Важно понимать еще два обстоятельства, почему статья Шольца увидела свет и вышла именно такой.

Во-первых, позиции "светофорной" коалиции и СДПГ неустойчивы. По данным опросов, она не набирает 50% голосов респондентов. Рейтинги социал-демократов идут вровень с "Зелёными". ХДС увеличивает отрыв, а АдГ догоняет снизу. Либералы почти сравнялись с балансирующими на грани политического исчезновения "Левыми".

Прогнозировать распад правящей коалиции преждевременно, но для Шольца важно и нужно демонстрировать инициативу, чтобы двигать непростое трио вперёд. Zeitenwende - возможность поднять собственный рейтинг и объединить вокруг антироссийского и милитаристского пафоса "экологов" и либералов. Недаром текст наполнен отсылками к дискуссии по китайскому вояжу Шольца и по политике в адрес КНР в целом, где СДПГ есть о чём поспорить с "Зелёными".

Во-вторых, пафос германского лидерства, сквозящий из текста статьи, обнаруживает неуверенность Берлина относительно своего места внутри Запада в Европе. За декларируемыми ценностями мультилатерализма проглядывает желание отодвинуть других реальных и потенциальных кандидатов на трансатлантическую инициативу на европейском континенте: Францию, Великобританию, Польшу. Ослабление германской экономики, энергетический кризис, перспективы новых волн миграции создают угрозу Берлину как безусловному лидеру внутри ЕС. Шольц же говорит о том, что непростые времена, напротив, усилят Германию и на неё можно положиться.

Здание Рейхстага в Берлине наделено почти сакральным статусом. В данном случае новость совмещает отсылки на поджог 1933 г., штурм 1945 г. и недавнюю попытку проникнуть в парламент протестующих против коронавирусной политики немецкого правительства.

https://t.me/bbbreaking/142952

Глава МИД России С.В.Лавров на VIII Примаковских чтениях: "В Германии формируется специфическая культура превосходства".

Если мы договариваемся воспринимать историю с несостоявшимся захватом Бундестага предельно серьезно, то уместно провести аналогию с Капповским путчем 1920 г. Там тоже были разгневанные консерваторы и военные, несогласие с местом Германии в мировой политике (тогда это называли "Версальский диктат"). Путчисты заняли правительственный квартал Берлина и через пару дней, столкнувшись с массовой забастовкой, сдались властям. Неужели этот опыт оказался забыт?

Княжеский дом Рейсс дистанцировался от своего представителя, принца Генриха XIII, обвиняемого в подготовке государственного переворота. Принц Генрих XIV заявил, что его незадачливый родственник по собственной инициативе уже 14 лет не поддерживает никаких связей с княжеским домом и представляет из себя "заблуждающегося старика". Хотя от использования в деловых интересах семейного герба он не отказывался.

Выступать "адвокатом Берлина" сейчас - странное занятие. Но будет целесообразно отметить, что сейчас несколько смещают акценты в трактовке сказанного Меркель в интервью для Zeit. Когда бывшая канцлерин говорит о времени, которая Украина получила благодаря Минским соглашениям, речь идёт скорее о ретроспективном оправдании этих соглашений, а не об указании на целеполагание немецкой стороны в то время.

Und das Minsker Abkommen 2014 war der Versuch, der Ukraine Zeit zu geben. Sie hat diese Zeit hat auch genutzt, um stärker zu werden, wie man heute sieht. Die Ukraine von 2014/15 ist nicht die Ukraine von heute.

То есть перевооружение Украины в самом деле стало возможным благодаря минскому тайм-ауту, однако это стало одним из его следствий, а не главной целью. Обсуждение Украины идёт следом за вопросами про миграционный кризис 2015 г. В обоих случаях Меркель пытается оправдывать свои действия, как непопулярные, но, в конечном счёте, оказавшиеся полезными. По её логике, если Минские соглашения и были "сделкой с дьяволом", то в итоге укрепили военный потенциал Киева.
Впрочем, этот нюанс в нынешних условиях ничего не значит.

В некотором смысле ретроспективное оправдание хуже, чем намеренное коварство, в качестве подтверждения которого многие восприняли слова Меркель. Есть серьёзное подозрение, что никакой специальной задней мысли у главы правительства Германии не было ни тогда, когда подписывали Минские соглашения, ни тогда, когда их не выполняли.

Было два инстинкта. Первый - Украина априори права, а Россия нет. Конкретные обстоятельства второстепенны. Второй - как-нибудь пригасить это всё, чтобы не надо было постоянно ломать голову, как решать вопрос.

Последнее не сработало. Первое превратилось в фактическое участие в войне с непонятными перспективами. А Меркель сейчас просто пытается отмазаться, потому что в теперешней системе координат сама дипломатия с Путиным, даже задним числом, считается преступным сговором.

Штайнмайер просто повинился и раскаялся. Меркель ищет оправданий, точнее придумывает их, перекраивая ту ситуацию в угоду нынешней. И делает это таким образом, что Путин, получается, прав: как вообще тогда договариваться?

