с днём деанона фб
[ #тихони ]
Дом — это не помещение, верно? Дом — это те люди, благодаря которым ты чувствуешь себя живым. Ваня нашёл свой дом в далёкой Карелии.
ао3: https://archiveofourown.org/works/49974325
фикбук: https://ficbook.net/readfic/018ad287-2d0c-70ae-b375-cf5119895d37
[ #тихони ]
Дом — это не помещение, верно? Дом — это те люди, благодаря которым ты чувствуешь себя живым. Ваня нашёл свой дом в далёкой Карелии.
ао3: https://archiveofourown.org/works/49974325
фикбук: https://ficbook.net/readfic/018ad287-2d0c-70ae-b375-cf5119895d37
archiveofourown.org
Долгий путь домой - fandom Union of Salvation and co 2023 (Union_of_Salvation), foreever__young - Russian Actor RPF [Archive of…
An Archive of Our Own, a project of the
Organization for Transformative Works
Organization for Transformative Works
Forwarded from Тишь
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Представляем новый проект трио «Балансёры»Любка,Ванька,Тишка.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
[ #хазгром ]
и та самая первая встреча✨️
и та самая первая встреча✨️
[ #хазгром ]
хазгромтябрь скоро закончится, а я врываюсь.
День 19. Свидание
Игорь умылся в очередной раз и устало посмотрел в зеркало. Из отражения на него пялился измотанный и даже немного напуганный суровый мужик. Игорь усмехнулся, качая головой невпопад. Позавчера помогать людям выбираться из горящего здания было не так тревожно, как сейчас. Дернуло же его на язык в шутку ляпнуть Хазину про то, что сходил бы с ним в свой любимый рестик вдвоем, а тот возьми и согласись, даже глазом не моргнув.
Скрывать свой интерес Игорь планировал еще парочку лет в надежде, что Хазин кого-то найдет, не будет так часто путаться у Игоря под ногами и стрелять своими невозможными глазами. Позовет на свадьбу свидетелем, крестным там сделает будущему дитятку. И никакие увещевания дядь Феди про то, что надо с одиночеством завязывать, не поменяли бы мнения Игоря. А сейчас он стоит, тупо пялясь в отражение, и судорожно вспоминает, постирана ли хоть одна из его двух парадных (как окрестила их как-то Юля) рубашек.
Их отношения с Хазиным с натяжкой можно было назвать дружескими. Игорь не просвещал его в свой беспросветный груз в голове, тот не особо делился, почему же на самом деле бросил родную Москву и переехал в серый Питер. Бубнил почти каждый день, что ветра сильные, что дожди то и дело, что если жара — то такая, что сдохнуть можно. При этом Игорь ловил себя на мысли, что уже не представляет, что минимум дважды в неделю они с Хазиным не засядут в баре недалеко от управления и не перемоют кости всем, кому можно, а потом будут на серьезных щах рассуждать о музыке или фильмах. Темы для разговора всегда находились, но личного оба упорно избегали.
Потом появились взгляды. Снисходительно-насмешливый, когда Хазин оказывался прав, а Игорь упорно не слушал (тот же Дубин после своих проколов награждался огромной выдержкой из сборника русского мата и глазами-молниями), неожиданно смущенный, когда Игорь после очередной посиделки в баре искренне сказал, что давно не находил интересных собеседников, немного бешеный и жадный после недавней перестрелки, когда Хазин обрабатывал Игорю ушибы на груди и в сотый раз орал «а если бы бронника не было, то что?». С каждым взглядом что-то определенно дурное теплилось в груди, что не могло радовать.
Игорь кутался в шарф и видел новый взгляд. Хазин ждал его у входа и смотрел так… радостно? Словно никого так видеть не хотел, как Игоря сейчас.
— Заставляешь меня ждать, тут не май месяц, холодно.
И совершенно не волновало, что слова шли вразрез со взглядом.
***
Впервые разговор совершенно не клеился. Игорь водил вилкой по тарелке со стейком, Хазин разглядывал ночные улицы в окне, потягивая какой-то мудреный коктейль. И это он заливал Игорю, едва в грудь себя не бил, что всё это муть, что даже виски колой разбавлять — издевательство. На часы не смотрел без конца — уже победа, а вот на Игоря смотрел. Пару раз Гром даже заметил улыбку на его губах, и снова удержал себя от того, чтобы сказать «улыбнись ещё». По-дурацки это всё.
— Это настолько интимное место, что ты даже не разговариваешь, дядь? — Хазин неожиданно подал голос, и Игорь едва стейком не подавился.
— Ты тоже молчишь.
— Ценное наблюдение.
Игорь только ухмыльнулся и поднял взгляд. Хазин смотрел прямо на него, почти не моргая, и снова Игорь видел в его глазах что-то новое, чего не замечал раньше.
— У тебя пятно на рубашке. Под воротником.
— Да блять. Ненавижу.
Под тихие смешки Игорь усердно пытался оттереть злосчастный соус, только больше его размазывая.
