Сегодня в Сиднее неадекватный прихожанин пытался зарезать епископа, который выступал с кафедры. Вида вполне околоправославного. Посмотрел кто это. Это ассирийцы с центром в Аризоне (CHRIST THE GOOD SHEPHERD CHURCH). В Сиднее, видимо, епископ с визитом. По линку - духовенство его общины. Действительно, вид вполне православный, особенно по части бород, но больше всего похожи (особенно умильным видом и блеском глаз) на духовенство ПЦУ. https://cgsc.org.au/clergymen/
Моя последняя сводка на немецком в открытом доступе: https://zeitschrift-osteuropa.de/blog/handlungsbedarf/
Zeitschrift OSTEUROPA
Handlungsbedarf | Zeitschrift OSTEUROPA
OSTEUROPA ist mehr als eine Zeitschrift. Wir analysieren Politik und Kultur, Wirtschaft und Gesellschaft im Osten Europas als Teil der globalisierten Welt. Monat für Monat, seit 1925.
Апрельские тезисы о свинине
Может ли прогрессивный человек левых убеждений есть свинину?
Вопрос не лишний, поскольку то и дело, наши товарищи встречают прогрессивных людей левых убеждений не просто перед прилавками перед мясопродуктами, но и непосредственно перед шкафами с охлажденной свининой. Некоторые доходят до того, что публично заказывают т.н. хамон при товарищеских встречах и пролетарских дискуссиях в пабах и барах, а бывают, что и выкладывают фотосвидетельства своего преступного и дискредитирующего потребления этого продукта в социальных сетях.
Безусловно поедание мяса в целом это сесксистская, максимально не дружественная к разумным животным тактика демонстрации иерархического и зачастую гендерного превосходства (какой товарищ женского гендера или ЛГБТ будет заказывать свинную рульку на ужин, пусть и очень хочется, а представители мужского гендера не просто закажет, но сожрёт не делясь). Но поедание свинины ещё и демонстративное расистского неуважение к людям, которые может быть находятся вблизи, но по своим социальным и культурным установкам давно и прочно отказались от свинины и считают подобное потребление невозможным. (Другой вопрос, что мы безусловно осуждаем отношение к свинье как к якобы "нечистому" животному присутствующему в некоторых культурах и считаем его ярким проявлением расизма, иерархии и ненависти к живым существам.) Да, в общем и каждому ясно, что любой кусок т.н. свинины в шницеле, в виде "ветчины" или тем более в виде "хамона" несложно заменить обжаренной фалафелью или соей и будет ничуть не хуже, а дешевле и гораздо более полезно и для вашего организма и природы. Более того, в первой стране строившей социализм так нередко и делали при выпуске т.н. "колбасы" и это только встречало энтузиазм потребителей, готовых приезжать за колбасой с соезаменителем из других городов, правда не вполне обладая детальной информацией о её содержании.
Тем же, людям прогрессивных взглядов, кто продолжает настаивать на своём якобы всеобщем праве на пищевое разнообразие мы просто зададим вопрос - а кто из основателей марксизма или людей, которые начали разрабатывать критическую теорию - ел свинину? Кто-то из них обосновал потребление свинины людьми придерживающимися левых убеждений? Была ли какие то работы посвященные пользе употребления свинины для людей левых взглядов? Очевидно, что все ответы на эти вопросы отрицательные.
Таким образом, нашими лозунгами к Первому мая должны стать: свиней на волю! Никакой свинины в колбасе! Позор потребителям хамона! Чистый воздух и свежая вода, вместо свинарников и коптилен! Свинную рульку не в меню - а на природу!
Может ли прогрессивный человек левых убеждений есть свинину?
Вопрос не лишний, поскольку то и дело, наши товарищи встречают прогрессивных людей левых убеждений не просто перед прилавками перед мясопродуктами, но и непосредственно перед шкафами с охлажденной свининой. Некоторые доходят до того, что публично заказывают т.н. хамон при товарищеских встречах и пролетарских дискуссиях в пабах и барах, а бывают, что и выкладывают фотосвидетельства своего преступного и дискредитирующего потребления этого продукта в социальных сетях.
