Недавняя утечка (предполагаем, что контролируемая), якобы приказа Департамента здравоохранения Москвы, который будто бы по-новому регламентирует общение врачей с пациентами, оставляет двоякое ощущение.
С одной стороны, культура общения в некоторых государственных (и частных) учреждениях подобного профиля действительно хромает, примеры чего общеизвестны.
Однако стоит ли для решения подобной задачи ставить под угрозу конфиденциальность пациентов, ведя запись разговора в кабинете? Ведь никто не даст стопроцентной гарантии, что утечек не будет. Учитывая опыт различных утечек, риск существенный.
Вероятно, лучше бы поискать другой способ повышения клиентоцентричности. Хотя, может быть, задумка как раз в установке диктофонов, кто знает. В общем, прогнозируем рост популярности эзопова языка в поликлиниках.
С одной стороны, культура общения в некоторых государственных (и частных) учреждениях подобного профиля действительно хромает, примеры чего общеизвестны.
Однако стоит ли для решения подобной задачи ставить под угрозу конфиденциальность пациентов, ведя запись разговора в кабинете? Ведь никто не даст стопроцентной гарантии, что утечек не будет. Учитывая опыт различных утечек, риск существенный.
Вероятно, лучше бы поискать другой способ повышения клиентоцентричности. Хотя, может быть, задумка как раз в установке диктофонов, кто знает. В общем, прогнозируем рост популярности эзопова языка в поликлиниках.
О деньгах и морали
Наткнулись на просторах интернета на характерную дискуссию (хотя это скорее набор мнений) некоторых статусных фигур относительно того, "должно ли государство учить граждан морали". Мнения участников оказались, сюрприз, единодушны. И вот что нам подумалось.
Во-первых, отметим сам термин "государство", и его использование. Если вкратце, то термин "государство" очень часто используют как тождественный термину "правительство", в значении некой структуры, управляющей группой индивидов на определенной территории. Однако отождествление этих понятий весьма рискованно.
Признаем, что мы и сами часто этим грешим, но обещаем исправиться.
Так вот, о рисках отождествления государства и правительства. Государство - это весьма нагруженный смыслами термин, который вызывает в сознании образы родной земли, дома, и прочих провоцирующих эмоции символов. А за этим символическим прикрытием скрывается структура управления - то самое "правительство", которому символы весьма нужны как дымовая завеса, придающая легитимность его действиям. Мы уже об этом писали ранее, но, как говорится, значимое - повтори.
Подобным же образом используется, например, термин "народ", который по сути является легитимизирующим симулякром, знаком, за которым не скрывается ничего.
Если мы разграничим термины "государство" и "правительство", то дымовая завеса из элементов мифо-символического комплекса спадает, и мы имеем дело уже с деятельностью обычной управляющей структуры - которая, по сути, ничем не отличается от управляющей компании вашего многоквартирного дома. В общем, эмоции в сторону, мыслим прагматично.
Так вот, правительство собралось "учить граждан морали". Представьте, что морали вас собирается учить ваша управляющая компания. Вряд ли вам это понравится.
Теперь перейдем ко второму моменту, суть которого в том, а что же такое это правительство? Создается ощущение, что участники нашего обмена мнениями мыслят его как некую цельную сущность, которая отделена от множества под названием "граждане". Но разве члены правительства не являются гражданами? Из чего состоит управляющая компания? Из индивидов, которые занимают некие должности. То есть по сути правительство является точно таким же множеством, как и граждане, отличие лишь в том, что члены правительства наделены некоторыми полномочиями по управлению этими самыми гражданами.
Вопрос, а кто же наделил этих замечательных людей этими полномочиями? Не будет ошибкой ответить, что те самые граждане и наделили, путем непрямых (а в ряде случаев и прямых) процедур делегирования некоторых полномочий. То есть, по хорошему, это граждане должны решать, нужно ли им учить самих себя морали, и как именно.
Третий момент - реплика одного из участников о "государственных деньгах", которые не получат злостные нарушители морали. Возникает очередной вопрос - где же правительство эти деньги заработало? Кстати, заметим, что "государственные деньги", и "деньги правительства" - совершенно разные по своей символической нагрузки термины. Первый прямо таки принуждает к некому пиетету. Это, конечно, неспроста.
Так вот, откуда же правительство берет деньги? Ответ вам прекрасно известен - из налогов. Которые идут как раз от граждан и структур, которые граждане создали (различные компании). И идут на то, чтобы правительство обеспечило граждан определенными благами. Совсем некорректно говорить о том, что эти деньги перешли в собственность правительства. А как ими распоряжаться - лучше решать владельцам денег, не так ли? Причем и инструменты имеются.
Впрочем, не стоит забывать, что в нашем случае мы имеем дело с менеджеристской технократией, которая от граждан изолирована непроницаемым барьером, хотя и получает от них деньги и прочие ресурсы. Поэтому кого и чему учить и кого от чего лечить, разбирается сама. Однако данная технократия неплохо камуфлирована плотным слоем из мифо-символического комплекса, который превращает ее в "государство".
Наткнулись на просторах интернета на характерную дискуссию (хотя это скорее набор мнений) некоторых статусных фигур относительно того, "должно ли государство учить граждан морали". Мнения участников оказались, сюрприз, единодушны. И вот что нам подумалось.
Во-первых, отметим сам термин "государство", и его использование. Если вкратце, то термин "государство" очень часто используют как тождественный термину "правительство", в значении некой структуры, управляющей группой индивидов на определенной территории. Однако отождествление этих понятий весьма рискованно.
Признаем, что мы и сами часто этим грешим, но обещаем исправиться.
Так вот, о рисках отождествления государства и правительства. Государство - это весьма нагруженный смыслами термин, который вызывает в сознании образы родной земли, дома, и прочих провоцирующих эмоции символов. А за этим символическим прикрытием скрывается структура управления - то самое "правительство", которому символы весьма нужны как дымовая завеса, придающая легитимность его действиям. Мы уже об этом писали ранее, но, как говорится, значимое - повтори.
Подобным же образом используется, например, термин "народ", который по сути является легитимизирующим симулякром, знаком, за которым не скрывается ничего.
Если мы разграничим термины "государство" и "правительство", то дымовая завеса из элементов мифо-символического комплекса спадает, и мы имеем дело уже с деятельностью обычной управляющей структуры - которая, по сути, ничем не отличается от управляющей компании вашего многоквартирного дома. В общем, эмоции в сторону, мыслим прагматично.
Так вот, правительство собралось "учить граждан морали". Представьте, что морали вас собирается учить ваша управляющая компания. Вряд ли вам это понравится.
Теперь перейдем ко второму моменту, суть которого в том, а что же такое это правительство? Создается ощущение, что участники нашего обмена мнениями мыслят его как некую цельную сущность, которая отделена от множества под названием "граждане". Но разве члены правительства не являются гражданами? Из чего состоит управляющая компания? Из индивидов, которые занимают некие должности. То есть по сути правительство является точно таким же множеством, как и граждане, отличие лишь в том, что члены правительства наделены некоторыми полномочиями по управлению этими самыми гражданами.
Вопрос, а кто же наделил этих замечательных людей этими полномочиями? Не будет ошибкой ответить, что те самые граждане и наделили, путем непрямых (а в ряде случаев и прямых) процедур делегирования некоторых полномочий. То есть, по хорошему, это граждане должны решать, нужно ли им учить самих себя морали, и как именно.
Третий момент - реплика одного из участников о "государственных деньгах", которые не получат злостные нарушители морали. Возникает очередной вопрос - где же правительство эти деньги заработало? Кстати, заметим, что "государственные деньги", и "деньги правительства" - совершенно разные по своей символической нагрузки термины. Первый прямо таки принуждает к некому пиетету. Это, конечно, неспроста.
Так вот, откуда же правительство берет деньги? Ответ вам прекрасно известен - из налогов. Которые идут как раз от граждан и структур, которые граждане создали (различные компании). И идут на то, чтобы правительство обеспечило граждан определенными благами. Совсем некорректно говорить о том, что эти деньги перешли в собственность правительства. А как ими распоряжаться - лучше решать владельцам денег, не так ли? Причем и инструменты имеются.
Впрочем, не стоит забывать, что в нашем случае мы имеем дело с менеджеристской технократией, которая от граждан изолирована непроницаемым барьером, хотя и получает от них деньги и прочие ресурсы. Поэтому кого и чему учить и кого от чего лечить, разбирается сама. Однако данная технократия неплохо камуфлирована плотным слоем из мифо-символического комплекса, который превращает ее в "государство".
Новая психология войны
Если "Буря в пустыне" по праву считается триумфом зарождавшегося в то время "однополярного мира", то текущая операция против хуситов скорее напоминает его старческое кряхтение.
И дело не только в том, что в роли операторов систем США и Британии находятся сейчас совсем другие люди (по своим личностным качествам), но и в трансформации тех, кто им противостоит.
Некоторые аспекты такой эволюции "глобального юга", в роли представителей которого в нашем кейсе выступают хуситы, затронуты в статье The Economist.
Дело в том, что действия США и Британии не способны нанести хуситам какой-либо критический урон, подобный тому, какой был нанесен иракским войскам в 1991 году.
Территория Йемена, контролируемая хуситами, вроде бы находится в состоянии гуманитарной катастрофы, но на их устойчивость это влияет очень мало. А когда люди привыкли жить не то что в бедности, а в крайней нищете, их довольно сложно чем-то испугать. Они уже на нуле, и им буквально нечего терять. Это, кстати, довольно сильно отличается от иракского общества, которое было более вестернизировано и благополучно.
Далее - в Йемене нет крупных скоплений войск, больших военных складов и т.д. Это значит, что важных целей нет, есть россыпь целей неважных, и поразить каждую - сложная и большая задача. Кроме того, ущерб можно восполнить.
Фактически, в Йемене мы видим ещё один паттерн той самой новой психологии войны, когда с одной стороны сталкивается общество, привыкшее жить в комфорте, и старающееся нанести ущерб противнику "хирургическими ударами", и общество, которому в общем то терять нечего, которое пользуется малоразмерными и дешёвыми средствами ведения войны. Такой же сценарий характерен и для Газы, где группа из нескольких десятков тысяч человек противостоит сотням тысяч хорошо обученных солдат, имеющих подавляющее превосходство.
Пока что рецепт борьбы с подобной психологией войны предложил только Израиль - полная оккупация и контроль, однако он не то чтобы хорошо реализуется.
Таким образом, у нас сталкиваются два типа мышления - те, которым есть что терять, и те, которым терять нечего, кроме собственных жизней, которые также ценятся невысоко. Учитывая демографическое давление глобального юга, претендентам на мировое господство предстоит выработать способ справиться с подобным типом мышления и противостоять его носителям.
Если "Буря в пустыне" по праву считается триумфом зарождавшегося в то время "однополярного мира", то текущая операция против хуситов скорее напоминает его старческое кряхтение.
И дело не только в том, что в роли операторов систем США и Британии находятся сейчас совсем другие люди (по своим личностным качествам), но и в трансформации тех, кто им противостоит.
Некоторые аспекты такой эволюции "глобального юга", в роли представителей которого в нашем кейсе выступают хуситы, затронуты в статье The Economist.
Дело в том, что действия США и Британии не способны нанести хуситам какой-либо критический урон, подобный тому, какой был нанесен иракским войскам в 1991 году.
