Мы сами мир свой создадим,
представим солнце, звездный дым…
Александр Дольский.
В Березниках мы жили в пятиэтажке, на верхнем этаже, в коммунальной квартире. Дом стоял на круглой площади, на пересечении улиц Ленина и Советской. С одной стороны от него был краеведческий музей, витрины которого украшали сценки из лесной жизни зверей – я очень любил их рассматривать (каждый раз, впрочем, сильно пугаясь волков – их чучела выглядели как живые), с другой театр в классическом стиле – с мощными колоннами, а рядом с ним вход в центральный парк.
В квартире было две комнаты, наша большая, соседская – маленькая, но с балконом, в ней жила пожилая одинокая татарка тётя Галя, и длинный коридор, в котором мы с папой могли играть в футбол.
Родители часто уходили в кино или в гости и оставляли меня на попечение соседки. Слава богу она никогда не появлялась в нашей комнате, и я мог делать что угодно – катался по комнате на трехколёсном велосипеде, качался на лошадке и общался с куклой Наташей.
Эксцесс возник лишь однажды, когда мне захотелось достать до потолка, и я поставил на кресло свой детский столик, на него табуретку, а на неё свой маленький стульчик, поднялся на эту пирамиду, словно цирковой акробат, но всё равно до самого верха не хватало нескольких сантиметров. Я подпрыгнул, и рухнул со всей пирамидой на пол.
Мысленно взмолился, чтобы тётя Галя не услышала, но она пришла и начала ругаться, а когда вернулись родители, всё рассказала им и потребовала больше не оставлять на неё этого хулигана.
Родители очень расстроились и долго объясняли, как нужно себя вести хорошим мальчикам, на что я обязан был отвечать: "хорошо, понял и обещаю". Несмотря на протесты соседки, они продолжили оставлять меня одного.
Любимыми моими игрушками были две забавные пластмассовые зверюшки – розовый бегемот и собака салатового цвета. Они бегали с моей помощью по всей квартире.
Но как-то я заметил, что игрушки находятся совсем не в тех местах, где я их оставил, и у меня возникло подозрение, что пёс и бегемот, когда меня нет, бегают сами. Это требовало проверки. Я ставил их в определённые места и уходил. Выждав какое-то время, возвращался и… они были уже не там! Значит без меня они жили своей жизнью! Это было великим открытием. Но когда я сказал об этом папе, он как-то странно засмеялся. У меня возникли подозрения. Эксперимент нужно было повторить.
Я поставил собаку в коридоре на стиральную машинку и ушёл в комнату. Через какое-то время выглянул – собака спустилась на пол! Но одновременно я услышал удаляющиеся (на кухню) шаги отца! Ну зачем он помешал эксперименту!
Я подошёл к папе и строго-настрого велел ему не вмешиваться – мне нужен чистый опыт. Если у отца есть возможность перемещать без меня игрушки, то откуда я знаю сами они оживают, или это он им помогает?
Пришлось переносить эксперимент в комнату. Я оставлял игрушки в определённых местах и выходил в коридор, не пуская пока в комнату никого, чтобы исключить любое вмешательство.
К сожалению, все игрушки оставались в этом случае на своих местах. Хоть бы одна переместилась! В душе я продолжал верить, что они живые, но доказать это у меня, увы, не получилось.
представим солнце, звездный дым…
Александр Дольский.
В Березниках мы жили в пятиэтажке, на верхнем этаже, в коммунальной квартире. Дом стоял на круглой площади, на пересечении улиц Ленина и Советской. С одной стороны от него был краеведческий музей, витрины которого украшали сценки из лесной жизни зверей – я очень любил их рассматривать (каждый раз, впрочем, сильно пугаясь волков – их чучела выглядели как живые), с другой театр в классическом стиле – с мощными колоннами, а рядом с ним вход в центральный парк.
В квартире было две комнаты, наша большая, соседская – маленькая, но с балконом, в ней жила пожилая одинокая татарка тётя Галя, и длинный коридор, в котором мы с папой могли играть в футбол.
Родители часто уходили в кино или в гости и оставляли меня на попечение соседки. Слава богу она никогда не появлялась в нашей комнате, и я мог делать что угодно – катался по комнате на трехколёсном велосипеде, качался на лошадке и общался с куклой Наташей.
Эксцесс возник лишь однажды, когда мне захотелось достать до потолка, и я поставил на кресло свой детский столик, на него табуретку, а на неё свой маленький стульчик, поднялся на эту пирамиду, словно цирковой акробат, но всё равно до самого верха не хватало нескольких сантиметров. Я подпрыгнул, и рухнул со всей пирамидой на пол.
Мысленно взмолился, чтобы тётя Галя не услышала, но она пришла и начала ругаться, а когда вернулись родители, всё рассказала им и потребовала больше не оставлять на неё этого хулигана.
Родители очень расстроились и долго объясняли, как нужно себя вести хорошим мальчикам, на что я обязан был отвечать: "хорошо, понял и обещаю". Несмотря на протесты соседки, они продолжили оставлять меня одного.
Любимыми моими игрушками были две забавные пластмассовые зверюшки – розовый бегемот и собака салатового цвета. Они бегали с моей помощью по всей квартире.
Но как-то я заметил, что игрушки находятся совсем не в тех местах, где я их оставил, и у меня возникло подозрение, что пёс и бегемот, когда меня нет, бегают сами. Это требовало проверки. Я ставил их в определённые места и уходил. Выждав какое-то время, возвращался и… они были уже не там! Значит без меня они жили своей жизнью! Это было великим открытием. Но когда я сказал об этом папе, он как-то странно засмеялся. У меня возникли подозрения. Эксперимент нужно было повторить.
Я поставил собаку в коридоре на стиральную машинку и ушёл в комнату. Через какое-то время выглянул – собака спустилась на пол! Но одновременно я услышал удаляющиеся (на кухню) шаги отца! Ну зачем он помешал эксперименту!
Я подошёл к папе и строго-настрого велел ему не вмешиваться – мне нужен чистый опыт. Если у отца есть возможность перемещать без меня игрушки, то откуда я знаю сами они оживают, или это он им помогает?
Пришлось переносить эксперимент в комнату. Я оставлял игрушки в определённых местах и выходил в коридор, не пуская пока в комнату никого, чтобы исключить любое вмешательство.
К сожалению, все игрушки оставались в этом случае на своих местах. Хоть бы одна переместилась! В душе я продолжал верить, что они живые, но доказать это у меня, увы, не получилось.
❤15😁2
Forwarded from Андрей Пупышев
Мальчики и девочки, с крыльями и без…
Булат Окуджава.
В дошкольном возрасте я жил в Сарапуле, пожалуй, не меньше, чем в Березниках. И мне даже больше нравилось жить у бабушки с дедушкой, гулять там по саду в 16 соток и спать в деревянном доме на высоких полатях рядом с горячей печкой. В соседях располагался дом (тоже с садом) моего дяди.
У него была дочь Таня, всегда точно знавшая, что мне надо делать, как себя вести и что говорить, мне оставалось лишь подчиняться, ведь она родилась на год раньше меня. Характер у сестры был ядовитый. Меня она ни в грош ни ставила, а вот взрослых, хотя за спиной и передразнивала, в глаза всегда уважала.
