Немного поясню, хотя кажется, в разумном обществе это пояснение избыточно.

Для меня фундаментально важно, что я лично никого не загоняю активничать, выступать за или против законопроекта и т.п.

Мой репост - не попытка "нагнать бюджетников" со стороны противников адвокатской монополии, чтобы они создали нужный результат.

Я исхожу из того, что на канал подписана взрослая ответственная публика, способная принимать решения даже без меня.

При этом лично я выступаю против законопроекта, потому что считаю эту инициативу крайне губительной. И считаю нужным заявить об этом через доступные мне средства.

Я также очень благодарен Екатерине за её неравнодушие, вкладываемые время и силы. Мы все во многом держимся на том, что кому-то оказывается не всё равно.

Сейчас занимаюсь проверкой вступительных работ по обществознанию абитуриентов МГУ.

Первый проверяющий снизил оценку, так как абитуриент отнёс семейное право к гражданским правоотношениям.

«….поставить 0 баллов, потому что: 1) абитуриент полагает, что Семейное право – часть Гражданского права (это разные отрасли права)»

☹️

Кстати, если судить по косвенным признакам (а именно, по синхронности независимых ответов некоторых абитуриентов), во многих школьных курсах трудовое и семейное право относят к гражданским правоотношениям.

Вся надежда на новое поколение!

Сегодня 30 лет исполняется Максиму Саликову - человеку, подарившему нам телеграм - каналы "Судебная практика СКЭС ВС РФ" и "Судебная практика СКГД ВС РФ" да и просто хорошему парню и прекрасному юристу.

Поздравляю, Максим!🎉🎂

В рассматриваемом случае факт исполнения Киртичуком К.С. трудовых обязанностей участвующими в деле лицами не опровергнут. При этом Киртичук К.С. ссылался на то, что, по сути, он был единственным юристом в обществе, и в целом работал добросовестно. Иное конкурсный управляющий обществом не доказал.

Определение СКЭС ВС РФ от 24.07.2025 № 305-ЭС25-2583

Он был единственным юристом в обществе, и в целом работал добросовестно.

Столько жизни в этой фразе.
Вы же понимаете, что её можно продать как начало какого-нибудь увлекательного рассказа Чехова и никто не заметит подмены?

Как и всегда, впереди предстоит большая редакторская работа, но видит бог, это важнейший внутренний этап. Три года меня терзает эта тема, и почти год я, в целом закончив текст, перекраивал его и не чувствовал даже намёка на ощущение, что я готов отправить это на чью-либо оценку.

Сегодня готов.

Самая сложная проблематика в частном праве, над которой я размышлял.

Если совсем откровенно, все последующие части диссертации в сравнении с этой мне кажутся скоростной ездой по платке после плотнейшей пробки на выезде из Москвы.

По мотивам п. 20 опубликованного сегодня Обзора сразу думается, какая куражная жизнь у директора в России.

По п. 20 нынешнего Обзора он может заключать сделки без согласия участников:

20. Совершение руководителем хозяйственного общества крупной сделки без получения необходимого корпоративного одобрения не является основанием для взыскания убытков, если действия руководителя не были направлены на причинение вреда интересам юридического лица.

А по п. 7 Пленума № 62 (2013) и п. 16 Обзора хозяйственных обществ (2019) не должен заключать какие-то сделки, даже если они одобрены общим собранием:

16. Лицо, осуществляющее полномочия единоличного исполнительного органа, вправе не выполнять указания, содержащиеся  в решениях общего собрания акционеров, если это принесет вред  интересам общества (пункт 3 статьи 53 ГК РФ). Ссылка единоличного исполнительного органа на то, что он исполнял решение общего собрания, не освобождает его от ответственности за убытки,  причиненные обществу.

Заставляет задуматься над тем, что произвол обладателя абсолютного права (собственности или исключительного права) имеет ограничения там, где его имущество в существенной степени проецируется на третьих лиц.

Мы привыкли говорить, что «собственность обязывает» в контексте несения рисков, обеспечения безопасности имущества со стороны собственника. Возможно, содержание этого принципа шире.

Можно уничтожить сугубо свою вещь или ограничить к ней доступ, но дозволено ли сделать так же в отношении того, на что ориентируются десятки тысяч?

🎓 О времена! О нравы! О незаключённости договора

Определение СКЭС ВС РФ от 25.07.2025 № 306-ЭС25-461 представляет нам интересный пример рафинированного спора о заключённости договора в ситуации, когда стороны буквально не поняли, о чём договорились.

