[ #хазгром ]
Счастливые полгода, ебучий конфетно-букетный, который никак не собирался заканчиваться, а Игорь и не был против.
https://ficbook.net/readfic/11720515/34681590#part_content
Счастливые полгода, ебучий конфетно-букетный, который никак не собирался заканчиваться, а Игорь и не был против.
https://ficbook.net/readfic/11720515/34681590#part_content
Forwarded from пара пакетов вина из коробки
этот текст для прекрасной Санечки. с твои днём, солнце, продолжай сиять и творить 💖
#хазгром
— Куда такой красивый?
— Тебя соблазнять.
Петя усмехнулся и без вопросов протянул Игорю зажигалку, едва тот достал сигарету. Их общение не выходило за пределы курилки и постели (допросной, туалета), но обоих всё устраивало. И то, что Петя слюной подавился, когда Гром завалился в курилку в костюме, так охуительно на нём сидевшем, говорило только о том, что вечером Петя объявится на пороге его квартиры. А может, и не дотерпит до вечера.
Игорь подкурил свой Филипп Моррис (“пиздец, ты это как куришь вообще?”, “ну не у всех же тут бати при деньгах”) и задрал голову вверх. Петя поймал себя на том, что неприлично пялится, но как тут вообще не пялиться, когда перед тобой стоит вот это. Важный как хуй бумажный. То ли накосячил опять, то ли на какой-нибудь пресс-заварушке выступать. Петя знал, как Игоря это раздражает, даже когда он лично ловил очередного слетевшего с катушек головореза, как он раздраженно отпихивал от себя всех зевак и желающих задать тупые вопросы. Петю вот никогда не отпихивал, только если чувствовал, что уже на пределе, и то Петя не всегда слушал. Лежал потом, облизывался как кот и смотрел заискивающе.
— Я же соблазнюсь.
— На то и был расчёт.
Гром подмигнул ему, а Петя поймал себя на том, что улыбается глупо. Тревожный звоночек, но он его упорно игнорировал, как и остальные. Как испугался до жути, когда месяц назад вытаскивал полуживого Игоря из клуба, где тот был под прикрытием, а Петя выискивал своих информаторов. Как позволял Игорю оставаться ночевать и ночевал у него сам, первое время пугаясь гудящих труб и смущаясь того, что двери в туалет нет. Как скидывал ему в телеге смешные стикеры и не понимал, почему Игорь долго не отвечает, пока не дошло, что на допотопной нокии не то, что телеги, камеры-то нет.
Последнее время Петя даже думал о том, а как оно, быть в отношениях с мужиком, и не просто с мужиком, а с Игорем. Никому не нужно это знать, как и то, что такие идиотские мысли приходили в голову, когда в нём была половина бутылки виски и хотелось творить херню. Правда, трахаться по пьяне Пете разонравилось. Хотелось на ясную голову, хотелось всё запомнить. Зачем только.
***
День тянулся как резина, Петя не любил всё время торчать в управлении, что означало, что надо по горло зарыться в бумажках и приклеиться к стулу. Спасали набеги на кофейню рядом да перекуры в компании Игоря, если их смены совпадали. От того так и не было ни слуху, ни духу, и Петя потерял всю решимость.
Настроения оставалось только на то, чтобы завалиться на диван и включить бессмысленный сериал. Документалки Пете наскучили, да и работу брать на дом — то ещё удовольствие. Он распахнул балконную дверь, впуская в комнату прохладу, и закурил. Курил только что, перед подъездом, а непонятное состояние не отпускало. Телефон ещё не мог найти, в машине забыл, наверное.
На улице тихо шёл снег, Петя уставился в пустоту, но из приступа меланхолии его вырвала трель звонка. Опять кто-то завалился и ходит по квартирам, херню всякую впаривает.
— Привет ещё раз. Впустишь?
За дверью обнаружился Игорь. В расстегнутом пуховике, без шапки, с редкими снежинками в волосах. И блядском костюме. Петя почувствовал, как сердце забилось чаще. Сколько ещё он будет себя уговаривать, что Гром ему просто для потрахаться.
Петя широко улыбнулся и впустил неожиданного гостя. Игорь неловко потоптался на пороге, разуваясь и стягивая пуховик. Петя узнал его тело наизусть, узнал, как смешно он морщится, если пройтись пальцами по рёбрам, как улыбается, когда вспомнит один из своих дедовских анекдотов. Как ходит по утрам в душ голышом и тащит Петю за собой.
