тут меня просят (шучу, не просят) прокомментировать длинное интервью известного ингушского адвоката Калоя Ахильгова журналистке Гордеевой. это которая как Оксаной Пушкиной, только тут вместо копаний в чужом белье целый час обвинений соседнего народа в геноциде.

естественно, Калой много рассказывает о своем опыте переживания осетино-ингушской войны 92 года и много рассуждает на эту тему. с его слов осетины вырисовываются кровожадным и глупым народом, который сначала напал на ингушские села, устроил резню и акт геноцида, а потом сам стал жертвой кремлевской пропаганды и теперь верит, что первыми напали ингуши. ну легко мы внушаемые, что поделать... 

вот, пожалуй, самая главная цитата главного героя. попробуем ее понять:

"в моем понимании земля принадлежит тому, кто на ней живет, вне зависимости от юрисдикции. население Ингушетии растет в год на 80 тысяч человек. У населения Осетии по моему отрицательная селекция. Через 30-40 лет все равно в Пригородном районе будет больше ингушей. Поэтому надо определиться. Потому что риска, что это может повториться очень много".

звучит как угроза, не правда ли?

не буду обращать внимание на неуместное употребление понятия "отрицательная селекция", задам вопросы по сути:

если тебе не важна юрисдикция, то чем ты угрожаешь? что может повториться? с чем нужно осетинам определиться? 

по сути тут Калой выдает сам себя - он как раз говорит о том, что ингушам важно именно формально обладать этим несчастным участком земли, и что рано или поздно они хотят его именно иметь у себя, а не просто жить там пусть даже без единого осетина. иначе, если ты уверен, что через 30 лет в Пригородном будет больше ингушей, чем осетин, и для тебя именно это важно, то о чем вообще переживать? просто живите, 30 лет пролетят как миг и будет вам счастье. но если ты призываешь осетин с чем-то там определиться и угрожаешь повторением войны 92 года, то значит ты хочешь обладать, а не жить в свою радость на своей "исконной земле".

именно поэтому юрист Калой Ахильгов и использует такие выражения, как "исконные ингушские земли". я напомню, что нет никаких "исконных земель", просто не существует такого понятия ни в одной из наук. да и в простой человеческой логике тоже. земля может быть только под этой самой юрисдикцией, а национальности земля не имеет. юрист Ахильгов этого не может не знать. поэтому, Пригородный район можно отнять силой (попыткой чего и была война 92 года), чтобы закрепить за собой, чтобы называть своим. и всем движет только желание исключительно обладать, а не красивые фразы об исторической справедливости. 

опять же, если земля по Ахильгову принадлежит тем, кто на ней живёт, то значит сейчас это осетинская земля, ведь там сейчас значительно больше осетин живёт. 

поэтому все, что говорит Калой в доверчивые и нежные глаза Гордеевой, лишено логики и несет призыв не к миру, а к войне.

а с Гордеевой за название своего видео "Это и есть фашизм" (это фраза Калоя брошенная в адрес осетин), теперь отдельный спрос.

Нет ничего ценнее человеческой жизни, и нет в мире страшнее горя, чем горе матери потерять своего ребёнка. В Беслане погибло много детей и не только детей. Просто хотел бы помолиться за их души, пусть земля им будет пухом.

И хотел бы обратиться к тем, кто был очевидцем этой трагедии, ко всем людям на земле: давайте вместе сделаем так, чтобы такого ужаса никогда больше не произошло. Я думаю, что это в наших силах. Это в силах тех, кто живёт сейчас.

Это слова Святослава Вакарчука, лидера группы «Океан Ельзи», на удивительном марафоне «SOSтрадание». Он шёл почти всю ночь с 7 на 8 сентября 2004 года.

Горе, как и любовь, как и сострадание – как все лучшие чувства, доступные человеку – это труд.

Каждый год 1-3 сентября приходится трудиться, чтобы не впасть в забытие, не избегать новостей, не прятаться и не искать легкомысленного повода «жить дальше». Нет. В эти дни мы останавливаем время, чтобы опять сойти с ума.

Беслан – это глаза моих братьев.
Это смех подруги и ее маленького брата, сгоревших дотла.
Это бесконечные путешествия памяти в то последнее лето, когда все были живы.

