https://t.me/doxajournal/26393
Какой же пиздец. Вот вроде давно уже все привыкли к войне, смирились с этим ужасом, но читаешь такие истории – и каждый раз по новой перекрывает болью, смешанной с отчаянием.
Этому нет и не может быть никаких оправданий.
Какой же пиздец. Вот вроде давно уже все привыкли к войне, смирились с этим ужасом, но читаешь такие истории – и каждый раз по новой перекрывает болью, смешанной с отчаянием.
Этому нет и не может быть никаких оправданий.
Год с начала войны, которую ничем нельзя оправдать.
Год ужаса, страха, бомбёжек, крови и боли. Год ада.
Тысячи новых политзаключённых и десятки тысяч убитых, миллионы насильно отправленных убивать.
Я не знаю, что говорят в годовщины таких трагедий. Жить с ней – больно и тяжело, но это даже близко не сравнится с тем, что переживают сейчас украинки и украинцы.
Мне в начале войны снился сон, как я сидела за одним столом с путиным и в слезах спрашивала его, неужели оно всё того стоило? Неужели каждое убийство и каждая кровь были не зря? А он ответил: «Это ради новых территорий».
Невозможно оправдать столько смертей новыми территориями. Да и ничем невозможно.
Не забудем и не простим – это не просто красивые слова. Давайте помнить. О каждом убийстве, о каждом насилии, о каждой потере. Давайте помнить о тех, кого с нами больше нет. Мы ни за что не позволим их забыть.
И сделаем всё, чтобы это закончилось как можно быстрее и больше никогда не повторялось.
Никогда больше.
Год ужаса, страха, бомбёжек, крови и боли. Год ада.
Тысячи новых политзаключённых и десятки тысяч убитых, миллионы насильно отправленных убивать.
Я не знаю, что говорят в годовщины таких трагедий. Жить с ней – больно и тяжело, но это даже близко не сравнится с тем, что переживают сейчас украинки и украинцы.
Мне в начале войны снился сон, как я сидела за одним столом с путиным и в слезах спрашивала его, неужели оно всё того стоило? Неужели каждое убийство и каждая кровь были не зря? А он ответил: «Это ради новых территорий».
Невозможно оправдать столько смертей новыми территориями. Да и ничем невозможно.
Не забудем и не простим – это не просто красивые слова. Давайте помнить. О каждом убийстве, о каждом насилии, о каждой потере. Давайте помнить о тех, кого с нами больше нет. Мы ни за что не позволим их забыть.
И сделаем всё, чтобы это закончилось как можно быстрее и больше никогда не повторялось.
Никогда больше.
Про срок Диме Иванову.
Я не расстроена. Я ничего не чувствую. Срок огромный, страшный, но эти цифры ничего не значат. Дима выйдет гораздо раньше, а те, кто его репрессировал, сядут надолго. Если доживут :)
Я не расстроена. Я ничего не чувствую. Срок огромный, страшный, но эти цифры ничего не значат. Дима выйдет гораздо раньше, а те, кто его репрессировал, сядут надолго. Если доживут :)
Дима, безусловно, герой. Как и все политзаключённые. Это бесспорно, даже повторять это кажется глупым. Те, кто изводятся пеной у рта на его счёт, ничего, кроме жалости, не вызывают. Понятно же, что в их маленьких головах, давно потерявших остатки как рассудка, так и в целом всего человеческого, просто не укладываются его храбрость и самопожертвование. Для идиота храбрость всегда кажется глупостью. И им никогда не понять как Диму, так и любого из нас. Мы можем только презирать или жалеть таких людей – тут уж выбор за вами. Все эти силовики, фашисты, пропагандисты – просто паразиты на теле глобальной истории. А мы с вами будем её двигать. И Дима тоже.
Последнее, но, наверное, самое важное. У нас в кампании поддержки недавно прозвучала шутка:
Женщины: *делают дела*
Мужик: *героически сидит*
И это, не умаляя подвига Димы, чистая правда. Всей команде поддержки – мой огромный респект, они (мы) сделали всё возможное и трудились каждый день, чтобы о Диме не забывали. И это хорошо получилось – Дима не получает отбоя от писем, статей о нём (не уголовных), интервью, поддержки. Он благодарен каждому, кто прикладывал титанические усилия ради гласности дела, пока он был в тюрьме. И тем, кто не оставил без внимания плоды этих усилий, посещая суды, закидывая его письмами и присылая донаты на этап.
Не все герои носят плащи, и Дима в этой истории – не единственный герой. Остальные остались в тени, но они тоже заслуживают огромной благодарности и уважения.
