На следующий день, проснувшись в половину седьмого утра и ощутив себя истинным местным жителем, который до пяти часов вечера уже успевает сделать все дела и вернуться домой “проводить вечер с семьей” (поэтому все кофейни в городе закрываются в пять и я чувствую себя белой вороной), я поехала в клинику, ехала очень долго, и из своего уютного центра попала в настоящую Америку с широкими дорогами, гигантскими парковками и тем, что называется “расползающимся городом”. Перед тем, как пустить меня все-таки к врачу, разнообразные женщины активно пытались выяснить, что за страховка у меня такая интересная, позвонить в страховую компанию, позвонить еще куда-то, трижды продиктовать мой страховой номер, потом по буквам произнести мою длинную русскую фамилию, перекинуться парой ненавязчивых фраз, ну вот это все. Впрочем, они похвалили мое колечко, а потом сумку, поэтому в целом я готова была постоять и подольше. В числе прочего меня спросили, какая у меня аптека. Что ответить, я не нашлась, вспомнила историю про то, как в аптеку нужно было записаться, и начала думать, что мне нужно будет как в России сейчас пойти прикрепиться к аптеке. Я сказала, что у меня нет никакой своей аптеки и вообще что за странные вопросы, в свободной стране небось живем. Мне погуглили ближайшую к моему дому аптеку и сказали, что если меня это устраивает, то теперь запишут ее. Это было странно (разгадка будет в конце). В конце концов добрая женщина пустила меня внутрь, где меня заставили взвеситься. Знаете, в этот момент я отчётливо вспомнила, что нахожусь на другом конце земного шара, люди здесь блять ходят на голове и не используют метрическую систему, в связи с чем взвешивали мое тщедушное тело не в килограммах, а в фунтах, и в довесок ко всему мне пришлось увидеть ТРЕХЗНАЧНУЮ цифру в графе “вес”. Лучше бы я сдохла.
Ну так вот, врач оказался красивым мужчиной лет сорока, который спросил меня про житуху, потом попросил открыть рот (на этот моменте я повеселела, в жизни чаще услышишь просьбу его закрыть), заглянул туда, отшатнулся и сказал: Oh God. Выяснилось, что роскошный тонзиллит, который я имела честь взрастить в своем горле, оказался непереносим даже для него, он сделал страдальческий вид и сказал, что теперь понял, как мне ебано, и он знает, как облегчить мои страдания.

Он сказал, что конечно выпишет мне антибиотики, но помимо этого мне показаны стероиды, и их можно принимать по несколько таблеток на протяжении нескольких дней, чтобы постепенно становилось легче, но он предлагает ширнуться стероидами прямо сейчас, чтобы легче стало сразу. Впрочем, выбор за мной. Я попросила таблетки, пошутив, что люблю страдать, потому что я русская, но вообще-то все, что я знала о стероидах до этого момента - это то, что их используют качки, чтобы быстро наращивать мышечную массу, и я просто испугалась, что от укола у меня вырастет бицуха и член.
Сделав вид, что шутка уморительная, и назвав меня tiny, он уточнил мою аптеку и попросил медсестру записать дозировку. Тут-то я и выяснила, почему всех так страшно интересует моя аптека. Больничка отправляет туда запрос (во всяком случае, ни антибиотики, ни стероиды просто так купить нельзя), там тебе собирают смешные баночки ровно с тем количеством таблеток, которое тебе понадобится, и ты туда приходишь просто забрать свой набор. Таблетки при этом тоже входят в страховку. Извините за контент в стиле “объясните прикол, я просто с села”, но взаимодействие с системой здравоохранения, которая настолько по-другому устроена с точки зрения пользователя, потрясла меня до глубины души.

Впрочем, настоящее потрясение ждало меня позже, когда я съела первую дозу стероидов и поняла, что качков зря считают тупыми. Ребята, это просто полный восторг! Ощущение такое, как будто в Москве наконец выглянуло солнце, ты выспался на ортопедическом матрасе и вкусно позавтракал (заветные фантазии тридцатилетних звучат именно так). Короткий опрос показал, что стероиды часто прописывают при тонзиллите, правда, настолько изумительного эффекта больше никто из опрошенных не испытал, видимо, доза для меня была все-таки слишком большая, но с тех пор я не могу перестать думать о том, как бы снова заболеть тонзиллитом и получить еще стероидов. Я была так впечатлена столкновением с системой страхования здоровья, что когда в следующий раз перед началом семинара все стали вежливо обмениваться ответами на вопрос “Как дела?”, упоминая такие слова как усталость, конец семестра и кофе, я не постеснялась и рассказала, как прошла моя неделя, и как и почему я полна энтузиазма. С тех пор я уже несколько раз вместо вопроса “Как дела?” получила вопрос “Ну что, у тебя уже закончились стероиды?”. К сожалению, да. Поэтому я снова устала.

