Уильям Кляйн родился в США, но во время Второй мировой был призван в армию и сначала попал в Германию, а потом во Францию. Там он встретил свою любовь и решил остаться.

Тем более, что с детства Уильям хотел быть художником. В Париже он учился и подрабатывал в мастерской Фернана Леже. Там он освоил свой основной принцип работы: выходить из мастерской и работать в контексте города.

Вообще, послевоенная Франция стала местом расцвета новой культуры, новых идей, нового пути развития. Камю, Сартр, Пикассо и многие другие.

Кляйн, однажды купив фотокамеру, переосмыслил свой подход к изобразительному искусству.

В тёмной комнате, используя свои приёмы живописца, он создавал необычные картины-фотографии. Из них в начале 50-х состояла его выставка. А парочку он отправил арт-директору Vogue Либерману.
Параллельно Кляйн снимал на улице. Людей и город. Но делал это не так как Брессон, а без ожидания ключевого момента, вмешиваясь в процесс, не гнушаясь постановкой, без встраивания композиции*, со странными ракурса и, шевеленкой. Короче, по своему и совершенно инновационно.

Либерман оценил работы Кляйна и позвал его поработать в журнале.
- А кем я буду?
- Ну, моим помощником...

В итоге в 54-м году Кляйн стал снимать для Vogue.

Он совершил переворот в фэшн-съёмке, выведя моделей на улицы. Хотя сам Кляйн признавался, что снимать моделей ему не то чтобы сильно нравилось, его увлекал город.

Известность ему принесла книга уличных снимков Нью-Йорка, которую он издал в Европе. Нью-Йорк - город, который Кляйн "любил и ненавидел".

Вызывающая «непрофессиональность» фотографий — зерно, контраст, размытость, съемка широкоугольным объективом крупных планов — и непохожесть на классические снимки города переплетались с отчаянно субъективным взглядом, который смотрел на мегаполис с феноменальной документальной резкостью. «Жалкая, развращенная, неуютная берлога, средоточие всей мировой тревоги» — Нью-Йорк предстал образами малолетних обитателей Гарлема, цыган, напыщенных посетителей ночных клубов, домохозяек, сметающих продукты в супермаркете, людских толп и пошловатых рекламных вывесок. Кляйн подходил к жителям Нью-Йорка как антрополог, исследующий повадки аборигенов.
Американцы прохладно отнеслись к книге и в США она так и не вышла.

Потом были ещё книги о Токио, Москве и других мегаполисах.

В середине 60-х Кляйн погружается в кинематограф. На экраны выходят несколько его короткометражек и картин полного метра.

В 80-х Кляйн снова выходит на улицу с камерой.

На кого же смотрел великий фотограф и кем вдохновлялся? Он смотрел на художников, в частности на Пикассо. В период увлечения живопись Кляйн даже смог показать ему свои работы и Пикассо отметил талант юноши.

Однако художником Кляйн так и не стал. Ну, в классическом понимании этого слова 😜

Ральф Гибсон, человек, который "не выбирал фотографию, а фотография выбрала его".

#100фотографов

А дело было так: в возрасте 16 лет Ральф был призван на службу и обучался в фотошколе военно-морских сил. Но был отчислен, потом снова зачислен и отдан на учебу к Доротее Ланг (Dorothea Lange) и Роберту Франку (Robert Frank). Это фотографы из Магнума.

Дело было с 1956 по 1960 годы. Америка того времени (в Ральф родился в Лос-Анжелесе) была государством, которое боролось. Боролись за свои права афроамериканцы, правительство преследовал коммунистов, а в обществе росло потребление.

Ральф, несмотря на успехи и перспективы, в агентство Магнум работать не пошёл. Решил сосредоточиться на собственном творчестве книгах.

Первая книга, принесшая ему известность стала "Самнабулист".
Примечательно, что он опубликовал её на собственные средства. На тот момент работы у Ральфа не было, две из трех камер Leica в залоге и долг за сьемное жилье.

Но каждый день он снимал, а вечером возвращался домой и смотрел французские фильмы новой волны.

И вот в 1970 году выходит "Самнабулист". Ральф Гибсон становится всемирно известным.

Почему? Во-первых, так никто не снимал. Его фотография - это глубокое исследование формы, тени и содержания.

Во-вторых, никто так книги не верстал: одна страница - один кадр. Сейчас это норма, тогда - что-то невероятное и новое. К тому же карточки в книги сложен в историю. Это не просто набор фотографий - это визуальный рассказ.

Его кадры - это такой сюрриализм без эффектов. В повседневности он видел, что-то необычайное.

Ральф Гибсон, кстати, до сих пор снимает и делает книги и выставки.

Не простительно долго нет постов. Но что-то перевалив за 40 фотографов из списка, сталкнулась с реалиями постмодерна: на вопрос "что нового он сделал" ответ кажется умопомрочительно простым "ну, жизнь друзей и себя снимал".

Что правда? И по этому входит в сотню лучших? Хм. Наверное, нужно глубже копать.