Женщины: *делают дела*
Мужик: *героически сидит*
И это, не умаляя подвига Димы, чистая правда. Всей команде поддержки – мой огромный респект, они (мы) сделали всё возможное и трудились каждый день, чтобы о Диме не забывали. И это хорошо получилось – Дима не получает отбоя от писем, статей о нём (не уголовных), интервью, поддержки. Он благодарен каждому, кто прикладывал титанические усилия ради гласности дела, пока он был в тюрьме. И тем, кто не оставил без внимания плоды этих усилий, посещая суды, закидывая его письмами и присылая донаты на этап.
Не все герои носят плащи, и Дима в этой истории – не единственный герой. Остальные остались в тени, но они тоже заслуживают огромной благодарности и уважения.
В прошлом году я не писала про Бучу. На то было несколько причин:
1) я не читала новости, чтобы не сойти с ума, и трагедия дошла до меня с опозданием;
2) за правду о произошедшем сажали чаще всего, и мне элементарно было страшно.
Но промолчать в годовщину этого кошмара, находясь в безопасности, было бы преступно.
Наша жизнь выпала на тёмные времена, и есть дни, когда мгла сгущается так сильно, что мы не видим друг друга.
Эта мгла, нависшая над нами в один день, не уйдёт никогда. Она навсегда останется с нами, её не прогнать, и единственное, что нам остаётся, это научиться жить с ней. Сделать её фоном своей жизни и привыкнуть к тому, что она теперь всегда с нами.
Нам не удастся забыть об этой трагедии, но более того – мы не имеем на это права.
Каждый убитый мирный житель. Каждый разрушенный дом. Каждая изнасилованная женщина. Каждая жестокая пытка. Каждая сломанная жизнь.
Мы часто говорим, что тьма не вечна и рассвет близок, но это не так. Есть тучи, которые будут сгущаться над нами ещё долгие годы, и это правильно, потому что мы не имеем права забывать.
1) я не читала новости, чтобы не сойти с ума, и трагедия дошла до меня с опозданием;
2) за правду о произошедшем сажали чаще всего, и мне элементарно было страшно.
Но промолчать в годовщину этого кошмара, находясь в безопасности, было бы преступно.
Наша жизнь выпала на тёмные времена, и есть дни, когда мгла сгущается так сильно, что мы не видим друг друга.
Эта мгла, нависшая над нами в один день, не уйдёт никогда. Она навсегда останется с нами, её не прогнать, и единственное, что нам остаётся, это научиться жить с ней. Сделать её фоном своей жизни и привыкнуть к тому, что она теперь всегда с нами.
Нам не удастся забыть об этой трагедии, но более того – мы не имеем на это права.
Каждый убитый мирный житель. Каждый разрушенный дом. Каждая изнасилованная женщина. Каждая жестокая пытка. Каждая сломанная жизнь.
Мы часто говорим, что тьма не вечна и рассвет близок, но это не так. Есть тучи, которые будут сгущаться над нами ещё долгие годы, и это правильно, потому что мы не имеем права забывать.
Несколько раз решала и столько же раз передумывала высказаться по ситуации с Татарским и Дашей Треповой. В качестве компромисса оставляю за собой право полностью согласиться со словами Романа Попкова:
Спустя более года варварской войны находятся люди, которым хватает аморальности оплакивать господина Татарского, вот это — настоящая моральная катастрофа.
Спустя более года варварской войны находятся люди, которым хватает аморальности оплакивать господина Татарского, вот это — настоящая моральная катастрофа.
Мне вот интересно, кто всё-таки организовал убийство татарского?
Пока варианта всего два: украинцы или ФСБ. Российская оппозиция этого сделать не могла, потому что никто не стал бы подставлять оппозиционно настроенную россиянку, значит, это либо украинцы из числа тех, кто ненавидит вообще всех русских, либо спецслужбы, которым на жизни людей всегда было плевать.
Дима считает, что власть боялась, что татарский будет на своём канале с большой аудиторией критиковать провалы армии. И это, в целом, действительно похоже на их методы. Но есть одно но.
Что тогда с Дугиной? Не могли же и её убить российские чекисты, потому что ну а какой смысл? А организовали эти два убийства наверняка одни и те же люди.
И если это и правда сделали украинцы, то украинские спецслужбы или партизаны?
Пономарёв во главе Роспартизан взял на себя ответственность за произошедшее. Но Попков тоже связан с Роспартизанами и утверждает, что отношения к убийству ни он, ни движение не имеют.
Ну, и ещё множество взорванных на оккупированных территориях глав администраций и прочих фашистов. Но о них почему-то никто в этом разрезе не вспоминает.
Честно говоря, я сомневаюсь, что есть россияне, которые стали бы подставлять другую россиянку, находящуюся и так на их стороне. Так кто же всё-таки за этим стоит?
Столько вопросов. Надеюсь, однажды мы узнаем ответы.
Пока варианта всего два: украинцы или ФСБ. Российская оппозиция этого сделать не могла, потому что никто не стал бы подставлять оппозиционно настроенную россиянку, значит, это либо украинцы из числа тех, кто ненавидит вообще всех русских, либо спецслужбы, которым на жизни людей всегда было плевать.