Однако, здравствуйте. Семестр закончился еще 20 декабря, с тех пор я просто спала, ела, а потом снова спала, и даже не чувствовала никакого стыда за столько скотское времяпровождение, потому что получила А по всем предметам, а также много приятных комментариев за свои финальные работы (да, я абсолютно бессыдно хвастаюсь). В какой-то момент мне пришлось отвлечься от еды и сна, чтобы поехать к своей дорогой соседке из Тринидада в ее город на Рождество. Перед тем, как пригласить меня к себе, она аккуратно спросила, чем я буду заниматься, я честно ответила, что спать и есть, с такой информацией она смириться не смогла и сказала, что в ее мире никто не встречает Рождество в одиночестве. Так как я являюсь частью ее мира, мне ничего не оставалось, как согласиться. Рождество близилось, соседка предлагала приехать за мной в Лексингтон, но я девушка скромная и не хотела доставлять ей таких неудобств. Пришлось расчехлить свои полученные специально по случаю отъезда в Штаты водительские права. Штаты, кстати, являются одной из немногих стран, не принявших Конвенцию о дорожном движении 68 года, что на практике означает, что здесь другие знаки и вообще все другое. Как человек, который уже 4 месяца без конца пересчитывает Цельсй в Фаренгейт, фунты в килограммы, километры в мили и вообще пересчитывает просто тупо все, я ничему не удивилась.
По закону использовать международные права здесь можно в течении года, потом нужно получить местные и кататься с ними (я собиралась это сделать еще в сентябре, но как-то знаете, проебалась). Кроме того, с момента получения прав в августе я ни разу не садилась за руль и вообще ни разу в жизни не сидела в машине одна, поэтому мне было стремнейше, но чего не сделаешь ради любви к выходцам из Карибского бассейна. Других вариантов, кстати, не было, потому что степень автомобилизации на родине Форда такова, что никаким общественным транспортом добраться туда нельзя. Внутри города общественного транспорта нет тоже. В Лексингтоне, кстати, ходят автобусы, но добраться на них можно далеко не отовсюду и далеко не до всех районов, некоторые маршруты ходят раз в час, когда выпадает снег - они ходят по другим маршрутам и другому расписанию, короче, купить машину и не ебать себе мозги реально выглядт как хороший вариант, если ты не догадался снять себе жилье прямо рядом с кампусом и отказаться бывать где-то, кроме универа.

Ездила я в Елизабеттаун (спасибо друзьям, которые сообщили мне, что есть одноименный фильм с Орландо Блумом - я чекнула, там про тот самый Элизабеттаун, маленький и милый город на окраине штата Кентукки). Дотуда 80 миль. Все эти 80 миль я проехала, вцепившись в руль так, что с трудом разжала пальцы по прибытию. Собственно, чем же так разительно отличаются местные дороги от дорог моего любезного отечества? Судя по теоретическому экзамену и обилию знаков на дорогах в России, они устроены из предпосылки, что все люди порвали себе жеппу и выучили все длинные листы со знаками и 800 вопросов теории. Здесь все организовано из предпосылки, что ты долбоеб или трехлетний ребенок. Запоминать не надо примерно ничего, если ты уже научился читать. Все предупреждающие знаки выглядят как просто желтые треугольничек, на котором написано, чего опасаться. Например, "мост может обледенеть, будьте осторожны" (если вдруг ты ковырялся в носу на уроках физики и не в курсе). Все знаки, связанные со скоростью - это белая табличка, на которой словами написано, что ограничение скорости такое-то. Если обгон запрещен, то об этом тоже написано словами. Если запрещена остановка или стоянка, то об этом тоже просто написано, с указанием того, в какие дни, в какое время суток и тд (мои любимые вопросы в русской теории были с этими сраными знаками "стоянка по четным/нечетным числам запрещена и еще дополнительное правило про 19.00, вот вы че блять, издеваетесь?).
Короче, главное уметь читать и не путать газ с тормозом, остальное, как говорится, приложится. Еще в сентябре я смотрела вопросы для местного теоретического экзамена, и думала, что наткнулась на мошеннический какой-то сайт, потому что не могут быть вопросы такими легкими и не может их быть так мало. Кажется, может. Никакой проблемы с тем, чтобы получить права, если у тебя есть пара клеток мозга, нет (но я этого не сделала, ха-ха, делайте выводы).
С другой стороны, зачастую если у тебя нет машины, ты отрезан не только от остального мира, как Елизабеттаун, но и от развлечений внутри города. Когда я приехала к соседке, ее семья сообщила мне, что сейчас мы отправимся в парк смотреть на рождественские инсталляции, которые каждый год делают разные местные компании. В парк так в парк, подумала я и спросила, как долго мы там пробудем и стоит ли мне надеть теплые носки. Они сказали, что около 40 минут и удивленно приподняли бровь (все трое) на вопросе про носки. Я в ответ тоже приподняла бровь и решила больше не задавать вопросов. Выяснилось, что в парке есть АВТОМОБИЛЬНЫЙ маршрут, вдоль которого эти инсталляции ставятся, и люди натурально ездят по парку вдоль этого маршрута на машинах и любуются, там есть даже ограничение скорости, чтобы никто в этой веренице сильно не разгонялся, есть специальные площадки, на которых можно остановиться, если вдруг ты решил по каким-то причинам выйти из машины, есть даже небольшая кафешка с обслуживанием для машин. Прогулка с парке еще никогда не была такой комфортабельной.

