Washington Post обнародовал путинскую программу-максимум. Со ссылкой на несколько источников издание рассказало, что российский президент готовится к затяжному противостоянию с Западом, рассчитывая победить в конце концов за счёт более надежного, чем у лидеров демократических стран, контроля над политической системой. На Западе, дескать, общественное мнение, выборы, разброд и шатание, а в России, мол, дисциплина и порядок.

Путин - далеко не первый диктатор, который на это надеется. В рамках авторитарной логики выборы и общественное мнение - это негативные факторы, мешающие мобилизации имеющихся в стране ресурсов на борьбу с врагом. Проблема только в том, что противостояние цивилизаций - это бег не на короткую, а на длинную дистанцию. Здесь не столько краткосрочная мобилизация нужна, сколько долгосрочное устойчивое развитие. А его способна обеспечить только демократия. Путинская же стратегия, по сути, означает окончательное превращение России в «народ-бурундук». Вырвать из Украины кусок территории; предъявить его россиянам в качестве доказательства своей «победы»; а затем отползти, зализывая раны, назад в Москву - с тем, чтобы потом на протяжении долгих лет возводить вокруг России стену и подавлять протесты недовольных, имея в качестве конечной цели передачу власти по наследству. Подобный ход событий не является чем-то невероятным. Северная Корея, Венесуэла, Иран, Туркмения давно уже по нему идут.

На потребу публике можно будет даже экономику национализировать, потому что выкачивать деньги на свои западные счета всё равно уже не получится, а значит, частная собственность вообще теряет всякий смысл - теперь надо будет изо всех сил держаться за государственную.

Непонятно только, зачем называть всё это громким словом «победа». Нет, бурундук, конечно, может считать победой сам факт своего физического выживания, но, строго говоря, это всё от лукавого. Пока русский бурундук будет сидеть в своём дупле, остальной мир продолжит движение вперёд - он будет развивать экономику, культуру, создавать и внедрять новые технологии, будет жить полнокровной жизнью, а не влачить убогое существование. Он, в конечном счёте, и окажется победителем.

Народ-бурундук может прожить долго, но он, конечно, никого не победит, да и вообще конец его будет бесславным.

Песков оптимистично заявил, что «каждый день ведения специальной военной операции на Украине добавляет российским войскам новый опыт, который они используют в дальнейшем».

В принципе, не поспоришь. А ещё легко можно представить себе аналогичные слова в исполнении Геббельса - примерно так в начале 1945-го.

Я уж не говорю про то, что украинская армия сейчас тоже активно приобретает новый опыт, который обязательно будет использовать в дальнейшем…

Иногда прямо-таки невозможно избавиться от ощущения, что кремлевская пропаганда рассчитана исключительно на круглых идиотов.

Путин стал тем, кем он стал, благодаря тому, что уничтожил в стране все политические институты. Именно их отсутствие дало ему возможность править безраздельно.

Стратегия захвата власти и стратегия её удержания, однако, - это не одно и то же. Приемы, используемые для одного, не подходят для другого. Дело в том, что внеинституциональная политическая сила - а Путин является именно таковой - может выжить только за счёт постоянной экспансии. Перестав расти, она начинает распадаться. После того как процесс распада достигает определённой скорости, появляется потребность на что-нибудь опереться. И вот тут-то как раз и возникает проблема - выясняется, что опереться не на что - вокруг ведь одни миражи, видимости. Обопрешься на парламент - так он фиктивный и сам в воздухе висит. На суд? На медиа? На партии? Там та же проблема.

Да что там говорить - даже армия, вещь по определению абсолютно материальная, - тоже оказалась, по большому счёту, фикцией. Сейчас Путин старается сделать так, чтобы она обрела плоть, пытается её как-то материализовать и утяжелить. Потому он и отстранил Шойгу с прочими паркетными лизоблюдами. Они должны срочно освободить место для более тяжеловесных военных.

Проблема только в том, что тяжеловесный - потому и тяжеловесный, что не будет под чужую дудку плясать и в глаза угодливо заглядывать. У него своё мнение есть. Как говорила Маргарет Тэтчер: «The lady is not for turning».