Поэтому, когда мне было полтора года и приехал отец, первое что я с радостью сделал, это взял сестру за ухо, и в его присутствии она не посмела меня ударить в ответ (как обычно). И я тогда подумал, что хорошо бы папа чаще был со мной, а не где-то в другом месте – с ним я под надёжной защитой. Тот день, день его приезда мне запомнился особо. Мы долго сидели вдвоём за столом и рассматривали книжку с картинками. Папа просил меня показать курочку, кошечку, собачку и я делал это всё указательным пальцем. Мне было так хорошо и весело с ним. Почему же он так редко приезжает?
Я долго не понимал, чем девочки отличаются от мальчиков. Если взять мою двоюродную сестру, то это был сущий разбойник, лидер, ведущий всех за собой, я же – очень спокойный и ведомый. Кто из нас мальчик, а кто девочка? К тому же все мы (бабушка, Таня и тётя Зина, её мама) регулярно ходили в женскую баню.
Я и так был неуверен в себе, но когда мы в последний раз пришли мыться, сестра зачем-то принялась смеяться надо мной, показывая пальцем на то место, которое отличало меня от всех окружающих и заявляла, что я не должен тут находиться, я – другой, и меня когда-нибудь обязательно выгонят, а ещё и накажут, чтоб не лез куда не надо!
– Посмотри на всех тётенек вокруг, – говорила она, – ни у кого ничего такого нет! Ты тут лишний.
Я, больше для того чтобы убраться подальше от издевающейся Татьяны, пошёл по банному залу, разглядывая тётенек в надежде, что мне встретится всё-таки кто-то, похожий на меня, и я устыжу сестрёнку. Но нет, они все были похожи на мою бабушку. Пожилые, с обвисшими грудями, деловито очищающие морщинистые тела от грязи.
И вдруг в самом конце зала я увидел прекрасную девушку. Тело её было таким совершенным, таким гладким, изящным… Она даже мылась красиво, аккуратно обливая себя водой и стряхивая с длинных кудрявых волос прозрачные струи. Упругие груди блестели от воды. Я засмотрелся. Не знаю сколько это продолжалось, кажется очень долго, но девушке это надоело, и она привела меня в себя простым вопросом:
– Чего тебе, мальчик?
Чтобы не отвечать (откуда же я знал?), я повернулся и пошлёпал по мокрому полу назад к своим женщинам.
В это время все вокруг вдруг тревожно забегали и стали группироваться под маленьким окошком, находящимся чуть ли не под самым потолком. Две женщины поставили деревянные топчаны и залезли на них, пытаясь выглянуть в это окошко.
– Там школьники на крыше, подсматривают! – заявили они, и вся баня возмущенно загалдела.
– Поймать их и наказать, чтоб неповадно! – заявил кто-то возле меня.
Я испугался, что сейчас все эти тëтеньки увидят, что один мальчик находится прямо здесь и меня даже ловить не надо – бери и наказывай! Побежал со всех ног к бабушке и заявил, что мыться не буду, что отсюда надо немедленно уходить, и что я никогда не приду больше в женскую баню! Женщины не любят мальчиков!
Еле-еле бабушка уговорила меня смыть грязь, обещая больше не брать меня с собой. Но это была для неё большая проблема – дедушка был инвалид войны и со своим костылём даже не мог толком мыться сам.
Булат Окуджава.
В дошкольном возрасте я жил в Сарапуле, пожалуй, не меньше, чем в Березниках. И мне даже больше нравилось жить у бабушки с дедушкой, гулять там по саду в 16 соток и спать в деревянном доме на высоких полатях рядом с горячей печкой. В соседях располагался дом (тоже с садом) моего дяди.
У него была дочь Таня, всегда точно знавшая, что мне надо делать, как себя вести и что говорить, мне оставалось лишь подчиняться, ведь она родилась на год раньше меня. Характер у сестры был ядовитый. Меня она ни в грош ни ставила, а вот взрослых, хотя за спиной и передразнивала, в глаза всегда уважала.
Поэтому, когда мне было полтора года и приехал отец, первое что я с радостью сделал, это взял сестру за ухо, и в его присутствии она не посмела меня ударить в ответ (как обычно). И я тогда подумал, что хорошо бы папа чаще был со мной, а не где-то в другом месте – с ним я под надёжной защитой. Тот день, день его приезда мне запомнился особо. Мы долго сидели вдвоём за столом и рассматривали книжку с картинками. Папа просил меня показать курочку, кошечку, собачку и я делал это всё указательным пальцем. Мне было так хорошо и весело с ним. Почему же он так редко приезжает?
Я долго не понимал, чем девочки отличаются от мальчиков. Если взять мою двоюродную сестру, то это был сущий разбойник, лидер, ведущий всех за собой, я же – очень спокойный и ведомый. Кто из нас мальчик, а кто девочка? К тому же все мы (бабушка, Таня и тётя Зина, её мама) регулярно ходили в женскую баню.
Я и так был неуверен в себе, но когда мы в последний раз пришли мыться, сестра зачем-то принялась смеяться надо мной, показывая пальцем на то место, которое отличало меня от всех окружающих и заявляла, что я не должен тут находиться, я – другой, и меня когда-нибудь обязательно выгонят, а ещё и накажут, чтоб не лез куда не надо!
– Посмотри на всех тётенек вокруг, – говорила она, – ни у кого ничего такого нет! Ты тут лишний.
Я, больше для того чтобы убраться подальше от издевающейся Татьяны, пошёл по банному залу, разглядывая тётенек в надежде, что мне встретится всё-таки кто-то, похожий на меня, и я устыжу сестрёнку. Но нет, они все были похожи на мою бабушку. Пожилые, с обвисшими грудями, деловито очищающие морщинистые тела от грязи.
И вдруг в самом конце зала я увидел прекрасную девушку. Тело её было таким совершенным, таким гладким, изящным… Она даже мылась красиво, аккуратно обливая себя водой и стряхивая с длинных кудрявых волос прозрачные струи. Упругие груди блестели от воды. Я засмотрелся. Не знаю сколько это продолжалось, кажется очень долго, но девушке это надоело, и она привела меня в себя простым вопросом:
– Чего тебе, мальчик?
Чтобы не отвечать (откуда же я знал?), я повернулся и пошлёпал по мокрому полу назад к своим женщинам.
В это время все вокруг вдруг тревожно забегали и стали группироваться под маленьким окошком, находящимся чуть ли не под самым потолком. Две женщины поставили деревянные топчаны и залезли на них, пытаясь выглянуть в это окошко.
– Там школьники на крыше, подсматривают! – заявили они, и вся баня возмущенно загалдела.
– Поймать их и наказать, чтоб неповадно! – заявил кто-то возле меня.
Я испугался, что сейчас все эти тëтеньки увидят, что один мальчик находится прямо здесь и меня даже ловить не надо – бери и наказывай! Побежал со всех ног к бабушке и заявил, что мыться не буду, что отсюда надо немедленно уходить, и что я никогда не приду больше в женскую баню! Женщины не любят мальчиков!
Еле-еле бабушка уговорила меня смыть грязь, обещая больше не брать меня с собой. Но это была для неё большая проблема – дедушка был инвалид войны и со своим костылём даже не мог толком мыться сам.
❤15👍3😁2🔥1
Топ, топ, очень нелегки… первые шаги.