Безусловно поедание мяса в целом это сесксистская, максимально не дружественная к разумным животным тактика демонстрации иерархического и зачастую гендерного превосходства (какой товарищ женского гендера или ЛГБТ будет заказывать свинную рульку на ужин, пусть и очень хочется, а представители мужского гендера не просто закажет, но сожрёт не делясь). Но поедание свинины ещё и демонстративное расистского неуважение к людям, которые может быть находятся вблизи, но по своим социальным и культурным установкам давно и прочно отказались от свинины и считают подобное потребление невозможным. (Другой вопрос, что мы безусловно осуждаем отношение к свинье как к якобы "нечистому" животному присутствующему в некоторых культурах и считаем его ярким проявлением расизма, иерархии и ненависти к живым существам.) Да, в общем и каждому ясно, что любой кусок т.н. свинины в шницеле, в виде "ветчины" или тем более в виде "хамона" несложно заменить обжаренной фалафелью или соей и будет ничуть не хуже, а дешевле и гораздо более полезно и для вашего организма и природы. Более того, в первой стране строившей социализм так нередко и делали при выпуске т.н. "колбасы" и это только встречало энтузиазм потребителей, готовых приезжать за колбасой с соезаменителем из других городов, правда не вполне обладая детальной информацией о её содержании.
Тем же, людям прогрессивных взглядов, кто продолжает настаивать на своём якобы всеобщем праве на пищевое разнообразие мы просто зададим вопрос - а кто из основателей марксизма или людей, которые начали разрабатывать критическую теорию - ел свинину? Кто-то из них обосновал потребление свинины людьми придерживающимися левых убеждений? Была ли какие то работы посвященные пользе употребления свинины для людей левых взглядов? Очевидно, что все ответы на эти вопросы отрицательные.
Таким образом, нашими лозунгами к Первому мая должны стать: свиней на волю! Никакой свинины в колбасе! Позор потребителям хамона! Чистый воздух и свежая вода, вместо свинарников и коптилен! Свинную рульку не в меню - а на природу!
Посмотрел фильм новый полуторачасовой Аркадия Мамонтова "Иноагенты", посвященный прошедшему уже три месяца назад съезду, этой искусственно созданной властями РФ общности. Из фильма узнал, что иноагенты очень богатые (все имеют по квартире в Берлине и по вилле на итальянском побережье), немолодые, очень авторитетные для властей стран Запада в вопросах касающихся России, очень влиятельные (добились запрета "Северного потока"), мастера слова и авторы текстов, собирают огромные аудитории даже за границей, сильно влияют на российскую молодежь, уводя её от прелестей российского образования и армейской службы, ну и, конечно, с утра до ночи поддерживают Украину, ненавидят Россию и мечтают о её разделении. Линия преемственности доведена до активного цитирования в финале советского пропагандистского фильма про радио "Свобода" (1977). Противопоставить их интеллектуальной мощи России нечего - не принимать же всерьез Наталью Нарочницкую, Германа Садуллаева и Юрия Полякова, которые с завистью рассказывали о том, как там иноагентам хорошо за рубежом. С чем всех собравшихся на мепроприятие, хошь, не хошь а придётся поздравить.
«А теперь суди...» (Киностудия им. Довженко, 1966)
Довольно необычный для советского кинематографа и уж совсем редкий для Киностудии Довженко фильм в жанре внеидеологической психологической драмы. Хотя фильм во многом играет на больных точках проводящихся в то же время идеологических дискуссий в советской прессе.
Фабула фильма (по пьесе украинского советского писателя Александра Корнейчука) на редкость минималистична и похоже отсылает к модному в то время итальянскому кинематографу. Песчаный берег Днепра, на котором под строительство очередного «моря», вырублены старые трехсотлетние оскари, но рабочие оставили гигантские пни выше человеческого роста. Мимо них, по берегу, под сохранившимся ещё леском, и по пришвартованной у берега баржи с арбузами – бродят семь героев повествования. Капитан баржи, ветеран ВОВ с явным посттравматическим синдромом (Петр Глебов) пьёт до чертей и в таком виде, материт и пытается утопить свою очаровательную двадцатилетнюю так примерно дочь, которая в свою очередь собирается сбежать от него к любимому – кузнецу с соседнего села. Кузнец работает одновременно натурщиком для знаменитого в прошлом немолодого художника, который разбил под деревьями палатку и живет там с немного бодипозитивной колли, пишет плакатное лицо молотобойца, факультативно рисует матроса Юлю в стиле арбатских художников 1990-х, и страдает от того, что после критики за олдскульность у него нет больше жирных заказов.