Территория Йемена, контролируемая хуситами, вроде бы находится в состоянии гуманитарной катастрофы, но на их устойчивость это влияет очень мало. А когда люди привыкли жить не то что в бедности, а в крайней нищете, их довольно сложно чем-то испугать. Они уже на нуле, и им буквально нечего терять. Это, кстати, довольно сильно отличается от иракского общества, которое было более вестернизировано и благополучно.
Далее - в Йемене нет крупных скоплений войск, больших военных складов и т.д. Это значит, что важных целей нет, есть россыпь целей неважных, и поразить каждую - сложная и большая задача. Кроме того, ущерб можно восполнить.
Фактически, в Йемене мы видим ещё один паттерн той самой новой психологии войны, когда с одной стороны сталкивается общество, привыкшее жить в комфорте, и старающееся нанести ущерб противнику "хирургическими ударами", и общество, которому в общем то терять нечего, которое пользуется малоразмерными и дешёвыми средствами ведения войны. Такой же сценарий характерен и для Газы, где группа из нескольких десятков тысяч человек противостоит сотням тысяч хорошо обученных солдат, имеющих подавляющее превосходство.
Пока что рецепт борьбы с подобной психологией войны предложил только Израиль - полная оккупация и контроль, однако он не то чтобы хорошо реализуется.
Таким образом, у нас сталкиваются два типа мышления - те, которым есть что терять, и те, которым терять нечего, кроме собственных жизней, которые также ценятся невысоко. Учитывая демографическое давление глобального юга, претендентам на мировое господство предстоит выработать способ справиться с подобным типом мышления и противостоять его носителям.
Загадка левой руки
Даже такая, казалось бы, незначительная черта, как преобладающая рука у человека (правша он или левша), может играть существенную роль в формировании его политических взглядов. Или, по меньшей мере, то, какая именно рука преобладает у человека, может отражать особенности его мышления, в том числе относительно политики.
Давайте разбираться. В недавней статье канадского ученого Стюарта Маккана были представлены результаты большого корреляционного исследования, где он рассмотрел соотношение доли левшей в каждом из 48 американских штатов, предпочитаемой жителями каждого штата идеологии, и результаты голосования штатов на президентских выборах в период с 1964 по 2016 годы.
Исследователь обнаружил, что между долей левшей и числом сторонников левой идеологии существует значимая корреляция, равно как между долей левшей и уровнем поддержки кандидатов в президенты от Демократической партии.
Средний показатель корреляционного коэффициента Пирсона составил .62 (разброс от .38 до .80).
Более того, если при расчете корреляции использовались также такие переменные, как черты личности (из теста "Большой пятерки личностных черт"), процент белых в населении, уровень урбанизации и уровень доходов, то "леворукость" все равно показывала значимую корреляцию с политическими взглядами, за некоторыми исключениями.
Автор предполагает, что за этими курьезными корреляциями (левые левши, ха-ха) может скрываться генетически обусловленные взаимосвязи между тем, какая рука преобладает у человека, какие у него личностные черты, и какие политические убеждения и установки.
Возможно даже, что существует некая генетическая предрасположенность к леворукости, которая подавляется под влиянием окружающей среды, но продолжает влиять на политические взгляды.
Развивая генетическую линию, отметим, что преобладающая рука определяется генетикой, равно как есть генетическое влияние на черты личности и политические взгляды. Взаимосвязь между ними, впрочем, остается загадкой.
Интересно также и то, что наряду с преобладающей рукой в качестве предикторов политических взглядов в некоторые годы (например, в 2020 году) выступали такие черты личности, как невротизм и открытость к опыту.
Кроме того, значимость корреляции между преобладающей рукой и политическими взглядами растет с 1984 года, отражая рост поляризации в США. Все больше избирателей голосуют экспрессивно, основываясь на эмоциях?
Также автор приводит занятное предположение о взаимосвязи леворукости и политических предпочтений. Левши, возможно, обладают лучшим взаимодействием между полушариями головного мозга, благодаря генетически обусловленным особенностям мозолистого тела. Более слабое взаимодействие между полушариями связывается с "консервативными" чертами, такими как пониженная толерантность и сниженная гибкость мышления.
Впрочем, автор оговаривается, что в исследовании использовались обобщенные данные по населению штатов, их нельзя напрямую переносить на уровень индивидов. Иными словами, если человек левша, то совсем не обязательно он будет левым, равно как и наоборот.
Также нельзя говорить об однозначном наличии причинно-следственных связей между преобладающей рукой и политическими предпочтениями.
Вероятнее всего то, что здесь мы имеем дело с "верхушкой айсберга" - леворукость это лишь явно выраженная черта неких генетических предрасположенностей мышления человека. Каких именно - предстоит выяснить в будущем.
Даже такая, казалось бы, незначительная черта, как преобладающая рука у человека (правша он или левша), может играть существенную роль в формировании его политических взглядов. Или, по меньшей мере, то, какая именно рука преобладает у человека, может отражать особенности его мышления, в том числе относительно политики.
Давайте разбираться. В недавней статье канадского ученого Стюарта Маккана были представлены результаты большого корреляционного исследования, где он рассмотрел соотношение доли левшей в каждом из 48 американских штатов, предпочитаемой жителями каждого штата идеологии, и результаты голосования штатов на президентских выборах в период с 1964 по 2016 годы.
Исследователь обнаружил, что между долей левшей и числом сторонников левой идеологии существует значимая корреляция, равно как между долей левшей и уровнем поддержки кандидатов в президенты от Демократической партии.
Средний показатель корреляционного коэффициента Пирсона составил .62 (разброс от .38 до .80).
Более того, если при расчете корреляции использовались также такие переменные, как черты личности (из теста "Большой пятерки личностных черт"), процент белых в населении, уровень урбанизации и уровень доходов, то "леворукость" все равно показывала значимую корреляцию с политическими взглядами, за некоторыми исключениями.
Автор предполагает, что за этими курьезными корреляциями (левые левши, ха-ха) может скрываться генетически обусловленные взаимосвязи между тем, какая рука преобладает у человека, какие у него личностные черты, и какие политические убеждения и установки.
Возможно даже, что существует некая генетическая предрасположенность к леворукости, которая подавляется под влиянием окружающей среды, но продолжает влиять на политические взгляды.
Развивая генетическую линию, отметим, что преобладающая рука определяется генетикой, равно как есть генетическое влияние на черты личности и политические взгляды. Взаимосвязь между ними, впрочем, остается загадкой.
Интересно также и то, что наряду с преобладающей рукой в качестве предикторов политических взглядов в некоторые годы (например, в 2020 году) выступали такие черты личности, как невротизм и открытость к опыту.
Кроме того, значимость корреляции между преобладающей рукой и политическими взглядами растет с 1984 года, отражая рост поляризации в США. Все больше избирателей голосуют экспрессивно, основываясь на эмоциях?
Также автор приводит занятное предположение о взаимосвязи леворукости и политических предпочтений. Левши, возможно, обладают лучшим взаимодействием между полушариями головного мозга, благодаря генетически обусловленным особенностям мозолистого тела. Более слабое взаимодействие между полушариями связывается с "консервативными" чертами, такими как пониженная толерантность и сниженная гибкость мышления.
Впрочем, автор оговаривается, что в исследовании использовались обобщенные данные по населению штатов, их нельзя напрямую переносить на уровень индивидов. Иными словами, если человек левша, то совсем не обязательно он будет левым, равно как и наоборот.
Также нельзя говорить об однозначном наличии причинно-следственных связей между преобладающей рукой и политическими предпочтениями.
Вероятнее всего то, что здесь мы имеем дело с "верхушкой айсберга" - леворукость это лишь явно выраженная черта неких генетических предрасположенностей мышления человека. Каких именно - предстоит выяснить в будущем.
Этноцентризм vs общечеловечность
Этноцентризм, который в максимально упрощенном виде можно трактовать как стремление благоприятствовать своей группе, является важным политическим феноменом, стоящим за такими явлениями, как сепаратизм или этнические войны.
Аргумент в пользу того, что этноцентризм является не столько социокультурным, сколько биологическим феноменом, обусловленным эволюцией, может привнести новое понимание в проблему сохранения межэтнического мира.
В одной из статей исследователи предприняли попытку доказать эволюционную обусловленность этноцентризма путем создания симуляции на основании известной "дилеммы заключенного".
В рамках данной симуляции агенты наделялись следующими характеристиками:
1. Принадлежность к какой-либо группе
2. Склонность следовать одной из четырех стратегий поведения:
1) Стратегия эгоизма (уклонение от любого сотрудничества)
2) Стратегия "предателя" (сотрудничество с агентами из другой группы)
3) Стратегия этноцентризма (сотрудничество только с агентами из своей группы)
3) Стратегия гуманизма (общечеловечности) (сотрудничество с любыми агентами)
3. Вероятная возможность создания "потомка"
Согласно принципам "дилеммы заключенного" каждый агент может независимо выбрать, сотрудничать ему с другим или нет. Условная "стоимость" попытки сотрудничать - 0.1, если партнер соглашается, каждый получает 0.2. Если же партнер отказывается от сотрудничества, то он получает прибыль в 0.3, а инициатор "сделки" - убыток в -0.1.
В рамках симуляции агенты размещаются на поле, разделенном на клетки, где агенты не могут двигаться, и могут взаимодействовать только с соседними агентами. Агент мог с определенным шансом создать "потомка" на соседней клетке.
В рамках симуляции последовательно проходили четыре фазы эволюционного цикла: иммиграция, взаимодействие, воспроизводство, смерть.
На фазе иммиграции на случайной пустой клетке создается агент со случайной принадлежностью к группе и характеристиками.
На фазе взаимодействия у каждого агента есть "капитал" в 0.12 (количество которого влияет и на шанс оставить потомство).
Он взаимодействует с каждым из своих соседей, согласно своей стратегии поведения. В результате взаимодействия агенты либо уменьшают, либо увеличивают свой "капитал",
Затем, на фазе воспроизводства, агент согласно своему капиталу получает шанс оставить потомка на соседней пустой клетке.
Потомок наследует принадлежность к группе и стратегию поведения (также есть небольшой шанс изменения в результате мутации).
На фазе смерти агент может исчезнуть с десятипроцентным шансом.
По результатам 2000 циклов такой симуляции, на последней сотне циклов распределение стратегий было следующим: 75% этноцентризм, 15% общечеловечность, 8% эгоизм, 2% предательство.
Интересно то, что в начальной стадии симуляции примерно половина "миров" сначала придерживалась "общечеловеческой" стратегии, но затем все равно пришла к этноцентризму.
Важно и то, что этноцентризм преобладал за счет создания кластеров агентов одной и той же группы, которые получали выгоду от взаимодействия друг с другом, плюс выгоду от взаимодействия с "общечеловеками", в то время как "общечеловеки" теряли капитал, так как с ними отказывались сотрудничать.
Тем самым "этноцентристы" самым наглым образом эксплуатировали "общечеловеков", за счет чего и побеждали, так как получали больший шанс на воспроизведение "потомства".
Отметим также и тот факт, что чем "теснее" становился мир, тем сложнее становилось выживать агентам с "общечеловеческой" стратегией.
Тем самым на основании даже такой простейшей симуляции мы можем сделать вывод, что этнические общности являются устойчивыми самоподдерживающимися акторами, которые склонны к межгрупповой конкуренции и внутригрупповой солидарности.
