выпало сказанное
хранителем структур-операций:
«А тождественно Б,
но Б не тождественно А» 

связь альвеол должна быть продолжена
вопреки этому замыканию,
не прощаясь – 
то и другое
в различных отношениях; 
я и ты, опрокинутые в прикосновение 
/ соматическая гравитация
изобретет столкновения каждого*
(составляй себе нечто простое,
совершенно отличное
от устранения ортогональных несовершенств) 

* – и в результате образуются новые миры.
Но в этом случае на них тоже ложится тень,
и это тени твоих предшественников.
А в какой-то момент,
при встрече с тобой,
от них остается
только прах твоих теней.

Ты не знаешь, кто ты:
творец миров или их антипод?

на “Теллере” вышел мой следующий текст — на этот раз об инфоугрозах — такой информации, которая может нести опасность всем, кто ее знает

впервые об этом концепте я узнал из ютуб-видео, в котором рассказывалось о мемах, где давалась инструкция о том, как легко сломать себе палец. Тогда я тосковал в Техасе на фулбрайте и этот заход — информация, которая, будучи узнанной, может нанести вред — показался занятным мыслительным упражнением, над которым я долго и методично работал в измененных состояниях сознания, слушая техасских птичек

в тексте же я попытался набросать очерк того, что значит риск в его соотношении с угрозой и объясняю, почему в мире всеобщей хрупкости не может не быть рискованного поведения

а еще я немного критикую трансгуманиста Бострома, который и ввел термин infohazard, и очерчиваю возможные стратегии совладания с инфоугрозами — не то чтобы это был универсально применимый алгоритм, но по крайней мере это позволит снизить риски знания, которое убивает

обратный захват времени
– конечность к конечности

кратно степени твоей отражаемости
в орнаментах цветущей субстанции
самонаблюдение* привычно зависит
от передачи и размежевания,
уповая;
и не ты ли синхронно шествуешь
с нарушением обусловленных представлений?

* – оно не может удержать в себе ничего,
кроме сгустков воздуха,
которые превращаются во фразы,
но в них нет ни формы, ни смысла.

Когда ты их произносишь,
они лишь отзвук твоего голоса,
эхо твоей памяти, твой выдох, –

но и он тоже не нужен.

Ты не можешь удержать ничего,
кроме самого себя,
и ничего не можешь взять с собой в дорогу.

Тебя никогда не бывает там,
где ты присутствуешь.

сканируешь первичную схематизацию
опыта проникновения в полусекунду* 
(это технический ангел,
подбирающий обломки тел-голосов, 
пресмыкается продольно электроразрядам):
тут и там попеременно искрится,
слишком тревожно оседая,
первообразный смысл-извне 

изобильно лежащие группы скольжений присыпаны пылью –
они так замечательно-хамелионисты на ветру 

ты инсценируешь воспаление горизонта,
где ты был моим элементом 
(правила смещены
при обнаружении атомарных орбит)*

* – в которой ты входишь в контакт с другим организмом.
Это может быть другой организм,
система или даже Вселенная.
Как только ты начинаешь понимать,
как работает эта система,
ты можешь ее изменить.

Этот процесс и называется сканированием.

Ты видишь, что ты в этом опыте с самого начала,
только в «обратной» последовательности,
как бы с другого конца –
как если бы ты наблюдал за происходящим
с противоположной стороны зеркала.

* – Но я был не элементом и не тобой,
а тем самым предметом,
с которым ты меня решил сравнять.
В этой инсценировке
ты вступаешь в контакт
с другим организмом,
системой или даже Вселенной.

Это контакт, в котором я, не будучи тобой,
становлюсь тем самым элементом,
с которым ты выбираешь ассоциировать меня.
В этом контакте,
где каждое взаимодействие
изменяет понимание системы,
ты начинаешь видеть мир иначе,
и с этого момента ты можешь его изменить​​.
Я, как предмет твоего внимания,
становлюсь зеркалом твоего восприятия.

В этом зеркале, где ты и я –
лишь отражения друг друга,
наша взаимная идентичность размывается,
создавая иллюзию единства и различия одновременно. Путь к пониманию сложен,
как сложна и сама речь,
которую ты исследуешь.
Она представляет собой не просто слова,
но и ту силу, что организует их воедино,
создавая уникальную ткань мысли.
Каждое слово и каждое молчание
несут в себе множество значений,
и ты ищешь ключ к тому,
чтобы стать «вещью»,
понять свою сущность.
Ибо только вещи для тебя-как-вещи,
эти рутинные шлюзы, за которыми ты узнаешь,
кто ты на самом деле.