Да, я хотела бы, чтобы после 31 августа сразу наступало 4 сентября.
Но нет. Пусть всегда будет так: 31 августа, Беслан, Беслан, Беслан, 4 сентября. А для кого-то Беслан замыкается в непреходящий круг все 365 дней в году. Все 19 лет.

Поэтому каждый год в эти дни мы останавливаем время, чтобы снова, как тогда, сойти с ума. По-другому, пока мы живы, нельзя.

Потому что невыученные уроки Беслана – это то, почему в Осетии и теперь каждый день – бесконечные похороны.

Сегодня десятый день рождения Ильи Сегаловича без него. При том, что мне удалось поработать с ним всего два года, это одна из самых больших потерь для меня. Удивительно, но о том, что Илья регулярно ездит в Беслан, я узнала через несколько месяцев после того, как начала работать в Яндексе. И, конечно, стала еще больше переживать о том, что кто-то узнает о том, откуда я. Годами я пыталась не быть жертвой ни в чьих глазах, что по факту превратилось в побег от себя и боязнь быть неудобной.

Когда я рассказала кому-то из своих школьных учителей, что работаю в Яндексе, они сразу заговорили об Илье и попросили передать ему приветы. Я поняла, что «скрываться» как-то глупо и приветы передала. И меня поразило то, что в этот момент я не увидела на лице Ильи скорбь и растерянность, как бывало и бывает с другими. Он улыбнулся и стал с каким-то воодушевлением рассказывать о своих поездках в Осетию. Честно скажу, мне это все было очень странно. Как так? Я не неудобная? Просто упоминание моего родного города не сбивает человека с ног? Я что, могу быть нормальным человеком?

Помню, через какое-то время я в очередном вдохновенном припадке бежала по коридору седьмого этажа на какие-то съёмки и услышала, как меня зовет Илья. Он был с одной из своих дочерей, с которой познакомил меня и сказал, что она тоже ездит с ним к нам. И я снова почувствовала, что схлопывается какая-то мультивселенная. Что у меня нет двух разных жизней. Была еще пара таких эпизодов.

Когда Ильи не стало, я почувствовала, будто потеряла шанс стать обычной. Шанс иметь одну жизнь, которая на делится географией и годами. Я впервые за несколько лет горько плакала из-за смерти человека. И я стараюсь, чтобы он всегда был для меня человеком, а не образом или бронзой.

Неловко, что говорю о себе в день рождения Ильи, но я очень благодарна, что встретила его в своей жизни. Это стало для меня первым шагом к принятию себя. Сейчас мне уже все равно, если кому-то некомфортно от упоминаний моего родного города, потому что это часть меня и я каждый день с ней живу.

Конечно, у меня есть много впечатлений и от рабочих моментов и даже от того, как он меня троллил из-за моего гуманитарного образования) И это тоже крайне важно, потому что это воспоминания о живом человеке. Хотелось бы, чтобы мы об этом не забывали.

Когда я была подростком, в ответ на любые мои идеалистичные высказывания, в лучшем случае слышала, что с годами это пройдет, а в худшем — видела просто снисходительные полуулыбки. И сейчас мне это понятно, потому что взрослые люди тогда — это, во-первых, те, кто заучивал марксизм-ленинизм, не веря уже ничему из заучиваемого, а во-вторых — те, кто слышал обещания демократии и видел расстрел Белого дома. И не увидел денег в своих сберкнижках.

Сто лет назад уклад жизни десятков миллионов людей был разрушен оголтелой идейностью, которая привела миллионы из них туда, где живут по принципу «Не верь, не бойся, не проси». В 2003 году на «Евровидении» песню с таким названием пела группа «Тату». Это удивительно сейчас только тем, что в нынешней России не может быть той группы «Тату».

Нулевые годы — время, когда сберкнижки заменили кредитки, а то, что говорили в СССР про США тоже оказалось правдой. Не осталось ничего, кроме денег, на что можно рассчитывать. Все говорящие головы — проплачены. Выборы — трата денег. Дебаты — трата времени. Главная положительная характеристика политика — крепкий хозяйственник. Работает и нам не мешает. На растущем цинизме растущего среднего класса капитализирует группа «Ленинград», которая в 2007 году закроет тему доверия к выборам вульгарной рифмой.

Мы шли больше ста лет и пришли туда, где цинизм — уютный свитер, в котором ты прячешься от разочарований. Да, он колючий, но что же, без свитера ходить? Ведь может похолодать. Надо всегда быть готовым сказать: «А я вам говорил(а)!» Я вот вообще когда-то купила такую футболку.

