Читаю дневники Патриции Хайсмит, которые она неустанно вела с 1941 по 1993, большей частью фиксируя свои разочарования. Впрочем, записи первых лет скорее воодушевляют: «три сухих мартини, ознакомилась с «Основами ленинизма» - тактика Сталина мне абсолютно понятна, двенадцать порций скотча и поцелуи, кстати, что касается секса - я совершенно точно превзойду в этой науке любого мужчину, бутылка коньяка и просмотр «Чапаева» - все русское, особенно их история, страшно затянуто…».
Ближе к сорокалетию почти каждый параграф начинается со слова депрессия. «Депрессия - близких друзей берегу, свою боль на них не выплескиваю, от неблизких берегусь сама, разговоры с ними хуже онкологии».
После пятидесяти все чаще попадаются совсем отрывочные впечатления: «была в Техасе, все время чего-то не хватало - кажется, Европы». Или: «так и не разобралась чем Искусство лучше тяжелых наркотиков..»
За два года до смерти, последнее разборчивое: «говорят некоторые монахи спят в гробу, готовясь к смерти, медитация сутки напролёт. Я мечтаю, чтоб смерть меня удивила - что-нибудь максимально непредсказуемое, на крайний случай готова агонизировать недели две..».
Затем Хайсмит завела новую тетрадь, под номером 38, но так и не сделала в ней ни одной записи - смерть тоже оказалась разочарованием.

Везде пошла реклама сериала «Фишер», стартующего 8 февраля не помню точно на какой платформе. Имею сказать про «Фишера» пару ласковых. Конечно, смотреть на историю очередного (одинцовского) маньяка, орудующего в декорациях позднего совка, на фоне крепнущего, не очень хочется. Но можно. Хотя бы потому, что авторы, наконец-то, завершили долгоиграющую в отечественном кинематографе метафору о будущем и о детях, которые будущее символизируют. Детей в нашем кино теряли, потом безрезультатно искали и вот, нашли - в виде обезображенного трупа. Спасибо, как говорится, за честность - будущего у России нет. В остальном «Фишер» болен всеми известными недугами - казенной многословностью (сценаристы зарабатывают построчно), бедностью деталей (проклятая выработка), сомнительным кастом (звезды у нас ярче смыслов). Иван Янковский в роли Ростовского следователя, мужичка не из робких - явно на чужом месте. Сколько бы он не говорил «ШО», мы не можем забыть о его Московской прописке. Зато прекрасен Яценко и эпизодический Гилев. Саша Бортич раздражала бы меньше, если бы не олицетворяла феминистскую борьбу (где тот феминизм в военном 2023?). Ну а массовка по традиции максимально неубедительна. Впрочем, плесени в «Фишере» справедливо отдали главную партию - никто не умиляется олимпийским мишкам и прочим чебурашкам. Разлагающаяся империя так же безобразна, как и тела замученных жертв. Страшно? Страшно. Хоть мы и так, без всякого кино, сильно напуганы.

О провалившемся в прокате (и поделом) «Вавилоне» Шазелла. Никогда не могла понять режиссеров, которые, если им вдруг взгрустнулось, вместо того чтобы позвонить Брэду Питту и просто позвать его выпить (хотя бы тыквенный латте), просят нашу прелесть сняться в трехчасовом фильме с огромным бюджетом на совсем неизбитую тему: все пройдёт - и гламур и высокий рейтинг, и похмелье от вечеринок на голливудских холмах, и даже сами холмы - сгорят при пожаре, вызванном глобальным потеплением. В итоге Питт снова изображает себя - бойца, которому обрыдли минувшие дни и так, вон, мешки под глазами. За кадром играет ровно та же мелодия, что и в «Ла-Ла-Лэнде» (собственно это масштабирование прошлого успеха с обратным результатом), лучшим гэгом опять являются испражнения и рвота (слона и Марго Робби), а грустно уже зрителю. Все проходит? Но ведь и наша жизнь тоже, за просмотром вашего совершенно бессмысленного фильма. Худшее, впрочем, Шазелл приберёг для финала, испоганив таким образом, радость от расставания с искусством. Ведь в конце он даёт Малика с Годаром - прокручивая нам всю историю кино на убыстрённой перемотке, от Чаплина до Аватара и дальше вплоть до абстрактных клякс. Глядя на этот претенциозный буллшит главный герой плачет от умиления или ужаса в зале, ровно, как Малькольм Макдауэлл в «Заводном апельсине». Типа кинематограф не только обогащает духовно, но и разрушает души. Спасибо, не подскажете, где тут выход на свежий воздух?