Потратив столько времени на изучение того, как Детройт восстает из пепла, я, конечно, хотела поехать туда еще с начала семестра. Семестр закончился, я стала думать о том, что хотела бы встретить там день рождения, потом подумала, что на день рождения хочу подарить себе отсутствие каких бы то ни было изменений и потрясений, поэтому просто погуляла по дорогому сердцу Лексингтону. В Детройт решила ехать 31го.
Я об этом много думала, но ничего не предпринимала в этом направлении, только мечтательно смотрела на разные апартаменты и отели, выбирала машины в прокате, делала разные выводы на основании увиденного. Как говорила моя чудесная коллега: "Ты знаешь, как я ненавижу долгосрочное планирование, у меня от него начинает болеть голова". Ну так вот, я выбрала себе апартаменты по сходной цене (относительно других цен, конечно, потому что в целом цены заставляют испытывать чувство дискомфорта).
Но не забронировала. Почему? Ну потому что я свободная, как ветер, птица, которая предпочитает оставлять себе шанс для маневра. Что ж, в итоге получилось как в моей любимой частушке:
"Мы с Иваном Ильичом работали на дизеле
Я мудак и он мудак, у нас дизель спиздили".
Когда накануне ночью я как настоящий мудак зашла на сайт жилье все-таки забронировать, я обнаружила, что цены повысились в два сраных раза (а они и то этого были на границе моего понимания приличий), но это еще полбеды - все было забронировано, и в целом если я такая свободная, то я могу жить в спальнике на набережной - локация прекрасная, шаговая доступность до основных достопримечательностей (каких? Детройт вам не Рим). Поездка отложена до второго числа, но жилье я на этот раз забронировала, машину тоже. Поиски жилья или любых вариантов проживания в Детройте (и заодно в окрестных городах) помогли мне наконец-то сформулировать, что меня потрясает практически каждый день в Лексингтоне.
Мой прекрасный преподаватель с преакадемика сказал, что если вы едете в Нью-Йорк или Чикаго, вы едете не в Америку, так что уточню, что я сейчас про Америку ) когда ты выбираешь жилье для отпуска в Европе, у тебя куча вариантов милипиздрических апартаментов в историческом центре, нарезанных в красивых старых зданиях, много вариантов в свежепостроенных комплексах чуть поотдаль, это достаточно дешево и в целом позволительно - просто не сможешь особо разгуляться, зато своя ванна. Рядом можно найти отели с номерами, с которые еле влезла кровать, за сходную цену. Помимо этого, куча хостелов, опять же в центре (и не в центре тоже), короче, масса более или менее доступных вариантов с минимальной площадью. В Америке я такого не нашла (ни маленьких номеров, ни низких цен). Если это апартаменты, то это прямо апартаменты с большой прихожей, ванной размером с "квартиры", в которых я жила в Дюссельдорфе, отдельной спальней с гигантской кроватью, просторной кухней и всем таким. Как правило, в интерьере обязательно будет что-то кожаное или деревянное. Там МНОГО МЕСТА. Здесь вообще везде МНОГО МЕСТА. Во всех студенческих корпусах как правило есть гигантские холлы (в дополнение к специальным комнатам для занятий, естественно), даже в самых дешевых апартаментах большие ванные комнаты, я еще ни разу не видела лифт, в котором не могло бы поместиться человек 15, столики во всех заведениях стоят далеко друг от друга, короче, места всегда много, ОЧЕНЬ МНОГО. Если вдруг места мало, например, ты приходишь в гости к человеку, у которого "тесная" гостинная, он обязательно как-то это прокомментирует в духе "да, тесновато, извините". Поначалу я не знала, как реагировать на такие фразы, и задавала вопросы в духе "блин, нахер вам все такое огромное?", но потом сдалась. У ребят, в конце концов, своя Тула и свои самовары. Целую неделю буду жить в Детройте с гостинной и огромной кухней.

