Стоит напомнить и то обстоятельство, что в момент начала западного блицкрига французская армия была полностью мобилизована, развернута и в соответствии с оборонительными планами сосредоточена в приграничных районах. Однако это никоим образом не уберегло Францию от сокрушительного поражения. Впрочем, с военно-технической точки зрения даже если проведение мобилизации в СССР было бы начато еще в первых числах мая 1941 года, то это все равно явилось бы заведомо проигрышной акцией. Ведь вермахт оставался в мобилизованном состоянии еще с окончания западной кампании, поэтому в ответ на начало советской мобилизации нацисты просто значительно ускорили бы переброску войск на восток, поскольку в этом случае им уже не нужно было бы соблюдать скрытность передвижения своих дивизий.
Однако пропускная способность железных дорог к советской границе со стороны запада была в два-три раза выше пропускной способности дорог, ведущих к ней с востока. Уже не говоря о том, что народному хозяйству СССР с началом мобилизации предстояло выделить около трех миллионов человек и передать армии громадное количество автомобилей, тракторов, лошадей… а на все это требовалось время! Так что в случае объявления всеобщей мобилизации СССР все равно гарантированно отставал бы от вермахта в развертывании армии не только с вполне ожидаемым печальным итогом всей этой операции, но еще и с клеймом агрессора, якобы сознательно спровоцировавшего войну с Германией, что могло иметь совершенно непредсказуемые политические последствия.
Именно поэтому, несмотря на данные советской разведки о вероятном скором нападении Германии на Советский Союз, Сталин принимает единственно правильное в сложившей ситуации решение, не позволяя военному руководству страны начать развертывание Красной армии на западных границах, но одновременно санкционирует интенсификацию скрытных форм подготовки к ожидаемой агрессии.
Этим обстоятельством и объясняется некоторая двусмысленность директивы № 1, данной нашим войскам в ночь на 22 июня. Ведь Сталину было жизненно необходимо юридически зафиксировать факт неспровоцированной нацистской агрессии, и только после этого начинать ответные военные действия. Правда в этом в своем решении Иосиф Виссарионович, опирался на явно устаревшие взгляды Генштаба РККА, основанные на советской военной доктрине, исходившей из того, что война с Германией начнется с локальных приграничных сражений. И, следовательно, в таком случае из-за сравнительно небольшой задержки приведения армии в боевую готовность, по существовавшим в то время представлениям, не должно было бы возникнуть каких-либо больших потерь в советских приграничных частях. Вермахт же в своих действиях руководствовался совсем иной доктриной, доктриной блицкрига, но для Красной армии и ее руководства, как не печально, это стало полной неожиданностью, что и явилось основной причиной возникновения катастрофических последствий начального периода войны. Наконец необходимо коснуться и вопроса о том, действительно ли Сталин готовил в 1941 году нападение на Германию. В этой связи, прежде всего, нужно отметить, что все доказательства, которые приводят сторонники этой версии предвоенной истории, носят исключительно косвенный характер. Ими до сих пор не представлено ни одного документа, который бы однозначно свидетельствовал бы о том, что Сталин принял такое решение, а генштаб РККА приступил к ее реализации.

Однако все реальные действия, предпринятые руководством Красной армии в последние мирные месяцы, которые сторонниками Суворова теперь представляются как действия по подготовке советской агрессии, прекрасно могут быть объяснены в рамках стратегии скрытой подготовки к отражению ожидаемой нацистской агрессии. Хотя мифы, созданные Хрущевым о том, что Сталин якобы не верил в возможность нацистской агрессии в 1941 году, на долгое время исключили такую достаточно очевидную интерпретацию событий. О том, что весной 1941 года в СССР шла подготовка к обороне, а не к нападению, прежде всего, свидетельствует тот факт, что семь армий, перебрасывавшихся в июне из внутренних районов СССР, сравнительно равномерно размещались вдоль наших западных границ. Если же Сталиным готовилась бы наступательная операция, то эти армии должны были концентрироваться на направлениях главных ударов. Прежде всего, в районах Белостокского и Львовского выступов. Таким образом, планируемая концентрация советских войск носила не наступательный, а оборонительный характер.
Противоречат версии о планируемом Сталиным летом 1941 года нападении на Германию и известные постановления Политбюро ЦК ВКП(б) и Совета Народных Комиссаров СССР. Так 3 июня Сталин санкционировал поставку в Германию во второй половине 1941 года девяти тысяч тонн цветных металлов. А на следующий день подписал постановление СНК СССР № 1468-598 СС «Об укрепленных районах», в котором, в частности, утверждались сроки формирования частей для вновь строящихся укрепленных районов:
«2. Формирование частей закончить к 1 октября 1941 года, проведя его в две очереди:
1-я очередь — на 45 000 человек к 1 июля 1941 года
2-я очередь — на 75 000 человек к 1 октября 1941 года».
Только зачем же нужно было тратить колоссальные материальные и людские резервы на окончание строительства оборонительных сооружений, если, как утверждает Резун, СССР уже через месяц собирался напасть на Германию. После чего все эти сооружения должны были бы стать абсолютно бессмысленными с военной точки зрения. Да при этом еще к 1-му октября планировать формирование соответствующих воинских частей в количестве 75 тысяч человек!