Алексей Ольгин.
В Березниках меня наконец-то устроили в ясли. Место нашлось только на окраине города. Так что кому-то из родителей приходилось везти меня на санках много километров (залезть в автобус в час пик было нереально).
Ясли мне сразу не понравились. Какое-то чужое, холодное место, очень просторное (а спрятаться негде). И меня оставили там одного! Я стоял посреди огромной игровой комнаты и дрожал от страха. Вокруг была пустота. Все дети были заняты играми возле стенок. А я боялся сделать шаг. Мне нужен был руководитель. Хотя бы двоюродная сестра. Не зная, что делать, я вдруг разревелся. Тут же подскочила воспитательница и взяла меня на руки. Я успокоился. Она спустила меня с рук, но я, почувствовав ледяной холод снаружи, опять заплакал. Она снова взяла меня на руки и стала напевать:
– Андрей-воробей, не гоняй голубей, гоняй галочек из-под палочек!
Пока я был на руках, меня всё устраивало, но стоило ей опустить меня на пол, как я переставал понимать, что надо делать. Плакать, однако, перестал (так что воспитательница смогла с облегчением удалиться), но затравленно озирался. Может найдётся добрый человек, который возьмёт меня дружески за руку, как сестра, и поведёт играть? Но нашлись только хулиганы. Пока я сидел на руках, они показывали мне снизу кулаки. И теперь стали по очереди подбегать и сбивать с ног. Я падал на пол. После нескольких таких падений я не нашёл ничего лучше, чем опять заплакать, чтобы привлечь внимание взрослых. Пусть не спускают больше с рук, а то меня тут обижают! Но воспитательнице уже надоело меня поднимать, и она подвела плачущего ребёнка к двум мальчикам, двум Андреям, как она объяснила.
– Защищайте его, играйте с ним, он тоже Андрейка, так что вам нужно держаться друг друга. Вас теперь трое!
На удивление оба Андрея оказались очень милыми и дружелюбными. Мы весело играли втроём, а если кто-то пытался меня обидеть, они тут же вставали на защиту, отбрасывая хулиганов.
Были, конечно, эксцессы. Как-то на прогулке я бежал к ракете, стоящей на детской площадке (это было железное сооружение, в несколько этажей, и если залезть на самый верх, можно было представить, что ты уже в космосе) и один из хулиганов, заметив это, побежал на перерез и столкнул меня в сугроб, так что снег забился и в валенки, и за шиворот, и в рот… я долго не мог выкарабкаться, а мои защитники были далеко. С тех пор я старался от них не отходить.
Алексей Ольгин.
В Березниках меня наконец-то устроили в ясли. Место нашлось только на окраине города. Так что кому-то из родителей приходилось везти меня на санках много километров (залезть в автобус в час пик было нереально).
Ясли мне сразу не понравились. Какое-то чужое, холодное место, очень просторное (а спрятаться негде). И меня оставили там одного! Я стоял посреди огромной игровой комнаты и дрожал от страха. Вокруг была пустота. Все дети были заняты играми возле стенок. А я боялся сделать шаг. Мне нужен был руководитель. Хотя бы двоюродная сестра. Не зная, что делать, я вдруг разревелся. Тут же подскочила воспитательница и взяла меня на руки. Я успокоился. Она спустила меня с рук, но я, почувствовав ледяной холод снаружи, опять заплакал. Она снова взяла меня на руки и стала напевать:
– Андрей-воробей, не гоняй голубей, гоняй галочек из-под палочек!
Пока я был на руках, меня всё устраивало, но стоило ей опустить меня на пол, как я переставал понимать, что надо делать. Плакать, однако, перестал (так что воспитательница смогла с облегчением удалиться), но затравленно озирался. Может найдётся добрый человек, который возьмёт меня дружески за руку, как сестра, и поведёт играть? Но нашлись только хулиганы. Пока я сидел на руках, они показывали мне снизу кулаки. И теперь стали по очереди подбегать и сбивать с ног. Я падал на пол. После нескольких таких падений я не нашёл ничего лучше, чем опять заплакать, чтобы привлечь внимание взрослых. Пусть не спускают больше с рук, а то меня тут обижают! Но воспитательнице уже надоело меня поднимать, и она подвела плачущего ребёнка к двум мальчикам, двум Андреям, как она объяснила.
– Защищайте его, играйте с ним, он тоже Андрейка, так что вам нужно держаться друг друга. Вас теперь трое!
На удивление оба Андрея оказались очень милыми и дружелюбными. Мы весело играли втроём, а если кто-то пытался меня обидеть, они тут же вставали на защиту, отбрасывая хулиганов.
Были, конечно, эксцессы. Как-то на прогулке я бежал к ракете, стоящей на детской площадке (это было железное сооружение, в несколько этажей, и если залезть на самый верх, можно было представить, что ты уже в космосе) и один из хулиганов, заметив это, побежал на перерез и столкнул меня в сугроб, так что снег забился и в валенки, и за шиворот, и в рот… я долго не мог выкарабкаться, а мои защитники были далеко. С тех пор я старался от них не отходить.
❤14😁2
Мы ж не ангелы, а волки! Стесняться нам чего?
Юлий Ким.
В ясли меня везли сонного, потому что утром я никак не мог толком проснуться. Зато вечером не мог уснуть. Мама ругалась, что я никогда не слушаюсь. Но я слушался, только с большим опозданием. Мне говорили убрать игрушки и ложиться спать, и я в голове знал, что это сделаю, только надо тут вот закончить, это ещё доделать, то предусмотреть… Мне не хватало времени и жаль было тратить его на сон. Хотя я честно пытался заснуть под песенку передачи "Спокойной ночи, малыши!" (она в Москве шла в 21 час, а пермское время отличалось на два), но у меня никогда не получалось, и даже полчаса спустя я не хотел спать.
Часто мама приказывала отцу отлупить этого "хулигана", чтобы он наконец образумился. После крепкого ремня, загонявшего меня в постель, я долго лежал в темноте, разглядывая из маленькой кроватки потолок, по которому то и дело проносились световые отблески от автомобильных фар, представляя, что это летят инопланетяне, смотрел на нарисованных зайцев и медведей на своем одеяльце, думая, что вот-вот они оживут и поведут меня в свою сказку. Иногда мне казалось, что в темноте кто-то двигается, и я вскрикивал: "Голубь! Летит голубь!" или "Ой, там сверчки бегают по стенке!" или "Какой красивый цветок расцвёл в дальнем углу комнаты!" На что получал только окрики мамы:
– Замолчи, несносный ребёнок! Нет там ничего! Спи давай живо!
Однажды она не выдержала, вышла в коридор, открыла наружную дверь и сказала очень громко:
– Волки, идите сюда! Съешьте этого мальчика, он не слушается!
Я ей не поверил. Ну какие могут быть волки у нас в подъезде, на 5 этаже? Они же в лесу только… Но мать не унималась:
– Я не шучу! Вон они, волки, уже идут! Сейчас бросятся и разорвут на кусочки!
Я занервничал. От мамы можно ожидать чего угодно. Она не всегда понимает что делает. А вдруг там и правда волки, что тогда? Я даже из кроватки выскочить не успею. И тут мне послышался шорох лап. Там волки??!! А-а-а!!! Я вдруг завопил не своим голосом:
– Волки! Не надо! Уйдите, я не хочу!