Я это к тому, о чем уже начал писать позавчера: хорошо бы узнать имена новых командующих операцией и ознакомиться с их биографиями. Возможно, именно в руках этих людей в недалёком будущем окажется судьба режима. Они его сейчас буквально за волосы из полыньи тащат и этот факт имеет все шансы получить в конце концов политическое выражение.

На смену старому, промахнувшемуся Акеле должен придти кто-то более молодой и дерзкий.

Реальная мотивация, движущая Путиным, бесконечно далека от всего того, что он говорит. По-настоящему он озабочен только своим неуёмным желанием всегда, везде и всем вокруг доказывать, что он крут. Путин считает, что если он будет крут, то всё остальное приложится - все прогнутся и всё, что от них требуется, отдадут.

Так было с первого дня, так остаётся до сих пор, однако кое-что всё-таки неумолимо меняется. Раньше, чтобы продемонстрировать свою крутизну, Путин был готов лично терпеть разные бытовые неудобства и даже рисковать. Помните, как он на военном самолёте в воюющую Чечню летал? Теперь всё, запал кончился. Других ради того, чтобы свою крутость показать, он ещё напрягать готов, себя - уже нет.

Сегодня Зеленский - на передовой, а Путин - в своей комфортной резиденции. Любой политтехнолог скажет вам, что ничего хуже придумать нельзя. Один визуализирует идеалы личного мужества и близости к людям; другой - трусости и огромной дистанции, которая отделяет его от простых смертных. Контраст - разительный и совсем не в пользу российского президента.

А ещё добавьте сюда всё чаще всплывающие слухи про то, что Путин заперся в бункере и вообще тяжело болен, которые можно было бы легко опровергнуть хотя бы визуально (а визуальное в массовой политике - это всё), организовав его регулярные выезды на передовую, и вы поймёте, что отказ российского президента сделать это - штука очень говорящая.

Нынешний Путин - это совсем не тот Путин, в которого когда-то влюбилась страна. Он состарился, обрюзг, у него испортился характер, а от былого драйва и энергии не осталось и следа. Он ещё хочет казаться крутым, но он уже не крут.

Когда главным в мотивации политика становится любовь к комфорту, он перестаёт быть политиком и превращается в мишень.

Окончание эпохи казахстанского елбасы многие восприняли как доказательство того, что на преемника нельзя положиться. На самом деле, главным драйвером происшедшего стал не преемник, а восставший народ; главным виновником же оказался сам Назарбаев. Он настолько достал жителей страны, что удерживать его в центре политической конструкции Токаев просто уже не мог. Да и незачем было.

Так что не на преемника обижаться надо, а вовремя уходить.

Возможно это такой хитрый план ЦРУ: убедить Путина в том, что Медведев - истинный патриот и именно его надо сделать преемником. Он, мол, не сдаст и будет стоять до конца.

Для достоверности и сына из Америки выслали.

Вынужденный оправдывать проводимый курс, Путин донельзя его идеологизировал. Буквально на каждое своё решение из числа более-менее значимых он накручивает массу аргументов, касающихся высоких сфер морали, геополитики, истории и так далее. Чиновники рангом пониже вовсю подражают начальнику. Простая функциональность в качестве объяснения принимаемых государством решений используется всё реже. В публичной дискуссии царит пафос.

Какой-то части лоялистов это уже начинает надоедать. Дескать, импортозамещение - это хорошо, но зачем же стулья ломать? В стране подспудно формируется спрос на деидеологизацию и прагматизм. Повторюсь, речь идёт не об оппозиции, а именно о лояльных группах населения. До них начинает доходить, что России нужен свой Дэн Сяопин, который не то чтобы сделает революцию, а просто начнёт смягчать перегибы, допущенные впавшим в раж отечественным Мао.

В обозримом будущем слоган «хватит надувать щеки» может оказаться неожиданно популярным.

Путину надо понимать, что время, отпущенное ему историей для того, чтобы он выбрал себе преемника, не бесконечно. Чем слабее будет президент в момент, когда объявит имя своего сменщика, тем больше шансов, что какие-то группировки элит откажутся тому подчиняться. Они ведь только Путину на верность присягали и исключительно Путину считают себя обязанными; преемник же аналогичным весом - по крайней мере поначалу - обладать не будет.