Камнева Г.П.

‼Существует ли связь между идеологией нацизма
и агрессий Запада против России‼

Современная геополитическая ситуация отличается не только острой фазой противостояния цивилизационных антагонистов, но в целом – гибридным характером этого противостояния. Одним из его аспектов – ментальная война, развязанная противником, целью которой является инверсия ценностного сознания, подмена смыслов и духовно-нравственных установок. Рассмотрим лишь одну грань проблемы – связь идеологии нацизма с идеей уничтожения нашей страны. Она не присутствует явно в исторических документах, скрывается умышленно, так как ее освещение позволяет разоблачить мифы и развеять иллюзии о возможных добрососедских и партнерских отношениях с Западом, скрыть его экзистенциональную враждебность к России.
Эта связь отрицалась как в современной российской истории, так и в недавнем советском прошлом.
Обратимся к книге израильского историка, профессора истории, бывшего директора Каммингсовского центра по изучению России и Восточной Европы Тель-Авивского университета Габриэля Городецкого «Роковой самообман: Сталин и нападение Германии на Советский Союз». Она была написана на английском языке, но переведена на русский язык Л.Ю. Столяровой и вышла в издательстве Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН) в 2001 году.
В объемной исследовании, опираясь на обширную источниковую базу, автор полемизирует со взглядами В. Суворова (В.Б. Резуна), высказанными в его книге «Ледокол» о том, что немецко-фашистский план «Барбаросса» явился превентивным ответом на планы советского командования. Обратившись к анализу сталинской политики накануне вторжения германских войск, Габриэль Городоцкий сосредотачивается на исследовании событий последнего предвоенного года.
Однако этот «разоблачительный порыв» Городецкого на том и заканчивается, так как автор фактически отрицает связь между идеологией нацизма и агрессией Германии против СССР Он пытается доказать что то, о чем писал Гитлер в «Майн Кампф» не имело продолжения в его политике в отношении нашей страны.
«В самом деле, сомнительно, чтобы решение Гитлера естественно вытекало из его триумфальной победы над Францией, будучи предопределено идеологическими установками „Майн Кампф“» – утверждает Городецкий.

Для доказательства своей позиции он использует три основных тезиса:

1. «Слишком очевиден факт, что война с Англией на западе и последующий поворот к Юго-Восточной Европе и Средиземному морю противоречили идейным устремлениям Гитлера. Он не мог игнорировать новые нужды Германии, определяемые ходом событий, даже если это сильно уводило в сторону от генерального плана, набросанного в Майн Кампф».