Мама удовлетворённо закрыла дверь и легла к отцу, сказав мне:
– Вот то-то, теперь спи, и никакие волки больше не придут.
Не тут-то было. Я уже не мог успокоиться. В каждом шорохе мне слышась осторожная волчья поступь, в темноте мерещились оскаленные пасти и горящие глаза! Я не мог больше этого выносить и опять заорал:
– Волки! Волки! А-а-а!
Отец встал и включил свет.
– Ну, где волки? – спросил он меня. – Видишь, тут никого нет? Они не могут пройти через закрытую дверь.
Я согласился, что действительно никаких волков при свете не видно, лёг и попытался уснуть, отец погасил свет. Но я опять стал слышать какие-то подозрительные шорохи, мне вновь стали мерещиться тени в коридоре… Там кто-то есть! Я выскочил из кроватки и подбежал к отцу:
– Я не могу там спать! В коридоре кто-то ходит!
Отец молча включил свет, переставил местами диван, на котором спали родители, и мою кроватку, так что она оказалась далеко от выхода в коридор, и сказал:
– Ну, теперь бояться нечего, если даже из коридора кто-то сунется, мы его к тебе не пустим.
Снова потушили свет, и я постарался заснуть. Но волей-неволей мои глаза стали смотреть на окно. А там… Там было ещё больше смутных теней, какого-то непонятного движения, шорохов, и, хотя я изо всех сил старался не обращать на это внимания, меня вновь посетила паническая атака, потому что посреди окна я вдруг ясно увидел оскаленную волчью морду с высунутым языком! Я принялся кричать. Отец снова включил свет и стал объяснять мне, что никакие волки не могут залезть снаружи в окно на 5 этаже, но я не мог успокоиться. Тогда он больше не стал выключать свет, сел рядом со мной и держал за руку до тех пор, пока я не уснул.
Юлий Ким.
В ясли меня везли сонного, потому что утром я никак не мог толком проснуться. Зато вечером не мог уснуть. Мама ругалась, что я никогда не слушаюсь. Но я слушался, только с большим опозданием. Мне говорили убрать игрушки и ложиться спать, и я в голове знал, что это сделаю, только надо тут вот закончить, это ещё доделать, то предусмотреть… Мне не хватало времени и жаль было тратить его на сон. Хотя я честно пытался заснуть под песенку передачи "Спокойной ночи, малыши!" (она в Москве шла в 21 час, а пермское время отличалось на два), но у меня никогда не получалось, и даже полчаса спустя я не хотел спать.
Часто мама приказывала отцу отлупить этого "хулигана", чтобы он наконец образумился. После крепкого ремня, загонявшего меня в постель, я долго лежал в темноте, разглядывая из маленькой кроватки потолок, по которому то и дело проносились световые отблески от автомобильных фар, представляя, что это летят инопланетяне, смотрел на нарисованных зайцев и медведей на своем одеяльце, думая, что вот-вот они оживут и поведут меня в свою сказку. Иногда мне казалось, что в темноте кто-то двигается, и я вскрикивал: "Голубь! Летит голубь!" или "Ой, там сверчки бегают по стенке!" или "Какой красивый цветок расцвёл в дальнем углу комнаты!" На что получал только окрики мамы:
– Замолчи, несносный ребёнок! Нет там ничего! Спи давай живо!
Однажды она не выдержала, вышла в коридор, открыла наружную дверь и сказала очень громко:
– Волки, идите сюда! Съешьте этого мальчика, он не слушается!
Я ей не поверил. Ну какие могут быть волки у нас в подъезде, на 5 этаже? Они же в лесу только… Но мать не унималась:
– Я не шучу! Вон они, волки, уже идут! Сейчас бросятся и разорвут на кусочки!
Я занервничал. От мамы можно ожидать чего угодно. Она не всегда понимает что делает. А вдруг там и правда волки, что тогда? Я даже из кроватки выскочить не успею. И тут мне послышался шорох лап. Там волки??!! А-а-а!!! Я вдруг завопил не своим голосом:
– Волки! Не надо! Уйдите, я не хочу!
Мама удовлетворённо закрыла дверь и легла к отцу, сказав мне:
– Вот то-то, теперь спи, и никакие волки больше не придут.
Не тут-то было. Я уже не мог успокоиться. В каждом шорохе мне слышась осторожная волчья поступь, в темноте мерещились оскаленные пасти и горящие глаза! Я не мог больше этого выносить и опять заорал:
– Волки! Волки! А-а-а!
Отец встал и включил свет.
– Ну, где волки? – спросил он меня. – Видишь, тут никого нет? Они не могут пройти через закрытую дверь.
Я согласился, что действительно никаких волков при свете не видно, лёг и попытался уснуть, отец погасил свет. Но я опять стал слышать какие-то подозрительные шорохи, мне вновь стали мерещиться тени в коридоре… Там кто-то есть! Я выскочил из кроватки и подбежал к отцу:
– Я не могу там спать! В коридоре кто-то ходит!
Отец молча включил свет, переставил местами диван, на котором спали родители, и мою кроватку, так что она оказалась далеко от выхода в коридор, и сказал:
– Ну, теперь бояться нечего, если даже из коридора кто-то сунется, мы его к тебе не пустим.
Снова потушили свет, и я постарался заснуть. Но волей-неволей мои глаза стали смотреть на окно. А там… Там было ещё больше смутных теней, какого-то непонятного движения, шорохов, и, хотя я изо всех сил старался не обращать на это внимания, меня вновь посетила паническая атака, потому что посреди окна я вдруг ясно увидел оскаленную волчью морду с высунутым языком! Я принялся кричать. Отец снова включил свет и стал объяснять мне, что никакие волки не могут залезть снаружи в окно на 5 этаже, но я не мог успокоиться. Тогда он больше не стал выключать свет, сел рядом со мной и держал за руку до тех пор, пока я не уснул.
❤8👍4🔥2
С тех пор отец стал рассказывать мне на ночь сказки, большую часть которых придумывал на ходу сам, и мне было очень интересно, я даже пытался сочинять вместе с ним. Например, мне нравился мультфильм "Ну, погоди!", но в то время сняли только 7 серий, и мы с отцом придумали 8-ю, 9-ю и 10-ю. Волк там был совсем не страшный, а Заяц смелый и находчивый. Ничего плохого с ними никогда не происходило, только смешное.
❤13👍3
Как хорошо быть хулиганом – признаться, даже не ожидал.
Владимир Алеников.
Я уже ходил в детский сад. Он был гораздо ближе яслей, можно было дойти до него минут за 20. Это был самый старый детсад в городе, стены уже разваливались. Располагался он позади кинотеатра "Авангард" – самого первого в советской России (сейчас от него остались лишь руины в центре города). Еду нам привозили в телеге на лошади, которую звали Зорька. Мы, дети, очень любили встречать её и даже пытались гладить большое белое пятно на лбу, но взрослые нас шугали, говоря, что лошадь опасна.
