Как и многие новаторские движения в искусстве, «новая французская волна» появилась из отрицания старого. В данном случае — из отрицания поэтики традиционного студийного кино 1940–1950-х. Пришедшие в основном из кинокритики молодые авторы «новой волны» призывали порвать с продюсерским кинематографом (или «папиным кино», как они его называли), передав контроль в руки единственного автора — режиссёра. Они обратились к американскому нуару, неореализму послевоенной Италии, «новому роману» и экспериментам киноавангарда.

Отказ от правил студийной системы вынуждал режиссёров «новой волны» обходиться более скромными ресурсами. Приходилось нестандартно решать производственные задачи. Фильмы снимали не в павильонах, а на улицах и в реальных интерьерах с использованием мобильных кинокамер (во время войны с такими работали военные репортёры). Нередко приходится импровизировать, подстраиваться под обстоятельства. Так игровое кино «новой волны» сблизилось с документальным, а зритель получил новую степень экранной достоверности.

Это кино принципиально дёшево в производстве. Большие студии того времени пытались привлечь зрителя новейшими широкими форматами и цветной плёнкой. Кино «новой волны» — это почти всегда ч/б и традиционный кадр 4:3, естественное освещение, ручная камера, минимум съёмочной техники на площадке. Часто непрофессиональные актёры в кадре и как будто неряшливый монтаж. Именно «новая волна» ввела раздражающий «джамп-кат» (резкий монтажный переход), и монтаж стал видимым для зрителя. Всё это дарит кино живое дыхание повседневности. А зрителя приглашает стать соучастником происходящего на экране.

«Новая волна» формируется в конце 1950-х. Сначала выходят «Красавчик Серж» Клода Шаброля и «400 ударов» Франсуа Трюффо — своего рода двойной манифест движения. Чуть позже криминальной историей «На последнем дыхании» дебютирует Жан-Люк Годар, за ним следуют фильмы Аньес Варда, Жака Риветта, Эрика Ромера, Жака Деми. Почти все они были связаны с редакцией легендарного журнала о кино Cahiers du Cinema. Принципы «новой волны» концептуально оформили сперва на журнальных страницах и уже потом — на киноэкране.

«Новая волна» завершилась, не дожидаясь революции 1968 года. Однако реформированный её авторами эмоциональный киноязык дал толчок для перемен. В Америке «французская новая волна» повлияла на Новый Голливуд, в Азии — откликнулась «японской новой волной», в Германии — «новым немецким кино», в Восточной Европе — «кино морального беспокойства». Её влияние видно в фильмах Мартина Скорсезе, Леоса Каракса, Джима Джармуша, братьев Дарденн, Кристи Пую, Ларса фон Триера, Ричарда Линклейтера и Квентина Тарантино. Все они её дети.