Подписаться на Заметки на полях
Этноцентризм, который в максимально упрощенном виде можно трактовать как стремление благоприятствовать своей группе, является важным политическим феноменом, стоящим за такими явлениями, как сепаратизм или этнические войны.
Аргумент в пользу того, что этноцентризм является не столько социокультурным, сколько биологическим феноменом, обусловленным эволюцией, может привнести новое понимание в проблему сохранения межэтнического мира.
В одной из статей исследователи предприняли попытку доказать эволюционную обусловленность этноцентризма путем создания симуляции на основании известной "дилеммы заключенного".
В рамках данной симуляции агенты наделялись следующими характеристиками:
1. Принадлежность к какой-либо группе
2. Склонность следовать одной из четырех стратегий поведения:
1) Стратегия эгоизма (уклонение от любого сотрудничества)
2) Стратегия "предателя" (сотрудничество с агентами из другой группы)
3) Стратегия этноцентризма (сотрудничество только с агентами из своей группы)
3) Стратегия гуманизма (общечеловечности) (сотрудничество с любыми агентами)
3. Вероятная возможность создания "потомка"
Согласно принципам "дилеммы заключенного" каждый агент может независимо выбрать, сотрудничать ему с другим или нет. Условная "стоимость" попытки сотрудничать - 0.1, если партнер соглашается, каждый получает 0.2. Если же партнер отказывается от сотрудничества, то он получает прибыль в 0.3, а инициатор "сделки" - убыток в -0.1.
В рамках симуляции агенты размещаются на поле, разделенном на клетки, где агенты не могут двигаться, и могут взаимодействовать только с соседними агентами. Агент мог с определенным шансом создать "потомка" на соседней клетке.
В рамках симуляции последовательно проходили четыре фазы эволюционного цикла: иммиграция, взаимодействие, воспроизводство, смерть.
На фазе иммиграции на случайной пустой клетке создается агент со случайной принадлежностью к группе и характеристиками.
На фазе взаимодействия у каждого агента есть "капитал" в 0.12 (количество которого влияет и на шанс оставить потомство).
Он взаимодействует с каждым из своих соседей, согласно своей стратегии поведения. В результате взаимодействия агенты либо уменьшают, либо увеличивают свой "капитал",
Затем, на фазе воспроизводства, агент согласно своему капиталу получает шанс оставить потомка на соседней пустой клетке.
Потомок наследует принадлежность к группе и стратегию поведения (также есть небольшой шанс изменения в результате мутации).
На фазе смерти агент может исчезнуть с десятипроцентным шансом.
По результатам 2000 циклов такой симуляции, на последней сотне циклов распределение стратегий было следующим: 75% этноцентризм, 15% общечеловечность, 8% эгоизм, 2% предательство.
Интересно то, что в начальной стадии симуляции примерно половина "миров" сначала придерживалась "общечеловеческой" стратегии, но затем все равно пришла к этноцентризму.
Важно и то, что этноцентризм преобладал за счет создания кластеров агентов одной и той же группы, которые получали выгоду от взаимодействия друг с другом, плюс выгоду от взаимодействия с "общечеловеками", в то время как "общечеловеки" теряли капитал, так как с ними отказывались сотрудничать.
Тем самым "этноцентристы" самым наглым образом эксплуатировали "общечеловеков", за счет чего и побеждали, так как получали больший шанс на воспроизведение "потомства".
Отметим также и тот факт, что чем "теснее" становился мир, тем сложнее становилось выживать агентам с "общечеловеческой" стратегией.
Тем самым на основании даже такой простейшей симуляции мы можем сделать вывод, что этнические общности являются устойчивыми самоподдерживающимися акторами, которые склонны к межгрупповой конкуренции и внутригрупповой солидарности.
Подписаться на Заметки на полях
А где этот ваш неолиберализм?
Уже несколько десятилетий многие отечественные (и не только) интеллектуалы спекулируют насчет чудовищного разгула неолиберализма, приписывая этому явлению всевозможные социальные невзгоды, от падения нравственности до экономических кризисов.
Однако если мы посмотрим на структуру экономики европейских стран, то никакого неолиберализма (который, напомним, характеризуется прежде всего сокращением вмешательства правительственных институтов в экономику) мы не увидим.
Наоборот, господствующий тренд говорит ровно обратное: доля правительственных расходов в странах Европы постоянно растет, начиная аж с конца 1960-х годов, в среднем по ЕС это значение уже превысило половину от ВВП (2021 год). Причем немало идет напрямую на "соцзащиту".
Растут и траты на социальные нужды: в среднем по ЕС рост в 2 раза с 1960 года по начало 2020-х (от 10% до 21% от ВВП). По ОЭСР средний рост от 8% до 21%.
Естественно, что этот рост обеспечивается усилением налогового бремени - доля поступлений в бюджет от налогов и социальных отчислений превышает 40% от ВВП в среднем по Евросоюзу, а во Франции уже составляет около половины (48%) от ВВП.
Так и хочется спросить - а этот ваш неолиберализм сейчас с нами, в одной комнате?
Подписаться на Заметки на полях
Уже несколько десятилетий многие отечественные (и не только) интеллектуалы спекулируют насчет чудовищного разгула неолиберализма, приписывая этому явлению всевозможные социальные невзгоды, от падения нравственности до экономических кризисов.
Однако если мы посмотрим на структуру экономики европейских стран, то никакого неолиберализма (который, напомним, характеризуется прежде всего сокращением вмешательства правительственных институтов в экономику) мы не увидим.
Наоборот, господствующий тренд говорит ровно обратное: доля правительственных расходов в странах Европы постоянно растет, начиная аж с конца 1960-х годов, в среднем по ЕС это значение уже превысило половину от ВВП (2021 год). Причем немало идет напрямую на "соцзащиту".
Растут и траты на социальные нужды: в среднем по ЕС рост в 2 раза с 1960 года по начало 2020-х (от 10% до 21% от ВВП). По ОЭСР средний рост от 8% до 21%.
Естественно, что этот рост обеспечивается усилением налогового бремени - доля поступлений в бюджет от налогов и социальных отчислений превышает 40% от ВВП в среднем по Евросоюзу, а во Франции уже составляет около половины (48%) от ВВП.
Так и хочется спросить - а этот ваш неолиберализм сейчас с нами, в одной комнате?
Подписаться на Заметки на полях
Народы государства и народы per se?
(В продолжение дискуссии об этноцентризме)
Недавнее высказывание вице-спикера Госдумы Петра Толстого о сходстве диаспор с мафией вызвало достаточно неоднозначную реакцию в медиасреде
Вообще феномен диаспор достаточно интересен сам по себе, и это отсылает нас к проблеме актуализации этнической идентичности и "этноцентризма" в частности, чем государственные деятели вполне могут быть недовольны.
В этом контексте достойны внимания наблюдения советских и российских социологов, изучавших этническую идентичность в конце 1980-х и на протяжении 1990-х годов, которые приводят в своей книге "Нация и демократия: перспективы управления культурным многообразием" Э.Паин и С.Федюнин.
Так, русские как этническая группа по сравнению с другими обладали весьма слабым уровнем актуализации этнической идентичности. Так, в союзных республиках в конце 1980-х, в ряде которых уже вовсю действовали националистические "народные фронты", русские продолжали относить себя к "советскому народу", в то время как другие этнические общности от этой идентичности уже отказывались.
Вопрос о развитии своей "национальной (этнической)" культуры также был более важен для других этнических групп, чем для русских.
Ситуация не сильно изменилась и в молодой Российской Федерации в 1990-х годах. Исследователи отмечали "этнический нигилизм" среди представителей русской этнической общности. Однако в ситуации нарастания напряженности между этническими группами русские также активировали этническую идентичность, хотя доля тех, для кого она была ведущей, не превышала по опросам 25% респондентов-русских.
Важно то, отмечают авторы, что подобная ситуация не уникальна для русских как этнической общности. Подобные паттерны (отождествление себя с государством, а не этнической группой) характерны для многих "больших" народов, которые склонны воспринимать государство как свое собственное "по умолчанию".
Так, кастильцы вообще "пожертвовали" свой этноним "испанцы" и название языка в пользу гражданской нации, у англичан британская идентичность сильнее "английской", то же характерно и для французов по сравнению с корсиканцами.
Этнические меньшинства, тем самым, более склонны к этноцентризму, поскольку ощущают себя в не то что бы очень "своей" среде. Отсюда и феномен диаспор.
Другое дело, что и этническое большинство, для которого образ "государственной" идентичности символически притягателен, во многом оказывается обманутым, поскольку этот образ оказывается "пустым означающим", потому что правительственные институты выхолащивают гражданскую активность, контролируют производство политических символов и самоорганизацию, которая как раз и даёт ощущение "общего дела" для граждан.
В свою очередь снижение горизонтальной гражданской активности, которое, кстати, характерно не только для России, обуславливает ещё большую притягательность "этноцентризма", который предлагает интуитивно понятные символы и образы своих и чужих, общего дела и т.д.
(В продолжение дискуссии об этноцентризме)
Недавнее высказывание вице-спикера Госдумы Петра Толстого о сходстве диаспор с мафией вызвало достаточно неоднозначную реакцию в медиасреде
Вообще феномен диаспор достаточно интересен сам по себе, и это отсылает нас к проблеме актуализации этнической идентичности и "этноцентризма" в частности, чем государственные деятели вполне могут быть недовольны.
В этом контексте достойны внимания наблюдения советских и российских социологов, изучавших этническую идентичность в конце 1980-х и на протяжении 1990-х годов, которые приводят в своей книге "Нация и демократия: перспективы управления культурным многообразием" Э.Паин и С.Федюнин.
Так, русские как этническая группа по сравнению с другими обладали весьма слабым уровнем актуализации этнической идентичности. Так, в союзных республиках в конце 1980-х, в ряде которых уже вовсю действовали националистические "народные фронты", русские продолжали относить себя к "советскому народу", в то время как другие этнические общности от этой идентичности уже отказывались.
Вопрос о развитии своей "национальной (этнической)" культуры также был более важен для других этнических групп, чем для русских.
Ситуация не сильно изменилась и в молодой Российской Федерации в 1990-х годах. Исследователи отмечали "этнический нигилизм" среди представителей русской этнической общности. Однако в ситуации нарастания напряженности между этническими группами русские также активировали этническую идентичность, хотя доля тех, для кого она была ведущей, не превышала по опросам 25% респондентов-русских.
Важно то, отмечают авторы, что подобная ситуация не уникальна для русских как этнической общности. Подобные паттерны (отождествление себя с государством, а не этнической группой) характерны для многих "больших" народов, которые склонны воспринимать государство как свое собственное "по умолчанию".
Так, кастильцы вообще "пожертвовали" свой этноним "испанцы" и название языка в пользу гражданской нации, у англичан британская идентичность сильнее "английской", то же характерно и для французов по сравнению с корсиканцами.
Этнические меньшинства, тем самым, более склонны к этноцентризму, поскольку ощущают себя в не то что бы очень "своей" среде. Отсюда и феномен диаспор.
Другое дело, что и этническое большинство, для которого образ "государственной" идентичности символически притягателен, во многом оказывается обманутым, поскольку этот образ оказывается "пустым означающим", потому что правительственные институты выхолащивают гражданскую активность, контролируют производство политических символов и самоорганизацию, которая как раз и даёт ощущение "общего дела" для граждан.
