Постиндустриализация войны, мир-системные проекции и притязания Китая на глобальное управление: размышления о некоторых мегатрендах ближайших десятилетий.

Постсоветский военный конфликт очень важен в истории человечества тем, что это затяжной военный конфликт с участием постиндустриальных экономик. Понятно, что ни Россия, ни Украина не могут считаться постиндустриальными и высокотехнологичными в полном смысле слова, но в этих странах доля постиндустриальной экономики все же существенна. А если учесть и фактор Запада, который фактически участвует в конфликте и фактор Китая, который поставляет технологии и компоненты для дронов участникам – вывод о постиндустриализации может быть принят с этими оговорками.

Долгое время в социальной философии считалось, что постиндустриализирующиеся общества характеризуются высоким уровнем потребления и низкой готовностью граждан воевать. Именно в этом плане конфликт на постсоветском пространстве важен, например, европейским политикам-ястребам. Они поставили задачу осуществить эту конверсию и повысить готовность граждан сытых обществ воевать за счет классического гипертрофирования «внешней угрозы», в лице России.

И даже если кардинально решить этот вопрос в ближайшие 5-10 лет не получится – массированнное применение дронов ставит вопрос о роботизированных альтернативах на войне. Жителям развитых экономик с обширным потреблением запрос на роботизацию армии очень сильно по вкусу. Можно даже сказать, что это демократический запрос, так как его искренне поддержит большинство граждан европейских стран. Спекуляции и манипуляции относительно «внешних угроз» работают на приглушение пацифизма в общественных настроениях и с этим в Брюсселе с трудом, но справляются.

И, с другой стороны – Китай, который не играет ни в какую демократию, но испытывает в чем-то схожие проблемы. Китайская армия начиная с 1960-х гг. пыталась утвердиться много раз, но значительных успехов не достигла. Болезненное поражение в войне с Вьетнамом (1979 г.) остановил китайский милитаризм на много десятилетий и поставил Поднебесную на путь экономического развития.

Недавний парад в Китае, посвященный 80-летию окончания Второй мировой войны показал потенциальную мощь роботизированной китайской армии. Китай, также как и западные демократии (но по другим причинам) не рассчитывает на значительное вовлечение населения в военные планы и стремится роботизировать армию.

Постсоветский военный конфликт в этой логике не совсем сторонних и не совсем наблюдателей (то есть Запада и Китая) выглядит как долгий полигон испытаний столь нужного всем им перехода на постиндустриализированную и роботизированную военную реальность.

Китай, между тем, видит возможности взять на себя стратегическую инициативу и заявляет амбиции на глобальное управление. В условиях краха регулирующих возможностей ООН технологический прогресс рискует быть поставлен на нужды войны в широком смысле этого слова. Война и конфликт диалектически и исторически – это источник развития, но огромной ценой прежде всего для живуших здесь и сейчас людей.

И самое опасное в том, что все это может продолжаться до тех пор, пока многочисленные акторы не договорятся между собой соблюдать правила игры, а до этого, похоже, очень и очень далеко. Не видно никаких реальных механизмов такого урегулирования.

Мир-системные проекции эпического бегства правительства из Непала после успешного госпереворота. Спойлер: глобальные выводы делать не следует, а задуматься всегда есть о чем.

Запад в нынешней своей политической форме для того, чтобы взять под свой контроль небольшое государство, расположенное между Китаем и Индией. При Б. Обаме, например, американцы этим явно попытались бы воспользоваться, а сейчас такие планы гораздо менее вероятны. Прежде всего, потому что политика Д. Трампа не предполагает распыление ресурсов на периферийные задачи. Поэтому разговоров про демократизацию Непала и прочую риторику прав человека сейчас относительно немного.

Прозападные силы к власти в Непале могут прийти только теоретически. Страна имеет прочные связи с Индией, но больше ориентируется на Китай в плане экономики и стратегического будущего. Именно эти две гигантские страны и определят политическое будущее Непала и выберут обновленный состав элит.

Сам кейс «революция зумеров из-за запретов соцсетей» показателен для, например, Грузии или Казахстана, но никак не для евразийских мега-стран с сильной централизованной властью и мощными инструментами подавления недовольства.

