Пока главы правительств НАТО признают на саммите в Мадриде Россию главной угрозой своему альянсу, их супруги не забывают насладиться искусством - фотографируются на фоне картины Пабло Пикассо. Культурные женщины. Им повезло значительно больше, чем женщинам, чьи мужья, отцы и дети сейчас гибнут по прихоти их натовских супругов. А в целом внешне они ничем не отличаются. Наши даже симпатичней

Пишут, что это наши, которых сегодня обменяли. Дома

Кто-то написал - «Украинцы тоже выкладывают это фото и пишут - Наши!». Я думаю, что все-таки на фото - российские военные. Но дело не в этом, а в том, что если бы и украинцы - так они тоже наши. А чьи ещё? Американские? Немецкие? Нет, наши. Оболваненные, заболевшие, натравленные на нас, но все-таки наши. Только разговоры о гуманизме и о том, что мы - один народ, сейчас в данной стадии украинского заболевания вредны. Вредны, и не нужно сейчас об этом говорить. Сейчас нужно делать то, что делается. Но то, что они наши - факт. Факт неизменный. И от этого ещё тяжелее - понимать неизбежность происходящего и одновременно осознавать этот факт

Пять утра, и я стою совершенно не спавшая, лохматая на каком-то вокзале Восточный, с которого я никогда не уезжала. Рядом со мной авоська, авоська, ещё авоська, чемодан. И гигантская клетчатая сумка. Она такая тяжёлая, что я не могу ее сдвинуть ни на сантиметр. Водитель пошёл за второй такой же. В сумках - нужные вещи, переданные мне Борей Корчевниковым @boriskorchevnikov для наших. Еду по привычному маршруту.

Злобно озираю незнакомый вокзал. Все бесит - обилие лестниц на этом вокзале, раннее утро, отсутствие билетов на когда я хочу, собственный причесон и нытьё водителя такси, который, между тем, героически прет эти неподъёмные сумки.

Мимо проходит девушка. Я злобно задерживаюсь взглядом на ее летнем костюмчике (а я то тёплую длинную кофту нацепила), на босоножках (а я-то опять в кроссовках) и на отсутствии неподъёмного багажа. Ну и где там водитель со второй сумкой?! Поезд уже пришел.
- А вы Ахмедова? - спрашивает меня девушка.
Я киваю.
- Я - ваша подписчица, - говорит она.
«Прекрасно» - думаю я. Представляю себя со стороны - в шерстяной кофте до колен летом, с причёской домовенка Кузи, в огромных уродливых очках, купленных в Магадане за 800 рублей, и с большой клетчатой сумкой. Мне становится смешно, и только поэтому я улыбаюсь.
- Я вам верю, - говорит девушка.
- Ну хоть что-то, - думаю я.

Появляется пыхтящий водитель со второй сумкой.
- Я еду в Донецк, - говорю проводницам, ждущим у входа в вагон. Уже и солнышко светит. - Сумки - для наших, - уточняю.
- Для наших? - откликаются они. - Значит, вы в Ростове сходите?Пойдёмте.

Проводница отдаёт половину своего места под сумки.
- Этого делать нельзя, - говорит она. - Но для наших можно. И если вам что-то нужно, вам тоже все можно.

Утро меняется. Ноющий водитель видится мне теперь милым человеком. Проводницы из суровых женщин превращаются в своих. Солнышко светит. И ещё вдобавок мне верят мои подписчики, несмотря на мой злобно-скептический склад ума. Утро меняется просто потому, что было произнесено волшебное слово - «наши». И ведет по вот этой всей цепочке - от Бори, через редакцию «Спаса», к железной дороге, к вагонам, границам и к конечному пункту - к нашим.

Буду надеяться, что и на границе для наших пограничников это слово не утратит своей магической силы

Не очень понимаю, зачем нам демонстрировать какие-то жесты доброй воли мировому сообществу, когда мировое сообщество демонстрирует нам только козьи морды.

Пора вводить рубрику «Ни дня без британского премьер-министра Бориса Джонсона». Теперь он заявил, что невыгодный мир для Украины обернётся ужасными последствиями для всего мира. А победа Украины станет лучшим аргументом в дискусси о необходимости распространения западных ценностей.

Это все говорится, чтобы Украина, не дай Бог, не села за стол переговоров. Между тем, невыгодного мира для Украины нет. Для неё любой мир выгоден - перестанут гибнуть без счету мобилизованные, брошенные в топку, украинские мужчины. Мир может быть невыгодным только для самой Великобритании - для ее личных расчётов. А что касается западных ценностей, то граждане Украины не являются их носителями. Именно поэтому их не берут в ЕС

Европейский суд по правам человека требует от России обеспечить неисполнение смертного приговора иностранным наемникам. Это при том, что в России решения ЕСПЧ больше не действуют, а приговор о смертной казни вынесли в ДНР, а не в России. И ЕСПЧ тоже играет в политику, не желая напрямую обращаться к ДНР. Никому эти наёмники на самом деле не нужны, кроме их семей

Вертится как уж на сковороде, но от своего героя не отрекается

)

Какое настроение может быть у человека, извлеченного из поезда в шесть утра? Мрачное. По старой привычке я даже старалась один глаз держать прикрытым, чтобы не выпустить из него остатки сна и в машине быстро уснуть. Поэтому на выдохнутый с ужасом вопрос мускулистого мужчины, присланного помогать мне с сумками - «Вы что там кирпичи московские везёте?!» - я даже ничего не пошутила про Москву. Не надо живо включаться в окружающий мир - потом не уснёшь.