В свою очередь снижение горизонтальной гражданской активности, которое, кстати, характерно не только для России, обуславливает ещё большую притягательность "этноцентризма", который предлагает интуитивно понятные символы и образы своих и чужих, общего дела и т.д.
На канале уважаемого Дмитрия Прокофьева наткнулись на серию постов, посвященных вопросу строительства жилья в России. Индивидуальное жилое строительство растет опережающими темпами, но и многоквартирные дома тоже не отстают - в 2023 году на 20% превышен уровень 2020 года, когда была запущена пресловутая "льготная ипотека".
И вот что нам подумалось. Стоимость жилья в России, особенно в крупных городах, весьма высока относительно доходов населения. "Льготная ипотека" существенно разгуляла цены. Однако вплоть до недавнего времени люди продолжали массово ее оформлять.
Мы решили сделать небольшой опрос: а каков "жилищный статус" у наших подписчиков, проживающих в РФ? Помогла ли "льготная ипотека"?
И вот что нам подумалось. Стоимость жилья в России, особенно в крупных городах, весьма высока относительно доходов населения. "Льготная ипотека" существенно разгуляла цены. Однако вплоть до недавнего времени люди продолжали массово ее оформлять.
Мы решили сделать небольшой опрос: а каков "жилищный статус" у наших подписчиков, проживающих в РФ? Помогла ли "льготная ипотека"?
Как у вас с жилищным вопросом?
Anonymous Poll
21%
Жилье в собственности, куплено без ипотеки
12%
Жилье в собственности, выплачена ипотека
4%
Оформлена "льготная ипотека", пока не выплачена
9%
Оформлена рыночная ипотека, пока не выплачена
14%
Жилье в собственности, досталось по наследству
16%
Съемное жилье
10%
Жилья в собственности нет, но фактически проживаю в "своем" (оформлено на родственников)
14%
Я не из России / Хочу посмотреть результат
Forwarded from Political Animals
Что такое РФ и кто такие русские
Увидел интересную тему, которую подняли в своем посте коллеги — этнический нигилизм русских. Этот феномен, на самом деле, краеугольный для понимания природы такого государства как Российская Федерация: потянув за эту ниточку, мы развяжем весь клубок.
Есть четыре ключевых термина, необходимых для понимания РФ: ресурсы, служивые сословия, этносословия и империя. Начнем по порядку ⬇️
В РФ нет экономики, по утверждению социолога Симона Кордонского, а есть «ресурсная организация государственной жизни». В России преобладает не рынок, а раздаток, по утверждению социолога Ольги Бессоновой. В системе раздатка преобладают не товары, а ресурсы. Ресурс — это экономическое благо, распределяемое государственным аппаратом для выполнения различных задач: выполнение гособоронзаказа, поддержание лояльности (нацэлиты), научные исследования, защита государства и пр. Рынок занимает периферийную роль: он занимается производством потребительских благ вроде продовольствия, услуг и пр.
В РФ нет классов, а есть служивые сословия. Деление общества на классы возможно только там, где есть свободный рыночный обмен товарами. В РФ он есть, но его доля существенно меньше, чем доля системы раздатка. В Российской Федерации общество обладает жесткой иерархической стратификацией (см. Таблицу классных чинов). Те кто трудится в рамках рынка — это чернь, которая лишена доступа к ресурсам.
В РФ нет наций, а есть этносословия, согласно специалисту по нацполитике Рустему Вахитову. Дагестанцы, чеченцы, башкиры, татары это не нации или народы, а титульные этносословия, за которыми закреплена важная функция: сохранение политической лояльности. Национальные элиты должны держать в ежовых рукавицах свое население и давить любые проявления недовольства Центром. За это им выделяются ресурсы.
РФ это не республика, а империя. Наличие раздаточной экономики, сословной стратификации и этносословий составляет базис имперской власти. Империя — это собирательное понятие вышеупомянутых элементов.
И теперь главный вопрос: кто такие русские?
Русские — это главное этносословие Российской Федерации, за которым, в отличие от мелких титульных, закреплены различные функции: государственное администрирование, образовательная деятельность, выполнение научных исследований и оборона государства.
У русских никогда в жизни в РФ не будет своего субъекта федерации. Если такой возникнет, то все остальные русским просто станут не нужны. Русское этносословие выполняет функцию клея, который удерживает воедино чрезвычайно разнообразную, сложную и многонациональную конструкцию государства. Этнический нигилизм это не баг, а фича. Это закономерный продукт Системы.
Кордонский, С. Г. (2008). Сословная структура постсоветской России (часть II). Мир России. Социология. Этнология, 17 (4), 3-36.
Вахитов Рустем Ринатович (2016). Этносословие русских в национальной республике РФ (на примере республики Башкортостан). Вопросы национализма, (2 (26)), 113-125.
Бессонова, О. Э. (2015). Рынок и раздаток в российской матрице: от конфронтации к интеграции. РОССПЭН.
#комментарий
🔻Подпишись на Politicanimalis
Увидел интересную тему, которую подняли в своем посте коллеги — этнический нигилизм русских. Этот феномен, на самом деле, краеугольный для понимания природы такого государства как Российская Федерация: потянув за эту ниточку, мы развяжем весь клубок.
Есть четыре ключевых термина, необходимых для понимания РФ: ресурсы, служивые сословия, этносословия и империя. Начнем по порядку ⬇️
В РФ нет экономики, по утверждению социолога Симона Кордонского, а есть «ресурсная организация государственной жизни». В России преобладает не рынок, а раздаток, по утверждению социолога Ольги Бессоновой. В системе раздатка преобладают не товары, а ресурсы. Ресурс — это экономическое благо, распределяемое государственным аппаратом для выполнения различных задач: выполнение гособоронзаказа, поддержание лояльности (нацэлиты), научные исследования, защита государства и пр. Рынок занимает периферийную роль: он занимается производством потребительских благ вроде продовольствия, услуг и пр.
В РФ нет классов, а есть служивые сословия. Деление общества на классы возможно только там, где есть свободный рыночный обмен товарами. В РФ он есть, но его доля существенно меньше, чем доля системы раздатка. В Российской Федерации общество обладает жесткой иерархической стратификацией (см. Таблицу классных чинов). Те кто трудится в рамках рынка — это чернь, которая лишена доступа к ресурсам.
В РФ нет наций, а есть этносословия, согласно специалисту по нацполитике Рустему Вахитову. Дагестанцы, чеченцы, башкиры, татары это не нации или народы, а титульные этносословия, за которыми закреплена важная функция: сохранение политической лояльности. Национальные элиты должны держать в ежовых рукавицах свое население и давить любые проявления недовольства Центром. За это им выделяются ресурсы.
РФ это не республика, а империя. Наличие раздаточной экономики, сословной стратификации и этносословий составляет базис имперской власти. Империя — это собирательное понятие вышеупомянутых элементов.
И теперь главный вопрос: кто такие русские?
Русские — это главное этносословие Российской Федерации, за которым, в отличие от мелких титульных, закреплены различные функции: государственное администрирование, образовательная деятельность, выполнение научных исследований и оборона государства.
У русских никогда в жизни в РФ не будет своего субъекта федерации. Если такой возникнет, то все остальные русским просто станут не нужны. Русское этносословие выполняет функцию клея, который удерживает воедино чрезвычайно разнообразную, сложную и многонациональную конструкцию государства. Этнический нигилизм это не баг, а фича. Это закономерный продукт Системы.
Кордонский, С. Г. (2008). Сословная структура постсоветской России (часть II). Мир России. Социология. Этнология, 17 (4), 3-36.
Вахитов Рустем Ринатович (2016). Этносословие русских в национальной республике РФ (на примере республики Башкортостан). Вопросы национализма, (2 (26)), 113-125.
Бессонова, О. Э. (2015). Рынок и раздаток в российской матрице: от конфронтации к интеграции. РОССПЭН.
#комментарий
🔻Подпишись на Politicanimalis
Telegram
Заметки на полях
Народы государства и народы per se?
(В продолжение дискуссии об этноцентризме)
Недавнее высказывание вице-спикера Госдумы Петра Толстого о сходстве диаспор с мафией вызвало достаточно неоднозначную реакцию в медиасреде
Вообще феномен диаспор достаточно…
(В продолжение дискуссии об этноцентризме)
Недавнее высказывание вице-спикера Госдумы Петра Толстого о сходстве диаспор с мафией вызвало достаточно неоднозначную реакцию в медиасреде
Вообще феномен диаспор достаточно…
Русские как служилый народ?
С интересом ознакомились с тезисами коллег относительно статуса этнических групп в Российской Федерации.
Особого внимания, на наш взгляд, в развитие "этнической" проблематики, и пресловутой проблемы "этноцентризма", заслуживает термин Р.Вахитова "этносословие", на который опираются коллеги в своем анализе положения русской этнической группы.
Действительно, нельзя не согласиться с тем, что операторы системы рассматривают русскую этническую группу как "клей", обеспечивающий устойчивость таковой системы на уровне поддержания лояльности и обеспечения функционирования некоторых базовых институтов - таких как армия, например.
Весьма показательно, в этом плане, введение в конституцию понятия "государствообразующий народ".
Применение оптики "сословности" к анализу взаимодействия этнических общностей и операторов системы - весьма занятная теоретическая рамка, хотя у нас и есть вопросы относительно концепции Р.Вахитова.
Например, как отмечает сам автор, сословие является некой группой, выделяемой "государством" (мы бы предпочли здесь использовать термин "правительство", ну или более поэтичный "операторы системы") для исполнения определенной роли в обмен на определенные блага (привилегии).
В этом отношении возникают вопросы
а) относительно критериев выделения такой группы - кого операторы считают принадлежащими ней
б) относительно привилегий, полагающихся этой группе
В этом отношении мы можем заметить достаточно широкую рамку критериев выделения такого "этносословия", как "русские".
Сам Р.Вахитов оговаривается, что основным является критерий языка. Однако если мы выделяем такое этносословие лишь по языку, то в него могут быть включены представители практически всех этнических общностей, владеющих русским.
Тем самым "этническая" часть этого этносословия в значительной степени размыта.
Также заметим относительно "привилегий". Можно рассуждать относительно "контролирующей" функции "русского этносословия", однако здесь привилегии скорее получают по принципу лояльности - кто более лоялен, тот и получает высокий пост, безотносительно его этнической принадлежности.
Также привилегии от занятия поста являются исключительно личными, и не распространяются на всю этническую группу - "этноцентризм" у русских, как можно предположить, не развит.
Тем самым у нас получается довольно проблемный момент - "русское этносословие" определено крайне размыто, и коллективных привилегий также не получает.
Однако здесь мы можем предположить, что вероятно с русской этнической группой сложилась несколько другая ситуация - она не является сословием, хотя по сути и выполняет функции такового.
Отметим, что похожая ситуация скорее всего характерна и для других "больших народов".
Представители русской этнической группы склонны отождествлять себя с государством. Тем самым их лояльность государству (а по сути - правительству) обусловлена лишь его "символическим капиталом", а не привилегиями.
Если правительство подаёт сигналы "русскости", то русские готовы работать в качестве "скрепляющего элемента" - сохранять "свое" государство, не требуя групповых привилегий, как другие этнические группы.
Тем самым это идеальная для операторов системы ситуация - многочисленная, но атомизированная группа, лояльная им и разобщенная внутри себя.