Трос, сброшенный с вертолета, за который зацепились члены правительства (уже бывшего) Непала, тем не менее важен не только символически. Китай, с его амбициями на глобальное управление постоянно прорабатывает и делится вариантами укрепления действующих политрежимов в незападных странах за счет ограничений интернета. Свои проекты на этот счет есть и в Москве, которая налаживает экспорт своих рецептов в другие страны.

В этом плане кейс Непала будет внимательно изучаться на предмет ошибок и коррекций. В нынешних условиях они только усилят наступление на глобальный интернет и его перевод в разряд суверенного. Это становится sine qua non (необходимым условием) выживания авторитарных и тоталитарных режимов. Впрочем, не только их. Ограничения интернета сейчас заметны и в Великобритании, и в других западных странах.

Суверенитизация интернета – это способ правящих элит продлить свое политическое доминирование еще на 15-30 лет (в разных странах по-разному). Однако все это осуществляется за счет накопления противоречий и нарастающего левого запроса на социальную справедливость, который хорошо миксуется, например, с радикализацией Ислама (не только в палестинско-ХАМАСовском варианте, но и в других).

Кое-где сильные государственные аппараты его смогут подавить путем ужесточения и цифровых концлагерей, а кое-где и это не поможет. На текущем этапе централизованные государственные образования, сформированные в период развитого Модерна, переигрывают постмодернистские сетевые структуры и соответствующие запросы масс. Но так будет не всегда. Пока же Непал смотрится одним из исключений из общего тренда...

По теме Шенгенских виз для россиян: разменная монета геополитической конфронтации, бюрократическая бессмыслица и пища для пропаганды разных лагерей.

Еврокомиссия к декабрю 2025 г. сформирует свои рекомендации странам по выдачи Шенгенских виз для россиян. Сам политический повод возник из-за того, что европейские политики (демагогической ориентации) заявили, что количество выданных виз россиянам стало расти и дошло до 0,5 млн виз в год.

В 2019 г. выдавали 8 млн виз, причем многие страны охотно давали долгосрочные. Сейчас уже почти никто не выдает туристические визы на год-два, а выдают краткосрочные. Таким образом, сокращение выдач, если судить по гражданам (а не по штуковизам) примерно в 10-15 раз. Но, скорее всего, сейчас еще больше сократят.

Нарративы европейских секьюритизаторов апеллируют спекуляциями про угрозы безопасности. По факту, в Евросоюз могут въезжать жители Молдовы, Грузии или некоторых стран Латинской Америки без всяких виз. Ситуация в Евросоюзе такова, что найти адептов, готовых за 50-500 евро совершать политические провокации (антиизраильские, антимусульманские и любые другие) найдется не мало и без россиян-туристов.

Среди российских туристов преобладает законопослушность, плюс приезжают люди с деньгами, но сейчас это никого не волнует в Брюсселе.

Тема Шенгена для россиян стала разменной монетой в условиях конфронтации. Нужно обмениваться недружественными шагами, вот и решили пусть в ход визовый вопрос. Показательно, что запрет (или резкие ограничения) выдачи виз россиянам обсуждаются в условиях когда Евросоюз по факту закупает российскую нефть (напрямую и через Индию), о чем недавно рассуждал Дональд Трамп.

Такие действия только усиливают разочарование в Западе среди 10-15% образованных россиян, которые хотят мирного сосуществования и взаимодействия культур. Сейчас это, по большому счету, никого не интересует. Слишком далеко зашла конфронтация.

Прогноз. Будут увеличены бюрократические препоны, количество стран, фактически, не выдающих туристические визы россиянам увеличится (сейчас это 11 стран), но полного запрета не будет.

Рекомендации будут такие: если есть родственники или собственность – выдавать визы можно, остальным – не рекомендовать или сократить количество слотов. Это германский, строгий подход, у Франции – совершенно иной, более либеральный. Вряд ли в этом вопросе Париж даст себя прогнуть Берлину, но в масштабах евробюрократии – вопрос копеечный.

Никакого геополитического эффекта от него, конечно, не будет. Причем не будет в любом случае, какое бы решение не приняли в Брюсселе. А количество россиян, отказывающихся от поездок в Европу по идейным соображениям – будет и дальше увеличиваться.

Таковы реалии секьюритизации. В Европе решили делать из России врага и останавливаться не собираются. Эти силы имеют преимущество в Евросоюзе, но не доминируют. Тем не менее, быстро и легко им свою повестку продавить не получится.