К этому бивуаку пристает яхта, идущая вдоль берега методом использования бурлацкой силы. Бурлаками выступают очень серьезный и относительно молодой писатель-фронтовик (Георгий Жженов) и его друг актер, а пассажиркой – актриса. Жженов, который с художником знаком ещё по совместному присутствию на присуждении (сталинских) премий (тут явно отсылка к Виктору Некрасову) пишет для них сценарий новой пьесы о конфликте внутри семьи молодых успешных физиков. Они решают пришвартоваться у баржи, чтобы буксир оттянул их в порт, встречают знакомого – художника, и зависают на несколько дней. Которые проходят в обстановке нагнетания конфликтов всех со всеми, буквального душнилова как в жаркий день перед грозой и завершаются признанием капитана своей дочки, что, собственно, он и убил её мать за то, что она в оккупацию спала с итальянским офицером – и дочка то от того офицера, которую он после войны забрал из детдома. «А теперь суди…» пафосно заявляет он дочери в присутствии писателя и удаляется на корабль, а дочка, подумав бежит за ним от своего избранника-кузнеца. Ибо как же иначе. Дети фронтовиков должны почитать пап, даже если они алкоголики, насильники и убийцы. Писатель видя всё это истерично рвёт сценарий, над которым работал всё это время (когда не гулял со всеми по бережку) и видимо решает отразить эту драму в новом киносценарии.
Мне фильм интересен его внутренней сценографией и не явно обозначенными мотивами. В нём на семь человек пять конфликтных троек.
Капитан и кузнец делят Юльку, причём очевидно, что папаша отчаянно хочет с ней переспать, и бесится от того, что это невозможно (а в финале из её слов едва ли не следует что нечто похожее и было). А Юлька с одной стороны кузнеца вроде бы любит, но как-то истерично, и реализацию идеи оставить баржу с папашей всячески откладывает. Может быть, и потому что у неё есть какой то явный культурный потенциал, книжки читает, а кузнец ну уж очень тупой, но настойчивый. И тут явно предполагается переходить из одного рабства в другое.
Писатель и актер делят актрису, которая формально жена актера, но писатель её платонически любит, а она уже, кажется, не любит актера. Но на самом деле не знает этого точно, поэтому – единственная кто сбегает с места событий, оставив мужиков разбираться друг с другом. Тем более что они друзья – что ни будь придумают.
Художник и Юлька делят кузнеца. Художник рисует его в разных позах и видах, у него уже большая коллекция образов, а Юльку он прогоняет, чтобы не мешала работе. Но она настойчиво крутится вокруг, контролируя до чего дойдёт это рисование.
Довольно необычный для советского кинематографа и уж совсем редкий для Киностудии Довженко фильм в жанре внеидеологической психологической драмы. Хотя фильм во многом играет на больных точках проводящихся в то же время идеологических дискуссий в советской прессе.
Фабула фильма (по пьесе украинского советского писателя Александра Корнейчука) на редкость минималистична и похоже отсылает к модному в то время итальянскому кинематографу. Песчаный берег Днепра, на котором под строительство очередного «моря», вырублены старые трехсотлетние оскари, но рабочие оставили гигантские пни выше человеческого роста. Мимо них, по берегу, под сохранившимся ещё леском, и по пришвартованной у берега баржи с арбузами – бродят семь героев повествования. Капитан баржи, ветеран ВОВ с явным посттравматическим синдромом (Петр Глебов) пьёт до чертей и в таком виде, материт и пытается утопить свою очаровательную двадцатилетнюю так примерно дочь, которая в свою очередь собирается сбежать от него к любимому – кузнецу с соседнего села. Кузнец работает одновременно натурщиком для знаменитого в прошлом немолодого художника, который разбил под деревьями палатку и живет там с немного бодипозитивной колли, пишет плакатное лицо молотобойца, факультативно рисует матроса Юлю в стиле арбатских художников 1990-х, и страдает от того, что после критики за олдскульность у него нет больше жирных заказов.
К этому бивуаку пристает яхта, идущая вдоль берега методом использования бурлацкой силы. Бурлаками выступают очень серьезный и относительно молодой писатель-фронтовик (Георгий Жженов) и его друг актер, а пассажиркой – актриса. Жженов, который с художником знаком ещё по совместному присутствию на присуждении (сталинских) премий (тут явно отсылка к Виктору Некрасову) пишет для них сценарий новой пьесы о конфликте внутри семьи молодых успешных физиков. Они решают пришвартоваться у баржи, чтобы буксир оттянул их в порт, встречают знакомого – художника, и зависают на несколько дней. Которые проходят в обстановке нагнетания конфликтов всех со всеми, буквального душнилова как в жаркий день перед грозой и завершаются признанием капитана своей дочки, что, собственно, он и убил её мать за то, что она в оккупацию спала с итальянским офицером – и дочка то от того офицера, которую он после войны забрал из детдома. «А теперь суди…» пафосно заявляет он дочери в присутствии писателя и удаляется на корабль, а дочка, подумав бежит за ним от своего избранника-кузнеца. Ибо как же иначе. Дети фронтовиков должны почитать пап, даже если они алкоголики, насильники и убийцы. Писатель видя всё это истерично рвёт сценарий, над которым работал всё это время (когда не гулял со всеми по бережку) и видимо решает отразить эту драму в новом киносценарии.