Коллектив младшей группы детского сада был неагрессивный. Хотя один хулиган всё же имелся. Эдик Неволин походя мог сбить меня с ног, часто вызывал парней (хоть несколько человек сразу) на драку, дерзил даже взрослым. Он обладал неуёмной энергией и всё время придумывал какие-то опасные игры, в которых порой и сам страдал – синяки, ссадины на его теле не переводились. Он мог бить даже девочек, но прекратил это делать, как только у него появилась невеста. В группе у нас было 7 Лен, и одна из них очень понравилась Эдику. Он даже напросился к ней в гости, и отец этой девочки, водитель грузовика, возил Эдика вместе Леной куда-то загород на шашлыки. Никто не дразнил их женихом и невестой, потому что Эдика очень боялись. И уважали. Его слушались не только мальчики, но и девочки в группе.
Остальные мальчишки в детском саду были "травоядные". Хотя однажды, когда нас обливали на улице в одних трусах (это считалось закаливанием), двое "блатных" (сын воспитательницы Юра, фамилии его никто не знал, и толстяк-немец Вася Браун, любимец взрослых, вечно сидящий у них на руках – они ласково трепали его за пухлые щёчки) зачем-то принялись дразнить меня, всячески склоняя фамилию. Я думал, что они не понимают как это неприятно, и умолял их перестать, а потом даже заплакал. Если бы из-за меня кто-то так страдал, я тут же прекратил бы дурацкие дразнилки. Но они принялись передразнивать мой плач. Для меня это было настоящее открытие. Неужели обычные парни, не хулиганы, любимцы взрослых, могут специально унижать других? Зачем? Тогда я убежал от них и спрятался в кустах. Сидел и думал о человеческой природе. Они меня не нашли, а потом их пыл как-то иссяк, и никто меня дразнить больше не пытался.
Но я и сам "отличился" (насколько помню – уже в старшей группе). Катал как-то на веранде игрушечный грузовик, на другом конце сидел Вовка Чесноков и кричал какую-то ерунду, баловался в общем. Почему-то я запустил свою железную машинку в его сторону. По воздуху. По закону подлости она попала ему точно в лоб. Чесноков заревел. Я испугался за него и подошёл:
– Вовка, чё случилось? Больно?
Он заорал:
– Я всё про тебя расскажу-у-у!
И побежал жаловаться воспитателям. Я был поражен – как у меня, пусть на минуту, вдруг отключилась эмпатия? Как мог я кинуть в кого-то игрушку? И ничего при этом не почувствовать? Значит так тоже бывает? Сострадание раз – и отключается! Независимо от твоей воли. Надо сказать, что это был единственный подобный эпизод в жизни, но до сих пор вздрагиваю, вспоминая его (часто мне в детстве даже снилось как машинка летит в лоб Чеснокова). Но ведь у других тоже так бывает? Получается люди не виноваты в своей жестокости, у них просто на время отключается сочувствие! А у кого-то даже не на время…
Внешне никаких последствий тот жестокий поступок для меня не имел. Я видел, как Вовка жалуется воспитательнице, показывая рукой в мою сторону, и на душе холодело. Но женщине лень было даже идти ко мне, она была абсолютно уверена в том, что с моей стороны никакой агрессии быть не может, и Вова преувеличивает.
Владимир Алеников.
Я уже ходил в детский сад. Он был гораздо ближе яслей, можно было дойти до него минут за 20. Это был самый старый детсад в городе, стены уже разваливались. Располагался он позади кинотеатра "Авангард" – самого первого в советской России (сейчас от него остались лишь руины в центре города). Еду нам привозили в телеге на лошади, которую звали Зорька. Мы, дети, очень любили встречать её и даже пытались гладить большое белое пятно на лбу, но взрослые нас шугали, говоря, что лошадь опасна.
Коллектив младшей группы детского сада был неагрессивный. Хотя один хулиган всё же имелся. Эдик Неволин походя мог сбить меня с ног, часто вызывал парней (хоть несколько человек сразу) на драку, дерзил даже взрослым. Он обладал неуёмной энергией и всё время придумывал какие-то опасные игры, в которых порой и сам страдал – синяки, ссадины на его теле не переводились. Он мог бить даже девочек, но прекратил это делать, как только у него появилась невеста. В группе у нас было 7 Лен, и одна из них очень понравилась Эдику. Он даже напросился к ней в гости, и отец этой девочки, водитель грузовика, возил Эдика вместе Леной куда-то загород на шашлыки. Никто не дразнил их женихом и невестой, потому что Эдика очень боялись. И уважали. Его слушались не только мальчики, но и девочки в группе.
Остальные мальчишки в детском саду были "травоядные". Хотя однажды, когда нас обливали на улице в одних трусах (это считалось закаливанием), двое "блатных" (сын воспитательницы Юра, фамилии его никто не знал, и толстяк-немец Вася Браун, любимец взрослых, вечно сидящий у них на руках – они ласково трепали его за пухлые щёчки) зачем-то принялись дразнить меня, всячески склоняя фамилию. Я думал, что они не понимают как это неприятно, и умолял их перестать, а потом даже заплакал. Если бы из-за меня кто-то так страдал, я тут же прекратил бы дурацкие дразнилки. Но они принялись передразнивать мой плач. Для меня это было настоящее открытие. Неужели обычные парни, не хулиганы, любимцы взрослых, могут специально унижать других? Зачем? Тогда я убежал от них и спрятался в кустах. Сидел и думал о человеческой природе. Они меня не нашли, а потом их пыл как-то иссяк, и никто меня дразнить больше не пытался.
Но я и сам "отличился" (насколько помню – уже в старшей группе). Катал как-то на веранде игрушечный грузовик, на другом конце сидел Вовка Чесноков и кричал какую-то ерунду, баловался в общем. Почему-то я запустил свою железную машинку в его сторону. По воздуху. По закону подлости она попала ему точно в лоб. Чесноков заревел. Я испугался за него и подошёл:
– Вовка, чё случилось? Больно?
Он заорал:
– Я всё про тебя расскажу-у-у!
И побежал жаловаться воспитателям. Я был поражен – как у меня, пусть на минуту, вдруг отключилась эмпатия? Как мог я кинуть в кого-то игрушку? И ничего при этом не почувствовать? Значит так тоже бывает? Сострадание раз – и отключается! Независимо от твоей воли. Надо сказать, что это был единственный подобный эпизод в жизни, но до сих пор вздрагиваю, вспоминая его (часто мне в детстве даже снилось как машинка летит в лоб Чеснокова). Но ведь у других тоже так бывает? Получается люди не виноваты в своей жестокости, у них просто на время отключается сочувствие! А у кого-то даже не на время…
Внешне никаких последствий тот жестокий поступок для меня не имел. Я видел, как Вовка жалуется воспитательнице, показывая рукой в мою сторону, и на душе холодело. Но женщине лень было даже идти ко мне, она была абсолютно уверена в том, что с моей стороны никакой агрессии быть не может, и Вова преувеличивает.
❤13👍4👏1
Никто поделать ничего не смог…
Нет, смог один – который не стрелял!
Владимир Высоцкий.
С Эдиком Неволиным однажды приключилось ЧП – он сбежал из детсада. И целый день наслаждался свободой в городе: гулял в парке, лазая по деревьям, ходил по улицам один, находя и лаская бездомных собак и кошек, смотрел на укладку асфальта и, конечно, вымазал всю одежду. Нашли его только ночью, сдав на руки перепугавшейся бабушке (родителей у него не было).