Дима считает, что власть боялась, что татарский будет на своём канале с большой аудиторией критиковать провалы армии. И это, в целом, действительно похоже на их методы. Но есть одно но.
Что тогда с Дугиной? Не могли же и её убить российские чекисты, потому что ну а какой смысл? А организовали эти два убийства наверняка одни и те же люди.
И если это и правда сделали украинцы, то украинские спецслужбы или партизаны?
Пономарёв во главе Роспартизан взял на себя ответственность за произошедшее. Но Попков тоже связан с Роспартизанами и утверждает, что отношения к убийству ни он, ни движение не имеют.
Ну, и ещё множество взорванных на оккупированных территориях глав администраций и прочих фашистов. Но о них почему-то никто в этом разрезе не вспоминает.
Честно говоря, я сомневаюсь, что есть россияне, которые стали бы подставлять другую россиянку, находящуюся и так на их стороне. Так кто же всё-таки за этим стоит?
Столько вопросов. Надеюсь, однажды мы узнаем ответы.
У меня почти не осталось сомнений, что это дело рук ФСБ. А Дашу выбрали исключительно для того, чтобы у всей операции была связь не только с Украиной, но и с ФБК. Нужно всё это, разумеется, для ужесточения репрессий и оправдания нападения на Украину.
Татарского всё ещё ничуть не жалко, конечно, туда ему и дорога. Но радоваться успешной операции ФСБ тоже не вижу смысла.
https://t.me/tvrain/64799
Татарского всё ещё ничуть не жалко, конечно, туда ему и дорога. Но радоваться успешной операции ФСБ тоже не вижу смысла.
https://t.me/tvrain/64799
Telegram
Телеканал Дождь
ФСБ связала обвиняемую в убийстве военкора Татарского Дарью Трепову с соратниками Навального через «Умное голосование» и адвоката, защищавшего Лилию Чанышеву
В сообщении ФСБ, в котором спецслужба отчитывается о раскрытии организаторов убийства военкора Татарского…
В сообщении ФСБ, в котором спецслужба отчитывается о раскрытии организаторов убийства военкора Татарского…
Forwarded from Город Глуповъ
Православные христиане уже говорят друг другу: «Христос воскрес!». И отвечают: «Воистину воскрес!». Потом обнимаются и троекратно целуются.
Трудно себе представить, что в этот самый момент люди, которые считают себя православными христианами нападают на других православных христиан, убивают их и при этом дико возмущаются, что те, похоже, совсем не собираются покорно идти на смерть. А в Писании сказано - не убий.
Но ситуация становится еще абсурднее, когда напавшие православные христиане сообщают, что они ни на кого не нападали, а это на них напали. А в Писании сказано - не лжесвидетельствуй.
Но и этого мало! Они говорят: уж коль мы оказались на чужой территории, то теперь она наша. А в Писании сказано - не укради.
А еще эти православные христиане придумали себе истукана - Путина. И слепо ему поклоняются, выполняют все его желания и сажают в тюрьму всех, кто не верит ему и не хочет подчиняться его власти. А в Писании сказано - не сотвори себе кумира.
А напав на соседей, эти православные христиане насилуют их жен, сестер и детей, совершают акты мужеложества, а их жены поощряют эту разнузнанность. И даже советуют им изнасиловать побольше вражеских девушек. А в Писании сказано - не прелюбодействуй.
И даже сегодня, в Великую Субботу, вместо того, чтобы молиться исповедоваться и причащаться, эти православные христиане снова обстреливают жилые дома, убивают людей и уничтожают плоды труда целых поколений. А в Писании сказано - соблюдай субботу.
Их родители, их бабушки и дедушки, пройдя через страшную войну, завещали им никогда не начинать никаких войн. Говорили им, что самое главное - это мир. И ни в коем случае нельзя его нарушать.
Но эти православные христиане наплевали на своих родителей и развязали бессмысленную и кровавую войну со своими братьями по вере. А в Писании сказано - почитай родителей.
И каждый раз, по любому, самому пустяшному поводу, эти православные христиане не преминут вспомнить Иисуса Христа, и их бессовестные попы все их преступления оправдывают Его именем и уверяют этих страшных грешников в том, что они вовсе не грешники, а праведники и что они несут свет истинного христианства.
И именем Бога освящают оружие, и солдат, и убийство. И трупы этих диких варваров погребают постоянно произнося имя Иисуса из Назарета, который своей смертью искупил грехи вовсе не для того, чтобы они натворили новые, еще более страшные, прикрываясь его именем. А в Писании сказано - не упоминай имя Господа всуе.