Подписаться на Заметки на полях
С интересом ознакомились с тезисами коллег относительно статуса этнических групп в Российской Федерации.
Особого внимания, на наш взгляд, в развитие "этнической" проблематики, и пресловутой проблемы "этноцентризма", заслуживает термин Р.Вахитова "этносословие", на который опираются коллеги в своем анализе положения русской этнической группы.
Действительно, нельзя не согласиться с тем, что операторы системы рассматривают русскую этническую группу как "клей", обеспечивающий устойчивость таковой системы на уровне поддержания лояльности и обеспечения функционирования некоторых базовых институтов - таких как армия, например.
Весьма показательно, в этом плане, введение в конституцию понятия "государствообразующий народ".
Применение оптики "сословности" к анализу взаимодействия этнических общностей и операторов системы - весьма занятная теоретическая рамка, хотя у нас и есть вопросы относительно концепции Р.Вахитова.
Например, как отмечает сам автор, сословие является некой группой, выделяемой "государством" (мы бы предпочли здесь использовать термин "правительство", ну или более поэтичный "операторы системы") для исполнения определенной роли в обмен на определенные блага (привилегии).
В этом отношении возникают вопросы
а) относительно критериев выделения такой группы - кого операторы считают принадлежащими ней
б) относительно привилегий, полагающихся этой группе
В этом отношении мы можем заметить достаточно широкую рамку критериев выделения такого "этносословия", как "русские".
Сам Р.Вахитов оговаривается, что основным является критерий языка. Однако если мы выделяем такое этносословие лишь по языку, то в него могут быть включены представители практически всех этнических общностей, владеющих русским.
Тем самым "этническая" часть этого этносословия в значительной степени размыта.
Также заметим относительно "привилегий". Можно рассуждать относительно "контролирующей" функции "русского этносословия", однако здесь привилегии скорее получают по принципу лояльности - кто более лоялен, тот и получает высокий пост, безотносительно его этнической принадлежности.
Также привилегии от занятия поста являются исключительно личными, и не распространяются на всю этническую группу - "этноцентризм" у русских, как можно предположить, не развит.
Тем самым у нас получается довольно проблемный момент - "русское этносословие" определено крайне размыто, и коллективных привилегий также не получает.
Однако здесь мы можем предположить, что вероятно с русской этнической группой сложилась несколько другая ситуация - она не является сословием, хотя по сути и выполняет функции такового.
Отметим, что похожая ситуация скорее всего характерна и для других "больших народов".
Представители русской этнической группы склонны отождествлять себя с государством. Тем самым их лояльность государству (а по сути - правительству) обусловлена лишь его "символическим капиталом", а не привилегиями.
Если правительство подаёт сигналы "русскости", то русские готовы работать в качестве "скрепляющего элемента" - сохранять "свое" государство, не требуя групповых привилегий, как другие этнические группы.
Тем самым это идеальная для операторов системы ситуация - многочисленная, но атомизированная группа, лояльная им и разобщенная внутри себя.
Подписаться на Заметки на полях
Римский этноцентризм
Тезис об эволюционной обусловленности развития этноцентризма (стремления благоприятствовать той группе, которая понимается как наиболее близкая) может найти свое подтверждение и в истории древних империй, таких как Римская.
Распространенная среди некоторых интеллектуалов позиция, что этничность как фактор формирования политической системы - явление сравнительно позднее, причем чуть ли не "изобретаемое" элитами для индоктринации масс, в этом отношении выглядит крайне шатко.
Так, римляне действовали практически по схеме "национальной революции", описанной в середине XX века С.Липсетом применительно к паттерну строительства национальных государств Западной Европы (развитие государства из "этнического ядра" - территории доминирующей этнической группы).
К 338 году до н.э. римляне инкорпорировали города-государства на территории современной Италии, населенные родственными этническими группами (т.н. Латинскую лигу), тем самым сформировав этническое ядро будущей Римской империи. Важно и то, что на долгие века право римского гражданства было ограниченно лишь выходцами из этого этнического ядра.
Фактически, на территории Италии, как отмечает историк Г.Фарни, сформировалась единая "италийская идентичность", когда родственные римлянам этнические группы и они сами слились в одну общность на основе римской. Этот феномен, что важно, был ограничен только Италией и не повторялся на других захваченных территориях.
Фарни пишет, что италийцы были политически доминирующей этнической группой в Римской империи вплоть до ее упадка. Так, с I по III века н.э. подавляющее большинство сенаторов были либо италийцами, либо потомками италийских колонистов.
Быть италийцем было настолько престижно, что даже многие императоры "выискивали" у себя италийские корни, как отмечает историк Р.Сим.
Важность этнической идентичности для римлян продемонстрировали и Пунические войны. Во время Второй Пунической войны карфагенский полководец Ганнибал, вторгшийся на территорию Италии, как отмечает П.Фриман, попытался склонить на свою сторону кельтские этнические группы, но столкнулся с сопротивлением со стороны латиноязычных италийцев, которые были союзниками Рима.
Более того, в условиях близкого военного поражения и разгрома Ганнибалом "кадровой" римской армии римлянам удалось заново мобилизовать новую - во многом благодаря сильной этнической лояльности и неприязни к карфагенцам-захватчиком.
Подобный шаг, пишет историк А.Голдсворти, был бы невозможен при отсутствии внутренней мотивации у самих жителей - римская администрация была на грани краха.
Учитывая это, неудивительно, что победа над Карфагеном стала одним из главных источников гордости римлян на последующие столетия - она символизировала превосходство их этнической группы.
Таким образом, описанные моменты из римской истории как минимум говорят о политически значимой этнической идентичности у римлян. Как максимум - об универсальном рецепте построения политии по модели экспансии этнического ядра.
Подписаться на Заметки на полях
Тезис об эволюционной обусловленности развития этноцентризма (стремления благоприятствовать той группе, которая понимается как наиболее близкая) может найти свое подтверждение и в истории древних империй, таких как Римская.
Распространенная среди некоторых интеллектуалов позиция, что этничность как фактор формирования политической системы - явление сравнительно позднее, причем чуть ли не "изобретаемое" элитами для индоктринации масс, в этом отношении выглядит крайне шатко.
Так, римляне действовали практически по схеме "национальной революции", описанной в середине XX века С.Липсетом применительно к паттерну строительства национальных государств Западной Европы (развитие государства из "этнического ядра" - территории доминирующей этнической группы).
К 338 году до н.э. римляне инкорпорировали города-государства на территории современной Италии, населенные родственными этническими группами (т.н. Латинскую лигу), тем самым сформировав этническое ядро будущей Римской империи. Важно и то, что на долгие века право римского гражданства было ограниченно лишь выходцами из этого этнического ядра.
Фактически, на территории Италии, как отмечает историк Г.Фарни, сформировалась единая "италийская идентичность", когда родственные римлянам этнические группы и они сами слились в одну общность на основе римской. Этот феномен, что важно, был ограничен только Италией и не повторялся на других захваченных территориях.
Фарни пишет, что италийцы были политически доминирующей этнической группой в Римской империи вплоть до ее упадка. Так, с I по III века н.э. подавляющее большинство сенаторов были либо италийцами, либо потомками италийских колонистов.
Быть италийцем было настолько престижно, что даже многие императоры "выискивали" у себя италийские корни, как отмечает историк Р.Сим.
Важность этнической идентичности для римлян продемонстрировали и Пунические войны. Во время Второй Пунической войны карфагенский полководец Ганнибал, вторгшийся на территорию Италии, как отмечает П.Фриман, попытался склонить на свою сторону кельтские этнические группы, но столкнулся с сопротивлением со стороны латиноязычных италийцев, которые были союзниками Рима.
Более того, в условиях близкого военного поражения и разгрома Ганнибалом "кадровой" римской армии римлянам удалось заново мобилизовать новую - во многом благодаря сильной этнической лояльности и неприязни к карфагенцам-захватчиком.
Подобный шаг, пишет историк А.Голдсворти, был бы невозможен при отсутствии внутренней мотивации у самих жителей - римская администрация была на грани краха.
Учитывая это, неудивительно, что победа над Карфагеном стала одним из главных источников гордости римлян на последующие столетия - она символизировала превосходство их этнической группы.
Таким образом, описанные моменты из римской истории как минимум говорят о политически значимой этнической идентичности у римлян. Как максимум - об универсальном рецепте построения политии по модели экспансии этнического ядра.
Подписаться на Заметки на полях
Шаман и Емельян Пугачев
Что объединяет казака-авантюриста XVIII века и модного певца века XXI-го? Объединяет то, что они оба умерли 21 января. Пугачев умер буквально, завершив свою самую масштабную авантюру, а Шаман - умер как автор.
На этом сходства заканчиваются. Смерть Шамана-автора - это в конечном счете его перерождение в нечто большее. Тексты его песен больше не зависят от него самого. Он не автор, он лишь писатель. То же самое и с образами его клипов, и с музыкой. Они ему уже не принадлежат. Не принадлежат в том смысле, что он уже не властен над их интерпретацией.
Как мы считаем, смерть автора - наивысшая точка творческого развития любого творца - создателя контента, если угодно. Контент, интерпретация которого полностью зависит от воли автора - это посредственный контент, преходящий, интересный лишь на некоторое время.
А вот контент, автор которого "умер" - это творчество.
Текст автора после его смерти становится гипертекстом, открытым для любых интерпретаций - самых полярных. Одни видят в песне Шамана образы белокурого заключенного, другие - лысого мятежника, третьи - что-то другое.
И все они правы. В этом вся суть смерти автора - такой контент можно интерпретировать и переинтерпретировать бесконечно, он становится релевантным для любой ситуации, для любого слушателя или читателя.
Автор, умирая, превосходит самого себя - человека, он становится универсальным ретранслятором бесконечно интерпретируемых смыслов. Над ним не властна цензура - любой цензор увидит в его произведениях то, что он желает увидеть, отражение собственного "Я".
И в этом отношении Шаман превзошел многих политизировавшихся исполнителей. Отдадим дань уважения некоторым из них - они пошли на лишения, многие - не только на финансовые, ради того, чтобы выразить свою позицию. Однако, наверное, никто из них не умер как автор. Наоборот, политизированные произведения стали более плоскими, напоминающими пропаганду - однонаправленный по смыслу контент, который либо принимается, либо отвергается. Это не путь творчества.
Путь творчества - к смерти, как путь самурая. Но, в отличие от самурая, он ведет к вечности в гипертексте.
Подписаться на Заметки на полях
Что объединяет казака-авантюриста XVIII века и модного певца века XXI-го? Объединяет то, что они оба умерли 21 января. Пугачев умер буквально, завершив свою самую масштабную авантюру, а Шаман - умер как автор.
На этом сходства заканчиваются. Смерть Шамана-автора - это в конечном счете его перерождение в нечто большее. Тексты его песен больше не зависят от него самого. Он не автор, он лишь писатель. То же самое и с образами его клипов, и с музыкой. Они ему уже не принадлежат. Не принадлежат в том смысле, что он уже не властен над их интерпретацией.
Как мы считаем, смерть автора - наивысшая точка творческого развития любого творца - создателя контента, если угодно. Контент, интерпретация которого полностью зависит от воли автора - это посредственный контент, преходящий, интересный лишь на некоторое время.
А вот контент, автор которого "умер" - это творчество.