Следующим утром в детском саду случилась расправа. Воспитатели раздели бедного Эдика догола и поставили в угол. Он ревел в голос. Напротив угла веером расположились дети и смеялись как ненормальные, показывая на Эдика пальцами, дразнили его, подвывая вместе с ним, и снова хохотали. И мальчики, и девочки. Только я один находился вдали и не мог понять, как можно радоваться чужому горю? Я готов был заплакать вместе с Эдиком.
Это имело для меня самые неожиданные последствия. Казалось, что Эдик меня вообще не видит, я был далеко, и вообще он был занят своими проблемами, однако на следующий же день подошёл ко мне и предложил играть вместе. Всех остальных он игнорировал, и им долго пришлось добиваться его милости. Когда он был в одежде и не в углу, никому и в голову не приходило смеяться, его опять беспрекословно слушались.
В целом в детском саду мне было неплохо. Не нравилось только спать днём. В специальной кладовке у нас были раскладушки, которые мы сами расставляли на время тихого часа в игровой комнате, потом каждый ребёнок приносил себе матрас с подушкой, достав их из специальной ячейки в той же кладовке, а также постельное бельё, которое мы тоже застилали сами. У меня никак не получалось уснуть, а когда, намучившись, наконец засыпал, то оказывалось, что уже время подъема и нужно с трудом раздирать глаза.
Нет, смог один – который не стрелял!
Владимир Высоцкий.
С Эдиком Неволиным однажды приключилось ЧП – он сбежал из детсада. И целый день наслаждался свободой в городе: гулял в парке, лазая по деревьям, ходил по улицам один, находя и лаская бездомных собак и кошек, смотрел на укладку асфальта и, конечно, вымазал всю одежду. Нашли его только ночью, сдав на руки перепугавшейся бабушке (родителей у него не было).
Следующим утром в детском саду случилась расправа. Воспитатели раздели бедного Эдика догола и поставили в угол. Он ревел в голос. Напротив угла веером расположились дети и смеялись как ненормальные, показывая на Эдика пальцами, дразнили его, подвывая вместе с ним, и снова хохотали. И мальчики, и девочки. Только я один находился вдали и не мог понять, как можно радоваться чужому горю? Я готов был заплакать вместе с Эдиком.
Это имело для меня самые неожиданные последствия. Казалось, что Эдик меня вообще не видит, я был далеко, и вообще он был занят своими проблемами, однако на следующий же день подошёл ко мне и предложил играть вместе. Всех остальных он игнорировал, и им долго пришлось добиваться его милости. Когда он был в одежде и не в углу, никому и в голову не приходило смеяться, его опять беспрекословно слушались.
В целом в детском саду мне было неплохо. Не нравилось только спать днём. В специальной кладовке у нас были раскладушки, которые мы сами расставляли на время тихого часа в игровой комнате, потом каждый ребёнок приносил себе матрас с подушкой, достав их из специальной ячейки в той же кладовке, а также постельное бельё, которое мы тоже застилали сами. У меня никак не получалось уснуть, а когда, намучившись, наконец засыпал, то оказывалось, что уже время подъема и нужно с трудом раздирать глаза.
❤12👍3❤🔥1
Андромеда
Дочь Цефея дорогая
В небе не теряется.
Андромеды цепь, сверкая,
Очень выделяется.
Персей
Посмотрите чуть левей:
Там жених её – Персей!
Древнегреческий герой –
Щит зеркальный, меч кривой –
Девушку освободил.
Зверя ж в камень обратил
Взгляд Медузы кровожадной,
Ледяной и беспощадный.
Звезда Алголь – бета Персея.
Здесь Алголь горит сейчас -
Злой горгоны страшный глаз!
И мигает иногда -
Переменная звезда.
Дочь Цефея дорогая
В небе не теряется.
Андромеды цепь, сверкая,
Очень выделяется.
Персей
Посмотрите чуть левей:
Там жених её – Персей!
Древнегреческий герой –
Щит зеркальный, меч кривой –
Девушку освободил.
Зверя ж в камень обратил
Взгляд Медузы кровожадной,
Ледяной и беспощадный.
Звезда Алголь – бета Персея.
Здесь Алголь горит сейчас -
Злой горгоны страшный глаз!
И мигает иногда -
Переменная звезда.
❤5👍5🔥1
Мой маленький гном, поправь колпачок,
и брось, не сердись, разожми кулачок!
Беги от людей…
Юрий Кукин.
Проблема возникла однажды (это было уже в подготовительной группе), когда наша воспитательница была в отпуске и временно прислали другую. Перед обедом новенькая объявила, что если кто-то не съест запеканку, то его будут дразнить "драный нос"! Я испугался. Никогда не ел эту бяку, и теперь не собирался. Что же будет? Когда все поели, я потихоньку отнёс нетронутое блюдо в приёмное окно для грязной посуды. Кажется, никто не заметил! Я уже уходил, как вдруг один из мальчишек, принёсший свою тарелку после меня, завопил:
– Драный нос! Он не съел запеканку! Драный нос!!
И в голосе его была такая радость…
Вся комната пришла в движение, меня окружили и принялись танцевать, выкрикивая дразнилку, придуманную новой воспитательницей. Я убежал от них и заперся в туалете. Он закрывался изнутри на засов. Через какое-то время раздался стук:
– Открой, это я, Сергей.
Я впустил Серёгу Блинова, высокого парня, с которым мы иногда встречались и гуляли вне детсада.
– Ну и дураки! – сказал он. – И охота людям дразниться?!
Сидеть в туалете не очень хотелось, но что делать? Мы мирно беседовали с Сергеем. Потом опять раздался стук.
– Пустите, я в туалет хочу! – послышался девичий голос.
Я впустил внутрь девочку (её звали Света). Она присела над одной из дырок в полу, окаймлённых железом, спустив трусики. Послышалось журчание. Серёга, наблюдавший за этим процессом, показал на неё пальцем и глубокомысленно произнёс:
– Видишь, как неудобно устроены девочки, им каждый раз приходится садиться. А я вот и стоя в любую дырку попаду! Даже трусы целиком спускать не надо.
Он тут же продемонстрировал это своё умение, встав над соседней дыркой в полу (никаких перегородок между ними не было). Света, закончив свои дела, оделась и, презрительно глядя на фонтанирующего Блинова, отрезала:
– Сам ты неполноценный! Чего вы на меня уставились? Выходите уже из туалета, там давно никто не дразнится, воспитательница всех буйных успокоила.
Мы вышли вместе со Светой, и действительно, женщина поняла свою ошибку и убедила детей прекратить преследование изгоя. В игровой комнате (превращавшейся по мере надобности то в спальню, то в столовую) царили мир и согласие – все слушали книгу "Чипполино", которую им читали.
и брось, не сердись, разожми кулачок!
Беги от людей…
Юрий Кукин.
Проблема возникла однажды (это было уже в подготовительной группе), когда наша воспитательница была в отпуске и временно прислали другую. Перед обедом новенькая объявила, что если кто-то не съест запеканку, то его будут дразнить "драный нос"! Я испугался. Никогда не ел эту бяку, и теперь не собирался. Что же будет? Когда все поели, я потихоньку отнёс нетронутое блюдо в приёмное окно для грязной посуды. Кажется, никто не заметил! Я уже уходил, как вдруг один из мальчишек, принёсший свою тарелку после меня, завопил:
– Драный нос! Он не съел запеканку! Драный нос!!
