Дорогие друзья,

Завтра (1-го марта) состоится очередное заседание Неолатинского семинара ИВКА РГГУ (ауд. 416).

С докладом "Латинский эпос в Италии XV в. (с экскурсами в XVI в.)" выступит Михаил Владимирович Шумилин.

Коллеги, которые не имеют афилиации с РГГУ, могут записаться на семинар, перейдя поссылке. Напоминаем, что проход осуществляется через Главный (6) корпус РГГУ: https://forms.gle/BjdhzbRynSxdKXPq6

Ссылка на вещание в Zoom будет завтра помещена в комментарии к этому объявлению.

Хендаут к докладу прикрепляем ниже в комментарии

Галилео Галилей написал главный свой труд «Диалог о двух главнейших системах мира» на итальянском языке – это было его сознательным решением. Он вышел в 1632 г. относительно небольшим тиражом и сразу был внесен папой Урбаном VIII (недавним покровителем Галилея) в индекс запрещенных книг, а сам  Галилей, как известно, имел крайне тяжелое общение с инквизицией. Однако старая добрая латынь сослужила Галилею добрую службу в распространении его труда и его научного подвига. В протестантской Голландии, в Лейдене, стараниями друга Галилея Элиа Диодати почти сразу началась работа по переводу этого сочинения на латинский язык. Диодати нанял переводчиком профессора Страсбургского университета М. Бернеггера и подыскал издательство Эльзевиров (ведущее на тот момент). Издатели справедливо сочли, что скандал, связанный с книгой, пойдет только на пользу продажам. И не прогадали: 600 экземпляров тиража  1635 г. разлетелись мгновенно. Переводчик и издатели, стараясь оградить Галилея от преследований, предусмотрительно написали во введении, что книга переведена и напечатана без спроса и ведома Галилея. Что, конечно, было не так. 
Интересно визуальное решение на фронтисписе нового латинского издания. Оно подчеркивало не только революционное в научном отношении содержание, но и намекало на трагическую судьбу его автора, приобретя тем самым  функцию визуального манифеста свободомыслия.
На фронтисписе первого (итальянского) издания изображены Аристотель, Птолемей и Николай Коперник. Все трое предстают в образе солидных ученых, увлеченно беседующих друг с другом. Читателю даже не предлагается вступить с ними в разговор. Совсем иначе выстроена композиция второго (латинского) издания: на фронтисписе все те же герои, но Птолемей и Аристотель - глубокие старцы (совсем дряхлый Аристотель бессильно опирается на палку, Птолемей, преданно глядя на него, протягивает свою модель Вселенной Копернику). Коперник же - сравнительно молодой человек - уже не слушает Аристотеля, что-то догматично говорящего ему, и игнорирует модель Птолемея. Он смотрит на читателя, одной рукой указывает на своих собеседников, а в другой держит свою модель. Коперник ориентирован не на авторитет, а на точный расчет и здравый смысл, которым, без сомнения, обладает и образованный читатель Галилея образца 1635 г. Но желая подчеркнуть тему свободы и важности свободного исследования для Галилея (и любого ученого тоже), издатели приводят цитаты из Алкиноя и Сенеки, которые мы вам предлагаем прочитать.

А. Грибоедов и древнегреческий

Мы раньше писали о том, как Лев Толстой с азартом и успехом учил греческий и называл свое внезапное увлечение "дурью", за которую благодарил Бога.
Не менее воодушевлен был греческим языком Александр Грибоедов. Он получил блестящее домашнее образование и ко времени обучения в Московском университете уже владел несколькими иностранными языками. Систематически заниматься древнегреческим он начал, по-видимому, позже, чем латынью. Но современники отмечали, что он впоследствии свободно читал в подлиннике Гомера, Гесиода, Фукидида, греческих трагиков и неизменно оригинал предпочитал переводу. Какова методика Грибоедова? Мы сейчас бы это назвали экспресс-методом: ежедневные четырёх часовые интенсивные занятия, как он сам и сообщает в своём письме П. А. Катенину от 9 октября 1817 г. :
Прощай, сейчас иду со двора: куда ты думаешь? Учиться по-гречески. Я от этого языка с ума схожу, каждый божий день с 12-ти до 4-х часов учусь и уже делаю большие успехи. По мне, он не труден.

Свежий #bruckerus о том, что различие, введенное Пифагором, не удержалось, а имя философии стало применимо ко множеству дисциплин, от юриспруденции до алхимии. Сам Брукер, конечно, считает это неправильным, но именно это значение до сих пор живет в сочетании «PhD», когда оно применяется к любым наукам, кроме собственно философии. А еще это значение мы слышим в сочетании «философский камень» (напоминает Брукер): речь ведь идет не о философах, а об алхимиках 🧙‍♂️

6. Quas disciplinas nomen philosophiae comprehendit?

Полезная лексика:
exhĭbĕo, ŭi, itum, 2 излагать
pĕrītĭa, ae, f знание, которое приходит с опытом, навык
comprĕhendo, di, sum, 3 охватывать
extendō, tendī, tēnsus, 3 растягивать, расширять
obtĭnĕo, tĭnŭi, tentum, 2 (зд. intr.) удерживаться, сохраняться

Время просмотра: ок. 4 мин.