Петя очнулся, когда его руки зарылись во влажных волосах Игоря, а губы прижались к чужим губам. Он быстрее почувствовал, чем услышал, как Гром удивлённо промычал, а затем притянул к себе, неловко проводя ладонями по спине. И почему-то этот поцелуй оказался гораздо важнее, чем вся предстоящая ночь вместе. Отпускать Игоря Петя не собирался во всех смыслах.
#хазгром
— Куда такой красивый?
— Тебя соблазнять.
Петя усмехнулся и без вопросов протянул Игорю зажигалку, едва тот достал сигарету. Их общение не выходило за пределы курилки и постели (допросной, туалета), но обоих всё устраивало. И то, что Петя слюной подавился, когда Гром завалился в курилку в костюме, так охуительно на нём сидевшем, говорило только о том, что вечером Петя объявится на пороге его квартиры. А может, и не дотерпит до вечера.
Игорь подкурил свой Филипп Моррис (“пиздец, ты это как куришь вообще?”, “ну не у всех же тут бати при деньгах”) и задрал голову вверх. Петя поймал себя на том, что неприлично пялится, но как тут вообще не пялиться, когда перед тобой стоит вот это. Важный как хуй бумажный. То ли накосячил опять, то ли на какой-нибудь пресс-заварушке выступать. Петя знал, как Игоря это раздражает, даже когда он лично ловил очередного слетевшего с катушек головореза, как он раздраженно отпихивал от себя всех зевак и желающих задать тупые вопросы. Петю вот никогда не отпихивал, только если чувствовал, что уже на пределе, и то Петя не всегда слушал. Лежал потом, облизывался как кот и смотрел заискивающе.
— Я же соблазнюсь.
— На то и был расчёт.
Гром подмигнул ему, а Петя поймал себя на том, что улыбается глупо. Тревожный звоночек, но он его упорно игнорировал, как и остальные. Как испугался до жути, когда месяц назад вытаскивал полуживого Игоря из клуба, где тот был под прикрытием, а Петя выискивал своих информаторов. Как позволял Игорю оставаться ночевать и ночевал у него сам, первое время пугаясь гудящих труб и смущаясь того, что двери в туалет нет. Как скидывал ему в телеге смешные стикеры и не понимал, почему Игорь долго не отвечает, пока не дошло, что на допотопной нокии не то, что телеги, камеры-то нет.
Последнее время Петя даже думал о том, а как оно, быть в отношениях с мужиком, и не просто с мужиком, а с Игорем. Никому не нужно это знать, как и то, что такие идиотские мысли приходили в голову, когда в нём была половина бутылки виски и хотелось творить херню. Правда, трахаться по пьяне Пете разонравилось. Хотелось на ясную голову, хотелось всё запомнить. Зачем только.
***
День тянулся как резина, Петя не любил всё время торчать в управлении, что означало, что надо по горло зарыться в бумажках и приклеиться к стулу. Спасали набеги на кофейню рядом да перекуры в компании Игоря, если их смены совпадали. От того так и не было ни слуху, ни духу, и Петя потерял всю решимость.
Настроения оставалось только на то, чтобы завалиться на диван и включить бессмысленный сериал. Документалки Пете наскучили, да и работу брать на дом — то ещё удовольствие. Он распахнул балконную дверь, впуская в комнату прохладу, и закурил. Курил только что, перед подъездом, а непонятное состояние не отпускало. Телефон ещё не мог найти, в машине забыл, наверное.
На улице тихо шёл снег, Петя уставился в пустоту, но из приступа меланхолии его вырвала трель звонка. Опять кто-то завалился и ходит по квартирам, херню всякую впаривает.
— Привет ещё раз. Впустишь?
За дверью обнаружился Игорь. В расстегнутом пуховике, без шапки, с редкими снежинками в волосах. И блядском костюме. Петя почувствовал, как сердце забилось чаще. Сколько ещё он будет себя уговаривать, что Гром ему просто для потрахаться.
Петя широко улыбнулся и впустил неожиданного гостя. Игорь неловко потоптался на пороге, разуваясь и стягивая пуховик. Петя узнал его тело наизусть, узнал, как смешно он морщится, если пройтись пальцами по рёбрам, как улыбается, когда вспомнит один из своих дедовских анекдотов. Как ходит по утрам в душ голышом и тащит Петю за собой.