И в голосе его была такая радость…
Вся комната пришла в движение, меня окружили и принялись танцевать, выкрикивая дразнилку, придуманную новой воспитательницей. Я убежал от них и заперся в туалете. Он закрывался изнутри на засов. Через какое-то время раздался стук:
– Открой, это я, Сергей.
Я впустил Серёгу Блинова, высокого парня, с которым мы иногда встречались и гуляли вне детсада.
– Ну и дураки! – сказал он. – И охота людям дразниться?!
Сидеть в туалете не очень хотелось, но что делать? Мы мирно беседовали с Сергеем. Потом опять раздался стук.
– Пустите, я в туалет хочу! – послышался девичий голос.
Я впустил внутрь девочку (её звали Света). Она присела над одной из дырок в полу, окаймлённых железом, спустив трусики. Послышалось журчание. Серёга, наблюдавший за этим процессом, показал на неё пальцем и глубокомысленно произнёс:
– Видишь, как неудобно устроены девочки, им каждый раз приходится садиться. А я вот и стоя в любую дырку попаду! Даже трусы целиком спускать не надо.
Он тут же продемонстрировал это своё умение, встав над соседней дыркой в полу (никаких перегородок между ними не было). Света, закончив свои дела, оделась и, презрительно глядя на фонтанирующего Блинова, отрезала:
– Сам ты неполноценный! Чего вы на меня уставились? Выходите уже из туалета, там давно никто не дразнится, воспитательница всех буйных успокоила.
Мы вышли вместе со Светой, и действительно, женщина поняла свою ошибку и убедила детей прекратить преследование изгоя. В игровой комнате (превращавшейся по мере надобности то в спальню, то в столовую) царили мир и согласие – все слушали книгу "Чипполино", которую им читали.
❤11
— Я восхищаюсь, — сказал Маленький принц, слегка пожав плечами, — но что тебе от этого за радость?
Антуан де сент-Экзюпери
Год спустя, уже будучи школьниками, мы случайно встретились с Серёгой Блиновым на улице, он радостно предлагал продолжение дружбы, хотя мы учились в разных школах и жили уже очень далеко друг от друга.
– Давай, только посмотрим оценки! – он вытащил из ранца свои тетради и стал их листать, облизываясь от удовольствия.
Когда в тетради обнаруживалась редкая пятёрка, он заглядывал мне в лицо, видимо ожидая восхищённой реакции, но не получая её. Вообще-то у него не было плохих оценок – помимо нескольких пятёрок, только многочисленные четвёрки. Не подозревая подвоха, я тоже продемонстрировал ему свои тетрадки. Хотя мне это было совсем неинтересно. В моих тетрадях пятёрок было гораздо больше, но попадались и тройки, особенно по русскому языку, так как я писал по настроению и иногда из-за отсутствия концентрации так некрасиво, что и без единой ошибки мне ставили трояк, а уж с ошибкой или исправлениями… Сергей замер от удивления и не мог поверить своим глазам, увидев у меня двойку!
– Это что, пара?! – наконец выдавил он из себя и нервно засмеялся. – Ты двоечник?! А знаешь, мама не велит мне с такими дружить!
Я развёл руками, не понимая. Однако для Сергея это почему-то было важно, и больше я его никогда в жизни не видел.
Антуан де сент-Экзюпери
Год спустя, уже будучи школьниками, мы случайно встретились с Серёгой Блиновым на улице, он радостно предлагал продолжение дружбы, хотя мы учились в разных школах и жили уже очень далеко друг от друга.
– Давай, только посмотрим оценки! – он вытащил из ранца свои тетради и стал их листать, облизываясь от удовольствия.
Когда в тетради обнаруживалась редкая пятёрка, он заглядывал мне в лицо, видимо ожидая восхищённой реакции, но не получая её. Вообще-то у него не было плохих оценок – помимо нескольких пятёрок, только многочисленные четвёрки. Не подозревая подвоха, я тоже продемонстрировал ему свои тетрадки. Хотя мне это было совсем неинтересно. В моих тетрадях пятёрок было гораздо больше, но попадались и тройки, особенно по русскому языку, так как я писал по настроению и иногда из-за отсутствия концентрации так некрасиво, что и без единой ошибки мне ставили трояк, а уж с ошибкой или исправлениями… Сергей замер от удивления и не мог поверить своим глазам, увидев у меня двойку!
– Это что, пара?! – наконец выдавил он из себя и нервно засмеялся. – Ты двоечник?! А знаешь, мама не велит мне с такими дружить!
Я развёл руками, не понимая. Однако для Сергея это почему-то было важно, и больше я его никогда в жизни не видел.
👍8❤5🔥1😁1
Пегас
Легкокрылый конь Пегас
Виден как квадрат сейчас,
Очень ровный и большой.
Это сын горгоны злой.
Муз любимец, часто он
Прилетал на Геликон,
В их жилище - на Парнас...
Символ лирики для нас.
Водолей
Под Пегасом - Водолей.
Отыщи его скорей!
"Воду льёт" не просто так -
Сказки сказывать мастак.
Рыбы
Где же Рыбы? Чуть левее
Неформала Водолея.
В обе стороны плывут,
Их поймать – напрасный труд!
Легкокрылый конь Пегас
Виден как квадрат сейчас,
Очень ровный и большой.
Это сын горгоны злой.
Муз любимец, часто он
Прилетал на Геликон,
В их жилище - на Парнас...
Символ лирики для нас.
Водолей
Под Пегасом - Водолей.
Отыщи его скорей!
"Воду льёт" не просто так -
Сказки сказывать мастак.
Рыбы
Где же Рыбы? Чуть левее
Неформала Водолея.
В обе стороны плывут,
Их поймать – напрасный труд!
❤9
Мальчик Андрюшка куличики делал
В грязной песочнице в детском саду…
Михаил Шелег.
Я никогда не был по-настоящему добр к людям, скорее нейтрален и терпелив. Главное – вы меня не трогайте, а я точно буду спокоен, никогда ни на кого не нападу, агрессивность – ноль (как говорилось в известной комедии). Но оказалось, что внутри любого человека есть некий резервуар злости, самому ему неведомый и выстреливающий в мир самым неожиданным образом… Подобно подушке безопасности автомобиля. Впервые со мной это случилось в пять лет.
Два с половиной года дружил я с девочкой с нашего двора, ходил за ней как нитка за иголкой. Больше мне не нужен был никто. Мальчишки казались агрессивными, девчонки на меня внимания не обращали, а Галя сразу взяла под опеку. Высокая, уверенная в себе сероглазка, она придумывала игры за нас двоих, каждый раз новые, болтала – тоже за нас двоих, потому что я разговаривать не любил, и отвечал порой мычанием, порой кивком головы, лишь изредка вставляя какие-то слова. А чего ими сорить? Плотненький, кареглазый, похожий в своей искусственной шубе на Винни-Пуха, бормочущего "пум-пурум-пурум-пумпум", я был совершенно беспомощен без своей подруги. А она заботилась обо мне, как мама. Разница в возрасте у нас была ровно месяц и один день, но она родилась 26 декабря, то есть в 1967 году, а я в январе уже следующего года. "Я его на год старше!" – заявляла она взрослым. Мою маму вполне устраивала такая нянька, и она легко оставляла меня с ней во дворе. Она и мама Гали изредка поглядывали в окно – как там дети?