Ускользающий переговорный процесс, в результативность которого почти не верится. В. Зеленский заявил: Украина готова говорить о новых границах де-факто, если у Киева не будет сил, чтобы вернуться к этой теме в будущем.

Между тем заявления Дональда Трампа по теме напоминают бесконечное круговое движение. «Есть прогресс, готовимся к встречам» – «Я разочарован позицией Москвы» – «Я очень разочарован и введу ограничения» – затем нервный срыв «пусть убивают друг друга дальше» и потом «есть прогресс в переговорном процессе». И так снова и снова.

Кремль уже очень вяло реагирует на эти нарративы, так как они напоминают бесконечное «у попа была собака, он ее любил». Трамп медиа зависим и его синоптикальная модель позиционирования требует от него быть в центре внимания.

Зеленский же идет на вербальные уступки тогда, когда видит, что они все равно не будут реализованы Москвой. Сейчас он допускает границы де-факто, но через некоторое время может все это отрицать. Ни одна из сторон конфликта не собирается его завершать, такова реальность.

Китай же смотрит на это со стороны и тоже никуда не торопится. Трамп не может (и не сможет) принудить Пекин к изменению своей политики по отношению к конфликту на постсоветском пространстве. Часть ТикТока Трамп получил, но Пекин, по-прежнему хочет Тайвань и предпосылок к изменению позиции нет.

Повышение налогов в России лучше всего остального показывает реальные прогнозы относительно пролонгации конфликта. Дистанцирование США от конфликта во многом мнимое. Столкнуть европейцев с Россией в логике американского истеблешмента допустимо и даже желательно, но ослабление контроля над Евросоюзом – принципиально недопустимо. Поэтому вряд ли стоит принимать риторику Трампа и его тезисы про дистанцирование США от конфликта – как истинную. Скорее, Трампу выгодно чтобы так думали во всем мире. В том числе и потому, что Трамп-миротворец – провалился. Не потому что он слаб. Нет, Трамп не слаб, но самонадеянность он явно проявил и платит за это утратой политического капитала и падением рейтингов.

Ув. Толкователь анализирует труды и высказывания Дмитрия Травина и соглашается с его мнением о том, что Россия – полупериферия Запада. Это давно известный тезис, но интереснее другое, а может ли Россия стать полупериферией Китая, причем не конъюнктурно, а в историческом масштабе?

1.Западная цивилизация накладывает отпечаток на весь мир уже пять веков и это исторический факт. Идеи, технологии и практики, сгенерированные на Западе, доходят с искажениями до всего мира, не только до России. В этом выражается и накопленная Западом мягкая сила и привлекательность (а для кого-то отвратительность) его модуса существования. Впервые за несколько веков в технологическом плане появилась альтернатива – Китай. В XIV-XV вв. в Китае династии Мин сложились предпосылки промышленной революции, но из-за политико-консервативных причин элиты их решили подавить и это привело к тому, что Китай в XIX в. стал колониальным failed state. Сейчас правящие в Пекине элиты не собираются давать США и другим западным странам такого преимущества.

2.В эпоху секьюритизации и геополитической конфронтации мягкая сила стремительно утрачивает свое значение. Преимущества получают государства, которые никогда не ставили на такую мягкую силу. Тот же Китай. У Поднебесной явные проблемы с мягкой силой, зато хорошо отлаженные механизмы скупки национальных элит в странах периферии и полупериферии.

3.Россия, в моем понимании не-Западная страна, которая долгие столетия формирует свою национальную идентичность на противостоянии Западу или желании его догнать и перегнать или подружиться с ним, а затем снова вступить в конфронтацию. Словом, что-то доказать этому Западу. В этом плане, действительно, цикличность очень значительная. Вопрос лишь в том, сколько длится будут различные фазы этого цикличного процесса.

4.Миропорядок, который хочет сформировать Китай, предполагает нивелирование мягкой силы, постоянные военные и прочие конфликты вокруг Поднебесной, но не вовлечение Пекина в них напрямую. В этом миропорядке каждый за себя и нет никаких объединяющих правил. Китай – не доминатор, но самый авторитетный актор, который может выступать в роли ситуативного арбитра и разводящего. А варвары пусть бьются друг с другом. Нынешняя Россия в такую систему вписывается вполне. Тем более, что США не хочет больше (при Д. Трампе) пытаться играть в роль арбитра и ресурсов для этого недостаточно. Про ООН как регулирующую организацию и говорить нечего.

