Министерство культуры поддержало депутатскую инициативу о введении дресс-кода на концертах.

Я уже высказывала свое мнение на эту тему - в здоровом обществе запреты на не подобающую одежду не нужны, общество само регулирует такие нормы и "красота", вроде той, что на фото, пресекается на уровне организаторов, если сам артист не понимает. Ну и зритель голосует отказом от концертов артиста. К примеру, у меня в редакции никто не приходит на работу в трусах. Не потому, что я наложила на это запрет, а потому, что это - здоровая норма. Но раз норма в обществе артистов оказалась сбита и что-то у них пошло не так, то дресс-код так дресс-код

В чем я убедилась, наблюдая за людьми, так это в том, что в стрессовых ситуациях и на эмоциях они совершают поступки, повинуясь импульсу. А импульс – это не что-то сиюминутное, залетевшее в человека неведомо откуда. В основе импульса лежит то, что было в него положено. А это - воспитание и ценности. Больше ничего. Но и этого очень много. Человек импульсивно совершает тот поступок, к которому его готовила вся жизнь, с пеленок. Боец никогда не знает, бросится он или нет закрывать своего товарища, если он этого ещё никогда не делал. Он себя узнает только в стрессовой ситуации - познакомится с собой, со своими импульсами. Но как бы он ни поступил, это будет истинный он. Так вот и слова произносят люди, беря из себя то, что в них уже было положено, то, что они сами положили в себя. Да-да, я сейчас имею в виду бойца ММА Джавида Рзаева, который назвал своего соперника "русской свиньей". Он извинился уже и сказал, что был на эмоциях, и в его "высказывании" не стоит искать национальный подтекст. Но мы-то знаем, что такие слова не берутся из ниоткуда. Человек не кричит - "Синее яблоко!", "Зеленое солнце!" – потому, что такого нет, а то, чего нет, в человека не положено. Он выкрикивает то, что в нем лежит и за чем он признает право на существование.

Зеленский завопил. Паника - она такая. Говорит "Блумбергу" – "Если Трамп знает, как закончить войну, он должен сказать нам об этом сегодня. Если есть риски для украинской независимости, если мы потеряем государственность - мы хотим быть к этому готовы, мы хотим знать". Прямо сегодня ему скажи, и ни днем позже, жить в неизвестности тяжело, и Зеленский хочет лично для себя понять что с ним и с его семьей будет. Мается. Столько своровал, столько наворотил, и что теперь - не удастся всем этим попользоваться? А с детьми Зеленского будет что?

Дальше он говорит – "Они не могут планировать мою жизнь и жизнь нашего народа и наших детей". И это говорит человек, спланировавший жизнь сотен тысяч, загнавший попросту в гроб их детей. Это говорит главный в стране, где матери все еще ждут своих без вести пропавших. Но теперь, когда на него самого и на его детей пахнуло хладным духом неизведанности и непредсказуемости американской политической жизни, он не хочет ждать ни дня, у него нет терпения, он паникует и требует - "Что же с нами будет? Скажите прямо сейчас! Терпеть больше не можем!". А надо было раньше ставить себя на место родителей, детей которых ты уничтожил. И которые до сих пор терпят тебя.

Сегодня героем дня заслуженно стал курьер Алекс Мелентьев, который ехал в Люблино и увидел, как трое бородатых мужчин уводят мальчика. Он подошел к мужчинам и мальчику, спросил их ли это ребенок и буквально помешал им увести ребенка.

Мы в "Регнуме", как и все СМИ, поспешили найти этого человека - курьера. И он нам сказал, что буквально потрясен, как эту историю освещают СМИ – "русский отбил ребенка у мигрантов". "Причем тут национальности? – спрашивал он. - Но вам это бесполезно говорить, вы все равно будете писать по своему".
Кстати, мужчины уже найдены и задержаны. И, кстати, они – скорее всего, чеченцы. По крайней мере, нам об этом рассказал наш источник. И мальчик, скорее всего, тоже. Потому что когда Алекс с ним говорил, объяснял ему, что нельзя уходить с чужими людьми, мальчик его не понимал. Скорее всего, ребенок не говорит по-русским, и, скорее всего, он понимал тех мужчин. То есть все может оказаться не совсем таким, как видится на первый взгляд. Время покажет. А Алекс - все равно герой. Все бы были такими неравнодушными, было бы меньше убитых и изнасилованных детей