И как Каин Авеля, убивая своего соседа, эти православные христиане пишут своим женам, как хорошо и крепко живут убитые ими люди. Как много у них микроволновок и стиральных машин. Какие крепкие у них каменные дома с теплыми туалетами, и что их душит зависть, когда они сравнивают свои трущобы и бараки с теми милыми хатками, которые они видят здесь, в Украине. А в Писании сказано - не возжелай никакого добра своего ближнего.
И наконец, приписав своему государству способность устанавливать моральные нормы и отпускать грехи они стали поклоняться ему как богу и верить в его сверхъестественную силу и в его право отнимать жизни. А в писании сказано, что Бог - один и Он на Небесах.
И нарушив все до единой Заповеди, они ничуть не смущаются и поздравляют друг друга со светлым Христовым Воскресеньем, обнимаются и троекратно целуются. Едят крашеные яйца, и пасху с куличом. И думают, что тем самым исполняют тот обряд, который и должен теперь совершить правоверный православный христианин. И никаких других обязанностей у него перед Иисусом Христом нет.
Но каждому воздастся по его вере. По их вере у них и будет их рай. Полный водки теплый сортир, набитый блядями. И у каждого под мышкой - микроволновка и пылесос. Это их образ счастья.
Это предел их фантазии. Это их рай. Туда они и попадут.
Русская Вальгалла… Там вечно пируют павшие воины ЧВК «Вагнер».
Альфред Кох
На фото - «В сети это фото из Славянска уже назвали "снятие с креста". Ребенок еще жив, но умрет по пути в больницу».
Трудно себе представить, что в этот самый момент люди, которые считают себя православными христианами нападают на других православных христиан, убивают их и при этом дико возмущаются, что те, похоже, совсем не собираются покорно идти на смерть. А в Писании сказано - не убий.
Но ситуация становится еще абсурднее, когда напавшие православные христиане сообщают, что они ни на кого не нападали, а это на них напали. А в Писании сказано - не лжесвидетельствуй.
Но и этого мало! Они говорят: уж коль мы оказались на чужой территории, то теперь она наша. А в Писании сказано - не укради.
А еще эти православные христиане придумали себе истукана - Путина. И слепо ему поклоняются, выполняют все его желания и сажают в тюрьму всех, кто не верит ему и не хочет подчиняться его власти. А в Писании сказано - не сотвори себе кумира.
А напав на соседей, эти православные христиане насилуют их жен, сестер и детей, совершают акты мужеложества, а их жены поощряют эту разнузнанность. И даже советуют им изнасиловать побольше вражеских девушек. А в Писании сказано - не прелюбодействуй.
И даже сегодня, в Великую Субботу, вместо того, чтобы молиться исповедоваться и причащаться, эти православные христиане снова обстреливают жилые дома, убивают людей и уничтожают плоды труда целых поколений. А в Писании сказано - соблюдай субботу.
Их родители, их бабушки и дедушки, пройдя через страшную войну, завещали им никогда не начинать никаких войн. Говорили им, что самое главное - это мир. И ни в коем случае нельзя его нарушать.
Но эти православные христиане наплевали на своих родителей и развязали бессмысленную и кровавую войну со своими братьями по вере. А в Писании сказано - почитай родителей.
И каждый раз, по любому, самому пустяшному поводу, эти православные христиане не преминут вспомнить Иисуса Христа, и их бессовестные попы все их преступления оправдывают Его именем и уверяют этих страшных грешников в том, что они вовсе не грешники, а праведники и что они несут свет истинного христианства.
И именем Бога освящают оружие, и солдат, и убийство. И трупы этих диких варваров погребают постоянно произнося имя Иисуса из Назарета, который своей смертью искупил грехи вовсе не для того, чтобы они натворили новые, еще более страшные, прикрываясь его именем. А в Писании сказано - не упоминай имя Господа всуе.
И как Каин Авеля, убивая своего соседа, эти православные христиане пишут своим женам, как хорошо и крепко живут убитые ими люди. Как много у них микроволновок и стиральных машин. Какие крепкие у них каменные дома с теплыми туалетами, и что их душит зависть, когда они сравнивают свои трущобы и бараки с теми милыми хатками, которые они видят здесь, в Украине. А в Писании сказано - не возжелай никакого добра своего ближнего.
И наконец, приписав своему государству способность устанавливать моральные нормы и отпускать грехи они стали поклоняться ему как богу и верить в его сверхъестественную силу и в его право отнимать жизни. А в писании сказано, что Бог - один и Он на Небесах.
И нарушив все до единой Заповеди, они ничуть не смущаются и поздравляют друг друга со светлым Христовым Воскресеньем, обнимаются и троекратно целуются. Едят крашеные яйца, и пасху с куличом. И думают, что тем самым исполняют тот обряд, который и должен теперь совершить правоверный православный христианин. И никаких других обязанностей у него перед Иисусом Христом нет.
Но каждому воздастся по его вере. По их вере у них и будет их рай. Полный водки теплый сортир, набитый блядями. И у каждого под мышкой - микроволновка и пылесос. Это их образ счастья.