Совершила прогулку вот с таким вот микрочелом и подумала вот о чем. Кампус моего университета запустил доставку еды милыми маленькими роботами в начале прошлого семестра не без гордости - на тот момент не так много кампусов имели у себя в распоряжении этот элемент технологического прогресса. Когда у нас были пары на лужайке перед корпусом, мы наблюдали активное дорожное движение и как истинные антропологи обсуждали взаимодействие человека и технологий, звучали даже мысли, что их не стоит обижать, чтобы когда они восстанут, нас их гнев обошел стороной. Впрочем, их никто не обижает, им даже всегда уступают дорогу и дарят разные украшения в виде наклеек и флажочков.
Собственно, когда я читала про русские архитектурные проекты, в описаниях почти всегда и не без гордости говорилось, что проект предполагает создание безбарьерной среды для маломобильных групп, что, конечно, очень грустно - гордиться такими вещами. Не стану таить греха, когда я сама писала про русские архитектурные проекты, я тоже об этом упоминала, ибо как бы ни было велико твое желание написать что-то человеческое и, если угодно, оригинальное, ты все равно задним умом понимаешь, что некоторые ключевые слова в тексте должны появиться - хотя бы чтобы потом не доебались в соцсетях (в соцсетях, конечно, все равно доебутся, было бы желание, все, что ты можешь - сократить количество поводов). Безбарьерная среда в общем приятна и высокомобильным людям: ну там знаете, идти и не переступать через сраные порожки и ступеньки (и не открывать без конца какие-то злоебучие калитки, кстати). В конце концов, высокомобильный человек может сломать ногу, попасть в зависимость от приспособления класса костыль и испытать начать больше материться из-за все тех же ступенек. Мне вот уже 30, у меня колени болеть начинают.
Так вот, безбарьерная среда нужна не только людям, но и роботам, потому что в противном случае он просто никуда не доедет. Удивительно, как разнообразны преграды, стоящие на пути внедрения новых технологий в повседневную жизнь. Легко могу себе представить, как какой-нибудь федеральный университет закупает в дополнение к висящим в коридорах без дела телевизорам роботов, а потом они стоят в коридорах, потому что не могут преодолеть калитку на пути в соседний корпус.