Мне фильм интересен его внутренней сценографией и не явно обозначенными мотивами. В нём на семь человек пять конфликтных троек.
Капитан и кузнец делят Юльку, причём очевидно, что папаша отчаянно хочет с ней переспать, и бесится от того, что это невозможно (а в финале из её слов едва ли не следует что нечто похожее и было). А Юлька с одной стороны кузнеца вроде бы любит, но как-то истерично, и реализацию идеи оставить баржу с папашей всячески откладывает. Может быть, и потому что у неё есть какой то явный культурный потенциал, книжки читает, а кузнец ну уж очень тупой, но настойчивый. И тут явно предполагается переходить из одного рабства в другое.
Писатель и актер делят актрису, которая формально жена актера, но писатель её платонически любит, а она уже, кажется, не любит актера. Но на самом деле не знает этого точно, поэтому – единственная кто сбегает с места событий, оставив мужиков разбираться друг с другом. Тем более что они друзья – что ни будь придумают.
Художник и Юлька делят кузнеца. Художник рисует его в разных позах и видах, у него уже большая коллекция образов, а Юльку он прогоняет, чтобы не мешала работе. Но она настойчиво крутится вокруг, контролируя до чего дойдёт это рисование.
Капитан насторожено обороняет Юльку от писателя – холостого справного мужика. И только убедившись, что в этом плане он безопасен, вступает с ним в отношения.
И, наконец, капитан и художник делят писателя – как важного для них собеседника, с которым можно либо посидеть-покурить (капитан), либо погулять (художник).
Герой Жженова тут откровенно разыгрывает гомосексуальный (или метросексуальный – кому как) образ – такого гладкого ухоженного человека, всегда в отличных рубашках, ведущего умные разговоры с мужчинами, умеющего им понравится, но не допускающего и тени нормального для советского мужчины флирта с женщинами. С актером – у него дружба, но кризис отношений. С манерным немолодым художником, который на лоне природы увлечен кузнецом – в общем и так всё ясно. Они равны по кругу интересов, но художник слишком стар и «едет с ярмарки», а писатель слишком крут – на пике популярности.
А вот капитан – оказывается страдает не только по Юльке (и её маме), но и по фронтовому другу. Так страдает, что не только заставляет писателя выслушать подробный рассказ о его гибели, но и каждый год в этот день напивается, надевает ордена на надетую солдатскую гимнастерку и уплывает на лодке в камыши играть на баяне и петь песню про двух друзей-журавлей, один из которых был ранен, а другой пытался его поддержать своим крылом. Очень трогательная и романтическая песня. Из которой чётко становится ясно, какие страсти раздирают этого заслуженного фронтовика, почему он не настолько ценил свою жену, чтобы сохранить ей жизнь, почему он не женился после войны повторно, почему живет бобылем с дочерью отдельно от людей и т.п.
Не останавливаясь на этом, сценарист и создатели фильма ещё хотят поговорить о дискуссиях между сталинистами (которые за лакировку действительности) и новаторами (которые за честность во всем), но сейчас эти беседы художника с писателем интересны только специалистам по культуре 1960-х. В этом плане они довольно типичны, но, кстати, не так часто фиксировались именно в кино. Тут бы, казалось бы, самое время ввести в сценарий кого-то отстаивающего украинофильскую линию, но нет. Такая кампания могла собраться на Волге, Дону, Неве или Енисее без особых изменений текста.
Но, впрочем, фильм можно смотреть как интеллигентскую и даже диссидентскую аллюзию на советское общество. Есть аграрная экономика – баржа с арбузами. Она неделю стоит на жаре у берега, арбузы вот-вот должны начать портиться, буксира всё нет, его приходится вышибать многочисленными телефонными звонками (и до конца фильма он так и не появляется), его капитан – то есть «власть» бухает по-чёрному и терзает младшее поколение/подчиненных. Яхта для элиты, которая должна служить для демонстрации советских технических достижений никуда тоже не плывет – сломан мотором и движется еле-еле усилиями интеллигентов занятых на тяжелой работе. Настоящая культурная элита в лице художника вместо того, чтобы создавать что-то новое рисует плакаты с мордатыми кузнецами в надежде их продать государству, но они не продаются. И, наконец, кузнец, вместо махания молотом в цеху, машет им на фоне Днепра по заказу художника. При этом у всех участников есть много водки, и прилично закуски, возникающей как бы ни откуда. Единственный кто занят делом – матроска Юля, которая беспрерывно на всех стирает и драит палубу. То есть на фоне откровенно бездельничающих пятерых мужиков и одной светской дамы – она одна, кто реально работает.