Это предел их фантазии. Это их рай. Туда они и попадут.
Русская Вальгалла… Там вечно пируют павшие воины ЧВК «Вагнер».
Альфред Кох
На фото - «В сети это фото из Славянска уже назвали "снятие с креста". Ребенок еще жив, но умрет по пути в больницу».
9 мая, помимо праздника победобесия, отмечался день Европы. А сегодня ровно два года с моего приговора. Самое время сообщить приятную новость: я возобновляю свои выступления в Европе. Через неделю я буду в Турине, потом меня ждут Болонья, Милан и Рим. С нетерпением жду возможности рассказать широкой аудитории обо всём том, что происходило со мной и страной последние три с лишним года!
Я хотела проиллюстрировать этот пост красивой фоткой с одного из выступлений, но вместо неё нашла заготовку для поста из декабря 2019:
"– Мы пригласим тебя в следующем году, – говорят они.
– Увидимся, – говорят они.
"Если меня не посадят", – хочу добавить я.
Но молчу.
Молчу только потому, что не знаю, как это будет по-итальянски."
Пророческим был бы этот пост, конечно. А фотка? Фотку тоже добавлю, да, из того же дня, откуда и пост.
Я хотела проиллюстрировать этот пост красивой фоткой с одного из выступлений, но вместо неё нашла заготовку для поста из декабря 2019:
"– Мы пригласим тебя в следующем году, – говорят они.
– Увидимся, – говорят они.
"Если меня не посадят", – хочу добавить я.
Но молчу.
Молчу только потому, что не знаю, как это будет по-итальянски."
Пророческим был бы этот пост, конечно. А фотка? Фотку тоже добавлю, да, из того же дня, откуда и пост.
Когда я последний раз была в Италии, судили политзэков московского дела: Егора Жукова, Максима Мартинцева, Александра Мыльникова, Егора Лесных, Никиту Чирцова и много кого ещё. Я тогда просыпалась в Риме в своём отеле и чувствовала за это вину: что я здесь, в Европе, выступаю и рассказываю про российских политзаключённых, а они – там, в тюрьме. И я выступала только с большим азартом, думая, что, возможно, этим я смогу что-то изменить.
Какая наивность.
И вот, спустя более трёх лет, я снова здесь, жду самолёт в Италию и читаю новости об обысках и допросах: на этот раз доцента МГУ Михаила Лобанова и депутата Нодари Хананашвили. Но вины я больше не чувствую.
Как и надежды.
Какая наивность.
И вот, спустя более трёх лет, я снова здесь, жду самолёт в Италию и читаю новости об обысках и допросах: на этот раз доцента МГУ Михаила Лобанова и депутата Нодари Хананашвили. Но вины я больше не чувствую.
Как и надежды.
Вчера у меня было несколько выступлений. Расскажу тезисно, о чём шла речь.
Для начала обо мне: описала, как я два года была заперта под ЗОДом и что мне пришлось пережить, как получилось и фальсифицировалось моё дело.
Говорила о волонтёрстве, как я сначала вывозила украинцев из зон боевых действий, а теперь вывожу россиян с мерами пресечения в безопасные страны.
Шутила, как между эмиграцией и тюрьмой я выбрала и то, и другое.
Рассказала о наших соотечественниках, которые, рискуя свободой, ведут невидимую многим войну, поджигают военкоматы и взрывает железнодорожные пути. Посвящаю свои вчерашние выступления этим храбрым бойцам тылового фронта.
И – что тоже храбро, – о тысячах россиян, которые расклеивают листовки и занимаются подпольной агитацией, продолжая при этом оставаться в России.
Впервые на большую аудиторию обвинила европейских политиков в спонсировании путинского терроризма. Ага, на выступлении в Европе.
Рассказывала про российских политзаключённых и в особенности про моего друга Диму Иванова.
Говорила о пропаганде, телевизоре, обычных жителях России и о том, почему нельзя верить государственным опросам об отношении к войне.
И о том, насколько сложнее и проще одновременно эмиграция по сравнению с решением остаться в стране.
Одно выступление прошло в формате беседы с иранской адвокаткой о жизни в диктатуре и пользе персональных санкций.
Утром в день выступлений сразу в трёх крупных газетах вышли мои колонки о репрессиях и побеге из страны.
Приятно, что в 2019 году люди больше интересовались моей собственной историей, а сейчас, наряду с богатым жизненным опытом, всё чаще просят моё мнение по тем или иным вопросам.
Как-то так. Дальше будут ещё выступления, так что ждите новостей.
Для начала обо мне: описала, как я два года была заперта под ЗОДом и что мне пришлось пережить, как получилось и фальсифицировалось моё дело.
Говорила о волонтёрстве, как я сначала вывозила украинцев из зон боевых действий, а теперь вывожу россиян с мерами пресечения в безопасные страны.