5.Относительно прозападности или европейскости России полагаю, что даже в нынешнем виде она привлекательнее для социума больше чем ханьскость, с его идеями социального рейтингования. Все так, но есть несколько ограничителей. Во-первых, общество не спрашивают, а во-вторых, этой дихотомии (Запад VS Восток) противопоставляется цивилизационная особость и национальная центрированность. А это, в глазах большинства общества, гораздо привлекательнее.

Выводы. В экономическом, и, особенно, технологическом плане Россия может (и, скорее, уже стала) полупериферией Китая. В плане суверенитета и международных конфликтов – нет, и не станет, тем более в условиях нарастания конфликтности в мир-системе.

Разворот ко всему китайскому, как в 1990-е гг. ко всему западному, скорее, происходит вынужденно. Без соответствующих карго-культов, только в практичном, я бы сказал, утилитарном аспекте. Элиты сейчас строят национально-ориентированное общество, так как видят в этом свою устойчивость и способ пролонгации своей власти.

И еще один момент. Я бы не стал недооценивать важность политической конъюнктуры. За 20-30 лет она способна выветрить очень многое из прозападного (или считающимся таковым, но уже ставшим общечеловеческим), что еще остается в российском социуме.


https://t.me/tolk_tolk/25882

Д. Трамп «почти принял» решение о передаче Украине ракет Tomahawk, что это означает? Эскалация да, но главным образом это означает, что Трамп не знает, что делать, а ничего не делать он не может.

Добавляет пикантности тот факт, что заявление сделано в аккурат ко дню рождения В. Путина (7 октября). Трамп, наверное, будет поздравлять сегодня российского президента с днем рождения, но хочет использовать свое «почти» для еще одной попытки договориться о деэскалации.

Возможно, будет еще одна попытка сыграть в эту игру про переговоры, но стратегически ничего не меняется. Вероятность серьезных компромиссов в нынешних условиях крайне мала. Предложение Москвы по ДСНВ Трамп хоть и назвал «хорошей идеей», но по сути проигнорировал. Оно не стала элементом расторговок по Украине.

Из заявления Трампа следует, что передача Киеву ракет Tomahawk вероятнее всего состоится с ограничениями, возможно, очень серьезными. Это важно, но собачий хвост эскалации режут по частям. Трамп же медленно скатывается на позиции Д. Байдена по Украине. Только для Байдена поддержка Киева была органичной и в риторике ценностей («демократия», «свободный мир» и т.д.), а у Трампа такой ценностной основы нет, он сам ее уничтожил.

Возможная поддержка Киева со стороны Трампа выглядит как средство принуждения/наказания Москвы к миру. Только это ошибочный путь, который отбросит далеко назад тот немногий прогресс что был достигнут в первой половине 2025 г.

Будет передача ракет или нет – эскалация в любом случае усиливается. Трамп же не знает, что делать, но делать что-то считает необходимым. Потому что сам себя загнал (многочисленными обещаниями добиться мира) в ловушку. Впрочем, не он один. Эскалация усиливается, сдержек все меньше, а надежды на мир превращаются в размытые и бессодержательные симулякры.

P.S.Кремль, устами Ю. Ушакова сообщил, что телефонный разговор российского и американского президента не планируется сегодня.

Дональд Трамп отрапортовал о подписании Израилем и ХАМАС первого этапа мирного плана. Пиар-лавры миротворца по этой теме Трамп предпочел получать порционно и даже досрочно, что совершенно правильно, – ведь прекращения войны в среднесрочной перспективе не ожидается.

Соглашение было достигнуто в ходе прямых переговоров в Египте и предполагает передачу ХАМАСом в течении 72 часов Израилю выживших заложников (их немного, около 20). Израиль вносит изменения в карту вывода войск (т.н. делта линия) из сектора, а пять КПП для пропуска гуманитарной и экстренной помощи в Газу открываются. Также Израиль освобождает многих (но не всех) находящихся в тюрьмах хамасовцев.