Друзья, я не делаю рекламу никаким Гусейнам Гасановым и прочим людям, продающим воздух. То, что вы видите под моими постами, размещает сам Telegram, и у меня не спрашивает. Более того, я даже не вижу этой рекламы - владельцу канала она не показывается. Для меня очень странно, что Telegram рекламирует инфомошенников и в моем канале, и вообще. Деньги получает он, стыдно мне. Просто не подписывайтесь на инфомошенников и не пользуйтесь их услугами - это все, что я могу сказать

Внимание! Актуальный лайфхак: чтобы не утонуть в море фейков и иметь достоверную картинку последних новостей, нужно брать информацию там, где ее берут журналисты, — из канала видеоагентства Ruptly.

Здесь есть все: от breaking news и официальных заявлений мировых лидеров до шуточек и самых ярких видео — еще до того, как они станут вирусными.

Подписывайтесь — и сами увидите.

https://t.me/ruptlyalert/16626

Сегодня к нам в гости приезжала Евгения Макеева - главврач Хасавюртовской клиники, которая не смогла принять пациентку в никабе. А пациентка, жаловавшаяся на острую боль, отказалась его снимать. Но вылила жалобы в сеть, случился скандал, радикалы стали угрожать врачу, требовать извинений. Кстати, один из самых активных блогеров-радикалов, взявшийся за Евгению и требующий от нее извинений, был участником погромов в махачкалинском аэропорту. И, конечно, он тоже тогда не получил заслуженного наказания и потому распушил свои радикальные перья.

И, как выяснилось из нашего разговора, никаб вообще был не вопросом религии. Бывает, в клинику, где работает Евгения, приходят женщина в никабах, и когда женщина его снимает, оказывается, что их лица - в ссадинах и синяках. А порой на их лицах нет живого места. Женщины отказываются жаловаться на то, что их бьют мужья, и получается очень удобно - избил жену, надел на нее никаб и ничего не видно. И никакого тебе даже общественного парицания. Хорошо устроился.

Евгения пытается помочь таким женщинам, она уговаривает их не терпеть, а обратиться за защитой. Они этого не делают, но она даёт им свой номер, чтобы они могли позвонить хотя бы ей и попросить о помощи в момент высокой опасности. Ей женщины звонят, и это вызывает гнев их мужчин. Поэтому скандала следовало ждать. И вот он случился. А для запрета никаба появился ещё один хороший повод - ничто не должно скрывать следы насилия в семье.

Полная версия интервью появится на нашем сайте

ПРИЗНАЛСЯ В УБИЙСТВЕ БЫВШЕЙ, ЧТОБЫ СПАСТИ ЖЕНУ | Дело Виктора Коэна | ЛИНЗА

Отсидев за убийство собственной девушки 10 лет, Виктор Коэн на свободе. Своей вины мужчина до сих пор не признаёт. По его мнению, Галина Колядзинская просто ушла из дома и не вернулась.

Виктор Коэн — убийца или жертва? Как сложилась судьба Галины Колядзинской? Чем десятилетие за решёткой запомнится Виктору? Все ответы — в нашем новом фильме «Исчезнувшая. История Виктора Коэна».

К нам в редакцию обратилась семья из Бурятии – семья бойца СВО. «Пока отец воюет, его семью выселяют из квартиры» – таким был основной посыл обращения, и нам пришлось покопаться в деле Солдатовых, чтобы понять что там к чему. И в какой-то момент ко мне в кабинет забежала сотрудница, которой я поручила распутывать этот клубок и сказала – «Вы понимаете, суд, отказавший семье в праве остаться в квартире, юридически прав!». «А давайте смотреть с человеческой стороны, не только с юридической» – сказала я.

Зоя и Сергей Солдатовы прожили вместе 27 лет. Познакомились в кино, потом Зоя ждала мужа из армии, она – биолог, он – спасатель. 20 лет Сергей прослужил в пожарной охране МЧС. В 2003 году семье выделили однокомнатную служебную квартиру. Тогда у них уже родился первый ребенок. А в 12-м в Бурятии построили два дома для сотрудников МЧС, и предполагалось, что Солдатовы уже с двумя детьми заедут туда. Но оказалось, что личное дело Сергея потеряли, и в очереди на квартиру его нет. В 13-м году семья все-таки заехала в один из домов – в трехкомнатную квартиру. Но оказалось, что она – тоже служебная, а не по договору социального найма. И ее вовремя не вывели из статуса служебной – в этом вся проблема. Не вывели не только квартиру Солдатовых, но и других сотрудников МЧС, личные дела которых почему-то тоже оказались утеряны. Но те сразу бросились восстанавливать документы, а семья Солдатовых – нет. У Сергея мать заболела онкологией, и он тогда ничего не видел. Только через полгода они попытались восстановить документы, но оказалось, что уже всё – организацию упразднили, все передали в другое место. Солдатовы пытались и там, но им не разрешили поменять статус квартиры.