если кто-то помнит, сегодня день защиты детей (от чего?). Я до какого-то времени много размышлял о природе детства, инаковости и квировости детей, в особенности — в случае детей с различными заболеваниями и инвалидностями — что бросает вызов нормативности здорового фертильного взрослого тела как эталона аутопоэтической системы/мыслящего и действующего субъекта

в связи со всем этим делюсь своим январским текстом на “Ноже” о феральных детях, или детях-маугли, чьи жизни сложно категризировать и поместить в таксономию человеческого/животного. Такие дети — пример субъекта, находящегося в цезуре антропологической машины, о которой говорил Агамбен — в зоне радикальной неразличимости и оттого видимого как нечто недостаточно человеческое, по ту сторону этического отношения к Другому

поперечные надкожья
меж твоих тектонических окислений
/ рука твоя простирается
вглубь перистальтики речи* 

каскадный анабиоз:
полимерное насыщение восьмеричными
– вводящими оптические искажения –
перспективами неравных фаз

стрельчатые очертания наших тромбов;
контрфорс по несущим
укрепляет их машинные деформации 

* – но ты не доходишь до ее корня.
Ты не понимаешь, что речь –
это не только, собственно говоря, речь,
а еще и то, что ее организует,
делает ее связной и определенной, –
как и все остальное.

Но ты только поверхностно знаком с этим,
потому что ты еще с трудом начинаешь понимать,
что такое «быть вещью» (sich-wir-t)
и что это означает:
«Я есть».

капиллярный мозг составных частей –
рука об руку – близости*,
ускользающе-потупленный взор; 

ты подвергся нежно-текучим мерцаниям
сходимости наших дыханий,
в оклике случайной черты
припав к трехчастной форме недостижимых,
неизменно-прожилистых
констелляций желания

* – c другой стороны,
именно это приводит к мысли о том,
что «дополнение» – в каком-то смысле –
является более важной концепцией,
чем «сокращение»,
и даже «разрыв»
(выходящий за рамки наших границ).

показатели содрогания –
не выйти из развоплощения
/ разреженная четырехмерность*
неудавшегося поднесения губ 

а ты сможешь
перевязать невинность слепых вовлечений? 

взгляни на радиальные обвертки –
вот-вот соскочат – 
сквозь приспущенные веки
в местах ожидания
соцветий-протуберанцев
виднеется пигментная выстилка
астигматизмов сложнейших форм
(произнеси: 
нам не выйти из развоплощения)

* – яркость, глубина, объемность –
все, что я могу придумать для тебя
/ очертить необъемный абрис,
как по памяти нарисовать безбрежное море

не-объемность, как и не-цвет, в точности отвечает твоим предпочтениям

не-вещь, не-имя – ты сам.

проблеск разлуки,
приостановка и взвесь
излишне-спектральных составов – 

самые глубокие телесные страты,
скрытые зоны отточенных напластований;
их собранная бахромчатая связность
/ беспричинность наедине должна быть поименована 

полная элиминация
опознаваемых следов
истории совместных сближений*

* – и ты как будто бы впечатан
в наскальный рисунок по следам тех,
кто пытался на тебя наступить и не удержался –

(те, кто не удержался, тоже ведь были такими)

и ты сам, своим присутствием,
не только не оставляешь следов –
ты их стираешь

0000: попроси его стать
одним из твоих внутренних объектов,
чтобы ты мог с ним поговорить.

Не говори с ним, а просто наблюдай,
как ваш голос звучит у тебя в голове.

Продолжай наблюдать за голосом,
пока он не перейдет на другой план.

Таким образом,
ты получишь больше информации, чем обычно.

1
зональное противодействие,
оставаясь все так же вовне,
формализовало и их восприятие: 
что, если связность избыточна? –
дистанцирование от причинно-следственного схематизма*
тогда столь же микролинейно,
как и интеграция силы на свет –

они пришли и забрали,
не возвращая
никогда не опознанную цитомишень, 
уходя от перекрестного мира
и его безовкусной плоти вращения –
прочь, прочь от колониеобразующих,
что семикратно пресмыкаются
пред фактом эпигенеза.

* – при внесении рассечения
в открытую рану-связности
были обнаружены:
тяжелая вставка,
киноварное полукольцо,
зеленый шартрез (на полуразгоне),
фрагмент оператора структур-операций,
последствия неотвратимой дефрагментации («чьей?»),
показатели содрогания,
Кодекс Каскадного Анабиоза (ККА),
пропорции очагов поражения,
и координатная сетка влечений.

будь моим животным-реципиентом:

луч тьмы, преломленный самим собой
промеж межклеточных соединений,
проникает в их тела,
не причиняя вреда.

На этом уровне сознание не ограничено ничем,
оно не зависит от внешних обстоятельств,
поскольку не имеет границ.

Но что такое луч тьмы?

В принципе можно сказать,
что это и есть граница,
очерчивающая сознание.

Это граница, которая связывает две стороны, два мира.

Если луч тьмы преломлен насквозь сам по себе,
то он становится границей между двумя мирами.

(о, как гармонично это аногенитальное свечение,
сводящее воедино амплитуды и эйконалы).

«Свет – это форма».

Однако, став символом,
он приобрел способность становиться самим собой,
т.е. формой.