Но насколько на деле невыносима такая жизнь. Невыносимо жить, ни во что и никому не веря. Невыносимо жить, ничего не боясь. Невыносимо жить, не умея просить о помощи. Поэтому футболка моя так и лежит ни разу не надетая.

У Spotify как-то была маркетинговая механика, где приложение выдавало возраст человека по музыке, которую он слушает. Редко кто оказывался заметно моложе возраста, указанного в личном кабинете. Это происходило не потому, что год рождения брался оттуда, а потому что основа того, что слушает любой человек, — это музыка, услышанная им где-то в возрасте от 16 до 28 лет.

Первое исследование, которое упоминает этот диапазон, было проведено в 1989 году. Когда бы ни родились его участники, они всегда предпочитали музыку, которая была популярна в период их формирования как взрослых людей. Именно поэтому миллениалы будут видеть рилзы о том, что музыка нулевых — их личный вид психотерапии.

Есть и такой термин, как пик воспоминаний, который начинают упоминать в исследованиях в конце ХХ века. Он о том, что тоже более менее всем известно, — люди после 40 лет склонны чаще вспоминать события из жизни, когда им было от 15 до 25. Это формирующие годы, когда мы становимся самостоятельными и с важными вещами в жизни сталкиваемся впервые. А рядом с нами в это время играет музыка, которая для нас навсегда останется самой лучшей. А потом, когда мы войдем в категорию 36-40, которая считается наиболее экономически активной, нам через нашу ностальгию начнут продавать авторадио и другие сопутствующие товары. Наверняка, феномен 1999 года тоже где-то описан.

В начале двадцатых годов XXI века плейлисты с музыкой 2000-х очень успокаивали. Ностальгия — это ультимативная зона комфорта, но она как разрешенный наркотик — может употребляться неограниченно и разрушить жизнь. Ностальгии нужно не забывать сопротивляться. Без новых впечатлений, без новых навыков и без новой музыки мозг будет чахнуть. Для этого тоже есть специальное слово — «нейропластичность». Посмотрите на тех, кто угорел по «Старым песням о главном» и не повторяйте их ошибок.

За последние годы выученная беспомощность как определение настроений в стране из красивой метафоры превратилась в клише. Но в сознании большинства работает только слово «беспомощность» — без понимания, откуда выражение взялось.

В 1967 году психолог Мартин Селингер провел эксперимент на трёх группах собак. Их посадили в разные ящики. У первой группы собачек это был просто ящик, без спецэффектов. Их там подержали и выпустили. Вторая группа периодически получала ощутимый разряд током, который могла выключить, надавив на рычаг. С третьей группой происходило то же самое, но рычаг в их ящиках не работал. Эти собачки получали разряд вместе со второй группой и именно её действия отключали электричество у них. То есть третья группа не имела влияния на ситуацию.

Во второй части эксперимента эти же животные были помещены в ящик, разделенный небольшим барьером. С одной стороны подавались разряды, с другой всё было спокойно. Собаки, которых просто выпускали из клеток и которые могли отключать ток, быстро поняли, что можно перепрыгнуть на другую сторону. Несчастные собаки, запомнившие, что они ни на что не влияют, терпели разряды.

Чтобы они научились спасаться, учёным пришлось самим двигать лапы этих собак, переводя их на другую сторону. Только после пары повторов они понимали, как это работает, и начинали делать это сами. Ни примеры, ни вознаграждения, ни угрозы не работали — только физическая имитация.

И для меня эти выборы, как и множество других до них, — это физическая имитация. Я не знаю, какие из них наконец-то возымеют эффект, но я не хочу сидеть под разрядами, забыв, что могу что-то сделать и изменить ситуацию. Кроме того, я застала непредсказуемые выборы. Потому завтра я пойду на избирательный участок.

Я думаю, все вы догадываетесь, кому моя галочка не достанется.

Моё максимальное сближение с анализом данных происходит, когда я надеваю толстовку Школы анализа данных, так что шпилькинских графиков я вам не построю. Но как человеку, бывшему несколько раз наблюдателем, мне было интересно взглянуть на протоколы.

Я всегда среди прочих смотрю на результаты в моей родной Северной Осетии. И без сложных подсчётов они очень наглядны.

Возьмём протоколы трёх последних президентских выборов — 2012, 2018 и 2024 годов.