Текст автора после его смерти становится гипертекстом, открытым для любых интерпретаций - самых полярных. Одни видят в песне Шамана образы белокурого заключенного, другие - лысого мятежника, третьи - что-то другое.
И все они правы. В этом вся суть смерти автора - такой контент можно интерпретировать и переинтерпретировать бесконечно, он становится релевантным для любой ситуации, для любого слушателя или читателя.
Автор, умирая, превосходит самого себя - человека, он становится универсальным ретранслятором бесконечно интерпретируемых смыслов. Над ним не властна цензура - любой цензор увидит в его произведениях то, что он желает увидеть, отражение собственного "Я".
И в этом отношении Шаман превзошел многих политизировавшихся исполнителей. Отдадим дань уважения некоторым из них - они пошли на лишения, многие - не только на финансовые, ради того, чтобы выразить свою позицию. Однако, наверное, никто из них не умер как автор. Наоборот, политизированные произведения стали более плоскими, напоминающими пропаганду - однонаправленный по смыслу контент, который либо принимается, либо отвергается. Это не путь творчества.
Путь творчества - к смерти, как путь самурая. Но, в отличие от самурая, он ведет к вечности в гипертексте.
Подписаться на Заметки на полях
Парадоксы дискриминации
Постоянно встречаем инициативы по борьбе с различными формами дискриминации. Отдельная дисциплина специальной олимпиады по борьбе с дискриминацией в Российской Федерации - это неуклонная борьба с дискриминацией при приеме на работу, которая, как известно, обостряетсяпо мере построения социализма.
Недавно была новость о том, что Роструд заявил об отсутствии оснований для отказа в трудоустройстве при отсутствии военного билета, а сегодня сообщили об инициативе по борьбе с дискриминацией при приеме на работу после службы в армии.
Однако, по своей сути дискриминация - это тот самый бес, которого гонят в дверь, но он лезет в окно.
На самом деле дискриминация, по сути, вездесуща. Она была, есть, и будет всегда.
Давайте попробуем разобраться. Согласно распространенному определению, дискриминация - это ограничение прав и свобод человека и/или различное обращение с людьми или социальными группами на основании какого-либо признака.
Если так посмотреть, то права и свободы человека ограничиваются на каждом шагу.
Например, автомобилем нельзя управлять без прав - дискриминация! Ограничение прав и свобод налицо.
Различное обращение с людьми, например, если они употребляют алкоголь (оштрафуют на улице) - дискриминация! Доколе?
Ну и так далее. Идея полностью побороть дискриминацию - идея абсурдная, которая возможна только тогда, если люди станут полностью идентичными болванчиками.
А дискриминация при приеме на работу - ну это вообще песня. Прием на работу - это конкурс, соревнование. И если у кого-то качества будут более подходящими - то возьмут его, а не другого. Причем качества могут быть самыми различными. Наличие/отсутствие каких-то документов или опыта - тоже качество.
И отношение к кандидатам в зависимости от их качеств также будет различным - как к перспективному кандидату или как к неперспективному.
И это если не говорить о том, что работодатель может отказать под любым благовидным предлогом.
В общем, бороть нам дискриминацию - не перебороть. Сдается, для борцов с ней главным является не результат, а сам процесс.
Подписаться на Заметки на полях
Постоянно встречаем инициативы по борьбе с различными формами дискриминации. Отдельная дисциплина специальной олимпиады по борьбе с дискриминацией в Российской Федерации - это неуклонная борьба с дискриминацией при приеме на работу, которая, как известно, обостряется
Недавно была новость о том, что Роструд заявил об отсутствии оснований для отказа в трудоустройстве при отсутствии военного билета, а сегодня сообщили об инициативе по борьбе с дискриминацией при приеме на работу после службы в армии.
Однако, по своей сути дискриминация - это тот самый бес, которого гонят в дверь, но он лезет в окно.
На самом деле дискриминация, по сути, вездесуща. Она была, есть, и будет всегда.
Давайте попробуем разобраться. Согласно распространенному определению, дискриминация - это ограничение прав и свобод человека и/или различное обращение с людьми или социальными группами на основании какого-либо признака.
Если так посмотреть, то права и свободы человека ограничиваются на каждом шагу.
Например, автомобилем нельзя управлять без прав - дискриминация! Ограничение прав и свобод налицо.
Различное обращение с людьми, например, если они употребляют алкоголь (оштрафуют на улице) - дискриминация! Доколе?
Ну и так далее. Идея полностью побороть дискриминацию - идея абсурдная, которая возможна только тогда, если люди станут полностью идентичными болванчиками.
А дискриминация при приеме на работу - ну это вообще песня. Прием на работу - это конкурс, соревнование. И если у кого-то качества будут более подходящими - то возьмут его, а не другого. Причем качества могут быть самыми различными. Наличие/отсутствие каких-то документов или опыта - тоже качество.
И отношение к кандидатам в зависимости от их качеств также будет различным - как к перспективному кандидату или как к неперспективному.
И это если не говорить о том, что работодатель может отказать под любым благовидным предлогом.
В общем, бороть нам дискриминацию - не перебороть. Сдается, для борцов с ней главным является не результат, а сам процесс.
Подписаться на Заметки на полях
Феминитивы под запретом
Относительно комментария коллег по поводу недавнего решения администрации ВШЭ запретить феминитивы:
Мы считаем, что даже если ты ненавидишь законы, которые принимают в стране, где ты обитаешь, особенно политического характера, соблюдать их абсолютно необходимо.
Иные стратегии поведения практически всегда обернутся в итоге поражением. В данном случае слишком разные весовые категории.
Без эффективного коллективного действия, которое в России, к сожалению, пока что невозможно, нарушители столкнутся с серьезными последствиями, и ради чего?
Поэтому иронию в сторону, господа. Иначе было нельзя. Администрация приняла верное решение, чтобы не подставлять вуз и студентов попусту.
Подписаться на Заметки на полях
Относительно комментария коллег по поводу недавнего решения администрации ВШЭ запретить феминитивы:
Мы считаем, что даже если ты ненавидишь законы, которые принимают в стране, где ты обитаешь, особенно политического характера, соблюдать их абсолютно необходимо.
Иные стратегии поведения практически всегда обернутся в итоге поражением. В данном случае слишком разные весовые категории.
Без эффективного коллективного действия, которое в России, к сожалению, пока что невозможно, нарушители столкнутся с серьезными последствиями, и ради чего?
Поэтому иронию в сторону, господа. Иначе было нельзя. Администрация приняла верное решение, чтобы не подставлять вуз и студентов попусту.
Подписаться на Заметки на полях
Русским денег не давать?
В канале многоуважаемого Ватоадмина увидели интереснейшие данные по зарплатам в пограничных регионах России и Казахстана.
И вот что подумалось.
Возможно, что зарплату у нас всяческими способами "охлаждают", стремясь не допустить обогащения широких народных масс™.
Причин этому можно найти несколько:
1. Во-первых, деятельность центрального банка, основная цель которого, как известно - не допустить роста инфляции, и за счёт высокой учётной ставки развитие негосударственного бизнеса тормозится, ну и естественно что работники тоже страдают.
2. Во-вторых (и это связано с первой причиной) - не секрет, что в РФ дефицит квалифицированных специалистов, а учитывая некоторые "проекты" на западном направлении, военно-промышленный (да и строительный) комплекс "раскочегарился" по полной, и переманивает специалистов со всей страны, в том числе высокими зарплатами. А если где-то прибавилось, то, чтобы не допустить разгула инфляции, нужно где-то убавить, ну или оставить на том же уровне. Да и специалисты будут охотнее переходить, если перспектив роста на текущих местах работы нет.
3. Ну и более "стратегическая" (и полумифическая) причина - рост доходов населения операторам системы в принципе не нужен, потому что экономика экстрактивная (добывает и продает ресурсы). Кроме того, можно вспомнить знаменитые тезисы Белоусова о рисках, связанных со "средним классом". В общем, денег не надо.
А Казахстан, в свою очередь, особенно приграничный, только выиграл от санкционной истерики - теперь он является важным перевалочным пунктом для "серого импорта", а это как минимум новые рабочие места в логистике.
В общем, все идёт по плану.
Подписаться на Заметки на полях
В канале многоуважаемого Ватоадмина увидели интереснейшие данные по зарплатам в пограничных регионах России и Казахстана.
И вот что подумалось.
Возможно, что зарплату у нас всяческими способами "охлаждают", стремясь не допустить обогащения широких народных масс™.
Причин этому можно найти несколько:
1. Во-первых, деятельность центрального банка, основная цель которого, как известно - не допустить роста инфляции, и за счёт высокой учётной ставки развитие негосударственного бизнеса тормозится, ну и естественно что работники тоже страдают.
2. Во-вторых (и это связано с первой причиной) - не секрет, что в РФ дефицит квалифицированных специалистов, а учитывая некоторые "проекты" на западном направлении, военно-промышленный (да и строительный) комплекс "раскочегарился" по полной, и переманивает специалистов со всей страны, в том числе высокими зарплатами. А если где-то прибавилось, то, чтобы не допустить разгула инфляции, нужно где-то убавить, ну или оставить на том же уровне. Да и специалисты будут охотнее переходить, если перспектив роста на текущих местах работы нет.
3. Ну и более "стратегическая" (и полумифическая) причина - рост доходов населения операторам системы в принципе не нужен, потому что экономика экстрактивная (добывает и продает ресурсы). Кроме того, можно вспомнить знаменитые тезисы Белоусова о рисках, связанных со "средним классом". В общем, денег не надо.
А Казахстан, в свою очередь, особенно приграничный, только выиграл от санкционной истерики - теперь он является важным перевалочным пунктом для "серого импорта", а это как минимум новые рабочие места в логистике.
В общем, все идёт по плану.
Подписаться на Заметки на полях
Любителям политического евразийства
Сегодня политическое евразийство получило второе дыхание. Очень соблазнительно в ситуации конфликта с т.н. "коллективным западом" сыграть на контрасте, выдвинуть идею особости, и упиваться этим. Как говорится, "да, скифы мы, да, азиаты мы".
Однако тупиковость евразийства осознали уже его основатели. Уже Георгий Флоровский писал, что "Судьба евразийства - история духовной неудачи".
Отграничение России от Запада - ошибочно, заключает он.
Пафос отвращения к Европе и поворот в Азию, по мысли Флоровского приводит не к синтезу между европейским и азиатским началом, а к доминированию азиатского начала. Необходимо подчеркнуть, что под азиатским началом он подразумевал то, что антагонистично европейскому - идеям индивидуальной свободы и прав человека.
Другой основоположник евразийства, Николай Трубецкой, увидев, во что вылился этот "синтез европейского и азиатского начала" в лице сталинского СССР, писал, что "русским интеллектуалам не остается ничего иного, как работать на культуру общеевропейскую".
Евразийцы, пишет Трубецкой, предсказали возникновение "новой евразийской культуры". Эта культура - культура СССР, "оказывается совершенным кошмаром, причем нас приводит в ужас именно ее пренебрежение традициями культуры европейской".
Идеократический строй евразийства - это сталинизм, и это не идеал, а полнейший кошмар - это пишет сам Трубецкой.
И даже если Сталин - пророчески замечает Трубецкой - будет действовать во имя православия - он может быть еще опаснее для Церкви.
Евразийская идеократия - это сталинский коммунизм, и это тоже слова Трубецкого.