Действительно, после победы над Францией Гитлер был вынужден существенно отойти от плана, начертанного им в «Майн Кампф», ввязавшись в войну с Англией. Однако сделал то он это вопреки своей воли и желаний. Кроме того, фюрер прилагал немалые усилия, для того чтобы заключить мир с Великобританией и, тем самым, обеспечить продолжение своих изначальных планов завоевания жизненного пространства на Востоке. Так что совершенно непонятно почему вынужденный отход фюрера от его начальных планов может рассматриваться как доказательство того, что и его дальнейшие действия тоже не могли быть обусловлены идеями «Майн Кампф».
2) Городецкого исходит из факта отсутствия идейной мотивировки оперативного планирования Барбароссы:
«Показательно отсутствие всякой идейной мотивировки оперативного планирования вторжения. Лишь в одной-единственной директиве по политической подготовке вермахта, изданной генералом Браухичем».
Для начала следует обратить внимание, что идеологическая мотивировка вторжения нацистов в СССР приводится не только в упомянутой Городецким директиве Браухича, но и, скажем, в приказе командующего 4-й танковой группой генерала Э. Гёпнера от 2 мая 1941 года, где было записано: «Война против России является важнейшей частью борьбы за существование немецкого народа. Это — давняя борьба германцев против славян, защита европейской культуры от московско-азиатского нашествия, отпор еврейскому большевизму. Эта борьба должна преследовать цель превратить в руины сегодняшнюю Россию, и поэтому она должна вестись с неслыханной жестокостью. Каждый бой должен быть организован и проводиться с железной волей, направленной на безжалостное и полное уничтожение противника. Никакой пощады, прежде всего, представителям сегодняшней русской большевистской системы».
Хотя, действительно, упоминание идеологических целей войны в немецких оперативных документах является скорее исключением, чем правилом. И это вполне естественно. Ведь вермахту ставилась вполне конкретная задача разбить РККА и захватить советскую территорию по линии Волга – Архангельск. Но одно дело оккупировать часть территории страны, а совсем другое, определить, что делать с этой территорией и ее населением после оккупации.
Для решения этой проблемы составлялись директивы и планы, которые напрямую вермахта не касались. К числу таких документов относится так называемая Зеленая папка Геринга, где были разработаны принципы экономической эксплуатации природных богатств России. А так же генеральный план Ост, который должен был определить расовые принципы, технологию и темпы германизации, предназначенных для этих целей частей оккупированных территорий.

В этой связи показательно, что идеологическая мотивировка в оперативных планах вермахта отсутствовала не только в директивах Барбароссы, но и при планировании нападения Германии на Польшу, хотя вряд ли кто может сомневаться, что целью той германо-польской войны как раз и являлось завоевание жизненного пространства и его германизация. Об этом совершенно откровенно Гитлер сказал на совещании со своими генералами 23 мая 1939: «Данциг не тот объект, из-за которого все затеяно. Речь для нас идет о расширении жизненного пространства на Востоке и о продовольственном обеспечении, а также о решении проблемы Балтики».
Для того чтобы убедиться, что отсутствие идеологической мотивировки в оперативных планах вермахта является вполне нормальным явлением, процитируем целевую установку плана Вайс, в соответствии с которым и был осуществлен захват Польши в 1939 году:
«1. Политические предпосылки и постановка задачи.
Отношения Германии с Польшей и в дальнейшем должны строиться с учетом нежелательности всяких трений. Но если Польша изменит свою политику применительно к Германии, базировавшуюся до сих пор на тех же принципах, что и наша политика в отношении Польши, и займет позицию, создающую угрозу империи, то, несмотря на существующий договор, может оказаться необходимым решить проблему Польши окончательно. Целью в этом случае будет: разбить польские вооруженные силы и создать на востоке такую обстановку, которая соответствовала бы потребностям обороны страны. Свободное государство Данциг будет объявлено частью германской империи не позднее, чем в момент начала конфликта».
Все остальное: присоединения к Германии Западной и Центральной Польши, образование генерал-губернаторства, отбор расово неполноценных местных жителей, их переселение на восток, расстрелы, концлагеря, геноцид поляков и евреев — было потом, уже после завершения оккупации. Все эти действия нацистов в Польше не были прописаны в плане Вайс, однако велись они в строгом соответствии с нацистской идеологией.
Аналогичная ситуация возникла и после нападения нацистов на СССР.
Надо сказать, что нацисты вполне сознательно избегали любой возможной утечки информации относительно преследуемых ими конечных целей. Именно этим обстоятельством и объясняется отсутствие идеологической преамбулы в директивах Гитлера, который даже специально оговорил этот вопрос на совещании 16 июля 1941 года.
3) Согласно третьему тезису Городецкого уничтожение большевиков и евреев стало своего рода реализацией новых революционных идей Германии уже после вторжения в СССР. Автор пишет: «То обстоятельство, что крестовый поход на большевизм и уничтожение евреев придали революционный смысл войне в 1941 г., само по себе недостаточно для доказательства стойкой приверженности догме. Идейные убеждения вышли на первый план после того, как было принято решение по „Барбароссе“, и в значительной степени отвратили Гитлера от более рациональной стратегической политики, которая до тех пор характеризовала его военное руководство».

