Для великих людей нет мелких тем. Пример тому – Архит (435/410 — 360/350 гг.до н.э.), политический и военный лидер Тарента, математик, философ-пифагореец, знаток механики и музыкальной теории. Его имя прочно связано с решением задачи по удвоению куба. Им был спроектирован и сконструирован первый летательный аппарат (т.н. «голубь Архита»). Платон и Аристотель видят в Архите пример идеального правителя и воспитателя, в фокусе внимания которого воспитание будущего гражданина. А для этого все окружающее ребенка представляется крайне важным.
Так Аристотель в «Политике», поднимая до сих пор актуальный для многих родителей вопрос, обучать ли ребенка пению и игре на музыкальных инструментах (спойлер – да!), добрым словом вспоминает погремушку Архита (πλαταγή) – «прекрасное изобретение» (VIII.6). На первый взгляд, Аристотель акцентирует внимание лишь на практических преимуществах этого изобретения: и дети должны иметь какое-то занимающее их дело, а играя погремушкой, они ничего не попортят из домашних вещей. Об Архите как изобретателе погремушки упоминает и лексикон Суды: Архит «изобрел погремушку (ὅτι ᾿Αρχύτας πλαταγὴν εὗρεν), которая является своего рода инструментом, производящим звук и шум». Там же содержится упоминание, что выражение «погремушка Архита» стало пословицей, что, предполжительно, только подчеркивает ценность его изобретения.
Для подросшего ребенка, продолжает Аристотель, подобной погремушкой должен стать уже настоящий музыкальный инструмент (Аристотель отдает предпочтение струнно-щипковым инструментам и не одобряет духовые). Нетрудно заметить, что Аристотель связывает примитивный акустический инструмент, каковым является погремушка, с дальнейшим музыкальным развитием ребенка. Погремушка развивает чувство ритма, а с ним приходит постепенно чувство меры и гармонии. Стало быть, изобретение Архита не только практическое, но и воспитательное. Может показаться странным, что и Аристотель, и Суда называют погремушку изобретением Архита – ведь такое средство развлечения младенцев существовало задолго до 5 в. до н.э. Вероятно, оба имеют в виду какую-то новую технологию, разработанную Архитом. Для него как механика, акустика и теоретика музыки усовершенствование погремушки наверняка стало несложным делом.
Как выглядела и работала погремушка Архита, мы можем догадываться, благо изображения, на которых древнегреческие младенцы развлекают себя погремушками, до нас дошли.  Само слово ἡ πλαταγή связано с глаголом πλαταγέω («с шумом ударять», «хлопать»). Предполагают, что погремушка работала по принципу кимвала: помещенные в бронзовый или деревянный корпус-держалку и попарно распределенные металлические пластинки ударялись друг о друга и производили звук. Новшество Архита могло заключаться в том, что инструменту (изначально без определённой высоты звука) он смог придать более гармоническое звучание: пластинки, закрепленные в погремушке, он мог сделать разной величины и из разного материала, что позволило бы добиться большего звукового разнообразия и благозвучия. 

«Больше всего я любил греческий язык.

- А почему же потом Вы выбрали латынь?

- Я не выбрал - это жизнь выбрала. Тут мне надо рвать на себе волосы и кричать, что лень человека сгубила: я долго занимался греческим - до конца аспирантуры. И уже когда я остался в университете, то основная работа была - преподавать латинский язык на общих отделениях. И вот инерция, отсутствие подлинного интереса заставили отойти от греческого языка. В какие-то годы я его преподавал, но я думаю, что подготовка моя была достаточно слаба, чтобы стать профессионалом в этом деле. А латынь шла-шла - и очень прочно въелась в мое существование. Это для меня огромная потеря. Ни в коем случае нельзя отдать предпочтение одному - должно быть две ноги.

- А так бывало, что не хватало греческого языка?

- Думаю, что да. Конечно, я всегда мог посмотреть куда-то и вспомнить. Но я не мог обращаться с греческим так же свободно, как с латинским, - на ты.»

Николай Алексеевич Федоров

28 октября (9 ноября) 1842 г. Дюссельдорф Великому князю Константину Николаевичу
 
Между тем стоустая молва не обманула вас: я перевожу «Одиссею». С греческого, спросите вы? Нет, не с греческого, а вот как: здесь есть профессор, знаток греческого языка; он переводит мне слово в слово «Одиссею», т. е. под каждым греческим словом ставит немецкое. Из этого выходит немецкая галиматья; но эта галиматья дает мне порядок слов оригинала и его буквальный смысл, поэтический же смысл дает мне немецкий перевод Фосса и несколько других переводов в прозе: один немецкий и два французских и еще один архиглупый русский (в прозе). Из всего этого я угадываю истинный смысл греческого оригинала и стараюсь в переводе своем наблюдать не только верность поэтическую — что главное — но и верность буквальную, сохраняя по возможности и самый порядок слов, что на нашем языке довольно возможно с помощью перестановок, которые нашему языку свойственнее всех других новых языков. Для чего я выбрал этот труд? Для того, чтобы дать себе великое наслаждение выразить на нашем языке во всей ее детской простоте поэзию первобытную: буду стараться, чтобы в русских звуках отозвалась та чистая гармония, которая впервые раздалась за 3000 лет перед сим под ясным небом Греции. Это наслаждение полное. Новейшая поэзия, конвульсивная, истерическая, мутная и мутящая душу, мне опротивела; хочется отдохнуть посреди светлых видений первобытного мира.

Брукер опубликовал первый том своей «Истории» в 1742 г., а незадолго до этого (в 1737 г.) на французском языке вышла в свет «Критическая история философии» Андре-Франсуа Буро-Деланда.

Деланду, как и Хорну, досталось от Брукера за расширительное понимание философии, ведь он сознательно отказался от того, чтобы начинать свой труд с определения. С его точки зрения, вполне можно писать историю философии, не имея единого определения философии — более того, попытки синтеза разнообразных философских учений прошлого неизбежно приводят к их искажению.

Брукер считает, что проку от этого не будет: quadrata miscet rotundis, говорит он о своем французском коллеге. Т.е. все у него в одну кучу. Видео по первой ссылке.

8. De peccatis scriptorum historiae philosophiae (pars altera)

Время просмотра: ок. 3,5 мин.

Быстрее всех склоняете латинские имена и спрягаете латинские глаголы? Нашли для вас ресурс, где можно состязаться с латинистами всего orbis terraum в грамматическом троеборье: склонение, спряжение, перевод. Порядок действий:

1️⃣ заходим на сайт latinvocabularytester.com
2️⃣ в верху страницы кликаем Switch to Competitive mode
3️⃣ выбираем состязание, побеждаем, стяжаем κλέος ἄφθιτον, неувядающую славу.

В двух дисциплинах антиварварам удалось заползти в тройку лучших, на большее агонального духа не хватило. Успехов!