В конечном счете Трубецкой отверг всякую возможность политической роли евразийства: «Я... отрицаю всякую возможность политической роли евразийства как такового".
Итак, евразийство было проклято самими своими основателями, как провозвестник сталинизма.
Тем страннее выглядят попытки воскресить евразийство сейчас. Мало кто из современных евразийцев пожелал бы жить в СССР 1930-х годов.
Так зачем же они хотят оживить этого мертворожденного голема?
Подписаться на Заметки на полях
Сегодня политическое евразийство получило второе дыхание. Очень соблазнительно в ситуации конфликта с т.н. "коллективным западом" сыграть на контрасте, выдвинуть идею особости, и упиваться этим. Как говорится, "да, скифы мы, да, азиаты мы".
Однако тупиковость евразийства осознали уже его основатели. Уже Георгий Флоровский писал, что "Судьба евразийства - история духовной неудачи".
Отграничение России от Запада - ошибочно, заключает он.
Пафос отвращения к Европе и поворот в Азию, по мысли Флоровского приводит не к синтезу между европейским и азиатским началом, а к доминированию азиатского начала. Необходимо подчеркнуть, что под азиатским началом он подразумевал то, что антагонистично европейскому - идеям индивидуальной свободы и прав человека.
Другой основоположник евразийства, Николай Трубецкой, увидев, во что вылился этот "синтез европейского и азиатского начала" в лице сталинского СССР, писал, что "русским интеллектуалам не остается ничего иного, как работать на культуру общеевропейскую".
Евразийцы, пишет Трубецкой, предсказали возникновение "новой евразийской культуры". Эта культура - культура СССР, "оказывается совершенным кошмаром, причем нас приводит в ужас именно ее пренебрежение традициями культуры европейской".
Идеократический строй евразийства - это сталинизм, и это не идеал, а полнейший кошмар - это пишет сам Трубецкой.
И даже если Сталин - пророчески замечает Трубецкой - будет действовать во имя православия - он может быть еще опаснее для Церкви.
Евразийская идеократия - это сталинский коммунизм, и это тоже слова Трубецкого.
В конечном счете Трубецкой отверг всякую возможность политической роли евразийства: «Я... отрицаю всякую возможность политической роли евразийства как такового".
Итак, евразийство было проклято самими своими основателями, как провозвестник сталинизма.
Тем страннее выглядят попытки воскресить евразийство сейчас. Мало кто из современных евразийцев пожелал бы жить в СССР 1930-х годов.
Так зачем же они хотят оживить этого мертворожденного голема?
Подписаться на Заметки на полях
Да не могли же они?
Такой вопрос часто возникает у "рассерженных патриотов", когда операторы системы раз за разом принимают решения, идущие вразрез с их же декларациями, заявленными чуть раньше.
Однако большинство таких наблюдателей не идут дальше в своей рефлексии. Когда триггерящий инфоповод теряет свою силу, они переключаются на более приятные новости, а негатив быстро забывается. Таков базовый паттерн функционирования человеческой психики.
В итоге складывается неоднократно описанная ситуация "эмоциональных качелей", когда человек испытывает то положительные, то отрицательные эмоции. Важно то, что катающийся на эмоциональных качелях индивид не рефлексирует, он считает, что его изначальное видение политической системы верно, и любой аргумент против этого видения вызывает у него отторжение. Если же сама ситуация выступает таким аргументом, индивид испытывает когнитивный диссонанс.
Рассерженным патриотам можно предложить использовать другую оптику - краткое содержание которой заключается во фразе "Система предназначена делать то, что она делает" (“The purpose of a system is what it does” (POSIWID)).
Этот принцип, сформулированный Стэффордом Биром, означает, что наблюдатель не должен зацикливаться на том, что системе предписывается. Вместо этого надо судить о сути системы по ее действиям.
Например, школьная система образования - она предназначена для чего? Формировать "гармонично развитую и социально ответственную личность", или же учить решать тестовые задания?
Для этого нужно взглянуть, а из чего же состоит школьный курс, и чему там уделяется большее внимание, что является критерием оценки?
В конце концов, отмечал Бир, нет никакого смысла заявлять о том, что система предназначена делать те вещи, которые у нее раз за разом сделать не получается.
Иными словами, если операторы системы объявляют граду и миру, что их цель состоит в том-то, но ситуация складывается в противоположную сторону, то именно эта противоположная сторона и является реальной целью системы.
Если, например, ставится цель искоренения бедности, или повышения доходов граждан, но доходы граждан не растут - то система и не работает на их рост, она направлена на другое.
Иными словами, по делам их узнаете их. Нет большого смысла следить за высказываниями публичных политиков - разве что для формирования их психологического профиля. И уж тем более не следует им верить на слово. Истинная цель политической системы проявляется в ее действиях, и только.
Подписаться на Заметки на полях
Такой вопрос часто возникает у "рассерженных патриотов", когда операторы системы раз за разом принимают решения, идущие вразрез с их же декларациями, заявленными чуть раньше.
Однако большинство таких наблюдателей не идут дальше в своей рефлексии. Когда триггерящий инфоповод теряет свою силу, они переключаются на более приятные новости, а негатив быстро забывается. Таков базовый паттерн функционирования человеческой психики.
В итоге складывается неоднократно описанная ситуация "эмоциональных качелей", когда человек испытывает то положительные, то отрицательные эмоции. Важно то, что катающийся на эмоциональных качелях индивид не рефлексирует, он считает, что его изначальное видение политической системы верно, и любой аргумент против этого видения вызывает у него отторжение. Если же сама ситуация выступает таким аргументом, индивид испытывает когнитивный диссонанс.
Рассерженным патриотам можно предложить использовать другую оптику - краткое содержание которой заключается во фразе "Система предназначена делать то, что она делает" (“The purpose of a system is what it does” (POSIWID)).
Этот принцип, сформулированный Стэффордом Биром, означает, что наблюдатель не должен зацикливаться на том, что системе предписывается. Вместо этого надо судить о сути системы по ее действиям.
Например, школьная система образования - она предназначена для чего? Формировать "гармонично развитую и социально ответственную личность", или же учить решать тестовые задания?
Для этого нужно взглянуть, а из чего же состоит школьный курс, и чему там уделяется большее внимание, что является критерием оценки?
В конце концов, отмечал Бир, нет никакого смысла заявлять о том, что система предназначена делать те вещи, которые у нее раз за разом сделать не получается.
Иными словами, если операторы системы объявляют граду и миру, что их цель состоит в том-то, но ситуация складывается в противоположную сторону, то именно эта противоположная сторона и является реальной целью системы.
Если, например, ставится цель искоренения бедности, или повышения доходов граждан, но доходы граждан не растут - то система и не работает на их рост, она направлена на другое.
Иными словами, по делам их узнаете их. Нет большого смысла следить за высказываниями публичных политиков - разве что для формирования их психологического профиля. И уж тем более не следует им верить на слово. Истинная цель политической системы проявляется в ее действиях, и только.
Подписаться на Заметки на полях
Непрошенные советы от непосвящённых
Возвращаемся к проблеме рассерженных и не очень патриотов. Среди этого сегмента медиа есть такая дисциплина специальной олимпиады, как рассуждения на тему "как нам обустроить Россию". И все бы ничего - рефлексия по социально-политическим вопросам нужна и важна. Во всяком случае, если общество будет отстраняться от политики, то политика им займётся без его участия.
Однако в таких патриотических рассуждениях есть большой нюанс, который обнуляет их позитивный потенциал чуть более чем полностью. Этот нюанс заключается в том, что авторы будто бы надеятся, что операторы системы к ним прислушаются. Более того, иногда встречаем сообщения такого рода, написанные в императивном ключе, мол давайте делайте, а не то ...
Получается разговор со стенкой, при этом разговаривающие постоянно катаются на эмоциональных качелях. Если система движется, как им кажется, в нужном направлении, возникает ликование, которое быстро сменяется негативом. Однако в глубине души такие авторы уверены, что система движется в правильном направлении, только вот "враги вредят".
Однако, как мы знаем, суть системы заключается в том, что она делает. Если постоянно случаются события, которые вызывают у наблюдателя фрустрацию, он должен отбросить иллюзию того, что в будущем ситуация изменится. Не изменится, система работает в этом направлении.
То же самое с "происками врагов". Это очень удобное объяснение, которое помогает наблюдателю снять свою фрустрацию и утешить себя тем, что негативные события вызваны некими аномалиями, которые вскоре устранят. Однако если аномалии повторяются раз за разом, это уже не аномалии. В общем поговорка "царь хороший - бояре плохие" - неверна в корне. В таком случае именно "плохие бояре" являются операторами системы, и если "царь" их не заменяет, значит он либо не желает этого, либо не может. Следовательно, изменений можно не ждать.
Таким образом, "разговор патриотов со стенкой" является формой самоуспокоения, что противоположно рефлексии. Такие авторы не рефлексируют, они создают для себя иллюзорную эхо-комнату, где все идёт по плану (независимо от ситуации снаружи).
Так же бессмысленно выглядит и негативная реакция на некоторые действия системы (которые повторяются из раза в раз). Например, кейс ситуации с миграционной политикой. Сейчас активно идёт медиа-волна ее критики, при этом участники этой медиаволны словно не замечают, что текущая модель миграционной политики действует уже десятилетия, и эта волна критики - далеко не первая. Что-то изменилось? Вроде бы нет. Так какой смысл обращаться к "стенке" в очередной раз?
Подобным авторам (многие из которых действуют вполне искренне) можем посоветовать, во-первых, прекратить питать иллюзии. Вы не влияете на политическую систему, и не повлияете напрямую никогда. В лучшем (и худшем для вас) случае вы станете раздражителем, который ликвидируют - кейсов масса.
Во-вторых, действовать надо косвенно. Необходимо обращаться к своей аудитории, вовлекать ее в рефлексию, наводить на мысли. В конечном счёте политическая система действует за счёт отдельных людей, которые находятся в информационном пространстве. Если повлиять на него, возможно косвенно повлиять и на систему.
Подписаться на Заметки на полях
Возвращаемся к проблеме рассерженных и не очень патриотов. Среди этого сегмента медиа есть такая дисциплина специальной олимпиады, как рассуждения на тему "как нам обустроить Россию". И все бы ничего - рефлексия по социально-политическим вопросам нужна и важна. Во всяком случае, если общество будет отстраняться от политики, то политика им займётся без его участия.
Однако в таких патриотических рассуждениях есть большой нюанс, который обнуляет их позитивный потенциал чуть более чем полностью. Этот нюанс заключается в том, что авторы будто бы надеятся, что операторы системы к ним прислушаются. Более того, иногда встречаем сообщения такого рода, написанные в императивном ключе, мол давайте делайте, а не то ...
Получается разговор со стенкой, при этом разговаривающие постоянно катаются на эмоциональных качелях. Если система движется, как им кажется, в нужном направлении, возникает ликование, которое быстро сменяется негативом. Однако в глубине души такие авторы уверены, что система движется в правильном направлении, только вот "враги вредят".
Однако, как мы знаем, суть системы заключается в том, что она делает. Если постоянно случаются события, которые вызывают у наблюдателя фрустрацию, он должен отбросить иллюзию того, что в будущем ситуация изменится. Не изменится, система работает в этом направлении.