Вчера в Париже в театре Hebertot прошла премьера спектакля Ренаты Литвиновой «Кактус». Среди гостей вечера, как писали раньше, были замечены Сергей Капков и Владимир Познер с супругой. Остальные приехали не из дальнего зарубежья, а из соседних кварталов. Литвинова царила на сцене в нарядах от Демны и порой казалось, что всем этим кутюрным платьям, равно как и их владелице тесно в театре, когда-то бывшем домом и для Жан-Поля Бельмондо. Главная примета времени в «Кактусе» не военные сводки, звучавшие из старенького транзистора в затакте пьесы, ещё до того, как взлетел занавес, а тотальное одиночество героини, которая годами ждёт звонка от мужчины, «ушедшего туда, где убивают». Монологи Ренаты, обращённые то к голубю на подоконнике, то к кактусу, колючему, как судьба, полны отчаяния, граничащего с безумием. Отчасти «Кактус» напоминает «Человеческий голос» Альмодовара, только в финале Рената в отличие от Тильды не сжигает свой дом, поскольку не утратила ещё последнюю надежду. Возможно потому, что этот дом не ее и тем более не наш. Наш - там, где пропадают мужчины.

https://www.kommersant.ru/doc/5774697 а в Москве тем временем приличное кино в прокате

Пока в Москве раздавали Золотых Орлов - за отборное говно, я смотрела картину «Тар», числящуюся среди фаворитов будущего Оскара. С тех пор, как премьера «Тара» состоялась в сентябре в Венеции, каких только восторженных отзывов я не читала. Ну и что в итоге? Громоздкое претенциозное кинофуфло о том, что до абьюза все гендеры охочи - даже высококультурные жрицы лесбийской любви. Два часа нам показывают, как Кейт Бланшетт со стеклянными глазами рассуждает о Малере и Бахе, а потом лезет в трусы к русской виолончелистке, в свою очередь рассуждающей о шашлыках и Кларе Цеткин с Ростроповичем. В России десятых годов большую популярность получило кино лофтов и кофейных машин Неспрессо, так вот «Тар» это кино лофтов и нотных партитур. Автор, ориентируясь, видимо, на успех «Пианистки», тоже решил дать интеллектуального жару. Там, где у Ханеке был секс, страх и немножко Шуберта, у Филда получился харассмент, понт и пересказ википедии. Ничего криминального, только к кино не имеет отношения - проще послушать радио «Арзамас» или радио «Орфей», где спикеры знают о чем говорят, а не повторяют, как несчастная Бланшетт, абракадабру за телесуфлером. Смешно, что одновременно с «Тар» здесь в прокат выходит ещё один фильм о женщине-дирижёре «Дивертисмент». Тренд пуще неволи, да и искусства.

Включила вчера вечером «Модерато кантабиле», поскучала в очередной раз, глядя на то, как Жанна Моро выпивает в кафе Жирондан, а Бельмондо курит, обескураженный режиссурой Питера Брука. Жан-Поль говорил после релиза этого заунывного фильма: «кино по Маргерит Дюрас интересным находят только дамы с авеню Поль Думер». Теперь и я живу рядом с этой авеню и, в общем, за выслугой лет могу именоваться дамой, «Модерато кантабиле» правда по-прежнему не отзывается в моем сердце. Что касается прочих дам, то им в отличие от Жанны Моро, «смотревшей из роскошного особняка на посторонних мужчин», смотреть особо не на кого. Посторонние мужчины 16 округа появляются на улице исключительно с выводком детей. А если в одиночку, значит пережили даже внуков, их верблюжьи пальто помнят ещё относительные тяготы Оккупации. Поэтому дамы с авеню Поль Думер держат ставни даухсотметровых квартир всегда закрытыми. В многочисленных агентствах по недвижимости часто можно прочитать объявление: «виаже» - Поль Думер, двести квадратов, владелице 101 год, ежемесячный взнос - далее вариативно». Ничего удивительного, что Макрон решился на пенсионную реформу.
На съёмках «Модерато кантабиле» Бельмондо было так тоскливо, что он регулярно гонял в Бордо. Однажды взял с собой маленького сына Жанны Моро. Не вписался в поворот, в итоге ребёнок пролежал две недели в коме, но Жанна ни разу не упрекнула партнера. А потом все кончилось хорошо. Почти, как в фильме, где каждый возвращается к своему одиночеству.
С годами Бебель поменял мнение о картине. «Ничего не имею против кинематографа Дюрас, но если бы на свете существовала только Дюрас, вот это было бы действительно невыносимо».