1.Трамп, действительно, достиг определенных успехов, явно он на стороне Израиля, но до определенных пределов. И в этом их расхождение с Б. Нетаньяху. Израильский премьер хотел додавливать ХАМАС, а Трамп призывает остановится и оставить организацию палестинских боевиков в покалеченном состоянии. По крайнем мере сейчас.

2.Второй этап договоренностей достичь в нынешних условиях очень сложно или практически невозможно. ХАМАС согласился даже не отпустить заложников, а обменять их на находящихся в израильских тюрьмах ХАМАСовцев. Остальные пункты программы Трампа – ХАМАС комментирует в духе «да, но» или «мы согласны, но при условии». Все эти обороты на дальних подступах хоронят перспективы устойчивого мира и/или преобразования сектора Газа в курортную зону или что-то подобное, о чем Трамп говорил в рамках своей предвыборной программы.

3.Трампу нужны лавры/пиар миротворца, и он их уже предъявляет планете. А что будет дальше – об этом американский президент и его советники подумают в другой день. В нынешних реалиях речь можно вести о каком-то временном перемирии, но и это достижение. В последние недели интенсивность военных действий снизилась очень значительно, но это (как и договоренности, о которых рапортует Трамп) совершенно не означают, что через 3-4 месяца не будет возобновления боевых действий. Или через год.

4.На фоне близящегося пиар-успеха Трампа он предпочел, на время, забыть про постсоветский конфликт и это один из самых заметных эффектов текущей повестки. Трампу нужны ресурсы для своего пиара и на этот раз он предпочел ближневосточную, а не постсоветскую политическую кухню. По очевидным причинам – приготовить нужный для Трампа инградиент на ближневосточном огне получилось быстрее. А быстрота для Трампа очень важна. Ведь ему нужно пиариться в режиме 24/7.

5.Для правящих верхов Евросоюза возможное перемирие может быть тоже весьма кстати. Многие из них, по большому счету, не заинтересованы в уничтожении ХАМАС, так как это ведет к усилению энтропии внутри обществ Евросоюза в виде роста напряжения по мигрантским и религиозным вопросам. Поэтому возможное перемирие им очень кстати и в этом они поддержат Трампа.

Выводы: революционных изменений на Ближнем Востоке не произошли, но Трамп достиг кое-чего значимого и может фиксировать свою политическую прибыль. Во многом в ущерб Б. Нетаньяху. Устойчивым это соглашение быть не может, противоречий не разрешает, но назвать пустышкой его – тоже нельзя. Скорее, нащупан ситуативный баланс, который устраивает все центры силы. Арабские страны, Евросоюз и, по большому счету, Б. Нетаньяху. Россия в стороне от этой повестки, но МИД РФ поддержал план Трампа. Это создает предпосылки для определенной передышки, возобновление конфликта – вопрос времени, но тут возможны разные варианты.

П. Дуров опубликовал пафосный пост по поводу будущего свободного интернета, но он не Прометей, готовый дать миру освобождение от суверенитизации интернета по всему миру. Скорее, Дуров тешит свое звездное Ego, а его заявление – алармистский способ привлечения внимания к себе, а не к проблеме, которая уже осознана интеллектуалами в разных странах.

Дуров заявил, что не хочет отмечать свое 41-летие, так как нынешнее поколение может стать последним, имевшим свободы. Отсылка к нежеланию отмечать день рождение – явно неудачная, ведь вряд ли это может считаться очень серьезным поводом для целерациональных и волевых людей. А если Дуров мнит себя (или позиционирует) Мессией – все становится более понятным, но вряд ли удачным. Нарциссизм и отсылка к удовольствиям (празднование) слишком диссонирующие для обсуждения вопросов цивилизационной важности.

В своем заявлении Дуров не трогает ни российские, ни американские власти, что весьма показательно. При этом указывает на ограничения свободы интернета в Великобритании, Франции и Австралии. Реальность такова, что свобода интернета ограничивается везде, но есть Туркменистан или Китай, а есть Франция или США.

Курс на суверенитизацию интернета, действительно, сейчас реализуется практически везде. Даже в Афганистане, где талибы недовольные распространением порнографии через интернет выключили его во всей стране, но обещают создать свой, суверенно-талибановский вариант сети.