Сев в машину, я сразу прислонилось головой к окну и прихлопнула оба глаза.

- Сейчас все ездят и ездят, - сказал водитель. - То Донецк, то Луганск. Одного встречаешь, другого провожаешь.
- Время сейчас такое, - выдавила из себя я.
- Вчера на вашем месте Петросян сидел, - многозначительно сказал водитель.
Я промолчала.
- Ездил в госпиталь к раненым, весь день шутил…

Я приоткрыла один глаз.
- Хоть смешно шутил? - спросила его.
- Очень! - оживился водитель. - Весь день с ним хохотали.

Он включил видео и ткнул мне телефон в нос. Мне пришлось открыть второй глаз. На экране угорали от хохота водитель и Петросян. Я промолчала.
- А до этого Баскова возил с помощью. Тоже весёлый малый. Тоже на вашем месте сидел.

Я промолчала и снова закрыла глаза. Но теперь в машине повис дискомфорт. Мне было навязано чувство, будто раз я сижу на месте Петросяна и Баскова, я тоже должна как-то пошутить. Поэтому я открыла глаза и ещё раз окинула водителя мрачным взглядом.

- И на заправке остановите, - сказала ему. - Мне надо в туалет.

Теперь промолчал водитель. А на заправке сказал - «Я не к тому, что с вами тоже должно быть весело. Я к тому, что все - такие молодцы. Приезжают помогать».

Слово «наши» на границе не утратило своей силы - обычные люди пропустили без очереди - «Нашим? Проходите». Пограничники строго посдвигали брови, позадавали уточняющиеся вопросы, но через пять минут клетчатые сумки были по ту сторону границы.

В соответствии с положением уголовно-исполнительного кодекса ДНР, смертная казнь в республике не может осуществляться до 1 января 2025 года. Однако сейчас вносятся изменения в кодекс. Согласно этим изменениям казнь можно будет приводить в исполнение уже сейчас. Эти изменения подготовила и внесла наша Шишкина. Если хотите, подробней расспрошу у неё об аргументах. А я - по-прежнему и всегда противница смертной казни

Многие сегодня шутят про украинский борщ, признанный ЮНЕСКО культурным наследием. А я только вернулась из Мариуполя, где жители ссорились за еду. По дороге у меня на коленях в коробочке тихо умер котенок. Сижу сейчас в Донецке, который почти пустой. В Мариуполе людей больше. И мне как-то про этот борщ совершенно не смешно. Хотя, останься я сегодня в Москве, знаю, тоже шутила бы о нем.

Таких листков с новыми списками желающих поесть борща или горячего супа у Юры очень много. И каждый день они прибавляются. Люди обижаются, что в одни дворы еда приезжает, в другие - нет. Там, где напротив фамилии цифры, это семьи. Сегодня таких листков стало больше. Для того, чтобы кормить больше нужно закупить еще термосы. Нужно больше рук. Руки есть. Термосов нет. А котёнок умер не знаю почему. Я взяла его больным. Узнав, что его остальных братьев и сестёр съели собаки. На середине дороги коробка вдруг стала тяжёлой. И я поняла, что его не довезла

Утро. К подъезду подъезжает Юра. Я уже встречаю его с капучино для него, с эспрессо для меня - сегодня хочется чего-то покрепче.

- Сильно слышно было ночью? - спрашивает Юра.
- Я крепко спала.
- К сожалению, ко всему этому начинаешь привыкать, - говорит Юра, - к мысли о том, что никогда небезопасно. На рожон, конечно, не лезешь…
- Интересно, - говорю я, - если я сегодня сбегаю на площадь Ленина, это будет на рожон?
- Каждый день в Донецке погибают два человека, - бодро говорит Юра. - Вероятность, что попадёт в нас мала.
- Ага, - говорю я, - те, в кого попало, тоже так думали.

Юра дарит мне взгляд - опять она все испортила. Я удовлетворенно глотаю свой крепкий эспрессо

Это вам привет от наших. Просят прощения, что нашли конфеты только на украинском (ничего я их съем). Просила записать для вас видео, получилось только одно слово - «Родные…».

С утра в моем канале про кабачки вышел целый репортаж про кабачки и штурмовиков. Ну и про помидоры из Херсона https://t.me/kabachokpoliticheskiy

Что на позициях думают об обмене «Азова»? (Лично я считаю, что менять надо, и если действительно были договорённости при сдаче в плен на «Азовстали» об обмене, это было правильно, ведь при штурме погибло бы много наших военных. Для меня жизнь наших военных дороже смерти какого-нибудь азовца)

Военные приехали на Кикиморе. Где-то неподалёку их ждал Питон. Спросила - откуда такие названия. Объяснили

А это Питон подтянул Партизана. Позиции