я устала быть уставшей

И если б даже небеса, мне дали еще шанс. Я б снова побежал наверх, по этажам

рыжий чимин — смысл моей жизни и причина моей смерти.

перезаряжай — ликорис

стираешь всё из памяти
легко и безболезненно,
и я с оскалом каменным
глотаю это месиво.

юнги — красная карликовая звезда, пульсар в полюсах. его родители пихают звёздные карты на стены, потолки, полки, а одноклассники открывают рты, когда узнают, что «предки новенького — чертовы астрономы». а маленький пульсар не знает, зачем в чёрном небе белые дыры. учителя хлопают ресницами и отправляют юнги на олимпиады. мальчик исписывает ручки, исписывает формулами кожу между пальцами, исписывает руки каплями звёзд. красные, как разбавленные молоком звёзды, как лопнувшие на глазах капилляры.
наш звездный мальчик трещат преподаватели, пачкая глянцевую грамоту следами от пальцев. а у юнги с ресниц текут плеяды.

у юнги тоже есть звезда. чимин, как процион или альтаир, светит своими белоснежными волосами и переплетает маленькие пальцы, смазывая чернильные шпаргалки. чимин сопит в ухо и пишет список покупателей на неделю. юнги, в общем то, и справляться стал лучше, перебирая осветлённые пряди. у них с чимином тоже есть своя галактика — тринадцать пакетиков экстази в кухонном ящике.

юнги любит чимина, до ядерных взрывов и щиплющего горла. юнги, скорее всего, справляется, но красная россыпь звёзд не уходит. перетекает под рёбра, а зрачки и впрямь как космос.

маленькая звёздочка, шепчет чимин, шурша полиэтиленом. наверно, юнги как немезида, как сгусток чернил, тетрадей, потных ладоней и чиминовых объятий.
взрослый юнги не знает, зачем в небе белые дыры, и, наконец-то, проделывает дыру в своей черепной коробке, растворяясь на мелкие звёздочки. прямо как процион или просто набор таблеток с родительскими ожиданиями.