Шутила, как между эмиграцией и тюрьмой я выбрала и то, и другое.
Рассказала о наших соотечественниках, которые, рискуя свободой, ведут невидимую многим войну, поджигают военкоматы и взрывает железнодорожные пути. Посвящаю свои вчерашние выступления этим храбрым бойцам тылового фронта.
И – что тоже храбро, – о тысячах россиян, которые расклеивают листовки и занимаются подпольной агитацией, продолжая при этом оставаться в России.
Впервые на большую аудиторию обвинила европейских политиков в спонсировании путинского терроризма. Ага, на выступлении в Европе.
Рассказывала про российских политзаключённых и в особенности про моего друга Диму Иванова.
Говорила о пропаганде, телевизоре, обычных жителях России и о том, почему нельзя верить государственным опросам об отношении к войне.
И о том, насколько сложнее и проще одновременно эмиграция по сравнению с решением остаться в стране.
Одно выступление прошло в формате беседы с иранской адвокаткой о жизни в диктатуре и пользе персональных санкций.
Утром в день выступлений сразу в трёх крупных газетах вышли мои колонки о репрессиях и побеге из страны.
Приятно, что в 2019 году люди больше интересовались моей собственной историей, а сейчас, наряду с богатым жизненным опытом, всё чаще просят моё мнение по тем или иным вопросам.
Как-то так. Дальше будут ещё выступления, так что ждите новостей.
Forwarded from Свободу Крисевичу!
Мы начинаем аукцион в поддержку фигурантов «Тюменского дела»!
Триптих состоит из трёх рисунков размерами 14,3х16,5, 14х16, 14х16 см. Материал: картон, тушь, карандаш, кровь.
Стартовая цена: 1 000 руб.
Окончание торгов: 3 июня в 22:00 МСК.
Ставки, оставленные в последний день после 21:45, продлевают аукцион на 15 минут. Если после 21:45 сделано несколько ставок, побеждает ставка, удержавшая лидерство в течении 15 минут.
Указать вашу ставку можно в директе в инстаграме @pavelkrisevich, либо в телеграм-ботах @FreeKrisevich_bot, @Letter_improvisationbot
Подписывайтесь на каналы поддержки в телеграме: @tumenskoedelo
@freekrisevish
@Letter_improvis
Цель аукциона — привлечь внимание к «Тюменскому делу» и помочь с оплатой на адвокатов и передачи фигурантам.
Паша Крисевич об аукционе: «Это и мое братское тепло, как символ того, что политзаключённые в тюрьме не отступают от солидарности и даже из тюрьмы по мере сил были и будут поддерживать тех, кто столкнулся с несправедливостью».
Триптих состоит из трёх рисунков размерами 14,3х16,5, 14х16, 14х16 см. Материал: картон, тушь, карандаш, кровь.
Стартовая цена: 1 000 руб.
Окончание торгов: 3 июня в 22:00 МСК.
Ставки, оставленные в последний день после 21:45, продлевают аукцион на 15 минут. Если после 21:45 сделано несколько ставок, побеждает ставка, удержавшая лидерство в течении 15 минут.
Указать вашу ставку можно в директе в инстаграме @pavelkrisevich, либо в телеграм-ботах @FreeKrisevich_bot, @Letter_improvisationbot
Подписывайтесь на каналы поддержки в телеграме: @tumenskoedelo
@freekrisevish
@Letter_improvis
Цель аукциона — привлечь внимание к «Тюменскому делу» и помочь с оплатой на адвокатов и передачи фигурантам.
Паша Крисевич об аукционе: «Это и мое братское тепло, как символ того, что политзаключённые в тюрьме не отступают от солидарности и даже из тюрьмы по мере сил были и будут поддерживать тех, кто столкнулся с несправедливостью».
Странное дело. Все знают, что у меня дефекты речи: я сильно заикаюсь.
И сегодня было моё очередное выступление в Европе. Я ещё после прошлого заметила это (мб и раньше, ещё на выступлениях прошедших лет), но написать решила только сейчас.
В общем. Когда я выступаю, моя речь становится идеальной. Я понятия не имею, как это работает — должно же быть наоборот: большая аудитория, волнение, ответственность за то, что я скажу. Причём в обычной жизни так и есть: когда я волнуюсь, начинаю заикаться сильнее. Но не на сцене. Даже с общением с близкими людьми моя речь на публику не сравнится.
Мои проблемы с речью сильно возросли в сентябре — точно не знаю, почему: я тогда перестала пить антидепрессанты, целый месяц не выходила из дома, ни с кем не виделась и, соотвественно, не разговаривала. А потом позвонила по видеосвязи и была ошарашена тем, как моя речь ухудшилась.
Я с трудом давала интервью, почти не могла разговаривать по телефону, во время разговоров вживую часто прекращала попытки что-то произнести с мыслью « в пизду это говно ёбаное да пошло оно всё». За последние несколько месяцев — никаких улучшений, даже на бытовом уровне, даже с самыми близкими.