Но это никого уже не интересует.

https://t.me/GeRussia/1312

В Katapult предъявили численность и распределение по стране "рейхсбюргеров". Вопреки стереотипам, в "старых" землях их сильно больше, чем в "новых".

Интеллектуальные заходы FES на поле умонастроений российского общества в последних докладах фонда обнаруживают осторожные попытки признать и осознать границы успеха идеологической работы Запада после февраля 2022 г. Упражнения с этим тяжелым снарядом уже делали в Spiegel и некоторых других изданиях, но там внимание авторов было направлено скорее на объект, чем на субъект информационного воздействия, и оценки оставались привычно схематичны.

Теперь немецкие читатели доклада могут узнать, что в российском обществе, как оказалось, существует своеобразный плюрализм мнений по актуальным вопросам внешней и внутренней политики, и он несколько сложнее дихотомии. Плюрализм, впрочем, остаётся лоялистским по сути, даже если декларирует обратное. Поэтому дуальное восприятие российского дискуссионного пространства не уходит, а поднимается уровнем выше - до тех, кто против, и тех, кто почему-то нет. Это “почему-то” имеет несколько трактовок, но, в общем, всегда следствия того или иного изъяна.

Признание ограничений по восприятию “ценностного” пафоса ассоциированным с СДПГ политическим фондом сопоставимо с признанием Горбачевым приоритета общечеловеческих ценностей над классовыми. Кто бы мог подумать, что трансляция западного нарратива “в лоб” на неподготовленную аудиторию вызывает отторжение вместо симпатии. А если еще и подключать к работе украинских партнеров, то получаются совсем сюрреалистичные картины, когда распропагандируемых предлагается сначала расстрелять, а затем напоить горячим чаем.

Доклады претендуют на пересмотр информационной политики ФРГ в отношении России и её граждан и ответ устоявшемуся мнению о том, что идеологическая работа внутри России невозможна и нецелесообразна. Мол, всё возможно, но мягко и ненавязчиво. Стоит признать, что в текстах есть новые идеи, которые неплохо соотносятся с инфраструктурой “мягкой силы” Берлина. Но каковы перспективы такого пересмотра “в поле”?

Возможна ли в эпоху Zeitenwende отдельная и самостоятельная идеологическая работа Берлина на российском направлении? Не столько к контексте американо-германских отношений, сколько с учетом позиции Прибалтики, Польши и, с недавних пор, Украины? Немецкая сторона добровольно отказалась от “особых отношений” с Россией, что в условиях нынешнего противостояния не только снимает подозрения западных партнёров в германо-российском “договорняке”, но и ограничивает Берлин в праве на инициативу на российском направлении. Если Германия отстранилась от России, то приоритет в разговоре о ней определяется по принципу географической близости.

Наконец, актуальный немецкий баланс слова и дела указывает на то, что официальных лиц ФРГ вполне устраивает сложившаяся ситуация на российско-германском информационном фронте. То, что теперь не работает в России, всё еще пользуется спросом в Германии. Вполне немецкий подход - использовать что-либо до тех пор, пока оно не перестанет подавать признаки жизни. Дерзкие информационные рейды в тыл противника сложны, трудозатратны и не имеют гарантий успеха. Нюансировка идеологической работы предполагает искусственное и ситуативное - но движение в сторону повышения статуса “той стороны”. Вряд ли кто-то в Берлине готов даже конфронтационно видеть в России равнозначную силу.

И, конечно, симптоматично, что такие вещи выходят в открытом доступе и на русском языке.

Такие последствия невступления США в Первую мировую войну предсказывал журнал Life в марте 1916 г.

Диверсионная работа российских спецслужб в посольстве ФРГ в Москве началась с отдела SMM.

Одно из следствий истории о якобы предотвращенном штурме Бундестага - усиление мер безопасности немецкого парламента. Так, перед главным входом в Бундестаг планируется соорудить ров глубиной 2,5 метра и шириной в 10 метров с ограждениями. Идея была в ходу давно, но раньше её обсуждали как нечто второстепенное.

Важно понимать, что историческое здание Рейхстага является лишь видимой частью центра немецкого парламентаризма. Под зданием есть обширный подземный уровень, который связывает его с другими объектами в центре Берлина. Вход по знаменитой лестнице под надписью "Немецкому народу" не единственный и не главный.

Занимательная имагология

Александр Глебович делится интересными впечатлениями от юбилея Восточного комитета германской экономики. Есть позитивные сигналы, вроде надежд на возобновление нормальных связей с Россией. Есть сигналы негативные, такие как оправдание слов Меркель о Минских соглашениях, т.к. против России все средства хороши. Не удивлюсь, если это говорят одни и те же люди. Немецкий бизнес понимает специфику момента, но верит в управляемость или самоуправляемость кризиса.