То же самое с "происками врагов". Это очень удобное объяснение, которое помогает наблюдателю снять свою фрустрацию и утешить себя тем, что негативные события вызваны некими аномалиями, которые вскоре устранят. Однако если аномалии повторяются раз за разом, это уже не аномалии. В общем поговорка "царь хороший - бояре плохие" - неверна в корне. В таком случае именно "плохие бояре" являются операторами системы, и если "царь" их не заменяет, значит он либо не желает этого, либо не может. Следовательно, изменений можно не ждать.
Таким образом, "разговор патриотов со стенкой" является формой самоуспокоения, что противоположно рефлексии. Такие авторы не рефлексируют, они создают для себя иллюзорную эхо-комнату, где все идёт по плану (независимо от ситуации снаружи).
Так же бессмысленно выглядит и негативная реакция на некоторые действия системы (которые повторяются из раза в раз). Например, кейс ситуации с миграционной политикой. Сейчас активно идёт медиа-волна ее критики, при этом участники этой медиаволны словно не замечают, что текущая модель миграционной политики действует уже десятилетия, и эта волна критики - далеко не первая. Что-то изменилось? Вроде бы нет. Так какой смысл обращаться к "стенке" в очередной раз?
Подобным авторам (многие из которых действуют вполне искренне) можем посоветовать, во-первых, прекратить питать иллюзии. Вы не влияете на политическую систему, и не повлияете напрямую никогда. В лучшем (и худшем для вас) случае вы станете раздражителем, который ликвидируют - кейсов масса.
Во-вторых, действовать надо косвенно. Необходимо обращаться к своей аудитории, вовлекать ее в рефлексию, наводить на мысли. В конечном счёте политическая система действует за счёт отдельных людей, которые находятся в информационном пространстве. Если повлиять на него, возможно косвенно повлиять и на систему.
Подписаться на Заметки на полях
Это очень смешно. Хотели влиять на политику, но политика повлияла на них.
Есть такая организация, вроде бы как научная, "Американская социологическая ассоциация" (ASA). Так вот, ассоциация оказалась в не очень удобном положении. Рассказываем.
В своем программном заявлении о целях на 2024 год президент ASA с гордостью сообщила, что темой года будет "Интерсекциональная солидарность: построение сообществ надежды, справедливости, и радости". Эта тема, продолжила президент, подчеркивает статус социологии как формы "освободительной практики, попытки не только понимать структурные неравенства, но и участвовать в социально-политической борьбе".
В общем, собрались наносить людям счастье и причинять радость, ничего нового.
Однако случился удар в спину. 24 января 2024 года попечительский совет государственных университетов штата Флорида утвердил решение, согласно которому социология исключается из списка предметов основной программы высшего образования. Ее заменил "курс предметной истории". Иными словами, социологии в государственных университетах Флориды станет сильно меньше (кстати, в них учатся более 430 тысяч студентов).
А теперь смотрим на реакцию Американской социологической ассоциации: "Решение выглядит основанным на неверной интерпретации социологии как неприемлемой дисциплины, которой движет "радикальная" и "левацкая" (woke) идеология. Напротив, социология - это научное исследование социальной жизни...".
В общем, собрались участвовать в политической борьбе, но переобулись в прыжке. Смеемся.
Есть такая организация, вроде бы как научная, "Американская социологическая ассоциация" (ASA). Так вот, ассоциация оказалась в не очень удобном положении. Рассказываем.
В своем программном заявлении о целях на 2024 год президент ASA с гордостью сообщила, что темой года будет "Интерсекциональная солидарность: построение сообществ надежды, справедливости, и радости". Эта тема, продолжила президент, подчеркивает статус социологии как формы "освободительной практики, попытки не только понимать структурные неравенства, но и участвовать в социально-политической борьбе".
В общем, собрались наносить людям счастье и причинять радость, ничего нового.
Однако случился удар в спину. 24 января 2024 года попечительский совет государственных университетов штата Флорида утвердил решение, согласно которому социология исключается из списка предметов основной программы высшего образования. Ее заменил "курс предметной истории". Иными словами, социологии в государственных университетах Флориды станет сильно меньше (кстати, в них учатся более 430 тысяч студентов).
А теперь смотрим на реакцию Американской социологической ассоциации: "Решение выглядит основанным на неверной интерпретации социологии как неприемлемой дисциплины, которой движет "радикальная" и "левацкая" (woke) идеология. Напротив, социология - это научное исследование социальной жизни...".
В общем, собрались участвовать в политической борьбе, но переобулись в прыжке. Смеемся.
Левый уклон в социологии
Предыдущая заметка об исключении социологии из списка предметов основного курса высшего образования затрагивает любопытную проблему - а нужно ли правительству регулировать научную и образовательную деятельность?
С одной стороны, общество выигрывает, когда ученые не ограничены политическим курсом начальства и могут рассматривать проблемы с разных сторон.
Однако политизация науки может происходить и без прямого вмешательства чиновников. Например, можно вспомнить уже классическую идею "марша через институты", посредством которого должна подготавливаться "культурная революция".
Речь идет о вполне конкретной стратегии продвижения определенных идеологизированных оптик восприятия окружающей реальности путем занятия важных ключевых должностей в самых разных университетах.
Тут сразу хочется оговориться, что недооценивать роль высшего образования в формировании социальной реальности не стоит. Как мы уже неоднократно отмечали, университеты являются одним из важнейших этапов оформления паттернов восприятия окружающего мира. В зависимости от того каким образом сформирована программа и какие идеи транслирует преподаватель, у граждан складываются определенного рода экономические и политические предпочтения.
Более того, продолжая мысль Инглхарта, можно предположить, что от того какие политические ценности формируются у человека в университетский период, может зависеть дизайн будущего политического устройства той или иной страны.
Более того, политизация науки рано или поздно будет замечена внешними наблюдателями. Как известно, чем больше люди расходятся с учеными в политических взглядах, тем меньше они им доверяют.
Например, недавнее исследование Pew Research Center демонстрирует серьезное размежевание американского общества по политическим границам в отношении к научному сообществу: республиканцы практически не доверяют ученым, демократы доверяют больше, но с каждым годом доверие снижается и у них.
А если люди не доверяют, то они начинают требовать введения/ужесточения контроля. Например, тот же губернатор Флориды проводит жесткий курс по отношению к "социальным наукам" не просто так - в Штатах это традиционная зона влияния левых, что наблюдали уже в 1960-х годах. В статье 1972 года Сеймур Липсет отмечал, что по результатам опросов 1960-х годов приверженцами левых взглядов оказались 72% преподавателей-социологов, более 60% политологов и антропологов.
Ситуация не слишком изменилась в 2000-х годах. Как показал опрос 2005 года, соотношение сторонников демократов к сторонникам республиканцев среди американских социологов и антропологов было 21 к 1.
Далее, согласно данным работы 2010 года, авторы которой изучали количество марксистов в американском академическом сообществе, наибольшая их концентрация обнаружилась в сфере социальных наук, где они составили 17,6% профессоров, а внутри этой сферы самой "красной" стала социология, где 25,5% профессоров заявили себя марксистами. Необходимо также учитывать, что 24% профессоров из социальных наук объявили себя "радикалами", а более 20% - "активистами".
Сопоставив данные 2005 и 2010 годов, мы можем сказать, что даже при учете того, что не все голосующие за демократов являются приверженцами левых взглядов (хотя они очевидно "левее", чем сторонники республиканцев), за республиканцев голосовало примерно 5% от ученых-социологов, и в то же время 25% ученых-социологов являются марксистами. То есть соотношение марксистов и "правых" в среде американской социологии - 5 к 1.
Таким образом тезис о том, что американская социология тяготеет к левизне, можно считать доказанным. Исходя из этого, неудивительно, что в ситуации политической поляризации социологию стали прижимать республиканские начальники. Для чего им финансировать враждебные себе структуры?
Однако "отмена" целых областей научной деятельности выглядит не слишком разумной. Смогут ли они найти компромисс - вопрос.
Подписаться на Заметки на полях
Предыдущая заметка об исключении социологии из списка предметов основного курса высшего образования затрагивает любопытную проблему - а нужно ли правительству регулировать научную и образовательную деятельность?
С одной стороны, общество выигрывает, когда ученые не ограничены политическим курсом начальства и могут рассматривать проблемы с разных сторон.
Однако политизация науки может происходить и без прямого вмешательства чиновников. Например, можно вспомнить уже классическую идею "марша через институты", посредством которого должна подготавливаться "культурная революция".
Речь идет о вполне конкретной стратегии продвижения определенных идеологизированных оптик восприятия окружающей реальности путем занятия важных ключевых должностей в самых разных университетах.
Тут сразу хочется оговориться, что недооценивать роль высшего образования в формировании социальной реальности не стоит. Как мы уже неоднократно отмечали, университеты являются одним из важнейших этапов оформления паттернов восприятия окружающего мира. В зависимости от того каким образом сформирована программа и какие идеи транслирует преподаватель, у граждан складываются определенного рода экономические и политические предпочтения.
Более того, продолжая мысль Инглхарта, можно предположить, что от того какие политические ценности формируются у человека в университетский период, может зависеть дизайн будущего политического устройства той или иной страны.
Более того, политизация науки рано или поздно будет замечена внешними наблюдателями. Как известно, чем больше люди расходятся с учеными в политических взглядах, тем меньше они им доверяют.
Например, недавнее исследование Pew Research Center демонстрирует серьезное размежевание американского общества по политическим границам в отношении к научному сообществу: республиканцы практически не доверяют ученым, демократы доверяют больше, но с каждым годом доверие снижается и у них.
А если люди не доверяют, то они начинают требовать введения/ужесточения контроля. Например, тот же губернатор Флориды проводит жесткий курс по отношению к "социальным наукам" не просто так - в Штатах это традиционная зона влияния левых, что наблюдали уже в 1960-х годах. В статье 1972 года Сеймур Липсет отмечал, что по результатам опросов 1960-х годов приверженцами левых взглядов оказались 72% преподавателей-социологов, более 60% политологов и антропологов.
Ситуация не слишком изменилась в 2000-х годах. Как показал опрос 2005 года, соотношение сторонников демократов к сторонникам республиканцев среди американских социологов и антропологов было 21 к 1.
Далее, согласно данным работы 2010 года, авторы которой изучали количество марксистов в американском академическом сообществе, наибольшая их концентрация обнаружилась в сфере социальных наук, где они составили 17,6% профессоров, а внутри этой сферы самой "красной" стала социология, где 25,5% профессоров заявили себя марксистами. Необходимо также учитывать, что 24% профессоров из социальных наук объявили себя "радикалами", а более 20% - "активистами".
Сопоставив данные 2005 и 2010 годов, мы можем сказать, что даже при учете того, что не все голосующие за демократов являются приверженцами левых взглядов (хотя они очевидно "левее", чем сторонники республиканцев), за республиканцев голосовало примерно 5% от ученых-социологов, и в то же время 25% ученых-социологов являются марксистами. То есть соотношение марксистов и "правых" в среде американской социологии - 5 к 1.
Таким образом тезис о том, что американская социология тяготеет к левизне, можно считать доказанным. Исходя из этого, неудивительно, что в ситуации политической поляризации социологию стали прижимать республиканские начальники. Для чего им финансировать враждебные себе структуры?
Однако "отмена" целых областей научной деятельности выглядит не слишком разумной. Смогут ли они найти компромисс - вопрос.
Подписаться на Заметки на полях