Поэтому, разумеется, когда меня пригласили на первое выступление с момента моего переезда в Европу, я очень боялась, что буквально ничего не смогу говорить.
Но когда я села в кресло на сцене, я почувствовала себя, как рыба, которую долго держали на суше и наконец опустили в воду. Я сразу расслабилась, и выступление прошло легко и непринуждённо.
А потом оно закончилось, и я вернулась в свой привычный режим, в котором я с трудом говорю, и дальнейшие интервью прошли со скрипом. Потом были ещё выступления, и снова всё прекрасно. Причём обычно чем дольше я говорю, тем мне труднее, но с выступлениями и это правило не работало.
Не знаю, что тут и думать. Буду тешить себя мыслью, что именно в этом сейчас моя миссия и моё призвание. Ну и, конечно, я рада, что хоть иногда могу расслабиться и почувствовать себя нормальным человеком.
И сегодня было моё очередное выступление в Европе. Я ещё после прошлого заметила это (мб и раньше, ещё на выступлениях прошедших лет), но написать решила только сейчас.
В общем. Когда я выступаю, моя речь становится идеальной. Я понятия не имею, как это работает — должно же быть наоборот: большая аудитория, волнение, ответственность за то, что я скажу. Причём в обычной жизни так и есть: когда я волнуюсь, начинаю заикаться сильнее. Но не на сцене. Даже с общением с близкими людьми моя речь на публику не сравнится.
Мои проблемы с речью сильно возросли в сентябре — точно не знаю, почему: я тогда перестала пить антидепрессанты, целый месяц не выходила из дома, ни с кем не виделась и, соотвественно, не разговаривала. А потом позвонила по видеосвязи и была ошарашена тем, как моя речь ухудшилась.
Я с трудом давала интервью, почти не могла разговаривать по телефону, во время разговоров вживую часто прекращала попытки что-то произнести с мыслью «
Поэтому, разумеется, когда меня пригласили на первое выступление с момента моего переезда в Европу, я очень боялась, что буквально ничего не смогу говорить.
Но когда я села в кресло на сцене, я почувствовала себя, как рыба, которую долго держали на суше и наконец опустили в воду. Я сразу расслабилась, и выступление прошло легко и непринуждённо.
А потом оно закончилось, и я вернулась в свой привычный режим, в котором я с трудом говорю, и дальнейшие интервью прошли со скрипом. Потом были ещё выступления, и снова всё прекрасно. Причём обычно чем дольше я говорю, тем мне труднее, но с выступлениями и это правило не работало.
Не знаю, что тут и думать. Буду тешить себя мыслью, что именно в этом сейчас моя миссия и моё призвание. Ну и, конечно, я рада, что хоть иногда могу расслабиться и почувствовать себя нормальным человеком.
https://novaya-media.cdn.ampproject.org/c/s/novaya.media/amp/articles/2023/06/17/cherchenie-i-trud-vse-peretrut
Читаю и удивляюсь: а что, так не всегда было? У нас в школе всё это появилось значительно раньше — введение чего-то я застала, что-то было и до меня и, вероятно, продолжается до сих пор.
Например, тяжёлая железная дверь с решётками на входе в школу, которая открывалась только после окончания уроков или, в редких случаях, — по справке от учителя. Строгий охранник, следивший за каждым, кто входит и выходит — в школу не пускали даже родителей. Проверка сменки на входе и даже проверка специальных «школьных паспортов», камеры на каждом углу. Запрет выходить в туалет во время урока и запрет телефонов. В начале каждого урока мы должны были сложить телефоны в специальную коробку, а учителя пересчитывали их, проверяя, кто не сдал. Строгая слежка за соцсетями учеников и запрет публикации каких-то фотографий или постов.
Советская школьная форма — коричневые платья — и военная подготовка — и военные состязания три раза в год: в начале осени, на 23 февраля и на 9 мая. Смотр строя и песни, где дети маршируют в военной форме, соревнования на стрельбу и сбор автомата Калашникова, военные песни, конкурс чтения военных стихов (я как-то победила в таком).
Домоводство для девочек (материалы, разумеется, за свой счёт) и строительство для мальчиков, уроки православной культуры. Они вообще появились интересным образом: на родительском собрании всем раздали бумажки с вариантами ответа, какой урок религии ввести в школе, — и всем приказали проставить «православие».
На биологии и уроках труда мы пололи цветы в школьном саду, копали огород, носили тяжёлые вёдра с водой или камнями, убирали кабинеты. Один раз в неделю мы должны были убирать классы, а в конце триместров мыть всю школу (только девочки), раз в пару месяцев в течение недели дежурить по школе — мальчики следили за порядком на этажах, а девочки вытирали столы в столовой. Каждое лето была практика: нужно было приходить в школу и убираться, полоть, копать и поливать сад. Практики можно было избежать, заплатив деньги.
