Самые исламские выборы в мире, часть 3. Кто станет следующим президентом Ирана?
В ходе предвыборной кампании пройдут пять раундов дебатов кандидатов (17, 20, 21, 24 и 25 июня), которые транслируются государственной телерадиокомпании «Голос Исламской республики Иран».
Основные проблемы, стоящие перед иранским обществом, и на которые, соответственно, должны ответить кандидаты:
— низкие темпы экономического развития, усугубляемые западными санкциями, высокая инфляции и растущая безработица
— коррупция, укоренившаяся среди иранских элит
— требования либерализации общественной жизни и социальных порядков, в том числе расширение прав женщин (в том числе отмена ограничений присутствия на стадионах во время спортивных соревнований и требования обязательного ношения хиджаба)
Согласно опросам, за неделю до выборов в тройку лидеров вошли Мохаммад Бакер Галибаф (34%), Саид Джалили и Масуд Пезешкиан (у обоих по 21%).
Очевидно, ядерный электорат консерваторов в 1-му туре расколется между двумя кандидатами – более умеренным и более радикальным – в то время как сторонники реформаторов и в целом разношерстный оппозиционный электорат, наоборот, консолидируется вокруг фигуры Масуда Пезешкиана. Пезешкиан имеет смешанное азербайджано-курдское происхождение и выступает с либеральных позиций, что в перспективе позволит ему привлечь голоса этно-религиозных меньшинств, городской молодежи и женщин. Об этом, в частности, красноречиво говорит то, что во время своего выдвижения он держал за руку свою дочь – яркий жест для публики. Блок политиков-реформаторов уже поддержал его, надеясь, что он сможет вернуть Иран к более благоприятным отношениям с Западом.
В то же время оппозиционно настроенная молодежь сейчас призывает к бойкоту выборов, в социальных сетях (особенно в бывшем Твиттере) активно набирает популярность хэштэг #ElectionCircus. На этом фоне правительство Ирана объявило, что что любая публикация в СМИ, которая может быть истолкована как призыв не голосовать или направлена на снижение явки избирателей, будет считаться преступлением – наказанием за него станет до 74 ударов плетью для руководителя издания и лишение СМИ лицензии.
В любом случае, с наибольшей вероятностью во 2-м туре победит кандидат от консервативного лагеря, будь то Галибаф или Джалили.
В этой связи встает вопрос: чья победа наиболее благоприятна для России? Учитывая стратегический характер отношений наших стран, а также описанную выше систему сдержек и противовесов иранской политической машины, следует полагать, что радикальных перемен не будет при любом исходе до момента физической кончины Али Хаменеи (да продлится его жизнь тысячу и еще тысячу лет). Иран останется привержен развитию сотрудничества по линии ШОС и БРИКС, а географический императив не позволит свернуть кооперацию с Россией и Китаем.
Симптоматично и то, что все кандидаты вне зависимости от их взглядов являются ветеранами Ирано-иракской войны (за исключением Пурмохаммади – в годы войны он занимался наведением революционной законности в тылу), тот же Джалили потерял часть правой ноги в ходе осады Басры, за что впоследствии получил прозвище “живой мученик” (каково, а?).
В заключение выскажу несколько крамольную вещь на грани фола: выборы в Иране в первую очередь стоит рассматривать не столько как противостояние консерваторов и реформаторов, а как борьбу элитных групп за влияние перед приближающейся сменой Верховного лидера, которое позволит сказать финальное слово при выборе и утверждении его преемника.
Не секрет, что покойный Президент Раиси был не только верным соратником Али Хаменеи, но и авторитетным богословом-сейедом с большими амбициями – предельно ясно, куда он метил. С другой стороны, существует группа консерваторов вокруг Моджтабы Хосейни Хаменеи, 54-летнего сына Верховного лидера, возглавляющего аппарат своего отца… Тем не менее нельзя забывать, что вопросы наследования, правопреемства и передачи власти слишком важные, чтобы решать их на выборах.