Явка:
⁃ в 2012 году — 80,82%;
⁃ в 2018 году — 89,9%;
⁃ в 2024 году — 99,67%.

Процент бюллетеней в пользу второго тура (за других кандидатов + недействительные):

⁃ в 2012 году — 29,94%;
⁃ в 2018 году — 18,49%;
⁃ в 2024 году — 10,99%.

Процент «надомных» голосов:

⁃ в 2012 году — 7,34%;
⁃ в 2018 году — 5,43%;
⁃ в 2024 году — 26,27%.

Вопросы к подсчетам в 2012 и 2018 годах, конечно, есть. Но получается, что в 2024 году в Северной Осетии не осталось практически ни одного совершеннолетнего человека, который бы не проголосовал. А почти треть взрослых людей в республике так нездорова, что не смогла дойти до участков.

Как говорил классик, сомнительно, но окэй.

Сход Колки был шоком в Осетии. В один день больше сотни человек были убиты страшной стихией. Все мы в Осетии знали кого-то, кого коснулась эта трагедия. Но так вышло, что и все вне Осетии знали кого-то. И, как выясняется с годами, знали они просто персонажа, а не человека. Спустя 20 лет нашлись осетины, которые думали, что рисуют Сергея Бодрова, но изобразили на месте нашей национальной трагедии убийцу и шовиниста Данилу Багрова. Сотни семей остались без родителей и детей, но в 2024 году туристы могут съездить в Кармадонское ущелье и купить свитер.

Трагедия случилась в 2002 году, и почти 20 лет это место было местом смерти, а для тех, чьи тела так и не были найдены, оно стало кладбищем. Но в 20-е годы XXI века смерть не может быть смертью.

Даже здание школы в Беслане не может быть местом смерти. Оно теперь называется «Международный культурно-патриотический Центр „Беслан. Школа №1“». А человек, назначенный главой Северной Осетии, пишет: «Теперь предстоит наполнить здание смыслами». Приедут федеральные специалисты. Наверное, смысловики.

На днях в Дагестане разразился скандал. Местный художник раскрасил древние могильные памятники, чтобы сделать картины из их отпечатков. Только краска теперь не смывается. Одна беда, что сотни памятников теперь могут быть утрачены. Другая — что человек решает разукрасить смерть.

Торговля свитерами, туристы, лексическое ничто, соревнования по героически погибшим на душу населения. Всего этого бы не было, если бы смерть в государстве могла оставаться не разукрашенной.

Но такой дух времени.

Дочитала «Гарри Поттера». Бесспорно великое произведение, в котором много слоёв и смешений жанров. Понятно, что один из них — возможно главный — это роман взросления. И лично мне особенно важной и ценной показалась линия, где Гарри осознаёт, что взрослые люди вокруг него не соответствуют их образам в его голове.

Дамблдор оказывается не мудрым и добрым (как минимум не только), но и самовлюбленным манипулятором. Отец Гарри на деле не только был смелым членом Ордена Феникса, но и учеником Хогвартса, который признавался, что травит Снейпа просто потому, что тот существует. Снейп оказался не только объективно отвратительным педагогом, но и двойным агентом, который помогал спасти всех от Волдеморта. Мама Гарри Поттера тоже удивила его, потому что дружила со Снейпом. Тётя Петунья когда—то была близка с сестрой, хотела в Хогвартс и даже писала письмо Дамблдору с просьбой принять её. Даже Волдеморт стал злом, потому что не знал любви. Да, в книге есть и плоские персонажи, но тема, что у взрослых людей есть стороны, о которых мы не знаем, выглядит как намеренно введенная и подчеркиваемая.

На самом деле, не каждый ребёнок вырастая понимает это про важных взрослых в своей жизни. Может, это и есть та самая сепарация. Обычно взрослые — это как раз те люди, которые противятся тому, чтобы принять твою отдельность и дать тебе свободу выбора, не понимая, что так они и себя закрывают в рамках образа в глазах детей. А обычно это не то, кем они являются. И выходит, что дети не знают их настоящих, а когда узнают, то не всегда могут принять.

Роулинг написала книгу о том, что людей можно поместить в однозначную коробочку добра или зла только в чьём-то воображении. Иронично то, что она сама стала демонстрацией этого.

Когда ситуация в стране такая, что твой самый большой провал можно использовать как отвлекающий от нее пиар.