По пафосу заявление Дурова напоминает ставшую уже классической Декларацию независимости киберпространства, написанную в 1996 г. Д.П. Барлоу. Только в ней содержалась безудержная вера в победу децентрализованных свобод над иерархическим управлением государств. А у Дурова же, скорее, констатация грядущего, почти неминуемого, поражения сетевых свобод.

Пафос «последнее поколение свободы», конечно же, абсурден в своем содержании. Мир постоянно дифференцируется и никакая «окончательная» победа свободы над несвободой, или наоборот, исторически невозможна. Окончательность означает остановку развития, а в социальном мире это просто невозможно.

Весь этот эндизм ( от англ. «end» - конец) интеллектуально ошибочен и академическим сообществом не принимается всерьез, но в масс-медиа используется постоянно. Пример знаменитые рассуждения Ф. Фукуямы об окончательной победе либерал-демократии в начале 1990-х гг. и «конце истории». Сама же идея восходит к учению о мировом духе Г.В.Ф. Гегеля.

В реальности, Дуров пиарит себя (имеет полное право) и добавляет пафоса для привлечения внимания. Думает он так на самом деле или нет – не суть.

Не будет (по крайней мере в ближайшие 40-50 лет) окончательной победы ни свободы, ни несвободы интернета. Будет единство и борьба противоположностей. Но если государства сильно зажмут интернет по всему миру быстрее сформируется горстка прометеев, готовых взорвать этот государственноцентричный порядок. Технологии будущего это позволят устроить. Если же перегибать не будут – вместо проометеев будут вполне себе системные дуровы, или даже еще более системные цукерберги. Разные государства пойдут различными путями: будут и те, и другие примеры. А где-то, действительно, получится похоронить интернет. Впрочем, почему получится? Уже во многих странах это сделано и просвета не предвидится.

Будет по-разному, а не в однозначно черных или белых тонах.

Очередной телефонный разговор В. Путина и Д. Трампа меняет эскалационную повестку на более нейтральный фон вокруг конфликта в Украине. Стратегические эффекты трудно определить, возможно они и вовсе минимальны, но тактические последствия от разговора будут.

Намечена встреча президентов России и США в Будапеште и продемонстрирован «конструктивный настрой». Это дипломатическое клише значимо только в том смысле, что Евросоюз действует с оглядкой на Вашингтон и сейчас котировки умеренных по отношению к России политических акторов несколько выросли. Трампу же явно не с руки перебивать этот «конструктивный настрой» поставками томагавков Украине. Поэтому он и объявил, что встреча в Будапеште состоится через две недели, а поставок ракет Украине пока не будет. Хотя и без томагавков есть масса возможностей быть благосклонным к В. Зеленскому завтра.

Стратегический же эффект от телефонного разговора или намеченной встречи кажется небольшим или даже незначительным.

Среди структурных факторов в пользу возможного завершения конфликта в ближайшие месяцы – только воля Трампа и ресурсы США. Трамп, действительно, поддавливает по всем направлениям (начиная от Индии и заканчивая нарративами про поставки ракет Tomahawk Киеву). Остальные структурные факторы, позволяющие всерьез рассчитывать на завершение конфликта – отсутствуют. Ни в Москве, ни в Киеве не хотят, по большому счету, прекращать конфликт прямо сейчас и рассчитывают на то, что получится улучшить свое положение.

Следующая встреча двух президентом могла бы состоятся в России, а Трамп публично не поздравил Путина с днем рождения. Эти вещи, вполне вероятно, российский президент разменял на нужную ему повестку переговорного процесса без особых сожалений.

Трамп, безусловно, воодушевлен своим миротворческим успехом на Ближнем Востоке, но сам же он в январе этого года, после возвращения в Овальный офис признавал, что конфликт на Ближнем Востоке остановить будет проще чем постсоветский.

Особых надежд на урегулирование нет и не может быть. Трамп остается единственным актором, который бросает вызов конфронтационной энергии войны и разрушений по всему миру. Ни Евросоюз, ни Великобритания, ни, тем более Китай, такие импульсы не излучают. Союзники у Трампа в этом вопросе только арабские монархии, Р.Т. Эрдоган и политики типа В. Орбана или Р. Фицо.