То есть замах фильма был интересен, реализация – подкачала. Середина фильма откровенно провалена и полностью потеряла динамику. Если не читать смыслы – фильм возможно покажется скучным и ведущее трио капитан-писатель-Юлька его вытягивают с трудом. С другой стороны, фильм действительно не стандартен, неплох с операторской точки зрения, рискует говорить о проблемах бытования бывших солдат в советском обществе (а не только об их героическом прошлом), и потому заслуживает внимания.
И, наконец, капитан и художник делят писателя – как важного для них собеседника, с которым можно либо посидеть-покурить (капитан), либо погулять (художник).
Герой Жженова тут откровенно разыгрывает гомосексуальный (или метросексуальный – кому как) образ – такого гладкого ухоженного человека, всегда в отличных рубашках, ведущего умные разговоры с мужчинами, умеющего им понравится, но не допускающего и тени нормального для советского мужчины флирта с женщинами. С актером – у него дружба, но кризис отношений. С манерным немолодым художником, который на лоне природы увлечен кузнецом – в общем и так всё ясно. Они равны по кругу интересов, но художник слишком стар и «едет с ярмарки», а писатель слишком крут – на пике популярности.
А вот капитан – оказывается страдает не только по Юльке (и её маме), но и по фронтовому другу. Так страдает, что не только заставляет писателя выслушать подробный рассказ о его гибели, но и каждый год в этот день напивается, надевает ордена на надетую солдатскую гимнастерку и уплывает на лодке в камыши играть на баяне и петь песню про двух друзей-журавлей, один из которых был ранен, а другой пытался его поддержать своим крылом. Очень трогательная и романтическая песня. Из которой чётко становится ясно, какие страсти раздирают этого заслуженного фронтовика, почему он не настолько ценил свою жену, чтобы сохранить ей жизнь, почему он не женился после войны повторно, почему живет бобылем с дочерью отдельно от людей и т.п.
Не останавливаясь на этом, сценарист и создатели фильма ещё хотят поговорить о дискуссиях между сталинистами (которые за лакировку действительности) и новаторами (которые за честность во всем), но сейчас эти беседы художника с писателем интересны только специалистам по культуре 1960-х. В этом плане они довольно типичны, но, кстати, не так часто фиксировались именно в кино. Тут бы, казалось бы, самое время ввести в сценарий кого-то отстаивающего украинофильскую линию, но нет. Такая кампания могла собраться на Волге, Дону, Неве или Енисее без особых изменений текста.
Но, впрочем, фильм можно смотреть как интеллигентскую и даже диссидентскую аллюзию на советское общество. Есть аграрная экономика – баржа с арбузами. Она неделю стоит на жаре у берега, арбузы вот-вот должны начать портиться, буксира всё нет, его приходится вышибать многочисленными телефонными звонками (и до конца фильма он так и не появляется), его капитан – то есть «власть» бухает по-чёрному и терзает младшее поколение/подчиненных. Яхта для элиты, которая должна служить для демонстрации советских технических достижений никуда тоже не плывет – сломан мотором и движется еле-еле усилиями интеллигентов занятых на тяжелой работе. Настоящая культурная элита в лице художника вместо того, чтобы создавать что-то новое рисует плакаты с мордатыми кузнецами в надежде их продать государству, но они не продаются. И, наконец, кузнец, вместо махания молотом в цеху, машет им на фоне Днепра по заказу художника. При этом у всех участников есть много водки, и прилично закуски, возникающей как бы ни откуда. Единственный кто занят делом – матроска Юля, которая беспрерывно на всех стирает и драит палубу. То есть на фоне откровенно бездельничающих пятерых мужиков и одной светской дамы – она одна, кто реально работает.
То есть замах фильма был интересен, реализация – подкачала. Середина фильма откровенно провалена и полностью потеряла динамику. Если не читать смыслы – фильм возможно покажется скучным и ведущее трио капитан-писатель-Юлька его вытягивают с трудом. С другой стороны, фильм действительно не стандартен, неплох с операторской точки зрения, рискует говорить о проблемах бытования бывших солдат в советском обществе (а не только об их героическом прошлом), и потому заслуживает внимания.