Тут попались на глаза работы студентов Академии Художеств им. И.Е. Репина, представленные публике в рамках дня открытых дверей. Говорят, что студенты работали над заданной темой: СВО. Говорят, что профессура осталась недовольна, ибо мало жизнеутверждающего, все какая-то чернуха - бабушки в платках и скелеты в шинелях. Не исключено, что это и правда подобие бунта на давно затонувшем корабле - академического художественного образования. Но меня тронули не столько сюжеты (злободневные, как смерть), сколько форма. Когда я двадцать лет назад училась в этом институте, на факультете искусствоведения, студенты живописи и графики красили все то же самое - и бабушек и погосты и одиночество у окна, вяло копируя потрясшего академиков в позапрошлой жизни Эндрю Уайета. Особенно любили горизонтальные композиции с голой, обшарпанной стеной и задумчивым героем в углу. Двадцать лет спустя все тот же декоративно-прикладной экзистенциализм в грязной гамме. Помню это называлось «картофелем». Не в курсе живы ли мастера - Кравцов, Калюта, Мыльников ещё при мне умер, но смотреть на эту живопись все равно, что на часы с Титаника. Раз в сутки они показывают прошлое и пошлое.

https://www.kommersant.ru/doc/5785145
Раневская. Диагноз.

Я долго думала какую остроумную подводку сделать к этому моему интервью, но решила, что главное говорить честно. Мы с Ксенией Собчак - одногодки и земляки, выросли, конечно, из разного сора, но в 2022 моментально обратились в прах. Как и все, как и всё. Увы, многое, гораздо более важное, что я хотела сказать - не смогла, не успела, не удалось, ибо артист разговорного жанра из меня негодный, а за многое откровенно неловко. Впрочем, какая теперь разница.

https://youtu.be/PrmVPFhoL4c

Посмотрела тоже интервью Пронченко с Собчак, которое Ксения, кажется, взяла для себя, для души. Ну потому что кто такая эта Пронченко, кинокритик, обязанный своей мизерной популярностью Цыпкину? В любом случае Пронченко явно думала, что ее будут собеседовать про культуру во время войны, а не кто чего ляпнул до морковкина заговенья, до того, как французские булки на деревьях подоспели. Напрашивается вопрос - зачем Пронченко туда пошла? И, главное, зачем осталась? Видимо, чтобы ботфорты выгулять. В таком случае по пути следовало бы заглянуть к логопеду. Не знаю, за что ей теперь особенно стыдно - за набросы про сексуальность Путина или за ответы про маникюр? Но ничего, посидит теперь дома, пофофёт сушку.

https://www.kommersant.ru/doc/5798280 смотреть можно

И в продолжение темы «Фишера» - фото с премьеры.

твое лицо, когда Зинаида Пронченко говорит по дружбе, что 99% твоей работы это кал (или нет)

Посмотрела как новоиспеченный родитель передачу «Разговоры о важном». Первый канал любезно предоставил возможность взрослым узнать, что втирают их детям в школе. В выпуске от 13.02.23 на вопросы ребятишек отвечает Сергей Лавров. «Кто такой дипломат? Это я. В чем уникальность нашей родины? В том, что мы живем одной семьей и никогда не задвигаем культуры других народов. Какие профессии сейчас важны? Рабочие». В России погасли огни. Птички заткнулись в саду. Рыбки подохли в пруду.

Несколько мыслей о тщете в новом номере Уикенд о фейках в жизни и искусстве.