Трампа даже не смущает то, что он добивается не мира, а перемирия, ведь заметание под ковер ближневосточных или постсоветских проблем все равно, рано или поздно, приведет к новым стадиям конфликта, возможно еще более кровавым. Но Трампу нужно продемонстрировать свою волю. Прекращение военных действий – это позитивная повестка для общественного мнения и в США и во всем остальном мире. Поэтому Трамп ее обуздал и слезать с нее не собирается. Тем более, что на следующей год Нобелевскую премию мира вновь кому-то вручат.

Диспозиция вокруг подготовки к саммиту президентов России и США в Будапеште.

1.После относительно успешного проведения ближневосточного принуждения к миру ресурсы США могут быть более активно сконцентрированы на урегулировании конфликта в Украине. Каким бы шатким и временным не было перемирие на Ближнем Востоке – миротворческий потенциал Д.Трампа высвобожден и это вынуждает все стороны считаться с этим.

2.Трамп не будет заниматься разменом территорий. Его подход – заморозка конфликта по линии боевого соприкосновения. В. Зеленский формально соглашается на это и всячески подыгрывает публично Трампу. Но это не означает его готовность завершить конфликт. Как и не означает готовности Москвы пойти на эти условия.

3.Вбросы в Financial Times, The Washington Post, Axios и других западных СМИ по поводу якобы гнева Трампа на Зеленского – слишком грубы и примитивны. Такие вбросы идут всегда, но на этот раз они слишком примитивны и очень сильно диссонируют с реальностью. Их цель удержать Трампа в нейтрально-проукраинском спектре и не дать ему спуститься в прокремлевский спектр по тактическим и стратегическим вопросам. Почти общим местом в западной экспертизе стало мнение о том, что «В. Путин очень сильно влияет на Трампа» и сейчас, путем таких вбросов, пытаются повлиять на психологию и самооценку Трампа в противоположную сторону.

4.Перед Будапештом Трамп принял некоторые меры. В частности, встреча должна быть подготовлена и для этого готовится встреча М. Рубио и С. Лаврова (или Ю. Ушакова). Вероятность этой встречи очень велика, а вот саммит в Будапеште совершенно не факт, что состоится. Саммит в Будапеште должен быть подготовлен и фиксировать принятые решения.

5.Вновь забрезжила вероятность завершения военных действий, однако не стоит преувеличивать этот импульс. Гораздо более высокой является вероятность недостижения договоренностей, но без разрыва контактов и продолжения их, с попыткой выйти на Будапешт-2, Стамбул-3, или что-то подобное. Сейчас вопрос, по большому счету, в том получится ли договориться о каких-либо структурных ограничителях военных действий (отказ от ударов по тыловой территории, локализация военного конфликта) или нет. Пока доминирует отрицательный ответ на этот вопрос, но у Москвы и Вашингтона есть какие-то рабочие договоренности, которые не позволяют отменить такую постановку вопроса. Конечно, саммит в Будапеште и вовсе может не состоятся, но сейчас вновь активизировалась фаза мирных переговоров, хотя еще 2-3 недели назад говорить про ее реалистично очень трудно.

P.S.США ввели санкции против нефтяных компаний России, а Трамп заявил, что отменил встречу в Будапеште…

Д. Трамп отменил встречу в Будапеште и попытается зайти на мирное урегулирование со стороны Китая; вряд ли это даст какой-либо позитивный результат, но Пекину от этого будет приятно.

Администрация Трампа включила фильтр в виде госсекретаря М. Рубио. Его одного телефонного разговора с С. Лавровым оказалось достаточно для того, чтобы отменить Будапешт, по крайней мере сейчас. Вопрос не в том, как кто поговорил, а в ключевом вопросе – готовности замораживать конфликт по линии боевого соприкосновения. Москва ответила отрицательно и Будапешт сорвался. И тут же приняты санкции США против российских нефтяных компаний и начал действовать 19-й пакет санкций Евросоюза.

Теперь Трамп заявляет, что будет пытаться урегулировать вопрос с участием Пекина и публично делает ставку на общение с Си Цзиньпином. Хотя Москва и Пекин в этом вопросе действуют слаженно, в рамках условленных коридоров возможностей.