В Германии врачам имеющим свои практики запретили проводить маленькие операции, которые они обычно делали в клиниках снимая на рабочий день операционную и обслуживая сразу группу своих клиентов с такими проблемами. В результате даже на небольшие такие операции надо записываться теперь в больницы. Сегодня знакомые устраивая чью то судьбу обзвонили несколько больниц в Бремене. Ближайший термин на предварительный осмотр - январь следующего года. Сама операция - то ли конец следующего года, то ли начало 2026-го.
Причём там идёт речь о проблеме определяющей развитие маленького человека, который будет ждать её решения почитай два года.
Причём там идёт речь о проблеме определяющей развитие маленького человека, который будет ждать её решения почитай два года.
Сын мэра Орска переселился в Дубай.
И что вы хотите от тамошнего климата?
Говорят самого мэра в мае отправят в спецкомандировку в Нью-Йорк. Где у него тоже, кажется, квартира.
И что вы хотите от тамошнего климата?
Говорят самого мэра в мае отправят в спецкомандировку в Нью-Йорк. Где у него тоже, кажется, квартира.
Про Пугачеву - вдогонку к юбилею.
Для меня есть четыре разные Пугачёвы.
Первая - в 1970-е. Поколение моих родителей. Яркие, внутренне уже свободные и скептичные к власти и обществу люди. Пугачёва тогда пела в потрясающем вокальном диапазоне и разнообразные вещи. Действительно отделившись от довольно закостенелой эстрады 1960-х. Многие вещи того раннего периода и сейчас можно слушать с большим удовольствием.
Вторая - в 1980-е. Такая управдомша/бухгалтерша на эстраде, зычным голосом поющая томные шлягеры о любви под музыку Раймонда Паулса. Воплощение официоза - вещающая из каждого утюга. Невыносимая.
Третья - в 1990-е-2010-е. Собственно от музыки у неё в этот период осталось пара хитов спетых уже "нормальным" голосом и с какими то попытками понравится более молодой аудитории. Но главное, она стала бандершей российской экстрады, контролировала не только главные сцены, но и (с 2000-х) телевидение, породив тошнотворный стиль путинского старческого гей-музик-ТВ, от которого за версту несло мертвечиной, искусственными цветами и блестками. И который, что важнее, не допускал до больших эфиров свежие и перспективные музыкальные проекты, заморозив эстраду на уровне 1987 года (ну плюс Басков и Лепс, куда же без них).
Четвертая - которая снова всем нравится, человек не побоявшийся в возрасте за 70 радикально изменить свою не только внешность, но и судьбу, вставшая в оппозицию к режиму, смелая и умная.
Да, нам нравится первая и последняя, но я не могу забыть и вторую, и, главное, третью.
Для меня есть четыре разные Пугачёвы.
Первая - в 1970-е. Поколение моих родителей. Яркие, внутренне уже свободные и скептичные к власти и обществу люди. Пугачёва тогда пела в потрясающем вокальном диапазоне и разнообразные вещи. Действительно отделившись от довольно закостенелой эстрады 1960-х. Многие вещи того раннего периода и сейчас можно слушать с большим удовольствием.
Вторая - в 1980-е. Такая управдомша/бухгалтерша на эстраде, зычным голосом поющая томные шлягеры о любви под музыку Раймонда Паулса. Воплощение официоза - вещающая из каждого утюга. Невыносимая.
Третья - в 1990-е-2010-е. Собственно от музыки у неё в этот период осталось пара хитов спетых уже "нормальным" голосом и с какими то попытками понравится более молодой аудитории. Но главное, она стала бандершей российской экстрады, контролировала не только главные сцены, но и (с 2000-х) телевидение, породив тошнотворный стиль путинского старческого гей-музик-ТВ, от которого за версту несло мертвечиной, искусственными цветами и блестками. И который, что важнее, не допускал до больших эфиров свежие и перспективные музыкальные проекты, заморозив эстраду на уровне 1987 года (ну плюс Басков и Лепс, куда же без них).
Четвертая - которая снова всем нравится, человек не побоявшийся в возрасте за 70 радикально изменить свою не только внешность, но и судьбу, вставшая в оппозицию к режиму, смелая и умная.
Да, нам нравится первая и последняя, но я не могу забыть и вторую, и, главное, третью.
Три базовых мифологемы закладываемые в нас образованием и "приличным обществом".
1. Прогресс - революционен, а не эволюционен. Права завоевываются, а не получаются бесплатно. (По факту - наоборот, в целом революционность одна из форм прорыва на новый уровень, который во многом обеспечивает передачу прав эволюционным путем в других странах, обществах и социальных стратах. В этом плане одна приобредшая популярность и влияние книга может стать куда более важным фактором изменений чем десятки и даже сотни вооруженных выступлений, не говоря уже о форматах массовых протестов.)