Впрочем, в Польше идейные соображения нацистов тоже вышли на первый план только после оккупации ее территории. По сведениям Ю.В. Житорчука, только в течение 1940–1941 годов усилиями имперского комиссариата с новых территорий рейха было депортирован 1 миллион 200 тысяч поляков и 300 тысяч евреев, а на их место расселено 497 тысяч фольксдойче, то есть немцев и жителей бывшей Польши, перешедших в германское подданство. В 1940 году по всей территории Польши для евреев организованы гетто, где на человека выдавалось всего 125 граммов хлеба в день. Только в Варшавском гетто были согнаны более четырехсот евреев.
Можно сделать вывод о том, что идеологическая догма нацистов была всегда связана с их агрессивной и человеконенависнической политикой по отношению к людям иной национальности, порой, закамуфлированой красивыми фразами или просто не афишируемая.
Но если для немецких фашистов эпохи Третьего Рейха это был антикоммунизм и антисемитизм как устойчивый мейнстрим реализации их планов, начиная, пожалуй, с еврейского погрома в Австрии и в Судетской области 9–10 ноября 1938 года («хрустальной ночи» или «ночи разбитых витрин»), то для современных цивилизационных противников России таким вектором стала русофобия, неприкрытая никаким «фиговым листком».
При этом следует заметить, что формирование западной идентичности относится еще к античному времени, где уже тогда она противопоставлялась греческому Востоку. Еще Октавиан Август в борьбе с Марком Антонием фактически сформулировал идеологему противостояния «Запада» и «Востока», как не только противоположных, но и даже враждебных традиций.
Противопоставление Запада греческому Востоку обрело более яркие очертания в связи с Великой схизмой 1054 года (церковным расколом) и турецким завоеванием. В коллективном сознании Запада восточный греческий мир навсегда стал схизматическим и погрязшем в пороках.
Русь восприняла христианство от православного Востока (Византии), твердо и решительно отвергнув предложения «христианского брака» с католическим Западом, для которого Россия всегда была носительницей «испорченного христианства». Поэтому весь смысл своего сосуществования с «русским схизматиками» Запад стал видеть в их «исправлении» и подчинении. Для этого, как ни что иное подходит именно русофобия, «утверждающая злую природу русского народа», изначально наделенного уникальными свойствами, обусловливающими его тягу ко всему низменному».
Россия становится экзистенциональным врагом Запада, поэтому она, как главный враг, должна быть уничтожена.

В современном западном проекте «Украина как анти-России» вновь, как это было в истории и ранее, делаются вполне открытые попытки замалчивания связи национализма и агрессии. Так, доктор исторических наук Баранов отмечает: «В ходе своей деятельности структуры НАТО и ЕС не замечают националистических проявлений в обществе и вооруженных силах Украины. Происходит героизация пособников фашистов, сносятся памятники советского периода. Поэтому вопрос о связи между идеологией нацизма и агрессий Запада по отношению к нашей стране не является чисто теоретическим, а имеет ясное и понятное актуальное практическое значение.
Буквально 13.02.2023 года в печати появилась информация о том, что «западное общество постепенно осознает, что Украина оказалась в руках националистического режима, проводящего политику геноцида в отношении почти половины своего населения. Остается ждать, когда с этим очевидным выводом согласятся европейские и американские лидеры».
Однако вряд ли это осознание принесет успокоение без уничтожения самой основы ментального противостояния, ясно обозначенной Президентом РФ В.В. Путиным, как демилитаризация и денацификация Украины. Это будет зримым ответом на непрекращающиеся попытки Запада «использовать нас в своих интересах, разрушить наши традиционные ценности и навязать нам свои псевдоценности».

Розина О.В.

‼️Леонид (Краснопевков) и его «Записки московского викария» как исторический источник‼️

Будущий епископ Дмитровский, а затем и архиепископ Ярославский и Ростовский, Леонид (в миру Лев) родился 16 февраля 1817 г. в семье дворян Василия и Анны Краснопевковых. В 1829 г. юный Лев Васильевич был определен родителями в горный кадетский корпус. Однако вскоре он оставил горный корпус и в 1834 г. был определен юнкером в Балтийский флот. Служа во флоте, Лев Краснопевков познакомился с архимандритом Игнатием (Брянчаниновым), настоятелем Сергиевской пустыни, близ Санкт-Петербурга, который за несколько лет до этого променял свой офицерский мундир на подрясник послушника Александро-Свирского монастыря. Последовавшая вслед за этим встреча со знаменитым миссионером Макарием (Глухаревым), находившимся в тот момент на лечении в столице, побудила юного Льва отказаться от офицерской карьеры и поступить в 1838 г. в Петербургскую духовную академию, а вскоре после смерти отца перебраться в Московскую духовную академию.