между этими двумя крайностями
существует своего рода зыбь:
их можно обозначить как «наклонную плоскость»,
проходящую через все, что может быть выражено –
между тем, что выражено, и тем, что не выражено.

Эта плоскость находится внутри,
но проходит вовне –
она образует «переходное место»,
которое вбирает в себя
самые разнообразные формы
и в конце концов их уравновешивает

– в том случае, если она не противоречит закону гравитации – 
тогда ее сила равна нулю.

3
потайная зашифрованная война
помимо абстракций и последовательностей:
одно против другого,
иное против того же самого,
это происходит одновременно
поверх спинномозгового ландшафта,
идеально-симметричного,
последнего всеобщего предка абстракций-зверей,
во множестве плоскостей α-интерферонов,
в которых все тело животного-образа,
как и душа его в целом, состоит из плоскостей,
и в этом смысле оно все – плоскость.

но по мере того, как плоскости,
составляя тело его,
приближаются друг к другу,
их взаимное отталкивание становится всё сильнее,
так что теперь они могут быть сравнимы
с двумя сторонами одной-единственной,
одной-единой,
хотя и бесконечно-многообразной,
грани кристалла-тела.

Мы называем это «двойным изображением».

Таким образом, мы понимаем,
что у нас в голове не просто два изображения
одной и той же вещи,
но они еще находятся одно на другом.

Два изображения –
как бы два мозга, один внутри другого.

«Двойное изображение» –
это не только некое дополнительное устройство
для понимания ситуации,
это также способ ее возникновения.

В «двойном изображении»
мы имеем дело с тем,
как мозг возникает из головы,
и можем сказать,
что он возникает из сознания.

4
на месте верхнего позвонка
устанавливается некая символическая субъединичность,
одиноко подрагивающая в гипнотическом высвобождении –
они считают это знаком победы,
торжеством меры над беспредельным,
приостановкой времени ради горизонтального переноса
формальных перцепций,
устранения связности,
отстояния от схематических распределений.

слой за слоем они формируют дзэн-пресность,
переходный статус материи,
впрыскивателем отягощенную бивалентность,
штифтами зацепленную,
золотистую, чешуйчато-бледную,
отданную синтетическим метабаронам автономию.

И когда эти золотые и чешуйчатые,
в свой черед,
растворяются,
а потом вновь проявляются,
чтобы сжаться в том же самом месте,
где они были, снова и снова,
пока не будут полностью вытеснены, –
вот тогда-то и происходит рождение дзэн-пресности.

прозрачный слой за слоем они вбирают,
преобразуют, делают своим,
и нет ни одной частицы во вселенной,
где бы они не присутствовали.

И все же, хотя они и растворены в материи,
и все их свойства являются материей,
они, тем не менее,
имеют собственный смысл,
собственное значение,
собственную реальность.

Каждая из этих бесконечно мельчайших частиц –
это дзэнский сад, но одновременно и сад дзэн.
Оттеняя, сглаживая, подравнивая, подчиняя,
они тем самым ведут к синтезу,
к целостности,
к синтезу.

И когда мы говорим, что мозг – это сознание,
то мы говорим об определенных процессах,
которые происходят в мозге,
но не о том, что происходит в сознании.

И если мы возьмем этот процесс,
который происходит в нашем мозге
или в мозге другого человека,
и подвергнем его анализу,
то увидим, что это просто серия шагов,
которые приводят к пониманию ситуации.

5
что, если связность –
лишь форма разделения?

схематизируй:
«вычитанием» из предыдущего опыта (А1)
и последующей прибавкой к нему другого опыта
(«положительной» или «отрицательной» схемой) (В).

Каждый из этих двух опытов
имеет свой коэффициент,
который определяется отношением
количества полученного в опыте «А»
и оставшегося от «В».

Это отношение записывается через знак «минус»
и образует новый коэффициент.

схематизируй,
пока не возникнет ощущение, что всё понятно.

тогда можешь переходить
к следующему уровню,
и так до бесконечности.

можно попробовать без схематизации,
но в этом случае ты не будешь знать,
где она, а это может сильно затруднить процесс распознания.

Сознание и мозг –
это лишь два символа,
чтобы обозначить то, что есть на самом деле.

Они обозначают то, как мозг
возникает из сознания
и выходит за его пределы.

Они – это ты, и ты – это они.
Сплав их синтезов, их, с одной стороны, –
расщепленных, а с другой –
совмещенных, и превращает синтез в синтез,
синтезы в синтезы.

Это – синтез, а синтез – это синтез.

линии, но не как «вероятные» или «возможные»,
а как линии,
в которые явлены «действительные» и «возможные», –
и вот уже у них,
у реальных линий –
а не у воображаемых –
есть «свойства»
(причём только у тех линий,
которые «есть»),
и они не «безличны»,
то есть они могут быть «понятны»
тем, кто способен их «описывать»,
и, значит, «они» по своей «сути» –
«конкретны».