2. Люди наделенные правами будут их защищать и поддерживать. А также, учитывать свой опыт дискриминации, чтобы не допустить подобного впредь. (На практике - легко полученное, легко и теряется. А получение прав для многих, если не для большинства означает возможность вести себя не в высокой модальности бывшей элитной социальной группы, а в низкой. Потому что прежние самоограничения выработанные в процессе социальной эволюции привеллигированными группами отброшены за ненадобностью. Эксплуататор из "крестьян", будет в среднем более жестоким, чем эксплуататор из "дворян".)
3. Молодое поколение будет автоматически лучше и другим, потому что оно "образованное", "гуманнее", "увидит лучший мир", "дети" и прочая. Хотя социальные практики в ходе исторического процесса показывают, что гарантий от этого нет, и за любым "серебряным веком" приходит коммунизм или нацизм. Приходит потому, что новое поколение имеет другой социальный, культурный и мировоззренческий опыт не учитывающий "сдерживающего" негативного опыта предшественников и не понимающий причин существования определенных базовых политических и социальных институтов. При том что базовые человеческие конфликты за ресурсы, власть и влияние никуда из человеческого сообщества не исчезают.
1. Прогресс - революционен, а не эволюционен. Права завоевываются, а не получаются бесплатно. (По факту - наоборот, в целом революционность одна из форм прорыва на новый уровень, который во многом обеспечивает передачу прав эволюционным путем в других странах, обществах и социальных стратах. В этом плане одна приобредшая популярность и влияние книга может стать куда более важным фактором изменений чем десятки и даже сотни вооруженных выступлений, не говоря уже о форматах массовых протестов.)
2. Люди наделенные правами будут их защищать и поддерживать. А также, учитывать свой опыт дискриминации, чтобы не допустить подобного впредь. (На практике - легко полученное, легко и теряется. А получение прав для многих, если не для большинства означает возможность вести себя не в высокой модальности бывшей элитной социальной группы, а в низкой. Потому что прежние самоограничения выработанные в процессе социальной эволюции привеллигированными группами отброшены за ненадобностью. Эксплуататор из "крестьян", будет в среднем более жестоким, чем эксплуататор из "дворян".)
3. Молодое поколение будет автоматически лучше и другим, потому что оно "образованное", "гуманнее", "увидит лучший мир", "дети" и прочая. Хотя социальные практики в ходе исторического процесса показывают, что гарантий от этого нет, и за любым "серебряным веком" приходит коммунизм или нацизм. Приходит потому, что новое поколение имеет другой социальный, культурный и мировоззренческий опыт не учитывающий "сдерживающего" негативного опыта предшественников и не понимающий причин существования определенных базовых политических и социальных институтов. При том что базовые человеческие конфликты за ресурсы, власть и влияние никуда из человеческого сообщества не исчезают.
Воспитанница Дугина в Лондоне выпустила фильм "Предатели" о "либералах" 1990-х. Сам Дугин возглавил в РГГУ центр предназначенный истребить либеральное наследие 1990-х в системе высшего образования. Либералы у него тоже - "предатели".
А чё, всё органично работает. Нельзя исключить что на одни и те же деньги.
А чё, всё органично работает. Нельзя исключить что на одни и те же деньги.
Если серьезно, выношу свою реплику из комментов к чужому посту:
"Тогда Ельцин и его круг решали куда более серьезные задачи - сначала воевали с путчистами, потом с "красными директорами" в компании с необузданными русскими националистами, потом длительное затяжное сражение с коммунистами и аграрным лобби, и, одновременно, с внутренней оппозицией из "силовиков" (Коржаков-Бордюжа). Да, ошибок понаделано много. И вопрос преемственности и боевых качеств приемника стоял остро (я вот сожалею, что Ельцин не выбрал приемником Черномырдина). Но коррупция тут - дело десятое. А цель этого фильма, конечно, в одном: ФБК идёт на дно и теряет популярность, проигрывая тандему Ходорковского-Невзлина (остающемуся центром притяжения либералов разных поколений). Но пытается бить по нему, как по ближайшему политическому конкуренту."
"Тогда Ельцин и его круг решали куда более серьезные задачи - сначала воевали с путчистами, потом с "красными директорами" в компании с необузданными русскими националистами, потом длительное затяжное сражение с коммунистами и аграрным лобби, и, одновременно, с внутренней оппозицией из "силовиков" (Коржаков-Бордюжа). Да, ошибок понаделано много. И вопрос преемственности и боевых качеств приемника стоял остро (я вот сожалею, что Ельцин не выбрал приемником Черномырдина). Но коррупция тут - дело десятое. А цель этого фильма, конечно, в одном: ФБК идёт на дно и теряет популярность, проигрывая тандему Ходорковского-Невзлина (остающемуся центром притяжения либералов разных поколений). Но пытается бить по нему, как по ближайшему политическому конкуренту."