‼️Леонид (Краснопевков) и его «Записки московского викария» как исторический источник‼️

По окончании академии в 1842 г. Лев Краснопевков был определен в Вифанскую духовную семинарию в качестве преподавателя. Спустя 3 года – 23 сентября 1845 г. – в Троице-Сергиевой лавре он принял монашеский постриг с именем Леонида, а уже в 1849 г. был назначен ректором Вифанской духовной семинарии и настоятелем московского Иоанно-Златоустовского монастыря. Однако менее чем через год отец Леонид был возведен в сан архимандрита и переведен настоятелем в московский Знаменский монастырь. 31 августа 1853 г. архимандрит Леонид был назначен ректором Московской духовной семинарии, а 22 апреля 1854 г. – настоятелем Заиконоспасского монастыря, чему предшествовало письмо-ходатайство самого митрополита Филарета (Дроздова). Видимо, уже тогда Леонид (Краснопевков) был очень близок к московскому митрополиту. В итоге, эта близость и привела к тому, что 26 апреля 1859 г. в московском Успенском соборе состоялась хиротония архимандрита Леонида во епископа Дмитровского, викария Московской епархии. С этого момента епископ Леонид становится ближайшим помощником митрополита Филарета и его старшим викарием. В своих «Записках московского викария», которые Леонид (Краснопевков) вел на протяжении долгого периода времени, большое внимание уделено именно Филарету (Дроздову).

Продолжение ⬇️⬇️⬇️

‼️Леонид (Краснопевков) и его «Записки московского викария» как исторический источник‼️ (продолжение)

16 октября 1856 г. отец Леонид после встречи с митрополитом записал в дневнике: «владыка говорил о превратности либерализма. … Владыка заметил, что если оправдается слух об ослаблении его умственных сил, то министры из своекорыстных целей станут его поддерживать и может быть наделано много худого им самим и от его имени». Филарету (Дроздову) на тот момент было 73 года. О министрах же, да и вообще о власть предержащих, у московского митрополита и его окружения, видимо, мнение было не слишком высокое. В декабре 1857 г. Леонид (Краснопевков) сделал запись, выражающее собственное мнение, однако сформированное не без непосредственного участия Филарета (Дроздова): «из Петербурга один простер руки ко взяткам, другой погрузился в созерцание орденов и с трепетом нетерпения ждет новых… а дела у секретарей». Вот еще один пример, уже декабря 1861 г., описанный Леонидом (Краснопевковым) вскоре после встречи митрополита Филарета с министром внутренних дел П.А. Валуевым: «у владыки был Валуев, и владыка, испугавшись, что в такие руки Россия попала, тотчас велел общее моление учредить».

Однако вернемся к упомянутой «превратности либерализма». Епископ Леонид 17 марта 1864 г. описал следующий случай: «я читал ему (Филарету) несколько страниц из брошюры о состоянии Церкви Православной в Молдавии. Выслушав о беззаконных и диких поступках Кузы с митрополитом Софронием, владыка сказал: “то и с нами будет, когда усилится либерализм”». В брошюре речь шла об Александре Кузе, первом правителе объединенной Румынии, пришедшем к власти в 1859 г. Одним из пунктов его внутренней политики, была конфискация недвижимого имущества церкви в пользу государства. Был нанесен удар благосостоянию Румынской православной церкви, были закрыты многие монастыри, а некоторые вынуждены прекратить свою просветительскую и благотворительную деятельность. Митрополит Софроний же стал одним из несогласных с церковной реформой, кого и постигла кара. Вероятно, Филарет (Дроздов) опасался похожего сценария и в России в случае продолжения либеральных реформ.
3 января 1863 г. епископ Леонид беседовал с неназванной по имени игуменьей одного из монастырей (вероятно, Борисоглебский Аносин женский монастырь). После беседы епископ сделал запись в дневнике: «общежительные монастыри хранят Устав, церковь, веру. Народ невежествен, но ищет веры. Церковь, или, точнее, просвещение христианское, чрез Церковь приближается к народу; наперерез идет светское просвещение. Если мы сойтись успеем прежде, нежели светское просвещение подоспеет, хорошо; а не то плохо будет, если, к тому, народ не поймет, куда его ведут». Иными словами, достичь христианского благочестия можно путем «просвещения христианского», и, вероятно, оно должно заменить «светское просвещение», т.е. либеральные реформы. 16 марта того же года читаем дневниковую запись епископа Леонида: «надобно искать и желать, чтобы внимание просвещенного православно-христианского правительства обратилось с сочувствием ко всему тому, что в настоящее время составляет заботу Церкви». Получается, что церковь должна уповать на переориентацию правительства с либеральных реформ на реформы в духе христианского благочестия.