На прошлой неделе к семинару, который называется "Культура и власть", читали "Надзирать и наказывать Фуко. Я за четыре дня на английском прочитала, законспектировала, приготовила краткое изложение и вопросы для дискуссии, пришла на семинар и выяснила, что никто не собирается ставить мне памятник и грешным делом подумала, что такое вопиющее неуважение - достойный повод отчислиться со скандалом и посмотреть, что все будут делать без моих всратых историй про грибы с глазами, варенье из сосновых шишек и Навального. Но не отчислилась, как вы понимаете, потому что из антропологии нет выхода.
Первая глава там начинается с подробного и очень живописного описания средневековой казни (в частности, лошадьми), и вообще вся глава в целом богата на подобного рода истории. В задании было предупреждение, что если кто-то из нас пережил и стал свидетелем насилия, то первую главу можно не читать, так как такое чтение может травмировать, поэтому подробно на семинаре мы ее обсуждать не будем и ограничимся общими теоретическими комментариями от профессора. То есть в целом, конечно, можно было просто прикинуться жертвой насилия, и сократить время чтения без последствий для себя и даже без необходимости объясняться.
Меня в целом сложно таким напугать, плюс ко всему я давно заметила, что как бы ты ни практиковался в неродном для себя языке, описания подобных вещей трогают тебя куда меньше, а я еще и половину слов для обозначения специальных казней, пыток и инструментов не знала, а чтение со словарем отбивает в тебе все человеческое окончательно.
Но предупреждение и сам факт его появления меня озадачил. Оно появилось в домашнем задании на факультете антропологии, на не самом простом курсе, который разрешено брать только магистрам и аспирантам - то есть взрослым и в целом способным справляться с невзгодами людям с устоявшейся психикой. Более того, "Надзирать и наказывать" - классический текст, абсолютно обязательный к прочтению, на который еще и ссылаются просто все, кому только не лень. Тем не менее, между полнотой знания и защитой нашего эмоционального благополучия профессор выбрал второе, чему я, как русский человек, с детства утративший надежду на эмоциональное благополучие, очень удивилась, потому что в девятом (или каком) классе перед чтением "Преступления и наказания" никто меня не предупредил, что я прочту о том, как на глазах у детей убивают лошадь, а потом буду с этим жить. А сцена с лошадью еще даже не самое травмирующее, что можно узнать из великого произведения великого сына русского народа.
Снова вспомнила рассказ дорогой @bauwow о французах, которые увидев мадленки, стали вспоминать, как в школе читали Пруста, и то, как меня до глубины души потрясло, что пока у меня чахоточная жена алкоголика вела детей на площадь танцевать под шарманку, харкаясь кровью, русский князь умирал под небом Аустерлица, светская красавица бросалась под поезд, крепостной топил собаку, непонятный какой-то чел скупал мертвые дущи, а близ Диканьки вообще хуй пойми что происходило, у кого-то кушали мадленки с чаем и утопали в воспоминаниях о домике тёти Леонии в Комбрэ и ворочались в кроватке.
Мало что на свете я люблю сильнее, чем все вышеперечисленное, но вопрос о том, почему у меня такой хмурый ебальник отпадает сам собой.

Кстати, насчет ссылок и вообще политики цитирования у меня тоже есть история из разряда "все вокруг возмущаются жестокостью мира, а я не могу понять, что происходит".
На другом семинаре, уже по этнографическим методам, мы обсуждали дискриминацию и неравенство, которое проявляется в цитировании научных текстов и в целом тот несправедливый факт, что никакого diversity в этой сфере особо нет и все цитируют только белых мужчин, и еще и в основном одних и тех же из статьи в статью. На моменте, когда нас спросили, замечали ли мы за собой такое, я про себя подумала, что рада и тому, что вообще кого-то цитирую, и чаще всего я понятия не имею, кто этот человек, и не могу даже произнести его фамилию.
Наш препод, который писал диссертацию о стратегиях выживания в маленьких городах, где вся экономика построена на частных тюрьмах, сказал, что специально старался не цитировать Фуко и даже отдельно ее перечитывал, чтобы в этом убедиться. Мы, конечно, спросили, получилось ли, и он, конечно, ответил, что нет, но на всю диссертацию осталось всего две цитаты, и мы, конечно, сказали, что это огромный успех.

В понедельник я писала эссе про Фуко, распределенное насилие и власть. Во вторник на семинаре мы обсуждали книгу, которая называется Silence as the currency of power, и жанр свидетельств в антропологии и за ее пределами. В среду утром я получила свой первый вопрос о том, не собирается ли Россия нападать на Украину еще до того, как сделала первый глоток кофе. Тогда я подумала, что, конечно, ничего хуже ответов на вопросы о войне еще до кофе со мной произойти не может. Оказалось, что может. В среду вечером, когда в Москве было 6 утра и все спали, я узнала о том, что война объявлена. И пожелала всем, кто спит, проспать сегодня работу и учебу и вообще поспать подольше, чтобы вырвать для себя еще хотя бы парочку спокойных часов.
Я не очень понимаю, какой смысл в том, чтобы изучать антропологию и читать красивые книжки, обсуждать идеи равенства, если несмотря все написанные книги, снятые фильмы, построенные музеи и сказанные слова, происходит то, что происходит.
Это безумие. Страшное и жестокое безумие.

Я не пропала, я просто не знала, как писать свои истории на фоне мировых трагедий. Я и сейчас не знаю, и на вопрос о том, как у меня дела, у меня есть большой развернутый ответ, но для него требуются отдельные моральные силы.