Пекин, безусловно, может форсировать завершение конфликта на постсоветском пространстве, но для этого ему нужны очень веские причины. Трампу предложат цену, которая ему будет непосильной. Китай, если опустить важные подробности, устраивает конфликт в нынешней его фазе. Неприемлемой для Пекина является ядерная риторика, однако она не звучит так явно как в 2023-м году. В остальном Китай все скорее устраивает и там не видят особого смысла пытаться надавить на Москву в этом вопросе. Тем более, что эти возможности давления – не стоит переоценивать.

Поэтому и в китайской стороне напористость Трампа вряд ли будет успешной, однако американский президент настойчиво занимается попытками принуждения сторон к миру. Все это напоминает борьбу с мельницами, но Трамп явно не Дон Кихот, а прагматик, который нащупывает свой путь. Для Трампа это стало вызовом, который он принял. Этот психологический момент гораздо важнее чем Нобелевская премия.

Долгое время Трамп не хотел разговаривать с Китаем по поводу постсоветского конфликта, но сейчас согласен. Это то, что нужно Пекину, но на этом этапе договоренности – крайне маловероятны. Поэтому уткнувшись в китайскую стену Трамп снова обратит свои взоры в сторону Кремля. Хотя тот же Рубио и многие другие советуют Трампу снизить свою вовлеченность в постсоветский конфликт. Прежде всего публичную вовлеченность, но не только публичную, но и фактическую.

После срыва встречи в Будапеште в конце октября 2025 г. Д. Трамп пытается дистанцироваться от постсоветской повестки, а В. Путин дал понять, что готов терпеть экономические санкции, но не поставки дальнобойных ракет Киеву.

Введение санкций против «Роснефти» и «Лукойла» – это достаточно существенный удар по российской экономике, он ставит под сомнение перспективы диалога с Вашингтоном, но не подрывает его. Российский президент дал понять: если будут поставка Tomahawk – это в Москве воспримут как эскалацию и полный срыв дипломатической работы. Причем, как позднее добавил Д. Песков, речь о любом дальнобойном оружии.

Видимо такая окантовка (ведь Трамп заявил, что не собирается поставлять томагавки Киеву) нужна для того, чтобы зафиксировать текущую конфигурацию: переговоры отложены, встреча в Будапеште отменена/перенесена, перспективы – туманны, но дипломаты будут работать. Вряд ли с серьезной вероятностью прорывов.

Трамп эту окантовку принял и сказал, что эффект от санкций против России будет ясен через полгода. В этой фразе буквально читается, что военные действия продляться еще полгода, а пока американский президент займется Венесуэлой или Колумбией и, главное, Китаем.

Есть еще один момент, важный с точки зрения системы международных отношений и разговоров про многополярность. Вчера Путин сформулировал значимый идеологический посыл, который негативно отзовется для всей внешней политики США и Евросоюза в ближайшие годы. Было сказано, что «уважающая себя страна не принимает решений под давлением» и Россия имеет такую привилегию «считать себя в этом списке уважающих себя стран и народов».

Тут представлена универсальная формула для снижения западного влияния по всему миру. Конечно, в международной политики большинство решений принимаются под давлением или стимулированием (а чаще всего в сложном миксте того и другого и еще третьего и т.д.). Но идеологически это звучит очень красиво. Для элит стран второго и третьего миров, да и для стран БРИКС – это красивый концепт. «Запад давит, а мы не повинуемся». Полагаю, этой формулой будут в ближайшие годы пользоваться многие правящие элиты начиная от Венесуэлы и Колумбии и заканчивая Индией и Пакистаном.

И очень хорошо это вписывается в прокитайское влияние по всему миру. Китайцы не говорят про демократию, права человека, но работают с элитами и прагматично решают свои вопросы в Центральной Азии, Африке и в других частях планеты. Мир-системная экспансия Китая не идеологизированная (в отличие от западной) и она вполне вписывается в формулу «уважаем себя и не принимаем решения под давлением». Впрочем, эту же стратегию разделяет кроме Китая и все остальные страны БРИКС, а также, в значительной степени, арабские монархии.

Трамп перед встречей с Си Цзиньпином хотел показать свои способности поставить Москву на свою сторону. Это не лишено было смысла но у него ничего не вышло. Сама игра за благосклонность России Москве очень выгодна, но на ближайшие годы у Пекина в ней гораздо больше козырей чем у Вашингтона. Пока в эту игру Трамп играет, а другие западные политики, фактически, уже перестали...