Итак, «Записки московского викария» Леонида (Краснопевкова) дают весьма примечательные данные об отношении митрополита Филарета (Дроздова) и его ближайшего окружения к «Великим реформам» 1860-70-х гг. Согласно «Запискам», митрополит негативно относился к либеральным реформам и был крайне невысокого мнения о некоторых их непосредственных деятелях. При этом у митрополита и его ближайшего окружения не было предвзятого отношения к реформам вообще. Однако проводить их они предлагали на основе «просвещения христианского», а не либерализма.

Тулянов В.А.

‼️Миф о том, что Ливонская война имела исключительно захватнический характер‼️

Сегодня в печати появились статьи в которых утверждается, что Иван Грозный начал Ливонскую войну исключительно с целью приобретения новых территорий. Ни о каком выходе к Балтийскому морю русский царь и не помышлял. Этакий банальный недалёкий захватчик чужих земель. Попробуем развеять этот миф.

Продолжение ⬇️⬇️⬇️

‼️Миф о том, что Ливонская война имела исключительно захватнический характер‼️ (продолжение)

Итак, напомним, Ливонская война началась по инициативе Ивана 4 объявившего войну Ливонскому ордену в 1558 году. Причиной, а точнее официальным предлогом была не уплата дани за Юрьев (Дерпт). На самом деле причин было несколько. Одной из которых конечно была соперничество за так называемое «Ливонское наследство». К середине шестнадцатого века стало очевидно, что государство Ливония, включающая в себя территорию современной Эстонии и большую часть Латвии, долго не протянет, и будет поглощено более сильными соседями.
Естественно, что Иван 4 был не в восторге от того, чтобы его давние и сильные соперники увеличат свою мощь за счёт земель на которые, у Российского государства было не меньше прав.

Второй причиной, более важной и непосредственно связанной с первой, была задача выхода к Балтийскому морю. Именно эта задача, которую ставил перед собой Иван Грозный больше всего не даёт покоя современным оппонентам выдающегося политического деятеля в истории России. Они не просто пытаются аргументировать свои утверждения, главная их задача опорочить весь ход Российской истории, принизить, исказить в ней роль Ивана 4. Они пытаются утверждать, что не было преемственности в политике русских царей. Хотя Пётр Первый не раз заявлял, что в своём стремлении «прорубить окно в Европу» он последователь Ивана Грозного.

И так, какие аргументы приводят эти либеральные критики. Главным своим доводом они считают наличие на момент начала войны у России небольшая часть южного побережья Финского залива. Зачем начинать войну за выход к морю, если этот выход и так есть. Вот у последующих русских правителей такая необходимость появилась, так как в результате северной войны Ивана Грозного эти земли отошли Швеции. Аргумент на первый взгляд кажется очень убедительным, но только на первый взгляд, и для людей, не разбирающихся в картах, и не интересующихся историей. Часть побережья Финского залива, которым владело Русское государство до Ливонской войны была дика и безлюдна. Строительство с нуля целого города-порта в те годы на данной местности было не просто затруднительно, а практически невозможно. Но если даже вложить огромные ресурсы и умудриться построить там город, как пишут оппоненты Грозного: «Было бы желание». Этот порт был бы совершенно бесполезен. По одной простой причине – отсутствия транспортных коммуникаций. Если посмотреть на карты отображающие Ливонскую войну, то легко заметить, что большинство торговых городов и вообще городов были расположены на реках, в устьях рек, впадающих в море. Порт построенный на пустом безлюдном месте, через который невозможно отправлять товары в глубь материка бесполезен. Поэтому, южная полоска Финского залива не могла выполнять функцию «окна в Европу» в шестнадцатом веке.

