👀 “Видеть” и “ведать”

В греческом один и тот же корень обслуживал аорист, означавший «видеть», ἰδεῖν, и перфект, означавший «знаю», οἶδα; на древность обоих этих значений указывает то, что одно из них засвидетельствовано в латинском videre и т.д., а другое — в санскритском veda «знаю», готском «wait» (немецкое weiss) и т.п., славянский же точно так же противопоставляет vidêti «видеть» и vêdêti «знать»; эти значения держатся на том, что аорист, описывающий действие само по себе, передает простое ощущение («видеть»), в то время как перфект, описывающий результат предшествующего действия, подходит для значения «знать».

Антуан Мейе. Как слова меняют значение (1906)

#этимологии

В жаркие дни лета уместно вспомнить что и греки были теплолюбивы и нежились в лучах угодливого средземноморского солнца. Но их культура и язык оказались устойчивы не только ко времени, пережив тысячелетия, но и к самым суровым температурным режимам, что помогло победить также и пространство. На фото — перевод Аристофана на исландский язык, обнаруженный в университетской библиотеке далекого от Афин города Акюрейри, «северной столицы» (исл. Höfuðstaður Norðurlands) Исландии, расположенной почти на полярном круге.
Внизу титула библиотечный штампик Háskólinn á Akureyri, то есть фактически High school in Akureyri.
Исландцы известны своим языковым пуризмом и нетерпимостью к заимствованиям, например, «компьютер» у них ни на что в остальных языках не похожая tölva. Но греческие заимствования (пусть и через посредников) в исландском бывают, как то же самое skólinn («Афинская школа» по-исландски будет «Skólinn í Aþenu»), среди удивительных трансформаций семантики пришедший из датского исландский термин для кино, кинотеатр по-исландски будет «bio».

Внешне обе разновидности болиголова очень похожи. Болиголов пятнистый (названный из-за красновато-бурых пятен на стебле) растет практически везде - на лесных опушках, обочинах дорог и полей. Болиголов водяной (или просто цикута) предпочитает места более влажные - берега болот и рек, луга. Если болиголов пятнистый встречается по всей Европе, то болиголов водяной преимущественно в Восточной Европе и в северных районах Западной.
Оба растения ядовиты, но в разной степени. Пятнистый болиголов относят к токсинам второго типа (он очень ядовит, но травятся им реже из-за неприятного и отпугивающего «мышиного» запаха), а возможность выздоровления при грамотном и своевременном лечении весьма велика. Водяной же болиголов относится к токсинам первого типа, это одно из самых ядовитых растений в Европе: все его части опасны и травятся им из-за того, что он имеет приятный запах, сходный с запахом пастернака или сельдерея, а листья его очень похожи на петрушку.
Какое-то время считалось, что именно болиголовом водяным был отравлен Сократ, быстро и безболезненно. Однако симптомы, которые врачи более позднего времени наблюдали у отравившихся им людей и животных, совершенно не походили на сказанное о последних минутах жизни Сократа в платоновском «Федоне». Платона даже подозревали в неточном описании: невольном (по незнанию, ибо он не присутствовал при смерти Сократа и сделал свое описание с чужих слов) или же намеренном (поскольку он исключил из описания смерти Сократа неприятные и неизбежные физиологизмы,  вызванные отравлением - рвоту, пену изо рта и пр., сохранив тем самым приукрашенное свидетельство о смерти благородного человека).
Ученые между тем выяснили, что оба растения обладают разными отравляющими веществами. В случае с болиголовом пятнистым отравление происходит из-за содержащегося в нем алкалоида кониина - яда, который вызывает т.н. «восходящий паралич», сопровождающийся полной потерей чувствительности и подвижности частей тела (от нижних конечностей до диафрагмы) и завершающийся удушьем. Человек умирает, как правило, от паралича и удушья и часто в полном сознании.
При отравлении болиголовом водяным (цикутой) смерть причиняется  сильнейшим ядом  - цикутосином: человек умирает за считанные минуты, а смерти предшествуют тошнота, рвота, колики в низу живота, утрата способности передвигаться и реагировать на происходящее. 
Как видно из «Федона», симптомы приближающейся смерти Сократа более соответствуют симптомам отравления болиголовом пятнистым: сначала у Сократа немеют ноги, затем парализующий холод «ползет» выше по телу. Сократ, не торопясь, сообщает о своем состоянии собеседникам и дает распоряжения Критону о необходимых посмертных обрядах, после чего умирает. 
Кроме этого и другие обстоятельства свидетельствуют в пользу «виновности» болиголова пятнистого: именно он был широко доступен в Греции, тогда как болиголов водяной - растение более северных широт. Диоскорид упоминает о его «тяжелом запахе» и добавляет, что самый «убойный» болиголов растет на Крите, в Мегарах и Аттике (4.79). Аристофан подтверждает в «Лягушках»,что болиголовом травились уличенные в неверности замужние дамы (Ra 1050). Геракл там же советует его Дионису как легкий вариант трансфера в Аид  и Дионису он не нравится из-за неприятного ощущения холода в ногах (126). Теофраст подтверждает, что употребление даже небольшого количества сока κώνειον, полученного из истолченных корня и стебля , «вызывает легкую и быструю смерть» (9.8.3). Платон обращает внимание, что эффективность отравляющего зелья зависит не только от концентрации болиголова (служитель в тюрьме говорит, что зелья истолкли ровно столько, сколько достаточно для наступления смерти), но и возраста, физического и эмоционального состояния узника (Сократа просят не перевозбуждаться при разговоре, иначе приготовленная смесь не сработает и экзекуцию придется проводить дважды, а то и трижды).

То, что в зависимости от пропорции болиголов становится ядом или лекарством, видно у Диоскорида: в сыром виде он смертельно опасен, но, высушенный на солнце и истолченный, становится основой для лекарств против опоясывающего лишая и рожистого воспаления кожи. Таких полезных свойств водяной болиголов, в отличие от пятнистого, не имеет. И противоядий, кроме немедленного промывания желудка, к нему нет. Отравляющее же действие пятнистого болиголова - «холодного» по своей природе может быть отменено неразбавленным подогретым вином. И как тут снова не вспомнить платоновского Сократа, который в «Лисиде» (219е) задает вопрос: разве человек, который более всего любит своего сына, в случае, если бы последний выпил болиголов (κώνειον πεπωκότα), не ценил бы выше всего вино, которое может спасти сыну жизнь? Таким образом, и Сократа могла бы спасти чаша доброго вина, но у сократовского даймона да и у самого Сократа было другое мнение на счет сложившейся ситуации.

🌼 Продолжаем наши летние древнегреческие чтения: в этот вторник читаем басню Эзопа о трусливом охотнике и лесорубе из сборника Ephodion.

🌼 Встречаемся в Zoom 25.06 в 18.00 по ссылке. Включите, пожалуйста, камеру, если планируете активно участвовать в работе семинара. Встреча проходит на древнегреческом (объясняем текст на языке оригинала), грамматика и лексика на уровне ур. 13 учебника Athenaze. Если вы пропустили прошлую встречу, то можно пройти по ссылкам и посмотреть презентацию и конспект занятия. #fabulae_aesopi