Второй момент, давно не дающий мне покоя: наша визуальная культура во многом заимствована с западной. С одной стороны. С другой, формиррвали её выходцы из российской империи и их дети. Начиная с арт-директора Harper's bazar Бродовича, феерично снимавшего балет и работавшего вместе с Дягилевым, и воспитавшего в стенах журнала многих именитых фотографов. И заканчивая Лейбовиц - дочерью эмигрантов из империи.

Все сплетено и переплетено. Или нет? Чья она - визуальная культура?

Ну, и напоследок, вот вам пара кадров с недавней съёмки ⬇️⬇️⬇️. Давольна ими безумно. Наконец-то стал получаться сюрреализм.

Решила выложить в Дзене архив публикаций с канала. Если вам лень листать до начала и читать, что там было на старте, то дзен - удобный способ знакомства. Да и обновляю я его регулярнее, чем телеграмм https://zen.yandex.ru/media/nothl/100-fotografov-byt-liuisom-kerrolom-6238488afdee4e39785c04d4

А я пощу архив на своем Дзене. Морально готовлюсь писать дальше. Проблема в том, что дальше авторы эпохипостмодерна. Они не впечатляют.

Да, они внесли новое в фотографию. Начали снимать то, что раньше не снимали (автопортрет побитой женщины, гулянки-пьянки друзей).

Я слишком консервативна, чтобы признать это искусством и мне не интересно углубляться в историю и выяснять особенности творческого пути.

Или я просто сноб и зануда.

Короче, вот тут клёвый архив - https://zen.yandex.ru/nothl

А на этом канале скоро будет новая история. Нужно просто перебороть собственный снобизм.

За время работы над проектом #10фотографов я проанализировала немало десятков биографий фотографов. Но Стивен Шор, пожалуй, один из самых непростых для понимания.

С одной стороны его можно считать юным гением: начал снимать в 6 лет, в 14 три его работы купил куратор отдела фотографии Музея современного искусства (MoMA) и они вошли в коллекцию музея Эдвард Стайхен, в 17 Стивена взял под крыло Энди Уорхол, а еще не достигнув и 25 лет он стал первым фотографом, чья персональная выставка прошла в музее Метрополитен.

С другой стороны, возможно, успеху посодействовала эпоха и настойчивость Шора. К Стайхену он пришел, самостоятельно, кстати, напросившись на встречу, с книжкой Уокера Эванса, которую ему подарили в 10 лет. Поболтав с куратором о документальной фотографии, он и показал затем свои снимки. На дворе стоял конец 60-х: революция в культуре, Вьетнамская война, надвигающийся экономический кризис, новый взгляд на мир, моду и вообще.

К началу 70-х Стивен Шор уже несколько лет снимал на “Фабрике” Уорхала и других посетителей легендарного места. А затем, вооружившись большеформатной камерой 8х10 отправился колесить по Америке, снимая в цвете все что видел. Эти фотографии относят к категории личного фотодневника, прообраза роуд-мувиз. Не принято было фотографировать тогда свой обед, ванную в отеле, домик напротив, машину на обочине, себя любимого - то, что сейчас можно встретить в каждом втором посте в любой социальной сети.

Так никто не делал. Цветной документальной фотографии тогда не было в принципе. Цвет считался уделом рекламщиков и обывателей. Но поклонник Уокера Эванса, Гарри Виногранда и Джорджа Керуака - Стивен Шор выбрал именно такой способ.

Этот проект (фотографии американских отелей и глубинки) принес Шору истинную славу. В достаточно юном возрасте 25 лет.

Его снимки породили целое направление в кинематографе - роудмуви, вдохновили Мартина Парра и Нана Голдин, создали образ обычной Америки, который можно встретить в любом не геройском фильме Голливуда.

«Увидеть что-то впечатляющее и признать это фотографической возможностью – не требует большого усилия воображения. Но смотреть на что-то обыкновенное, каждодневное и распознавать в этом фотографическую возможность – вот что меня интересует» - говорил Стивен Шор.

Фотографической иконой искусства Шора считается снимок знаменитого перекрестка в Лос-Анджелесе — бульвар Беверли и Ла-Бреа-авеню, — изображенный Шором 21 июня 1975 года. Перекресток примечателен тем, что на нем находятся сразу четыре заправки, в каждом углу этого креста.

Эта фотография — символ бессмысленности искусства: когда хочется предъявить претензию современному искусству, достаточно спросить, о чем этот снимок. Он будто специально существует затем, чтобы вы спросили. Что может быть проще, что может быть более лишено юмора, что может быть гениальнее. Так фотография переходит на территорию искусства — когда вы первым догадываетесь запечатлеть то, на что другим не приходило в голову обращать внимание.

Самое забавное, что Шора называют провидцем инсаграма из-за манеры съемки тех лет, но сам его аккаунт в этой соцсети ничем не примечателен.

Из биографии Шора следует несколько выводов, полезных для фотографа, да и в целом для любого творце. Эдакий путеводитель к успеху:

1.Знай что до тебя делали другие ТОПы, анализируй их работу
2.Не бойся добиваться встречи у важных людей из индустрии
3.Не бойся показывать свои работы
4.Нетворкинг - forever!
5.Впитывай то, что происходит вокруг
6.Делай то, что никто не делал. 7.Делай так, как никто не делал

С последним пунктом в эпоху перепост модерна сильно тяжело, но попробовать стоит.