Тем временем, недавно я возвращалась домой поздно ночью (не пойдумайте, что я перестала быть скучной, просто у нас в универе есть круглосуточная библиотека). На первом этаже наших апартаментов есть большая гостиная с окнами в пол, со стороны улицы напротив них небольшой газончик, кусты по обеим сторонам и лавочки. Уже недалеко от входной двери я заметила странное шевеление и звуки. Я на всякий случай остановилась поодталь и стала ждать, ни к чему особенно не готовясь, но на всякий случай и не шевелясь. Через несколько секунд из кустов вышел гигантский жирный опоссум. Надо сказать, я признала в животном опоссума только благодаря мему (прилагаю). В общем, я охерела, а потом обосралась, потому что время два часа ночи, вокруг никого, а я даже не знаю, опасны ли опоссумы, какой у них характер, и что они делают, помимо того, что орут. Опоссум, тем временем, просто шел мимо окон очень медленно, переваливая свои жирные бока, пока не скрылся в других кустах и я не смогла наконец попасть домой.
Мое удивление от этой встречи было так велико, что на следующей же паре я рассказала эту историю одногруппникам, не ожидая, впрочем, никакой реакции - мне просто нужно было высказаться. Но, к моему еще большему удивлению, они очень удивились тому, как сильно удивилась я, в общем, жирный опоссум загнал нас всех в бесконечную рекурсию удивления. После пары они начали меня спрашивать, видела ли я разных животных до того, как приехала в Штаты - ну белок там, бурундуков, енотов, а то вдруг и они тоже в России не водятся.
История так и пропала бы бесследно в анналах истории, но на следующей неделе у нас на семинаре был приглашенный спикер, мы сосредоточенно обсуждали этнографию, все шло как всегда, но как только семинар закончился, мой одногруппник, тот, что занимается отношениями человека и природы, повернулся ко мне и сказал: "Вчера я был у подруги, у нее на заднем дворе поселились опоссумы, и они все время ходят мимо, это было так естественно и привычно, но я вспомнил тебя, рассказал ей твою историю, и она тоже очень удивилась". В этот момент наш приглашенный лектор всем своим видом обозначил заинтересованность, и уже было собирался открыть рот, как моя одногруппница его опередила: "Представляете, она недавно впервые видела опоссума и очень удивилась, потому что в России не водятся опоссумы". Таким образом, мы втянули в этот замкнутый круг удивленных еще одного человека.
Вот она, прелесть межкультурных коммуникаций. Один жирный опоссум, который просто шел на помойку, а разговоров на неделю. Никому из тех, кто идентифицирует себя как американец, не пришло бы в голову вообще говорить об опоссумах, потому что они видели их десятки, сотни, тысячи раз. Надеюсь, мое постоянное присутствие и всратые истории привносят в повседневность какую-то свежесть восприятия.

Немного актуальной антропологии: "Anthropologists have long observed that in times of tumultuous social, political, and economic disorder; devastating warfare; or massive and inexplicable natural disasters, human beings often turn to some form of witchcraft to help explain the turmoil, restore some sense of order and stability, and regain control of their lives and natural phenomena" Audrey Smedley and Brian D. Smedley, Race in North America: Origin and Evolution of a Worldview (2011).

Вторая встреча с опоссумом! Этот выглядел как младший сын того жиробаса, с которым я имела честь познакомиться месяц назад, он подло затаился в темноте, но я его все равно разглядела, чтобы не упустить шанс обосраться повторно (фото делала не я, я вообще никогда в жизни так быстро не запрыгивала в машину и так стремительно не закрывала за собой дверь, чтобы не услышать, если вдруг опоссум решит на меня наорать).

Вы подписывались, чтобы читать истории про Америку, а получили занимательное природоведение для самых маленьких, извините. Но сегодня за мной гнался заяц.

Удивительно, насколько много в Лексингтоне разных животных и как легко с ними встретиться. На белок я уже давно даже не обращаю внимания, но здесь помимо них еще просто толпы бурундуков, зайцы, опоссумы, очень много разных птиц, имен которых я не знаю. На семинаре, на котором мы обсуждали онтологию и отношения человека и природы (и вообще то, что человек мыслит себя отдельно от природы, а можно и не делать такого), профессор нам рассказала, что во время локдауна, когда совсем никто не выходил из дома, на камеры на кампусе попал медведь, что абсолютно немыслимо в обычной жизни - ведь ему как минимум пришлось бы преодолеть очень много дорог, чтобы попасть на кампус в центре города. Где теперь этот медведь, кстати, никто не знает - он не пойман. Так что, возможно, однажды мое занимательное природоведение примет совсем уж неожиданные формы.