В 18-м году Солдатов вышел на пенсию, и тогда его попросили освободить квартиру. Семья не стала съезжать, им было некуда. И так они судились и жили в постоянном страхе, что к ним придут и выбросят на улицу, пока не началась СВО. В марте 23-го года Сергей ушел добровольцем. В звании сержанта он возил горюче-смазочное на фронт, ремонтировал подбитые танки. Тогда адвокат подал заявление в суд Улан-Удэ об отсрочке исполнения решения о выселении в связи с тем, что Солдатов воюет. Суд отказал. Солдатов получил ранение и находится на лечении. И сейчас дело дошло до того, что Зою и 15-летнюю дочь (сын уже студент) настоятельно просят выйти из квартиры на улицу, а вот сам отец семейства еще может пожить в квартире – пока не закончится его контракт с Министерством Обороны.

Возможно, суд действительно юридически прав. Но он не прав ни по-человечески, ни по совести. Да, семья сама была не расторопна в восстановлении не ею утерянных документов. Но люди не могут быть идеальными, и в здоровой нормальной ситуации суд и МЧС пошли бы навстречу человеку, проработавшему 20 лет спасателем, а сейчас воюющему за Родину. Но человеческого подхода почему-то нет. Мне просто интересно – почему?

Ночью была атака украинских БПЛА на Приморско-Ахтарск Краснодарского края. Убита шестилетняя девочка.

Сырский, Зеленский.

В Москву прибыл Орбан и многие ждут - почему-то, но ждут – от его визита светлых перемен. Тем более, что накануне он был в Киеве. Правдивы ожидаия или нет, покажет время. А у меня – тоже почему-то – его приезд сплетается в голове со вчерашней историей из госпиталя.

В военный госпиталь, который вы уже хорошо знаете, вчера привезли раненого всушника. Изолированное ранение кишки, без перитонита, осколок в стенке. Хирург зашла в операционную, когда он был уже в наркозе. Посмотрела на него - молодой, здоровый, красивый. Без татуировок. Глаза завязаны. Никого из врачей от начала и до конца не видел и не увидит. Разрезала, достала осколок, хотела сказать - "Ну и все. Пишите письма". Но вместо этого произнесла - "Оказала помощь как своему". А потом наклонилась к молодому ординатору и строго сказала – "Шей хорошо, чтоб грыжи не было. А то будет потом из приграничья к нам со своей грыжей бегать, претензии предъявлять".

В апреле еще я рассказала вам о студенте Данииле из Донецка, отец которого был мобилизован в 22-м, а в 24-м пропал. Мы говорили с ним в апреле же, и тогда прошли уже недели с тех пор, как вернулись из боя раненые сослуживцы отца и сказали Даниилу, что его отец погиб, и передали ему его телефон. Даниил не хотел верить в то, что отца нет, говорил, может, он ранен или взят в плен. Сослуживцы ему рассказали - отец был контужен, тянул к ним руку, чтобы достали его, но появился дрон, и они убежали. Один сослуживец сказал - "Ну хочешь я буду тебе каждый месяц давать 30 тысяч от своей зарплаты?". Даниил отказался, хотя у него не было денег на проезд до занятий. Что там скрывал сослуживец, какую вину он пытался загладить, так и останется неизвестным. Может быть, то, что не подал руку.

Мы с Даниилом разговаривали по видео-связи, и в какой-то момент в телефон ворвалась его бабушка - мать отца. Она плакала и говорила, что сын ее там лежит где-то, а ей бы хоть косточку, хоть одну косточку, чтобы ее похоронить. "Мариночка, помогите мне найти хоть косточку" – сказала она. А как я могла ей помочь?