А ещё надо понимать, что кроме Путина надклановым статусом в среде российского истеблишмента не обладает больше никто. Поэтому преемник точно окажется к кому-то ближе, а от кого-то дальше. Вот те, от кого он окажется дальше, вполне могут отказаться его поддерживать. Чем слабее будет Путин в момент, когда он выдвинет преемника, тем выше шанс, что так оно и случится.

В какой-нибудь другой стране драка элитных группировок могла бы пройти без больших последствий для системы, но в нынешней России - в условиях хромающей легитимности и усиливающихся протестных настроений - она имеет все шансы окончательно похоронить режим.

Путин, конечно, думает: «Ладно, преемника-то я выдвинуть всегда успею, дело нехитрое». На самом деле нет, можете не успеть, Владимир Владимирыч. Это как в старом анекдоте про тёщу, которая хотела быть похороненной в Кремлевской стене: «Ну дорогая тёща, делай, что хочешь, крутись, как хочешь, но похороны уже завтра».

Миронов пожаловался, что московские власти потребовали от эсеров снять это украшение с их офиса. Кроме того, появились сообщения о демонтаже букв «Z» и «V» в некоторых других местах - как в столице, так и в регионах.

Возможно, Кремль всего лишь планирует ребрендинг. Дескать, две этих странных буквы не очень хорошо зашли, поэтому надо заменить их чем-нибудь более эффективным. Заодно и бюджет освоим.

Не исключено, однако, что речь идёт о чём-то гораздо более фундаментальном. Принято решение готовить народ к миру, поэтому от всей этой визуальной милитаристской символики начинают избавляться. Повоевали, мол, и хватит.

Обсудили Путина, так сказать, сверху донизу - начиная от Петра Первого в его голове и заканчивая экскрементами в его… чемоданчике. Сказал, что, возможно, мы являемся сейчас свидетелями начавшегося транзита от персоналистской автократии к режиму коллективного руководства.
Ну и о страхах Медведева поговорили, и о властных рейтингах тоже, куда ж без них.
https://www.youtube.com/watch?v=mbOibDw8qtY&t=248s

🦞🎪 Ввязавшись в войну, которую он не может выиграть, Путин утратил статус непогрешимого. Слова президента для его окружения весят все меньше. Отсюда и небывалые публичные конфликты между сановниками, объясняет в колонке для “МО” политолог и экс-спичрайтер Путина Аббас Галлямов.

Турчак против Володина, Кадыров против Пескова, Соловьев (и стоящий за ним Громов) против помощника президента Мединского — такого представители российского правящего класса давно себе не позволяли.

Нынешние публичные конфликты являются очевидным свидетельством того, что роль президента как верховного модератора в отношениях элит слабеет. Президент практически парализован — не в физическом, а в политическом смысле. По привычке его ещё опасаются, но Патрушева с Бастрыкиным и Бортниковым, похоже, опасаются уже гораздо больше.

В России наметился транзит от персоналистской автократии к режиму коллективного руководства страной. Автоматически демократизации это не означает, но на некоторую нормализацию по истечении времени рассчитывать можно. Как в СССР после Сталина.

Подробнее о разрушении путинского режима еще при жизни его создателя — в разборе эксперта.

В политике обычно побеждает та сила, степень внутренней консолидированности которой превосходит уровень сплочённости конкурентов. До сих пор оппозиционеры ругались друг с другом с намного большей охотой и страстностью, чем представители власти. У тех конфликтов, конечно, тоже хватало, но Путин их все демпфировал.

Сейчас - в результате ослабления Путина - степень внутренней интегрированности российского истеблишмента падает. Регулятора-то больше нет. И тут имеет смысл вспомнить знаменитого политолога Карла Дойча, который писал, что ключевое условие устойчивости тоталитарного режима — это не наличие мощных вооруженных сил, способных подавить восстание недовольных, и не эффективность правительственного пропагандистского аппарата. Нет, главное - это «способность сохранить сплоченность и единство людей, принимающих решения, в условиях обострения политической, социальной или экономической ситуации». Вот так.