Петя очнулся, когда его руки зарылись во влажных волосах Игоря, а губы прижались к чужим губам. Он быстрее почувствовал, чем услышал, как Гром удивлённо промычал, а затем притянул к себе, неловко проводя ладонями по спине. И почему-то этот поцелуй оказался гораздо важнее, чем вся предстоящая ночь вместе. Отпускать Игоря Петя не собирался во всех смыслах.
[ #тихони ]
— Колючий.
— Правда что ли?
Тиша опять чуть не сложился пополам от притворно удивленного лица Вани. Он так смешно выгибал одну бровь и морщился, а Тиша всё равно терялся, как в первый раз. Снова видеть его здесь, рядом, а не на экране айфона, трогать, обнимать. Тиша жутко скучал по всему этому.
Когда поймал Ваню в Москве, казалось, словно не виделись вечность, но вместе с тем как будто вчера так же смеялись и жрали друг друга глазами. Ваня ведь никогда не скрывался, Тиша удивлялся снова и снова от того, каким непосредственным он был на самом деле. Искренне не понимал, откуда все эти видео, картинки, почему на них так смотрят.
— Я реально такой очевидный?
— Ну как тебе сказать.
Тиша влюблялся каждую встречу с новой силой, с новой силой скучал в моменты расставаний и невыносимо любил сейчас, когда он здесь. Любил то, что с ним можно в истерике ржать с любой самой отвратительной шутки, вести серьёзные разговоры и спорить, смотреть фильмы и закатывать глаза от порой нудных комментариев. Гулять по ставшему уже родным городу и ощущать себя подростком, влюбившимся в первый раз.
Едва они зашли в квартиру и заперли дверь, как Тишу вжали в стену и голодно поцеловали. Теперь он в полной мере понимал, что чувствовал Ваня, как на самом деле колется борода, но прервать поцелуй было выше его сил. Тиша водил ладонями по Ваниной спине, и не хотелось сразу упасть в кровать кучей спутанных рук и ног, хотелось вот так, обнимать, показать, как скучал, как ждал встречи.
Ваня всё знал и без него, он отстранился и так посмотрел, что у Тиши ноги задрожали. Ванины губы растянула счастливая и нежная улыбка, глаза блестели, а руки так и тянулись потрогать, приласкать. И кто Тихон такой, чтобы этому противиться?
— Я соскучился пиздец.
— И я. Пошли.
Ещё пару часов на полу у дивана в обнимку, смеха до колик и прикосновений, полных всего. Этого стоило ждать.
— Колючий.
— Правда что ли?
Тиша опять чуть не сложился пополам от притворно удивленного лица Вани. Он так смешно выгибал одну бровь и морщился, а Тиша всё равно терялся, как в первый раз. Снова видеть его здесь, рядом, а не на экране айфона, трогать, обнимать. Тиша жутко скучал по всему этому.
Когда поймал Ваню в Москве, казалось, словно не виделись вечность, но вместе с тем как будто вчера так же смеялись и жрали друг друга глазами. Ваня ведь никогда не скрывался, Тиша удивлялся снова и снова от того, каким непосредственным он был на самом деле. Искренне не понимал, откуда все эти видео, картинки, почему на них так смотрят.
— Я реально такой очевидный?
— Ну как тебе сказать.
Тиша влюблялся каждую встречу с новой силой, с новой силой скучал в моменты расставаний и невыносимо любил сейчас, когда он здесь. Любил то, что с ним можно в истерике ржать с любой самой отвратительной шутки, вести серьёзные разговоры и спорить, смотреть фильмы и закатывать глаза от порой нудных комментариев. Гулять по ставшему уже родным городу и ощущать себя подростком, влюбившимся в первый раз.
Едва они зашли в квартиру и заперли дверь, как Тишу вжали в стену и голодно поцеловали. Теперь он в полной мере понимал, что чувствовал Ваня, как на самом деле колется борода, но прервать поцелуй было выше его сил. Тиша водил ладонями по Ваниной спине, и не хотелось сразу упасть в кровать кучей спутанных рук и ног, хотелось вот так, обнимать, показать, как скучал, как ждал встречи.
Ваня всё знал и без него, он отстранился и так посмотрел, что у Тиши ноги задрожали. Ванины губы растянула счастливая и нежная улыбка, глаза блестели, а руки так и тянулись потрогать, приласкать. И кто Тихон такой, чтобы этому противиться?
— Я соскучился пиздец.
— И я. Пошли.
Ещё пару часов на полу у дивана в обнимку, смеха до колик и прикосновений, полных всего. Этого стоило ждать.