"Добреньков тем временем продолжал гнуть свою линию. В 2008 году профессором соцфака стал философ Александр Дугин — лидер «евразийского движения», позднее ставший одним из главных идеологов «русского мира». Студентам Дугин предлагал «возродить русскую социологию в традициях славянофилов и евразийцев прошлого» и убеждал, что «традиционное русское общество» может возродиться, если «вернется к православной, византистской, имперской матрице своей жизни». Как выяснил «Холод», именно у Дугина писала диплом Мария Певчих — он был ее научным руководителем (Певчих отказалась это обсуждать). ... Певчих поступила в Лондонскую школу экономики и уехала из России (диплом у Дугина она защитила, ненадолго вернувшись в Москву через несколько лет)."
(Поезд, в который можно запрыгнуть // Холод. 2022. 11.10) https://holod.media/2022/10/11/pevchikh-hotsenko/
(Поезд, в который можно запрыгнуть // Холод. 2022. 11.10) https://holod.media/2022/10/11/pevchikh-hotsenko/
«Холод»
Поезд, в который можно запрыгнуть
Мария Певчих и Виталий Хоценко учились на одной кафедре. Теперь она рулит в ФБК, а он — премьер ДНР. Как это получилось?
Принципиальный вопрос про 1990-е - а напишите хороший альтернативный сценарий, в котором условно Ельцин рано умирает от водки, а политические титаны того времени - Хасбулатов, Руцкой, Вольский, Лужков, Зюганов, Харитонов, Сосковец, Примаков, Черномырдин, Жириновский и Каданников строят светлую (и разумеется не коррумпированную) Россию будущего, устраивающую неокоммунистов из нынешнего ФБК.
Был приглашенным гостем в эфире "Немецкой волны" с основной темой - российские удары по украинской энергетике.
https://www.youtube.com/watch?v=o1YbH_9ktp0
https://www.youtube.com/watch?v=o1YbH_9ktp0
YouTube
Удары по Харькову и атаки на энергосистему Украины: критический момент для Киева? | "В самую точку"
Россия усилила ракетные удары по энергетической системе Украины и регулярно обстреливает второй по численности населения город страны Харьков. Армия РФ продв...
"Врачи назвали топ-3 продукта, которые помогут в борьбе с депрессией — рыба, сыр и чай из зверобоя.
В сыре есть триптофан, который помогает выработке серотонина. В рыбе содержится много омега-3, которая помогает снизить симптомы депрессии, а чай из зверобоя просто успокаивает психику." - о, теперь мне понятно, почему мне так трудно остановиться в сырной лавке на бременском рынке.
В сыре есть триптофан, который помогает выработке серотонина. В рыбе содержится много омега-3, которая помогает снизить симптомы депрессии, а чай из зверобоя просто успокаивает психику." - о, теперь мне понятно, почему мне так трудно остановиться в сырной лавке на бременском рынке.
Некоторые новости из Украины трудно читать с серьезным или трагичным лицом:
"В Украине разработали дрон "Шмавик" - аналог китайского DJI Mavic, пишет Forbes
Он более устойчив к повреждениям и РЭБ, может переносить на себе до 2 кг боеприпасов и дольше находиться в воздухе на одном заряде.
Производственные мощности позволяют выпускать до 5 тыс. "Шмавиков" ежемесячно."
"В Украине разработали дрон "Шмавик" - аналог китайского DJI Mavic, пишет Forbes
Он более устойчив к повреждениям и РЭБ, может переносить на себе до 2 кг боеприпасов и дольше находиться в воздухе на одном заряде.
Производственные мощности позволяют выпускать до 5 тыс. "Шмавиков" ежемесячно."
Вечерний прямой поезд из Берлина в Бремен прибывает по расписанию к нам в 23.56, ровно к ночной пересменке автобусов и трамваев на остановке на главном вокзале. В 00.01 они разъезжаются, следующие - какие через 20 минут, какие через полчаса. То есть предполагается, что пассажиры-спринтеры добежать успеют. Но ни разу на моей памяти поезд не пришел вовремя. НоуЧенс - господа. Стойте после теплого поезда на ночном пронизывающем ветру в окружении обдолбанных и бухих представителей рода человеческого, зарабатываете себе насморк и инфекции. Путешествуйте с Дойчебаном, ибо что вам ещё остаётся.