#выборывмире
В ходе предвыборной кампании пройдут пять раундов дебатов кандидатов (17, 20, 21, 24 и 25 июня), которые транслируются государственной телерадиокомпании «Голос Исламской республики Иран».
Основные проблемы, стоящие перед иранским обществом, и на которые, соответственно, должны ответить кандидаты:
— низкие темпы экономического развития, усугубляемые западными санкциями, высокая инфляции и растущая безработица
— коррупция, укоренившаяся среди иранских элит
— требования либерализации общественной жизни и социальных порядков, в том числе расширение прав женщин (в том числе отмена ограничений присутствия на стадионах во время спортивных соревнований и требования обязательного ношения хиджаба)
Согласно опросам, за неделю до выборов в тройку лидеров вошли Мохаммад Бакер Галибаф (34%), Саид Джалили и Масуд Пезешкиан (у обоих по 21%).
Очевидно, ядерный электорат консерваторов в 1-му туре расколется между двумя кандидатами – более умеренным и более радикальным – в то время как сторонники реформаторов и в целом разношерстный оппозиционный электорат, наоборот, консолидируется вокруг фигуры Масуда Пезешкиана. Пезешкиан имеет смешанное азербайджано-курдское происхождение и выступает с либеральных позиций, что в перспективе позволит ему привлечь голоса этно-религиозных меньшинств, городской молодежи и женщин. Об этом, в частности, красноречиво говорит то, что во время своего выдвижения он держал за руку свою дочь – яркий жест для публики. Блок политиков-реформаторов уже поддержал его, надеясь, что он сможет вернуть Иран к более благоприятным отношениям с Западом.
В то же время оппозиционно настроенная молодежь сейчас призывает к бойкоту выборов, в социальных сетях (особенно в бывшем Твиттере) активно набирает популярность хэштэг #ElectionCircus. На этом фоне правительство Ирана объявило, что что любая публикация в СМИ, которая может быть истолкована как призыв не голосовать или направлена на снижение явки избирателей, будет считаться преступлением – наказанием за него станет до 74 ударов плетью для руководителя издания и лишение СМИ лицензии.
В любом случае, с наибольшей вероятностью во 2-м туре победит кандидат от консервативного лагеря, будь то Галибаф или Джалили.
В этой связи встает вопрос: чья победа наиболее благоприятна для России? Учитывая стратегический характер отношений наших стран, а также описанную выше систему сдержек и противовесов иранской политической машины, следует полагать, что радикальных перемен не будет при любом исходе до момента физической кончины Али Хаменеи (да продлится его жизнь тысячу и еще тысячу лет). Иран останется привержен развитию сотрудничества по линии ШОС и БРИКС, а географический императив не позволит свернуть кооперацию с Россией и Китаем.
Симптоматично и то, что все кандидаты вне зависимости от их взглядов являются ветеранами Ирано-иракской войны (за исключением Пурмохаммади – в годы войны он занимался наведением революционной законности в тылу), тот же Джалили потерял часть правой ноги в ходе осады Басры, за что впоследствии получил прозвище “живой мученик” (каково, а?).
В заключение выскажу несколько крамольную вещь на грани фола: выборы в Иране в первую очередь стоит рассматривать не столько как противостояние консерваторов и реформаторов, а как борьбу элитных групп за влияние перед приближающейся сменой Верховного лидера, которое позволит сказать финальное слово при выборе и утверждении его преемника.
Не секрет, что покойный Президент Раиси был не только верным соратником Али Хаменеи, но и авторитетным богословом-сейедом с большими амбициями – предельно ясно, куда он метил. С другой стороны, существует группа консерваторов вокруг Моджтабы Хосейни Хаменеи, 54-летнего сына Верховного лидера, возглавляющего аппарат своего отца… Тем не менее нельзя забывать, что вопросы наследования, правопреемства и передачи власти слишком важные, чтобы решать их на выборах.
#выборывмире