[ #шустявгуст ]
[ #шустьяковы ]
день 13. разница в возрасте
Когда-нибудь Илья дорастет до покупки машины, когда-нибудь. Хотелось, чтобы это когда-нибудь было в ближайшие полгода, но на его зарплату не разгуляешься. Ещё и честный, мать его. Коллеги, они же бывшие однокурсники, те, у которых руки растут как нужно, из плеч, никогда не отказывались от благодарности пациентов, а Илюша отказывался. Дурак, может быть, где бы ещё откликнулась эта честность. Ну не мог он взять деньги у какой-нибудь бабушки с мизерной пенсией или мамочки, которая последнее собрала на лечение ребёнка, а зажравшиеся, по его скромному мнению, богачи в государственную больницу и не поступали.
Приходилось расплачиваться своей честностью в душной маршрутке, с кучей таких же недовольных ранним подъемом и тем, что больше в тот район ничего не ходит. Кто-то на всю маршрутку разговаривал по телефону, кто-то уже выяснял отношения, кто-то молча залипал в окно и слушал музыку, как Илья. Он протёр глаза, которые отказывались открываться полностью, и прислонился к стеклу, с завистью разглядывая машины и редкие мотоциклы.
Он почувствовал, как к нему подсели, и машинально обернулся, тут же подавившись воздухом. Парень легко улыбнулся ему и открыл рюкзак, что-то выискивая в нём. Запомнил, что ли. Щеки моментально обдало краской, Илья надеялся, что вся маршрутка не будет свидетелем его свекольного лица и глаз-сердечек.
В студенчестве был же смелым, легко очаровывал всех, без пары надолго никогда не оставался, а теперь как переклинило. Забыл, как разговаривать, как улыбаться и украдкой пялился на своего соседа каждое утро. Методом дедукции (на самом деле, это было очевидно) он вычислил, что тот работает в пожарной части прямо рядом с больницей, садится на четыре остановки позже и каждый раз почему-то также молча идет рядом с Ильей, заворачивая к себе. Их разговоры состояли из «передайте за проезд» и единожды сказанного «выходите?».
— Вот блин.
С недосыпом пора было завязывать, даже наушники с ночи не поставил на зарядку, а ехать было ещё долго. Выслушивать эти утренние разговоры, споры о том, кто где стоит и не может пройти, замечательно. Илья мысленно выматерился и вытащил наушники.
— Сели что ли?
Илья вздрогнул и поднял глаза. Сосед смотрел на него, снова легко улыбаясь и даже не догадываясь, как Илья плывёт.
— Ага.
— Хочешь, поделюсь? Не чужие люди всё-таки.
— А так и не знакомы.
— Максим.
Он потянул руку и Илья осторожно пожал её. Теперь не хотелось отпускать, вот зачем он это сделал, Илья и так в полукоматозе, как влюбленный школьник. И нет, ему абсолютно показалось, что Максим провёл большим пальцем по ладони. Его кудряшки по-дурацки (кому ты врёшь) обрамляли красивое лицо, рука была тёплой, а взгляд всё таким же смешливым.
— Илья.
— Держи, Илья.
Какого-нибудь кальянного рэпа он бы не выдержал, даже несмотря на симпатию к Максу, и Илья облегченно выдохнул, когда Лёва запел про компромиссы.
— Студент что ли?
— Уже год как нет. Так молодо выгляжу?
— Есть такое, — он подмигнул! — подумал бы, что вообще школьник.
— Не льсти, — Илье хотелось ударить себя по голове. Он надеялся, что все заняты своими делами и не слушают их непонятные разговоры с налётом то ли флирта, то ли отсутствия мозга у Ильи.
— Правду говорю. Молодость прекрасна. Вспомнишь ещё меня в тридцать.
Илья прикусил язык, чтобы не ляпнуть глупость, и снова уставился в окно, сдерживая глупую улыбку. Он даже не заметил, как задремал, и почувствовал прикосновение к плечу.
— Наша остановка, пошли, — опять эта улыбочка.
— Ага, да.↩️
[ #шустьяковы ]
день 13. разница в возрасте
Когда-нибудь Илья дорастет до покупки машины, когда-нибудь. Хотелось, чтобы это когда-нибудь было в ближайшие полгода, но на его зарплату не разгуляешься. Ещё и честный, мать его. Коллеги, они же бывшие однокурсники, те, у которых руки растут как нужно, из плеч, никогда не отказывались от благодарности пациентов, а Илюша отказывался. Дурак, может быть, где бы ещё откликнулась эта честность. Ну не мог он взять деньги у какой-нибудь бабушки с мизерной пенсией или мамочки, которая последнее собрала на лечение ребёнка, а зажравшиеся, по его скромному мнению, богачи в государственную больницу и не поступали.