В данном случае лицензиар был обязан передать по соглашению некие ноу-хау сведения об организации предпринимательской деятельности. Однако лицензиат, получивший доступ к сокровенным знаниям и не понявший, в чём их «необщедоступность» (с) и что собственно ему нужно делать с полученной информацией для быстрого извлечения прибыли, обратился с иском о признании договора незаключённым.

Но определение хорошо не только тем, что позволяет вспомнить о классических чертах consensus как неотъемлемой части соглашения, но также раскрывает нам некоторые современные традиционные ценности, о которых за учёными юриспруденческими штудиями, разумеется, забывать не следует.

Я признаться, не сразу понял, по какой причине коллегия под конец определения переходит от обсуждения незаключённости к цитированию ст. 168 и 169 ГК РФ.

А потом как понял.

Далее цитата из определения и экстаз для любителей сочных эвфемизмов:

Ответчик в судебном заседании Судебной коллегии пояснил, что с предоставлением логина и пароля в личном кабинете пошагово предоставил лицензиату конфиденциальные сведения организационного характера о способе открытия студии, где в режиме реального времени подобранные лицензиатом модели могли за вознаграждение общаться с участниками стриминговой площадки и поддерживать к себе интерес участников за счет изложения интересных историй, которые моделям должен был передавать истец.

Это вам не «если я дам тебе как бы на хранение, а ты принял как бы взаймы, то нет ни договора о хранении, ни займа» (D 12.1.18.1).

Как говорится, мы всё дальше от Ульпиана…

Прелесть 😊

Определение СКГД ВС РФ от 24.06.2025 № 5-КГ25-63-К2

https://t.me/rian_ru/308023

🎓Исключение ответственности директора

Не до конца понятно, как смысловую нагрузку в Обзоре по ответственности директоров хозяйственных обществ несёт пункт 23:

Соглашение об устранении или ограничении ответственности руководителя хозяйственного общества в виде возмещения убытков, причиненных обществу совершением недобросовестных действий, является ничтожным (пункт 5 статьи 53.1 ГК РФ) вне зависимости от формы его составления, в том числе в случаях принятия решения собранием акционеров и изменения устава общества.

Предположительно, он служит напоминанием о существовании ст. 53.1 п. 5 ГК РФ, по которому нельзя ограничивать ответственность директора: в непубличных обществах исключать ответственность за недобросовестность, а в публичных вообще никакую – ни за неразумность, ни за недобросовестность. Ну и предписывает толковать понятие "соглашение" широко как охватывающие любые формы закрепления: устав (тоже соглашение, кстати) или решение общего собрания (аналогично - сделка).

Но тем более непонятно, зачем в описательную часть пункта 23 был внесён этот абзац:

Исходя из приведенных норм руководитель хозяйственного общества не может быть освобожден акционерами от ответственности за действия, заведомо направленные против интересов юридического лица, в том числе совершенные при наличии конфликта интересов, не раскрытого перед участниками общества. Иное приводило бы к устранению ответственности за умышленное нарушение обязательства (пункт 4 статьи 401 ГК РФ).

Политико-правое назначение ст. 53.1 п. 5 ГК РФ как будто понятно: директор отвечает строго, как коммерсант за разумность и добросовестность ведения чужого дела, а законодатель полагает, что если ему где и можно дать поблажку, то только в части некоторой вольницы по линии разумности, и только в непубличных общества. В теории участники и директор как принципал и агент могли бы структурировать ответственность иначе – мне кажется, это не противоречило бы существу отношений. Но такова воля законодателя – иногда он диктует пределы и объём патернализма.

Но вот ст. 401 п. 4 ГК РФ это сильно (если не совсем) про другое. Я уже писал об этом, комментируя практику самого Верховного суда: исключение ответственности за умысел – это смерть обязательства. Если должник может намеренно нарушать, не неся последствий, то у него нет обязательства – у него в руках легализованный произвол. Отсюда ст. 401 п. 4 ГК РФ - это закрепление несущих конструкций понятия обязательства, а не всеобъемлющий запрет на ограничение ответственности.

И в этом смысле приведённый выше отрывок из пункта 23 Обзора не связан со ст. 53.1 п. 5 ГК РФ ни на уровне идеи, ни даже чисто логически. Ведь обратите внимание, что ст. 53.1 п. 5 ГК РФ не позволяет снизить или ограничить ответственность директора вообще никак: ни до грубой осторожности, ни до небрежности или т.п. Отсюда, из запрета на исключение ответственности за умысел никак не может следовать запрет на более лёгкие формы ограничений. Из меньшего не следует большее.

А вообще, это интересное направление для размышления: применимы ли к директору метрики умысла, неосторожности, небрежности и т.п.? Мне всегда казалось, что как агент (менеджер) чужого дела и коммерсант директор несёт ответственность за объективное несоответствие своих действий стандартам разумности и добросовестности. Степень прилежания, при которой такое несоответствие могло иметь место, как будто роли не играют. Или играют?