Разница между российскими представлениями о движении мира к многополярности и немецкими о продолжении его экономической и идейной унификации вокруг США не так уж и абсурдна. В западном сегменте многополярного мира вес США и правда будет только нарастать. Этот процесс немецкие эксперты, политики и представители бизнеса могут наблюдать вокруг себя уже сейчас. Что они, собственно, и делают, перенося этот опыт за пределы Запада.

https://t.me/AleksandrRar/183

На прошлой неделе в Совете Федерации отреагировали на выступление Ларса Клингбайля о пересмотре основ российско-германских отношений. Отрадно, что российские официальные лица в курсе немецкой внутриполитической дискуссии.

Сообщения о предотвращении немецкими силовиками попытки вооруженного захвата здания Бундестага шокировали Германию. Несмотря на то, что уже долгое время граждане ФРГ демонстрируют низкий уровень поддержки своего правительства, а протестная активность на фоне энергокризиса набирает обороты, мало кто рассматривал государственный переворот как реальную угрозу власти «светофорной» коалиции. Немецкая история в принципе показывает ограниченный «революционный» потенциал Германии: от непоследовательных «весны народов» 1848–1849 гг. и Ноябрьской революции 1918 г. до провалившихся «пивного» путча 1923 г. и военного мятежа полковника Штауффенберга 1944 г. Тем более призрачным представляется успех бунта на внешне крепком корабле современной ФРГ, к тому же окруженным могучим флотом европейских и трансатлантических союзников. Вместе с тем масштаб действий немецких правоохранительных органов указывает на особую встревоженность берлинских политиков.

Данные немецких правоохранительных органов свидетельствуют о том, что «рейхсбюргерам» удалось собрать внушительный арсенал оружия, заручиться поддержкой среди некоторых политиков и силовиков, а также увеличить число своих последователей. По разным оценкам, численность «рейхсбюргеров» достигает двадцати тысяч человек, несколько сотен из которых признаются особенно опасными. Есть основания полагать, что Берлин может преувеличивать реальное влияние этой маргинальной политической группировки для борьбы с оппонентами правительства Олафа Шольца. Однако её появление в немецком политическом и медийном пространстве в качестве главной угрозы современной Германии имеет свои исторические и идейные предпосылки.

На фоне экономической и социальной напряженности произошла активизация протестных общественно-политических сил. Движение «рейхсбюргеров», безусловно, остаётся маргинальным явлением, однако в определенный момент оно смогло выступить в роли точки концентрации недовольных немецким правительством граждан: от членов дворянских фамилий до бывших военнослужащих бундесвера. Такая готовность к диалогу с людьми, отрицающими реальность вокруг себя, говорит о наличии противоречивых процессов внутри немецкого общества.

Подробнее в моем тексте для РСМД: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/narod-bez-gosudarstva-fenomen-reykhsbyurgerov-v-nemetskoy-politike/

Бунт "рейхсбюргеров" приобретает саксонскую локализацию. Задел для атак на "понимающего Россию" премьер-министра федеральной земли Михаэля Кречмера. И на восток Германии в целом.

https://t.me/bbbreaking/143568

Интересный текст в IPG Райнхарда Крумма. Интересный в качестве попытки осторожно уйти от бравурного немецкого мейнстрима при сохранении всех ритуальных поклонов в его сторону. Цитировать Бисмарка сейчас в Германии трудно, но автор делает это в контексте рассуждений о необходимости не просто выстроить баланс нового мироустройства, но и реалистично оценить баланс сегодняшний. В этом смысле все рассуждения западных экспертов про уготовленные для Москвы кары небесные есть wishfull thinking и даже более. Трибунал не отзаседает, карты с «деколонизацией» останутся в разделе мемов.

Хайко Маас покидает Бундестаг и уходит из политики. Бывший глава МИД ФРГ (а до этого - министр юстиции) теперь продолжит свой профессиональный путь в качестве партёра в одной из берлинских юридических фирм. Маас объясняет свой выбор желанием дать дорогу молодым политикам, хотя бывшего министра, родившегося в 1966 г., сложно назвать возрастным депутатом.

Другие недавние главы МИД из числа социал-демократов пока остаются частью немецкого политического пространства. Штайнмайер - президент ФРГ, Габриэль председательствует в Атлантическом мосте. Причины, почему его решил неожиданно покинуть Маас, оставляют большое пространство для самых разных предположений.

Когда-то назначение Мааса в МИД было встречено со скепсисом. Человек без дипломатического опыта, не блиставший харизмой и яркими достижениями, он выглядел нарочито технической фигурой. Так, в общем, и получилось, хотя на фоне своей преемницы он выглядит сдержанным и достаточно компетентным специалистом. Маас говорил, что пришел в политику из-за трагедии Освенцима, и это связывало его со старшим поколением своих товарищей, задавая понятную рамку для работы. К правым радикалам Маас и правда был нетерпим. Возможно, он войдёт в историю как последний глава МИД ФРГ, проводивший классический внешнеполитический курс Германии постбиполярной эпохи.