Я позвонила Юре Леонову. Мы знали населенный пункт, под которым все произошло. Юра связывался, связывался с командирами, чтобы отыскать этого бойца. Один командир передавал его по цепочке другому. И в один из дней меня набрал по видео боец и сказал - "... (он произнес название населенного пункта) - мы там штурмуем. Вы шутите, мы туда сейчас не зайдем. Там бои. Вы себе просто не представляете что там". Я спросила его, сколько ему лет. Он сказал - "19". Ровесник Даниила. Я рассказала про мать бойца, и о том, как она ищет хотя бы косточку. Боец заплакал. Наверное, представил свою мать. Прошло время.

Мы все это время помнили про Даниила. Юра с ним периодически разговаривал, и, кажется, сын уже начал принимать, что от отца у него - теперь только телефон. В один из дней я попросила Юру съездить к Даниилу и передать ему деньги - на проезд. "У вас возьму" – сказал Даниил. Наконец, Юра все-таки вышел на командира, который уверенно сказал - "Это мой боец. Я знаю где он лежит. Но туда невозможно подойти. Отправить за ним - это потерять людей". Шли недели.

Недели шли.

Сегодня утром меня разбудило сообщение от Юры - "Его достали. Он уже в Ростове".

Я спросила разрешения связаться с тем командиром и через час уже смотрела видео - как доставали тело. Это был вот этот жаркий день, как те, что стоят сейчас. Как и на всех отбитых позициях деревья стояли переломанные. Боец лежал в глубокой воронке. А я все думала - откуда же он протягивал руку. Один живой наш солдат сидел на корточках перед ним с пакетом, а другой разматывал веревку. Хлопала артиллерия. К бойцу подцепили кошкой веревку и дернули вдвоем. Боец почему-то был тяжелый и тяжело пошел за веревкой. А я все смотрела на эту картинку, и пыталась понять что с ней не так. А потом до меня дошло: эти обрубки – они зеленые! Перемолотые, срубленные снарядами деревья все-таки дали листья. "Тело сначала вздергивается, - написал командир, - кошкой. Потому что может быть заминировано, потом в пакет и вытаскиваешь. Видео только для вас. Никому не показывайте. Слова с него подберите сами, как вы умеете".
А что я умею? Я не умею ничего. Просто наконец косточки поедут из Ростова к маме.

С виду симпатичный молодой человек. А, между тем, это – чешский наемник Филипп Симан, орудовал в рядах добробата ВСУ "Карпатская сечь" в 22-м, и он же в Буче, находясь в чужом доме и, увидев чужие очки фирмы Ray Ban, произнес - "Я не хочу воровать, но что, если... вы мне понравились". И он взял себе эти очки из дома. Там же он увидел электронную книгу, и она тоже ему понравилась. И он ее, разумеется, взял. А в другом он увидел золотое кольцо - понравилось! Откуда бы я всё это знала? Он сам снимал это на телефон.

Вернувшись с Украины, Симан бросился раздавать интервью, и говорил – «Я следовал тому, что мне говорили. Командир сказал, что военные трофеи есть военные трофеи. Мы не делали ничего, что не делал бы никто до нас». То есть Симан признавался, что мародерил, а вместе с ним мародерили ВСУ.

Сейчас Симана судят в чешском суде – и за наемничество, и за мародерство. А он говорит в свое оправдание – «Русские отступали со своих позиций, и наша задача состояла в том, чтобы обходить квартал за кварталом и проверять все ли в них чисто. В одном доме в сейфе лежали бумаги и зеленая коробка с серебряными слитками. Я забрал их». Вслушайтесь. Это же – лучшее документальное свидетельство! То есть русские отступали, и после них все осталось нетронутым – и слитки, и золотые кольца. А потом пошли ВСУ и вот после них вернувшиеся украинцы нашли свои дома обчищенными и сразу закричали – «Русские – воры!». А украинская пропаганда превратила мародерство своих солдат в русские грехи.

Симан изворотливый. Каких только оправданий не придумывал на суде. Золотое кольцо он взял по приказу начальства – «как символ того, что украинское сопротивление смогло выжить», а электронная книга – муляж. А еще говорил, что не гордится обращением с пленными. То есть убивал нплененных солдат. Он говорит о тех днях в Буче – «Мы были полицией, мы были судом, мы были и расстрельным отрядом…». Надеюсь, теперь ни у кого не остается сомнений – откуда в Буче убитые. Посмотрите на этого «симпатичного» парня. Его слова – лучшее военное свидетельство