🙈Распоряжение органа власти как сделка

сделка в форме властного распоряжения органа государственной власти в виде постановления от 23 декабря 2019 г. о передаче нереализованного имущества взыскателю, на основании которой произошёл переход права собственности от Хариной О.Г. к ООО «ВладФинанс», признана судом незаконной

Цитирование постановления апелляционного суда из Определения СКГД ВС РФ от 01.07.2025 № 25-КГ25-4-К4

Вот уж повадились везде видеть сделки.
Кто теорию юридических фактов учить будет?

🏫Товарный знак SCC

Жаль (конечно, не жаль), что суды не ведут коммерческую деятельность и мы никогда не узнаем, обладает ли комбинация букв «СИП» значимой различительной способностью.

Роспатент установил, что входящий в состав товарного знака по международной регистрации № 1733566 элемент «SCC» представляет собой простое сочетание латинских букв, выполненных стандартным шрифтом.

В силу того, что элемент «SCC» не имеет словесного характера и какого-либо оригинального графического исполнения, Роспатент пришел к выводу, что ему не может быть предоставлена правовая охрана на основании абзаца 1 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ по причине отсутствия у него различительной способности.

Роспатент также установил, что входящие в состав заявленного обозначения словесные элементы «ARBITRATION INSTITUTE», означающие в переводе с английского языка «арбитражный институт; институт арбитража» (https://www.deepl.com/en/translator#en/ru/ ARBITRATION%20INSTITUTE), указывают на назначение испрашиваемых товаров 9, 16-го и услуг 35, 41, 42, 45-го классов МКТУ, непосредственно связанных с юридическими услугами (арбитражом) и (или) сопутствующих им.

С учетом изложенного, поскольку товарный знак по международной регистрации № 1733566 состоит только из неохраняемых элементов, Роспатент констатировал, что ему не может быть предоставлена правовая охрана на территории Российской Федерации на основании пункта 1 статьи 1483 ГК РФ.

<…>

При этом представитель компании также не смог пояснить, в чем именно заключается уникальность (единого композиционного замысла) расположения данных элементов именно в такой последовательности, а не в другой, например, путем расположения элемента «SCC» после элемента «ARBITRATION INSTITUTE», или между элементами «ARBITRATION INSTITUTE».

В силу изложенного, вопреки мнению заявителя, не имеется оснований считать, что товарному знаку по международной регистрации № 1733566 должна быть предоставлена правовая охрана на территории Российской Федерации в отношении всех испрашиваемых товаров и услуг на основании подпункта 2 пункта 1.1 статьи 1483 ГК РФ с указанием элементов «SCC», «ARBITRATION INSTITUTE» в качестве неохраняемых.

Решение Суда по интеллектуальным правам от 25.07.2025 № СИП-227/2025

⚖️Исполлист в пользу иностранца

Прекрасное постановление кассации Северо-Кавказского округа по делу № А32-25587/2024 о выдаче исполнительного листа на решение МКАС в пользу нидерландской компании.

К сожалению, такие времена, что в актах, касающихся арбитражных (третейских) решений, 80% процентов текста приходится уделять публичному контрсанкционному регулированию. Но даже на этом фоне есть чем поживиться в старых-добрых вопросах третейского разбирательства и процесса (в частности, разделение вопросов присуждения и исполнения по судебному акту).

В дополнение к анализу, который мы с коллегой набросали накануне, несколько греющих сердце цитат из акта:

Нахождение истца под юрисдикцией недружественного государства не является основанием для освобождения от исполнения договорных обязательств.

<…>

В этой связи само по себе введение нормативными актами, на которые ссылается прокуратура, мер ограничительного характера не препятствует выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда и не может освобождать общество от обязанности оплатить поставленный товар, финансовые санкции за просрочку оплаты товара, а также взысканные данным решением расходы на оплату услуг юридических представителей, регистрационного и арбитражного сборов.

<…>

Решение третейского суда не может быть отменено по основаниям, не предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, поскольку проверка законности и обоснованности решения третейского суда не входит в перечень оснований, предусмотренных названным Кодексом.

https://t.me/BIRCHLEGAL/1681

Ого, вы видели, что на новом сайте Конституционного суда РФ есть раздел с наиболее обжалуемыми статьями кодексов, на котором висят файлы с нормами ГК и соответствующими им определениями/постановлениями КС РФ напротив?

С реквизитами и гиперссылками!

Вот это сервис

P.s. кажется, там далеко не полный перечень. На первый беглый взгляд как минимум по исковой давности точно высказывались больше.
Но всё равно очень здорово.