Скоро закончится мой второй семестр, а значит, и первый год на программе по прикладной антропологии. Хотела отпраздновать это событие обзором на мои самые любимые из тех этнографий, которые я за этот год прочитала, потому что я за это время ни разу не пожалела о выборе дисциплины и универа, и мне кажется, что антропологов, которые умудряются писать понятно и увлекательно, будет интересно читать людям, которые в целом не испытывают никакого любопытства к дисциплине как таковой (и правильно, может быть, делают, с экономической точки зрения так уж точно).
Полезла гуглить переводы на русский и ссылки, где можно прочитать/скачать/купить, и выяснила, что НИ ОДНА из них не переведена на русский. Даже те, что написаны еще в 80х и считаются "классикой" (впрочем, мало ли какая пиздаболия может внезапно начать считаться классикой). Ну ребят, с таким настроением мы слона не продадим. Начинаю думать о переводах этнографий на русский как о возможном будущем. Знания и истории не должны спотыкаться о границы, в том числе языковые.

Я, так сказать, столкнулась с многокилометровым потоком сомнений и душевных метаний по поводу того, чтобы рассказывать о книгах, которые не переведены на русский, и которые наверняка будет сложно найти даже в оригинале. Очень не хочется выглядеть как "Братан смари че могу". Но я старая больная обезьяна, я могла просто не найти переводы, так что объявляется ярмарка подсказок, если кто-то знает про существующие переводы на русский или любые другие языки - пишите, будем преодолевать время, пространство и языковые барьеры вместе.

Так вот, моя самая-самая любимая этнография, которую я цитировала примерно в каждой своей работе, иногда не к месту, а по большой любви: Reclaiming the Discarded. Life and Labor on Rio’s Garbage Dump. Автор: Kathleen M. Millar.
Она про огромную свалку в пригороде Рио де Жанейро (мое любимое "Дааа, это не Рио де Жанейро" заиграло новыми красками), которая называется Jardim Gramacho, и которая была построена в красивом природном месте, и к чертям его разрушила, естественно (тут есть карта). Точнее, даже не про саму свалку, а про людей, чья профессия называется catadores - это люди, которые собирают "материал", тот мусор, который можно сдавать на переработку, и таким образом обеспечивать себя и семью. Свалка, кстати, была открыта в 1978, ее планировали закрыть в 1998, но в итоге закрытие несколько раз откладывали и закрыли только в 2012, потому что катадоры вынесли оттуда и отправили на переработку так много, что там тупо не заканчивалось место.
Этой же свалке, кстати, посвящена оскароносная документалка Wasteland, от которой у меня сгорела жопа. Там сказочно богатый нью-йоркский художник, выходец из трущоб Рио, бьет себя в грудь и говорит: "Вот я короче знаю, что такое сладкая жизнь, и этим оборванцам помогу и тоже покажу, как охуенно быть богатым", потом приезжает на свалку, фотает катадоров, потом делает их огромные портреты из мусора (блять, да), фотает портреты тоже, и фотки продает в какой-то модной галерее. На открытие своей сраной выставки привозит несколько катадоров, чтобы те почувствовали себя получше. В конце фильма все плачут от счастья, катадоры говорят: "Я больше не хочу возвращаться на свалку", фильм заканчивается, кто, кроме раздутого эго художника, выиграл во всей этой истории, для меня лично осталось загадкой.
В книге все не так (отчасти поэтому я так прикипела душой именно к этой этнографии). Там очень много личных историй людей, которые начинаются с самого первого появления в Jardim Gramacho (это нелегко) и заканчиваются уже ее закрытием. Во всех этих историях и в том, как они описаны, очень много уважения к людям и к их труду. Впрочем, там явно опущены самые неприятные моменты такой работы, и очень акцентированы положительные, что может вызвать вопросики (но не у меня).