С Днём России всех!

Этому молодцеватому МИДу, конечно, нужно другое Минобороны. Не российское. Российское явно не тянет. На пару с ним наш МИД не столько искомый страх и уважение внушает, сколько напоминает о народной поговорке: «Хвастлива собака была, да волки съели».

Редакции Berliner Zeitung, похоже надоели рассуждения о том, что все россияне за войну и они попросили меня написать о реальных общественных настроениях в стране. Вот что получилось:

Один из самых больших парадоксов сегодняшней ситуации заключается в том, что тезис о тотальной поддержке россиянами войны в Украине распространяют не только кремлевские пропагандисты, но и их противники. Факт этот тем удивительнее, что данное утверждение имеет к действительности лишь самое отдаленное отношение.

Начнём с того, что зафиксируем: те семидесяти- и восьмидесятипроцентные рейтинги, которые озвучивают социологи, в действительности не являются результатом изучения мнения населения в целом. По факту, это результаты опросов лояльных его групп. Дело в том, что в условиях усиливающихся репрессий нелояльные избиратели либо просто отказываются от участия в интервью, либо откровенно врут полстерам. В частных разговорах это признают практически все российские исследователи.

Год назад «Левада-центр» спрашивал россиян об их страхах. 52 процента тогда сказали, что боятся возврата массовых репрессий; 58 заявили, что опасаются произвола властей. Прибавка по сравнению с предыдущим годом составила 13 и 9 п.п. соответственно. Это было ещё мирное время. После начала боевых действий, резкого ужесточения законодательства, многочисленных арестов и избиений недовольных, а также закрытия оппозиционных СМИ страхи эти, безусловно, усилились. Никаких адекватных соцопросов в этой ситуации организовать невозможно - это не могут сделать ни ориентированные на Кремль госструктуры, ни независимые исследователи. О состоянии общественного мнения сейчас можно судить очень приблизительно, опираясь на всю совокупность доступных данных - включая опросы довоенного времени - и правильно их интерпретируя. Это очень субъективная штука. Лично я, например, считаю, что группа поддержки войны составляет сейчас 53-58 процентов, снизившись с момента начала операции на несколько п.п. Группа противников «спецоперации» равна примерно 30-35 процентам.

Дело, однако, не только в количественных показателях. Огромное значение имеют различия в качестве этих людей. В отличие от противников войны, лоялисты абсолютно пассивны, а сейчас ещё и деморализованы. Значительное их количество хочет скорейшего мира и преодоления международной изоляции России. За войну «до победного конца» и «победу любой ценой» сейчас настроены не более половины этого лагеря - скорее всего даже меньше. В общем, ни о какой единодушной поддержке обществом войны и речи не идёт. Когда власти решили продемонстрировать своих сторонников воочию, им пришлось свозить на концерт в «Лужники» бюджетников автобусами. Без административного принуждения стадион рисковал оказаться полупустым. Официально одобренной символики «спецоперации» - букв «Z» и «V» - рядовые граждане вообще не демонстрируют. Если вы их где и увидите, то только там, где их начальство установило. Сравните с массовыми протестами против войны, развернувшимися в первые недели по всей стране, не прекращающимися одиночными пикетами и прочими перформансами, а также поджогами военкоматов, и вы увидите, насколько более активны противники войны в политическом смысле. Подавить их удаётся только с помощью массовых репрессий.

Собственно именно репрессии являются ключевым фактором успеха российской пропаганды. Человек верит пропагандисту не столько под влиянием аргументов последнего, сколько из-за того, что видит выглядывающего из-за его плеча сотрудников ФСБ, полиции, Следственного комитета, росгвардейца, а в придачу - ещё ФСИНовца со шваброй. Человек понимает, что если он сейчас не поверит пропагандисту, то его объявят оппозиционером и отдадут в распоряжение этих ребят, а они церемониться не будут. Мало кто захочет считаться врагом в условиях репрессивного государства. Большинство людей - конформисты и конформизм становится, благодаря репрессиям, инструментом в руках режима.