Друзья,

в этом учебном году мне посчастливилось наконец-то начать полноценную преподавательскую деятельность. Я буду вести курс по актуальным вопросам договора купли-продажи.

В этой связи обращаюсь к вам за подмогой.

Буду очень благодарен, если в комментариях вы поможете мне дополнить проблематику курса и накидаете свои мысли/опыт по этой теме.

Это может быть любая, даже не оформленная мысль, сомнение практического или теоретического толка о проблеме (-ах) в институтах купли-продажи, с которой вы сталкивались на практике или, возможно, о которой долго размышляли.

Заранее спасибо

Материал по теме качество товара в купле-продаже постепенно копится.

Впрочем, в этой проблематике никогда не было дефицита вопросов для обсуждения.

В частности, сегодня - завтра финальные раунды конкурса РАА, где по фабуле очень небанальный вопрос о месте производства как свойстве качества товара.

Знаете, я осознал, что проваливаться в практику 10-20 летней давности под кофе на выходные – это одна из моих любимых форм досуга.

Там бывает очень сочно и выпукло:

Действия курьера исключительно по доставке книги от продавца покупателю не являются использованием содержащихся в ней произведений, указанным в подп. 2 п. 2 ст. 1270 ГК РФ.

Определение СКГД ВС РФ от 27.01.2015 № 5-КГ14-129 //
П. 6 "Обзор судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав" (2015)

🎓Давность по "оспариванию" займа по безденежности

В институте исковой давности существует определённое натяжение между двумя ценностями.

С одной стороны, цель давности - создать определённость за счёт устранения продолжительной подвешенности в статусе правоотношений и (тут же) обеспечить эффективную защитут права – в частности, с опорой на сохранившиеся доказательства.

С другой, давность чисто догматически неприменима к некоторым требованиям в силу их существа. Например, считается, что не задавниваются иски о признании, поскольку признание факта – это простая констатация судом имеющегося состояния, и логика давности тут якобы не применима.

Впрочем, по какой-то причине упускается, что и для того, чтобы суд признал некий факт существующим, требуется объёмная кропотливая работа с исследованием обстоятельств. Да и логика устранения подвешенности кажется универсальной – какая разница, суд присуждает, преобразует или констатирует факт?

И в центре переплетения этих целей во мне давно таится одно важное сомнение. Речь о группе случаев, которые я не берусь подвести под некую стройную исчерпывающую категорию. Назовём их «иск задавнен, и что дальше»?

Если конкретнее, в ряде ситуаций мне непонятны последствия применения давности к требованию. Как её истечение влияет на субъективное право? Например, если арендодатель просрочил требование о возврате имущества из аренды, он утрачивает право собственности? Или если лицо просрочивает иск о признании ничтожной сделки ничтожной, сделка становится «чтожной»?

СКГД в Определении от 12.08.2025 № 5-КГ25-89-К2 добавила ещё один пример в мою коллекцию, признав, что на требование об оспаривании займа по безденежности также распространяется давность:

В этой связи, принимая во внимание, что Хафизов А.Ш. с момента написания расписки, в том числе после предъявления требования о возврате долга, до обращения Ларицкого В. в суд расписку не оспаривал, признал вышеуказанный договор займа заключённым, указав также, что Хафизовым А.Ш. пропущен срок исковой давности по оспариванию договора займа по безденежности.

<...>

...при этом суд апелляционной инстанции отменил данное решение суда и вынес апелляционное определение об удовлетворении встречного требования Хафизова А.Ш. о признании договора займа незаключённым, не дав оценку заявлению Ларицкого В. о пропуске срока исковой давности, сделанному в суде первой инстанции.

Начнём с того, что «оспаривание займа по безденежности» - это никакое не оспаривание по смыслу ст. 166 ГК РФ, а возражение в ответ на требование о взыскании суммы займа. Это не оспаривание (преобразование) сделки, а ссылка на факт. Источник возможной путанницы понятен - не совсем удачное словоупотребление с этим «оспариванием».

Так вот можете ли вы себе представить, чтобы суд запретил вам ссылаться на факт за истечением давности? Давности на что, на отсылку к обстоятельству?

Да и даже в чисто догматической логике - будучи возражением, довод о безденежности как будто не подвластен давности (хотя опять же, я лично не понимаю, почему выходить с иском нужно в рамках срока, а возражать по тем же основаниям можно вечность).

Но даже просто из рассудка – заёмщик «просрочивает» довод о безденежности, и что? Он теперь должен возвращать сумму займа, которую не получал?

А вы говорите, нет в России абстрактных обязательств.