь? — Петя вымученно рассмеялся, продолжая скользить взглядом по лицу Игоря, такому знакомому до последней морщинки и такому родному.
— Свалим, значит.
— Ты-то куда? Тебя он всё ещё обожает.
— А зачем мне без тебя всё это?
Игорь вздрогнул от собственных слов. Идиотские попытки играть в друзей на протяжении четырёх лет проваливались с треском. Он почувствовал, как Петя высвобождает ладони из его рук и тянет к себе, обнимая и легко целуя в обнаженный живот.
— Мне ведь тоже без тебя нахер ничего не надо. Ты хуже кокса, Гром.
Сердце Игоря грозило пробить грудь и вырваться прямо в руки Пете. А тот продолжал прижимать к себе как самое дорогое. Дрожал ещё сильнее, но отпускать не собирался ближайшую вечность. Игорь и не был против. Только зарылся в его волосы и коснулся губами макушки.
Прорвутся, как же.
— Я пиздец, Игорь. Я ёбаный пиздец.
Петя наконец заговорил спустя почти час молчания, у Игоря от души отлегло.
— Ты не пиздец. Ты правильно сделал, — Гром сильнее сжал чужие руки, подходя ближе, чувствуя, что именно сейчас можно. Петя поднял на него усталый взгляд, одинокая слеза вновь скатилась по щеке, — надо было раньше, конечно, все выяснить, но получилось как получилось.
— Мне теперь сладкую жизнь ведь папочка устроит, знаешь? — Петя вымученно рассмеялся, продолжая скользить взглядом по лицу Игоря, такому знакомому до последней морщинки и такому родному.
— Свалим, значит.
— Ты-то куда? Тебя он всё ещё обожает.
— А зачем мне без тебя всё это?
Игорь вздрогнул от собственных слов. Идиотские попытки играть в друзей на протяжении четырёх лет проваливались с треском. Он почувствовал, как Петя высвобождает ладони из его рук и тянет к себе, обнимая и легко целуя в обнаженный живот.
— Мне ведь тоже без тебя нахер ничего не надо. Ты хуже кокса, Гром.
Сердце Игоря грозило пробить грудь и вырваться прямо в руки Пете. А тот продолжал прижимать к себе как самое дорогое. Дрожал ещё сильнее, но отпускать не собирался ближайшую вечность. Игорь и не был против. Только зарылся в его волосы и коснулся губами макушки.
Прорвутся, как же.
Доброе утро от шустьяковых, где Максу удалось вытащить Илью в отпуск, и теперь они отдыхают где-то в ебенях под Питером и могут себе позволить начинать каждое утро с ленивых обнимашек по два часа, совместного душа и завтрака снова в постели
- Анатолий Евгеньевич, не робейте. - Ваня улыбнулся, протянул вперёд широкую ладонь, поклонился. Форсил.
- А я и не робею. - Толя одёрнул полы пиджака, упрямый такой, красивый. Стрельнул чернющими глазищами. В самое сердце, на поражение. Ваня ждал. Толя вздохнул. Отчаянно как-то, словно вперёд с обрыва, шагнул в любимые руки. Знал, что поддержат - одна на поясницу нежно, другая ладонью в ладонь - и взглядом глаза в глаза, чтобы весь мир отступил. Ваня сделал шаг, Толя поддался, улыбнулся, отпустил себя, наконец.
Из репродукторов, потрескивая, путаясь эхом в деревьях утренне-пустынного осеннего парка, Муслим Магомаев пел о своей любви, а Ваня чувствовал себя до безобразия счастливым.
Я к тебе приду на помощь,— только позови,
Просто позови, тихо позови.
Пусть с тобой все время будет свет моей любви,
Зов моей любви, боль моей любви!
[ #карпский ]
- А я и не робею. - Толя одёрнул полы пиджака, упрямый такой, красивый. Стрельнул чернющими глазищами. В самое сердце, на поражение. Ваня ждал. Толя вздохнул. Отчаянно как-то, словно вперёд с обрыва, шагнул в любимые руки. Знал, что поддержат - одна на поясницу нежно, другая ладонью в ладонь - и взглядом глаза в глаза, чтобы весь мир отступил. Ваня сделал шаг, Толя поддался, улыбнулся, отпустил себя, наконец.
Из репродукторов, потрескивая, путаясь эхом в деревьях утренне-пустынного осеннего парка, Муслим Магомаев пел о своей любви, а Ваня чувствовал себя до безобразия счастливым.
Я к тебе приду на помощь,— только позови,
Просто позови, тихо позови.
Пусть с тобой все время будет свет моей любви,
Зов моей любви, боль моей любви!
[ #карпский ]