Ещё «не любители» Ивана Грозного в дополнение выше сказанного аргумента, ставят ему в вину отсутствие организации торговли через порт Нарва, после его захвата, «он и пальцем не пошевелил». Только господа не упоминают, что Нарва была взята в начале Ливонской войны. А во время боевых действий крайне сложно создавать торговый флот. Да и на начальном этапе, он был не нужен. Вот что писали ревельские купцы Шведскому королю: «Мы стоим на стенах и со слезами смотрим, как торговые суда идут мимо нашего города к русским в Нарву». Более того, общеизвестный факт, Иван Грозный пытался организовать до войны торговлю через Иван-город находящийся напротив Нарвы, но как раз Ливонцы свели все эти усилия на нет.
Кроме того, было несколько причин, по которым столкновение России и Ливонского ордена было неизбежно. Но это уже тема другого исследования. В любом случае, нельзя оставлять без внимания попытки искажения смысла Российской истории. И мы будем стараться это делать и дальше.

Ильин А.А.

Западные историки утверждают, что в СССР из Германии были вывезено всё возможное оборудование, вооружение и специалисты, а союзники Советского Союза взяли из оккупированной Германии только новейшие технологии.
Вместе с тем, архивные документы свидетельствуют об обратном. Так в справке исполняющего обязанности начальника Управления советской военной администрации в Германии (СВАГ) по изучению достижений науки и техники Германии И.В. Коробкова заместителю главноначальствующего СВАГ по экономическим вопросам К.И. Ковалю о немецких научно-исследовательских учреждениях в Советской зоне оккупации Германии от 25 февраля 1946 года [1; 519] отмечено, что в соответствии с решениями Берлинской конференции и последующими законами Контрольного совета в Германии (высшего переходного органа государственной власти будущей Германской Демократической Республики) — директивой № 22 «О разминировании и уничтожении фортификаций, подземных сооружений и военных построек в Германии» и законом № 25 «О контроле над научно-исследовательской работой» — СВАГ проводила последовательную политику демилитаризации в области науки и техники.
В Советской зоне оккупации Германии была запрещена деятельность всех научно-исследовательских организаций военного или преимущественно военного характера. Оборудование этих организаций было изъято или уничтожено, постройки военного характера в большинстве уничтожены, а остальные подготовлены к уничтожению. В докладе командующего Советской зоной Контрольному совету представлены ясные и конкретные сведения о мероприятиях по ликвидации военного потенциала Германии в области научно-технической работы и перечислены меры по переключению научно-исследовательской работы на мирные цели. В документе прописаны возможности немецких научно-исследовательских организаций под надлежащим контролем проводить работу мирного характера.
В советской зоне оккупации во время подготовки этой справки в СВАГ работали 192 немецкие научно-исследовательские организации, объединяющие 6000 научных работников. Среди этих организаций была Академия наук в Берлине, которой Советской администрацией были возвращены все её научные архивы и предоставлена возможность беспрепятственной научной деятельности в рамках законов Контрольного совета. В Советской зоне оккупации Германии были открыты 5 крупнейших университетов Германии:
— университет в г. Галле (20 медицинских, 7 физико-математических, 27 гуманитарных, 7 сельскохозяйственных, 4 химических и др. институты);
— университет в г. Дрездене (6 медицинских, 22 физико-математических, 12 гуманитарных, 7 сельскохозяйственных, 6 машиностроительных и др. институты);
— университет в г. Йен (20 медицинских, 11 физико-математических, 16 гуманитарных, 6 сельскохозяйственных, 6 химических и др. институты);
— университет в г. Росток (6 медицинских, 4 физико-математических, 7 гуманитарных, 5 сельскохозяйственных, 2 химических и др. институты);
— университет в г. Грайфсвальд (8 медицинских, 5 физико-математических, 13 гуманитарных, 3 сельскохозяйственных, 4 химических и другие институты) [2; 34-35].
Кроме того, открыты: Берлинский университет с группой институтов, большая часть которых находилась в советском секторе; старейшая Немецкая горная академия в г. Фрайберге (9 институтов по горнодобывающей промышленности, 7 металлургических, 2 химических и другие институты); крупнейшая в мире Лейпцигская публичная библиотека «Дойче Бюхерай» и библиотека Берлинского университета [1; 519].
Представленные примеры показывают, что СВАГ проводила последовательную и лояльную политику выполнения союзных решений, касавшихся немецких научно-исследовательских учреждений.