И линейки с поднятием флага, и уроки военной памяти. Астрономия, черчение, труд (в какой-то момент название изменилось на модную «технологию»), уроки семейной жизни, «классные часы», которые были посвящены двухчасовым крикам на учеников и иногда — социально-политическим темам. Необходимость таскать по шесть-семь килограммов учебников — уроков даже в младших классах было до восьми, а иногда и девять.
Конечно, на покупку новой мебели и мелкие бытовые нужды скидывались родители. Или вот раздевалки, двери в которые никогда не закрывались, и учителя, игнорировавшие жалобы на то, что мальчики заходят в женские раздевалки.
Советские методы «воспитания», конечно, но этому можно посвятить отдельный пост.
За свою жизнь я пережила много плохого: преследование, насилие, обыск, ИВС, домашний полуарест, посадку друга, смерть мамы, побег из страны. Но в рейтинге самых кошмарных периодов моей жизни школа получила бы гран-при. И далеко не только потому, что я описала выше, — это верхушка айсберга. Когда-нибудь я расскажу про учителей, оправдывающих насилие над женщинами «провоцированием» или обвиняющих девочек, что они сами виноваты в том, что их травят или бьют, или учительницу, заставляющую всех перед ней извиняться (обязательно с опущенной головой!), или учителей, поощряющих травлю, а иногда — и организующих её, или учителей с неоднозначным поведением. Но не сегодня, не сегодня.
Читаю и удивляюсь: а что, так не всегда было? У нас в школе всё это появилось значительно раньше — введение чего-то я застала, что-то было и до меня и, вероятно, продолжается до сих пор.
Например, тяжёлая железная дверь с решётками на входе в школу, которая открывалась только после окончания уроков или, в редких случаях, — по справке от учителя. Строгий охранник, следивший за каждым, кто входит и выходит — в школу не пускали даже родителей. Проверка сменки на входе и даже проверка специальных «школьных паспортов», камеры на каждом углу. Запрет выходить в туалет во время урока и запрет телефонов. В начале каждого урока мы должны были сложить телефоны в специальную коробку, а учителя пересчитывали их, проверяя, кто не сдал. Строгая слежка за соцсетями учеников и запрет публикации каких-то фотографий или постов.
Советская школьная форма — коричневые платья — и военная подготовка — и военные состязания три раза в год: в начале осени, на 23 февраля и на 9 мая. Смотр строя и песни, где дети маршируют в военной форме, соревнования на стрельбу и сбор автомата Калашникова, военные песни, конкурс чтения военных стихов (я как-то победила в таком).
Домоводство для девочек (материалы, разумеется, за свой счёт) и строительство для мальчиков, уроки православной культуры. Они вообще появились интересным образом: на родительском собрании всем раздали бумажки с вариантами ответа, какой урок религии ввести в школе, — и всем приказали проставить «православие».
На биологии и уроках труда мы пололи цветы в школьном саду, копали огород, носили тяжёлые вёдра с водой или камнями, убирали кабинеты. Один раз в неделю мы должны были убирать классы, а в конце триместров мыть всю школу (только девочки), раз в пару месяцев в течение недели дежурить по школе — мальчики следили за порядком на этажах, а девочки вытирали столы в столовой. Каждое лето была практика: нужно было приходить в школу и убираться, полоть, копать и поливать сад. Практики можно было избежать, заплатив деньги.
И линейки с поднятием флага, и уроки военной памяти. Астрономия, черчение, труд (в какой-то момент название изменилось на модную «технологию»), уроки семейной жизни, «классные часы», которые были посвящены двухчасовым крикам на учеников и иногда — социально-политическим темам. Необходимость таскать по шесть-семь килограммов учебников — уроков даже в младших классах было до восьми, а иногда и девять.
Конечно, на покупку новой мебели и мелкие бытовые нужды скидывались родители. Или вот раздевалки, двери в которые никогда не закрывались, и учителя, игнорировавшие жалобы на то, что мальчики заходят в женские раздевалки.
Советские методы «воспитания», конечно, но этому можно посвятить отдельный пост.
За свою жизнь я пережила много плохого: преследование, насилие, обыск, ИВС, домашний полуарест, посадку друга, смерть мамы, побег из страны. Но в рейтинге самых кошмарных периодов моей жизни школа получила бы гран-при. И далеко не только потому, что я описала выше, — это верхушка айсберга. Когда-нибудь я расскажу про учителей, оправдывающих насилие над женщинами «провоцированием» или обвиняющих девочек, что они сами виноваты в том, что их травят или бьют, или учительницу, заставляющую всех перед ней извиняться (обязательно с опущенной головой!), или учителей, поощряющих травлю, а иногда — и организующих её, или учителей с неоднозначным поведением. Но не сегодня, не сегодня.