— Ну ты и свинья, — Игорь считал победой, что удержался и не показал Хазину средний палец, как в школе, ей богу.
— Не моё эти рубашки, каждый раз то пролью что-то, то изгваздаюсь.
— А чё вырядился тогда?
— Не в футболке же идти.
— Да мог бы и в футболке. Больше взглядов бы словил.
— Твоих что ли?
Игорь прикусил язык и прикидывал, как скоро в него запульнут вилкой, невозмутимо продолжая оттирать соус.
— Гром, ты почему такой дебил, а?
Хазин склонился ближе, положив локти на стол, и улыбнулся. Такие улыбки Игорь знал. ↩️
хазгромтябрь скоро закончится, а я врываюсь.
День 19. Свидание
Игорь умылся в очередной раз и устало посмотрел в зеркало. Из отражения на него пялился измотанный и даже немного напуганный суровый мужик. Игорь усмехнулся, качая головой невпопад. Позавчера помогать людям выбираться из горящего здания было не так тревожно, как сейчас. Дернуло же его на язык в шутку ляпнуть Хазину про то, что сходил бы с ним в свой любимый рестик вдвоем, а тот возьми и согласись, даже глазом не моргнув.
Скрывать свой интерес Игорь планировал еще парочку лет в надежде, что Хазин кого-то найдет, не будет так часто путаться у Игоря под ногами и стрелять своими невозможными глазами. Позовет на свадьбу свидетелем, крестным там сделает будущему дитятку. И никакие увещевания дядь Феди про то, что надо с одиночеством завязывать, не поменяли бы мнения Игоря. А сейчас он стоит, тупо пялясь в отражение, и судорожно вспоминает, постирана ли хоть одна из его двух парадных (как окрестила их как-то Юля) рубашек.
Их отношения с Хазиным с натяжкой можно было назвать дружескими. Игорь не просвещал его в свой беспросветный груз в голове, тот не особо делился, почему же на самом деле бросил родную Москву и переехал в серый Питер. Бубнил почти каждый день, что ветра сильные, что дожди то и дело, что если жара — то такая, что сдохнуть можно. При этом Игорь ловил себя на мысли, что уже не представляет, что минимум дважды в неделю они с Хазиным не засядут в баре недалеко от управления и не перемоют кости всем, кому можно, а потом будут на серьезных щах рассуждать о музыке или фильмах. Темы для разговора всегда находились, но личного оба упорно избегали.
Потом появились взгляды. Снисходительно-насмешливый, когда Хазин оказывался прав, а Игорь упорно не слушал (тот же Дубин после своих проколов награждался огромной выдержкой из сборника русского мата и глазами-молниями), неожиданно смущенный, когда Игорь после очередной посиделки в баре искренне сказал, что давно не находил интересных собеседников, немного бешеный и жадный после недавней перестрелки, когда Хазин обрабатывал Игорю ушибы на груди и в сотый раз орал «а если бы бронника не было, то что?». С каждым взглядом что-то определенно дурное теплилось в груди, что не могло радовать.
Игорь кутался в шарф и видел новый взгляд. Хазин ждал его у входа и смотрел так… радостно? Словно никого так видеть не хотел, как Игоря сейчас.
— Заставляешь меня ждать, тут не май месяц, холодно.
И совершенно не волновало, что слова шли вразрез со взглядом.
***
Впервые разговор совершенно не клеился. Игорь водил вилкой по тарелке со стейком, Хазин разглядывал ночные улицы в окне, потягивая какой-то мудреный коктейль. И это он заливал Игорю, едва в грудь себя не бил, что всё это муть, что даже виски колой разбавлять — издевательство. На часы не смотрел без конца — уже победа, а вот на Игоря смотрел. Пару раз Гром даже заметил улыбку на его губах, и снова удержал себя от того, чтобы сказать «улыбнись ещё». По-дурацки это всё.
— Это настолько интимное место, что ты даже не разговариваешь, дядь? — Хазин неожиданно подал голос, и Игорь едва стейком не подавился.
— Ты тоже молчишь.
— Ценное наблюдение.
Игорь только ухмыльнулся и поднял взгляд. Хазин смотрел прямо на него, почти не моргая, и снова Игорь видел в его глазах что-то новое, чего не замечал раньше.
— У тебя пятно на рубашке. Под воротником.
— Да блять. Ненавижу.
Под тихие смешки Игорь усердно пытался оттереть злосчастный соус, только больше его размазывая.
— Ну ты и свинья, — Игорь считал победой, что удержался и не показал Хазину средний палец, как в школе, ей богу.
— Не моё эти рубашки, каждый раз то пролью что-то, то изгваздаюсь.
— А чё вырядился тогда?
— Не в футболке же идти.
— Да мог бы и в футболке. Больше взглядов бы словил.
— Твоих что ли?
Игорь прикусил язык и прикидывал, как скоро в него запульнут вилкой, невозмутимо продолжая оттирать соус.
— Гром, ты почему такой дебил, а?
Хазин склонился ближе, положив локти на стол, и улыбнулся. Такие улыбки Игорь знал. ↩️