Приходилось расплачиваться своей честностью в душной маршрутке, с кучей таких же недовольных ранним подъемом и тем, что больше в тот район ничего не ходит. Кто-то на всю маршрутку разговаривал по телефону, кто-то уже выяснял отношения, кто-то молча залипал в окно и слушал музыку, как Илья. Он протёр глаза, которые отказывались открываться полностью, и прислонился к стеклу, с завистью разглядывая машины и редкие мотоциклы.
Он почувствовал, как к нему подсели, и машинально обернулся, тут же подавившись воздухом. Парень легко улыбнулся ему и открыл рюкзак, что-то выискивая в нём. Запомнил, что ли. Щеки моментально обдало краской, Илья надеялся, что вся маршрутка не будет свидетелем его свекольного лица и глаз-сердечек.
В студенчестве был же смелым, легко очаровывал всех, без пары надолго никогда не оставался, а теперь как переклинило. Забыл, как разговаривать, как улыбаться и украдкой пялился на своего соседа каждое утро. Методом дедукции (на самом деле, это было очевидно) он вычислил, что тот работает в пожарной части прямо рядом с больницей, садится на четыре остановки позже и каждый раз почему-то также молча идет рядом с Ильей, заворачивая к себе. Их разговоры состояли из «передайте за проезд» и единожды сказанного «выходите?».
— Вот блин.
С недосыпом пора было завязывать, даже наушники с ночи не поставил на зарядку, а ехать было ещё долго. Выслушивать эти утренние разговоры, споры о том, кто где стоит и не может пройти, замечательно. Илья мысленно выматерился и вытащил наушники.
— Сели что ли?
Илья вздрогнул и поднял глаза. Сосед смотрел на него, снова легко улыбаясь и даже не догадываясь, как Илья плывёт.
— Ага.
— Хочешь, поделюсь? Не чужие люди всё-таки.
— А так и не знакомы.
— Максим.
Он потянул руку и Илья осторожно пожал её. Теперь не хотелось отпускать, вот зачем он это сделал, Илья и так в полукоматозе, как влюбленный школьник. И нет, ему абсолютно показалось, что Максим провёл большим пальцем по ладони. Его кудряшки по-дурацки (кому ты врёшь) обрамляли красивое лицо, рука была тёплой, а взгляд всё таким же смешливым.
— Илья.
— Держи, Илья.
Какого-нибудь кальянного рэпа он бы не выдержал, даже несмотря на симпатию к Максу, и Илья облегченно выдохнул, когда Лёва запел про компромиссы.
— Студент что ли?
— Уже год как нет. Так молодо выгляжу?
— Есть такое, — он подмигнул! — подумал бы, что вообще школьник.
— Не льсти, — Илье хотелось ударить себя по голове. Он надеялся, что все заняты своими делами и не слушают их непонятные разговоры с налётом то ли флирта, то ли отсутствия мозга у Ильи.
— Правду говорю. Молодость прекрасна. Вспомнишь ещё меня в тридцать.
Илья прикусил язык, чтобы не ляпнуть глупость, и снова уставился в окно, сдерживая глупую улыбку. Он даже не заметил, как задремал, и почувствовал прикосновение к плечу.
— Наша остановка, пошли, — опять эта улыбочка.
— Ага, да.↩️
[ #тихони ]
Прямо сейчас Тише как никогда хочется быстрее оказаться за закрытыми дверями. Удивляется, как в Ване дыру ещё не просверлил. А Ваня как ни в чем не бывало, ест курицу руками, изредка вытирая губы салфеткой, вставляет уместные и не очень шутки и улыбается, зная, как действует на Тишу.
https://ficbook.net/readfic/11374780/35385849#part_content
Прямо сейчас Тише как никогда хочется быстрее оказаться за закрытыми дверями. Удивляется, как в Ване дыру ещё не просверлил. А Ваня как ни в чем не бывало, ест курицу руками, изредка вытирая губы салфеткой, вставляет уместные и не очень шутки и улыбается, зная, как действует на Тишу.
https://ficbook.net/readfic/11374780/35385849#part_content
Книга Фанфиков
****, Мы друг от друга сходим с ума — фанфик по фэндому «Иван Янковский», «Тихон Жизневский»
Forwarded from Тишь
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
спокойной ночи, православные
[ #тихони ]
[ #тихони ]