Январь 1973 года был не слишком холодным – до минус тридцати не доходило (а в некоторые годы градусник у нас показывал и минус шестьдесят). В то памятное воскресенье и вовсе потеплело – я сидел в песочнице на снегу и лепил ведёрком снежные куличики. Многие ломались, не лепились, но Галя, как всегда, поддерживала меня.
– Умница, молодец, чуть-чуть не получилось, но следующий точно будет хорош! – сюсюкала она.
К нам подбежала девочка, низенькая, бойкая, востроглазая. Какая-то новенькая, никогда её раньше не видел в нашем дворе.
– Приветики! Чё делаете? Вас как зовут? Я Таня… – затараторила она.
Я всегда затруднялся с ответами незнакомцам, ну а Галя быстро назвала наши имена.
– Он не хочет со мной разговаривать? Дебил? – обиделась Таня.
Галя дала отпор:
– Я же ответила за него! Он маленький ещё, не привык к чужим, стесняется… Он хороший.
– Маленький?! – фыркнула дерзкая девчонка. – Сколько ему?
– Скоро будет пять. Но ещё нет. А мне уже пять, – гордо сказала Галя.
– И чё? – возмутилась Таня. – Пять лет! Да мне только летом пять будет! А я разве маленькая?!!
Галя смутилась.
– Брось его! – сказала Таня. – По-моему он просто дурак – даже имя своё сказать не может. Я знаю много игр, а ещё занимаюсь гимнастикой – если пойдём сейчас ко мне, покажу как я это делаю – ты мне очень нравишься. И можем хоть каждый день играть и заниматься. Мы с родителями вчера в этот дом переехали. Хочу познакомиться со всеми девочками.
– А ты, – она повернулась ко мне, – иди к ребятам, мы с мальчиками не дружим! Вон хоккеисты кричат, по двору носятся! Тебе – к ним.
– Он пробовал, – заступалась Галя, – ему один парень так локтем двинул, что подняться не мог… Я его тогда домой отвела.
– Переживёт, – спокойно парировала Таня, – А если ему всё время сопли вытирать, никогда не вырастет. Пошли!
Она двинулась к угловому подъезду, расположенному как раз между моим и Галиным.
– Пойти? – неуверенно спросила Галя. Видно, что ей очень хотелось познакомиться с гимнастикой.
Я пожал плечами.
– Подожди! – крикнула она удаляющейся Тане и побежала следом.
Волна злости неожиданно поднялась во мне. Если раскладывать её на слова, то получилось бы следующее: "Кто такая эта Таня? Что ей нужно? Кто её звал? Нам тут и без неё было неплохо! Неужели Галя её послушает и не будет больше со мной дружить? Как это так – не положено дружить мальчикам и девочкам? Что за бред?"
В грязной песочнице в детском саду…
Михаил Шелег.
Я никогда не был по-настоящему добр к людям, скорее нейтрален и терпелив. Главное – вы меня не трогайте, а я точно буду спокоен, никогда ни на кого не нападу, агрессивность – ноль (как говорилось в известной комедии). Но оказалось, что внутри любого человека есть некий резервуар злости, самому ему неведомый и выстреливающий в мир самым неожиданным образом… Подобно подушке безопасности автомобиля. Впервые со мной это случилось в пять лет.
Два с половиной года дружил я с девочкой с нашего двора, ходил за ней как нитка за иголкой. Больше мне не нужен был никто. Мальчишки казались агрессивными, девчонки на меня внимания не обращали, а Галя сразу взяла под опеку. Высокая, уверенная в себе сероглазка, она придумывала игры за нас двоих, каждый раз новые, болтала – тоже за нас двоих, потому что я разговаривать не любил, и отвечал порой мычанием, порой кивком головы, лишь изредка вставляя какие-то слова. А чего ими сорить? Плотненький, кареглазый, похожий в своей искусственной шубе на Винни-Пуха, бормочущего "пум-пурум-пурум-пумпум", я был совершенно беспомощен без своей подруги. А она заботилась обо мне, как мама. Разница в возрасте у нас была ровно месяц и один день, но она родилась 26 декабря, то есть в 1967 году, а я в январе уже следующего года. "Я его на год старше!" – заявляла она взрослым. Мою маму вполне устраивала такая нянька, и она легко оставляла меня с ней во дворе. Она и мама Гали изредка поглядывали в окно – как там дети?
Январь 1973 года был не слишком холодным – до минус тридцати не доходило (а в некоторые годы градусник у нас показывал и минус шестьдесят). В то памятное воскресенье и вовсе потеплело – я сидел в песочнице на снегу и лепил ведёрком снежные куличики. Многие ломались, не лепились, но Галя, как всегда, поддерживала меня.
– Умница, молодец, чуть-чуть не получилось, но следующий точно будет хорош! – сюсюкала она.
К нам подбежала девочка, низенькая, бойкая, востроглазая. Какая-то новенькая, никогда её раньше не видел в нашем дворе.
– Приветики! Чё делаете? Вас как зовут? Я Таня… – затараторила она.
Я всегда затруднялся с ответами незнакомцам, ну а Галя быстро назвала наши имена.
– Он не хочет со мной разговаривать? Дебил? – обиделась Таня.
Галя дала отпор:
– Я же ответила за него! Он маленький ещё, не привык к чужим, стесняется… Он хороший.
– Маленький?! – фыркнула дерзкая девчонка. – Сколько ему?
– Скоро будет пять. Но ещё нет. А мне уже пять, – гордо сказала Галя.
– И чё? – возмутилась Таня. – Пять лет! Да мне только летом пять будет! А я разве маленькая?!!
Галя смутилась.
– Брось его! – сказала Таня. – По-моему он просто дурак – даже имя своё сказать не может. Я знаю много игр, а ещё занимаюсь гимнастикой – если пойдём сейчас ко мне, покажу как я это делаю – ты мне очень нравишься. И можем хоть каждый день играть и заниматься. Мы с родителями вчера в этот дом переехали. Хочу познакомиться со всеми девочками.
– А ты, – она повернулась ко мне, – иди к ребятам, мы с мальчиками не дружим! Вон хоккеисты кричат, по двору носятся! Тебе – к ним.
– Он пробовал, – заступалась Галя, – ему один парень так локтем двинул, что подняться не мог… Я его тогда домой отвела.
– Переживёт, – спокойно парировала Таня, – А если ему всё время сопли вытирать, никогда не вырастет. Пошли!
Она двинулась к угловому подъезду, расположенному как раз между моим и Галиным.
– Пойти? – неуверенно спросила Галя. Видно, что ей очень хотелось познакомиться с гимнастикой.
Я пожал плечами.
– Подожди! – крикнула она удаляющейся Тане и побежала следом.
Волна злости неожиданно поднялась во мне. Если раскладывать её на слова, то получилось бы следующее: "Кто такая эта Таня? Что ей нужно? Кто её звал? Нам тут и без неё было неплохо! Неужели Галя её послушает и не будет больше со мной дружить? Как это так – не положено дружить мальчикам и девочкам? Что за бред?"
🔥5