И тем не менее пропаганда успешна далеко не во всём. Доказать, что в стране нет коррупции, у неё не выходит. Доказать, что власть заботится о людях - тоже.

Поэтому и рейтинги Путина, и показатели одобрения «Единой России» в последние годы стабильно падали.

Более-менее получается только то, что соответствует древним национальным архетипам, типа «Россия в кольце врагов». Да и здесь, если честно, тоже есть проблемы. Согласно ноябрьским опросам уже упомянутого «Левада-центра» хорошо к Америке тогда относилось 45 процентов россиян, плохо - 42 процента. В отношении к Украине тоже доминировал позитив - 45 против 43 процентов. И это - несмотря на всю многолетнюю пропагандисткую истерию.

Собственно именно поэтому Путину и пришлось влезть в войну. Поняв, что он окончательно проиграл битву за общественное мнение, российский президент включил логику военного времени - с тем, чтобы легитимизировать репрессии и заставить несогласных заткнуться.

Для него это последний шанс удержать общество под своим контролем.

По ссылке - мой вчерашний эфир на канале Навального. Изложил там свою версию того, как это всё накануне получилось у Кириенко.

Считаю, что «Известия» опубликовали не до конца отредактированный черновик статьи - просто по ошибке, из-за обычного чиновничьего бардака. Тем не менее, основные тезисы материала, скорее всего, наговорил сам Кириенко. Похоже, тот считает, что ослабление Путина привело к образованию в российской политике определённого вакуума, который нужно заполнить. Кириенко хочет приучить российский истеблишмент к мысли о том, что он - человек гораздо более тяжеловесный, чем принято было считать. Для этого ему и понадобились все эти рассуждения о Китае и прочей международке. Дескать, он не только во внутренней политике спец, и вообще он не просто администратор; он - идеолог, создающий большие смыслы. Отсюда и тезис про триллионы, и обещание снижения уровня жизни в стране. Кириенко явно примеряет на себя венец Черчилля - «я не могу предложить вам ничего, кроме крови, тяжёлого труда, слёз и пота». Он хочет выглядеть исторической личностью, ведущей со страной непростой, но честный диалог.

Я в эфире про это не успел сказать, но здесь добавлю: Кириенко забыл одно принципиальное отличие нынешней России от черчиллевской Британии - коррупцию. У нас чиновник не может позволить себе говорить о триллионах с тем, чтобы люди при этом не подумали немедленно о тех откатах, которые он планирует с этих триллионов получить.

Добавлю в свою версию то, что инициатива стать могла исходить и от Ковальчука. Возможно, именно он почувствовал, что пришло время и поручил «Известиям» накидать текст. Те же, испытав приступ административного восторга от столь важного поручения, сразу его и опубликовали. Если это так, то дело приобретает ещё более принципиальный характер. Ковальчук - человек, мягко говоря, информированный и уж если это он решил, что пришло время таких статей, то и нам сей факт грех игнорировать.
https://m.youtube.com/watch?v=Ry6UOt5c6TY

Вчера в эфире канала Навального меня спросили о судьбе Поклонской. Я сказал, что ещё одного критика «из патриотического лагеря» система может не выдержать. Пояснил, что у Стрелкова-Гиркина колоссальный антирейтинг, связанный с особенностями его биографии и мешающий его выходу на массового избирателя, а вот у Поклонской никакого антирейтинга нет, поэтому критика в её исполнении будет для режима гораздо более опасной.

Исходя из сказанного, я предположил, что Кремль Поклонскую куда-нибудь всё-таки пристроит. Сегодня она заявила, что становится советником Генпрокурора и сворачивает публичную активность.

Околокремлевские социологи сейчас из штанов выпрыгивают, пытаясь доказать, что подавляющее большинство россиян поддерживают войну и Путина. Это те же самые социологи, которые в преддверии вторжения изучали состояние общественного мнения в Украине. Это по итогам их работы, будучи абсолютно уверенной в том, что никакого сопротивления украинцы ей не окажут, российская армия отправилась на войну как на парад.

Не для таких ли случаев придумана английская поговорка: «If a man deceives me once, shame on him, but if he deceive me twice, shame on me?»