Продолжение ⬇️⬇️⬇️

Большую роль в упорядочении деятельности немецких научных организаций, расположенных в Советской зоне, сыграл приказ начальника Управления СВАГ М.И. Воробьёва от 25 февраля 1948 года по изучению достижений науки и техники Германии.
В приказе отмечалось, что по итогам регистрации немецких научно-исследовательских учреждений, установлено, что в Советской зоне оккупации Германии имеются немецкие фирмы, конструкторские бюро, лаборатории и отдельные учёные, выполняющие по договорам научно-исследовательские работы для научно-технических организаций (НТО) СССР, ведущие также исследования по заказам различных немецких фирм.
Отмечено также, что часть немецких научно-исследовательских организаций пытается уклониться от контроля со стороны немецких властей и органов СВА земель под тем предлогом, что они выполняют заказы НТО. Это провоцировало возможность того, что немецкие организации под прикрытием заказов НТО будут проводить исследования по военной тематике или выполнять работы, направленные во вред СВАГ.
Вместе с тем, были случаи, когда начальники НТО давали немецким организациям заказы на выполнение исследовательских работ, не принимая мер к неразглашению их тематики. Так, например, капитан 2 ранга Чернецкий (сотрудник КБ ВМФ), сделал заказ лаборатории Вальтера Симона на разработку кристаллов с пьезоэлектрическим эффектом для получения ультразвуковых колебаний. Однако никаких мер к неразглашению данной тематики не принял и ни разу не был в лаборатории Симона, а позже уехал в СССР, не приняв работы и не закрыв договора. Подробные сведения о работе Симона по данной теме поступили в органы немецкого самоуправления и, пройдя ряд немецких организаций, были присланы в УСВА земли Саксония.
В свою очередь СВАГ и НТО чётко придерживались союзнических обязательств. Лояльно относились к немецким научно-исследовательским организациям, занимавшимся работами в области мирной тематики. Реально осуществляли демилитаризацию науки и техники Германии, а немецких специалистов, организации и учреждения использовали не для создания новых собственных видов военной, военно-морской техники и вооружения, а для консультаций и пояснений по уже созданным немецким образцам и для решения отдельных научно-технических задач.
Во второй части нашего материала рассмотрим действия американской, английской и французской администраций по использованию научных и технических наработок Германии в своих целях.

Литература
Советская военная администрация в Германии 1945—1949 // Деятельность Управления СВАГ по изучению достижений немецкой науки и техники в Советской зоне оккупации Германии, 1945—1949: сборник документов / Сост. В.В.Захаров, О.В.Лавинская, Д.Н.Нохотович. М.: РОССПЭН, 2006. 720 с.
Федулов С.В., Половинкин В.Н., Косаренко Д.А. Использование немецких достижений науки и техники странами – союзницами СССР по антигитлеровской коалиции // Военно-исторический журнал, № 2, 2021. – С. 33-39.

Фото 1. Советская администрация в Восточной Германии
Фото 2. Комендант Берлина генерал-полковник Николай Эрастович Берзарин


Жмурин И.Е.
Корнейчик И.В

Впервые попав в этот российский город, я был поражен удивительным сочетанием типично европейской и типично советской архитектуры. А еще вкраплениями в гражданскую архитектуру архитектуры военной. Кирпичные форты, выстроенные в XIX веке в средневековом стиле, стоят на фоне хрущевских пятиэтажек и брежневских девятиэтажек. Или, скорее, наоборот. Целые кварталы зданий начала XX века в стиле модерн: гостиницы, муниципальные объекты, бывшие виллы адвокатов и врачей. А рядом, где-то удачно, а где-то нет, стилизованные под модерн новостройки 2000-х. Центр города, где недалеко от почти восстановленного древнего собора с гробницей великого философа стоит уродливое здание, предназначенное когда-то для местного обкома партии.

Продолжение ⬇️

В местном зоопарке находится удивительный памятник. На нем изображены поставленные друг на друга бегемот, осёл, лань и барсук. Только эти четверо обитателей пережили здесь ужасы большой войны. И здесь плакат с фотографией, на которой бегемот Ганс вместе с выходившем его от ран и истощения советским военным фельдшером. Фельдшер улыбается, такое ощущение, что и бегемот тоже.
Почему-то именно эта фотография приходит мне на память, когда вслед за вопросом «Чей Крым?» кто-то пытается поднять вопрос «Чей Кенигсберг?».
А этот вопрос, к сожалению, сейчас в повестке дня на Западе. Польские власти (вообще не имеющие отношения к этому городу) уже в открытую предлагают забрать Калининград у России.

Продолжение ⬇️