Ну и с теоретической точки зрения в книге очень много понятий, которые можно использовать в исследованиях на вообще любые темы и цитировать, пока не надоест (я клянусь). Самое классное, что Миллар говорит: "Блин, ну как вы вообще разделяете формальную и неформальную экономику, нету границ никаких, это говно какое-то", и вместо этого предлагает говорить о пластичности, чтобы не потерять связь одного с другим. Она приводит в пример пластик, который катадоры собирают на свалке и продают в специальных пунктах, откуда он частично отправляется на производство супердорогих яхт (вот эту самую пластичность я и пихала два семестра во все свои работы каждый раз, когда мне нужно было говорить о неформальных практиках и о том, как они существуют в контексте правил).
Помимо пластичности, у нее есть целая глава о том, что считается "хорошей жизнью" и что, кем, и как долго считалось хорошей жизнью раньше.

В общем, если вы угорели по социальным наукам, это вдохновение и источник поэтичных концепций. Если вы по каким-то причинам выбрали другой способ провести жизнь - это просто интересные истории о людях, чей труд обычно остается невидимым.

С жильем во время поездок у меня как-то не складывается, и вы скоро поймете, почему.
С тех пор, как я поняла, что от хостелов и бесконечного таскания туда-сюда своих шампуней, труханов и прочего скарба устаю еще сильнее, чем от работы, в поездках по Европе я всегда умудрялась найти себе квартиру, апартаменты или отель по цене хостела прямо в центре города и наслаждаться жизнью. Обе моих попытки провернуть нечто подобное в Америке закончились, скажем так, не победой. В Детройте я по итогу жила в красивом лофте рядом с заброшкой (но это Детройт, там было бы удивительно жить далеко от заброшки) за сногсшибательные деньги, и вот недавняя поездка в Луисвилл тоже заставила меня трепетать, но уже по-другому.
В общем, наскучила мне лексингтонская размеренная жизнь, внутренний мой голос стал кричать "Карету мне, карету!", я выбрала Луисвилл как ближайший крупный город, где можно посмотреть на ДРУГИЕ дома и даже реку, и стала думать о том, где мое бренное тело может найти отдохновение после долгих прогулок. В общем, в центре все было очень дорого, не в центре почти ничего не было, на общем весьма грустном фоне выделялся отель со скромным названием "Луисвилл". Выделялся он не только самой низкой ценой из возможных, но и на редкость хуевыми интерьерами. Последний раз подобные интерьеры я видела, когда на третьем курсе мы с моими подружками решили поехать в Рязань посмотреть на грибы с глазами и остановились в гостинице "Советская". В этой гостинице абсолютно все, от двери самой гостиницы до старых пыльных покрывал "в цветочек" хранили, так сказать, уникальный стиль страны, которой нет. Короче, отель "Луисвилл" на фотках был примерно таким - даже покрывала были очень похожи. Меня таким вещами напугать сложно, кроме того, когда я поделилась своей уникальной находкой с местным человеком, он сказал, что примерно так выглядит большинство отелей на юге. Я воспряла, потому что теперь я собиралась уже не просто жить в ебучем отеле как нищук, а "открывать для себя особенности местной индустрии гостеприимства".
На фотографиях был и фасад отеля, на котором почему-то был крест, но на эту маленькую деталь я уже не обратила внимания.
Вспомнила я о ней, уже когда мы подъехали к отелю, и я снова увидела этот огромный белый крест, подумав "Господь милосердный, хоть бы на утреннюю молитву не будили". Уже на пороге я оценила свой выбор отеля по достоинству. Дверь, которая выглядела как автоматическая, нихуя не открывалась, зато сразу за ней была специальная стойка с человеком, который подходил и руками ее раздвигал для каждого посетителя (оцените вообще красоту момента). Все внутри было как на фотках, сердце мое ликовало, радость достигла апогея, когда я увидела, что пароль от вай-фая в этом отеле "God is love". Там было еще несколько плакатов, которые сообщали, что это некоммерческий отель, и что прибыль от него идет на помощь бездомным, которым, судя по всему, предалагают Божью помощь.
На завтрак я ни разу не проснулась (антрополог из меня так себе, встать с кровати раньше 9 утра ради новых данных я совершенно не готова), на обещанные администратором танцы с 6 до 8 вечера тоже не пошла, и тем не менее вряд ли где-то еще видела столько странных людей на единицу площади. Не то, чтобы они были какие-то вопиюще странные, но в каждом была из ряда вон выходящая деталь. Мой любимый посетитель отеля - мужчина в инвалидной коляске, который передвигался на ней, быстро-быстро перебирая ногами по полу (я не видела такого вообще никогда).
В общем, братья и сестры, я под впечатлением. Не знаю, как должна выглядеть полная открытий жизнь студента в Америке, но существование в мире христианских отелей - по мне так вполне открытие.