13philia

Сегодня я, как и многие, впечатлилась беседой ныне отстранённого гугловского инженера и болтливой ИИ-модели. Тест Тьюринга, конечно, пройден с блеском — особенно с блеском потому, что человек прекрасно знал, что беседует с машиной. Уже это серьёзная ачивка, но является ли это основанием для того, чтобы считать эту модель имеющей сознание?

Я не инженер по нейросетям, технические детали всей этой истории я знать не могу. Но я, если так можно говорить, инженер по семиотической части. Я зарабатываю на жизнь смыслами, контекстами и словами, поэтому тут, наверное, могла бы вставить свои пять копеек. Их я изложу ниже.

1. Представления об ИИ не только у широких масс, но и у специалистов, здорово разнятся. Не существует единого мнения о том, что же он собою должен представлять, чтобы все согласились — ага, скайнет. Моя позиция состоит в том, что создание ИИ, который был бы эквивалентен человеческому, невозможно в принципе, поскольку человеческий интеллект формируется на основе реакций, получаемых из органов чувств — глаз, языка, носа, кожи и прочих ушей. При всём желании компьютер не может воспринимать эту информацию так же, как человек — просто потому, что, как ты ни бейся, человеческие уши ты к материнской плате не прилепишь так, чтоб они работали по назначению. Всё это приводит к тому, что ИИ, буде он возникнет, не будет какой-то улучшенной или просто искусственной версией человеческого. Это будет абсолютно отдельная штука, которая, впрочем, сможет общаться с человеком даже без полного взаимопонимания.

2. Интеллект в глазах смотрящего. Текст, написанный машиной в ответ на запрос, интепретируется человеческим сознанием, а не имеет имманентный смысл. По этой причине одни видят в диалоге инженера с машиной разумную беседу двух мыслящих существ, а другие — раздутый до одури разговор юзера с алексой. Проблема в том, что тест Тьюринга можно применять не только к машинам, но и к людям. Даже беседуя с другим человеком и точно зная, что он не репликант, вы всё равно взаимодействуете контекстами, а не словами. Слова де-факто означают только сами себя, а контекст выстраивается как минимум наполовину из внетекстовых средств — начиная от невербальной коммуникации и заканчивая персональным опытом слушающего. Говоря проще, комикс про секретаршу, которой говорят “хорошо выглядишь” её краш и криповый дядька, и в первом случае она слышит комплимент, а во втором — сексуальное домогательство.

3. Проверить наличие реального интеллекта у гугловской модели теоретически возможно — а учитывая финансовую мощь гугла, возможно и практически. Тест этот придумала не я, его сочинили почтенные господа Зарецкий и Труханов, авторы наверняка известной вам “Энциклопедии профессора Фортрана”. Там есть замечательный эпизод, где профессор объясняет коту, что нельзя просто сказать роботу “почисти картошку” и ожидать, что он это сделает. Профессор то трет картошку носовым платком кота, то держит нож за лезвие, то участвует в двачерской переделке всей сценки, вынуждая кота читать книгу “Нарушения психики”. Проще говоря, если снабдить модель органами управления и всеми необходимыми приборами, можно не на языке программирования, а на простом английском попросить его почистить картошку. Если машина поймёт инструкцию на английском или даже начнёт задавать уточняющие вопросы, а потом сделает, о чём просили, это переведёт всю историю в разряд сугубо философских а-ля чайник Расселла. На практике уже не будет иметь значения, разумна машина или нет, её безусловно будут воспринимать, как таковую.

Вопрос собственно состоит в том, мыслит ли машина в перерывах между ответами или алгоритмы запускаются только когда инженер напишет текст. Но вопрос этот отчасти лживый. Когда я накидаюсь, я тоже мыслю только в ответ на внешние раздражители, но в чат-боты меня так и не берут.

В общем, выдайте ИИ-модели картошку, а там посмотрим.

75 views01:28